0 просмотренных постов скрыто
Дому автоспорта 75 лет: 10 величайших Гран-при Великобритании на Сильверстоуне
На протяжении многих лет Гран-при Великобритании на Сильверстоуне дарил бесчисленные незабываемые моменты, которые навсегда вошли в летопись «Формулы-1».
Сильверстоун был не только местом проведения первой в истории гонки чемпионата 75 лет назад, но и ареной величайших триумфов «Формулы-1», ожесточённых соперничеств и захватывающих обгонов.
1950: зарождение «Формулы-1»
Как самое первое событие Чемпионата мира «Формулы-1», Гран-при Великобритании 1950 года в Сильверстоуне навсегда останется одним из самых ярких моментов в автоспорте.
Король Георг VI, королева Елизавета, принцесса Маргарет, а также лорд и леди Маунтбеттен присутствовали на этом событии, придавая ему королевский престиж. И по сей день это единственный случай, когда правящий монарх посетил Гран-при Великобритании.
Воздух был пропитан предвкушением новой эры автоспорта. В конечном итоге чемпион Джузеппе Фарина одержал победу на своём «Альфа Ромео», опередив Луиджи Фаджоли и местного героя Реджа Парнелла, заложив основы того, что станет глобальным гоночным феноменом.
1967: лебединая песня Джима Кларка в Сильверстоуне
Один из самых одарённых гонщиков «Формулы-1», Джим Кларк, показал одно из своих величайших выступлений во время своего последнего визита в Сильверстоун в 1967 году.
Управляя культовым зелёно-жёлтым «Лотус» 49 с недавно представленным двигателем «Косворт», Кларк доминировал в гонке, чтобы под ликующие возгласы первым пересечь финишную черту.
Эта победа стала для него пятой на британской земле; рекорд, который держался 26 лет, пока Ален Прост не сравнялся с ним в 1993 году, и был побит лишь 52 года спустя шестой из девяти побед Льюиса Хэмилтона в Сильверстоуне.
Почти нечеловеческая способность Кларка выжимать скорость из автомобиля в сочетании с его плавным и точным стилем вождения принесла ему место среди великих гонщиков «Формулы-1».
1987: Мэнселл против Пике и тот самый обгон
Толпы британских зрителей ревели от восторга, когда Найджел Мэнселл совершил один из самых культовых обгонов в истории «Формулы-1» в Сильверстоуне в 1987 году.
После того как его опередил напарник по команде «Уильямс» Нельсон Пике в квалификации, Мэнселл оказался на третьем месте после первого поворота, но быстро расправился с стартовавшим Простом и бросился в погоню за бразильцем.
Не испугавшись незапланированного пит-стопа, Мэнселл преодолел огромное отставание, прежде чем прошел Пике на прямой «Хангар стрейт», притворившись, что движется по внешней траектории.
В одно мгновение он переключился обратно на внутреннюю сторону и нырнул к апексу в «Стоу», выйдя в лидеры под оглушительные аплодисменты британской публики.
Он одержал убедительную победу, но остановился на круге возвращения, и болид Мэнселла был поглощён восторженной британской толпой, которая выбежала на трассу.
1991: Манселл-мания и легендарное такси
Четыре года спустя Мэнселл одержал ещё одну незабываемую победу в Сильверстоуне перед восторженной домашней публикой.
Несмотря на энергичную попытку быстро стартовавшего Айртона Сенны на первом круге, обладатель поул-позиции Мэнселл восстановил контроль над гонкой и больше не оглядывался назад, финишировав с колоссальным 42-секундным преимуществом над Герхардом Бергером.
Самый запоминающийся момент этой гонки, однако, произошёл после объявления победителя.
Как и Мэнселл четырьмя годами ранее, Сенна остановился на обочине трассы, и в акте истинного спортивного поведения Мэнселл подвёз Сенну обратно в боксы на своём боковом понтоне. Изображение двух великих гонщиков вместе остаётся одним из самых знаковых моментов «Формулы-1».
1995: напряжение титульной борьбы выливается в столкновение Шумахера и Хилла, и дарит победу Херберту
Гран-при Великобритании 1995 года принёс невероятное количество драмы и эмоций, когда претенденты на чемпионский титул Михаэль Шумахер и Дэймон Хилл столкнулись в зрелищной манере.
Хилл, стартовав с первого места, казался непобедимым в начале гонки, но его стратегия двух пит-стопов против одного у Шумахера оставила британца позади немца на последнем отрезке гонки.
Хилл быстро использовал дополнительное сцепление своих свежих шин и надавил на Шумахера, стремясь вернуть лидерство. После одной неудачной попытки в «Стоу», Дэймон совершил ещё один маневр, где пара столкнулась, завершив обе их гонки и приведя домашнюю публику в неистовство.
Это открыло путь для британского андердога Джонни Херберта, который одержал свою первую победу в «Формуле-1», отбиваясь от бойких Дэвида Култхарда и Жана Алези.
Толпа на Сильверстоуне взорвалась, когда тот пересек финишную черту, и популярный и симпатичный британец одержал эмоциональную первую победу на родной земле.
Более подробно уже через неделю в субботу.
2008: гонка Хэмилтона на все времена
Всего во втором сезоне в «Формуле-1», молодой Льюис Хэмилтон показал одно из величайших выступлений в дождевых условиях, когда-либо виденных в Сильверстоуне – или где-либо ещё, если уж на то пошло – на Гран-при Великобритании 2008 года.
Проливной дождь превратил трассу в каток, на котором из 20 участников семь сошли из-за столкновений или вылетов.
Хэмилтон взлетел на второе место с четвёртой стартовой позиции и пристроился за напарником по команде «Макларен» и обладателем поул-позиции Хейкки Ковалайненом. Через пять кругов Льюис совершил решительный манёвр в «Стоу» и вырвался вперед под восторженные возгласы британской публики.
Обгоняя всех, кроме тех, кто присоединился к нему на подиуме в конце 60 изнурительных кругов, Льюис был недосягаем в коварных условиях и выиграл с преимуществом в 68 секунд.
Это была гонка, которая вошла в историю «Формулы-1» как одно из величайших выступлений; в тот день, когда лучшие гонщики мира ошибались, Льюис Хэмилтон показал свою выдержку.
2020: победа на трех колесах
Гран-при Великобритании 2020 года вновь стал свидетелем того, как Хэмилтон вошел в историю Сильверстоуна, на этот раз финишировав в гонке всего с тремя полностью накачанными шинами.
Когда на последнем круге прокол пронзил переднюю левую шину Хэмилтона, гонка, в которой доминировал британец, теперь оказалась под вопросом в самых драматических обстоятельствах. Но с 30-секундным отрывом, который Льюис успел создать, была надежда.
Он дотянул свой «Мерседес» до финишной черты, сыпя искрами и разбрасывая резину за собой, чтобы одержать свою седьмую впечатляющую домашнюю победу.
2024: историческое возвращение Хэмилтона домой
Хэмилтон еще вписал свое имя в историю «Формулы-1», одержав рекордную девятую победу в Сильверстоуне в 2024 году, наконец-то отобрав у Шумахера рекорд по количеству побед на одной трассе.
