Strmbrd

Как и каждый год, незадолго до Дня Победы пересматриваем с семьёй "В бой идут одни «старики»". И вот именно в этом году я, мне кажется, разгадал то, что мне не давало покоя все эти годы в тексте "Смуглянки". Причём, похоже, мне одному, потому что нигде я до сих пор не видел даже вопросов на эту тему. Вот скажите, вам текст кажется до конца логичным? Давайте я его приведу полностью, чтоб не искать лишний раз.

Как-то летом на рассвете
Заглянул в соседний сад,
Там смуглянка-молдаванка
Собирает виноград.
Я краснею, я бледнею,
Захотелось вдруг сказать:
"Станем над рекою
Зорьки летние встречать".

Раскудрявый клён зеленый, лист резной,
Я влюблённый и смущённый пред тобой,
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый и резной!

А смуглянка-молдаванка
Отвечала парню в лад:
"Партизанский молдаванский
Собираем мы отряд.
Нынче рано партизаны
Дом покинули родной.
Ждёт тебя дорога
К партизанам в лес густой".

Раскудрявый клён зелёный, лист резной,
Здесь у клёна мы расстанемся с тобой!
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый и резной!

И смуглянка-молдаванка
По тропинке в лес ушла.
В том обиду я увидел,
Что с собой не позвала.
О смуглянке-молдаванке
Часто думал по ночам...
Вновь свою смуглянку
Я в отряде повстречал!

Раскудрявый клён зелёный, лист резной,
Здравствуй, парень, мой хороший, мой родной,
Клён зелёный, да клён кудрявый,
Да раскудрявый и резной!

Меня с самого начала смущали вот эти строчки: "В том обиду я увидел, что с собой не позвала". В смысле "не позвала"?! Вот же, только что: "ждёт тебя дорога к партизанам", что это, если не прямое приглашение уйти за собой "по тропинке в лес"? Почему после этого приглашения парень ещё "думал по ночам", прежде чем оказался в отряде?

Короче, не буду тянуть. Есть у меня версия, которая, на мой взгляд, полностью восстанавливает логику всей песни. На мой взгляд, изначально соответствующие строчки должны были звучать так:

Ждёт меня дорога
К партизанам в лес густой.

Понимаете? В таком варианте история обретает чёткий строй и смысл. Парень встречает красивую девушку, влюбляется с первого взгляда и уже мечтает, как они будут гулять вместе до рассвета. И даже, видимо, ему удаётся предложить что-то в этом духе, переборов смущение, потому что девушка ему отвечает: мол, не получится, враг у порога, кто может держать оружие -- уходит в лес сражаться, и мне тоже пора. Прощай, "здесь расстанемся", ну а там видно будет.

И понятна обида парня: как так, она уходит в партизаны, а меня не зовёт, неужели считает недостойным или вообще трусом? А она не зовёт намеренно, это и есть испытание: достоин ли её любви этот парень, в общем-то, вызывающий на первый взгляд симпатию, поймёт ли он, чего она от него ждёт?

И через несколько ночей (решение, что и говорить, непростое) парень всё понимает. Понимает, что это и было приглашение, что на самом деле она его именно что позвала. Приходит к партизанам и получает свою награду -- новую встречу со смуглянкой и её радость от того, что он оказался достоин. Сложится у них или нет -- мы не знаем, но по крайней мере песня кончается хорошо.

Ну что, скажите мне, это сова на глобусе, или такая версия имеет смысл?

