Мрачная атмосфера

Не судите строго, это мой первый подобный опыт :)

Фото сделано на Canon 250d + китовый объектив. Обрабатывал в Lightroom.
Геолокация — Южная Якутия, г. Нерюнгри.

Сон был мерзкий, беспокойный, слишком навязчивый и в то же время постоянно пытающийся забыться. Я вскакивал, вздрагивал, выключался и снова вскакивал, вздрагивал… Будто бы сна не было вообще и моё тело лишь лежало на боку, пока мозг усиленно прокручивал плёнку прошлого на проигрывателе моей головы.

Миг, и я стою за гаражами, сбросив куртку, в боевой стойке и готовлюсь уворачиваться от удара Лёхи. Подбежавшая к нам Оля в лёгком школьном сарафанчике с просьбами остановиться, на долю секунды отвлекает моё звериное чутьё и в этот же самый момент я падаю наземь, а из носа тонкой, щекочущей змейкой выползает струйка крови. Боли почти нет, только раздражение от того, как ловко эта пигалица разоружила меня одним своим присутствием.

Следующий миг, и я уже вместе с Вованом устраиваюсь на шиномонтажку после окончания школы с пятёрками по физре и пению. Больше гордиться нечем.

Ещё сдвиг по хронологии, и я уже вместе с Вованом и парочкой оставшихся родственников хороню родителей. Лопата и кайло то и дело не могли уцепиться за промёрзшую землю.

Ещё немного и я уже отжимаю первую мобилку в подворотне, когда нечего стало жрать.

Ещё немного…

Ещё немного…

Будильник мерзким трезвоном вытащил меня из мрака собственных воспоминаний, обрекая прожить ещё один день. В ванной уже журчала вода, а я вялой походкой поплёлся в сторону кухни ставить чайник. По радио снова крутили однообразные песни про тёлок и бабки, а иногда про бабки и тёлок. Мой друг же, изрядно посвежевший после утреннего моциона, улыбаясь, посмотрел на меня.

- С добрым утром! – он уже напяливал пиджак, оставшийся висеть на спинке стула.

- Ага, с добрым… - прохрипел я. Настроение было хуже вчерашнего, а на фоне такого оптимизма лишь глубже уходило под плинтус.

- Я завтракать не буду, потом перекушу. А вот от кофе не откажусь, - по-деловому ответил он и взглянул на свои дорогие часы, в ответ на это я пожал плечами и заварил растворимый кофе.

В то время, как мой друг отхлёбывал отвратный напиток, я всё же умылся ржавой проточной водой. Из зеркала на меня смотрел какой-то урод, которому так и хотелось заехать арматурой промеж глаз. Но я сдержался. В коридоре суетливо собирал вещи Колян.

- Ну, бывай. Хорошо посидели! – он махнул на прощанье рукой, захлопнул дверь, отчего по всей квартире раздался мерзкий щелчок автоматического замка.

Я так и остался стоять посреди коридора в семейниках и майке алкоголичке, пытаясь придумать, что делать дальше после этой встречи. Спустя пару часов красные кеды уже несли меня к родной шиномонтажке. Дверь, как обычно, не заперта…

Дёргаю ручку, не поддаётся. Ещё раз уже с большим нажимом – та же чушь!

- Кто? – послышался зашуганный голос внутри.

- Дед Пихто! Открывай, Вован! – крикнул я, после чего послышалось суетливое дёрганье щеколды. Та со скрипом поддалась и дверь наконец отворилась. - Ты чего замуровался? – позади меня послышался тот же скрип щеколды.

- Пиздец… Пиздец! Я такую херню сделал! – руки Вована дрожали, а сам он был похож на ходячий комок нервов.

- Сядь и нормально скажи, что случилось, - я завалился на кресло, а мой друг присел на край дивана.

- Да я вчера в клубе отвисал… - он суетливо почесал затылок. – Одному челику нормально так лицо с жопой местами поменял… А ко мне сегодня приходит парочка амбалов и говорит, что мне пиздец.

- Так ты ж вроде целый, - парировал я. Вован и так не отличался умом и сообразительностью, а с перепоя мог клиентов с бандитами перепутать на раз-два.

- Я тебе отвечаю. Они так и сказали, что от такого-то. Что я сына такого-то помял и теперь мне за это пиздец. – он снова начал ходить из угла в угол, пытаясь успокоить мандраж.

- А Старшой чё по этому сказал?

- Кинул, с-с-сука! – Вован смачно сплюнул на облупившийся бетонный пол.

«А ведь всё детство с ним знаком, вот ведь как…» - укромно затаилась грустная мысль на краю сознания. Но продолжить её не было времени, сначала нужно выручить закадычного друга.

- Не ссать! Сейчас же пиздуй на вокзал и покупай билет на автобус к своей тётке. Перекантуйся там пока.

- Да, да… Ты прав, да… - он ещё что-то подумал. – Только автобус будет вечером. Утренний уже был.

- Ну сныкайся куда-нибудь. Где тебя искать не станут. Точно не здесь и не у меня.

- Да, точно! – Вован немного повеселел, после чего принялся собирать немногочисленные пожитки.

Спустя несколько минут дверь шиномонтажки закрылась на ключ снаружи, и мы обменялись рукопожатиями.

- Давай, дружбан!

- Скоро свидимся, - Вован не выдержал и обнял меня, похлопывая по спине.

На сим мы и распрощались. Я отправился домой, пытаясь спрятаться от дождя из снега и серых туч, попутно не увязнув в месиве на дороге. Параллельно я всё же пытался понять, почему Старшой не впрягся за своего подопечного. Вроде столько вместе прошли и вот так просто кинуть. Не по-людски как-то. «Крыса он, натуральная. Сыра из мышеловки хапанул, а как Вована прижало, так дёру дал» - обухом по голове ударила меня очень простая, но от этого не менее пугающая мысль. А ведь на месте Вована мог быть я. И что тогда?!

- Хрипой? – поинтересовался стоявший у моего подъезда мужчина, больше походивший на детектива из-за бугра, чем прервал размышления о «братках» и «дружбе».

- Хрипой, - произнёс я, осознавая свою ошибку. Могли ведь прийти и за мной, и за Вованом.

- Сергей Иваныч просил вам передать, - спокойно сказал незнакомец и в мои руки лёг свёрток в непрозрачном целлофановом пакете.

Не успев с ним попрощаться как мужчина уже ушёл на приличное расстояние, прячась от дождя под широкополой шляпой. Зайдя в квартиру и не раздеваясь, я прошёл в комнату и принялся осматривать «подарок». Как и ожидалось, это был ствол. Старенький револьвер, видавший ещё Царя Гороха, со спиленным серийником и полным барабаном. Похоже, у меня только шесть попыток. Или пять и один План «Б». Спрятав пистолет под раковиной в ванной, я вышел на улицу. Конечно, делать мне тут было нечего, но ещё больше не хотелось находиться дома.

Сунув руки в карманы и стараясь не сильно пачкать красную ткань кед, я плёлся по району, будто бы ожидая чего-то. Хотя на самом деле боялся признать, что заняться мне нечем. Только успешные люди заняты, тот же Колян сто процентов сейчас делает какие-то важные дела, деньги зарабатывает.

- Привет… - донеслось до меня откуда-то сбоку.

Кажется, я так сильно занимался ничем, что уже перестал видеть происходящее вокруг.

- Привет, - я поздоровался с подошедшей Олей, впереди которой снова была коляска. – Гуляешь?

- Уже заканчиваем. Ходили в зоопарк, там недавно Лигра привезли, - девушка выглядела невероятно уставшей, замученной, но в то же время словно была рада нашей повторной встрече.

- Лигра? – я недоумённо почесал затылок.

- Ты не знаешь? Вроде столько читал… - она на секунду о чём-то задумалась. – Гибрид льва и тигра. Выглядит жутко! – девушка чуть наклонилась ко мне, отчего в нос ударил запах дешёвого парфюма.

- Почему же? – спросил я, пока мы шли по направлению к её дому.

- Он такой огромный, клыки размером с кисть! Во! – она показала мне свою бледную исхудавшую руку, как бы сравнивая.

- И такую махину держат взаперти? – я усмехнулся злой иронии.

- Он ведь искусственный. Не думаю, что выживет за пределами клетки… - девушка уронила глаза на малышку и что-то невнятно начала петь, будто бы по привычке.

- Наверное, грустно, всю жизнь в неволе… - я уставился на серое небо, которое даже не намекало на солнечный просвет.

- Порой лучше в неволе, чем мёртвым, - она выжидающе посмотрела мне в глаза.

- Иногда лучше предпочесть смерть клетке. Если, конечно, выбор тебе дали, - грустно подытожил я.

- Если выбор дали… - тихонечко повторила за мной девушка, отведя взгляд куда-то в сторону.

Мы подошли к нужному подъезду. Я, по привычке, помог поднять коляску и уже собирался было уходить, как Оля меня окликнула.

- Слушай, может… - она нервно покрутила небольшие дамские часики, которые я помню на ней с девятого класса. – Может встретимся сегодня вечером? Просто поболтать? Лёшенька постоянно на сменах, а я в декрете уже с ума схожу от скуки.

- Ладно, давай, - я на секунду задумался. – А твой мне снова нос не разобьёт?

- Я не скажу, всё равно он на работе будет. Просто как друзья, хорошо? – она посмотрела на меня с таким отчаянием, одиночеством и отчуждённостью, что я не мог не согласиться.

- Во сколько?

- Давай где-нибудь в десять, как малышку уложу, хорошо?

- А не боишься?

- Она спокойная, просыпается только к утру ближе, всё нормально.

- Ну, хорошо, - я пожал плечами, отчего Оля заулыбалась.

- Тогда не прощаюсь! – весело подпрыгнув на месте, пропела она. На какое-то мгновение мне даже почудилось, что вернулась та самая Олька, но ведь это только мираж.