Полностью британское трио Джордж Рассел, Хэмилтон и Ландо Норрис стартовало с трех верхних позиций, но непредсказуемая погода быстро изменила порядок.
Рассел лидировал в начале, но сложные условия позволили Хэмилтону приблизиться к своему напарнику по команде «Мерседес» и вырваться вперед в «Стоу». Затем оба гонщика вылетели в «Эбби», подарив Норрису первое место.
Когда условия менялись с сухих на влажные и обратно на сухие, клише «Формулы-1» о том, что нужно быть на правильной шине в нужное время, стало как никогда актуальным.
Хэмилтон был первым из лидеров, кто рискнул вернуться на слики, что позволило ему снова опередить Норриса после последних пит-стопов.
Несмотря на поздний рывок старого соперника Макса Ферстаппена, Хэмилтон удержал свои позиции в еще одном мастер-классе в смешанных условиях, который застал врасплох многих его конкурентов.
Записав на свой счет девятую победу в Сильверстоуне и эмоциональную 104-ю в своей карьере, Хэмилтон привел британскую публику в восторг.
Ставим лайки и подписываемся!
Показать полностью
7
3
10 великих побед на Гран-при Монако
Гран-при Монако – это не просто еще одна гонка в календаре «Формулы-1»; это настоящая жемчужина в короне автоспорта, трасса, пропитанная гламуром, историей и беспрецедентными вызовами. Ее узкие, извилистые улицы, непрощающие барьеры и захватывающие дух пейзажи создают атмосферу, не похожую ни на что другое. Это уникальное сочетание часто превращает обычный Гран-при в легенду, становясь истинной проверкой мастерства, мужества и выдержки.
Что же делает Гран-при Монако по-настоящему «лучшим»? Зачастую это сочетание высокой драмы, неожиданных результатов, героических заездов вопреки всему и моментов, которые навсегда врезаются в анналы истории автоспорта. Это гонки, где пилоты выходят за пределы кажущихся возможностей, где стратегические баталии разворачиваются с нервным напряжением, и где непредсказуемая природа Княжества проявляет себя во всей красе.
Несмотря на то, что Гран-при Монако иногда описывается как «процессионная» гонка, где обгоны крайне затруднены , именно в этом кроется ее уникальность. Ограниченное пространство и близость барьеров означают, что любая ошибка, смелый маневр или внезапное изменение погодных условий многократно усиливаются. Эти редкие моменты хаоса или блестящего мастерства становятся невероятно значимыми, выделяя определенные гонки на фоне остальных и делая их легендарными. Таким образом, сама по себе «процессионность» лишь подчеркивает драматизм и непредсказуемость тех мгновений, когда на трассе происходит нечто из ряда вон выходящее.
Мастер-класс от «аутсайдера» Стирлинга Мосса
1961 год
Гран-при Монако 1961 года открывал новую эру для «Формулы-1» с ограничением объема двигателей до 1,5 литров. Стирлинг Мосс, выступавший на частном «Лотус» 18, считался явным аутсайдером против более мощных «Феррари» 156. Тем не менее, Мосс завоевал поул-позицию. Гонка превратилась в ожесточенную борьбу до самого финиша, особенно с Ричи Гинтером на «Феррари». Мосс вернул себе лидерство на 14-м круге и, несмотря на то, что Гинтер и Фил Хилл сокращали отставание, он сохранял свое небольшое преимущество, показывая времена круга почти на три секунды быстрее своего собственного поула. Следующий финишировавший не на «Феррари» гонщик, Дэн Герни, отстал на два полных круга, что подчеркнуло исключительное выступление Мосса.
Победа Стирлинга Мосса была поистине выдающейся. Он финишировал всего на 3,6 секунды впереди Ричи Гинтера («Феррари»), а Фил Хилл («Феррари») занял третье место. Эта победа широко признана не только лучшим триумфом Мосса в Монако, но и «вероятно, величайшей победой всей его карьеры», причем сам Мосс считал ее своим лучшим заездом. Это была его третья победа в Монако, что позволило ему побить рекорд Хуана Мануэля Фанхио.
Эта гонка является ярким примером того, как исключительное мастерство пилота может преодолеть значительные недостатки машины. Мосс, управляя «устаревшим» «Лотусом» против «более мощных Феррари» , продемонстрировал, что на такой требовательной и техничной трассе, как Монако, чистая мощность двигателя и аэродинамическая эффективность отходят на второй план, уступая место точности, последовательности и способности пилота балансировать на грани сцепления. Это заложило основу для понимания Монако как «трассы пилотов», где человеческий фактор играет решающую роль.
Философия Мосса, выраженная в его словах о том, что «опасность является очень необходимым ингредиентом» в гонках, «как соль в кулинарии» , а также его утверждение: «Я не водитель, я гонщик», дают глубокое представление о преобладающем мышлении гонщиков «Формулы-1» середины 20-го века. Эта философия резко контрастирует с современным акцентом на безопасность и технологическое совершенство, подчеркивая время, когда мужество и инстинкт прославлялись как первостепенные качества, даже при огромном личном риске. Тот факт, что Мосс «выиграл 212 из 529 своих гонок, включая 16 побед в Гран-при, но так и не завоевал титул чемпиона мира» , дополнительно подчеркивает акцент на индивидуальных выступлениях в гонках и отваге, а не на стабильности в чемпионате, что было менее актуально в ту эпоху из-за надежности и присущих опасностей.
«Мистер Монако»
1965 год
Грэм Хилл, уже зарекомендовавший себя как «специалист по Монте-Карло» с двумя предыдущими победами, стартовал с поул-позиции и поначалу уверенно отрывался от пелотона. Однако на 25-м круге произошла катастрофа: он допустил ошибку при обгоне кругового, его «БРМ» развернуло, и он оказался на объездной дороге. Ему пришлось толкать свою машину обратно на трассу, что привело к значительной потере времени и падению на пятое место. Проявив «непреклонную решимость», Хилл систематически догонял лидеров, сократив 30-секундное отставание до нуля за 40 кругов. Он обогнал Джеки Стюарта, затем обе «Феррари» Лоренцо Бандини и Джона Сертиса, и в конечном итоге удержал Сертиса, одержав потрясающую победу. В этой же гонке Пол Хокинс эффектно врезался в гавань, но вышел невредимым.
Эта драматичная победа с возвращением в гонку принесла Грэму Хиллу его прозвище «Мистер Монако». Он выиграет еще два Гран-при Монако, закрепив свой легендарный статус пятью победами.
Способность Хилла оправиться от серьезной ошибки и 30-секундного отставания на трассе, где обгоны, как известно, крайне сложны, является свидетельством его ментальной стойкости и стратегического мастерства.
Знаменитая фраза Грэма Хилла: «Я художник. Трасса — мой холст, а машина — моя кисть» , прекрасно передает уникальные требования и эстетику гонок в Монако. Она поднимает акт вождения за пределы простого соревнования до формы высокого искусства, подчеркивая точность, плавность и почти хореографическую изящность, необходимые для покорения улиц Княжества. Узкая, извилистая планировка, близость барьеров и отсутствие широких открытых пространств означают, что пилоты должны проходить траектории с исключительной точностью и плавностью, словно «рисуя» идеальную траекторию круг за кругом. Это резко контрастирует с более открытыми, скоростными трассами, где чистая мощность и аэродинамическое сцепление могут быть более доминирующими факторами.
