Воскрешение

Он вспомнил, как пара подошла к нему прямо на улице, недалеко от входа в НИИ. Высокий пожилой иностранец молча кивнул, протянув листок, на котором был написан адрес в гостинице и просьба о личной встрече. Гена решил, что разумнее всего будет спросить совета у старого приятеля, майора госбезопасности. От Гровина он узнал, что супруги прибыли из Англии, но в истинной цели визита пока не разобрался даже Комитет. Известно было лишь то, что странные туристы не первый год путешествуют по миру, крайне редко возвращаясь на родину. Честному советскому учёному предстояло «держать ухо востро» и, в случае чего, «сообщить куда следует».

— Та ещё головоломка, — задумчиво протянул майор. — Ты, кстати, не забросил это всё?

— Нет, конечно, — улыбнулся Гена. — Нужна иногда смена вектора, чтобы мозги не деревенели.

Свеклянский был широко известен в узких кругах как автор оригинальных головоломок. Большинство имело вид логических задач на бумаге. Отдельные воплощались в форме шкатулок, замочков и прочих механизмов. Славы кубика Рубика ни одно из творений пока не снискало, но узкие круги постепенно расширялись до границ всего Союза и даже прорывались за его пределы. Однажды об увлечении московского кандидата наук написали в чехословацком научно-популярном журнале.

При этом для самого Гены сложнейшими головоломками бывали простые житейские вещи. Лишь к тридцати шести годам он немного разобрался с загадкой под названием «женщины». И даже рискнул сделать предложение молодой лаборантке, из-за чего почти на неделю выпал из колеи. А съехаться с Аллой до свадьбы, несмотря на косые взгляды, было едва ли не самым смелым решением Гены за всю его жизнь.

***

Ароматный чай немного успокоил волнение и привёл мысли в порядок. Младший научный сотрудник сидел в удобном кресле напротив иностранца и старался не глазеть слишком откровенно на богатую обстановку двухкомнатного «люкса».

Мистер Грейберд имел вид породистого, но несколько потрёпанного аристократа. Этакий Воробьянинов из экранизации Гайдая. То же вытянутое лицо с выразительными складками, острый нос, тонкие губы. Казалось, что сейчас он заговорит низким каркающим голосом актёра Филиппова. Вопреки ожиданиям, тембр оказался мягким и приятным. Англичанин имел заметный акцент, но русским языком владел хорошо.

— Леди Грейберд передаёт свои извинения. Ей немного... нездоровится.

Последнее слово иностранец произнёс по слогам и покосился на дверь спальни с какой-то необычайной тревогой. Собеседники долго обменивались пустыми фразами о погоде и культурных различиях, пока разговор снова не вернулся к приболевшей супруге.

— Мы с ней большие... страстные коллекционеры. Ездили всюду, где было что-то для коллекции. Весь мир... Похоже, остались только вы.

— Что вы имеете в виду? — удивился Гена.

— Пазлы. Или как это у вас? Задачки для мозга...

— Головоломки?

Свеклянский почувствовал, как румянец заливает щёки и уши, горячо пульсируя в висках. Он ожидал, что диалог плавно свернёт к его работе в НИИ, но интереса к своему увлечению никак не предполагал. Может, англичанин таким образом втирается в доверие?

— Головоломки! — Грейберд широко улыбнулся, а в глазах загорелся искренний интерес. — В Европе о вас говорят. Не повсюду, конечно. Но в кругах... увлечённых... вы величина! Если я вас ни с кем не путаю.

Гена, которого переполняла приятная гордость, достал из внутреннего кармана пиджака небольшую блестящую штуковину и протянул иностранцу:

— Только верните. Памятная вещь.

Грейберд вертел в руках металлический цилиндрик, состоящий из нескольких разноцветных сегментов. Внутри что-то звонко перекатывалось.

— Это нужно как-то открыть? — с азартом спросил он и, не дожидаясь ответа, поспешил в спальню. Через минуту из-за двери послышался радостный женский смех.

— Фанатики... — прошептал Гена, качая головой.

Его никто и никогда не смог бы назвать амбициозным человеком. Оставаться младшим научным сотрудником в тридцать шесть было, пожалуй, стыдно. Но Свеклянский не торопил события, добросовестно выполняя свою работу. Все мечты о карьере и большой роли в обществе отступали на второй план. Гена грезил, что его когда-нибудь пригласят в другую страну, или даже на другой материк, на международный конкурс мастеров головоломки. Должны ведь такие мероприятия существовать? И в честной интеллектуальной борьбе он победит всех — американцев, европейцев, азиатов и даже своих соотечественников. Подобные фантазии казались его невесте наивным бредом, но таким уж был Гена. И что-то подсказывало ему, что первый шаг на пути к триумфу был только что сделан.

***

— А потом он предложил мне деньги. За долгосрочное сотрудничество.

Алла вытаращилась на будущего мужа с открытым ртом. В темноте Гена этого не видел, но был уверен, что так оно и есть.

— Только не говори, что отказался!

— Конечно отказался! Сама знаешь, какие в нашем отделе разработки ведутся. Брать деньги у иностранца? Кто мне поверит, что это за «какие-то игрушки»?

Гена не любил, когда его творения называли игрушками, но сейчас процитировал Аллу, чтобы доказать ей свою правоту. Девушка отвернулась к стенке, заскрипев пружинами кровати, и громко засопела.

