Сарик Андреасян, Тарковский и девочка Соня
«Я ненавижу Тарковского. Тарковский — это ужасно. Я ненавижу авторское кино! Если вы хотите быть нищими, кончеными, блюющими кинематографистами, идите нахер!»
Пока общественность обсуждает вчерашние слова режиссера Андреасяна о том, что Тарковский, мол, фуфло, а авторское кино – говно, я вспомнил девочку Соню.
Она училась на пятом курсе нашего филфака и жила в студенческом общежитии. Соня была вся какая-то болезненно-экзальтированная, одухотворенная. Смотрела на окружающий мир несколько свысока (прямо как ее любимый режиссер, о котором далее).
И вот вспоминаю. Общага. Вечер. Кухня. Три электрических плитки, стол с клеенкой и пара раковин. «Драматургия кухонной мойки», как говорится. У одной из раковин Соня в розовом махровом халате сумрачно «пид@расит» металлической мочалкой системы «ёршик» какую-то страшную сковородку.
В кухню залетают соседки Сони по комнате. Веселые, что-то там смеются. Вся жизнь впереди!
– Сонька, пошли комедию с нами смотреть!
– Какую еще комедию?
– «Блондинку в законе»! Пошли?
– Я. Такое. Не. Смотрю, – прямо так, с снобистской парцелляцией, говорит Соня.
– Ну давай другую комедию посмотрим! – не унимаются легкомысленные соседки.
– Я предпочитаю Тарковского! – строго заканчивает этот разговор Соня, с нажимом шурудя по сковороде.
Это воспоминание теперь со мной на всю жизнь.
А Андреасян, кстати, далеко не первый раз чихвостит артхаус. Просто теперь это проникло во внешний мир, а раньше оставалось на сайтах профильных изданий. Надеюсь, Соня не читала новостей и не переволновалась.