«Таксист» против Джека Брэбема
1970 год
На Гран-при Монако 1970 года Джеки Стюарт, стартовавший с поула, лидировал на ранних этапах гонки, но его машина начала давать осечки, что в конечном итоге вынудило его сойти. Затем лидерство перешло к Джеку Брэбэму. Йохен Риндт, стартовавший с восьмого места, начал неустанную погоню, сократив 9-секундное отставание от Брэбэма на последних кругах. В последнем повороте последнего круга Брэбэм, находясь под огромным давлением со стороны Риндта, защищал внутреннюю траекторию, но заблокировал колеса при торможении на пыльной поверхности за пределами гоночной линии. Его машина занесло к барьерам, что позволило Риндту воспользоваться возможностью, проскочить мимо и вырвать победу. Брэбэм быстро сдал назад и все равно финишировал вторым.
Это была последняя победа для культового шасси «Лотус» 49. Эта победа значительно способствовала завоеванию Риндтом титула чемпиона мира 1970 года, который он, к сожалению, выиграл посмертно позже в том сезоне.
Леденящая кровь фраза Риндта: «В Лотусе я могу либо стать чемпионом мира, либо умереть», придает пророческий контекст его драматической победе и последующей карьере. Она резко подчеркивает экстремальные риски, на которые гонщики сознательно шли в ту эпоху, особенно с такими командами, как «Лотус», известными своей ненадежностью. Тот факт, что он действительно погиб позже в том сезоне, став единственным посмертным чемпионом «Ф1», придает его победе на последнем круге трагическую и глубокую значимость.
Триумфальное выступление Жиля Вильнёва
1981 год
Гонка была отложена на час из-за пожара на кухнях отеля Loews, из-за которого вода просочилась в туннельную секцию трассы. Нельсон Пике, стартовавший с поула, лидировал до тех пор, пока не вылетел на 54-м круге. Затем лидерство перешло к Алану Джонсу, но у него возникли проблемы с подачей топлива на последних этапах гонки. Жиль Вильнёв, стартовавший вторым, унаследовал лидерство и, несмотря на управление сложной «Феррари» 126C с ее пресловутой турбоямой, сумел удержать «поезд из машин» позади себя на последних кругах, продемонстрировав невероятную стойкость и концентрацию. Пять лучших машин на финише разделили всего 1,24 секунды.
Это была первая победа Вильнёва с 1979 года и первая, и по сей день единственная, победа канадца в Монако. Важно отметить, что это была первая победа для нового турбированного «Феррари» 126C, машины, «известной своей огромной мощностью и скоростью на прямых, но также печально известной своей сложностью в управлении» и «отсутствием плавности хода по сравнению с конкурентами». Эта победа была скорее свидетельством «неземного мастерства» Вильнёва и его вновь обретенных «интеллекта, стойкости и концентрации» , чем присущей пригодности машины для Монако.
Жиль Вильнёв знаменито заявил о своей страсти: «Я буду ехать на полную катушку всегда. Я люблю гонки». Он также выразил суровое принятие рисков: «Я не думаю о смерти, но я принимаю, что это часть работы». Эти цитаты о постоянной езде «на полную катушку» и принятии опасности как «части работы» иллюстрируют его уникальный, агрессивный и страстный подход к гонкам. Его победа в Монако, достигнутая на сложной машине и под огромным давлением, становится мощным свидетельством его чистой воли и преданности, воплощая романтизированный архетип «гонщика», который выходит за рамки общепринятых ограничений ради любви к спорту, даже перед лицом глубокого личного риска.
Гонка, которую никто не хотел выиграть
1982 год
Эта гонка известна как «гонка, которую никто не хотел выиграть» из-за ее совершенно хаотичных и причудливых последних кругов. Легкий дождь начал падать на 60-м из 76 кругов, превратив трассу в «каток». Рене Арну вылетел с лидирующей позиции на 13-м круге. Ален Прост затем уверенно лидировал, пока сам не вылетел всего за четыре круга до конца. Риккардо Патрезе, принявший лидерство, развернулся в шпильке Loews на 74-м круге, откатившись на третье место. Дидье Пирони затем лидировал на последнем круге, но у него закончилось топливо в туннеле. Андреа Де Чезарис был готов победить, но у него также закончилось топливо, прежде чем он достиг машины Пирони. Дерек Дэйли затем стал фактическим лидером, но его коробка передач заклинила, прежде чем он смог начать последний круг. В почти невероятном повороте событий Патрезе, который ранее развернулся, сумел завести свой «Брэбем» с толкача, скатившись с холма от Loews, и довел его до финиша, став в итоге победителем. Пирони и Де Чезарис все еще были классифицированы вторым и третьим, несмотря на то, что не достигли финиша.
Такая смены лидеров была для «Формулы-1» беспрецедентна. Легендарный комментатор и чемпион Джеймс Хант знаменито воскликнул: «Ну, у нас тут нелепая ситуация: мы все сидим на стартовой линии и ждем, когда победитель проедет мимо, а его, кажется, нет!». Роб Уокер позже заметил: «В конце гонки никто не знал, кто, черт возьми, выиграл. Мы знали только, что это не мы».
Звезда родилась
1984 год
Гонка проходила под сильным дождем, из-за чего старт был отложен на 45 минут. Ален Прост взял поул и лидировал, но гонка стала сценой для молодого Айртона Сенны. Стартовав 13-м на скромно конкурентоспособной машине «Тоулмен», Сенна продемонстрировал «необычайный талант», прорываясь сквозь пелотон по коварным, залитым дождем улицам. Он быстро сократил отставание от лидера гонки Проста, бросив ему вызов. Гонка была спорно остановлена на 32-м круге директором гонки Жаки Иксом из-за ухудшающихся условий. Сенна фактически обогнал замедляющийся «Макларен» Проста до финишной черты, но, согласно правилам, учитывались позиции с последнего завершенного круга (31-й круг), что обеспечило Просту победу.
Ален Прост был объявлен победителем, но его победа была спорной. Айртон Сенна финишировал сенсационным вторым, что стало его первым подиумом в «Формуле-1». Стефан Беллоф изначально финишировал третьим, но позже был дисквалифицирован из-за нарушений веса командой «Тиррелл». Эта гонка повсеместно считается моментом, когда Айртон Сенна заявил о себе как о будущей звезде «Формулы-1». Его выступление, несмотря на то, что он не победил, часто расценивается как «один из самых выдающихся заездов в истории Формулы-1». Спорный красный флаг, который принес пользу Просту, добавил слой «что если» к зарождающейся карьере Сенны и подогрел его соперничество с Простом.
И ведь Жаки Икс еще был ведущим пилотом заводской команды «Порше», которая поставляла двигатели команде «Макларен», за рулем которой блистал Ален. Но правды мы никогда не узнаем.