— Дурак ты, Свеклянский, — сказала она тихо. — Так и сгниёшь в своём НИИ. У тебя же друг в КГБ. Неужели не прикрыл бы!

— Его ещё подставлять?

— Делай, что хочешь. А я сплю.

Гена в ту ночь уснуть так и не смог.

Утром он собрал с полок головоломки, которые не успел раздарить, явился в гостиницу к мистеру Грейберду и вручил ему сумку:

— Бесплатно. На память.

Англичанин порылся внутри, с интересом изучая разномастные механизмы.

— Two weeks... may be...*

Он отнёс презент в спальню. Через пару минут дверь открылась, на пороге возникла молодая женщина в простой домашней одежде. Вероятно, болезнь отступила не до конца: щёки были бледны, а под глазами явно отпечаталась бессонная ночь.

— Доброе утро, мистер Свеклянский, — произнесла она с вымученной улыбкой. — Спасибо вам за помощь.

Иностранка протянула гостю разноцветный цилиндрик и отдельно высыпала в ладонь три стеклянных шарика.

— Я справилась довольно быстро.

У леди Грейберд были не по-английски приятные черты, говорила она бегло и почти без акцента, из-за чего Гена заподозрил в ней восточноевропейские корни.

— Мы с Ричардом рассчитываем на вас и впредь.

Гость не находил, что ответить, глупо улыбаясь и поправляя очки. К счастью, из спальни вернулся супруг.

— Анджела, you must... — он посмотрел на гостя и из вежливости перешёл на русский. — Тебе лучше лежать, ты ещё слишком слаба.

Женщина молча кивнула и удалилась, прикрыв за собой дверь. Грейберд пригласил выпить по чашке чая и поговорить.

— Что насчёт нашего предложения? — спросил он, пристально разглядывая собеседника.

Гена выкручивался, как мог.

— А почему я? Почему вы не наняли кого-то на родине? Или в Америке?

— Нанимали, — печально ответил Грейберд. — Сперва всё идёт хорошо, а потом... Понимаете, все эти люди зарабатывают своим мастерством. Нащупывают успешную формулу и дальше делают... по шаблону. Такие головоломки решаются как...

Англичанин пощёлкал пальцами, не сумев подобрать нужного слова.

— А вы... Ваш ум — чистая гибкость и парадокс. Для вас это не коммерция, а страсть. Даже если мы будем платить, я уверен, что вы не сразу начнёте... по шаблону.

— Есть определённые сложности, — вздохнул Свеклянский.

— Да, в вашем положении... Слушайте, я готов предложить институту международный проект. Любой, какой хотите. У меня хватит связей и средств. Пока ещё. Вы его возглавите, сделаете карьеру и всё такое. Абсолютно открыто и легально.

— Боюсь, с нашим руководством не так просто договориться, — возразил Гена. — Да и времени у меня...

— Вы наша единственная надежда!

Грейберд так настойчиво уговаривал, словно речь шла не о простом хобби, а о чём-то жизненно необходимом. Гена, конечно, слышал о чрезмерно увлечённых личностях, готовых на многое ради своей коллекции. Похоже, одна из таких сейчас угощала его хорошим чаем, рассыпая щедрые предложения. В скромном интеллектуале зашевелилась несвойственная ему ирония.

— Простите, а не пора ли вам остановиться? Подвести итоги? Наверняка, ваша коллекция самая большая в мире. Откроете свой музей...

— Да нет никакой коллекции! — с горечью воскликнул вдруг англичанин, едва не разбив чайную чашку о блюдце.

Он встал и подошёл к окну, сунув руки в карманы брюк, тщетно скрывая нервную дрожь. Вся его высокая фигура выглядела сейчас ещё более тощей и ссутулившейся. В голосе послышались нотки безысходности.

— Ступайте, мистер Свеклянский. Головоломки верну через неделю.

— Ну что вы, это подарок...

Гена почувствовал себя очень виноватым, не понимая причины. Уже собравшись выходить из номера, он вдруг осознал услышанное и вернулся в кресло.

— Как нет коллекции? А для чего тогда это всё?

Грейберд долго молчал, разглядывая улицу. В неожиданно влажных глазах бегали солнечные блики.

— Хорошо, мистер Свеклянский, я расскажу. Либо вы мне поверите и поможете, либо сочтёте безумным. Мой университетский друг стал доктором медицины. Большим учёным. Очень смелые эксперименты. Представьте, он твердил много лет, что научился оживлять покойников.

— Но это же антинаучно... — не удержался Гена и тут же покраснел.

— Просто не хватало... как это... доказательной базы, — возразил Грейберд. — И вот она нашлась. Три года назад в нашем доме был пожар. Нам повезло не сгореть заживо. Но много дыма... Сильное отравление. Меня смогли реанимировать. Анджелу нет.

Англичанин замолчал, всё так же глядя в окно. Гена подумал, что дальше история пойдёт по пути лихо закрученного детектива с подменой тел и документов. Но при чём тут головоломки, оставалось неясным.

— Мой друг её мне вернул, — продолжил Грейберд. — Вернул из мёртвых. Не спрашивайте, как. Я не знаю. Но это Анджела, и она жива. Пока ещё.

Во рту у Свеклянского пересохло, несмотря на выпитый чай.