Только мираж…

День только начинался, до вечера ещё далеко, и я решил отправиться в это «Счастье», осмотреть достопримечательности. Дорога до вокзала не заняла много времени. Правда по дороге возле нашей шиномонтажки стояла скорая, менты и пожарка. «Походу, раз не поймали Вована, решили просто сжечь гараж» - мне стало грустно от понимания, что прошлая жизнь ускользает от меня. Лучший друг исчезнет на неопределённый срок, почти отец и наставник оказался грёбаной крысой. И, кажется, только Оля оставалась каким-никаким островком светлого в тьме, которая пожирала моё прошлое.

Нужный автобус отъезжал через каких-то пять минут. Где-то здесь, по идее, должен был уже находиться мой друг и ждать отправки своего маршрута, но, даже подойдя вплотную к нужному перрону, я не смог разглядеть очертаний своего самого лучшего товарища. «Может, где ещё нашёл пристанище…» - спокойно подумалось мне. Мой друг был не из той породы, что легко сдаётся. Он мог быть страшно зол или устал, но, если требовалось, он как угорь выскальзывал из лап недоброжелателей.

Спокойно разместившись у окна, я принялся рассматривать пролетающие мимо урбанистические пейзажи, которые сменились бескрайними полями и лесополосами, а после, наконец, и частной застройкой. Сам посёлок больше походил на какую-то аллею «славы»: единственная улица, на которой лежал качественный асфальт, яркая черепица домов, лепящие снеговика дети – словно нет никакого города, а есть только вот это «Счастье», где всем людям хорошо, где все богаты и успешны, где нет меня и быть не должно.

Пошатавшись и вдоволь налюбовавшись на изыски верхов, я уже было собрался идти на остановку, с надеждой дождаться автобуса или, если очень уж повезёт, поймать попутку. Но именно в этот момент на главную и единственную улицу вывернул полностью затонированный джип. Остановившись у одного из непримечательно богатых домов, из машины махом выпорхнули два амбала, после чего, убедившись, что поблизости нет угрозы, открыли заднюю дверь, откуда вылезла рожа с фотографии. Спустя ещё пару мгновений вылез и Колян. Послышались оживлённые неразборчивые разговоры, после чего мой бывший друг пожал руку моей будущей жертве.

Как только боров со своей свитой захлопнул калитку двухметровых ворот с той стороны, я подошёл к Коляну.

- О, а ты здесь какими судьбами? – он был уже изрядно пьян, отчего на его лице расползлась кривая улыбка.

- Да у Вована косяк образовался, помогал решить, - уверенно сказал я, лишившись всякой хрипоты в голосе.

- О-о-о-о! Это ты правильно, друг! Надо друзьям помогать! Особенно хорошим друзьям! Вот я тебе тоже помогу, хочешь? – он опёрся на моё плечо и что-то усиленно вырисовывал указательным пальцем в воздухе.

- И как же ты мне поможешь? – усмехнувшись, спрашиваю я.

- До дома довезу! Долетим как самолёт! – он начал вытаскивать ключи от машины, отчего те упали на небольшую горку реагентов.

- Э, нет. Давай уж лучше я поведу, - подбираю ключи и иду к единственной машине, которая стояла не за семью замками.

- Ого! А у тебя и права есть!

- Нет, но водить умею, - спокойно отвечаю и иду к машине.

Кажется, такого ответа Коляну хватило. Попытавшись кивнуть, его голова упала на грудь и в таком положении он и дошёл до своей кареты. Как только мы тронулись, мой бывший друг тут же начал говорить обо всём. Видимо, поили его весь день.

- Завтра опять эту свиноту развлекать! – развязанный галстук полетел куда-то на заднее сиденье. – Как от тебя уехал, так сразу сюда! – дорогое пальто сползло на грязный коврик.

- Что-то ты не особо и против, - усмехнулся я.

- А ты хоть знаешь… - он остановился, пытаясь вспомнить мысль, - знаешь, какой мне пиздец иначе будет, а? – наполовину стянутый пиджак уныло болтался на его плече. – Ещё эти двое… Дегенераты, блять! Да они пока поймут, что их грохнут… Их грохнут! – Колян перешёл на крик.

- Зато платят хорошо, разве нет? – весело спросил я.

Почему-то такое поведение аналитика меня крайне забавляло.

- Да в пизду такое! Лучше уж сдохнуть, чем так жить! – по его подбородку потекла слюна от столь обильного крика. – Из одной помойки катайся в другую, пока не отправят снова! – он посмотрел на меня, ища сожаления, которого не было. – Хотя, бывает и хуже…

- Да, брат, - начал я, затянувшись папиросой, - бывает и хуже…

Колян уже порядком успокоился и даже закемарил, пока иномарка неспешно катилась по освещённому фарами шоссе. В скором времени мы добрались до центра, где располагался отель Коляна. Сдав его на руки работникам гостиницы и отдав ключи, я направился на ближайшую трамвайную остановку, надеясь не опоздать.

- О, ты как раз вовремя! – Оля, кажется, была несказанно рада моему появлению.

- Ну, я же сказал, что приду, - вяло улыбнувшись, я ждал, что будет дальше.

- А ты так и не изменился. Сказал, что придёшь и пришёл, сказал, что отстанешь – отстал, - на её лице мелькнула тень томной тоски.

- А что я должен был тогда делать? – без доли сарказма и иронии спросил я, понимая, к чему катится прогулка: мы начали глупо ходить вокруг двора детства и вспоминать былое.

- Не знаю, честно. Просто всё так получилось, - она задумалась, подбирая заготовленные слова, - глупо!

- Разве?

- Я представляла взрослую жизнь не так. Думала, что будет любовь до гроба, что выберусь отсюда... – она грустно хмыкнула по несбывшимся мечтам и надеждам.

- Не ты одна, - согласился я, прикуривая последнюю папиросу в пачке.

- До сих пор куришь? – она перехватила своими бледными тонкими пальцами тлеющую палочку и затянулась. – И куришь такую дрянь?

- На что деньги есть, то и курю, - без тени злобы ответил я и забрал папиросу обратно.

- А помнишь все те обещания? Сбежать, начать всё заново, – она мечтательно подняла глаза в грязное небо. – Так красиво говорил про нашу свадьбу, про коттедж в посёлке, про хорошую, достойную жизнь…

- На самом деле мы были обречены с самого начала. Просто не хотели это признавать и строили воздушные замки, - взглянув в глаза Оли, я надеялся увидеть опровержение своим словам, но нашёл лишь немое согласие.

- А что ты думаешь сейчас? У нас есть ещё шанс? – она мягко взяла мою руку.

- Оля, - выпускаю её ладонь, разворачиваю к себе и смотрю прямо в глаза, - пойми, не было и не будет никакого шанса. Кому-то суждено быть нами, так пусть это будем мы.

Она опустила свою голову мне на грудь и тихо заплакала. Аккуратно обнимаю её и надеюсь, что девушка скоро успокоится. Вокруг не было ни души, ни звука, ни света. Будто весь мир умер, лишь бы не мешать Оле принять неизбежность собственной жизни. Я закрыл глаза и ждал, когда всхлипы окончательно стихнут. В скором времени, наконец, девушка смогла хоть что-то из себя выдавить:

- Помнишь, ты говорил про выбор днём? – в её голосе послышалась решительность, которую я никак не ожидал.

- Конечно помню.

- Знаешь, а я ведь догадалась, что это ты убил того парня у клуба, - она усмехнулась и затихла, ожидая моей реакции.

- И что? – ответил я, словно это уже последняя собака знает.

- Помоги, - резко и точно, как разрез скальпелем сказала Оля. – Помоги мне с моим выбором.

Я опешил от того с какой уверенностью девушка об этом говорила, будто бы уже давно для себя решила, окончательно и бесповоротно, что так и нужно, что это единственный исход её не столь длинной жизни. Одно дело вырубить какого-то зажравшегося мальчишку, но совсем другое – девушку, которую любил всю сознательную жизнь. И хоть я понимал, что так надо, что уже ничего не изменить, что она решила… Я не могу. Пусть я слабак, но я не могу! Оля снова взяла меня за руку.

- Я не боюсь. Уже давно не боюсь, - она с материнской любовью посмотрела мне в глаза. – И ты не бойся, хорошо. Помоги мне, пожалуйста.

- Я… не могу, - честно признался я.

- Ради меня, прошу… - её голос проникал прямо в то место, где должна быть душа. – Избавь меня от клетки, пожалуйста!

Немного успокоившись, я всё же ответил:

- Л-ладно… Прости меня. Если чем обидел.

- Не извиняйся, не надо! Это я перед тобой виновата, - она немного помедлила, после чего всё же спросила. – Слушай, а это… больно?

- Немного. Просто постарайся не думать об этом, хорошо? – моё тело сковала крупная дрожь.

- Хорошо, спасибо. За всё спасибо, - в её глазах впервые за наши встречи читалась радость.

- Прощай, Оль, - прохрипел я.

- Прощай, …, - она не успела договорить как послышался мерзкий хруст шеи.

Даже несмотря на длительное отсутствие практики, всё было сделано на высшем уровне. Как будто профессионал поработал. Девушка повисла на моих руках, но в этот самый момент, как её душа покинула уже бездыханное тело, я отчётливо услышал последний вздох… облегчения?

Положив её у пригорка таящего снега и немного присыпав, чтобы хоть как-то стереть возможные отпечатки своих пальцев, я двинулся в сторону своего дома. Нащупал пачку и не нашёл папирос. Откидываю её в сторону и бреду дальше. Среди однотипных многоэтажек, в переулке, где, кажется, была свора дворняг, стоял он. Величественный, циклопический, горделивый зверь часто дышал и прожигал осмысленным взглядом мне душу. Внутри что-то ёкнуло. Постояв ещё пару секунд, он отвернулся и пошёл в сторону снежного пригорка. Я старался не медлить ни секунды и абсолютно растерянный ринулся к родной квартире. Утром меня ждало задание. Нужно хоть немного порепетировать…

На всю квартиру трезвонил домашний телефон. Как только я поднял трубку, оттуда засеменил голос Старшого:

- Хрипой, это я. Эти гниды нашли Вована. Пырнули у шиномонтажки. Мне жаль…

Я положил трубку и принялся на скорость доставать пистолет из-за пазухи. Ничего так и не дрогнуло от смерти лучшего друга. Будто и не было его никогда. Хотя, я скорее ждал этого исхода. Туда ему и дорога, раз держать себя в руках не умеет. Всё равно пользы от него с каждым днём было всё меньше. Сомневаюсь, что он сможет убить человека, если потребуется. Так что даже лучше, что это сделали другие, а не я. Теперь я по-настоящему могу раскрыть себя. Стая только сковывала меня. Я взглянул на свои красные кеды, которые в свете тусклой лампочки выглядели так, будто их окунули в свежую кровь.