Айртон Сенна довел Найджела Мэнселла до изнеможения
1992 год
Найджел Мэнселл, управлявший доминирующим «Уильямс» FW14B, выиграл первые пять гонок сезона 1992 года и уверенно лидировал с поула в Монако на протяжении 71 круга. Однако предполагаемый прокол вынудил его совершить незапланированный пит-стоп. Это позволило Айртону Сенне выйти в лидеры. На последних нескольких кругах гораздо более быстрый Мэнселл на свежих шинах «преследовал и донимал своего соперника». Несмотря на неустанное давление Мэнселла и превосходный темп, Сенна «идеально располагал свою машину в каждом повороте», демонстрируя виртуозное оборонительное вождение, чтобы удержать его и одержать запоминающуюся победу с отрывом всего в 0,2 секунды. Битва в секции «Бассейн» была особенно захватывающей.
Эта победа считается «возможно, самой впечатляющей» победой Сенны в Монако, потому что он «вовсе не должен был побеждать», учитывая подавляющее превосходство машины Мэнселла. С этой победой Сенна сравнялся с рекордом Грэма Хилла по количеству побед в Монако (пять), рекорд, который он побьет в следующем году.
Сенна, размышляя о своих квалификационных кругах в Монако, описал глубокое состояние потока: «Я как будто ехал инстинктивно, просто находился в другом измерении. Это было похоже на то, как будто я был в туннеле, не только в туннеле под отелем, но и вся трасса для меня была туннелем. Я просто ехал, ехал – все больше, и больше, и больше. Я был далеко за пределами лимита, но все еще мог найти еще больше». Это раскрывает состояние крайней сосредоточенности и повышенной осведомленности — «состояние потока» — которое позволило ему выступать на абсолютном пределе. Эта гонка, более чем другие, подчеркивает интенсивное психологическое давление и ментальную точность.
Неожиданная победа Оливье Паниса
1996 год
Гран-при Монако 1996 года был гонкой с чрезвычайно высоким уровнем сходов, характеризовавшейся очень влажной погодой, многочисленными авариями и механическими поломками. Только три машины смогли пересечь финишную черту, установив рекорд по наименьшему количеству финишировавших в истории «Формулы-1». Оливье Панис, стартовавший с низкой 14-й позиции на своем «Лижье», умело справился с хаотичными условиями. Ключом к его победе стал идеально рассчитанный пит-стоп для перехода на слики, когда трасса начала подсыхать. И Дэймон Хилл, и Жан Алези, которые лидировали в гонке значительное время, сошли из-за отказа двигателя и подвески соответственно , что вывело Паниса в неожиданные лидеры.
Оливье Панис вспоминал свой настрой перед гонкой: «Я сказал: да, но идет дождь, и никогда не знаешь, что произойдет! Я верил в это. Я просто убедил себя, что это возможно». Лидируя, он признался, что видел свою машину на телеэкранах, проезжая мимо, и думал: «Не разбей машину!». Эти слова раскрывают глубокое психологическое воздействие неожиданного успеха на андердога, который вдруг оказался в лидерах Гран-при. Его предгоночная вера в непредсказуемость дождя и внутренний монолог «не разбей машину!» очеловечивают огромное давление, связанное с лидированием в хаотичном Гран-при Монако, особенно для пилота, стремящегося к своей первой и единственной победе в карьере.
Мастер-класс от Михаэля Шумахера под дождем
1997 год
Гран-при Монако 1997 года проходил в пасмурных, холодных и дождливых условиях. Михаэль Шумахер, стартовавший вторым, продемонстрировал свой «блестящий талант в чтении скользких условий». Он обогнал обладателя поула Хайнца-Харальда Френцена на старте и к концу первого круга опережал пелотон на «поразительные шесть секунд». Шумахер продолжал наращивать огромное преимущество, достигнув 75 секунд над Рубенсом Баррикелло к 53-му кругу, обогнав всех до четвертого места. Несмотря на редкую ошибку, когда он перестарался с торможением в повороте «Сент-Девот» и развернулся, он спокойно восстановился, не потеряв лидерства. Гонка была сокращена до 62 кругов из-за двухчасового лимита времени.
Это была одна из его пяти побед в Монако и первая победа «Феррари» в Монако с 1981 года. Победа также вывела Шумахера в лидеры чемпионата пилотов. Это была демонстрация абсолютного мастерства, а не просто выживания.
Михаэль Шумахер после гонки заявил: «Сегодня все пошло как надо. Было идеально. Я использовал правильные шины, и команда выбрала правильную стратегию. После хорошего старта гонка для меня была легкой». Он также признал непредсказуемость дождевых гонок: «Реалистично, я не думал, что смогу победить; я думал, что второе место возможно, но в дождь может случиться что угодно». Эти слова, в сочетании с его выступлением, раскрывают чемпионский менталитет, который активно использовал хаотичные условия как возможность для демонстрации мастерства. Эта гонка закрепила за ним репутацию, возможно, величайшего гонщика, что стало значительной и определяющей частью его наследия в «Формуле-1». Это показывает, как лучшие пилоты не просто терпят трудные условия, но активно стремятся использовать их.
Чемпионский рывок Льюиса Хэмилтона
2008 год
Гран-при Монако 2008 года проходил в условиях влажной, а затем подсыхающей трассы. Льюис Хэмилтон, стартовавший третьим, отлично начал, опередив Кими Райкконена. На десятом круге Хэмилтон задел барьер, проколол шину, что вынудило его совершить незапланированный пит-стоп и отбросило на пятое место. Однако, по мере того как трасса начала подсыхать, Хэмилтон стал «непревзойденным», показывая серию быстрейших кругов в меняющихся условиях. Это позволило ему создать достаточно большой отрыв для последнего пит-стопа на слики, в конечном итоге обеспечив «знаменитую победу». Роберт Кубица («БМВ-Заубер») финишировал вторым, а Фелипе Масса («Феррари»), стартовавший с поула, – третьим.
Эта победа стала определяющим моментом в карьере Льюиса Хэмилтона и сыграла ключевую роль в его кампании за первый титул чемпиона мира, который он выиграет позже в том сезоне. Она была особенно значимой для Хэмилтона, поскольку он всегда хотел выиграть в Монако, вдохновленный своим кумиром Айртоном Сенной. Победа также вывела Хэмилтона в лидеры чемпионата пилотов.
Льюис Хэмилтон сам назвал эту победу «главным событием своей карьеры», заявив: «Последние несколько кругов казались бесконечными, но я все время думал: 'Айртон здесь побеждал…'».
Монако продолжает очаровывать поклонников год за годом, потому что она предлагает нечто большее, чем просто гонку; она является живым фрагментом истории автоспорта, постоянно добавляя новые главы в свою драматическую летопись.
Ставим лайки и подписываемся!
