Проверка технического состояния зданий больниц и поликлиник, проведенная в октябре 1988 г. . показала, что не нуждалось в ремонте только 17% зданий поликлиник и 15% больниц; 9% больниц находились в аварийных домах, 14% требовали незамедлительной реконструкции, а 32% — капитального ремонта. В значительной части зданий отсутствовала необходимая для медицинских учреждений санитарная инфраструктура (табл. 3). При этом из-за дефицита основных фондов из года в год не осваивались средства, выделявшиеся на строительство новых больниц и поликлиник.
Проведенная тогда же ревизия обеспеченности медицинских учреждений лечебно-диагностическим оборудованием выявила слабую оснащенность советских врачей медицинской техникой (табл. 4).
В 1988 г. только в 2% поликлиник и в 6% больниц пациент мог пройти УЗИ, только в 5% поликлиник и 13% больниц возможно было эндоскопическое исследование. Если в США в середине 1980-х годов функционировало более 3 тыс. современных компьютерных томографов, то в СССР их было только 62, и 25 из них — устаревшей конструкции. Даже в Москве обеспеченность учреждений здравоохранения медицинской техникой составляла около 60% от норматива. Более 73 медицинского оборудования было устаревшим, прослужившим от 10 до 30 лет [9]. Остро не хватало катетеров, одноразовых систем, шприцев, игл, функциональной мебели, кроватей, каталок, постельного белья и даже полотенец.
Оборудование, которое имелось в распоряжении советских медиков, далеко не всегда находилось в рабочем состоянии или отвечало потребностям лечебно-диагностического процесса. Как было признано на совместном заседании Коллегий Министерства приборостроения и Министерства здравоохранения СССР, состоявшемся в 1988 г., большинство изделий, выпускавшихся отечественными заводами, имело «низкие технический уровень и качество, ненадежны в эксплуатации, значительно уступало зарубежным аналогам по функциональным возможностям» [11].
Особые нарекания у врачей вызывало качество приборов и аппаратов для массового обследования населения: измерения артериального давления, эндоскопических аппаратов, лабораторного оборудования, флюорографов, рентгенодиагностических комплексов и др. Серьезные претензии высказывали хирурги в отношении хирургического инструментария. «Буквально на последнем дыхании работают наркозные аппараты, — говорила на I Всесоюзном съезде врачей детский хирург городской клинической больницы города Курска Л. В. Чеботарева.— Не светят операционные лампы, выходят из строя операционные столы. Мои коллеги — детские хирурги и анестезиологи — просили буквально кричать на съезде о том, что работать с имеющейся аппаратурой уже нельзя. И ждать 5—6 лет... невозможно» [12 , с. 131]. Плохое техническое состояние медицинской техники усугублялось отсутствием запасных частей для ремонта. Заявка Министерства здравоохранения на запасные части в 1987 г. была удовлетворена только на 75%9.
Слабая оснащенность лечебно-диагностическим оборудованием и его низкое качество негативно влияли на качество медицинской помощи. Они были причиной диагностических ошибок, запоздалого выявления патологий и невозможности выполнения многих видов медицинских вмешательств. В этом плане показателен пример с хирургическим лечением тяжелых форм ишемической болезни сердца, позволявшим существенно продлить жизнь пациентов. В США такие операции, как аортокоронарное шунтирование (АКШ) и баллонная коронарная ангиопластика, выполнялись сотнями тысяч в год на рубеже 1960—1970-х годов. В 1980-е годы начались массовые операции по стентированию коронарных артерий. В СССР баллонная коронарная ангиопластика и стентирование коронарных артерий не делались вовсе. Операции АКШ имели единичный характер. И это при том, что первая в мире операция АКШ была выполнена в СССР в 1964 г. профессором В. И. Колесовым.
Аналогичным образом складывалась ситуация и с операциями на открытом сердце. В 1987 г. в СССР было выполнено 6122 такие операции, а в США — 140 тыс. Очень медленно внедрялись и операции по пересадке почек. В том же 1987 г. в СССР было выполнено около 500 трансплантаций, в США — 8 тыс. При этом обеспеченность диализными местами для больных с почечной недостаточностью в СССР составила 3,4 на 1 тыс. населения, в США — 200, в ФРГ — 180 [12].
