В цехе парень один любил вспоминать, как его на всё лето отправляли в пионерлагерь. Рассказывал, как из старшего отряда один его кореш сидел в туалете, а туалетная бумага закончилась, так он взял позвал какого-то мелкого пацанёнка, а когда тот подошёл поближе, снял с него кепку, вытер ей задницу и надел ему эту самую кепку на голову.
,,Корень", такая за ним прицепилась кликуха из-за большого размера главного для него органа, а был он контрактником в автовзводе. В общем следил он за своим корнем мама не горюй, помню рассказывали он даже на курорт ездил, но не лично для себя, а для него.
Но это ерунда по сравнению с тем, что от него убежала жена через окно, когда он предложил заняться любовью, но в другую точку... Так они и разошлись... И был какой-то праздник и девки-контрактницы подвыпив решили над ним поприкалываться, ну типа ,,у тебя и правда такой большой, да ты врёшь, давай покажи"... Наверное и он уже нормально выпил и снял штаны и то, что было он положил на стол...на пол стола...
Девки рухнули вместе с лавками, в общем ,,Корень" своё погоняло подтвердил, реально продемонстрировал наличие аппарата... И да, девки шутить перестали, но вот что-то я не заметил, что кто-то после столь наглядной демонстрации, захотел с ним подружиться... Нормальный он мужик, но если его куда-то посылаешь, то первым делом он спрашивал:
- А это на корень не влияет?
Прошло уже 15 лет, а я всё думаю, а зачем тебе такой корень, если жена сбежала, а другие девки просто обалдели, но видимо и они решили, что это слишком?... Сейчас ему лет 50 уже, наверное и корень ещё подрос... Тут на Пикабу один тыкву огромную вырастил , никто не видел огромного корня?
Все мы в детстве боялись поликлиник, больниц, людей в белых халатах, иголок для взятия крови на анализы, шприцов... Оно и понятно, тогда это всё казалось таким большим, страшным, до жути болючим... Особенно досталось тем, кто родился до 2000-х годов (когда уже появились «одноразки»). То есть всем нам практически.
Помните эти скарификаторы — специальные иглы для прокола пальца? Их даже иглами-то трудно назвать, какой-то кусочек от консервной банки. Он не колол — буквально рубил. Отсутствие лидокаинов-новокаинов для разведения и обезболивания инъекционных порошков? Разводили на простом физрастворе или на стерильной воде. Результат — искры из глаз и из того места, куда делали укол. У некоторых потеря сознания была в результате болевого шока. Всегда в молодости просил дать мне ватку с нашатырём, когда приходилось «получать по заднице».
А эти мутные стеклянные шприцы с гнутыми и тупыми иглами... Помню хруст плоти и истеричный детский плач, когда мы проходили занятия в отделении детской больницы и наблюдали за работой злой медсестры процедурного кабинета. Всегда задавали себе вопрос, почему она не успокаивает, не отвлекает маленьких пациентов мало-мальским разговором, а наоборот всё время кричит на них и даже прикладывает руку. Пытались потом сами всей группой отвлечь детей от пережитого, поиграть с ними. Но, видимо потому, что мы сами в белых халатах, они боялись к нам подойти. Так, наверное, и зарождается страх к медикам на всю жизнь у человека.
Одним из таких детей, перенесших «ужасы советской медицины», был, видимо, и наш следующий пациент. «Мужчина 50 лет, давление 200+».
Мы с напарником, уже предвкушая стандартный набор действий — измерение всего и вся, инъекции, бумаги, "сдал-принЯл, отпечатки пальцеу" — доехали до указанного места — квартиры в панельной многоэтажке.
Дверь нам открыла хрупкая, почти миниатюрная женщина с усталыми глазами.— Проходите, пожалуйста, — пригласила она, проводя нас в гостиную.
И вот там, посреди комнаты с характерным женским уютом и кружевными салфетками на комоде, восседал на диване настоящий слон. Мужик под сто двадцать килограмм веса, с могучей шеей, плечами-шкафом и руками, которые явно не привыкли к безделью. Выглядел он, мягко говоря, не очень: лицо раскраснелось до свекольного оттенка, тяжело дышал и смотрел на нас с немым укором, будто мы были виноваты во всех его бедах.
— Только давление померить пришли? — хрипло вопросил он, обращаясь почему-то к жене.