Показать полностью
17
12 величайших сезонов «Формулы-1». Часть 2: от яркого противостояния Лауды и Ханта до заката эры классических Гран-при
1976 год – невероятная битва между Хантом и Лаудой как олицетворение слома эпох
С точки зрения массового интереса к «Формуле-1», это было её зарождением. Человеческая история, которая превратила этот вид спорта из малоизвестного в глобальное явление. Она оказала такое же влияние, как и сериал «Drive to Survive» много десятилетий спустя, выведя «Формулу-1» на новый уровень популярности. Эта сюжетная линия до сих пор остаётся непревзойдённой.
Яркий английский экс-ученик частной школы, хиппи, с полным пренебрежением к нравам общества, который оказался блестяще боевым и одарённым за рулём гоночного автомобиля. Против чемпиона мира, очень корректного, сдержанного и точного, как немец, представляющего легендарную «Феррари». Хант против Лауды. Бунтарство против конформизма. «Макларен» против «Феррари».
Хант — длинные волосы, сигарета свисает изо рта, пока он раздаёт автографы после гонки и делает возмутительные, но забавные и остроумные реплики. Стремится поскорее перейти к тому, что запланировано на вечер. Лауда — краткие точные ответы на неудобные вопросы, стремится поскорее вернуться к работе.
Джеймс, в последний момент брошенный аристократической командой «Хескет» из-за того, что у лорда закончились деньги, был спасён переходом Эмерсона Фиттипальди, двукратного чемпиона мира, из «Макларена» в семейную команду Copersucar. Консервативный «Макларен» вот-вот должен был получить ускорение от этого непостоянного сгустка нервов и дерзости.
Тот, кто развил скорость на старом M23, удивил даже самого себя. Как он сказал, хотя он выиграл гонку за «Хескет» и был конкурентоспособен в течение двух с половиной сезонов, он не знал, ведёт ли он блестящую машину средне или среднюю машину блестяще.
Лауда, такой же точный в машине, как и вне её, парень, который изменил «Феррари» своей работоспособностью, методологией и амбициями. В сочетании с творческим гением Мауро Форгьери, находившимся на пике своих возможностей, было трудно понять, когда кто-то сможет победить его за сезон. Казалось, он был обречён на долгосрочный успех.
Но знаете что? Хант был невероятно быстр на этой трёхлетней модели. Достаточно быстр, чтобы опередить Лауду в первых нескольких соревнованиях, хотя в гонках побеждала «Феррари». Это было интересно, но то, что произошло в четвёртом раунде в Хараме, вывело сезон на совершенно другую орбиту.
Хант догнал, обогнал и победил Лауду на трассе. Но впоследствии Ханта дисквалифицировали. Поскольку с этой гонки вступали в силу новые правила о размерах, выяснилось, что его «Макларен» был на 1,8 мм шире положенного.
Сообщение для Ханта в Фудзи: «Здесь может и четыре поворота, но все равно придется жать на тормоз»
Ещё один важный аспект: «Феррари» представляла традиции спорта и была в хороших отношениях с руководящим органом. «Макларен» же был одним из главных противников этой власти в движении, возглавляемом Берни Экклстоуном, который стремился превратить объединённую численную мощь ведущих британских команд в деньги. Поэтому любое решение — например, исключение «Макларена» из результатов в пользу «Феррари» — неизбежно рассматривалось через эту призму.
Любая стычка на трассе вызывала политический резонанс. Старая гвардия против дерзкого коммерциализма.
Когда Ханта дисквалифицировали после победы над Лаудой в Гран-при Великобритании (позже его восстановили в правах), эта история попала на первые полосы газет, чему поспособствовал уход жены Ханта к кинозвезде Ричарду Бёртону. Могло ли произойти что-то ещё более драматичное? Да.
Почти фатальная авария Лауды с пожаром на Нюрбургринге и чтение молитв над ним. Серия побед Ханта. Возвращение Лауды через 33 дня после аварии, борьба за титул до последнего, Лауда сходит с дистанции за пару кругов до финиша в финале сезона, напуганный условиями трассы. Ханту нужно было финишировать четвёртым, он пришёл третьим, но думал, что был пятым — и кричал на руководителя своей команды, который по причинам, непонятным для Ханта, продолжал показывать три пальца вверх и улыбаться.
1986 год – сезон полный драмы
— Вы только посмотрите! — воскликнул Мюррей Уокер.
За 18 кругов до финиша мы никогда не забудем, как надежды Найджела Мэнселла на чемпионский титул рассыпались вместе с его задним левым колесом «Гудиер». Это произошло сразу после того, как он обогнал «Лижье» Филиппа Аллио, в облаке искр.
«Уильямс-Хонду» занесло на скорости, но Мэнселлу каким-то образом удалось удержать машину на прямой, прежде чем она остановилась, слегка задев бетонный барьер в конце прямой в Аделаиде. Так жестоко.
То, что Ален Прост затем обошёл Мэнселла и Нельсона Пике, выиграв гонку и завоевав свой второй чемпионский титул подряд — один из четырёх, который, по его признанию, является самым ценным, — укрепило его легенду. Повезло?
Да, но в игре было гораздо больше факторов.
Гонку, которую он вспоминает как один из своих немногих идеальных дней за рулём болида «Формулы-1». Как он сначала тщательно управлял своим запасом топлива в фирменном стиле, постепенно набирая обороты; прокол, который поставил его в невыгодное положение; атака с позиции «больше нечего терять», напоминание о том, что он был не только умён, но и быстр; а затем, после неудачи Мэнселла и остановки Пике за более безопасными новыми шинами, как он доехал до финиша — едва-едва — с поднятыми вверх руками, прежде чем у «Макларена» кончился бензин. Это одна из самых запоминающихся и драматичных гонок «Формулы-1» всех времён.
Но дело не только в финале; весь сезон держал нас в напряжении. Мэнселл, «Уильямс» и «Хонда», одержав подряд победы в конце 1985 года, теперь были в ударе — но Фрэнк Уильямс внезапно столкнулся с проблемами со здоровьем.
Разрушительная авария перед началом сезона, которая навсегда изменила его жизнь. Команда продолжала выступать, а Пике, пришедший в команду и вдохновлённый уходом из «Брэбем», добавил остроты соревнованиям.
Растущая вражда между новыми напарниками по команде окрасила сезон «Уильямса»: пара поделила между собой девять побед на великолепном FW11 Патрика Хэда в борьбе за титул конструкторов. Победа Мэнселла над Пике на Гран-при Великобритании, когда Нельсон ошибся с переключением передач, была приятной на фоне личной вражды.
Злобное напряжение также охватило лагерь «Макларена»: главный конструктор Джон Барнард ушёл в «Феррари» перед Монцей. Но эта эпоха была создана для Проста. Новое ограничение топлива в 195 литров на гонку требовало тонкого управления правой ногой и железной дисциплины, чтобы знать, когда давить на газ, а когда экономить. Будучи слабее пары «Уильямса», он оставался в борьбе благодаря жизненно важному контексту своей «удачи» в Аделаиде.
