Формула 1

Кристиан Хорнер в этом году отмечает 20-летие на посту руководителя команды «Ред Булл», достигнув невероятных высот с четырьмя подряд чемпионскими титулами Макса Ферстаппена. Но мы встречаемся с ним после, вероятно, одного из самых тяжелых моментов в его жизни, когда над состоянием команды висят серьезные вопросы, касающиеся 2025 года и последующих сезонов.

51-летний Хорнер пережил бурю, связанную с его предполагаемым поведением по отношению к сотруднице — унизительный эпизод, после которого он был оправдан, сначала независимым расследованием, а затем после апелляции. Тем временем он лавировал в условиях сильного напряжения с разговорчивым старшим советником «Ред Булл» Хельмутом Марко и отцом Макса, Йосом Ферстаппеном; отразил удар, связанный с потерей своего давнего союзника Эдриана Ньюи, перешедшего в «Астон Мартин»; и столкнулся с тревожным спадом формы на трассе. Хорошо, что Ферстаппен выиграл семь из первых 10 гонок в 2024 году, учитывая последующую четырехмесячную засуху. «Ред Булл» не только потеряла свой Кубок конструкторов, но и опустилась на третье место в турнирной таблице, уступив «Макларен» и «Феррари».

Что теперь? Сможет ли команда без Ньюи вернуть себе победный настрой? И по мере того, как поставщик двигателей «Хонда» готовится покинуть «Ред Булл», чтобы перейти в «Астон Мартин» перед следующим сводом правил в 2026 году, окажется ли собственный, поддерживаемый «Форд», но самостоятельно построенный силовой агрегат «Ред Булл» достаточно мощным, чтобы удержать харизматичного Ферстаппена от ухода из Милтон-Кинса?

Характерно для Хорнера, он прямо отвечает на вопросы, глядя в будущее и размышляя о триумфах и потрясениях «Формулы-1».

Motor Sport: В январе вы отпраздновали 20-летие на посту руководителя команды «Ред Булл». Ощущается ли это как 20 лет?

КХ: Двадцать лет — это долгий срок. В некотором смысле это ощущается как 20 лет, а в другом — как половина этого срока. И если я посмотрю, как развивался бизнес за это время и как развивалась «Формула-1», это просто невероятно.

Вызовы в преддверии сезона и после

MS: В преддверии этого сезона у вас новая структура — Эдриана Ньюи нет рядом — и вам также предстоит думать о 2026 годе. С какими трудностями вы сталкиваетесь?

КХ: Эдриан играл ключевую роль в период, когда он был с нами, и на этот период мы всегда будем оглядываться с большой любовью, теплотой и благодарностью. Но команда уже развивалась. И, да, будет странно видеть его после 19 лет в зеленой командной форме. Все продолжает развиваться. Эдриан в последние годы занимал более отдаленную позицию, но это первый год, когда он вообще не участвует. Так что остальная часть группы продолжает работать, и я думаю, у нас большая сила и глубина.

Происходит также эволюция в гоночной команде и в том, как мы участвуем в гонках. И здорово видеть, как молодые таланты получают возможность. Как и в любой организации, если вы остаетесь в застое, то что-то может пойти не так. Мы всегда были очень прогрессивной командой «Формулы-1». Конечно, это последний год действия текущих правил, и за кулисами это очень, очень важный год для «Ред Булл» Powertrains, готовящихся поставлять двигатели двум командам в 2026 году вместе с «Форд». Так что дел очень много.

MS: Есть ли ощущение, что в 2025 году вы действительно должны взять пятый чемпионат Макса, потому что 2026 год будет намного сложнее? Никто не знает, насколько хороши будут новые силовые установки «Хонды», «Феррари» или «Мерседеса», но есть большие вопросы по поводу как вашей силовой установки, так и «Ауди».

КХ: Год будет невероятно конкурентным сезоном. В прошлом году вы видели сближение между четырьмя командами. Восемь гонщиков могут бороться за победы с первой гонки этого года, если это будет продолжением конца 2024 года, со стабильными правилами. Я думаю, это хорошо для «Формулы-1», но это добавляет внутреннего давления, чтобы использовать каждое очко, каждый Гран-при.

Затем 2026 год для нас — это полный перезапуск. И должно произойти полное переосмысление ожиданий, потому что впервые мы становимся поставщиком и производителем двигателей, а это колоссальное предприятие, и, безусловно, это долгосрочный проект, который принесет свои плоды. Но неизбежно будут некоторые трудности роста, которые возникают у любой молодой организации.

Начало пути

MS: Возвращаясь к началу, вы на одном этапе изучали проект Arden F1. Насколько близко вы подошли к его реализации?

КХ: Берни очень сильно давил на меня в то время, потому что Эдди Джордан хотел выйти из дела. Я думаю, Берни хотел привести новую кровь в «Формулу-1», и он очень сильно поддерживал меня, чтобы я взял на себя участие. Но в то же время я встретился с Дитрихом [Матешицем, покойным соучредителем и совладельцем «Ред Булл»], который также изучал варианты в «Формуле-1», и «Ягуар» выглядел их основным вариантом. Когда сделка с «Джордан» развалилась, Дитрих тогда спросил, не хотел бы я присоединиться к «Ред Булл», так как он хотел сменить руководство.

Прибытие в Милтон-Кинс

MS: Была текучка боссов «Ягуар» – Бобби Рэйхол, Ники Лауда, Тони Пернелл и так далее. Вы пришли из «Ф3000»…

КХ: Да, я появился как свежий 31-летний парень, и я уверен, что внутри команды они, вероятно, подумали: «О, вот следующий». Каждые шесть-двенадцать месяцев происходила смена руководства. И вы могли видеть, что люди устали от этого, и все просто опускали головы. Это нездорово в любой организации. Они, вероятно, подумали: «Кто этот молодой паддингтон?»

MS: Что вы обнаружили, когда прибыли в Милтон-Кинс в январе 2005 года?

КХ: Вы могли просто видеть, что это была разобщенная команда. Ей не хватало технического направления. Были очаги способностей, но ничто не было объединено. И первое, на чем я сосредоточился, это возвращение к основам и попытка внедрить культуру гоночной команды. Мне повезло, что Дэвид Култхард присоединился к нам в то же время. Я знал Дэвида много лет. Он был тем, кому я мог по-настоящему доверять и с кем обмениваться идеями, а также сравнивать с его опытом из «Макларена» и «Уильямса».