— Возможно, смерть констатировали ошибочно? — предположил он.

— Никаких сомнений, — покачал головой иностранец. — Она была мертва. Её мозг не работал много часов, а потом снова «включился». Но... Электрические импульсы стали нестабильны. Мозг жив, пока нагружен. Сложной работой. Читать — это слишком просто. Сочинять она не умеет. В математике или химии не смыслит. Учиться невозможно, разум и память больше не принимают новое. Остаётся логика и предыдущий опыт. Вот для чего головоломки, мистер Свеклянский. Как только не станет пищи для ума...

Повисла тишина. Гена пытался найти хоть какое-то рациональное объяснение услышанной истории. Британская медицина шагнула настолько вперёд? Но опыты по «воскрешению» мёртвых безуспешно проводились не одну сотню лет. Что такого нового мог открыть этот англичанин? Электростимулятор? Раствор катализаторов? В голову полезла совсем уж антинаучная чушь про «зомби» и «вуду», которыми стращали когда-то чернокожие сокурсники. А ещё мифы из курса научного атеизма.

— Она умрёт? — тихо спросил Гена.

— Снова. Но это не самое страшное, — ответил Грейберд и по его морщинистым щекам вдруг побежали слёзы. — Сначала она... потеряет себя. Однажды мы застряли в одной африканской стране. Какая-то лихорадка, карантин. Никаких головоломок. Первые дни начались перепады настроения. Агрессия, истерика, апатия. На третий день она стала путать слова. На пятый — плохо владела телом. Как инсульт, но гораздо хуже. Я метался по всей округе в поисках хоть чего-нибудь. Отыскал шамана с какими-то абсурдными загадками. Отвалил кучу денег переводчику. Кое-как протянули два дня до вылета. В Египте нашли спасение.

Мистер Грейберд тяжело опустился в кресло, словно выполнил трудную работу и теперь переводит дух. Он с тоской и надеждой посмотрел на Свеклянского:

— Сейчас ваша сумка продлила ей жизнь на пару недель. Плюс неделя угасания. А дальше? Дадите пропасть несчастной душе?

Гена откашлялся.

— В душу я, как советский учёный, не верю. Извините, но всё это звучит дико, словно вы меня дурачите. Однако... Не могу понять, для чего вам меня дурачить.

Из спальни послышался металлический щелчок и радостный женский возглас. Грейберд устало прикрыл глаза. Безумцы или нет, эти люди вызывали у Гены жалость и симпатию.

— А знаете, что? — заявил он неожиданно для самого себя. — Я вам помогу. Бесплатно.

Младший научный сотрудник возвращался домой, когда на улице уже начинало темнеть. Душа, в которую он не верил, пела. Впервые в жизни Свеклянский чувствовал себя по-настоящему нужным и полезным. В сказки про оживление он, конечно, не поверил. Но почему бы не помочь стареющему чудаку и его молодой супруге? Даром! Назло прагматичной Алле, у которой души уж точно быть не могло. Да и «чекисты» успокоятся, когда поймут, что к чему.

***

— Ты охренел?!

— И тебе не хворать, Геннадий. Чего случилось-то?

— Лёнька, ты... Ты охренел?!

Впервые со школьных времён Свеклянский назвал Гровина Лёнькой. Да ещё и наорал в его собственном доме. Майор схватил приятеля за шиворот и молча втащил в прихожую, захлопнув тяжёлую дверь.

— Так, не будем устраивать цирк для соседей.

Глянув на багровое лицо гостя с трясущимися щеками, он влепил ему затрещину. Это подействовало. Гена потёр скулу и, виновато потупившись, ушёл в ванную. Когда вернулся, с кухни разносился аромат бразильского кофе. Гровин сидел за столом, жестом приглашая присоединиться:

— Я тебе коньячку побольше плеснул. Успокоишься. А потом объяснишь.

— Зачем ты так? — отхлёбывая кофе, спросил Гена. — Ну иностранцы, ну психи, но безобидные же! Я им помочь хотел. Не за деньги. Просто это... гуманно...

— Ну так и помогай. Я-то каким боком? — удивился майор.

— Я половину отпуска всё это придумывал, собирал по винтику. Завтра отнести должен был. А теперь всё сломано...

Гровин сложил руки на груди и обиженно прищурился:

— И ты решил, что это я? Залез в квартиру, переломал твои игрушки?

— Ну... Алла сказала, что ваши всё равно устроят подставу. Посмотрят на реакцию иностранца. Что вы меня используете, как дурачка.

— Язык без костей у твоей Аллы! И деньги она слишком любит. Потому и ушла от тебя. Сама-то она не могла наворочать?

— Ну... Ключ у неё остался, конечно. Но зачем ей?

— Женщины... — иронично усмехнулся Гровин.

Гена вдруг почувствовал себя полным идиотом.

— Лёнь, ты прости...

— Попей. Коньяка ещё много, и ночь долгая. А с иностранцами что теперь думаешь делать?

***

Утром Гена почувствовал тяжесть в голове и огромную, словно звенящую, пустоту внутри. Именно там, где бывает душа у тех, кто в неё верит. А ещё он понял, что лимит смелых поступков исчерпан на годы вперёд. Поэтому, вместо объяснений с англичанами, ближайшей электричкой уехал в деревню к родственникам. Тем более, что оставались ещё две недели отпуска.