Было и другое, из самого сердца первой турбо-эры «Формулы-1», которая с каждым годом становится всё более привлекательной в своих розовых оттенках. Восемь поул-позиций Айртона Сенны на его «Лотусе» с двигателем «Рено», и победа над Мэнселлом на финише в Хересе с результатом 0,014 секунды — самый близкий финиш после Монцы 71-го года; прорыв Герхарда Бергера на «Бенеттоне» в Мексике благодаря его долговечным шинам «Пирелли» (о, ирония судьбы!); и 200 000 человек, которые пришли посмотреть, как Пике выигрывает первый Гран-при, проводимый за железным занавесом, когда состоялся Гран-при Венгрии. В то время трассу высмеивали как «Микки Маус». Сейчас это классика старой школы. Перспективы меняются, но драма 1986 года с турбонаддувом никогда не будет преувеличением.
1993 год – закат классической «Формулы-1»
В 1993 году не было ни эпической борьбы за чемпионство в «Формуле-1», когда Ален Прост завоевал свой четвёртый и последний титул без особого труда, ни множества классических гонок. Однако некоторые великие сезоны определяются не этим.
Вместо этого 1993 год стал апофеозом гонок Гран-при и поворотным моментом, который коренным образом изменил направление развития «Формулы-1». С тех пор всё действительно стало по-другому. Это был последний сезон, когда «Формула-1» могла претендовать на то, чтобы быть свободным сражением технологий.
Хотя нормативные ограничения постепенно ужесточались на протяжении десятилетий, автомобили 1993 года были последними представителями своего рода гонщиков, которые преодолевали технологические ограничения сильнее, чем искусственные границы правил.
«Уильямс» FW15C, оснащённый системой контроля тяги, активной подвеской и АБС, был самым высокотехнологичным болидом «Формулы-1» того времени, если сравнивать с уровнем науки той эпохи. Да, сегодняшнее понимание деталей аэродинамики, шин и множества параметров, влияющих на характеристики автомобиля, гораздо глубже, но горизонты стали намного ближе.
Болиды 1993 года были почти мифическими существами, подпитывая растущие разговоры в обществе о том, что они практически могли «ездить сами». Это была абсурдная идея — достаточно посмотреть, как трудно было даже опытным гонщикам вроде Проста адаптироваться к стилю вождения, требуемому для машин с активной подвеской.
Запрет на использование технических новинок в конце сезона, ставший следствием политической борьбы, в результате которой все участвующие машины, кроме аутсайдеров, были объявлены в Канаде нелегальными, был обусловлен не только экономическими причинами, но и признанием президента «ФИА» Макса Мосли и организатора Берни Экклстоуна того факта, что эти устройства снижают роль пилотов как гладиаторов.
Дискуссии о сохранении участия пилотов и обеспечении более зрелищного шоу — ведь, как говорил Айртон Сенна с невольной трагической предзнаменованностью: «Больше крутящихся машин — больше азарта для зрителей, и для нас тоже, если с гонщиками ничего не случится» — стали неотъемлемой частью процесса принятия решений и остаются таковыми по сей день.
Вот такой был великий сюжет 1993 года, но на трассе разворачивались и дополнительные значимые истории. Финальные сражения Проста и Сенны, подъём «Бенеттона» и Михаэля Шумахера в преддверии их чемпионских титулов, появление Дэймона Хилла, первые успехи Мики Хаккинена в «Макларене» и начало революции «Феррари» под руководством Жана Тодта сформировали то, что должно было произойти в последующие годы. Но ничто не изменило направление «Формулы-1» так существенно, как запрет на технические новинки.
Изменения правил в 1994 году также закрыли текущие тестовые программы, такие как бесступенчатая трансмиссия у «Уильямса» и управление четырьмя колёсами у «Бенеттона», навсегда изменив характер «Формулы-1». Машины стали быстрее, но никогда больше не появлялись машины, полностью соответствовавшие изначальному духу гонок Гран-при.
Вот почему сезон следует и даже нужно помнить как великий, даже если немногие назовут его классическим на трассе.
1997 год – Шумахер врезался в Вильнева и получил дисквалификацию в чемпионате
Чемпионат мира «Формулы-1» 1997 года был незабываемым соревнованием, в котором Жак Вильнёв и Михаэль Шумахер боролись за чемпионство до самой финальной гонки. И только когда первый пересёк финишную черту, стало ясно, что он — победитель.
Любопытно, что главные герои редко встречались на трассе, и ни разу за 17 гонок оба не поднялись на подиум вместе. Поэтому то, что исход чемпионата решился спорным столкновением, было своего рода неожиданным поворотом сюжета.
В своём дебютном сезоне 1996 года в команде «Уильямс» Вильнёв боролся за титул с напарником Дэймоном Хиллом до последней гонки, а после ухода британца быстро перехватил инициативу у пришедшего ему на смену Хайнца-Харальда Френтцена.
Шумахер тем временем готовился ко второму сезону в возрождающейся «Феррари», где теперь работал Росс Браун.
В 1997 году Вильнёв и Шумахер поделили между собой большую часть побед, а лидерство в чемпионате несколько раз переходило от одного к другому. Перед предпоследней гонкой в Японии преимущество канадца составляло девять очков, но, как это часто бывает в напряжённых сражениях, он столкнулся с проблемами из-за «ФИА» — нарушение правил в квалификации, за которое ему не присудили ни одного очка.
Шумахер победил и таким образом опережал соперника на 78 очков против 77 перед последней гонкой, проходившей в Хересе.
По странному стечению обстоятельств в финале Вильнёву, Шумахеру и Френтцену было присвоено одинаковое квалификационное время, хотя, к счастью для титульной битвы, они выстроились в таком порядке, основываясь на том, кто первым установил время.
Ключевым моментом стало то, что Шумахер опередил Вильнёва на старте, и всё, что ему нужно было делать после этого, — оставаться впереди до конца гонки. У его соперника были другие планы, и после своей последней остановки Жак выбрал момент, чтобы нырнуть вниз по внутренней траектории в правом повороте, застав гонщика «Феррари» врасплох. Это был решающий момент, и в последнюю секунду Шумахер свернул, пытаясь заблокировать «Уильямс».
Три года назад он выиграл титул после того, как совершил аналогичный неуклюжий защитный ход против Хилла в Аделаиде, и снова его вытолкнули с трассы, выбив из гонки. В отличие от Хилла, Вильнёв не пострадал и смог продолжить гонку. Пропустив «Макларен» Мики Хаккинена и Дэвида Култхарда (результат договорённости между Фрэнком Уильямсом и Роном Деннисом), он пересёк финишную черту третьим, заработав жизненно важные очки.
Тем же вечером после случайной встречи два претендента на чемпионство оказались за барной стойкой в своём отеле в Хересе, и Вильнёв был не в восторге от дружеского отношения человека, который несколько часов назад въехал в него.
В «ФИА» тоже не одобрили произошедшее, и позже Шумахера лишили второго места в зачёте — довольно бессмысленное наказание.
Став чемпионом всего лишь во втором сезоне, Вильнёв больше никогда не выигрывал гонок «Формулы-1». Но в тот октябрьский день в Испании он воспользовался своим шансом, и сделал это стильно.
Ставим лайки и подписываемся!