Та лишь раздражённо взмахнула рукой:
— Да-да, померяют, если всё хорошо, уедут, правда? — подмигнула она нам.
Напарник Кирилл рефлекторно кивнул и подмигнул ей в ответ, ничего не понимая.
— Ну смотри, ты обещала, — пробурчал мужик, снимая потную футболку.
Я накинул манжету на необъятную руку пациента (манжеты едва хватило). Накачал её «грушей». Через некоторое время отобразились цифры — 220/120.
— Укол всё-таки... — обречённо вздохнула супруга.
— Ну да, — кивнул я. — С такими цифрами-то.
— Не надо мне никаких уколов! — внезапно завопил богатырь, и в его голосе вдруг послышались странные, почти детские нотки каприза, граничащие с истерикой. — Ты же мне обещала!
— Я тебе обещала, что если всё нормально будет, то они уедут, а тут у тебя — за 200! Он таблетки глотает горстями, как семечки... — пояснила супруга, обращаясь уже к нам. — Поставьте ему уже наконец укол, а то он тут уже всю пачку съел, а толку ноль!
— Пройдёт! Я еще горсть таблеток выпью! — завыл волком мужчина.
Ситуация начинает приобретать абсурдный оттенок.
— Давай готовить ЭКГ и магнезию, что ли... — тихо сказал я напарнику, наблюдая, как при слове «магнезия» наш могучий пациент затрясся и заметно пошёл разноцветными пятнами.
— Может, всё-таки не надо уколов?! — запищал он тонким, визгливым звуком. — Уйдите! Я две горсти таблеток выпью! Три!
Его жена, наблюдающая за этой сценой, вдруг покраснела сильнее, чем муж, но больше от сдерживаемого смеха, чем от стыда.
— У него фобия, — прошептала она нам, пока её супруг медленно сползал с дивана. — С детства панически боится уколов до потери пульса. Сам гипертоник со стажем, обычно таблетки помогают, а сегодня вот не помогли...
— Так, может, и правда не надо ему укол, раз отказывается? — предложил напарник.
— Вот! Правильно санитар говорит! — обрадовался здоровяк.
— Какой я вам санитар?! — обиделся Кирилл. — Я фельдшер в первом поколении!
— А если не укол, тогда что? — уточнила супруга.
Я пожал плечами:— Тогда... Тогда в больницу, под капельницу.
Ой, не!!! Снова запищал мужчина. Давайте здесь свою... эту самую... магнезию. Только не больница!!
В этот момент из соседней комнаты вышли двое детей лет около 8-10 — мальчик и... мальчик, явно встревоженные голосами.
— Папа, опять ты боишься? — спросил один из сыновей с невозмутимым видом, будто такое происходило в их семье каждую неделю.
Напарник мой, со шприцом в руке, приблизился к пациенту с видом опытного дрессировщика, пытающегося успокоить разъярённого медведя.
— Мужик, да успокойся ты, это же не больно, как комар укусит! — уговаривал он.
Истерика достигла своего апогея, когда пациент с визгом, который не шёл ни в какое сравнение с его внешностью, вдруг вскочил, нырнул под стол и уселся там, поджав колени, словно гигантский испуганный ребёнок. Дети начали смеяться, жена уже не сдерживалась и хохотала в голос, а мы с напарником стояли в полной растерянности, держа в руках шприц с магнезией и не зная, по какой инструкции нам дальше вести себя. Таких стандартов — «действия медработника, когда взрослый пациент истерит под столом, но в то же время не против медицинских вмешательств» — ещё не существовало в природе.
И тут его жена проявила настоящую гениальность. Она, что-то вспомнив, достала телефон, быстрыми движениями что-то найдя, и сунула аппарат под стол.— Смотри, смотри мультик, твой любимый «Южный парк», — сказала она таким тоном, каким обычно уговаривают капризничающих малышей.
И о чудо! Хныканье из-под стола постепенно стихло, сменившись приглушенными звуками знакомой мелодии из мультсериала.
Пользуясь этой передышкой, мы с Кириллом, под одобрительные кивки жены и под хохоток детей, буквально вытащили нашего пациента из-под стола, усадили на стул и, наконец, смогли перетянуть ему руку жгутом. Он сидел, скрипел зубами, уткнувшись в телефон, и лишь один раз взвизгнул, когда игла вошла в его мощную, накачанную вену. Дети стояли по обе стороны от него и, глядя на папу беспокойными глазами, усердно гладили его по голове.