Огород, грибы и рыбалка подвыветрили чувство вины, почти перестала накатывать тоска из-за расставания с Аллой. Домой Гена возвращался в приподнятом настроении, пока не увидел тёмную фигуру, ожидавшую на лестничной площадке. Хотя Свеклянский не верил в чепуху о воскрешении, леди Грейберд вызвала в нём чувство иррационального страха.

— Пригласите? — спросила она вместо приветствия.

Хозяин квартиры молча кивнул и зазвенел ключами. Из прихожей гостья, не разуваясь, прошла в зал. Под её туфлями захрустели детальки разбитых головоломок. Только сейчас Гена обратил внимание на траурную одежду и бледность лица.

— Вы ведь не сами? — спросила Анджела, разглядывая пол. — Кто же это сделал?

Свеклянский молча пожал плечами. Он мог ухватиться за эту соломинку и свалить всё на обстоятельства, на скандальный разрыв отношений, на характер бывшей невесты. Но бегства от своей ответственности это не оправдало бы.

Женщина протянула извлечённую из сумочки газету. На передовице располагалась заметка о недавнем несчастном случае в гостинице «Интурист». Гена почувствовал, что краснеет сильнее обыкновенного, а сердце готово выскочить из груди. Вероятно, мистер Грейберд решил, что его жена обречена, и, не в силах смотреть на её угасание, шагнул из окна.

— Спасибо вашему другу из органов, — тихо сказала вдова. — Леонид, кажется? Краткое расследование, ничего лишнего в прессе. Никаких шпионских теорий и пропаганды. Завтра увожу тело бедного Ричарда в Англию.

— Искренне соболезную, — выдавил Гена. — Я... трус... Я должен был...

— Не вздумайте извиняться! — резко перебила Анджела. — Это давно нужно было прекратить. Всю эту агонию, затянувшуюся на годы. Так что я вам благодарна. И вы далеко не трус. Наши страны не дружат, и трус не перешагнул бы порога нашего номера.

— Я должен был идти не к Леониду, — продолжал Гена. — В нашем НИИ есть кафедра психиатрии. Настоящие светила...

Женщина вдруг громко рассмеялась. На её щеках проступил лёгкий румянец, а лицо на минуту перестало выражать усталость и скорбь. «Всё-таки она довольно красива. И явно не англичанка», — подумал Гена. Анджела покачала головой:

— Вы не поверили! Да и кто бы поверил? А ведь Ричард совсем не солгал.

Вдова долго и пристально всматривалась в глаза Свеклянского. В её взгляде можно было прочесть что угодно, кроме лукавства. Но как такое может быть правдой? Гена предложил сделать паузу.

Через десять минут они уже сидели за кухонным столом и пили чай. Женщина вернулась в свою печально-отстранённую скорлупу, однако выглядела вполне живой и никаких признаков угасания рассудка не проявляла.

— Да, Ричард не солгал, — заговорила она, наконец. — Просто кое-что перепутал. По незнанию. Тот его друг, учёный, действительно изобрёл некий... метод... Но не имел экспериментального материала. Очень кстати у нас случился пожар. Я не раз думала, не сам ли он это подстроил? Теперь уже не важно. Мы действительно отравились дымом, и одного из нас реанимировали в больнице. А второго вернул к жизни эксперимент. Уже догадываетесь?

— Всё наоборот? — голос Гены дрожал от волнения.

— Именно так, — вдова кивнула, изящно опуская веки с длинными ресницами. — Ричард не читал ничего, кроме финансовых отчётов. Он был порядочным, но скучным управленцем. Не любил загадок. Не увлекался ничем... Кроме меня... Как нагрузить работой мозг такого человека? Игра на бирже? Коммерческие проекты? Всё это было для Ричарда рутиной.

— И вы стали его головоломкой...

Леди Грейберд грустно улыбнулась.

— Мы с «доктором Франкенштейном» договорились и водили несчастного за нос. Заплатили медикам, чтобы он очнулся в палате, а не в той жуткой лаборатории. Чтобы никто не задавал вопросов... Три года Ричард искренне верил, что спасает мне жизнь. Его разум работал день и ночь в поисках всех этих загадок, ребусов, игрушек... И он действительно жил этим, в прямом и переносном смысле. Только теперь я понимаю, сколько для него значила.

Анджела достала из сумочки носовой платок. Гена, совсем не умевший утешать, поспешно схватил пустые кружки и, удалившись к раковине, зашумел водой. Всё это казалось какой-то невероятной сказкой, ненаучной фантастикой. Но для чего сочинять такую мистерию и пытаться убедить в ней младшего научного сотрудника? Может, это какой-то гипноз, и его всё-таки завербовали? Была ли смерть мистера Грейберда самоубийством? Или всё намного проще, стоит только поверить?

Когда Гена закончил с мытьём посуды, гостья уже стояла в прихожей у двери.

— Знаете, — сказала она на прощанье, — мне нравится идея с музеем. Мы многое привезли из наших странствий. Ваши подарки займут почётное место. Когда-нибудь всё изменится, и вы сможете лично посетить экспозицию. Я буду ждать.

Закрыв дверь, Свеклянский ещё долго стоял в коридорчике, задумчиво вдыхая аромат изысканного парфюма. Гордости из-за того, что его творения будут демонстрироваться в Лондоне, почему-то не было. После всего произошедшего какое-то гнетущее чувство поселилось в душе. Или что там находится в этом месте, согласно науке? Та ещё головоломка...