В Советском Союзе не получили применения и другие новые лечебно-диагностические технологии, активно внедрявшиеся в мире и позволявшие повысить качество медицинской помощи, сокращать сроки дорогостоящего стационарного лечения. В СССР в 1960—1980-х годах средняя продолжительность стационарного лечения выросла с 13,5 до 16 дней. что почти втрое превышало время нахождения больных в стационарах США [13]. Если принять во внимание, что в конце 1980-х годов в стационарах проходили лечение более 73 млн пациентов в год, то становится очевидным, какое дополнительное давление на систему здравоохранения оказало такое увеличение сроков стационарного лечения [12].
Многие советские семьи испытывали панику от острого дефицита лекарств. Новые зарубежные препараты закупались в ограниченном количестве и внедрялись в лечебную практику чрезвычайно медленно. Особенно острая потребность была в новых антибиотиках, их отсутствие в СССР служило причиной роста смертности от инфекционных заболеваний и болезней органов дыхания в 1970—1980-е годы. Советское здравоохранение испытывало недостаток не только в новых, но и в традиционных лекарственных средствах, например в инсулине. Медицинской промышленности не хватало мощностей, она удовлетворяла запросы Министерства здравоохранения лишь на 75—80%. В ассортименте выпускавшейся продукции было много устаревших лекарственных форм.
Об уровне обеспеченности населения лекарственными препаратами свидетельствуют цифровые сопоставления: потребление лекарств в сопоставимых ценах на человека в год в СССР составляло 15,7 руб.; в ФРГ — в 5,8 раза больше, в США — в 6,5 раза, в Японии — в 7,5 раза [12].
В 1970—1980-х годах в стране возник и развивался «черный рынок» лекарств. «Мы не можем объяснить больным,— говорили врачи с трибуны I Съезда народных депутатов СССР,— почему общество соглашается с этим самым бессердечным из всех дефицитов, определяющим жизнь или смерть» [13].
Низкая эффективность советской системы здравоохранения определялась еще и качеством подготовки врачей. На I Всесоюзном съезде врачей 1988 г. об этом говорили многие выступавшие, от министра здравоохранения СССР и ректоров медицинских вузов до заведующих отделениями районных больниц и амбулаторий [12]. Они называли разные причины: снижение требований к абитуриентам, выпускникам и преподавательскому составу медицинских институтов, вызванное необходимостью наращивать число выпускников, несовершенство учебных программ, большую занятость студентов-медиков в работе колхозов, строек и прочих работах; слабую клиническую базу многих медицинских вузов. Результатом становилось массовое производство слабообученных специалистов. «Молодые врачи напоминают необученных рекрутов,— заявил на I Всесоюзном съезде врачей заведующий кафедрой Вильнюсского государственного университета А. М. Марцинкявичус.— И это несмотря на год интернатуры, после которой мы, казалось бы, имеем подготовленного специалиста... а он боится каждого больного...» [12, с. 86].
Компенсировать издержки массового производства должна была система повышения их квалификации, но она не могла удовлетворить потребности всех нуждавшихся. Исследование, проведенное в 1986 г. Всесоюзным НИИ социальной гигиены и организации здравоохранения имени Н. А. Семашко, показало, что из всех опрошенных участковых врачей-педиатров только 2,8% закончили ординатуру, 20% прошли курсы усовершенствования на центральных базах, а у 38,8% врачей срок последнего повышения квалификации превысил 5 лет 10. Число врачебных ошибок росло, и слабая подготовка врачей была очевидна даже пациентам.
По данным социологического опроса 53,8 тыс. респондентов, проведенного органами государственной статистики в октябре 1988 г., более половины высказывали неудовлетворенность работой амбулаторно-поликлинических, больничных и родовспомогательных учреждений [7]. Неудовлетворенность работой больниц вызывали помещения, лекарства, питание, отношение медицинского персонала и квалификация врачей, санитарно-гигиеническое состояние палат и мест общего пользования. Главными причинами низкой оценки работы поликлиник были очереди на прием, отсутствие врачей нужной специализации, качество обслуживания и невнимание к пациентам [8].