— Это не страшно, нам тоже так делали! — наперебой успокаивали они его.
После того как мы вынули наконец иглу из вены и заклеили место инъекции пластырем, «ребёнку», наконец, было разрешено удалиться на свой диван. Что он поспешно и сделал, не отдавая телефон с мультиком и выражая на лице глубокое облегчение, смешанное с детской обидой.
Через некоторое время перемерили давление, было уже 150 на 90 и продолжало снижаться. Цвет лица начал приходить в норму, ушла одышка.
Когда всё было закончено и мы уже направлялись к выходу, мой взгляд упал на стену в коридоре, которую я мельком заметил еще на входе. Она была буквально увешана многочисленными медалями, кубками и дипломами с соревнований. На некоторых фотографиях наш сегодняшний герой был запечатлен в самом расцвете сил — грозный, мускулистый, с уверенным взглядом победителя, держащий над головой массивный кубок.
— Он ещё и спортсмен? — поинтересовался я, уже зная ответ.— Ага, — с ироничной улыбкой ответила жена, провожая нас. — Он раньше боксом занимался, кандидат в мастера, теперь тренирует ребят в секции. Вроде мужчина мужчиной, а вот поди ж ты… — она многозначительно кивнула в сторону гостиной, откуда доносились уже вполне мирные звуки телевизора.
Мы вышли на улицу, и нас самих прорвало на смех. Зрелище, как этот здоровенный детина, способный, наверное, одним ударом отправить в нокаут быка, пищал и прятался от укола, было весьма презабавным. Хотя грешно, конечно, над этим смеяться.
И да. В каждом взрослом, самом суровом и сильном человеке, продолжает жить маленький ребенок со своими страхами, капризами и потребностью в защите. И не важно, сколько ты весишь, сколько кубков завоевал и сколько противников отправил в нокаут — если в детстве тебя напугал болезненный укол или злой медработник. Эта травма может остаться с тобой на всю жизнь. И хорошо, когда рядом есть тот, кто знает об этой твоей слабости и не стыдит тебя за нее, а с пониманием и даже с юмором помогает справиться. Будь то верная жена, включающая спасительный мультик, или дети, которые с любовью принимают папину «слабинку». Ведь настоящая сила заключается не в отсутствии разных неприятностей, а в поддержке близких. Поэтому, друзья, давайте стараться прививать своим детям не страхи, а умение справляться с этими страхами в будущем и во взрослой жизни. 😉
(А чего вы больше всего боялись в детстве из медицинских процедур и, возможно, до сих пор боитесь? Пишите в комментариях.)
ВСЕМ ЗДОРОВЬЯ! 💖
(При создании текста ни один ИИ не использован. События реальны.) #я/мы—не нейросеть!
(Ещё больше авторских медицинских историй и видео в моём телеграм-канале - Истории Чумового доктора, а также в Дзене - Истории Чумового доктора)
Найденная 34 года назад на улице в Краснодаре американка сделала новое признание
Кате Хайс сейчас 34 года. Русские имя и краткая драматичная биография - это все, что связывает ее с далекой родиной.
- Меня нашли полицейские в 1992 году на улице 40 лет Победы в Краснодаре, - рассказала она «КП»-Кубань" 5 лет назад, собирая свою биографию буквально по крупицам.
В апреле 1992 года маленькую девочку, чей возраст точно так и не удалось определить, действительно нашли на улице 40 лет Победы, 43. А позже в квартире, где она предположительно жила, - женский труп. Но матерью эта женщина девочке не была. Всю эту информацию и даже детали одежды ребенка Катя-Кейт (или Катя Иванова, как ее нарекли в кубанском детдоме более 30 лет назад) нашла в милицейском протоколе.
Рукописный документ на русском языке бережно хранили ее приемные родители в США. Они воспитали русскую девочку, дали ей образование и выпустили во взрослую жизнь.
На побережье Тихого океана в маленьком городке Темекула (с населением чуть больше 100 тысяч жителей) между двумя городами-гигантами Сан-Диего и Лос-Анджелесом она счастливо живет жизнью среднестатистической американской семьи. Катя замужем и растит двух белокурых мальчишек. Ее жизнь устроена. Но тем не менее, она приняла решение во что бы то ни стало разгадать загадку своей судьбы.