———————————

* Две недели ... может быть ... (англ.)

/2021/

Осматриваю пальцы… затем всю руку в целом… Он вся покрыта швами, словно меня собрали по кусочкам… Но… почему?.. Я отчётливо помню, что умер от выстрела… Смотрю в сторону стены. Фигура оказалась девушкой с бледной, как у меня, кожей, и со всё такими же швами по всему телу, лицу и шее. С трудом делаю первые шаги по направлению к девушке, как вдруг замечаю открывшуюся дверь. Любопытство берёт надо мной верх, и я покидаю комнату, больше напоминающую тюремную камеру… Откуда я знаю, как выглядят камеры?.. Я был уголовник?.. Полицейский?.. Кто? Раздумья прерывает чей-то жуткий голос:

— Первый пожаловал…

Что-то касается моего плеча… чувствую запах гари. Вновь теряю сознание.

Уже более уверенно открываю глаза… Я снова в той же камере… Дверь открывается, и кто-то закидывает внутрь ту самую девушку, что сидела у стены. Без проблем встаю на ноги, что показалось мне странным. Подхожу к девушке и замечаю у неё на плече выжженное клеймо — «13». Смотрю на своё плечо и замечаю такое же клеймо, но уже с цифрой «1»… Хватаю девушку за плечи и начинаю её трясти…

— Очнись… Очнись!..

Она открывает глаза и молча смотрит на меня. Помогаю ей подняться.

— Кто… ты такая?

Она открывает рот и пытается что-то сказать, но вместо этого получается только хриплое рычание.

— Ты… не можешь?

— Удивительно! Первый заговорил! — Вновь слышу голос, но уже из-за двери.

Подхожу к двери и что есть силы ударяю по ней.

— Кто… ты, чёрт… возьми?!..

Только после сказанного осознаю, что ничего не почувствовал после удара. Ударяю ещё раз… и снова… и снова… и снова… снова… СНОВА… пока не замечаю, что все пальцы на руке переломаны… Какая-то чертовщина!.. Продолжаю смотреть на свою кисть, как вдруг замечаю, что с хрустом сломанные кости начинают срастаться и встают на место… Уму непостижимо.

Поворачиваюсь к девушке. Без слов понятно, что она в шоке от происходящего… И так, я «Первый», а она «Тринадцатая», значит где-то еще там одиннадцать таких же, как мы… Смотрю на девушку. Она меня понимает, но говорить не может… что усложняет ситуацию.

— Полагаю… мы друзья… по несчастью… знать бы еще… по какому… Я не помню кто я и кем был… так что… если голос… появится… зови меня… «Первый»…

Девушка в ответ кивает.

— Пока не выясним… кто ты… буду называть тебя… «Тринадцатой»… Есть возражения?

В ответ девушка помотала головой… Сажусь на пол, прислонившись спиной к стене. «Тринадцатая» села рядом со мной…

— Пока всё не… выясним, будем… держаться вместе…

Лишь закрываю глаза, дверь в камеру открывается и внутрь входят некто в чёрных доспехах и поднимают меня и «Тринадцатую». Выводят из помещения и ведут по длинному коридору. Оглядываюсь и замечаю ещё больше таких же клеймированых… Спустя время, выводят на свет… от факелов… Нас, если не считать типов в доспехах, раз, два… ровно тринадцать… Осмотревшись, понимаю, что мы находимся в центре стадиона, похожего на Колизей. . . Нам тут же выдают оружие. Это были короткие мечи… Я, как думал, держал меч впервые в руке, но по ощущению казалось, что я часто занимался подобным занятием… но, как это возможно, я же точно умер в XXI веке.

— Вы, тринадцать отборных тварей, не утратившие рассудка!!! — Послышался голос с трибуны. — Вы удостоены чести биться на потеху высшим демонам Мира Мёртвых. Вы, тринадцать отродий рода человеческого, схлестнётесь в смертельной схватке с такими же тварями, как и вы, за исключением маленького отличия… они настоящие животные, утратившие рассудок…

По всему периметру стадиона открылись ворота.

— Да начнётся битва!!!

Из открытых ворот, сломя голову, побежали обезумившие противники, с безостановочным рычанием. Хватаю «Тринадцатую» и выхожу вместе с ней из общего числа клеймированых. Порядка двадцати пяти безумцев бежали на всех… На нас с «Тринадцатой» напало двое. Пронзив одному голову через открытую пасть, я вдруг почувствовал, как что-то схватило меня за руку. Это была не «Тринадцатая»… Один из противников вцепился мне в руку зубами… «Тринадцатая» не растерялась и одним взмахам отделила его голову от тела, однако безумец только глубже впивался зубами мне в руку.

— Пронзи… череп!