На кухонном столике, залитом лучами дневного света, ожила маленькая золотистая пластмассовая коробочка:

- А теперь к главным новостям: сегодня утром в посёлке «Счастье» было совершено убийство директора завода, - послышался треск и шум помех, - а также финансового аналитика и двоих телохранителей. Убийца скрылся с места преступления. Если вы располагаете какой-либо информацией, просьба сообщить по номеру телефона, - шум помех, после чего радио окончательно замолкло.

Тусклое Солнце пробивалось сквозь серые занавески, натянутые как паруса от леденящего душу ветра за окном. В пустом промозглом помещении послышался крик младенца, который больше никогда не увидит своей матери.

Почти вбежав в родную шиномонтажку, я застал храпящего на диване Вована. Кажется, кто-то действительно весело провёл остаток вчерашнего дня. Хотя, я и сам не жалуюсь.

- Эй, гроза местных клубов, вставай! – я начал тормошить друга, отчего тот лишь жалобно зажужжал. – Давай-давай! На работу пора!

- Какую в жопу работу… - он грузно вздохнул. – Мы ж вчера поработали.

- Прикинь, работать нужно каждый день! – я легонько пнул Вована носком кеды.

Наконец, мой коллега по опасному бизнесу очнулся и, сев на диван, выудил бутылку с водой и начал жадно пить.

- Хорошо вчера отдохнул, - он сладко выдохнул. – Жалко тебя не было.

- Я не хуже тебя провёл время, поверь.

- Закупился хавкой и лёг спать? – спросил он не без иронии.

- Ну, да. Не всё ж разом пробухивать, - я решил тактично умолчать о некоторых деталях, ему это знать незачем.

- Может ты и прав, только скучно это. Хочется, как наш Старшой! – Вован сладко потянулся и завалился обратно на диван. – Говорят, он десятку просто так на чай оставил.

- Щедрая душа, ничего не скажешь, - сказал я, оценивая, сколько можно на десятку купить.

- Вот я так же хочу. Как настоящий бандит, а не шпана.

- Сколько тебя, Вован, знаю, ты как был шпаной, так и остался.

- Ой, как будто ты на мерсе катаешься, ага.

- А я и не об этом мечтаю. Лишь бы лавандос на кармане был.

- Узко мыслишь, чувак, - сказал он абсолютно без иронии, заваривая дошик.

- Знаешь пирамиду Маслоу?

- Чё? В Египте которая? – Вован почесал свою коротко стриженную репу.

- Нет, это типа пирамида потребностей. Пока нижняя ступень не выполнена, человек не может подняться выше, - после моих слов мой друг задумался крепче обычного.

- Логично так-то.

- Вот и я про то. Пока жрать дома нечего, то и выше не полезешь.

Наступило неловкое молчание, Вован жестом предложил мне дошик, но я тактично отказался. Дома и так еды навалом, осталось только захотеть есть.

- Знаешь, - начал мой друг, подцепляя пучок лапши на пластмассовую вилочку, - я иногда думаю, откуда ты столько знаешь. А потом вспоминаю твоих мамонтов, - он усмехнулся.

- Я и сам порой забываю, если бы не горы книг.

- Ты их так и не сбагрил?

- А кому они сейчас нужны? Они и раньше-то не особо полезны были, а сейчас и подавно.

- Да, тут ты прав, братишка… - Вован отправил в жерло ещё лапши. – Чем займёмся сегодня?

- Давай для начала перебортуем эти тачки, а потом уже будем думать.

- Издеваешься? Это ж скука смертная!

- Это твоя работа. Официальная, по крайней мере.

- Умеешь ты кайф обломать.

- Кайф тебе пацаны обломают, когда ты их уже третий день прокатишь с тачками, - Вован лишь насупился и принял горькую пилюлю правды.

Дело спорилось, часы летели незаметно. Всё происходящее стало даже отдалённо напоминать нормальную жизнь, без криминала и прочего непотребства. Когда же мы завалились на диван, полностью измотанные и выдохшиеся, без стука и приглашения к нам залетел Старшой. Вид у него был куда более серьёзным, чем обычно. Видимо, кто-то из нас накосячил.

- Так, Хрипой, - тут же начал он, пытаясь восстановить дыхание. – Сейчас со мной поедешь. У братков есть пара вопросов к тебе, - столь же быстро Старшой вышел из монтажки, оставив кучу вопросов позади себя.

Я лишь нервно сглотнул и приготовился к самому худшему. Понятное дело, что ожидать тарелочку с голубой каёмочкой не придётся – иначе бы Старшой не был бы так серьёзен. Но в то же время, не обязательно, что грохнут. Хотя, вполне вероятно. Оставив Вована в гордом одиночестве, я вышел из монтажки и сел в уже заведённую машину. Наполовину сгнившая, наполовину догнивающая бэха с рёвом дёрнула с места, и мы покатили по заваленным грязным снегом улицам нашего города.

- Что за базар-то? – прохрипел я, пытаясь унять тревогу.

- Чё-то про клуб и какого-то чмыря, - судя по тому, как Старшой назвал мою жертву, не сильно я и накосячил.

- Грохнут? – тут же пошёл я ва-банк.

- Не должны, просто спросят. Засекли тебя в том районе, вот и хотели уяснить пару вопросиков.

Дальше мы ехали молча, в полной тишине, изредка прерываемой Старшим комментариями по поводу стиля вождения других автолюбителей. Матерился, короче. Спустя добрый десяток минут, мы выбрались с окраин и подъехали к одному из самых дорогих ресторанов города. Не удивительно, что именно тут братки и заседают. Вся стоянка усеяна бэхами и мерсами новых моделей только с конвейера исключительно в чёрных оттенках. Якобы мраморные колонны и прочие «украшательства» приветливо встретили Старшого, но постарались не пустить меня. «Со мной» - лишь буркнул мой куратор, после чего охранник позволил мне войти. Внутри стиль стал ещё больше кричать, что «дорого-богато»: позолоченные люстры, размером с кухню в моей квартире; резные столы и стулья; накрахмаленная форма официантов – как будто в Петергоф попал, а не в центр нашего любимого городка. Посреди всего пира сидела компания из шестерых мужиков, которые были раза в полтора крепче Старшого, а он и сам больше напоминал шкаф с антресолью, чем человека. На всех чёрные кожанки и, похоже, машины на стоянке оделись под стать стилю владельца. Их весёлый гогот и звон бокалов был слышен даже на улице, если очень уж хорошо прислушиваться. И возле каждого сидела цыпочка в шикарном вечернем платье. Если не приглядываться, то может показаться, что у тебя шестерит в глазах. Но нет, это разные люди, просто работа требует сливаться со всеми.

- Приветствую! – дружелюбно начал Старшой, протягивая руку. – Привёл своего подопечного, как просили.

Я лишь робко кивнул и несмело улыбнулся.

- Садись, - мне жестом указали на свободный стул, - обкашлять пару вопросиков надо. А ты, - главный в компании посмотрел на Старшого, - можешь идти, у тебя ещё дел невпроворот, - как только он ушёл, Главный продолжил. – Тебя, сынок, как зовут?

- Хрипой, - просипел я.

- Хрипой? Неплохо. Меня Сергей Иваныч зовут. Видел, наверное, по телевизору? – он терпеливо ждал моей реакции, я кивнул. Рука Сергей Иваныча вовсю скользила по оголённому бедру его партнёрши.

- Видел, пару раз.

- Вот и чудесно. Меньше объяснений будет. Тебя мои работники видели у клуба, так?

- Так, - я решил не юлить, всё равно уже всё знают.

- Там же нашли труп сына одного из наших, - Главный запнулся, после чего мягко продолжил, - конкурентов. Царствие ему небесное, - он суетливо перекрестился. - Улавливаешь связь?

- Улавливаю.

- Сразу хочу сказать, что это было очень… - он растянул удовольствие, видимо, сильно его конкурент задрал, - профессионально. Это ведь ты был?

- Случайно вышло. Просто вырубил, а там оказались собаки.

- Случайно… Хорошо, случайно. Мне тут донесли, что ты хорошо отработал на хатах, так?

- Мы вместе с Вованом отработали.

- Вованом? Это тот, с дебильной стрижкой?

- Да.

- Ну, с ним мы потом поговорим, - всё это время Сергей Иваныч откровенно наслаждался диалогом, будто бы ждал этого чуть меньше, чем всю жизнь. – Меня и моих друзей сейчас интересуешь ты.

- Я?

- Ты. Я хочу дать тебе одно задание. Оплата хорошая, - он выжидающе посмотрел мне в глаза.

- Какое? – спросил я, уже считая в голове навар.

- Нужно убрать одного человечка. Сильно мешает нашему бизнесу. Сможешь?

- А он кто? – в моём голосе появились деловые нотки.

- Директор одного завода. Живёт в посёлке «Счастье», - на стол упала пара фотографий с боровом в пиджаке, - На обратной стороне адрес.

- Мне бы оружие какое, - сам не знаю, почему я это сказал. Может, в фильме видел.

- Будет, - абсолютно спокойно ответил Главный.

- А какие сроки?

- В неделю уложись, будет хорошо. Если справишься с этим, может, ещё чего подкинем. Так, мужики? – задорно спросил Сергей Иваныч. Впервые за весь диалог остальные братки подали голос.