MS: Каким был первый шаг? Вы перешли из организации, насчитывающей 25 человек, в организацию из нескольких сотен, и вам нужно было заручиться их поддержкой.

КХ: На тот момент это было около 400 человек. Первые пару месяцев я тратил на наблюдение, прослушивание и понимание того, в чем заключались проблемы, прежде чем пытаться выяснить, с чего начать, что нужно сделать. Техническое направление было тем, чего явно не хватало. Три основные инженерные функции работали несколько независимо друг от друга – аэродинамика, динамика автомобиля и конструкторское бюро – все они были разными. Я думаю, именно тогда стало решающим выявление Эдриана и убеждение Эдриана присоединиться к нам. Затем создание структуры вместе с Робом Маршаллом.

Приход Эдриана Ньюи

MS: Было ли приход Эдриана воспринят с одобрением, учитывая, что иногда действующие сотрудники не любят новичков? Или люди понимали, что этот парень умеет побеждать?

КХ: Руководитель отдела аэродинамики сказал мне, что Эдриан должен будет вписаться в процессы, которые были у «Ягуар». Я не буду раскрывать имя! Но я помню, как у нас был спор: «Эдриан — самый успешный конструктор в истории. Вам придется подстраиваться под него, а не наоборот. Он работает здесь не как консультант, он задает темп и направление».

Это было кардинальное изменение, но оно принесло ту гоночную культуру, которая была так важна. Как только было объявлено о приходе Эдриана, люди насторожились и обратили внимание. «Если Эдриан Ньюи готов туда пойти, значит, они серьезны». И это открыло дверь для прихода Питера Продромоу и некоторых других ключевых сотрудников.

MS: Изначально у вас были двигатели «Косворт», затем «Феррари», потом вы нацелились на «Рено»…

КХ: Двигатель «Феррари» никогда не был желанным. И было совершенно ясно, что двигатель «Рено» V8 в то время был именно тем, что нужно, и он был эксклюзивным для «Рено». Они не поставляли его клиентским командам. Затем мы смогли начать строить RB3 вокруг него для 2007 года, что стало огромным переходом. Команда тогда еще не была готова к Эдриану. Мы перешли на бесшовную коробку передач, аэродинамика машины выглядела совершенно иначе. Наши инструменты не соответствовали требованиям, качество нашего производства не соответствовало требованиям. Тот год был омрачен проблемами с надежностью, но машина все же сумела завоевать пару подиумов и показала себя многообещающей, особенно во второй половине года.

Объединение команды и появление Себастьяна Феттеля

MS: Вы постепенно собирали все части воедино. Ключевым моментом было ожидание появления подходящего гонщика — Себастьяна Феттеля.

КХ: Изменение регламента на 2009 год было масштабнее, и, собрав «оркестр», мы внезапно смогли начать писать хорошую музыку для нового регламента. Это совпало с тем, как Себастьян прошел через «Торо Россо» и продемонстрировал свой талант.

Сезон 2009 года и первый прорыв

MS: Тот сезон, 2009 год, запомнился благодаря «Брауну». Однако к концу года вы стали победителями гонок и командой, которую нужно было обыгрывать.

КХ: Было досадно, потому что мы оказались между политикой, происходившей на более высоком уровне, и двойным диффузором. Попытки доказать, что отверстие не было отверстием, а было щелью, были фрустрирующими. Это была просто борьба за власть между «ФИА», командами и Берни. Мы как бы попали под перекрестный огонь. Но у нас была очень быстрая машина, и даже с одинарным диффузором мы смогли выиграть нашу первую гонку в Китае. Это был огромный момент.

MS: Затем последовал первый чемпионский титул, и Себ выиграл его стильно.

КХ: Выиграть его в Абу-Даби в 2010 году, до последней гонки… Себастьян был великолепен в тот год, но опять же, мы были молодой командой и совершали несколько ошибок. Машина была ненадежной, также было несколько взрывов двигателей, которые дорого нам обошлись, свечи зажигания в Бахрейне в первой гонке и прочее. Он должен был разгромить этот чемпионат. Четверо из них могли выиграть его в Абу-Даби, и, несмотря ни на что, Себастьян одержал победу. Это был единственный раз, когда он лидировал в чемпионате.

Еще три чемпионства Себастьяна Феттеля

MS: Затем еще три чемпионских титула для Себа — некоторые более доминирующие, чем другие?

КХ: В 2011 году мы были лучше командой. Мы извлекли уроки из 2010 года и доминировали в 2011-м. В 2012 году произошло изменение регламента относительно выдувного диффузора. И потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с этим. Себастьян выиграл только одну гонку, когда мы покинули Европу. Затем он выиграл четыре подряд и вернул себя в борьбу за этот чемпионат. Еще одно противостояние в Бразилии на последней гонке, и оно разыгралось. Затем 2013 год снова был для нас чрезвычайно доминирующим, до массового изменения регламента на двигатели в 2014 году.

MS: Когда началась гибридная эра, вы были полностью в руках «Рено»?

КХ: Было ясно, что они не вложили достаточно средств достаточно рано. Я помню, как ездил в Париж с Эдрианом, а затем еще пару раз один, чтобы встретиться с Карлосом Гоном и умолять его вложить больше ресурсов в 2014 год. Я просто получил ответ, что «Рено» знает, как делать турбодвигатели. То, что появилось в 2014 году, отставало от «Мерседеса» на два года.

Эра Макса Ферстаппена

MS: Команде нужен особенный гонщик, чтобы быть по-настоящему стабильно успешной. То, что за Себом последовало появление Макса в середине 2016 года, было для вас благословением.

КХ: Я думаю, что удачу создаешь сам. Мы были достаточно смелы, чтобы посадить Макса в гоночное кресло в «Торо Россо», и спасибо Хельмуту за то, что он разглядел его талант в юном возрасте. Этому способствовал тот факт, что «Мерседес» проявлял интерес через Ники [Лауду]. Это стало личным соревнованием между ними двумя, чтобы подписать его. С моей точки зрения, мы просто очень хотели посадить его в машину при первой же и наиболее подходящей возможности.

Переход на «Хонду»

MS: Переход на «Хонду» в 2019 году был актом веры, но это изменило все и привело к первому титулу для Макса.