Не колеблясь, девушка вонзила клинок противнику в череп, пронзив его прогнивший мозг, вместе с моей рукой, так к слову… После этих двадцати с небольшим последовала еще одна партия безумцев. Я забил на остальных, главной целью для себя я выделил — Защитить «Тринадцатую» всеми способами… но на душе, если она ещё у меня осталась, было как-то тяжело… неспокойно… Отголоски прошлой жизни… то есть жизни в целом?.. Кем же я всё-таки был и кем или чем я стал?.. Вопросов становилось только больше…

Нас погибло пятеро… еще четверо были искалечены, среди которых был и я: я — оторвали часть левой руки, ободрали спину, пытались вырвать глаза; «Четвертый» — остался без обеих рук, но всё равно выжил; «Десятый» — остался без обеих ног; «Одиннадцатый» — потерял полностью левую руку, чуть не лишился головы, отделался только переломом шеи, которая постепенно восстановилась… Мы находились в Мире Мёртвых, но имели плоть, какую никакую, но всё же плоть. Нас определили в отдельное здание вне стадиона, со двором, где, как нам сказали, мы должны тренироваться… Чертовщина… Словно я попал в какой-то фильм про древних спартанцев и эпоху гладиаторов… Похоже, наша задача заключается только в том, что уже сказали — «биться на потеху высшим демонам»… а если брать во внимание что наши нынешние тела не убиваемые, зрелище будет захватывающим.

Конечности, утерянные в ходе сражения, были вновь пришиты обратно… Теперь меня невозможно больше ничем удивить, я видел всё… Чтобы опробовать новую руку, которая к слову была не совсем моя, а взята у одного из погибших, так как моя была обглодана обезумевшими… Щит в левой, короткий меч в правой, и я становлюсь напротив «Четвёртого», который был вооружён двуручным боевым топором… Он молча смотрит на меня, в то время как я пытаюсь с ним поговорить.

— Ты… тоже не можешь… говорить?

Он помотал головой в ответ и вскоре замахнулся на меня топором. Правило таких спарринг-боёв — Не бить в голову… корче говоря, руби шинкуй, но голову не тронь, отрубить — да, пронзить — нет…

Избегаю атаки и контратакую, отсекая при этом мечом обе кисти спарринг-партнёру. В свой адрес слышу только недовольное хриплое рычание… Откуда у меня такие навыки владения мечом?.. Что же я был за человек?!

Вижу «Тринадцатую». Из оружия она выбрала парные кинжалы. К слову, девушек было ни так много, всего три — «Вторая», «Восьмая» и «Тринадцатая»… Проблематично общаться с тем, кто в ответ либо молчит, либо рычит… Почему способен говорить только я?.. Почему я такой особенный?..... Боже, опять одни вопросы!..

Как я понял со слов… ээээ… демонов… мы действительно погибли, правда все в разные временные периоды, но нас вернули к «жизни», использовав собранные из частей, принадлежавших разным людям, тела. Так что мои воспоминания, навыки о которых я впервые узнаю, могли принадлежать тому, чью часть тела я использую… Несмотря на эти объяснения, у меня всё ещё остаются вопросы… я всё ещё желаю узнать, кем же я был, что со мной случилось… и во что я превратился…

Настал первый день «Игрищ», так как вчера был «… лишь отборочный этап, твари!»… теперь дела станут серьёзнее. Если я верно понял, мы схлестнёмся с точно такими же ходячими трупами, способными мыслить здраво… не знаю насчёт речи, но думать они могут… Сражаться будим согласно порядковому номеру, оно же имя — «Первый» с «Первым», «Второй» со «Вторым» и так далее.

Будучи вооружённым, я стою в центре стадиона, напротив другого такого же клеймённого, как и я с цифрой — «1».

— Говоришь?

Либо из-за того, что мы противники, либо из-за того, что он не мог, он мне ничего не ответил. Он был вооружён копьём с заострённым наконечником… я же был с щитом и мечом… Противник тут же метнул копьё в меня. Не успеваю уклониться, поэтому пытаюсь защититься щитом. Копьё пробивает и его и мою руку, и мою грудную клетку. Оставшись фактически одноруким, пытался сконцентрировать всё внимание на противнике, однако щит мешал обзору. Копьё в груди мешало передвигаться, так что я стал очень уязвимой мишенью… Кое-как замечаю противника и замахиваюсь на него мечом, однако тот избегает лезвия, отскочив назад. Дёргаю левую руку… что есть силы. Швы не выдерживают, и я вновь лишаюсь руки, однако это дало мне возможность избавиться от копья и щита. Однако убрать я успел только щит со своей конечностью, копьё же продолжало торчать у меня в груди… Противник направляется в мою сторону. Хватаюсь за копьё, слегка приподнимаю его часть с остриём и делаю резкий поворот вокруг своей оси, благодаря чему замахиваюсь на противника торчащей из спины частью копья, как итог, отрубаю клеймированому ноги, от чего тот оказывается на земле… Извлекаю копьё из груди и, держа его в руке, замечаю, как противник, используя руки полз ко мне. Он хватает меня за ногу и впивается в неё зубами.

— Ты… становишься… таким же… зверем?

Руками н пытался разорвать швы, что ему так и не удалось. Направляю копьё ему на голову и пронзаю её… Слышу возгласы зрителей, но не обращаю внимание. Поднимаю свою оторванную конечность и направляюсь прочь со стадиона. Я не рад победе… я не узнал ничего полезного для себя, так что считаю её бесполезной.

«Вторая» выходит на поле битвы. Вооружена трёх зубчатым копьём, которое тут же вонзила в землю рядом с собой, и сетью с грузами, которую вскоре начала раскручивать над головой. Бросает её по направлению в противника, чтобы обездвижить того… Заброс удачный. Опутанный сетью, «Третий» падает на землю. Это полная победа, но она не засчитана, пока противник жив… шевелится… «Вторая» берёт в руку трезубец и вонзает его остриём в голову противника, чьё тело тут же перестаёт двигаться. Девушка поднимает руку и громко рычит.