Они весело заурчали и принялись дальше наслаждаться приятной компанией своих подруг. Видимо, уж больно крепко засел он костью в горле у честных бизнесменов, которые спят и видят, чтобы сидеть в директорском кресле одного неназванного завода. Да и не особо мне было интересно, что за завод, что за мужик, почему нужно именно убирать, а не договариваться. Пусть вон, бизнесмены и думают. Моё дело нехитрое: прийти, убрать, уйти. Почти как увидеть и победить, но шныри вроде меня не побеждают, а подчищают.

Однако и такая роль была только в радость. Всяко лучше, чем просто бить людей. «Это ли не социальный лифт, а?» - от этих мыслей я раззадорился ещё сильнее. Будто бы в собственных глазах вырос. Главное, не лезть в верхи, а то получится как в том анекдоте: иди первым, я за тебя отомщу.

- В общем, - продолжил Главный, опрокидывая рюмочку беленькой, - иди думай, готовься.

- Хорошо, спасибо за доверие, - я постарался быть как можно доброжелательнее, почти исчез хрип голоса, на что братки лишь весело загоготали.

- Доверие… - Сергей Иваныч закусил этим словом после ещё одной стопки. – Да нет, Хрипой, никакого доверия. Мы просто верим, что ты сдюжишь. А если не сдюжишь, то найдём другого, а тебя прикопают. Идёт? – он весело мне подмигнул.

- Всяко лучше, чем людей бить, - подал голос боров около Главного.

- Вот-вот! - ответил Сергей Иваныч, поднимая указательный палец кверху. – Я за тебя свечку поставлю в церкви. Как раз недавно достроили, лично спонсировал, - в его глазах читалась гордость.

- Спасибо. Я пойду? – мне в ответ дружно закивали и отмахнулись.

Выйдя из тяжёлых высоких деревянных дверей, я сунул ледяные руки в карманы и пошёл в сторону родных окраин. Мне ещё повезло, некоторые живут почти в бараках на самом краю города, если не самой жизни. Но мне до чужой судьбы не было никакого дела. Я вовсю обдумывал план своих действий. Это почти что шахматы, в которые меня учил играть отец. Наверное, одна из немногих полезных вещей: стратегическое мышление в убийстве так же незаменимо, как и ствол. Хотя ствол может и не пригодиться.

Абсолютно точно этот боров уже знает, что он привлекательная мишень. И конечно же он не станет просто так светить хлеборезкой направо и налево. И уж точно у него будет охрана, как минимум два стероидных птенца. А может и три. Значит, действовать нужно быстро, почти моментально. Определённо, на днях поеду в это «Счастье». Сначала оценить обстановку, а потом, спустя дня три, уже можно будет и на дело выезжать. «У Вована спецовка есть!» - выстрелила мысль. Очень хорошая идея. В своём фирменном прикиде я буду уж слишком заметен. Если там такие вот директора живут, то обрыган вроде меня будет как белая ворона. Но сначала полистаю газеты. Если уже была статья про газовщиков, то это только наведёт лишнюю смуту. Сука, как много «но», как много «если»!

Холодный тёмный вечер, пронзаемый унылыми тусклыми фонарями, отлично прятал меня от людей, равно как и люди прятались от меня. Несмотря на все эту беготню с братками и директорами, мысль об убийстве подогревала мою веру в собственные силы. Та старая карга была лишь проверкой, лишь возможность – и то неудачная – но теперь никаких проверок, только дело. Мой шаг стал увереннее и быстрее, осанка выпрямилась. Будто теперь по дороге не шла тень от проезжающих мимо машин, а человек, полноценный человек! И сколько бы родители не вдалбливали мысль, что без образования я даже не тень, а говно на красных кедах, но я всё равно смог им стать! Взял и стал! Осталось лишь подтвердить, что стал. До конца, так сказать.

Изящные здания с лепниной и скульптурами, с худыми улочками и толстыми кошельками местных жителей, с улыбчивыми лицами прохожих и пьяненькими девчоночками на руках сменились на родные серые панели с чёрными бетонными шрамами на лице, на битые фонари, на пьяненьких улыбчивых бомжей с шкаликом в руках, на дом, где я вырос. И в этом многообразии типовой застройки, я увидел промелькнувшее знакомое лицо, которому я и сам был знаком. Только вот увидеть его никак не ожидал. Наверное, оттого встреча и стала ещё приятнее, как украденный мёд на ворованной булке.

- Колька, привет! – я радостно раскинул руки.

- Здорова! – мой бывший лучший друг с удовольствием обнял меня, со всей дури похлопав по спине, как и в былые времена.

- Ты чего здесь? – продолжил я, освободившись из объятий.

- Да вот, в командировку отправили. Сказали, нужно поднимать промышленность, - Колян усмехнулся, я же последовал его примеру.

- Было бы что поднимать!

- Вот то-то и оно! Считай, просто приехал сказать, что всё в жопе и лучше не будет, - он грустно подцепил носком ботинка комок грязи и отправил в ближайшую лужу.

- А ты где остановился?

- Да в гостинице заселили, в центре. Вот, прогуливаюсь, вспоминаю былое.

- Ты бы поосторожнее был. Времена другие, сейчас и в морду дать могут.

- Ой, а раньше не давали? – мой друг весело рассмеялся.

- Раньше хоть разрешение спрашивали. Слушай, - неуверенно прохрипел я, собираясь с мыслями, - пошли ко мне, а? Хоть посидим, отдохнём.

Колька задумчиво тряхнул пышными мазутно-чёрными волосами и, застегнув плащ, под которым виднелся деловой костюм, махнул рукой:

- Эх-х-х! Один раз живём! Пошли! – почти пропел он и мы отправились в путь, оба прекрасно зная маршрут.

Мы шли молча, покуривая каждый своё. Шоколадная сигарилла в его зубах, наверное, особенно ярко выделялась на фоне моей папиросы, но я и этим был доволен. В голове всё ещё отчётливо звенела мысль о будущих свершениях, о том, каково это работать на тех, кто повыше и зарабатывать побольше. Колька в это время весело позвякивал Зиппо.

- Оригинальная? – спросил я, косясь на выгравированное засохшее дерево.

- Ага! – весело подхватил мой бывший лучший друг. – За бугром взял! Отвалил, правда, немало, но оно того стоит!

- Много заколачиваешь вообще? – поинтересовался я, пытаясь дыханием согреть озябшие пальцы.

- Неплохо так. Сотня, думаю, выходит.

- Недурно, - вяло ответил я, сутулясь.

Отчего-то идея о встрече показалась мне сейчас совершенно неуместной и даже гадкой. Зря, наверное, позвал, всё-таки. Разговор не клеился, да и говорить не о чем. Много воды утекло. Один я, походу, как был, так и остался. А, ну Вован ещё. Шестерим как раньше да людей бьём. Тусклый фонарик мечтаний мерк при виде успешного Коляна. Ведь он когда-то с нами ходил, а потом так резко изменился, за ум взялся и сейчас вон, сотку заколачивает, в командировки катает.

Обшарпанный подъезд встретил нас выкрученными лампочками и разной гадости надписями. А ведь раньше я этого и не замечал. Как-то пробегал постоянно, не видел окружающего мрака. Да и много в темноте-то разглядишь? Только ночью и шастаю.

- Слушай, а у вас тут вообще ничего не изменилось! – Колян весело хлопнул меня по плечу, не скрывая ностальгической улыбки.

- Типа того, - я провернул ключ четыре раза и распахнул дверь. – Заваливайся.

Мой друг начал осматривать квартиру, резвительно присвистывая. Стремительно проходя из комнаты в комнату, он лишь удовлетворённо качал головой.

- Как и раньше. Не квартира, а библиотека! – он задорно хлопнул в ладоши и последовал за мной на кухню.

Открыв холодильник, полный еды, я принялся вытаскивать на свет различную закуску, попутно соображая, чего бы такого сготовить. Выудив из морозилки почти полную бутылку беленькой, не глядя, показываю Коляну. Он перехватывает её у меня и ставит в центр небольшого столика.

- Ты всё-то не выкладывай, чисто закусь достань, - сказал мой друг, завидя, как я выгружаю все свои запасы наружу.

И вот, спустя несколько минут мы уже сидели друг напротив друга и, приняв на грудь, заедали выпитое. Диалог всё ещё не начинался, но теперь не из-за социальной пропасти между нами, а исключительно из-за набитого рта.

- Слушай, - начал я, желая поскорее закрыть для себя этот вопрос, - ты ж с нами раньше так хорошо общался, почему потом перестал?

- Это когда это? – Колян нахмурил брови, пытаясь сообразить, про что я вообще говорю.

- Выпускной класс. Ты чё-то резко с нами перестал шататься, вроде не ссорились.

- А, ты про это… - он вздохнул, тем самым обозначая трудный для нас обоих разговор. – Да мать на меня тоже гнала постоянно. Типа, что никуда не устроюсь, гопником всю жизнь буду и прочее. А я чё-то в какой-то день как раз с бодуна был, - он закинул в рот кусок копчёной колбасы и продолжил. - Вот в дурну голову и подумалось, что можно и попробовать. Ну вот, теперь нормально работаю, - в этот момент Колян встрепенулся и, активно жестикулируя руками, продолжил. - Ты не подумай, я вас не кидал, просто времени не осталось. Сидел, учил всё, что мы прогуляли. А мы ж тогда почти в школу-то и не ходили, сам помнишь.

- Помню… - прошептал я, борясь с навалившимися воспоминаниями.

Как родители постоянно капали на мозги, что я лошара и ничего не добьюсь, как с Олей ничего не получалось, как Вован постоянно влипал, а мне разгребать приходилось. И если до этого момента я был свято уверен, что все мои неудачи не по моей вине, что это не я испортил себе жизнь, то теперь прямо напротив меня сидело полное опровержение. Эдакий победитель по жизни, из грязи в князи: зализанные волосы, дорогой костюм, часы с позолотой, оригинальная Зиппо и сотня в месяц – это мог быть я, но не в этой жизни. Ни в какой жизни.