КХ: «Макларен» их выгнали, а Фред Вассер отказался от сделки с «Хонды» в «Заубер». Мы смогли поставить «Хонду» в «Торо Россо» на год, чтобы присмотреться. Вы видели приверженность, страсть и доступные ресурсы. К Монреалю того года было принято четкое решение о переходе. Внезапно, бах, мы снова были в игре. Главное для нас в тот сложный период было то, что мы выигрывали гонки каждый год, кроме 2015-го. И мы использовали все возможности, которые могли. Так что, как только мы получили этот недостающий ингредиент, мы снова были в игре. И появление Макса в то же время, его продвижение – вы чувствовали, как нарастает импульс.

Первый титул Макса Ферстаппена

MS: Насколько большим достижением был первый титул Макса в 2021 году?

КХ: Видеть, как Макс рос и развивался, присоединившись к нам подростком, он, очевидно, всегда был по-настоящему выдающимся талантом. А затем нам просто нужно было дать ему инструменты, чтобы он мог осознать и реализовать этот талант после того, как мы получили конкурентоспособный двигатель в машину. Первый чемпионат в 2021 году был одним из самых знаковых сезонов в «Формуле-1», дошедшим до самой последней гонки. Это было похоже на бой тяжеловесов с первого раунда в Бахрейне до Абу-Даби. Это было просто грандиозно, и определенно изюминка нашей истории как команды. Затем, подкрепив это доминирующей победой в 2022 году, а затем невероятным сезоном в 2023 году, он действительно закрепил свое место среди величайших имен в этом спорте. И я думаю, он этого по праву заслуживает.

Сезон 2024 года

MS: Прошлый год имел свои взлеты и падения, но Макс в итоге добился своего. Каковы ваши воспоминания о сезоне?

КХ: У вас есть выдающиеся моменты из девяти побед, четырех побед в спринтах, восьми поулов. Но, конечно, это был гораздо более сложный сезон. Конкуренты догнали нас. И у нас было трудное лето. Я думаю, что Макс был великолепен. Он смог выжать каждую унцию производительности из машины и ехал зрело. В те дни, когда он не мог выиграть, он набирал очки, он все равно приносил вторые и третьи места. Его гонка в Бразилии войдет в легенды «Формулы-1». Команда никогда не сдавалась, они сохраняли хладнокровие и продолжали бороться.

MS: Было ли досадно, что по крайней мере первая часть года была омрачена всем тем, что происходило на заднем плане? Насколько трудно было просто продолжать работать?

КХ: Я думаю, как только все заходят в этот гараж, они просто сосредоточены на гонках, и так это и работало.

Смена пилотов и потенциал Лиама Лоусона

MS: В этом году произойдет большое изменение, так как Лиам Лоусон заменит Серхио Переса. Сага с гонщиками тянулась довольно долго в конце прошлого года. Что вы можете сказать о том, как это развивалось, и каков потенциал Лиама?

КХ: «Ред Булл» всегда быстро менял состав. Мы нарушили этот шаблон с Чеко, где мы сделали все возможное, чтобы поддержать его. Никто не был так разочарован, как Чеко, тем, как прошел сезон. Но дошло до того, что для всех было лучше найти другой путь.

В Лиаме у нас есть гонщик, обладающий большой ментальной силой и продемонстрировавший хорошую скорость и способности в гонках, которые он провел с «Рейснг Булз», и, безусловно, произвел впечатление на инженеров здесь. Это самое сложное место в «Формуле-1». У него правильный ментальный настрой, чтобы справиться с этим. Мы сделаем все возможное, чтобы поддержать его. Он молод, всего 11 Гран-при, но по тому, что мы видели до сих пор, он управляет машиной так же, как Макс. Я думаю, он подходящий парень для этой работы.

Собственная силовая установка

MS: Это было ваше решение, вместе с Хельмутом и Дитрихом, создать собственную силовую установку для 2026 года. Это всегда был риск. Есть ли у вас по этому поводу небольшой стресс?

КХ: Как всегда говорил Дитрих: «Нет риска — нет веселья». Учитывая размер нашей команды и нашу конкурентоспособность, мы не могли зависеть от сторонних поставщиков, которые могли бы отказаться от сотрудничества в любой момент или передумать. Поэтому мы взяли контроль над собственной судьбой. Акционеры оказали огромную поддержку в этом, и инвестиции, вложенные в строительство современного объекта — иметь все на одном кампусе, мы единственная команда, помимо «Феррари», которая это имеет. Это предоставило возможность огромному числу инженеров и талантливых специалистов в Великобритании. Это захватывающий проект. Конечно, это проект, который не лишен риска и своих вызовов. Но именно этого «Ред Булл» никогда не боялся брать на себя.

Планы Макса Ферстаппена

MS: Мы все задаемся вопросом, каковы планы Макса. У него контракт до 2028 года, но на данном этапе своей карьеры он не обязательно хочет быть частью проекта с трудностями роста.

КХ: Я думаю, что он верит в проект и поддерживает его. Ни для кого нет гарантий в 2026 году. Вот что будет интересно — посмотреть, как все сложится.

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!

Рейтинг Гран-при

Рейтинг пилотов дня

Рейтинг Гран-при Имолы прошлых лет

Рейтинг Гран-при Монако прошлых лет

Рейтинг Гран-при Испании прошлых лет

Народный рейтинг «Ф1» после Имолы, Монако и Барселоны: Пиастри, Ферстаппен и Норрис в 3-ке лучших! Колапинто стал худшим

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!

Сезон «Формулы-1» 1995 года был ознаменован напряженной борьбой за чемпионский титул, и четвертый этап, Гран-при Испании, состоявшийся с 12 по 14 мая на трассе Каталунья в Монтмело, Барселона, стал поистине знаковым событием. Накануне гонки борьба между Деймоном Хиллом из «Уильямс-Рено» и Михаэлем Шумахером из «Бенеттон-Рено» была в самом разгаре, при этом «Уильямс» и Хилл имели небольшое преимущество как в Кубке конструкторов, так и в личном зачете пилотов. Это событие было не просто очередной гонкой в календаре; оно оказалось поворотным моментом, который кардинально изменил ход чемпионата и заложил основу для последующего доминирования команды «Бенеттон» в том году.

