В Краснодаре находится первый и пока единственный в городе женский монастырь, носящий имя иконы Пресвятой Богородицы "Всецарицы". Здесь живут женщины, отказавшиеся от мирской жизни и посвятившие себя служению Богу. Чем наполнена их повседневная жизнь?

Корреспондент «Живой Кубани» Яна Бобкова побеседовала с настоятельницей храма, игуменьей Неониллой.

Многие женщины и девушки, столкнувшись с трудностями в жизни, видят в монашестве «запасной вариант». Мол, надоело все, уйду в монастырь! Расскажите, можно ли настолько легкомысленно относиться к такому серьёзному решению?

- Многие приходили к нам по разным причинам: у кого-то брак рушился, любовь неудачная, конфликты в семье.... думали, что в монастыре от проблем спрячутся, но такого точно не будет! Монашество – это не бегство от мира, а осознанный выбор пути к Богу. Сюда приходят, когда духовно к этому готовы, когда хотят искренне покаяться, ведь все мы не без греха. Многие наивно полагают, что здесь все само собой наладится и все трудности исчезнут. Но далеко не все понимают, что уйти в монастырь - это похоронить прежнюю жизнь. На деле, желающих было много, но найти достойных послушниц – задача непростая: остаются только те, кто силён духом и осознает, что их жизнь изменится навсегда.

Выходит, Вы никогда не жалели о том, что оставили прежнюю жизнь и посвятили себя Богу?

- Сожаления? Нисколько! Я была счастлива, когда принимала это осознанное решение. Работа позволила мне побывать во многих уголках мира. Я видела множество храмов и монастырей за границей, но русские церкви - это нечто особенное, здесь духовность переживается совершенно иначе. Нет, я никогда не жалела, потому что все годы были счастливыми, и всё благодаря моей вере.

Как проходит Ваш обычный день? Чем вы здесь занимаетесь?

- Молимся очень много, с утра и до вечера, не только за себя, но и за всех людей, за общество и за всё, что происходит в мире. Просим, чтобы насилие и злоба прекратились. Ночью мы тоже молимся - у нас есть полунощница, которая проводится только в монастырях. В обычных церквях её не бывает, это дополнительная служба. У каждой монахини есть свой круг обязанностей, и они стараются их выполнять. Но самое важное для нас - это прежде всего молитва. А если говорить о повседневных делах: готовка, уборка, уход за садом и территорией, то мы этим практически не занимаемся. У нас есть люди, которым мы платим за это. Есть монастыри, где ещё и хозяйством занимаются, но мне кажется, это не совсем правильно. После работы в поле или на ферме сил на молитву уже не останется, и тогда какой смысл? Монастырь – это не колхоз, это, прежде всего, место, где молятся и спасают душу.

Как Вы поддерживаете связь с внешним миром? Есть ли у вас или сестёр телефоны?

- У меня обычный кнопочный телефон, чтобы поддерживать связь и заниматься вопросами благоустройства монастыря. В сестринском корпусе есть ноутбук, с которого сестра Елизавета ведёт сайт и выкладывает фотографии. Другим монахиням запрещено посещать посторонние сайты и читать новости, телефонов у них нет. Они используют интернет только в случае необходимости и с моего благословения. Но у нас есть и большая библиотека, в которой собраны духовные книги и телевизор для просмотра православных фильмов.

Как Вам удаётся поддерживать хорошие отношения между сёстрами в обители?

- Я просто напоминаю им: «Сёстры, раз уж вы здесь, давайте стремиться к спасению. Обмануть никого не получится, кроме себя самих. Бога не проведёшь». У нас в монастыре сёстры замечательные, живут по правилам, усердно читают Евангелие и другие духовные книги из нашей большой библиотеки. Чувствуется, что они пришли сюда не прятаться от мира, а действительно спасаться. Я это очень уважаю. Управление без присмотра не работает. Я считаю, у нас всё ладится, поэтому тем, кто искренне хочет спасти душу, нужно сразу решить, что мир остаётся позади, и прийти к нам. Забудьте про свадьбы и дни рождения, у нас своих православных праздников хватает. Кто по-настоящему верит в Бога, тому это не покажется сложным. Духовным людям гораздо проще найти общий язык. В восемь вечера закрываем врата, и всё: мир нам больше не нужен, мы идём молиться.

Что бы Вы посоветовали тем, кто сейчас ищет свой духовный путь?