- Слушай, а ты ж хотел тренером по борьбе стать, - Колян вдруг оживился. – Не забросил, надеюсь?

- Да я как-то форму растерял за столько времени. Пока в шиномонтажке с Вованом кантуюсь.

- О-о-о-о! Вован! Помню-помню! – мой друг весело рассмеялся. – Как мы тогда втроём тем лошарам у клуба наваляли! – он затих и с лёгкой улыбкой разлил по стопкам. – Эх-х-х! Было время!

Время клонило к двум, опустошённая бутылка ютилась под столом, пластмассовая коробочка радио что-то тихо пыхтела в углу, а мы о чём-то мирно переговаривались, стараясь забыть о своих ролях в обществе.

- Я, кстати, Олю на днях видел, - проговорили мои губы, пока мозг много думал.

- О… И как она? – Коляну, похоже, было действительно интересно.

- С Лёхой. Девочка, - как можно быстрее ответил я, старательно пытаясь завершить этот не самый приятный диалог.

- А-а-а-а… - промычал мой бывший лучший друг, держа в зубах сигариллу и пытаясь прокрутить колёсико зажигалки. – Помню, как мы срались из-за неё постоянно. Дела минувших дней.

- Они самые. Даже как-то глупо это всё вспоминать.

- Ну, не скажи. Тогда ж это было офигеть как важно, - он всё-таки совладал с огнём и, сладко прикуривая, выпустил облако едкого дыма.

- А что важно сейчас? – спросил я с надеждой найти ответ.

- Ничего. Вот всё что было раньше – важно, а сейчас ты это важное осмысливаешь и, - он поднял указательный палец вверх, - и…

- И?

- Блять, забыл. Короче, осмысливай, - Колян кинул мутный взгляд на часы с позолотой и почесал затылок. – Слушай, я у тебя лягу? Часика два хоть поспать. Утром идти на этот сраный завод.

- Да хоть всю жизнь живи. А зачем тебе на завод?

- Работать. Анализировать там… Или чё я вообще делаю?

- Не знаю, дружище, не знаю, - улыбнувшись, подытожил я, после чего мы прошли в бывшую комнату моих родителей.

Наскоро постелив чистое постельное бельё, я пошёл к себе, а Колян грузно опустился и почти сразу захрапел. «Как раньше не умел пить, так и сейчас» - ухмыльнувшись, ложусь в кровать и так же быстро засыпаю.

День отравлял меня своей серостью. Снова солнце скрыто смогом, а таящий снег мерзкой массой месился под красными кедами, которые уже давно стали просто грязными. Без значка производителя, без ремонта – они всё ещё жили, пока Вован менял обувь раз в год. Мой друг всё так же тащил с собой чемоданчик, но уже с куда более полезными инструментами. До этого я никогда раньше не взламывал замки, собственно, как и Вован. Но деваться было некуда, так что научусь. По крайней мере, оплата этой учёбы будет очень уж солидная, если верить нашим прикидкам.

Мы поднялись на последний этаж, где была одна вроде как приличная квартира. Жалко, что из всех домов мы нашли только одну на последнем этаже: редко ходят, меньше вопросов. Вован принялся корпеть над замком с помощью отвёртки и молотка. Замки тут были явно китайские. Походу, хозяева конкретные лохи. Быстренько выбив личинку, мы проникли внутрь и на всякий нацепили балаклавы.

Обшарив все комоды, все шкафы, все книги и всю одежду, мы нашли лишь пару тысяч и какое-то задрипанное колье.

- Лучше, чем ничего… - грустно подытожил Вован и шмыгнул носом.

Мы ходили от квартиры к квартире, обшаривали все уголки, даже самые потаённые, но везде была одна мелочь. Однако, этой мелочи вполне хватило на неплохой улов. Даже отдав процент Старшому, на каждого выходило по пятёре. Вован уже вовсю обдумывал, на что потратит навар, когда мы проходили мимо подъезда той беззубой карги.

- Погодь меня здесь, я сейчас, - направившись к подъездной двери, меня остановил мой друг.

- Чувак, зачем тебе это? Пусть уж помрёт с миром. Нам и так хватит, - но я решил идти до конца.

Быстро вскрыв почти игрушечный замок и надев балаклаву обратно, мои ловкие руки сами начали рыскать по вещам в поисках заветной заначки. То ли Вован прозевал на шухере, то ли в азарте я сам не услышал. Но спустя какое-то время послышался звук открывающейся двери и осторожное пошаркивание в мою сторону. Как только эта карга оказалась в дверном проёме, я тут же побежал на неё, снеся с ног и, судя по звуку, что-то сломав. И ровно в этот же самый момент я ощутил некое удовольствие, какой-то ненормальный экстаз от того, как сладок был этот звук. Будто бы нечто правильное наконец свершилось и нёс это правильное я. Я!

Старая карга рухнула как мешок с картошкой на пол, постанывая от боли, отчего осознание содеянного лишь обострилось в моей голове. Конечно, это было неоправданно жестоко, но, вспоминания этот противный старушечий голос, я невольно радовался свершившемуся возмездию за свои нервные клетки. Никогда не считал себя психом, но как же приятно вот так просто ударить, потому что хочешь! Не ради бабок, вернее, не только из-за бабок, а потому что уже натурально задрало! Задрало терпеть всю эту дрянь вокруг себя! Просто взять и ударить! Как того лоха очкастого! Потому что могу! Потому что задрало! Походу, это с рождения у меня было. Желание нести справедливость в мир, пусть и с помощью кулаков.

Выбежав из дома, я сдёрнул с себя балаклаву и, не сбавляя темпа, потащил Вована прочь оттуда. Теперь на ближайший месяц как минимум дорога сюда для нас закрыта.

- Ты какого хера не предупредил, а? – тут же наехал я, как только мы остановились в трёх кварталах от обворованного.

- Я четыре раза звал! Это ты там увлёкся, великий вор! – он злобно пихнул меня. – Нашёл хоть?

- Не успел… - Вован лишь плюнул, и мы двинулись в ломбард сдавать «найденное».

В шиномонтажке нас уже ждал Старшой, которому мы без лишних слов отдали его процент. Он же, не пересчитывая, убрал деньги в барсетку.

- Молодцы, молодцы. Другого и не ждал от вас, - начал он, причмокивая, будто бы смакуя во рту похвалу. – Отдыхайте пока. Через неделю в лучшем случае к вам загляну, есть дела.

- Может, мы можем помочь? – тут же спросил Вован.

- Нет, ребят, вам ещё рано в такое лезть, молоко на губах не обсохло, - он остановился у самого выхода, видимо, вспоминая что-то важное. – Но я попробую с братками за вас перетереть. Может, сгодитесь куда.

- Сгодимся, обязательно! – мой друг был веселее обычного.

Его давно терзала мысль стать одним из своих. А мне же было как-то по барабану. Лишь бы лавандос на кармане был, остальное само появится.

- Ладно, - начал я, застёгивая осеннюю куртку и надевая капюшон, - пойду я отсыпаться, - тронув рукой карман с наличкой, тут же добавил. – Да и жрачки купить не мешало бы.

- Это правильно. Я в клуб пойду, наверное, - Вован радостно потянулся. – Не хочешь со мной?

- Извиняй, не сегодня.

- Ну, как хочешь, - грустно сказал он, и я понял, что от сегодняшней выручки у моего друга не останется и следа.

Попрощавшись, я закрыл за собой дверь и отправился в магазин около своего дома. Желудок уже недовольно урчал, заранее радуясь нормальной еде. Солнца так и не было видно, да и сейчас греет меня не оно, а небольшая, пополам свёрнутая пачка купюр. Утренние события начали сами по себе затираться в голове, и лишь небольшой синяк на плече дарил небывалые ранее ощущения.

Спустя некоторое время я уже стоял на кассе и складывал в два огромных пакета все покупки. «Почти всё истратил, зато хоть сытый буду» - мелькнула у меня в голове мысль взрослого человека. Наверное, из всех продуктов можно было бы не брать лишь пузырь беленькой. Но почему-то душа захотела выпить, а тело сопротивляться не стало.

Я уж было собирался выходить как заметил у одного из небольших столиков, на которых удобно складывать вещи, знакомое бледное лицо.

- Оля, ты?! – прохрипел я.

- А? – девушка обернулась, обнажив карие глаза. – А, привет, Хрипой… - она тут же смутилась и потупила взгляд в кафельную плитку грязного цвета. – Или лучше…

- Лучше Хрипой, - перебил её я, - раз прижилось.

Пока над нами нависла неловкая пауза, я старался как можно лучше её разглядеть. Да, за все эти годы после нашего выпуска она сильно изменилась: пропал тот хищный взгляд, растворилось во времени каре, а кукольная фигурка была почти уничтожена младенцем, что спал в коляске рядом. Но всё же в ней виделась, хоть и в отдалении, та самая Оля, из-за которой много пацанов ходили с синяками.

Она мягко улыбнулась и кокетливо, будто бы не было этой бездны лет между школой и сегодня, спросила:

- Не проводишь? – я лишь утвердительно кивнул и принял её пакеты, в которых что-то деловито дзынькнуло.

- Ну, как ты? – спросил мой хрипой голос.

- Ай, да так, помаленьку. За Лёшу вышла. Помнишь его? – она выжидающе смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

- Да, помню, - ответила моя память, напоминая о бесконечных наших потасовках за гаражами.

- Ты, наверное, обижаешься на меня, да?

- За что? – удивилось моё сознание.

- Что не с тобой… - она закашляла, - что не тебя выбрала.

Я лишь пожал плечами и спокойно хмыкнул.

- Наверное, раньше обижался. Сейчас как-то плевать, - холодно ответила пустота грудной клетки. – Если тебе с ним хорошо, то с чего мне обижаться?

«Какие умные мысли в моей голове!» - похвалил я сам себя. На что Оля лишь удручённо вздохнула.

- Вот и я не знаю, с чего… - она аккуратно катила вперёд себя коляску, где посапывала девочка в розовой пижаме. – А ты-то сам как?