Значимость этого Гран-при выходит далеко за рамки его непосредственного результата. Именно здесь Михаэль Шумахер не только одержал победу, но и впервые возглавил личный зачет чемпионата, после чего уже не уступал лидерства до конца сезона. Эта гонка стала катализатором, позволившим Шумахеру выиграть еще семь этапов и завоевать свой второй подряд чемпионский титул, а «Бенеттон» — обеспечить себе первый в истории Кубок конструкторов.

Практика

Хотя подробные результаты свободных заездов Гран-при Испании 1995 года не получили широкого освещения, первые сессии в пятницу дали предварительное представление о расстановке сил. В частности, команда «Феррари» продемонстрировала впечатляющую скорость в первой квалификационной сессии, где Жан Алези и Герхард Бергер показали лучшие времена.

Квалификация

Кульминацией квалификационных сессий в субботу стало поистине выдающееся выступление Михаэля Шумахера. Несмотря на сильное начало «Феррари» в пятницу, инженеры «Бенеттона», как сообщается, неустанно работали всю ночь , чтобы оптимизировать настройки болида. Эти усилия принесли свои плоды: Шумахер завоевал поул-позицию с ошеломляющим временем 1:21.452. Это было исключительно доминирующее выступление, позволившее ему опередить «Феррари» Жана Алези (1:22.052) на впечатляющие шесть десятых секунды, занявшего второе место. Герхард Бергер дополнил сильное присутствие «Феррари» на первом ряду, квалифицировавшись третьим (1:22.071).  

Деймон Хилл, главный соперник Шумахера в чемпионате, квалифицировался на несколько разочаровывающем пятом месте (1:22.349), сразу за своим напарником по команде Дэвидом Култхардом (1:22.332), который, как сообщается, боролся с ангиной на протяжении всего уик-энда. Джонни Херберт, напарник Шумахера, занял седьмое место на стартовой решетке (1:23.536). Найджел Мэнселл столкнулся с трудностями в квалификации, стартовав десятым за «Макларен» , что указывало на более широкие проблемы для команды из Уокинга.

Гонка

Гран-при Испании 1995 года начался с необычного и несколько хаотичного инцидента, который впоследствии стал заметной сноской в истории «Формулы-1»: зеленый стартовый свет, которого обычно ждали пилоты, так и не загорелся. Вместо этого появился только красный свет, который затем погас, сигнализируя о начале гонки. Это вызвало немедленное замешательство на стартовой решетке. Некоторые пилоты, строго придерживаясь процедуры, колебались, ожидая несуществующего зеленого света, в то время как другие быстро отреагировали на погасший красный свет и чисто стартовали.

Это своеобразное событие послужило прямым катализатором для значительного и долгосрочного изменения в процедурах старта «Формулы-1». Со следующего сезона была введена стандартизированная последовательность из пяти гаснущих красных огней, формат, который используется и по сей день, обеспечивая ясность и справедливость для всех участников и предотвращая подобное замешательство.

Шумахер был в своей лиге

С момента погасания огней (или, вернее, их отсутствия в традиционном смысле) Михаэль Шумахер продемонстрировал абсолютный контроль и доминирующее выступление, лидируя в гонке от старта до финиша. Стратегическая проницательность «Бенеттона» оказалась превосходной в тот день: Михаэль выбрал высокоэффективную стратегию двух пит-стопов, совершив свой первый пит-стоп на 21-м круге для быстрой 8,1-секундной остановки, при этом не потеряв лидерства. Это резко контрастировало с преобладающей стратегией трех пит-стопов, которую предпочитали многие конкуренты, включая команду «Уильямс», часто успешно использовавшую такой подход в прошлом.

Немец поддерживал невероятный темп на протяжении всех 65 кругов, умело управляя шинами и топливом, и неуклонно увеличивая свой отрыв от преследователей, среди которых изначально были Жан Алези и Деймон Хилл. Его послегоночные комментарии отразили его огромное удовлетворение и признательность команде: «Ничего лучше не могло случиться со мной в этой гонке — я не только выиграл ее, но и вышел на первое место в чемпионате мира. Машина работала так плавно и идеально сегодня, что я должен выразить огромную благодарность команде. Они усердно работали и проводили долгие ночи в течение последних трех гонок — они заслужили эту победу».

Первый подиум Херберта

Джонни Херберт, стартовавший с седьмого места на стартовой решетке, провел гонку, полную своей уникальной драмы и моментов удачи. Во время его пит-стопа, который был даже быстрее, чем у Шумахера, и составил 7,7 секунды, произошел душераздирающий момент: задний домкрат на короткое время остался прикрепленным к его болиду, когда он тронулся с места. К счастью, он безопасно отсоединился до того, как Херберт выехал из пит-лейна, предотвратив потенциально опасный инцидент и позволив ему продолжить гонку невредимым.

Настойчивость Херберта и удача окупились невероятным образом на самом последнем круге гонки. Когда болид Деймона Хилла резко замедлился из-за проблемы с гидравликой, Херберт промчался мимо, заняв неожиданное второе место. Это обеспечило ему первый в карьере подиум в «Формуле-1» за 67 стартов в Гран-при, что стало значительной вехой в его карьере. Его ликование было ощутимым, что отразилось в его послегоночном замечании: «Я видел, как Деймон ехал медленно, и у меня появилась широкая улыбка, когда я проезжал мимо…». Этот памятный дубль для «Бенеттон-Рено» стал их первым подобным достижением с Гран-при Японии 1990 года, что подчеркнуло сильное выступление команды.

Драма для Хилла на последнем круге гонки

Деймон Хилл, который упорно боролся на протяжении всей гонки и даже установил самый быстрый круг гонки на 46-м круге (1:24.531), пережил поистине душераздирающий финал своего Гран-при. На последнем круге, находясь на уверенной второй позиции и, казалось бы, направляясь к решающему подиуму, его FW17 постигла критическая поломка гидравлической системы коробки передач. Эта внезапная и катастрофическая механическая проблема привела к резкому замедлению его болида и потере темпа. В результате этого несчастья Хилл опустился со второго на четвертое место в последние моменты гонки, позволив Джонни Херберту и Герхарду Бергеру опередить его и занять оставшиеся места на подиуме.

