Скандинавская мифология

Данная статья будет являться вводной к циклу разбора трудов Карла Густава Юнга. Последующие статьи по работам Юнга не будут иметь характер постепенного и последовательного погружения в аналитическую психологию и юнгианские воззрения/идеи. Скорее это будет лишь изложение моего понимания прочитанного в порядке появляющегося интереса к тем или иным работам.

***

Эссе "Вотан" датируется 1936 годом, оно является своего рода очерком современных событий.

В начале работы Юнг ссылается на предсказание Нострадамуса:

"В Германии родятся различные секты,
Очень приближающиеся к счастливому язычеству,
Сердце, плененное и малые доходы
Заставят заплатить истинный налог"

Юнг замечает, что мир поменялся после 1914 года: с войной пришел некий "бесовский шабаш". Он  обеспокоен падением теократической власти, его беспокоят религиозные преследования евреев и христиан.

В Германии и Европе в целом разгорается "новая" старая вера - вновь возникает культ Вотана (Одина в скандинавской традиции). Множество юношей и девушек, идущих с котомками и лютнями, встречаются на дорогах от Нордкапа до Сицилии. Они - верные слуги своего скитающегося бога - так характеризует их Юнг.

Позже подобное движение переросло в тысячи бесцельно скитающихся безработных, принявших на себя роль странников.

К 1933 году придорожных юношей-странников не стало, их сменили "марширующие сотнями тысяч".

Как и в легендах, Вотан явился незаметно, он скрывался в возникающих в Северной Германии сектах, в которых обсуждали "восседающего на белой лошади Христа".

Юнг наблюдает древнюю связь между фигурами Вотана - Диониса - Христа.

Однако с приходом христианства в Европу многие старые боги стали демонами. Эта участь постигла и Вотана. Роль вечного странника перешла Агасферу ("Вечный Жид", легенда в христианской традиции. Христос нес свой крест на Голгофу, ему встретился Агасфер, который вместо предложения отдыха высмеял и оплевал Христа. За это Бог наказал Агасфера вечными скитаниями и мучениями до Второго Пришествия.), о котором многие молвили в средневековой Европе. Юнг интерпретирует эту легенду в качестве проекции на евреев мотива "отвергшего Христа странника".

Итак, антисемитское движение совпало с пробуждением Вотана.

Молодежь Германии была не первой, кто услышал "шум в первобытном лесу бессознательного". Восхождение Вотана предзнаменовали Ницше, Шулер, Клагес и Стефан Георге.

Но кто такой Вотан? Он является богом бури, неистовства, он высвобождает сильные чувства и страсть к воинам. Общегерманский верховный бог Вотан - он же Один в скандинавской мифологии - колдун, его персона близка всякой оккультной тайне. Вотан перерождается в Адольфе Гитлере по Юнгу, ведь в прагерманском языке его имя "Wōðanaz" буквально означает "предводитель одержимых". Вотан был мастером перевоплощаться, в легендах говорилось о том, что его можно было встретить в образе старика или уродливого карлика.

И вот мы в тексте Юнга также наблюдаем незаметный приход Вотана сначала в редких германских сектах, затем в молодежном движении "странников", идущих по всей Европе, затем его воплощение предстает миру в лице Гитлера, который "заразил безумием" миллионы немцев.

Бруно Гютц в "Царстве без пространства" (1919) также смог предвидеть приход подобного германского феномена. Юнг пишет:

Она (имеется ввиду книга автора) предвидела конфликт царства идей и царства жизни; она изобразила двойную природу бога бури и тайного созерцания.

Вотан исчез с приходом христианства, но снова возник, когда Европа столкнулась с кризисом веры, когда католицизм уже не мог сдержать народы Европы от братоубийственной резни.

Образ и идея Вотана по Юнгу лучше экономических, политических и психологических факторов объясняет гитлеровскую идеологию, возникшую, казалось бы, в мире, в котором побеждает благоразумие и гуманизм. Феномен национал-социализма заключается в одержимости. Вотан есть "предводитель одержимых", Гитлер становится тем же предводителем одержимых его идеями, тем, кто посеял бурю и заразил безумием.

Боги по Юнгу - персонификации психических сил. Но эти силы не относятся к сознательному разуму, они таятся в бессознательном, из него и исходят боги.

Вотан по Юнгу - основополагающая характеристика немецкой души. Это иррациональный психический фактор, который сметает прочь все цивилизованное.

В Германии 30-х годов разразилась иррациональная буря. Акцент на немецкой крови и связи с землей, Аврора Бореалис как свет цивилизации, дьявол в лице иудеев (Юнг также сравнивает еврейский народ и его участь с Эльберихом - седобородым гномом из германских легенд, которого побеждает Зигфрид и овладевает сокровищами Нибелунгов): все это означало лишь то, что Вотан уже овладел германским народом.

Юнг выводит некий архетип Вотана. Народ наследует специфику национального характера от лежащих в основании образов. Вотан раскрыл свой характер в том, что охватило население Германии. Взрослый немец, живший в 1914 году не мог предвидеть происходящее с его народом в 1935 году. Произошедшее изменение по Юнгу - есть следствие эффекта бога ветров.

