Сонет

https://www.youtube.com/watch?v=rDocV08BHTw&pp=0gcJCY0JA...

Посвящается дочке Яне

(Сонет)

Бросают тормоза и жмут на газ,
когда колеса с палубой схватились,
чтоб, если трос с крюком не зацепились,
успеть подняться в небо еще раз…

Иначе-смерть. Так просто! А в быту
Инструкций нет - когда затормозить.
Все тут сложней. И главное - решить
To be or not to be ( и это - налету).

Но надо сесть, пока мотор живет,
Пока бензин весь не исчерпан.
И пусть уже других простор зовет,
Мою ж гордыню - Мера призовет:
Вам, молодым, летать полегче,
Корабль жизни новой пусть идет…

Автор:

Петр Новыш

Санкт-Петербург

Казалось бы, талант не мог пропасть.
Но тем и знамениты, что жестоки,
Года — они с собой забрали страсть,
Которая подстёгивала строки,

Шептала: «Впечатли Её! Пиши!
Исправить мир и культ придумать надо!»
Но рифмы оказались без души,
Чуть стоило искре уйти из взгляда.

И стыдно, и смешно, что весь запал,
Мотив мечтаний, мистики, морали,
Без посторонней мелочи потух.

Казалось, был талант — и вдруг пропал.
О многом эти руки написали,
Но лишь любовь питала этот дух.

(Новинка, ночью написал)

Где-то (возможно, на LiveJournal или LiveLib касательно либо стихов дилогии Алисы и Охоты на Снарка Льюиса Кэрролла, либо сонет Уильяма Шекспира) заходила тема про то, что некоторые стихи просто невозможно перевести, ибо они используют особенности фонетики языки, находил комментарий с упоминанием и ссылкой на, кажется, английский стих, каждая строка которого кончается на "энд", даже если буквами отличается, то читается так, например: "end", "friend"... И с каждой строкой автор тем самым повергает во всё большую меланхолию и депрессию, в конце подытоживая что-то вроде "never end". Стих примерно XVIII-XIX (вряд ли уже XX) века, от какого-то английского классика а-ля байрониста или автора Нового света. Возможно, я путаю с Nevermore Эдгара По или 66 сонетом Шекспира.

Всё проходит: улыбка горячего лета,
Запах Солнца и непобеждённость Луны.
Всё рождается: первая сказка сонета,
Шелковистые травы и волн валуны.

Всё летает: фантазия в сумраке где-то,
Одуванчик и на сковородке блины.
Всё сбывается: первая муза поэта,
Леопардовый взгляд и желанье длины.

И на грани пронзительности неодетой
Посреди не объятой, никем, тишины
Раскалённые чувства так обнажены,
Что Одиллию не перепутать с Одеттой.
Небеса голубы и печалью полны —
Бесконечностью разума утомлены.

Феликс Чуйков

22 октября 2011 года