Все эти годы редакция "КП"-Кубань" пытается сделать это вместе с ней. Недавно в запутанной истории появился важный свидетель. "КП" - Кубань" удалось найти ветерана МВД Людмилу Артеменко, составившую тот самый протокол 34-летней давности. И даже свести обеих женщин в переписке. Но бывшая полицейская не пожелала общаться с Кейт.
К слову, Катю помнят и бывшие работники детдома в Афипском.
Милиционер на пенсии Людмила Артеменко в разговоре с "КП" - Кубань" предположила, что девочку бросила мать-алкоголичка. Но Кейт готова узнать даже такую правду о своем происхождении, только бы распутать весь этот клубок тайн.
По адресу в Краснодаре следов Кати Ивановой мы не нашли. Фото: Евгения ОСТРАЯ
Такой протокол нашелся недавно
Кейт с мужем. Фото: Личный архив
Недавно знакомый скинул мне скрин: «Мне HR написал спустя месяц».
И вот тут начинается самое интересное.
Кандидаты реагируют по-разному:
— Кто-то сразу в роли жертвы: «Наверное, я никому не нужен, раз молчат».
— Другие становятся «спасателями»: «Надо звонить, писать, выбивать ответ».
— Ну и есть те, кто идёт в атаку: «Эти HR совсем офигели, как так можно?»
Но если честно — правда где-то рядом.
Вы не можете заставить компанию ответить. Это не про вашу ценность, а про их процессы: бардак в найме, заморозка вакансии или просто потерянные приоритеты.
В зоне кандидата совсем другое:
✔ сделать резюме так, чтобы его могли прочитать за 6–10 секунд;
✔ обновлять профиль, чтобы он не утонул в поиске;
✔ напоминать о себе вежливым follow-up, если процесс действительно важен.
А молчание HR — это не «вы плохой». Это значит, что у них всё может быть не так идеально, как кажется.
А вы сами сталкивались с ситуацией, когда вам отвечали через месяц (или вообще не отвечали)? Как реагировали?
У меня был пердимонокль на земле Кипрской. Давно тоже дело было.
У меня: красный диплом, английский с отличием, все дела. На Кипре очень много англичан и, соответственно, все по английски понимают...
И вот приспичило мне у местного и смуглого бармена-киприота белым днём на пляже чаю. "Tea please" - сказала я товарищу. Товарищ посмотрел на меня ничего не понимающими круглыми глазами. Я подумала, что-то не то сказала. Повторила. Результат был тот же. Помните ту сценку "одииииииииииннадцать"?) Ну вот. Диалог зашёл в тупик, мой собеседник запросил помощь друга. Друг на аглицком: What do you want? - Tea please. Официант поворачивается, и говорит первому: Чай! Я, хлопая ресницами, забрала чай и ушла думать. Уже позже поделилась ситуацией и мне сказали, что вообще "чай" - это по-турецки и бармен, скорее всего, был турок.
Вызвали меня недавно открыть двери.
Приезжаю, а у подъезда меня ждут три фигурные девушки.
Ну, у меня глаза радуются таким хорошим видам.
Они тоже меня окинули знающими взглядами и... потеряли интерес.
Пока копаюсь с их замком, девушки продолжают прерванный моим приездом разговор.
- Так я и промаялась с ним еще пол года, пока все процедуры не закончила, – вздохнула одна девушка. – Как он меня бесил в последнее время! Так, что мозг совсем отключался. Даже уже не слушала, что он говорит. Сидела, улыбалась. А так и хотелось дать ему по морде и стереть эту противную ухмылку!
- Ой, - перебивает ее вторая девушка, – у меня почти так же было. Таскался за мной один дурачок. Прилип как банный лист к жопе. Ну, я ему иногда звонила, чтобы до дома довёз. А как-то раз поймала нормального мужичка на выставке франшиз. Тогда думала, прям повезло! Нормально такой упакованный; женатый, правда, но без детей ещё даже. Думаю: рожу ему первая и бросит он свою жену. Но он таким козлом оказался! Пару раз с ним встретились, а потом он, сволочь, напился и высказал мне, что всё, мол, у меня хорошо, только нос как у Кости Дзю. Так что, сказал, извини... Не будет у нас продолжения. Ох, я тогда и взбесилась!
- Он дурак, что ли? – перебила ее подружка. – Нормальный у тебя нос!