- Да ничего вроде, живу. Нормально так, в принципе, - почти моментально ответил я.

Мы уже дошли до Олиного подъезда. Затянув коляску по ступенькам наверх, я уж было хотел попрощаться и пойти к себе, как моя бывшая пассия, проникнувшись происходящим, обняла меня.

- Хорошо, что встретились, - начала она, будто бы оправдывая свой поступок. – Приятно встретить знакомое лицо.

Я аккуратно коснулся рукой её спины и мягко погладил. Ни одна струна моей души так и не колыхнулась, сколько ни пытался. «Любовь прошла, завяли помидоры» - только и смог подумать, словно грохнув крышкой рояля.

- Тогда, - начал я, подбирая нужные слова, - до встречи?

- Да, до встречи, - Оля ещё раз посмотрела на меня, после чего скрылась за подъездной дверью.

Я шёл абсолютно растерянный, пустой. С кучей еды, которая, почему-то, именно сейчас не хотела лезть в глотку. Я понимал, отчётливо понимал, что ничего бы не изменилось в моей жизни, даже будь в ней Оля. И именно это осознание давило сильнее всего. Ведь каждый хочет и будет думать, что, измени он хотя бы одну переменную, то изменит всё уравнение. Но, похоже, это совершенно не про меня. Как есть я гопник с района, который умеет только мобилки отжимать, так и останусь им, будь хоть тысяча Оль или сотня достойных заработков, или любящие родители, или… или… или. Всё равно! Был и останусь!

Зайдя в квартиру, разложив все продукты и наскоро нарезав себе бутерброды, я налил водки на треть стакана и разом осушил, после чего побрёл в гостиную. Как только я выудил наугад книгу с полки, моё тело упало на скрипучее кресло, и принялось перечитывать одну из сотен книг, что здесь стояли. Периодически они доставались по моей прихоти, просто хотелось почерпнуть что-то новое. Уж за что и должен я быть благодарен родителям, так за их неуёмную тягу приучить меня к книге. Даже не так. К Книге! Ведь она сделает из меня достойного члена общества! Я перестану быть обезьяной не с помощью труда, а только благодаря Книге! Каждой буковке, каждой строчке, каждой страничке – только тогда!

Только вот читаю я очередной бессмертный труд, но ничего путного из меня не выходит. Какая мне к чёрту разница, о чём думал герой на двадцать восьмой странице романа? Зачем мне вообще знать о наказании, если я сам творю преступление? Столько вопросов, но ответов в этих идиотских книжках нет! И никогда не было! Они настолько зациклены на самих себе, на творчестве ради творчества, что меня – жалкого чмошника – просто не существует! И даже Олю, ту самую Олю, которую готов был на руках носить, готов был весь мир постелить у её ног, чтобы теплее было, даже её мир растоптал. А хоть одна книга написала об её увядшей красоте, о девочке, которую мир так и не увидел во всей красе? Нет!

Пошло оно всё! Пошли они все! Лучше уж быть мной, видящим мир по эту сторону ограды, а не рассуждать в личном особняке о трудности жизни, пописывая очередное бульварное чтиво! Отбросив книгу в сторону, я встал из кресла, отчего последнее жалобно скрипнуло, суетливо зашагал по комнате и всё-таки зашёл на кухню, залпом осушив второй стакан водки. Всё радостное настроение утра на корню угроблено. Осталось лишь горькое послевкусие. И не совсем понятно: оно от встречи с увядшей Олей или просто от осознания своей ничтожности?

За окном царствует ночь. Моё время. Хоть и был хавчик в доме, даже бухло на месте. А всё равно тянет на охоту. Не ради денег, ради самого себя. Как я не вижу себя без улицы, так и улица не видит себя без меня. Мы идеальная пара: одна прячет меня, а другой превращает её в испытание. Кто сказал, что драконы умерли? Просто их на карте перестали отмечать. Нацепив засаленные шмотки, я вышел из подъезда и направился на остановку. Тишина резала уши, а чернота выедала глаза не хуже серной кислоты.

Спустя полчаса я уже был на привычной точке, вернее, немного вдалеке. Всё-таки тупо было бы стоять там же, где пару дней назад. Пара папирос перекурено и вот, один рыцарь синих войск уже кривоватой походкой подходит ко мне.

- Эй, паря, закурить не найдётся? – начал я осточертевшую шарманку.

- Не курю! – с вызовом ответил потерпевший.

Кажется, мне повезло, у нас тут целый представитель золотой молодёжи. Как раз в паре кварталов клуб недавно открыли. Говорят, там стриптизёршам ещё восемнадцати нет. Не знаю, не проверял. Всё равно не моё дело, каждый зарабатывает по мере возможностей. Если кроме тела нет ничего – пожалуйста, не осуждаю.

- А позвонить есть? – спросил я, сжимая кулак в кармане куртки.

- А не пошёл бы ты нахер? – ответил мудак и дебильно рассмеялся.

Хук с правой быстро остудил пыл этого имбецила. А добивка ногой обеспечила выпадение из мира часа на три. Обшмонав карманы, я нашёл дорогую новую мобилку и ещё пару косых на кармане. Даже не жалко такого чмошника. Видно, забыл, где живёт, так разговаривать. С чувством выполненного долга я пошёл в сторону своего дома. Совсем не хотелось ехать. Кажется, сама жизнь намекает, что мне нужно пройтись и остудить дурну голову.

Уж больно шебутной день получился. Сначала квартиры, бабка эта… Потом кэш и Оля, а теперь ещё такая вот золотая рыбка. «Бля, меня реально любит Вселенная» - залетела шальная мысль в голову. Я всё ещё не мог поверить своей удаче. Особенно не смогут понять люди со средним достатком, семьёй, новым корытом в кредит и опухолью в прямой кишке, о которой тот ещё не знает. Когда ты перебиваешься с дошика сухого на дошик с кипятком, то такой вот чепушило как золотой слиток, валяющийся прямо посреди дороги.

Странно, что за весь свой поход кроме серых хрущёвок и загрязнённого светом неба я не встретил никого. Обычно парочку пацанчиков вижу. Некоторых знаю, жмём руки, некоторые тоже хотят курить, приходится учить. А сегодня вообще никого. Только вот стая собак, которых пришлось шугнуть. Злобно оскалившись, они убежали в сторону клуба. Люблю наш город за единение с природой. Вроде не деревня, а диких животных как в тайге. И всем на это совершенно плевать, будто так и должно быть.

Подхожу к знакомому ларьку, где торгует старая знакомая – тётя Зина. Неподалёку моя родная школа. Уж сколько я здесь пива купил, только Бог и знает. Хотя, не думаю, что ему до этого есть дело, если он даже ту бабку от меня не сберёг. Приятное тепло разлилось по телу, сливаясь с событиями утра. Стучусь в форточку и говорю:

- Привет, тёть Зин, - начал я, потирая руки от холода.

- Здоров, хлопчик, давно не было, - она даже не отвлекалась от сканворда, когда говорила со мной.

- Мне как обычно, - всё так же, не обращая на меня внимание, она вытащила пачку «Беломорканала» и баклаху «Клинского». Протягиваю ей только что заработанный косарь.

- Что, опять кого-то облапошил? – тётя Зина знала меня слишком хорошо, чтобы верить в честный доход.

- Очередной говнарь, заслужил.

- Не сомневаюсь, - она проникновенно посмотрела мне в глаза, после чего закрыла форточку и вернулась к сканворду.

Посасывая баклаху, дохожу до дома уже с абсолютно пофигистичным настроением. Весь день как киноплёнка - сгорел в проекторе, осталось лишь напоминание в виде пепла. Там ему и место! Заваливаюсь спать, даже не поужинав. «Зачем столько накупил?» - пронеслось напоследок в голове, после чего я выключился как телевизор, сведя мысль в точку.

Утро было тяжёлым. Сны снова слились в одну чёрную кашу, где нельзя было разобрать один кошмар от другого. Да и надоело уже их разбирать. Пусть эти ваши Фрейды разбирают, анализируют. Я уж лучше просто забуду и буду существовать. Вяло заваливаюсь на кухню и достаю недоеденные вчера бутерброды. Поджигаю спичкой газ на плите и ставлю чайник, полный воды. Параллельно включаю радио, чисто чтобы жужжало на фоне.

- А теперь к другим новостям, - вяло хрипит динамик в пожелтевшей пластмассовой обёртке. – На улице… - послышалось шипение, - было найдено тело двадцати трёх летнего жителя нашего города. Причина смерти: нападение стаи бродячих собак. Мы напоминаем, что проблема отлова диких животных всё ещё остаётся главной для нашего города… - дальше я уже не слушал, лишь тупо смотрел на эту маленькую коробочку.

Та улица, туда же побежала и свора… Да и вряд ли он бы так быстро оклемался… Сонная мысль всё никак не могла дойти до адресата. Поэтому я лишь вяло пережёвывал колбасу и пытался вникнуть в происходящее. «Получается, я убил» - единственное, что мой мозг смог выдать. И вроде бы я понимал, что это вышло не нарочно, что всё это случайность и что всё свалят на собак. Но это чувство… Это странное чувство… Я убил. Не собаки. Не алкоголь. Не чмошник нарвался. Я убил. Я. Подняв правую руку, мои глаза принялись осматривать сбитые костяшки. Теперь это не рука, это не пальцы, это не кисть, это оружие. Настоящее оружие, забравшее жизнь. Я должен был ужаснуться себе, своей мысли, своей стальной силе. Словно Раскольников, что забрал жизни троих за какие-то жалкие минуты. Но я не Родион, я есть выше, я есть сильнее, я есть увереннее. Мои мысли как резиновые мячики метались по всей голове, отскакивая и прыгая. Потому что толкнуть бабку может любой гопарь, но убить – это уже выше, это уже лучше, это уже не каждый способен. Пусть случайно, пусть из корыстных целей, но убить.