- Нельзя заставлять верить в Бога, тут важно, чтобы взрослые – учителя, родители – мягко направляли ребят, помогали найти себя. Разные секции, может, даже встречи со священниками организовывать. Неплохо бы и в школах уроки ввести, где бы говорили о вере, о том, как её укрепить, чем заниматься, как правильно ко всему этому подходить. Сейчас же дети совсем не видят ничего вокруг – ни птиц, ни природы, только в телефоны смотрят. Чтобы человек вырос гармоничным, нужно заниматься им с самого детства – и дома, и в обществе. Я бы посоветовала не тратить время на ерунду всякую, которой сейчас полно: не надо уши и хвосты цеплять и бегать, лучше книги читать, в церковь ходить, рисовать, танцевать, что-то полезное делать, а не гнаться за западными псевдоценностями.

Как «А что там делать четыре дня?» превратилось в «Нам нужно обязательно попасть в ту церковь, которая работает с 11:00 до 14:00 и только при хорошей погоде!»

Внезапное решение уйти в отпуск столкнулось с любовью к подробному планированию и вылилось в поездку по практически самому недорогому направлению из Москвы. Билеты в плацкарт по 1912 рублей и вы в древней столице Руси. Это даже символично – из действующей в первую. После долгих метаний для ночевок выбрали гостиницу «Интурист» относительно недалеко от Кремля. Хорошенький двухместный номер – 8050 рублей за три ночи.

Большинство интересных объектов находятся в самом центре города, но ради некоторых нужно забраться подальше. Основная проблема планирования – не самый удобный график работы достопримечательностей. Что-то работает только с пятницы по воскресенье, а из-за раннего закрытия поспать подольше по утрам не получится. Конечно, если есть желание успеть везде.

Два дня стоит выделить на сам Великий Новгород. За это время, конечно, нужно посмотреть Новгородский Кремль и его окрестности.

С внешней стороны эту крепость из красного кирпича можно обойти по территории Кремлевского парка. Тут установлен фонтан «Садко» и памятник Сергею Рахманинову. И первого, и второго в регионе очень любят и почитают.

Если проходить через Софийскую площадь (а иначе и не получится), можно сразу оценить здание местного правительства и заглянуть в Музей изобразительных искусств. В постоянной экспозиции Шишкин, Маковский, Айвазовский, Нестеров и другие мастера.

Сам Новгородский Кремль стоит на берегу Волхова. Вход на его территорию бесплатный. Внутри находятся Софийский собор и его звонница, здание Присутственных мест, Грановитая палата, реставрационная мастерская, Музей письменности, церковь Андрея Стратилата и памятник Тысячелетие России.

Честно говоря, памятник я как раз смотрела бегло и невнимательно (было рано, холодно и хотелось кофе), а вот музеи и церкви – основательно.

Фан-факт: На кресте главного купола Софийского собора сидит свинцовый голубь.Во время Великой Отечественной войны такой крест с голубем сбили во время обстрела и как трофей увезли в Мадрид воевавшие на стороне Германии испанцы. В 2004 году крест вернули в Великий Новгород, а Испания получила его точную копию. Сейчас древний крест стоит внутри собора перед иконостасом.

Обязательно поговорите с работником церкви Андрея Стратилата, это поможет в дальнейшем подмечать черты новгородской иконописной школы и в других храмах.

На стороне Кремля находится Софийская набережная. По ней можно прогуляться в одну сторону - до Театра драмы имени Ф.М. Достоевского, который сейчас закрыт на реконструкцию, но все равно выглядит потрясающе (и расположен как раз рядом с гостиницей «Интурист»), а в другую сторону – до Алексеевской башни (тут смотреть особо нечего, зато обратно к центру можно пойти по земляному валу и посмотреть на Десятинный монастырь).

Путь к следующей достопримечательности — Ярославову дворищу — проходит прямо от Кремля через пешеходный мост. Большинство церквей на реконструкции, в свободном доступе только один музей и аркада Гостиного двора на набережной.

Поэтому путь можно продолжить по прямой и выйти к церкви Спаса Преображения. Ее роспись — первая работа иконописца Феофана Грека на Руси. Уникальный памятник! Напротив храма находится Знаменский собор, колокольня и врата монастыря.

На этом берегу еще много красивых храмов с богатой историей. Церковь Михаила Архангела на Торгу закрыта, но рядом есть необычные инсталляции, которые лучше не видеть ночью. А в церкви Федора Стратилата на Ручье очень общительная сотрудница.