- Сейчас-то да, – улыбается девушка, – потому что мне его сделали! А в юности мне его два раза ломали и он реально был моим слабым местом. И вот после этого разговора я напилась у сестры и вызвала Диму, чтобы довёз меня до дома. Я даже не помню, как он приехал и как вёз меня... Всё интересное случилось на следующее утро. Просыпаюсь я и понимаю, что на кухне кто-то что-то жарит. Выхожу, а там Дима блины печет. Вот я офигела!
Они дружно посмеялись, комментируя Диму и блины.
- Вкусные хоть блины-то были? – спросила одна подруга.
- Блины не помню, – отвечает девушка с красивым носом. – Я тогда сразу подумала: было у нас что-то или нет. А он как увидел этот вопрос в моих глазах, говорит: «Не переживай. У нас с тобой пока ничего не было. Я же понимаю, что ты пьяная. Тем более, говорит, ты пол ночи ревела и жаловалась на свой нос».
Мне аж стыдно стало, а он продолжает: «Но мы решили эту проблему».
- Как решили? - спрашиваю я его и ищу глазами зеркало.
- Мы договорились, что ты выходишь за меня замуж, а я решаю все вопросы с твоим носом.
- Я там чуть не упала! – говорит она. – Но он нашел мое слабое место. Я-то думала, это продлится всего пару месяцев; может, даже расписаться не успеем... Но оказалось, что операция это не так быстро, как я думала, и в итоге мы с ним прожили почти год. Но как видишь, новый нос я получила! – она это с такой гордостью сказала, словно совершила какой-то подвиг.
- А потом я еще три месяца не могла от него уйти, - продолжила она. - Я перестала делать почти всё: прибирать, готовить, перестала с ним спать - придумала, что нельзя по женским делам. Даже уже начала делать всякие гадости, а он все равно ходил и улыбался как дурак! Я уж думала, что никогда от него не избавлюсь! Но, благо, приехала его матушка и начала мне высказывать, мол, дома бардак… Ну, я ей и грубанула, и он только тогда сделал мне замечание, и тут-то меня прорвало! – засмеялась она. – Я даже по морде ему съездила! Чуть такой же нос, как у меня был, не оформила!
- Ну ты молодееец! – сказала восхищённо одна подружка. – Всё-таки сумела дотерпеть и сделать его виноватым!
- А я считаю, – перебила ее вторая, – что так делать нельзя.
Я аж рот раскрыл, услышав это.
«Женюсь!» - промелькнуло у меня в голове.
- Нельзя так над собой издеваться! – продолжила ее подруга. – Это же плохо сказывается на твоем здоровье! Обиделась - и всё! Молчишь, губы надула, а уж дальше он сам себе всё придумает. Постарается ещё больше в тебя вложить. Главное - оставаться холодной и обиженной! Они долго всё равно не протянут: либо деньги, либо терпение кончится.
«Вот ведь, – думаю, - попал в змеюшник».
- Всё, девочки, ваша дверь открыта – говорю я им, – с вас 5 тысяч.
- А что так дорого? – перебила меня девушка с красивым носом.
- Как дорого? Я вам сразу сказал, что столько стоить будет.
- А скидку можете сделать? – подмигнула мне вторая змеюка.
– Вы тут всего минут пять покопались!
- Зато у вас всё целое осталось, а это же годы тренировок.
- Ну хоть немножко-то скиньте, – подключилась третья, – что для вас значит какая-то тысяча?
- Ну как что? У меня вон подруга денег просит, губы хочет себе сделать, – вру я. – Да и договаривались же.
Две заулыбались, а третья, которой платить, смотрит подозрительно.
Не поверила про губы, но рассчиталась.
Выхожу на улицу от этих странных девушек как из какой-то параллельной реальности.
Может быть, таких людей и называют бездушными?
Я, конечно, понимаю, что встреча с девушкой такого типа для некоторых мужчин – это всего лишь необходимый опыт и проработки характера.
Но самих девушек понять я не могу.
Они словно неживые.
Как некие необходимые кому-то на пути красивые декорации, которые корректируют вектор развития, но сами по себе не являются частью этой живой, насыщенной, яркой, вкусной и настоящей жизни.
Локи - мой кот с Пикабу, передает всем привет. Он последний в нашей котобанде из 8 хвостов. Всем добра и позитива