Ухмыльнувшись всей бредятине, что пронеслась в моём воспалённом сознании, я оделся и вышел на улицу. Понурый переулок, провожающий меня на каждую ходку, сегодня освещался небесным светилом, словно сама Вселенная сияла моему открытию истиной сущности.

Я лишь улыбался в ответ и хотел высказать каждому рабочему, каждой матери-одиночке, каждому беспризорнику и каждой дворняге с красными пятнами в уголках пасти, что я открыл себя. Я! Спустя столько лет! Нашёл своё призвание, свою суть, свой выход силы, что всегда искал. И теперь мне стало понятно, абсолютно понятно, почему в прошлые похождения не было такой бури эмоций. Какая может быть буря в гавани? Ну ударил, ну лёг чувачок. И что? Нет! Нужно до конца, нужно по-полной!

Внимание!
Этот рассказ не несёт в себе цели оскорбить или унизить кого-либо. Все совпадения случайны, а места выдуманы. Огромная просьба не проводить параллелей с реальным миром. Рассказ не несёт в себе развлекательный характер и создан исключительно для осознания человеческой сути.
Приятного чтения!

_____________________________________________________________________________________________


- Закурить не найдётся? – хрипло спросил я тёмный силуэт в бездонно-грязной ночи, уже примеряя удар в челюсть с правой.
- Н-не курю, - повернулся ко мне какой-то зачуханный студентик с тупорылыми очками-унитазами.
Пытаясь согреть руки дыханием, продолжаю окучивать лошару. Злачное место в этом районе: общага недалеко, вокруг одни хрущёвки, а фонарь ещё при моём рождении не горел – сам Бог велел мобилку отжать.
- Н-н-нет, нету, - студентик уже начал врубаться в ситуацию и занервничал.
- Не подсобишь братишке на проезд? Совсем пустой, - вяло продолжаю я, уже не надеясь на достойную оплату труда.
- Я тоже пустой, - так же вяло пожал плечами будущий потерпевший.
- Ну, - я приятно оттянул момент истины, - пеняй на себя.
Точный удар в челюсть, и этот чухан уже валяется в каше из серого снега и грязи без сознания. Быстро обшарив карманы, нашёл только помятую и рваную с угла сотку. «Хоть проезд отобью» - невесело брякнула в голове мыслишка. Можно, конечно, ещё побродить и поискать таких вот лохов, но трафик терпил закончился, баста.
Холодный острый ветер задувал в капюшон, неприятно попадая в уши. Глаза щипало от заточенных снежинок, которые будто бы хотели выколоть мне моргалы. Летние кеды предательски скользили по отвратной, убитой наглухо дороге, где грязь заменила асфальт, а жёлтый снег стал разметкой. Обычный, короче, райончик, ничего нового.
Запрыгнув в уходящий трамвай, я отдал мятую сотку мерзкой жирной бабке, которая как специально ссыпала мне самый мелкий щебень, чтобы меня за километр было слышно от звона. Криво оскалившись, я сел у окна и залип в окружающий пейзаж, где панельки сменялись панельками. Я прокатал уже полгорода, а за окном не изменилось ровно ничего. Где-то между домов промелькнула стая облезших дворняг, освирепевших от голода и холода.
И только костяшки правой руки приятно саднило. Не скажу, что это доставляет мне прям большое удовольствие, но выбора больше не остаётся. Либо так, либо с голодухи помирать. На хорошую работу не устроиться – нахер я никому без нормального образования не упал. Да и кем идти работать? Тошнотиком в офисе сидеть? А мобилки вполне стабильный источник заработка, если здоровье позволяет. Вот и сиди на жопе ровно, наслаждайся. «Помойка!» - лишь вяло рявкнуло моё сознание в такт мыслям. Я начал думать, где бы достать тыщёнку-другую. Дома жрать нечего, ещё за коммуналку платить.
Дочапав до нужной остановки, железная черепаха со скрежетом распахнула свои двери, и я вывалился в реальный мир, чуть не наступив в собачье дерьмо. «Какой мир, туда и чуть не наступил» - улыбнувшись, иду в сторону родной пятиэтажки. Следовало хоть часика три поспать, прежде чем к браткам идти. За важное дело перетирать будем, всё-таки.
Открыв массивную металлическую скрипучую дверь, я скинул свои кеды на пол и повесил видавшую виды осеннюю куртку на почти отломавшийся крючок. Одинокая лампочка тускло зажглась на кухне, где гудел советский холодильник, в котором и так ничего не было, но захотелось это перепроверить. Живот голодно заурчал. Единственное, что оставалось - заварить дошик и не словить язву. Бродя из комнаты в комнату, раскидывая вещи по своим местам, ища хоть что-то полезное, я натыкался только на осточертевшие полки с книгами. Ещё с детства мне казалось, что это такая выдумка родичей: заставить всё книгами, чтобы обои не переклеивать.
Но правда была гораздо хуже – они их реально читали. Лучше б вместо этой ерунды за мной – шкетом – следили. Походу книги были ценнее какого-то спиногрыза. Я уныло шмыгнул носом. «Опять простыл, падла» - очередная унылая заметка в пустой голове. Можно было бы продать эту трёшку, купить однушку и выручить хоть немного лавандосика. Можно, если б покупатель был. Кому потребуется трёшка в этом Богом забытом месте?
Кипяточек заливает дошик, мерзкая приправа бьёт в нос. Хотя это уже привычный и единственный запах в этой хате. Помимо гниющих на полках книг, само собой. Быстро заточив вермишель, выпиваю бульон и устало падаю на скрипящую кровать, где от пружин осталось одно название. Ощущение, будто спишь в гамаке. Только отчего-то невесело совсем.
Мерзкий дребезжащий звук бабкиного будильника будит меня на самом интересном месте каждодневных кошмаров. Голова раскалывается, курить охота, а вокруг всё та же грязь, что была вчера. Нормально, короче, привычно. Закуриваю самые отвратные папиросы, где от табака только название. И то название какое-то дрянное. Собираюсь и шустрым шагом отправляюсь в шиномонтажку к браткам.
- Кто? – послышалось по ту сторону гаражной двери.
- Дед Пихто! Вован, открывай, - мой хриплый голос тяжело перепутать с другим.
- Ну наконец-то! Тебя только ждём! – Вован приветливо протягивает руку, я пожимаю.
- Чё за кипишь-то? Куда в такую рань?
- Сейчас всё узнаешь! Такая маза, чувак, нормально подымем! – Вован был навеселе.
«Уже где-то выпил, а с братишкой делиться не хочет, жмотяра» - подумалось мне, когда я подходил к дивану, где уже расселся наш главный.
- А вот и ты. Опять ночью работал? – Старшой протягивает мне руку, с уважением пожимаю.
- Кушать всем хочется, - расплывчато ответил я.
- Короче, маза такая. Я тут надыбал на нас спецовок и ксив. Поработаем на Горгаз, - не без удовольствия начал Старшой.
- Опять впаривать какую-то херь? – было видно, как Вован расстроился.
- Не тарахти, - не меняя интонации продолжил наш «босс», - дослушай сначала. Будем выискивать богатые квартиры и потом вернёмся.
- Когда приступаем? – уловив тему, спросил я.
- Прямо сейчас. Нужно обойти по меньшей мере домов десять-пятнадцать. Повезёт, если хоть квартиры три нормальные найдём, - Старшой провёл рукой по своей лысине, о чём-то думая. – И постарайтесь не налажать. Вован, тебя касается!
- А я чё?! Та бабка первая начала! – дурацкая чёлка на коротко стриженной голове Вована смотрелась так же неуместно, как и его ложь.
- Вовчик, успокойся. Я просто напоминаю. Вы мне на свободе нужны, орлы, - он улыбнулся, сверкнув золотыми зубами. – Ладно, вечером ещё зайду. Удачи, парни!
Вован закрыл за Старшым дверь и плюхнулся на диван, я сел рядом.
- Хороший, всё-таки, он мужик. Нам помогает, - начал мой друг.
- Ему ж самому это выгодно. Проценты, все дела, - тут же напомнил я.
- И? Если б не он, хер бы я сейчас нормально жил! – ещё немного и Вован начнёт бить себя в грудь.
- Не забывай, меня он тоже на ноги поставил, но это не значит, что он бескорыстно это делает.
- Ты пессимист, - начал Вован, снимая очки и смотря мне прямо в глаза, - ты не готов искать в людях хорошее.
- Говорит человек, который взорвал штакет и с братом не поделился, - процедил я сквозь зубы, на что Вован лишь улыбнулся.
- Так не вопрос! С братом всегда готов поделиться! – он принялся что-то искать по всему гаражу.
Я же сидел в ожидании маленьких радостей жизни. Зарядившись позитивом, мы напялили местами потёртые спецовки, осмотрели корочки, в которых с удивительной точностью были перенесены наши фотографии и реальные имена и фамилии других людей, которые не так давно умерли у нас на районе. И только спустя час мы двинули на дело. Вован прихватил с собой ящик с
инструментом, чтобы наверняка пустили. Народ у нас хоть и не пальцем деланный, но наивный, почему-то.
Однажды затёр какому-то залётному, что я потомственный маг в пятом колене и левой пятке и могу на расстоянии воду зарядить, так он поверил. А ведь мне даже не известно, что такое «зарядить воду». Это ж не батарейка какая-то. А сколько бабок мы разводили на одной только «кремлёвской таблетке». Вован сбился после тридцатой, я после пятидесятой. И ведь верили! Некоторые и по сей день верят. Ну, горбатого могила исправит, чего уж тут. Не я дурак, и слава Богу!
Выбрав наугад дом, мы зашли в открытую подъездную дверь и начали звонить в квартиры. После штакета, конечно, кемарнуть хотелось, но выбора не оставалось. Либо ты идёшь работать, либо ты идёшь на хер. А я там бывал и клею побольше вашего нюхал. К чёрту эти приключения, лучше уж Горгаз, чем клей.