В 1988 г. в стране не хватало 30 тыс. коек для проведения родов и 130 тыс. коек для лечения больных детей. И это при том, что 25 тыс. имеющихся коек предстояло ликвидировать, поскольку они размещались в разрушавшихся зданиях [12]. 67% детских санаториев были выстроены до 1940 г. и ко времени проведения обследования соответствовали своему предназначению лишь с очень значительными оговорками.
Было ли известно описанное положение дел правительству и высшему партийному руководству страны? Сегодня можно уверенно утверждать, что да. Министерство здравоохранения и правительство владели полной информацией. Все статистические свидетельства в данной статье взяты из официальных справочников, которые составлялись и публиковались Министерством здравоохранения. Ссылаясь на эти сводки, министры Б. В. Петровский и С. П. Буренков подавали в ЦК КПСС докладные записки и просили принять экстренные меры [13]. Министр Е. И. Чазов не только писал, но и публично выступал с рассказом о бедах здравоохранения. На XIX партийной конференции и на I Съезде народных депутатов его слушателями были генеральный секретарь КПСС и все партийные лидеры. В ЦК КПСС поступали тысячи писем от врачей с описанием катастрофы [12].
Обращаясь к политикам, медики обосновывали необходимость реформы не только гуманитарными соображениями, но и экономической рациональностью. Они сообщали о колоссальных экономических потерях государства из-за роста заболеваемости и преждевременной смертности. Только в 1985 г. потери рабочего времени из-за временной нетрудоспособности в 10 раз превысили непроизводительные потери из-за простоев, прогулов, невыхода на работу с разрешения администрации. А пособий по временной нетрудоспособности было выплачено на сумму 7,3 млрд руб., что составило 1,3% ВВП [19].
Никакие аргументы не побудили высшее политическое руководство страны обеспокоиться и перейти к политике действий. Оно умиротворяюще предлагало медикам подождать и потерпеть. И, как впоследствии вспоминали медицинские администраторы, лидеры «топили суть проблемы в общих рассуждениях, призывах, не подкрепленных конструктивными решениями», разворачивая «сиюминутные пропагандистские кампании» [12, с. 194]. Единственной ответной реакцией были постановления о мерах по дальнейшему улучшению охраны здоровья. ЦК КПСС и Совет министров выпускали их в 1968, 1977 и 1982 гг. Эти бюрократические тексты, по оценке Е. И. Чазова, «носили настолько общий, декларативный характер, настолько были лишены конструктивизма, новизны мышления, финансовой поддержки, что не могли сколько-нибудь заметно повлиять на существующую в здравоохранении ситуацию» [12 , с. 19].
Финансовых инвестиций в истощенную систему советского здравоохранения не было. Рост (в абсолютных величинах) ассигнований едва покрывал расходы, связанные с ростом населения. А доля расходов государственного бюджета, выделенного на здравоохранение, с каждым годом снижалась: в 1960 г. — 6,6%, в 1970 г. — 6,1%, в 1980 г. — 5%, а в 1985 г. — 4,6%. В процентном отношении к ВВП это составляло около 3%, что обеспечивало СССР место в седьмом десятке стран по этому показателю [12]. Подобная ситуация была с охраной окружающей среды, доля расходов на которую в бюджете также не росла и составляла около 1,3%.
Министерство здравоохранения возлагало надежды на принятые в 1987 г. «Основные направления развития охраны здоровья населения и перестройки здравоохранения СССР в двенадцатой пятилетке и на период до 2000 года». Эту программу отличает не только жесткая критика существовавшего положения дел, но и перечень конкретных мер ее реализации. Руководство страны обещало выделить на здравоохранение дополнительно 190 млрд руб. Но в условиях перестройки всей политической системы и финансового дефолта эти решения были забыты.