Следующий бой. «Четвёртый» вышел на стадион… В руках держит двуручный боевой молот. Его оппонент тоже «Четвёртый», а вооружён он мечом и щитом… Началось всё агрессивно — оба противника побежали друг на друга с диким звериным рычание. Наш «Четвёртый» делает обманное движение, чем заставляет противника прикрыть голову щитом, а сам тут же меняет траекторию молота и ударяет им по ногам «Четвёртого». Одним следующим ударом проламывает череп упавшего противника…

«Пятый» был готов к бою… однако с ним было что-то ни так, он вёл себя… странно… агрессивно. Он незамедлительно бросил своё оружие и побежал на противника, к слову вооружённого двумя клинками. «Пятый» напрыгнул на противника и тут же получил обоими мечами удар в грудь. Не замечая этого, он вцепился руками за голову противника. Тот оттолкнул «Пятого» и вскоре повалил его на землю. Последовал пронзающий удар в голову… «Пятый»… он… обезумил?.. потерял рассудок?.. свихнулся?.. Несмотря на то, что сейчас мы контролируем тела и здраво мыслим, это не значит, что однажды мы не станем «животными»?!.. «Пятый» наглядно показал нам это. Этот ценный опыт стоил нам его существования… Пока я был в раздумьях, на поле боя вышла «Восьмая». Она была вооружена мечом и только, в то время как противник был вовсе безоружен, но его тело… оно было просто великолепно… его мышцы… но против оружия плоть бесполезна… Может… он как «Пятый»?.. Нет, он ведёт себя вполне спокойно… не похоже, чтобы он терял рассудок… Похоже, что он полностью уверен в своих силах……

— Я… тебя прикончу!!! — Прохрипел громко противник с клеймом «9».

Он действительно собирается одолеть её голыми руками… и он говорит… как я…

«Девятый» уверенным шагом пошёл на «Восьмую». Она крепко сжала меч обеими руками и замахнулась им на противника. «Девятый» рукой останавливает клинок и выдёргивает его из рук девушки. Схватив «Восьмую» за правую руку, «Девятый» резким движением вырывает её. Обезоруженная и без одной руки, «Восьмая» попятилась назад… Я видел всех впервые, но я искренне хотел защитить каждого… Кем же я был?.. Чьё тело я занял?..... Раздумья прервал хруст позвоночника «Восьмой»… Противник повалил её на землю и наступил той на спину, чем сломал той позвоночник. Он хватает девушку за голову и проворачивает её на девяносто градусов, повернув её лицом к себе, на которое тут же наступил, раздавив голову…

В груди что-то ёкнуло, от чего я психанул и ударил по воротам кулаком.

— Я прикончу… тебя!!!

— Посмотрите, мстительная тварь жаждет боя, — произнёс один из демонов. — Так давайте дадим ему то, что он хочет.

Меня выводят на стадион. Я всё так же без руки, но, несмотря на это, крепко сжимаю в оставшейся руке меч… Почему я так отреагировал?.. Что со мной ни так?.. Я же впервые вижу «Восьмую»… Может тот, в чьём я теле… знал её и остались эти чувства?..

— Да начнётся бой!!! — Воскликнул демон.

«Девятый» смотрел на меня, я на него.

— Мне… не нужна эта… битва.

— Тогда… не двигайся… я сделаю это быстро!!! — Прохрипел «Девятый».

Я разбегаюсь и прыгаю, при этом быстрым ударом наношу глубокий порез в шею противника, нарушив целостность шва. Оказываюсь на земле после прыжка… «Девятый» атакует кулаком. Уклоняюсь кувырком и тут же наношу удар по левой ноге противника, однако он моментально контратакует и ударяет меня в грудную клетку ногой. Отбрасывает в сторону, падаю на землю и делаю несколько кувырков по твёрдой поверхности, но всё же оказываюсь вновь на ногах. Чувствую, что большая половина костей в груди переломано, от чего не сразу выпрямляюсь. Вновь разбегаюсь и вонзаю в грудь противника клинок, а так как удар был на бегу, ударяю «Девятого» плечом, как итог, тот едва не упал, чему способствовал порез на его левой лодыжке. Выпрямляюсь и тут же получаю мощный удар кулаком в челюсть. Второй раз отбрасывает в сторону, но всё так же быстро поднимаюсь ноги. Челюсть сломана и выбита в сторону. Касаюсь челюсти и вправляю её на место… Меч мой остался в груди «Девятого», который начал прихрамывая идти в мою сторону. Начинаю бежать и, выхватив клинок из груди противника, ударяю того коленом в лицо, чем повалил того на землю. Падаю на колено и, сделав пол-оборота, вонзаю клинок в глаз «Девятому», опасаясь того, что череп выдержит удар лезвия… так как коленной чашечке моей досталось — она была сломана, от чего я и упал на колено… «Восьмая»… ты отомщена…

Дальнейшие бои вновь пошли по порядку… «Десятый» и его противник с таким же номером сходятся в особом сражении — Битва без оружия. Битва начинается, оба противника не спеша подходят друг к другу. Первый удар наносит наш «Десятый», сломав при этом противнику нос… удар оглушил противника, поэтому вскоре последовал новый, так же в лицо… затем два удара по корпусу, в завершение апперкот в челюсть, чем повалил противника на землю… «Десятый» присел противнику на грудную клетку и безостановочно начал бить того по лицу кулаками. Со стороны нашего «Девятого» доносится исключительно бессмысленное рычание, как вдруг он выдаёт:

— Когда ж…… ты сдохнешь!!! — И наносит финальный удар двумя руками.