Мы нажали на ещё один видавший виды звонок. Послышалась отвратная мерзко-пищащая трель по ту сторону обитой потёртым кожзамом двери. В подъезде то тут, то там виднелись огромные куски стены, где отвалилась штукатурка. Видимо со времён царя Гороха ремонт не делали.
- Нечего нам тут ловить, походу, уже три квартиры обошли, а ничего ценного нет, - пробурчал Вован и грустно шмыгнул носом.
Послышалось старушечье шарканье ногами попеременно с кряхтением. Кажется, бабка в этой квартире ещё ремонт застала.
- Кто там? – блевотно-скрипучий голос раздался где-то на уровне дверного глазка.
Меня обуяла какая-то первобытная злоба на то, что нам нужно как холуям плясать вокруг этой карги, лишь бы она не поняла, кто мы, и в ментовку не позвонила. Я инстинктивно сжал кулаки, оставаясь при этом предельно спокойным, однако пожар внутри меня уже медленно разгорался.
- Доброе утро, это Горгаз беспокоит! Проверка оборудования! – я показал в глазок корочку, удивляясь своему же голосу, из которого выпали все хриплые звуки.
- Ой, а вроде объявлений не было… - старуха начала что-то причитать, чем бесила ещё сильнее.
- Нам самим только сегодня сказали. Проверка, говорят, из столицы. Отчётность, сами понимаете, - пока Вован тупил в дверь, я уже вживался в роль паренька, который не бьёт лохов по ночам и не отжимает мобилки.
- Да… да, хорошо… - послышался стук отпирающейся щеколды и дверь открылась, - проходите. Чай будете?
- Н-нет, спасибо… Мы ненадолго, - неуверенно сказал Вован, наконец выйдя из ступора.
Я же наигранно развёл руками и заулыбался во все двадцать девять.
- А ты, Владимир, говорил, что здесь женщина живёт, а тут девушка! – пропел я, на что старуха лишь улыбнулась своим беззубым ртом. – Ну-с, показывайте, где счётчики, где оборудование. Не хотим вам докучать!
- Да мне только в радость, почти не заходит никто… - карга лишь отвела взгляд и о чём-то задумалась.
Мы прошли на кухню. Как и ожидалось, интерьер был достаточно беден. И на что мы рассчитывали? Сразу ж было понятно, что в этом доме больше косаря не наберётся, если со всех трясти. Я сразу же приступил к «проверке оборудования».
- Ругать вас сейчас буду! Что ж вы так неаккуратно относитесь к приборам? – я весело взглянул на эту мерзкую старушенцию.
- Да как-то возможности нет залезть. Сам понимаешь, милок, не подлезть уже. Да и всё равно ничего в этом не смыслю.
- Как же так, мадам? А где же толпы парней, которые только и мечтают поменять всю проводку и газ? – со стороны я выглядел как полный олух, им же себя и ощущал.
- Да как-то перевелись нынче кавалеры! – в голосе у карги почувствовались весёлые нотки, походу случайно настроение ей поднял.
Вован же, оставив ящик возле меня, принялся ходить по квартире и задавать наводящие вопросы.
- А здесь кроме вас кто-то живёт? А ещё газ где-нибудь используется, кроме кухни? В какое время вы будете дома? – старуха что-то бойко отвечала своим отвратным голосом, который я изо всех сил старался не замечать.
- Одна совсем живу, а из дома только за пенсией и выхожу, куда ж ещё-то в мои годы. А она как раз завтра, - почти пополам скрюченная бабка шаркала из комнаты в комнату, о чём-то говоря с Вованом.
- Мы тогда послезавтра зайдём, если что-то ещё потребуется, спасибо за помощь, - я вышел из кухни и направился в прихожую, где меня уже ждал мой коллега.
И хоть обшарпанные, местами зелёные от потёртостей, обои, старые перекошенные шкафы и холодильник ещё старше моего давали ясно понять, что денег тут нет, я ясно ощутил нечто вроде наваждения.
- Извините за нескромный вопрос, - заискивающе начал я. - У меня бабушка ваших лет интересуется, сколько примерно стоит место на кладбище. Вы случайно не знаете?
- Отчего ж не знаю… Знаю! – гордо выпалила она, всё так же демонстрируя недостаток зубов. – Если на хорошее место, то тысяч пятьдесят надо.
- Спасибо вам огромное! Я ей говорю, что рано ещё, молодая, - я принялся улыбаться и доигрывать дурачка, - но нет, говорит, хочу заранее.
- Это она правильно! С нашей-то пенсией долго откладывать надо, а место хорошее хочется!
- Спасибо ещё раз. Всего доброго! – закончил я и мы вышли с Вованом из этой обители корвалола и тонометра.
Наконец-то я смог сбросить с себя эту мерзкую улыбку и снова стать человеком.
- Это чё такое сейчас было, а? – пихнул меня Вован, стоявший всё это время как истукан.
- Пошли покурим, - сказал я, выуживая из кармана папиросину и направляясь на выход.
Уже на улице, где грязь смешивалась с таящим снегом, я начал пояснять своему недалёкому другу за весь кайф ситуации.
- Ты щас понял, что она только что призналась, что у неё почти полтос на хате лежит, а? – наехал я на товарища.
- Нет, а с чего вдруг? – в эти моменты Вован напоминал барана, нежели человека.
- Как и любая бабка, она хочет умереть. Вот и копит деньги на могилу и гроб. Я это лишь подтвердил. Если она знает ценник, то явно мечтает на него накопить. Понял? – остановился я, делая ещё одну мерзотнейшую затяжку, былая хрипотца уже вернулась обратно и от голоса обычного парня не осталось и звука.
- Вроде, - шестерёнки в его голове зашевелились. – Да, понял! Ничё ты гений! Талант!
- Не надо оваций, сначала их надо оттуда достать. Пока она получает пенсию, тогда и зайдём…
- Ну ты башка! – мой друг тупо усмехнулся. – Ладно, пошли по другим квартирам, может, чё ещё перепадёт!
Остаток дня мы провели в тупом хождении от квартиры к квартире. Кое-где были матери-одиночки с детьми, где-то просто побитая жена и муж-алкаш. Всё как у людей, короче, нормальный дом. К Старшому в шиномонтажку мы вернулись уже далеко за полночь с целой кипой адресов и наводок. Услышав от Вована про мои догадки и актёрское мастерство, он невольно заулыбался в пятнадцать золотых и семнадцать обычных зубов.
- Ну, молоток! Далеко пойдёшь! – он потрепал мои сальные волосы, после чего вытер руку о джинсы. – Если хорошо отработаете, то, может, с другими авторитетами познакомлю!
- Наконец-то! А то всё обещаете! – тут же переполошился Вовчанский.
- Ну так, братцы, мелкие вы ещё были. А сейчас уже вон какие вымахали, сами всё учите, - Старшой, кажется, был по-отцовски горд за нас и это было невероятно приятно. – Ладно, орлы, полетел я. Не подведите меня! – он пригрозил пальцем.
«Действительно хороший мужик» - подумалось мне, пока в голове проносились все воспоминания о нём. Он ведь из меня человека сделал, всему научил. Пока мой папашка хренью страдал, он реально воспитывал. Ничё, вроде нормальный вырос. Как и все.
Мы скинули наши спецовки и, заварив дошик, принялись раздумывать над завтрашним днём. Понятное дело, что не к одной бабке нужно заглянуть. Ещё вытащить нужно немало вещей и сделать это быстро и тихо. Но и поднять с этого дела можно будет немало, благо есть один ломбард, который особо не смотрит на законность добычи вещей.
- Чё завис? – Вован пихнул меня в бок.
- Да вот про завтра думаю, - я почесал затылок и облокотился на спинку грязного дивана. – Нужно будет аккуратно всё делать, но рискованно это, очень рискованно…
- И чё предлагаешь?
- Было б что предложить – предложил бы. Идей вообще нет.
- Походу, фартануть нам должно, чтобы мусоров не было, - Вован пнул стену, оставив след от грязного берца.
- Подожди-подожди… - шестерёнки в моей голове со скрипом начали работу, - а если нам только всякие браслетики-колечки выцеплять, а?
- В смысле?
- В коромысле! Ты холодильник далеко утащишь? А так: сунул жемчуга в один карман, серёжки в другой и почапал дальше, понял? – мой коллега лишь утвердительно кивнул. На том и порешили.
Я решил не идти домой, а завалиться спать прямо в монтажке. Под планчик можно хоть на потолке спать, только одеяло сначала прибить надо. Но сон был плохой какой-то. Очередной бэд трип, походу. Правда, из моего детства. Но такой, будто мне снова десять, но я помню свою жизнь в дальнейшем.
В гостиной ещё горят все лампочки в люстре, вокруг чистота и домашний уют. Книги на полках ещё достаются и иногда читаются, телевизор бойко вещает и показывает вечерние новости. Я стою в мерзкой маленькой мальчишечьей школьной форме по центру комнаты: между диваном, на котором сидят мои родители, и ящиком со «Временем». Отец молча негодует, пролистывая страницу за страницей моего дневника, а мать что-то тихо причитает себе под нос. Для них каждая моя двойка как приглашение на казнь, не меньше. А то, что я только вчера принёс грамоту призёра с городских соревнований – это им насрать. По моим ещё детским - слегка пухленьким -щекам горячей нитью скатывается первая слеза, затем вторая, а затем моё лицо тонет в огне как Помпея. Негодование, ненависть, несправедливость – всё, что я могу сказать о своём детстве. Вот так просто, да. А что ещё о нём говорить? Родители гнули своё, я – своё. В итоге они в могиле, а я – липовый газовщик.
Спасибо, мам. Спасибо, пап.
Я открываю глаза и почти подпрыгиваю на месте от столь резкого возвращения контроля над телом. Вован, что спал на диване – пока я ютился на раскладном кресле времён ига – от испуга проснулся вместе со мной.
- Чё? Чё такое? – он ещё не до конца разлепил зенки, а уже по привычке ищет нож в кармане.
- Не ссы, кошмар приснился, - я глянул на электронный будильник, который мой друг свистнул на базаре у азера. – Ещё часа два спать можно, - услышав о сне, Вован тут же падает обратно на подушку и начинает от души храпеть.