Исторический дубль

Михаэль Шумахер пересек финишную черту бесспорным победителем, завершив 65 кругов за доминирующее время 1:34:20.507. Джонни Херберт занял памятное второе место, отстав от своего напарника на 51.988 секунды, закрепив исторический дубль для «Бенеттон» – их первое такое достижение с Гран-при Японии 1990 года. Герхард Бергер привел свой «Феррари» на солидное третье место, хотя и отстал от Шумахера более чем на минуту. Деймон Хилл спас четвертое место, несмотря на свои механические проблемы в конце гонки.

Эдди Ирвайн заработал ценные очки для «Джордан-Пежо», заняв пятое место, что стало их первыми совместными очками в сезоне, в то время как Оливье Панис вырвал шестое место для «Лижье» на самом последнем круге у Рубенса Баррикелло, у которого возникла проблема с дросселем. Гонка также была примечательна значительным количеством сходов из-за различных механических проблем, включая проблемы с двигателем, коробкой передач, топливной системой и управляемостью, затронувшие таких известных пилотов, как Жан Алези, Дэвид Култхард, Мика Хаккинен и Найджел Мэнселл, что подчеркивает требовательный характер трассы Каталунья.

В конечном итоге, этот Гран-при закрепил позицию Шумахера как грозной силы в спорте и безвозвратно заложил основу для чемпионского дубля, который определил целую эпоху «Формулы-1». Хотя некоторые современные наблюдатели, возможно, сочли ее «скучной гонкой» с точки зрения прямых обгонов за лидерство, ее глубина стратегии, значимость для чемпионата и долгосрочное влияние на процедуры «Формулы-1» обеспечивают ей место поистине определяющего момента в богатой истории спорта.

Вся гонка на русском языке:

Ставим лайки и подписывавемся!

Больше такого тут!

Это самая престижная гонка в календаре «Формулы-1»: Гран-при Монако. Ландо Норрис теперь также может вписать своё имя в список победителей этого классического заезда на Средиземноморье после своего успеха в воскресенье.

Британец за рулём «Макларена» праздновал вторую победу в этом году со своей командой. «Мы выиграли в Монако! Какой невероятный уик-энд. Большое вам спасибо!» Это была первая победа «Макларена» в княжестве с 2008 года. Тогда Льюис Хэмилтон порадовал команду из Уокинга.

Второе место занял местный герой Шарль Леклер. В итоге 27-летний гонщик отстал от Норриса всего на 3,131 секунды. Однако пилоту «Феррари» пришлось смириться со вторым местом после триумфа в 2024 году. Это был второй подиум в сезоне для монегаска после Джидды. «Второе место — это хорошо, но также и обидно, мы проиграли гонку вчера».

Третьим финишировал Оскар Пиастри на втором «Макларене». Австралиец отстоял лидерство в чемпионате после очередного подиума. Однако отрыв от Норриса теперь составляет всего три очка. «Результат вполне неплохой. Победа, конечно, была бы лучше, но здесь мне не очень повезло. Я сделаю всё возможное, чтобы победить здесь в следующем году».

Ферстаппен только четвертый

Четвёртое место занял Макс Ферстаппен. Однако чемпион мира проиграл Пиастри всего три очка. В «Ред Булл» выбрали антицикличную стратегию в Монако. В то время как три гонщика, опережавшие его, уже провели два обязательных пит-стопа на 50-м круге, Ферстаппен оставался на трассе почти до самого конца.

Голландец сильно замедлял Норриса и надеялся на инцидент, чтобы провести вторую смену шин во время паузы. Однако этого не произошло. Таким образом, после второго пит-стопа он остался на четвёртом месте.

Пятым стал Льюис Хэмилтон. Звезда «Феррари» после своей первой смены смог выехать перед Исаком Хаджаром («Рейсинг Булз») и Фернандо Алонсо. Пилот «Астон Мартин» позже выбыл из гонки из-за неисправности силовой установки.

Шестое место занял Хаджар. Француз выиграл от действий своего напарника по команде Лиама Лоусона, который так долго сдерживал соперников, пока не совершил свои обязательные пит-стопы. Седьмым стал Эстебан Окон на «Хаасе». Сам Лоусон должен был благодарить «Уильямс» за восьмое место. Команда разделила работу по сдерживанию между Александром Албоном и Карлосом Сайнсом. В итоге обе машины набрали очки.

«Мерседес» в агонии

Команда уезжает из Монако без очков. Уже после плохой квалификации в субботу настроение было испорчено. В гонке Джордж Расселл и Андреа Кими Антонелли застряли позади более медленных машин. В какой-то момент терпение Расселла лопнуло, и англичанин не по правилам обогнал Албона в шикане гавани. За это он получил штраф в виде проезда по пит-лейн. Одиннадцатое и двенадцатое места — это разочарование для заводской команды.

Ещё хуже дела обстояли у Пьера Гасли. Француз на ранней стадии врезался в заднюю часть машины Юки Цуноды и повредил переднюю подвеску своего «Альпин». Больше повезло Габриэлю Бортолето. Бразилец на своём «Заубере» хоть и врезался в барьер на стартовом круге, но смог продолжить движение задним ходом и финишировал 14-м. Его напарник по команде Нико Хюлькенберг финишировал только 16-м.

Продолжение следует на Гран-при Испании через неделю 30-1 июня!

Примите голосование в опросе на лучшего пилота гонки. Можете каждому выставить оценку по 10-бальной шкале: на сайте Google Forms (регистрация не обязательна, без спорта почтовых адресов). Благодаря вам будем свой топ формировать. Его результаты буду публиковать после Гран-при, пары Гран-при.

Ставим лайки и подписываемся!

Положение в личном зачете

Положение в командном зачете

Больше такого тут!

Ставим лайки и подписываемся!

Гран-при Монако – это не просто еще одна гонка в календаре «Формулы-1»; это настоящая жемчужина в короне автоспорта, трасса, пропитанная гламуром, историей и беспрецедентными вызовами. Ее узкие, извилистые улицы, непрощающие барьеры и захватывающие дух пейзажи создают атмосферу, не похожую ни на что другое. Это уникальное сочетание часто превращает обычный Гран-при в легенду, становясь истинной проверкой мастерства, мужества и выдержки.  

Что же делает Гран-при Монако по-настоящему «лучшим»? Зачастую это сочетание высокой драмы, неожиданных результатов, героических заездов вопреки всему и моментов, которые навсегда врезаются в анналы истории автоспорта. Это гонки, где пилоты выходят за пределы кажущихся возможностей, где стратегические баталии разворачиваются с нервным напряжением, и где непредсказуемая природа Княжества проявляет себя во всей красе.