Показать полностью
13
Мексика 86-го: первая победа для Бергера и «Бенеттона» или история первой работы для журнала про «Ф-1»
Исполняется 37 лет с момента первый победы команды «Бенеттон» в «Формуле-1». Она была одержана Герхардом Бергером в Мексике! Журналист Дэвид Тримейн вспоминает этот момент и объясняет, почему он занимает такое особое место в его памяти...
12 октября 1986 года. Эту дату, как и 27 марта 1983 года, я никогда не забывал.
В тот день я присутствовал на Гран-при США-Восток в Лонг-Бич и написал свой первый материал в журнал. Прошедшие выходные в Техасе стали для меня юбилейными: я принял участие в 590 Гран-при! Всего же провел 646 репортажей! А вот тот мексиканский этап стал первым Гран-при, который я полностью осветил для журнала.
Несомненно, Герхард Бергер тоже с удовольствием вспоминает этот день, что и следовало ожидать, ведь именно тогда он одержал свою первую победу в Гран-при!
Поул-позицию на Гран-при Мексики занял его будущий напарник по команде Айртон Сенна за рулем «Лотуса». Позади квалифицировались пилоты «Уильямс-Хонда»: Нельсон Пике и Найджел Мэнселл.
Но Герхард тоже был на высоте – он смог поставит болид с турбомотором «БМВ» на четвертую строчку. Пилоты «Брэбема» Риккардо Патрезе и Дерек Уорик расположились позади. Ален Прост смог показать на «Макларен-Хонде» лишь восьмое время. Патрик Тамбэ за рулем «Хааса» оказался быстрее «Бенеттона» Тео Фаби и «Лижье» Филиппа Аллио.
Насколько я помню, во время практики было много шума по поводу гибкости или негибкости днища команды «Лотус». Соперники утверждали, что оно деформируется и увеличивает прижимную силу автомобиля на очень высоких скоростях.
Это должна была быть гонка, в которой все зависело от температуры окружающей среды и шин. В те времена у «Гудиер» были контракты со всеми ведущими командами. «Пирелли» поставляла резину «Бенеттону», «Брэбем», «Оселла», «Минарди» и «Лижье».
И все началось с драмы: Найджел не справился с управлением на старте. Предполагалось, что он мог стартовать на третьей, а не на первой передаче. Сам британец заявил, что первая передача просто сломалась.
Это был серьезный удар, поскольку его борьба за звание чемпиона мира шла полным ходом. Перед гонкой он лидировал с 70 очками против 60 у Нельсона и 59 у Алена...
Какова бы ни была истинная причина, Мэнселл заплатил ужасную цену. В то время как его «Уильямс» замер, Нельсон стартовал. Несомненно, посмеиваясь в шлем (отношения между ними становились все более натянутыми, как мы увидим позже), бразилец вырвался вперед после небольшого сопротивления со стороны Айртона в первом повороте, а Герхард и Ален последовали за ними…
После того, как Найджел включил вторую передачу и затормозил, он опустился на 18-е место в зачете из 25 машин.
Британец с трудом поднялся на девятое место к 11-му кругу, но за этот прогресс пришлось заплатить цену: его левое переднее колесо было сильно изношено. Уже на 12-м круге ему пришлось ехать в боксы, что отбросило его на 17-е место. Все надо было начинать с начала.
Ален опередил осторожного Герхарда на 7-м круге и составил компанию Сенне, пока на 30-м круге пилот «Макларена» не совершил пит-стоп и не опустился на шестое место. Нельсон лидировал до 31-го круга, а затем опустился на третье место, остановившись на 32-м круге. Это ненадолго вывело Айртона вперед, прежде чем он был вынужден сделать то же самое на 36-м круге.
Все это позволило выйти в лидеры Бергеру и, что интересно, он был самым быстрым во время утренней разминки, благодаря специальному комплекту гоночных шин из мягкого компаунда, на которых «Пирелли» летала накануне. И в другом предварительном обзоре того, что должно было произойти, Ален был вторым, а Айртон третьим.
Казалось, что все идет по плану, поскольку Айртон, Нельсон и Ален были позади. Но придётся ли ему останавливаться за свежей резиной при 25-градусной жаре?
Ответ, как ему казалось, будет отрицательным. «Сначала я не был уверен, — сказал он позже, — но когда я добрался до середины дистанции, я подумал, что у меня есть шанс».
Подтверждая это мнение, Айртон и Нельсон вскоре обнаружили, что их новая резина начала покрываться пузырями. Ален, славящийся своей плавностью хода и тем, как мало он требует от шин, прошел Нельсона на 42-м круге, а Сенну – четырьмя кругами позже.
Но к тому времени Герхард был уже настолько далеко впереди, что, если не случится того несчастья, которое подводило его в предыдущих гонках этого сезона, «Бенеттон» должен был одержать свою первую победу. Так в итоге и вышло. Он опередил Алена ровно на 25 секунд, а Айртона на 53 секунды.
Был неприятный момент. Босс команды Питер Коллинз должен был решить, какой национальный гимн должен звучать в честь победившего конструктора. В конце концов, «Бенеттон» - итальянская компания, даже если команда в ее первоначальном обличье «Тоулман» была британской. Лучано Бенеттон выбрал британский вариант.
Пятым финишировал Найджел. По его мнению, он смог минимизировать потери.
В итоговой таблице британец продолжал лидировать с 70-ю очками, так как учитывались только лучшие результаты, что означало, что чертовски тяжелая проделанная работа, на самом деле не повлияла ни на что. Ален имел в арсенале уже 64 очка, а Нельсон 63. Сенна выбыл из борьбы с 55-ю. Таким образом, две недели спустя в Аделаиде всех ждала жаркая битва за титул.
Тем временем Герхард и Питер Коллинз отпраздновали свой неожиданный, но блестящий первый триумф. Бергер всегда был тем, кого невозможно не любить, с его мальчишеской внешностью, радостью жизни и заразительно юношеским чувством юмора, а мы с Питером становились все более хорошими друзьями, поэтому их появление на трибуне было радостным событием.
Однако радость была сдержанной, поскольку австриец должен был следующий год уже провести в «Феррари».
Я помню, что он сел на рейс до Лос-Анджелеса вечером того же дня в зеленом пиджаке «Бенеттона», счастливо ухмыляясь и все еще сжимая в руках свой трофей. Все на борту аплодировали, а он, заняв свое место в кресле, был похож на дерзкого школьника, которого только что поймали на чем-то плохом.
Это был изящный постскриптум к гонке, которую я посетил только потому, что меня затащили сюда обманом.
Однажды, несколько недель назад, мой уважаемый коллега по Motoring News Алан Генри забрел в мой офис.
«Он говорит, чувак, ты не хочешь прикрыть для меня Гран-при Мексики? Только Аня вот-вот родит…».
Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы сказать «да», и таким образом я впервые приехал на автодром в Мексике. Это было очень круто, потому что после Дональда Кэмпбелла Педро Родригес был моим первым героем-гонщиком. Я видел, как он проехал с заднего места на второе место в первой гонке, на которой я когда-либо присутствовал, — Гонке чемпионов 1968 года в Брэндс-Хэтче.
Написать 25 тысяч символов за выходные было довольно сложным занятием. Но это было весело.