Обратите внимание! Большинство церквей – музейные объекты, то есть вход в них платный – примерно 100-150 рублей.

Еще один день стоит выделить на несколько достопримечательностей, до которых лучше добираться на автобусе или такси. Интересная локация - Музей деревянного зодчества «Витославлицы». Там под открытым небом собраны деревянные здания 16—19 веков: избы, церкви и хозяйственные постройки. В некоторые из них можно заходить, чтобы посмотреть тематические экспозиции.

Рядом находится Свято-Юрьев мужской монастырь. Но гораздо больше мне понравилась другое место - Перынский скит. До него тоже можно дойти пешком от музея, хотя путь по обочине будет не самым приятным. На полуострове стоит церковь Рождества Пресвятой Богородицы и корпуса скита в окружении соснового леса. Можно поговорить с монахами об истории места, гулять по аллее, смотреть на озеро Ильмень и слушать пение птиц.

Из разговора с монахом:- После советского периода женщин в монастыри стало уходить больше, чем мужчин. В Великом Новгороде два бывших мужских монастыря стали женскими. Тут тоже хотели женский сделать, но они не прижились. Да и мы тут как на Курской дуге. Отдыхающие летом приезжают на пляж, у ворот голые мужики с наркотиками… Не говорю, что Россия не меняется, но медленно…

А еще в один из дней поездки обязательно нужно дойти до Зверина монастыря, чтобы попасть в церковь Симеона Богоприимца с уникальными фресками и граффити. По дороге можно посмотреть церкви Петра и Павла в Кожевниках и Троицы Живоначальной.

P.S. В городе есть несколько хороших ресторанов и кафе русской и европейской кухни. В меню много рыбы, мяса и грибов. Но об этом как-нибудь позже. А в следующей серии я расскажу, куда же делся четвертый день)

Если интересны наблюдения о природе, культуре народов и радостные восхищения миром - заглядывайте в мою группу Зеленые нити чудес.

«По плодам их узнаете их». (Мф 7:16). Так предупреждает апостол, говоря о том, что в жизни будут ситуации, которые можно понять только по делам, то есть будут времена, когда слова будут расходится с делами, что и произошло с Церковью в царской России, которая, проповедуя любовь к ближнему, на самом деле являлась самым жестоким эксплуататором крестьян-рабов.

Ох, как же трудно сейчас церковным историкам и священнослужителям объяснять этот период в церковной истории. Почему они, служа Богу и занимаясь спасением душ человеческих, так бесчеловечно относились к этим душам.

Объяснения церкви

Первое объяснение состоит в том, что церковь не создавала крепостничество, это был продукт государства, так сложилось исторически, церковь просто существовала внутри государства.

Но при этом она не призывала правящий класс прекратить угнетение и рабство, хотя некоторые священники утверждают, что церковь боролась с рабством, проповедуя любовь к Богу и ближнему своему.

Стоит отметить, что крепостное право, появившееся в Судебнике Ивана III в 1497 году (Юрьев день) окончательно было оформлено Соборным уложением 1649 года, когда крестьяне были прикреплены к земле, а, начиная с 1690 года крестьян можно покупать, продавать, менять на породистых собак, проигрывать в карты, разлучать семьи. То есть они были приравнены к скоту, коими Пётр их и называл.

Как относилась к этому церковь. Она это по-богословски обосновала. Так, митрополит Платон (Левшин) (1731- 1811) нашёл обоснование крепостного права, переводя книги по Христианской этике: «В &403 внушается, что рабы, если только позволят обстоятельства, должны стремиться к своей свободе. Сколь вредные могут произойти следствия от этого внушения — это для всякого очевидно. Между тем, по учению слова Божия, и рабы могут достигать вечного спасения. Апостол ясно говорит: «Каждый оставайся в том звании, в каком призван». То есть, если ты раб, то оставайся рабом и тоже спасёшься

Такую же точку зрения в 1859 году выразил канонизированный святой Епископ Кавказский и Черноморский Игнатий (Брянчанинов), который доказывал, что «рабство, как крепостная зависимость крестьян от помещиков, вполне законно и, как богоучреждённое, должно быть всегда, хотя в различных формах».

(протоирей Симеон Никольский. Освобождение крестьян и духовенство // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии, учрежденной в 1906 г. Вып. 1. - Ставрополь, 1911. - С. 10).