Несмотря на то, что Гран-при Монако иногда описывается как «процессионная» гонка, где обгоны крайне затруднены , именно в этом кроется ее уникальность. Ограниченное пространство и близость барьеров означают, что любая ошибка, смелый маневр или внезапное изменение погодных условий многократно усиливаются. Эти редкие моменты хаоса или блестящего мастерства становятся невероятно значимыми, выделяя определенные гонки на фоне остальных и делая их легендарными. Таким образом, сама по себе «процессионность» лишь подчеркивает драматизм и непредсказуемость тех мгновений, когда на трассе происходит нечто из ряда вон выходящее.

Мастер-класс от «аутсайдера» Стирлинга Мосса

1961 год

Гран-при Монако 1961 года открывал новую эру для «Формулы-1» с ограничением объема двигателей до 1,5 литров. Стирлинг Мосс, выступавший на частном «Лотус» 18, считался явным аутсайдером против более мощных «Феррари» 156. Тем не менее, Мосс завоевал поул-позицию. Гонка превратилась в ожесточенную борьбу до самого финиша, особенно с Ричи Гинтером на «Феррари». Мосс вернул себе лидерство на 14-м круге и, несмотря на то, что Гинтер и Фил Хилл сокращали отставание, он сохранял свое небольшое преимущество, показывая времена круга почти на три секунды быстрее своего собственного поула. Следующий финишировавший не на «Феррари» гонщик, Дэн Герни, отстал на два полных круга, что подчеркнуло исключительное выступление Мосса.

Победа Стирлинга Мосса была поистине выдающейся. Он финишировал всего на 3,6 секунды впереди Ричи Гинтера («Феррари»), а Фил Хилл («Феррари») занял третье место. Эта победа широко признана не только лучшим триумфом Мосса в Монако, но и «вероятно, величайшей победой всей его карьеры», причем сам Мосс считал ее своим лучшим заездом. Это была его третья победа в Монако, что позволило ему побить рекорд Хуана Мануэля Фанхио.  

Эта гонка является ярким примером того, как исключительное мастерство пилота может преодолеть значительные недостатки машины. Мосс, управляя «устаревшим» «Лотусом» против «более мощных Феррари» , продемонстрировал, что на такой требовательной и техничной трассе, как Монако, чистая мощность двигателя и аэродинамическая эффективность отходят на второй план, уступая место точности, последовательности и способности пилота балансировать на грани сцепления. Это заложило основу для понимания Монако как «трассы пилотов», где человеческий фактор играет решающую роль.

Философия Мосса, выраженная в его словах о том, что «опасность является очень необходимым ингредиентом» в гонках, «как соль в кулинарии» , а также его утверждение: «Я не водитель, я гонщик», дают глубокое представление о преобладающем мышлении гонщиков «Формулы-1» середины 20-го века. Эта философия резко контрастирует с современным акцентом на безопасность и технологическое совершенство, подчеркивая время, когда мужество и инстинкт прославлялись как первостепенные качества, даже при огромном личном риске. Тот факт, что Мосс «выиграл 212 из 529 своих гонок, включая 16 побед в Гран-при, но так и не завоевал титул чемпиона мира» , дополнительно подчеркивает акцент на индивидуальных выступлениях в гонках и отваге, а не на стабильности в чемпионате, что было менее актуально в ту эпоху из-за надежности и присущих опасностей.

«Мистер Монако»

1965 год

Грэм Хилл, уже зарекомендовавший себя как «специалист по Монте-Карло» с двумя предыдущими победами, стартовал с поул-позиции и поначалу уверенно отрывался от пелотона. Однако на 25-м круге произошла катастрофа: он допустил ошибку при обгоне кругового, его «БРМ» развернуло, и он оказался на объездной дороге. Ему пришлось толкать свою машину обратно на трассу, что привело к значительной потере времени и падению на пятое место. Проявив «непреклонную решимость», Хилл систематически догонял лидеров, сократив 30-секундное отставание до нуля за 40 кругов. Он обогнал Джеки Стюарта, затем обе «Феррари» Лоренцо Бандини и Джона Сертиса, и в конечном итоге удержал Сертиса, одержав потрясающую победу. В этой же гонке Пол Хокинс эффектно врезался в гавань, но вышел невредимым.

Эта драматичная победа с возвращением в гонку принесла Грэму Хиллу его прозвище «Мистер Монако». Он выиграет еще два Гран-при Монако, закрепив свой легендарный статус пятью победами.

Способность Хилла оправиться от серьезной ошибки и 30-секундного отставания на трассе, где обгоны, как известно, крайне сложны, является свидетельством его ментальной стойкости и стратегического мастерства.

Знаменитая фраза Грэма Хилла: «Я художник. Трасса — мой холст, а машина — моя кисть» , прекрасно передает уникальные требования и эстетику гонок в Монако. Она поднимает акт вождения за пределы простого соревнования до формы высокого искусства, подчеркивая точность, плавность и почти хореографическую изящность, необходимые для покорения улиц Княжества. Узкая, извилистая планировка, близость барьеров и отсутствие широких открытых пространств означают, что пилоты должны проходить траектории с исключительной точностью и плавностью, словно «рисуя» идеальную траекторию круг за кругом. Это резко контрастирует с более открытыми, скоростными трассами, где чистая мощность и аэродинамическое сцепление могут быть более доминирующими факторами.

«Таксист» против Джека Брэбема

1970 год

На Гран-при Монако 1970 года Джеки Стюарт, стартовавший с поула, лидировал на ранних этапах гонки, но его машина начала давать осечки, что в конечном итоге вынудило его сойти. Затем лидерство перешло к Джеку Брэбэму. Йохен Риндт, стартовавший с восьмого места, начал неустанную погоню, сократив 9-секундное отставание от Брэбэма на последних кругах. В последнем повороте последнего круга Брэбэм, находясь под огромным давлением со стороны Риндта, защищал внутреннюю траекторию, но заблокировал колеса при торможении на пыльной поверхности за пределами гоночной линии. Его машина занесло к барьерам, что позволило Риндту воспользоваться возможностью, проскочить мимо и вырвать победу. Брэбэм быстро сдал назад и все равно финишировал вторым.