А теперь вернемся к нашим... баранкам. То есть к суффиксу -к-, о котором изначально пошла речь. Да, он может быть феминитивным (студент-к-а, граждан-к-а, кош-к-а, наконец; однако тут надо осторожно, потому что помянутая баранка — не женщина-баран). Может -к- и сообщать слову значение инструментальности по производящей основе (тяп-к-а — то, чем тяпают). Но самое-то распространенное значение у -к- — не то и не это, а вовсе даже третье. Да, правильно. Именно то, которое из всяких Лены и Бори, коими желают пренебречь, сделает Лен-к-у и Борь-к-у. Которое любую деву, в чьей чести или происхождении усомнились, позволит назвать дев-к-ой. Которое мужчину, недостойного мужского звания, превратит в мужчин-к-у. И так далее. Высокопродуктивная модель, ничего не поделаешь. Хоть сто сексуальных и любых других революций в мире случись, а Ваню, который недостаточно уважаемый Ваня, будут называть Ванькой. Ну есть у -к- это значение, пренебрежительно-уничижительное, не попишешь тут ничего, и частотно оно, как невесть что.

А теперь внимание, лопата. Что делают наши радикальные-радикальные реформаторки русского языка с названиями профессий?

Язык не фраер, он уже так или иначе ответил на запрос общества. Женщины стали работать в "мужских" профессиях, профессии стали общими — и стало вполне возможно (и можно) говорить "она врач" или "наша редактор", слова грамматически мужского рода стали совершенно нормативно употребляться так же, как слова общего (как "он/а у нас умница" или "этот/эта сирота"). Ладно, допустим, что радикалкам мало, им нужен везде феминитивный аффикс, аналитические способы обозначения рода и пола им признать убеждения не позволяют. Будем уважать чужие убеждения. И что мы видим? А то, что их сторонницы не пытаются литературизировать просторечный суффикс -их- (гном — гномиха) и сделать "авториху". Не пытаются доказать, что суффиксы -ш- и -ниц- могут обозначать не только жену по профессии мужа (и ведь обозначают, "учительница" и "писательница" значат совсем не то же, что "пани полковница"). Не продвигают безусловно феминитивный -есс-, у которого никаких суффиксов-омонимов нет. Не пытаются даже по модели "Фёдор — Федора" переставить ударение, добавить флексию и образовать "автОру" (хотя есть языки, в которых уже сделано именно это)! Зато с упорством, истинно достойным лучшего применения, лепят ко всем основам на -ор/-ёр именно тот феминитивный аффикс, который гораздо чаще бывает уничижительным, чем феминитивным. А в случае этой основы и подавно, потому как уже есть уничижительный прецедент — чем отличается актёрка от актрисы, ни одному образованному человеку объяснять не надо! Ну так что, кто тут унижает женщин, кому диагноз по словоупотреблению?

Нет, я нисколько не против феминитивов, это нормальная вещь, вполне востребованная и нужная. Те, которые образованы не поперек шерсти законам языка и не кладя с прибором на словообразовательные модели, вполне себе приживаются и живут — в той или иной форме, совершенно не обязательно с феминитивным аффиксом (там, где аффикс может нормально работать, он и закрепится по крайней мере в разговорной речи — как названия учительниц с суффиксом -ичк- в речи школьников, а там, где он, что называется, нэ лизэ, может сработать и аналитический способ). А вот лингвокадавров всегда постигает общая трагикомическая судьба лингвокадавров. Старательно навязываемая некоторыми особами "авторка" вместе с "докторкой" скорее всего останется там же, где хорошилище в мокроступах, которое пошло на позорище, там же, где имя Даздраперма и слово "замкомпоморде": в области словесных курьезов. И вряд ли кто-то будет, как ни предполагай сие сторонницы радикальной лингвистики, через десять лет бегать и настаивать, что "я не автор, я авторка", сколько ни ставь несогласным диагнозов по юзерпику и ни доказывай, что милое сердцу образование в языке останется. Ну не живут мертворожденные, не-жи-вут. Дышать они не умеют.

з.ы. Если что, к феминизму отношусь... ну, проще сказать "я к нему отношусь". Но считаю, что дамам, именующим себя "радфем", права на монополизацию феминизма никто не давал и не даст. А еще считаю, что насиловать нельзя никого: ни мальчиков, ни девочек, ни языки.

з.з.ы. Ссылки на западнославянские языки, где феминитивы с -к- нормативны, не принимаются. Эти языки — не диалекты русского, а я говорю о последнем.