Впервые я брал интервью у Найджела для газеты в начале 1981 года и был очень рад, когда он включил меня в число тех, кого пригласил на ужин в четверг вечером, чтобы отметить день рождения старого доброго Мюррея Уокера на следующий день.
Из любопытства я выбрал в качестве закуски шоколадный суп с салом, и он оказался именно таким, как о нем было написано: томатный суп с добавлением шоколада и куском белого сала посередине. Интересно...
К сожалению, оказалось, что Найджелу стало совсем плохо после нашего застолья, а в выходные его коварный напарник по команде и соперник по титулу якобы с удовольствием забрал из гаража команды несколько ключевых предметов, которыми он, несомненно, хотел бы воспользоваться...
Много лет спустя я сказал Алану, что интересно, что его дочь Шарлотта родилась через полгода после той гонки в Мексике, и его лицо приобрело приятный оттенок красного цвета. «Извини, парень, - ухмыльнулся он. «Просто мне не хотелось ехать в Мексику...».
А мне было все равно. Эта гонка стала моим большим прорывом, прологом к началу полноценной работы в «Формуле-1», когда Генри ушел из Motoring News в начале 1988 года. С тех пор это была замечательная, хотя и напряженная жизнь. Я по тебе скучаю [Алан скончался в 2016 году].
Ставим лайки, подписываемся!
Показать полностью
5
1
Доп*зделся
Хочу привести перевод фрагмента того полугодовалого интервью, за которое на днях отменили Нельсона Пике. Заодно рассказать нынешнему поколению фанов, почему это самый ненавидимый человек в Формуле 1. Отменили его не за те слова, за которые я ожидал, но всё равно он в очередной раз подтвердил статус главного дегенерата в Большом цирке.
Итак, погнали.
Интервьюер (И):
- В 1982 году чемпионом стал Росберг. Как ты к нему относишься как к гонщику и как к сопернику?
Пике (П)
- Кто, Кеке? Говно говной! Вообще ноль!
И:
- Я понял. XD Хотелось бы мне поржать с этого, но...
П:
- Его сын тоже титул взял.
И:
- Нико.
П:
- Думаю, чёрный парниша тогда много давал в жопу. Плохо выступал.
И:
- Понятно...
В другом куске этого интервью, где они сравнивали аварию Ферстаппена и Хэмилтона в Сильверстоуне-2021 с аварией Сенны и Проста в Сузуке-1990, нет ничего интересного, кроме того же слэнгового слова "негиньо", которое недообразованная публика посчитала синонимичным слову "ниггер"
Собственно, к "негиньо"-то претензий нет, ибо ничего общего с "ниггер" оно не имеет. Просто этим словом могут в разговоре называть молодёжь. Иногда в негативном тоне, как это делает Нельсон в данном случае, но ничего расистского. Но пропуск в паддок у Нельсона на всякий случай отобрали. Так что Ферстаппен абсолютно прав в том, что Нельсона не следует считать расистом. Но дурак без справки не менее опасен для общества, чем расист.
Претензия есть к обычной для Пике мудозвонской манере задирать соперников, за которое его следовало отменить ещё тогда, когда он начал подавать призраки деструктивного поведения, но то были свободные 70-е. Сколько раз ему били морду, сколько раз намекали, что он еблан и не лечится... 69 лет, а языком мелет, будто бессмертный! Шутка про то, что если человек не повзрослел в 25 лет, то он не повзрослеет никогда, весьма актуальна для этого персонажа.
Я иногда ставлю его в один ряд с Майком Хоторном и Питером Коллинзом - вот они были реальными британскими нациками и гордились этим. Будучи, сцуко, пилотами ФЕРРАРИ! Энцо было вообще пыхуй на внутрикомандную этику и национальные приоритеты, и он позволил им загнобить напарника-итальянца. Благо, карма их настигла в 1958-м. Но перед этим они унесли жизнь Муссо. Конечно, это моё субъективное мнение, но из того, что я видел, стратегия Хоторна и Коллинза была той же, что и у Пике по отношению к Сенне, Мэнселлу и другим соперникам. Майк и Питер издевались над Луиджи вне трассы, из-за чего он в гневе потерял контроль над собой и над машиной, когда преследовал их в Реймсе, что привело к ошибке в пилотаже и фатальной аварии. Свидетели сообщают, что они нисколько не сожалели о смерти напарника в тот день. Хоторну ещё Ле-Ман 1955 года припоминают, когда он мало того, что стал косвенным виновником аварии, унёсшей жизни 83 человек, так ещё и не скрывал своей радости от одержанной победы в этой гонке, будто ничего не случилось.
Только представьте, что такой не совсем уравновешенный пилот, как Сенна, так же упорото пошёл бы в погоню за Пике из-за перепалки в паддоке, и загнался бы насмерть задолго до Имолы-1994. Где-нибудь в 1986-м, когда у них накалилось так, что под сракой Айртона плавился карбоновый ковш сиденья (если, конечно, Лотус уже мог себе позволить карбон в то время). Позже у Сенны был эпизод с Простом, когда он выносил идею умышленного тарана бывшего напарника в Сузуке-1990 и блестяще исполнил её. Только вот гладко было на бумаге, а на такую жосскую реакцию ФИА он явно не рассчитывал... К счастью, Нельсон после 1987 года потихоньку начал исчезать с горизонтов, но срать ртом не переставал, и, как видите, не собирается останавливаться.
Самым показательным примером отношения к нему я считаю то, что в его родной школе ученики проголосовали за то, чтобы назвать библиотеку в честь Айртона Сенны.
Показать полностью
1
Пике-младшему не понравилась идея назвать автодром в Рио именем Сенны
Сын трехкратного чемпиона мира считает, что авторам проекта новой трассы стоило бы вспомнить о других великих гонщиках из Бразилии.
Решение назвать новый автодром в Рио-де-Жанейро именем Айртона Сенны не понравилось Нельсону Пике-младшему, сыну еще одного бразильского трехкратного чемпиона.
«Это прекрасно, что в Рио снова будет Гран При Бразилии. Но зачем менять имя автодрома? Что, Сенна был единственным чемпионом мира из Бразилии? Я не понимаю этого», – такими словами Пике-младший ответил на пост президента Бразилии Жаира Болсонау в Twitter.
Ранее в Рио уже существовала трасса, принимавшая Гран-При Бразилии до 1989 года и носившая имя Нельсона Пике-старшего. Территория этого автодрома была застроена в рамках подготовки к Олимпийским играм 2016 года.
Новый автодром будет построен до конца года в районе Деодору на западе города. Предполагается, что туда уже в 2020 году переедет Гран При Бразилии, который пока проводится на автодроме «Интерлагос» в Сан-Паулу.
Как и его отец, Нельсон Пике-младший выступал в Формуле 1, но не одержал там ни одной победы. Он также известен как первый в истории чемпион Формулы Е, однако в марте этого года, после неудачного начала сезона, Пике покинул и электрический чемпионат.
Показать полностью
1
4 пилота 11 кубков
Слева направо: А.Сенна, А.Прост, Н.Мэнселл и Н.Пике
Снимок сделан вовремя гран при Португалии 1988 года