И последний вопрос: может быть, у советского государства не было финансовых ресурсов для «заботы о здоровье» граждан? Были. На протяжении 1960— 1980-х годов темпы роста советской экономики действительно снижались, но ресурсов хватало на космос и вооружение. Внешнеэкономическая конъюнктура обеспечила рост цен на энергоресурсы, приток газо- и нефтедолларов. В этих условиях финансирование здравоохранения было вопросом политической воли. По всей видимости, у партийного руководства не возникало желания потратить деньги на больницы и врачей, потому, что ухудшение здоровья и ранняя смертность населения не создавали политической проблемы. Они компенсировались естественным приростом населения за счет высокой рождаемости. Единственное, что волновало бюрократов,— это очевидная доступность медицинской помощи. В разработанных в СССР теории и истории медицины утверждалось, что бесплатность и доступность — главные достижения и принципы советской медицины. Эти принципы и финансировали.
Благодаря высоким показателям доступа к медицинской помощи правительство считало свои конституционные обязанности выполненными. А очевидная деградация системы здравоохранения, снижение качества медицинской помощи и ухудшение состояния здоровья населения объяснялись нерадивостью отдельных исполнителей (руководителей больниц или плохих врачей). С 1980-х годов в низких показателях здоровья стали обвиняться еще и пациенты, которые якобы не уследили за своим здоровьем, поздно обратились за помощью, занимались самовредительством. Именно в эти годы в медицинской среде родилась печальная шутка: «Если больной поправился, то в этом заслуга врача, а если умер, так он и был больной».
Из сказанного не следует, что в СССР не было хорошо оснащенных амбулаторий, больниц и клиник, в которых работали бы высококвалифицированные врачи, способные оказывать медицинскую помощь на современном уровне. Они, безусловно, были, но, судя по имеющимся и приведенным выше данным , представляли собой исключение и могли эффективно бороться за здоровье пациентов скорее вопреки системе здравоохранения, чем благодаря ей. А чаще всего их сил и талантов хватало лишь на обслуживание ограниченного числа людей, относившихся главным образом к партийной или культурной элите столичных городов.
Статья подготовлена в результате проведения исследования в рамках Программы фундаментальных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) с использованием средств субсидии в рамках государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5—100» и Государственного задания ФГБНУ «Национальный НИИ общественного здоровья имени Н. А. Семашко» по теме 0528-2019-0005 № государственной регистрации АААА-А19-119012290152-7.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
1. 60 лет советского здравоохранения. М.: Медицина; 1977.
2. Медицина. В кн.: Большая медицинская энциклопедия. Изд . 3-е. Т. 14. М.: Советская энциклопедия; 1980. С. 265—316.
3. Буренков С. П. Задачи органов и учреждений здравоохранения по улучшению медицинской помощи населению в свете решений XXVI Съезда КПСС. Советское здравоохранение. 1982;(3):3—15.
4. Буренков С. П. Здравоохранение Союза ССР. Советское здравоохранение. 1982;(12):5—11.
5. Здравоохранение в СССР. Статистический сборник. М.: ЦСУ; 1966.
6. Здравоохранение и социальное обеспечение в СССР. Статистический сборник. М.: ЦСУ; 1976.
7. Социальное развитие СССР. Статистический сборник. М.: Финансы и статистика; 1990.
8. Охрана здоровья в СССР. Статистический сборник. М.: Финансы и статистика; 1990.
9. Щепин О. П., Кравченко Н. А. Состояние здоровья населения и перспективы развития здравоохранения Москвы. Советское здравоохранение. 1989;(8):3—10.
10. Баранов А. А. Охрана материнства и детства на современном этапе: проблемы и пути их решения. Советское здравоохранение. 1989;(3):3—9.
11. Пичугин В. Н. Совместное заседание Коллегий Министерства приборостроения и Минздрава СССР. Советское здравоохранение. 1988;(2):77—9.
12. I Всесоюзный съезд врачей, Москва, 17—19 октября 1988. М.: Медицинская энциклопедия; 1989.
13. Венедиктов Д. Д. Здравоохранение России: кризис и пути преодоления. М.; 1999.
14. Заславская Т. И. О стратегии социального управления перестройкой. М.; 1986.
15. Роменский А. А., ред. Результаты комплексного изучения состояния здоровья населения в связи со Всесоюзной переписью населения 1970 года. Т. I. М.: Министерство здравоохранения СССР; 1978.