Вотан как архетип немецкого народа - это берсерк, бог бури, бог странствий, повелитель Эинхериев (Einherjar - лучшие из воинов, павшие в битве и вознесшиеся в Вальхаллу), колдун, бог-покровитель поэзии, знаток тайного знания, бог одержимых. По Мартину Нинку Вотан - это не просто бог ярости и неистовства, который соединяет инстинкты и эмоции в бессознательной душевной жизни, как отмечает Юнг, в Вотане есть интуитивная сторона, сторона вдохновения, ведь он понимает руны, он есть толкователь судеб.

Вотан не изжил себя, он исчез на тысячу лет, но сохранял косвенное влияние, когда время восстало против него. Как и иные архетипы, Вотан в представлении Юнга - это русло реки, высохшее в какой-то момент, но сохранившее протоку. И чем древнее была река, чем глубже, тем более вероятно, что вода в эту реку вернется рано или поздно.

Народы могут контролировать эту "воду", но лишь отчасти, когда она течет по вырытым каналам. Но вода становится неуправляемым потоком, когда она достигает жизни нации, тогда она становится стихией, которая никогда не была подвластна человеку. Власть человека заканчивается там, где начинают властвовать архетипы.

Юнг заключает, что правящий архетип не вечен, его сменяют другие архетипы, так архетип отца в Средиземноморье был потрясен по всей Европе, кризис христианских церквей, а также ситуация с фашизмом в Италии и обстановкой в Испании стали тому примером.

В первой половине 20-го века случилось так, что "народный дух", известный под разными именами, напал на христианство по широкому фронту. В России его именовали наукой и техническими достижениями, в Италии он стал известен как Дуче (титул "вождя" Муссолини), в Германии он назвался "Немецкой верой" - движение в протестантских церквях Германии, которое стремилось к исключению следов Ветхого Завета из христианства; с другой стороны, Юнг уделяет внимание и фигуре Вильгельма Хауэра и его "Движению за немецкую веру". Становится понятным, что новый бог для немцев должен стать "германским богом".

Стоящий и наблюдающий со стороны Юнг считает германский народ не сознательным, и вовсе не действующей силой, а жертвой, подвластной стихии.

Юнг дает следующий прогноз: Вотан, с одной стороны, беспокойный и буйный бог, но с другой стороны, он обладает пророческими и экстатическими качествами. Для Юнга явление новой германской идеологии - это не конечное воплощение Вотана, он проявит себя и вновь. Пробуждение же Вотана - это уход в прошлое, отступление назад.

Свое эссе Юнг заканчивает многозначительно:

Потом, позже, мы узнаем, что говорит Вотан, когда он "шепчется с черепом Мимира".

https://www.artstation.com/artwork/AZkmLy

Внизу пустота, вверху пустота,
Окован холода краем.
Грузом судьбы - камня гора,
Давит на плечи сгибая.

Выбит подпор – обваленный свод,
В воздухе пыль, нету света,
Криком кричать - кляня небосвод,
Или молить? – нет ответа.

Нечем дышать – сдавлена грудь,
Слезы текут от бессилья.
Выбора нет - проще уснуть?
Как?! Как же сделать усилье?

О, эта боль! Как же болит…
Давит – ломая колени.
Сумрак сознанья – выход сулит,
Как же прекрасно забвенье.

Сдаться? Лежа грязным мешком,
Кучей костей и лохмотьев.
Иль лаз искать, юрким ужом,
Через боль сломленной плоти.

Пламенной воли, яростный век,
Ты одинок в своей боли.
Полной мошны тяжесть монет,
Помнишь, но ты обездолен.

Также и с жизнью. Не греет любовь,
Если притянута силой,
Чрез принужденье - не истина кровь,
Ложе супругов – могила.

В горном ущелье на острых камнях,
Чуть отдохни и снова -
Через смирение. Все потеряв.
Ногти ломая. В гору!

Я видел
От искры рождается пламя,
Я видел
Огонь и горящее знанье,
Я видел
Как пепел летит,
Я видел,
Как гаснут угли.

Я видел
Как плавиться лёд,
Я видел
Ка'пель полёт,
Я видел
Бушующий шторм,
Я видел
Как схлынул потоп.

Я видел
Столкнулись миры,
Я видел
Как пали они,
Я видел
Как пляшет огонь,
Я видел
Как стынет лёд вновь.

Я видел
Пустые глаза,
Я видел
Как пала слеза,
Я видел
Как гибнет любовь,
Я видел
Чувств искренних боль.

Я видел
Как рушит себя человек,
Я видел
Как кровь проливалась из вен,
Я видел
Слезу и страх в детских глазах,
Я видел
Как горе рвет небеса.

Я видел
Деревья, что в корчах горят,
Я видел
Как снег укрывает поля,
Я видел
Как жизнь прожигают наспе’х,
Я видел
Как души уходят наверх.

Я видел
Как место чужое занял,
Я видел
Как долю чужую принял,
Я видел
Как ярость сжигает дотла,
Я видел
Как манят к себе небеса.

Я видел
Не хочешь ты быть собой,
Я видел
Тобой управляет другой,
Я видел
Как в бездну уводят тебя,
Я видел
Твой кров – укрывает земля.

Я видел
Как плачет тихонько дитя,
Я видел
Старик на постели сидя,
Я видел
Как тянуться руки к теплу,
Я видел
На путь равнодушья свернул.

Я видел
Как кокона лопнула ткань,
Я видел
Как жизнь устремилась за грань,
Я видел
Как рушится старое Я,
Я видел
Как ты выбираешь себя.