Если бы у свободы был голос, она бы зачитала стих.

«Пророк» не совсем про Пушкина. Вернее, он не только про него. Это фильм о свободе, которую нельзя удержать, и о таланте, который невозможно объяснить. А ещё о том, как странно и красиво может выглядеть история, если рассказывать её под рэп, выкрученный контраст и с императором в адидасовском костюме.

Давайте сразу договоримся. «Пророк» – это, конечно, сказка. Основанная на реальных событиях, но так же, как «Ромео + Джульетта» База Лурмана основана на пьесе Шекспира: всё узнаваемо, но всё не так. Петербург здесь из параллельной реальности, где снимают ТикТоки в стиле барокко, и в какой-то момент сложно разобраться, ты смотришь кино или попал в клип. Справедливости ради, в клип дорогой и смелый.

Сюжет за два с половиной часа пролетает пулей: из повесы в гения, из вольнолюбца в отца, из любимца публики в мишень. Но в качественной экранизации важна не биография, а энергия и ритм. Так было у Серебренникова с Летом, и у Джо Райта в М. Сын века. Кстати, если вы смотрели Лето, то должны помнить Скептика с табличкой «Этого на не было». В моменты танцев под The Hatters такого персонажа явно не хватает. Потому что хранители достоверности однозначно будут рвать на себе волосы в музыкальных вставках.

Визуально ты весь фильм словно мчишься через карнавальный лагерь. Всё ярко, сочно и зажигательно. Камера не сидит на месте, монтаж скачет, музыка сменяется быстрее мыслей. Заскучать тут не получится, хотя под конец от клипового монтажа я пару раз хотел сказать: стоп, дайте хоть секунду просто посмотреть на Юру. Но ритм у фильма, как у самого героя: не терпит пауз.

Юра здесь как голограмма Пушкина из будущего. Он играет сразу и юношеский максимализм, и усталую гениальность, и ту печаль, которая прячется в глазах поэтов, живущих в век потрясений. Играет, конечно, хорошо. Ты веришь в то, как он меняется, и в его драму, потому что всё это тебе близко. Кто в двадцать не мечтал о славе? Кто не воспевал свободу? Кто не боялся поплатиться за вольнодумство, когда обрёл семью? Кто не хотел защитить любовь ценою жизни?

Конечно, можно было сделать и серьёзнее. Добавить камерности, сделать тише. Но, я думаю, тогда ушла бы и душа. А она тут есть. Наверное, если бы я не знал, что режиссёру на момент начала съёмок было 27, я бы поставил на балл меньше. Но для такого возраста это чертовски талантливое кино. И в послужном списке Феликса Умарова (режиссёра) после него вполне может выстрелить нечто гениальное. Или уж точно то, что мы обсудим. Потому что за каждой монтажной склейкой, за каждым околонеоновым кадром, за каждым номером из мюзикла здесь чувствуется: фильм сделали не по методичке. Его выстрадали и испробовали на себе, как сапог на босую ногу.

В общем, этот Пушкин не из учебника. Он не стоит на пьедестале, а идёт по улице, читает рэп и рвёт рубаху на груди. Он живёт, как дышит, и пишет, как будто каждое слово последнее. И ты следишь не потому, что это «великий классик», а потому что он такой же, как и мы. Живой и близкий. Наш. И если ты, как я, плакал над финалом, значит – дух пророка жив.

Значит – он до сих пор попадает в сердце.

8 из 10

За Пушкина, который оживает не в бронзе и не в учебнике, а в ритме улиц, с болью в глазах и чувствами, которые ты хочешь разделить.

Если семья втягивает в насилие, выбирай: присоединиться или остановить. Ответственность всё равно будет.

Некоторые фильмы смотришь как рассказ. Другие как предупреждение. А есть такие, как «Кончится лето», которые смотрятся как шрам. Этот фильм не кричит и не бьёт себя в грудь, он упрямо, ровно и по нарастающей идёт, пока в какой-то момент ты понимаешь, что уже поздно что-то отмотать назад. Ведь колесо этой судьбы касается лично тебя. И оно не остановится.

Я ничего не знал про этот фильм. Специально. Ни сюжета, ни имени героев. И первые минут сорок воспринимал его как простую, почти архетипическую драму: два брата, ошибка, попытка всё исправить. Но вот впервые появляется насилие, и оно становится главным двигателем.

Дальше лишь цепная реакция: удар, ответный удар, страх, погоня, и снова удар. И всё это в обстановке, где каждое слово звучит тише, чем взгляд. А каждый взгляд громче любого выстрела.

Сюжет несложный. Старший брат Кеша хочет защитить младшего, Тиму, от последствий собственных ошибок. Но за одним поступком идёт другой, и уже поздно разделять добро и зло. Потому что выбор был не между ними. А между «попробовать исправить» или «спрятаться». К сожалению, даже когда ты выбираешь первое — это не значит, что всё станет лучше.

Невозможно не сравнивать это кино с Балабановым. В нём тоже братья, та же неуютная Россия, та же атмосфера конца чего-то важного. Только если у Балабанова всё тонет в сером, здесь скорее в синем. В холодных закатах, в якутских пейзажах, в лесотундре, которая заметает следы, но не глушит вину. Природа здесь не просто фон, она будто молча смотрит, как мы сами себя губим. Без осуждения, но и без пощады.

Этот фильм рассказывает о семье. Но не как о спасении, а как о точке выбора. У Балабанова семья это последняя инстанция: всё разрушено, но брат за брата до конца. Здесь же семья — это источник страшного. Здесь любовь не избавляет от зла, она же его и порождает. Старший тащит младшего в бездну из лучших побуждений. Младший страдает, любит, а потом вынужден решать: остановить этот круговорот или присоединиться. А выбор — это всегда плата.

Формально фильм говорит о настоящем. Тихо, не лозунгами, но ясно. Старшее поколение привыкло к силе как к инструменту. Молодое не до конца способно сопротивляться, но чувствует, что так больше нельзя.

Сцена за сценой, кадр за кадром, фильм делает главное, он не говорит, а показывает. И ты понимаешь, что видишь не просто семейную драму, а метафору страны. Где любовь запутана с виной. Где родство — это не гарантия добра. Где остановить зло можно только наступив на горло собственной крови.

И когда наступает финал, никакой катарсис не приходит, но приходит честность. Та, которой так не хватает нашему кино и нашей реальности. Потому что «Кончится лето» не про лето. Это фильм про время, которое вот-вот закончится.

Про время, когда ещё можно сделать выбор. Когда ещё можно сказать: «Хватит», но только если ты готов расплачиваться. Потому что даже в самой страшной семье кто-то должен первым поднять руку — не для удара, а чтобы сказать: «Я остановлю». И, может быть, только так начнутся перемены, которых все так ждут.

8,5 из 10.

За то, что в эпоху сказок и эзоповых метафор сняли честный фильм о настоящем. О семье, в которой все повязаны насилием, но кто-то изнутри обязан его остановить. И расплатиться.