Это была последняя победа для культового шасси «Лотус» 49. Эта победа значительно способствовала завоеванию Риндтом титула чемпиона мира 1970 года, который он, к сожалению, выиграл посмертно позже в том сезоне.

Леденящая кровь фраза Риндта: «В Лотусе я могу либо стать чемпионом мира, либо умереть», придает пророческий контекст его драматической победе и последующей карьере. Она резко подчеркивает экстремальные риски, на которые гонщики сознательно шли в ту эпоху, особенно с такими командами, как «Лотус», известными своей ненадежностью. Тот факт, что он действительно погиб позже в том сезоне, став единственным посмертным чемпионом «Ф1», придает его победе на последнем круге трагическую и глубокую значимость.

Триумфальное выступление Жиля Вильнёва

1981 год

Гонка была отложена на час из-за пожара на кухнях отеля Loews, из-за которого вода просочилась в туннельную секцию трассы. Нельсон Пике, стартовавший с поула, лидировал до тех пор, пока не вылетел на 54-м круге. Затем лидерство перешло к Алану Джонсу, но у него возникли проблемы с подачей топлива на последних этапах гонки. Жиль Вильнёв, стартовавший вторым, унаследовал лидерство и, несмотря на управление сложной «Феррари» 126C с ее пресловутой турбоямой, сумел удержать «поезд из машин» позади себя на последних кругах, продемонстрировав невероятную стойкость и концентрацию. Пять лучших машин на финише разделили всего 1,24 секунды.

Это была первая победа Вильнёва с 1979 года и первая, и по сей день единственная, победа канадца в Монако. Важно отметить, что это была первая победа для нового турбированного «Феррари» 126C, машины, «известной своей огромной мощностью и скоростью на прямых, но также печально известной своей сложностью в управлении» и «отсутствием плавности хода по сравнению с конкурентами». Эта победа была скорее свидетельством «неземного мастерства» Вильнёва и его вновь обретенных «интеллекта, стойкости и концентрации» , чем присущей пригодности машины для Монако.

Жиль Вильнёв знаменито заявил о своей страсти: «Я буду ехать на полную катушку всегда. Я люблю гонки». Он также выразил суровое принятие рисков: «Я не думаю о смерти, но я принимаю, что это часть работы». Эти цитаты о постоянной езде «на полную катушку» и принятии опасности как «части работы» иллюстрируют его уникальный, агрессивный и страстный подход к гонкам. Его победа в Монако, достигнутая на сложной машине и под огромным давлением, становится мощным свидетельством его чистой воли и преданности, воплощая романтизированный архетип «гонщика», который выходит за рамки общепринятых ограничений ради любви к спорту, даже перед лицом глубокого личного риска.

Гонка, которую никто не хотел выиграть

1982 год

Эта гонка известна как «гонка, которую никто не хотел выиграть» из-за ее совершенно хаотичных и причудливых последних кругов. Легкий дождь начал падать на 60-м из 76 кругов, превратив трассу в «каток». Рене Арну вылетел с лидирующей позиции на 13-м круге. Ален Прост затем уверенно лидировал, пока сам не вылетел всего за четыре круга до конца. Риккардо Патрезе, принявший лидерство, развернулся в шпильке Loews на 74-м круге, откатившись на третье место. Дидье Пирони затем лидировал на последнем круге, но у него закончилось топливо в туннеле. Андреа Де Чезарис был готов победить, но у него также закончилось топливо, прежде чем он достиг машины Пирони. Дерек Дэйли затем стал фактическим лидером, но его коробка передач заклинила, прежде чем он смог начать последний круг. В почти невероятном повороте событий Патрезе, который ранее развернулся, сумел завести свой «Брэбем» с толкача, скатившись с холма от Loews, и довел его до финиша, став в итоге победителем. Пирони и Де Чезарис все еще были классифицированы вторым и третьим, несмотря на то, что не достигли финиша.

Такая смены лидеров была для «Формулы-1» беспрецедентна. Легендарный комментатор и чемпион Джеймс Хант знаменито воскликнул: «Ну, у нас тут нелепая ситуация: мы все сидим на стартовой линии и ждем, когда победитель проедет мимо, а его, кажется, нет!». Роб Уокер позже заметил: «В конце гонки никто не знал, кто, черт возьми, выиграл. Мы знали только, что это не мы».

Звезда родилась

1984 год

Гонка проходила под сильным дождем, из-за чего старт был отложен на 45 минут. Ален Прост взял поул и лидировал, но гонка стала сценой для молодого Айртона Сенны. Стартовав 13-м на скромно конкурентоспособной машине «Тоулмен», Сенна продемонстрировал «необычайный талант», прорываясь сквозь пелотон по коварным, залитым дождем улицам. Он быстро сократил отставание от лидера гонки Проста, бросив ему вызов. Гонка была спорно остановлена на 32-м круге директором гонки Жаки Иксом из-за ухудшающихся условий. Сенна фактически обогнал замедляющийся «Макларен» Проста до финишной черты, но, согласно правилам, учитывались позиции с последнего завершенного круга (31-й круг), что обеспечило Просту победу.

Ален Прост был объявлен победителем, но его победа была спорной. Айртон Сенна финишировал сенсационным вторым, что стало его первым подиумом в «Формуле-1». Стефан Беллоф изначально финишировал третьим, но позже был дисквалифицирован из-за нарушений веса командой «Тиррелл». Эта гонка повсеместно считается моментом, когда Айртон Сенна заявил о себе как о будущей звезде «Формулы-1». Его выступление, несмотря на то, что он не победил, часто расценивается как «один из самых выдающихся заездов в истории Формулы-1». Спорный красный флаг, который принес пользу Просту, добавил слой «что если» к зарождающейся карьере Сенны и подогрел его соперничество с Простом.

И ведь Жаки Икс еще был ведущим пилотом заводской команды «Порше», которая поставляла двигатели команде «Макларен», за рулем которой блистал Ален. Но правды мы никогда не узнаем.

Айртон Сенна довел Найджела Мэнселла до изнеможения

1992 год

Найджел Мэнселл, управлявший доминирующим «Уильямс» FW14B, выиграл первые пять гонок сезона 1992 года и уверенно лидировал с поула в Монако на протяжении 71 круга. Однако предполагаемый прокол вынудил его совершить незапланированный пит-стоп. Это позволило Айртону Сенне выйти в лидеры. На последних нескольких кругах гораздо более быстрый Мэнселл на свежих шинах «преследовал и донимал своего соперника». Несмотря на неустанное давление Мэнселла и превосходный темп, Сенна «идеально располагал свою машину в каждом повороте», демонстрируя виртуозное оборонительное вождение, чтобы удержать его и одержать запоминающуюся победу с отрывом всего в 0,2 секунды. Битва в секции «Бассейн» была особенно захватывающей.

