Побывали намедни на экскурсии в Троице-Сергиевой Лавре и услышали от экскурсовода прелюбопытнейшую историю про своего земляка. Подробности нашла в сети.
В 1770-1771 годах, когда в трёх Троицких слободах, как бы соревнуясь друг с другом, возводили каменные приходские церкви, в Троице-Сергиевой лавре завершилось начатое ещё в 1740-х годах строительство колокольни. У самого высокого здания монастыря и Троицких слобод имелся лишь один, но существенный, недостаток: колокольня пока что не имела часов.
Тем временем дела с башенными часами в обители обстояли неважно.
На «Большой колокольнице», что стояла у церкви Св. Духа, и часы на Каличьей башне разобрали в 1738 и 1747 годах. Единственные оставшиеся часы на Успенской башне, которая возвышалась над въездными Успенскими воротами, были ненадёжны из-за ветхости часового механизма.
О необходимости изготовления часов для новой колокольни задумались давно. Ещё в мае 1763 года молодая императрица Екатерина II, прибыв в Лавру вскоре после коронации, по просьбе священноначалия обители «повелеть соизволила на строящуюся во оной Лавре колокольню выписать из Англии боевые с курантами часы». Для покупки часов государыня милостиво разрешила отпустить до 4500 рублей из тех 70 000 рублей, что хранились в лаврской казне.
«Ход у них худой»
Исполняя Высочайшее повеление, Лавра завязала «с англинскими мастерами переписки», что было делом не скорым. Выяснилось, что англичане просят за изготовление часов 5300 рублей, не считая расходов на содержание и проезд мастера из Лондона и обратно.
Конец перепискам положил опубликованный в феврале 1764 года высочайший манифест об упразднении поместного землевладения церковных учреждений. Наряду с другими российскими монастырями Троице-Сергиева лавра была переведена на государственное (штатное) содержание, в связи с чем лишилась и своих вотчин, и своей немалой казны в 70 000 рублей, включая 4500 рублей, определённые на часы для колокольни.
Между тем, в 1768 году часы на Успенской башне остановились: лаврский часовщик умер, других же, способных следить за башенными часами и заводить их, не нашлось. Тогда священноначалию Лавры был представлен Тульской оружейной слободы замочный мастер Иван Иванов сын Кобылин Большой как человек, «могущий те часы исправить» или сделать новые. Мастер произвёл починку и, возможно, обучил кого-то обращению с механизмом.
Несколько лет о часах на Успенской башне не было слышно, но в 1778 году опять послышались жалобы: часы над Успенскими воротами «от давних времён весьма неисправны, а ход у них худой» из-за износа. Иван Кобылин вновь прибыл в Лавру. На этот раз он изъявил готовность за 500 рублей сделать на Успенской башне «недельные часы», то есть заводящиеся раз в неделю, с двумя часовыми кругами (циферблатами).
Мастер Кобылин
Перед священноначалием Лавры встал выбор: где в первую очередь устроить часы: на старой Успенской башне или на новой колокольне? Последнее слово было за архиепископом Московским и священноархимандритом Лавры Платоном (Левшиным). Выбор пал на часы для только что построенной колокольни. При этом владыка Платон исходил из того, что майский 1763 года указ императрицы Екатерины II о часах для колокольни никто не отменял: документ сохранял силу, но «часовой суммой» в 4500 рублей, предназначенной на изготовление часов, теперь распоряжалась государственная Коллегия экономии. Но там «не осмеливались» отпустить названную сумму без Высочайшего соизволения, о чём в марте 1781 года был отправлен «всеподданнейший доклад» в Петербург.
Высочайшее соизволение последовало, но возникло новое препятствие: в Москве умели изготовлять только карманные часы, запросы же лондонских мастеров в «часовую сумму» не укладывались.
На выручку опять пришёл тульский мастер Иван Кобылин. В декабре 1781 года он письменно обязался не позднее мая 1783 года сделать из сибирского железа и поставить на колокольню железные недельные часы «на аглицкий манер» с чугунными гирями и четырьмя кругами. Стрелки и украшения циферблатов, а также 8 часовых колоколов должна была предоставить Лавра. За работу часового механизма, стана, гирь и четырёх кругов мастер просил 600 рублей.
Время пошло
Изготовленные и доставленные в Лавру часы Ивана Кобылина были «постановлены» на колокольне до конца 1783 года, согласно его письменному обязательству. В следующем году к часовому механизму были прилажены медные золочёные стрелки, а к часовым кругам привинчены золочёные медные цифры, буквы и звёзды. Золота на всё потребовалось около 442 граммов. К часам для четвертного звона были куплены восемь малых колоколов совокупным весом около 283 кг. В итоге, часы обошлись приблизительно в 2000 рублей.
Есть основания полагать, что часы работы Ивана Кобылина были запущены в мае 1784 года, к празднику Св. Троицы. С тех пор на протяжении 120 лет часы замочного мастера из города Тулы оставались главными как для Троице-Сергиевой лавры, так и для Сергиевского посада, учреждённого, кстати говоря, всего лишь за полтора года до запуска «боевых с курантами часов».
Из коротких очерков историка и краеведа Константина Филимонова, посвящённых истории Сергиева Посада.
Источник http://vperedsp.ru/novosti/143-n9-157675/12985-boevye-s-kura...