Как могла церковь хотеть освобождения крестьян, когда в середине XIX века церковь была самым крупным земельным феодалом, на которого работали крепостные крестьяне-рабы. Духовенство боялось раскрепощения крестьян, ожидая, что за этим последует секуляризация и эти земли частично раздадут крестьянам.

Как жилось крестьянам на монастырских землях

Ещё одно популярное объяснение церкви состоит в том, что монастырским крестьянам жилось намного легче, чем крепостным, дескать они только платили оброк и всё.

Однако история говорит об обратном. В основном на монастырских землях преобладала барщина, это и понятно, кто-то должен был обрабатывать земельные угодья. Причём крестьян не ставили в известность, когда их село дарили какому-либо монастырю.

«Антониево-Сийскому монастырю ~ в 1600 г. царь подарил 22 ранее независимых деревни. Крестьяне скоро почувствовали разницу между свободой и рабством. Для начала монастырские власти «учали с них имати насильством дань и оброк втрое»: вместо 2 рублей 26 алтын и 4 денег по 6 рублей 26 алтын и 4 деньги. «Да сверх дани и оброку на монастырские труды имали на всякое лето с сошки по 3 человека», «да сверх того они, крестьяне, зделье делали» – пахали землю и косили сено на монастырь. Наконец, монахи «поотнимали лучшие пашенные земли и сенные покосы и привели к своим монастырским землям», «а у иных крестьян они, старцы, деревни поотнимали с хлебом и с сеном, и дворы ломали и развозили, а из их деревень крестьяне от того игуменова насильства, з женами и з детьми из дворов бежали». Монастырь принялся решать проблемы, организуя карательные экспедиции. Старец Феодосий с монастырскими слугами убили крестьянина Никиту Крюкова, «а живота остатки (имущество) в монастырь взяли все». Старец Роман «со многими людьми, у них крестьян, из изб двери выставливали и печи ломали». Крестьяне, в свою очередь, убили нескольких монахов. Победа осталась за монастырем». (Е.Шацкий. «Православная церковь и крепостные»).

В 1605–1614 годах из Троице-Сергиевого монастыря бежали 140 крестьян одного только Владимирского уезда – более четверти всех крестьян уезда. Как видно из «свозных книг» монастыря, около половины «беглых» ушло за «детей боярских», в дворянские имения (Русская повесть XVII века. – М., Худлит, 1954, с.453)

Кроме практически круглогодичной барщины церковники ввели концлагерную систему. За работой крестьян наблюдали приказчики-монахи с дубинами. Для этого в воспитательных целях применялись: батоги (прутья-трости), кнуты и плети.

Современник Ивана Грозного англичанин Джайлс Флетчер («О русском государстве», СпБ, 1905 г.) и голландец Янсен Стрейс («Три путешествия». М., 1935 г.), приезжавший в Россию в XVII веке, описали в своих произведениях пыточные казни.

Формат развлекательного портала не допускает описания пыток, но они были за пределами человеческих возможностей. Их цель заключалась в том, чтоб не забить сразу, а заставить уже получеловека страдать дня два перед смертью.

Например, например настоятель Ново-Спасского монастыря в Москве с целью вымогательства бросал крестьян в монастырскую тюрьму, где
«держал в цепи и железах недель по пяти и боле, и держав бьет плетьми, палками, пинками, смертными побоями, и бив паки... мучит голодною и студеною смертью… А то учнут как сарацины срамно насильничать».

Крестьяне Николаевского-Дудина монастыря (Нижегородский уезд) жаловались, что архимандрит этого монастыря: «Завсегда мужской пол в цепи сажает, железом с угля мучит и плетьми бьет безвинно».

В 1763 году крепостной Курского-Знаменского монастыря подал жалобу на жестокое обращение с ним монастырского приказчика монаха Иакова, который «за долги разложил его на шесты, бил плетьми и пробил до руды (крови), потом посыпал снегом, опять бил и посыпал по тем ранам соль».

Тверские крестьяне обратились с жалобой к своему архиерею: «Смилуйся и не предай нас в велие (т.е. в великое) мучение, в смотрении работ монахи - люди немилосердные, свирепые, из выслуги у его преосвященства бьют крестьян большими палками и секут плетьми ударов по 300 и более».

Как вы понимаете от 300 ударов человек не выживал, при этом на казнь приводили семью забиваемого с детьми.