Эта победа считается «возможно, самой впечатляющей» победой Сенны в Монако, потому что он «вовсе не должен был побеждать», учитывая подавляющее превосходство машины Мэнселла. С этой победой Сенна сравнялся с рекордом Грэма Хилла по количеству побед в Монако (пять), рекорд, который он побьет в следующем году.

Сенна, размышляя о своих квалификационных кругах в Монако, описал глубокое состояние потока: «Я как будто ехал инстинктивно, просто находился в другом измерении. Это было похоже на то, как будто я был в туннеле, не только в туннеле под отелем, но и вся трасса для меня была туннелем. Я просто ехал, ехал – все больше, и больше, и больше. Я был далеко за пределами лимита, но все еще мог найти еще больше». Это раскрывает состояние крайней сосредоточенности и повышенной осведомленности — «состояние потока» — которое позволило ему выступать на абсолютном пределе. Эта гонка, более чем другие, подчеркивает интенсивное психологическое давление и ментальную точность.

Неожиданная победа Оливье Паниса

1996 год

Гран-при Монако 1996 года был гонкой с чрезвычайно высоким уровнем сходов, характеризовавшейся очень влажной погодой, многочисленными авариями и механическими поломками. Только три машины смогли пересечь финишную черту, установив рекорд по наименьшему количеству финишировавших в истории «Формулы-1». Оливье Панис, стартовавший с низкой 14-й позиции на своем «Лижье», умело справился с хаотичными условиями. Ключом к его победе стал идеально рассчитанный пит-стоп для перехода на слики, когда трасса начала подсыхать. И Дэймон Хилл, и Жан Алези, которые лидировали в гонке значительное время, сошли из-за отказа двигателя и подвески соответственно , что вывело Паниса в неожиданные лидеры.

Оливье Панис вспоминал свой настрой перед гонкой: «Я сказал: да, но идет дождь, и никогда не знаешь, что произойдет! Я верил в это. Я просто убедил себя, что это возможно». Лидируя, он признался, что видел свою машину на телеэкранах, проезжая мимо, и думал: «Не разбей машину!». Эти слова раскрывают глубокое психологическое воздействие неожиданного успеха на андердога, который вдруг оказался в лидерах Гран-при. Его предгоночная вера в непредсказуемость дождя и внутренний монолог «не разбей машину!» очеловечивают огромное давление, связанное с лидированием в хаотичном Гран-при Монако, особенно для пилота, стремящегося к своей первой и единственной победе в карьере.

Мастер-класс от Михаэля Шумахера под дождем

1997 год

Гран-при Монако 1997 года проходил в пасмурных, холодных и дождливых условиях. Михаэль Шумахер, стартовавший вторым, продемонстрировал свой «блестящий талант в чтении скользких условий». Он обогнал обладателя поула Хайнца-Харальда Френцена на старте и к концу первого круга опережал пелотон на «поразительные шесть секунд». Шумахер продолжал наращивать огромное преимущество, достигнув 75 секунд над Рубенсом Баррикелло к 53-му кругу, обогнав всех до четвертого места. Несмотря на редкую ошибку, когда он перестарался с торможением в повороте «Сент-Девот» и развернулся, он спокойно восстановился, не потеряв лидерства. Гонка была сокращена до 62 кругов из-за двухчасового лимита времени.

Это была одна из его пяти побед в Монако и первая победа «Феррари» в Монако с 1981 года. Победа также вывела Шумахера в лидеры чемпионата пилотов. Это была демонстрация абсолютного мастерства, а не просто выживания.

Михаэль Шумахер после гонки заявил: «Сегодня все пошло как надо. Было идеально. Я использовал правильные шины, и команда выбрала правильную стратегию. После хорошего старта гонка для меня была легкой». Он также признал непредсказуемость дождевых гонок: «Реалистично, я не думал, что смогу победить; я думал, что второе место возможно, но в дождь может случиться что угодно». Эти слова, в сочетании с его выступлением, раскрывают чемпионский менталитет, который активно использовал хаотичные условия как возможность для демонстрации мастерства. Эта гонка закрепила за ним репутацию, возможно, величайшего гонщика, что стало значительной и определяющей частью его наследия в «Формуле-1». Это показывает, как лучшие пилоты не просто терпят трудные условия, но активно стремятся использовать их.

Чемпионский рывок Льюиса Хэмилтона

2008 год

Гран-при Монако 2008 года проходил в условиях влажной, а затем подсыхающей трассы. Льюис Хэмилтон, стартовавший третьим, отлично начал, опередив Кими Райкконена. На десятом круге Хэмилтон задел барьер, проколол шину, что вынудило его совершить незапланированный пит-стоп и отбросило на пятое место. Однако, по мере того как трасса начала подсыхать, Хэмилтон стал «непревзойденным», показывая серию быстрейших кругов в меняющихся условиях. Это позволило ему создать достаточно большой отрыв для последнего пит-стопа на слики, в конечном итоге обеспечив «знаменитую победу». Роберт Кубица («БМВ-Заубер») финишировал вторым, а Фелипе Масса («Феррари»), стартовавший с поула, – третьим.

Эта победа стала определяющим моментом в карьере Льюиса Хэмилтона и сыграла ключевую роль в его кампании за первый титул чемпиона мира, который он выиграет позже в том сезоне. Она была особенно значимой для Хэмилтона, поскольку он всегда хотел выиграть в Монако, вдохновленный своим кумиром Айртоном Сенной. Победа также вывела Хэмилтона в лидеры чемпионата пилотов.

Льюис Хэмилтон сам назвал эту победу «главным событием своей карьеры», заявив: «Последние несколько кругов казались бесконечными, но я все время думал: 'Айртон здесь побеждал…'».

Монако продолжает очаровывать поклонников год за годом, потому что она предлагает нечто большее, чем просто гонку; она является живым фрагментом истории автоспорта, постоянно добавляя новые главы в свою драматическую летопись.

Ставим лайки и подписываемся!

Больше такого тут!