16. Фефелов В. В СССР инвалидов нет! Лондон: Overseas Publications Interchange Ltd.; 1986.
17. Советские роддома. Режим доступа:
18. Кулаков В. И., ред. Акушерско-гинекологическая помощь. М. . МЕДпресс; 2000.
19. Царегородцев Г. И. Социальные условия и здоровье населения. Советское здравоохранение. 1987;(11):3—7.
Поступила 10.08.2020 Принята в печать 29.10.2020
1. 60 years of Soviet healthcare [60 let sovetskogo zdravoohranenija]. Moscow: Medicina; 1977 (in Russian).
2. Medicine. In: Great Medical Encyclopedia. 3th ed. [Bol'shaja medicin-skaja jenciklopedija. 3-e izdanie]. Moscow: Sovetskaja jenciklopedija; 1980. Vol. 14. P. 265—316 (in Russian).
3. Burenkov S. P. Tasks of health authorities and institutions on improving medical care for the population in the light of the decisions of the XXVI Congress of the CPSU. Sovetskoe zdravoohranenie. 1982;(3):3—15 (in Russian).
4. Burenkov S. P. USSR Healthcare. Sovetskoe zdravoohranenie. 1982;(12):5—11 (in Russian).
5. Health care in the USSR. Statistical collection [Zdravoohranenie v SSSR. Statisticheskij sbornik]. Moscow: CSU; 1966 (in Russian).
6. Health care and social security in the USSR. Statistical collection [Zdravoohranenie i socialnoe obespechenie v SSSR. Statisticheskij sbornik]. Moscow: CSU; 1976 (in Russian).
7. Social development of the USSR. Statistical collection [Social'noe razvitie SSSR. Statisticheskij sbornik]. Moscow: Finansy i statistika; 1990 (in Russian).
8. Health care in the USSR. Statistical collection [Ohrana zdorovja v SSSR. Statisticheskij sbornik]. Moscow: Finansy i statistika; 1990 (in Russian).
9. Shhepin O. P., Kravchenko N. A. Health condition of the population and prospects of Moscow health care development. Sovetskoe zdra-voohranenie. 1989;(8):3—10 (in Russian).
10. Baranov A. A. Protection of motherhood and childhood at the present stage: problems and the ways of their solution. Sovetskoe zdra-voohranenie. 1989;(3):3—9 (in Russian).
11. Pichugin V. N. Joint session of the Collegiums of the Ministry of instrument making and the Ministry of Health of the USSR. Sovetskoe zdravoohranenie. 1988;(2):77—9 (in Russian).
12. I All-Union Congress of doctors, Moscow, October 17—19, 1988 [7 Vsesojuznyj s'ezd vrachej, Moskva, 17—19 oktjabrja 1988]. Moscow: Medicinskaja jenciklopedija; 1989 (in Russian).
13. Venediktov D. D. Health Care of Russia: crisis and ways to overcome it [Zdravoohranenie Rossii: krizis i puti preodolenija]. Moscow; 1999 (in Russian).
14. Zaslavskaja T. I. About strategy of social management of perestroika [O strategii socialnogo upravlenija perestrojkoj]. Moscow; 1986 (in Russian).
15. Romnensky A. A., ed. The results of the complex study of the health condition of the population in connection with the All-Union Population Census in 1970 [Rezul'taty kompleksnogo izuchenija sostojani-ja zdorovja naselenija v svjazi so Vsesojuznoj perepisju naselenija 1970 goda]. Vol. I. Moscow: Ministerstvo zdravoohranenija SSSR; 1978 (in Russian).
16. FefelovV. There are no disabled in the USSR! [V SSSR invalidov net!]. London: Overseas Publications Interchange Ltd.; 1986 (in Russian).
17. Soviet maternity hospitals [Sovetskie roddoma]. Available at: .
18. Kulakov V. I., ed. Obstetrical and gynecological aid [Akushersko-ginekologicheskaja pomoshh]. Moscow: MEDpress; 2000 (in Russian).
19. Caregorodcev G. I. Social conditions and population health. Sovetskoe zdravoohranenie. 1987;(11):3—7 (in Russian).