Об этих зверствах можно почитать в уже упомянутой книге Флетчера («О русском государстве», СпБ, 1905 г.) и В.И. Семевский «Крестьяне в царствовании Екатерины II», т. I, СпБ, 1903.

Простые священники тоже творили беззаконие. Так: «зимой 1738 года священник Евстафий заподозрил крестьянина Кривошея в краже, заковал в кандалы в своём доме и стал пытать. Крестьянин не сознавался. Поп устал, и решил отложить следствие. Напоследок крестьянина зверски выпороли, и привязали во дворе. Крестьянин там и умер.
Святейший Синод, вынес решение: поп не виноват, потому что «бил допрашивая о своём имуществе» кроме того, «вору давно надлежало живота лишится от раскаянья» и «невольное убийство не вменяется в убийство». (Документы и дела архива Синода. Том 23.)

Расправы над крестьянами в Киево-Печерской лавре

Киево-Печерская лавра была крупным землевладельцем, во второй половине XVIII века ей принадлежало более 200 вотчин с 300 тысячами десятин земли, 400 тысячами десятин лесных массивов, лугами, рыбными озерами, стадами скота, виноградниками и т. п.

Ей принадлежало около 200 сел, местечек и городов, на нее работало до 80 тысяч крепостных. Лавре принадлежало также более 200 предприятий, сотни трактиров. Не было более жестокого угнетателя, чем духовенство лавры.

«Так, крепостной Матвей Шрам жалуется, что управитель вотчины убил его отца, жену “неведомо за что взял в двор монастырский и посадил за шею на цепь” на целые сутки, а спустя неделю она умерла».

«Иеромонах Валериан велел раздеть донага крепостного Якова Говорова, положил голого на снег “и своеручно плетью бил”».

Так, очевидно, лавра проповедовала смирение и послушание. Монастырские крестьяне не выдерживали и массово убегали, случалось, что убивали монахов, но если их ловили и возвращали, то расправа была беспощадной.

В заключение

Церковь оказалась решительным противником отмены крепостного права. Московский патриарх Филарет умолял повременить с реформой, ссылаясь на Сергия Радонежского, якобы тот явился ему во сне и предупредил этого не делать(А.Шамаро. «Дело игуменьи Митрофании». Л., 1990, с.48).

Ссылался он и на право: «При решительном отчуждении от помещиков земли, прежде их согласия… помещики не найдут ли себя стесненными в праве собственности?» (Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам. т.5.ч.1, М., 1887, с.17).

Таким образом ни о какой защите церковью народных интересов и справедливости для народа речи не шло. Церковь отстаивала свои самодержавные интересы.

Митрополит Филарет даже отказался от почётного поручения отредактировать Манифест об освобождении и только давление со стороны императора заставили его взяться за перо. Возможно поэтому Манифест и получился неудачным.

Отсюда

Побывал недавно в Abbaye de Villers. Аббатство заложено в 1146 году в валлонском Брабанте, это одна из франкоговорящих провинций Бельгии. Строительство длилось с 1190 по 1267 год, в романском и готическом стилях.

В 13 веке аббатство процветало: 100 монахов, 300 братьев-мирян, обширные земельные владения до 10 000 гектаров от Антверпена до Намюра. Имело богатую библиотеку (455 томов в 1309 году) и имело большое культурное влияние на регион. Монастырь вполне мог себе позволить обучение монахов в Париже и Лёвене.

С XIV века начался спад: уменьшение числа братьев, аренда земель, вмешательство герцогов в управление.

В 16 веке аббатство сильно страдало от религиозных конфликтов и мародерства.

Последний расцвет — в 18 веке при австрийском правлении. Когда Австрия захватила Южные Нидерланды (тогда еще Бельгии не существовало)

Закат аббатства пришёлся на 1796 год монахи были изгнаны французскими революционными войсками, здания проданы и частично разрушены.

Вообще на период французского владычества после революции пришёлся конец бОльшего количества монастырей в Бельгии. Ранее это были крупнейшие землевладельцы, а то и вполне себе хозяева региона как к примеру огромное Льежское епископство, которое возглавлялось князем-епископом Льежа, который объединял светскую и духовную власть.

После французской революции они потеряли всю политическую и экономическую власть

После изгнания монахов здания купил поставщик стрйматериалов, который постепенно разбирал монастырь. Потом землю купил коммерсант и он сразу перепродал землю под строительство железнодорожной ветки Шарлеруа-Лёвен, которая и сейчас там проходит.

Ну и еще несколько фото посетителей и аббатства.