«Десятый» поднялся, выпрямился и заявил:

— Победа… моя!..

Еще один говорит… вот только он не говорил до выхода на стадион… Выходит, что, как и терять рассудок, мы можем учится чему то, как в этом случае — говорить… Я должен с ним поговорить… А тем временем на поле битвы выходит «Одиннадцатый», раскручивая цепь. Его противник «Двенадцатый», чему свидетельствует клеймо на плече. Начинается бой, а я подхожу к «Десятому»

— Привет… рад, что есть… с кем поговорить… теперь…

— Я… пытался… но не удавалось… Получалось только… бессмысленное рычание, — сказал «Десятый».

— Можешь звать… меня «Первый», не возражаешь… если будешь «Десятый»?

— Нет… всё равно не помню… ничего ни о своей… жизни… ни о том, как… даже умер, но… чувство такое, что… это было достаточно давно… Такое возможно?

— Думаю… здесь возможно… всё…

Сажусь рядом с «Десятым». К нам подсаживается «Тринадцатая», чей бой идёт следующим по списку… Она была первой, кого я встретил после воскрешения, так что не хотелось бы её сейчас потерять… Врата открылись и внутрь входит «Одиннадцатый», вырвавший цепью голову противника… «Тринадцатая» направилась на поле боя. Оказалось, что мы превосходили противником числом, поэтому против «Тринадцатой» вышел убийца «Пятого», вооружённый всё теме же парными мечами. Девушка же, как и на тренировке, была вооружена парными кинжалами… Уж постарайся, «Тринадцатая»… Противник побежал на девушку и обоими клинками замахнулся на неё, та же заблокировала их кинжалами, контратаковав ударом противника в живот. Он отошёл на несколько шагов. «Тринадцатая» перешла в атаку. Несколькими ударами девушка уменьшила количество пальцев на обеих руках противника, лишив его возможности держать оружие. Несмотря на это, он замахнулся искалеченными руками на девушку, однако та остановила из, вонзив в них ножи. Несмотря на это, противник что есть силы ударил девушку в живот ногой, оттолкнув её тем самым от себя, как итог, «Тринадцатая» выпустила один из кинжалов. Чуть не упав, держа в руке оставшийся кинжал, девушка упала на колено… и тут с ней начало происходить тоже, что и с «Пятым», но она не отбросила оружие, а вместе с ним побежала на противника. Запрыгнув на него, девушка повалила противника, ударив того обеими ногами, и тут же вонзила кинжал тому в глаз. С агрессивным рычанием она оторвала голову противника и швырнула её в сторону… Постепенно «Тринадцатая» успокоилась…

— «Десятый», есть мысли… по поводу увиденного?

— Это похоже на то… что в Мире Живых… бы назвали состоянием… аффекта, — ответил «Десятый».

— Поддалась эмоциям… и возможно сейчас… не помнит… как прикончила его?

— Видимо… да…

— Неужели… с воскрешением мы… стали настолько восприимчивы… к… эмоциям?.. Или же только к… конкретным?.. Может… этим состоянием… можно управлять?

— Нам предстоит… в этом разобраться…

Первый день игрищ подошёл к концу и нас отводят в наш… ээээ… дом?.. тренировочный комплекс?.. всё в одном?.. Трудно сказать. Нам сон не нужен, так что назвать это жильём нельзя… скорее просто место для тренировок и ожидания, иначе не назовёшь… Правда, в отсутствии потребности ко сну, а также еде и другим «радостям» человеческого тела, есть только одни плюсы, будь я живым человеком, а не ходячим пазлом… кхэм… из человечьей плоти… Касательно плоти, так как в этот раз я сохранил оторванную конечность, мне пришили её обратно, зашив при этом сквозную рану от копья, как на руке, так и на груди.

Я встаю напротив тренировочного манекена, оставив перед этим оружие в стороне.

— «Первый»? — Послышался голос десятого.

Не обращаю на него внимания, повторяю про себя: «Убью… Ненавижу… Уничтожу… Сдохни… СДОХНИ….!!!». Чувствую невероятный прилив сил, а вместе с тем и то, что тело меня больше не слушается. Из моих уст вырывается хриплое рычание и вскоре я набрасываюсь на манекен, разрывая его на части голыми руками… Эта мощь… её невозможно контролировать… зато источник стал ясен… отрицательные эмоции… Постепенно чувствую, как контроль над телом возвращается… Осматриваюсь по сторонам и замечаю клеймированых, которые стоят вокруг меня в полном вооружении.

— Я… в норме… в норме я…

Говорю, а сам ощущаю во рту какие-то волокна… Как оказалось, в приступе я вцепился зубами в «шею» манекена. Ко мне подходит «Десятый».

— Мы… были правы, то… что произошло с «Тринадцатой»… а возможно и с «Пятым»… дело рук… сильного всплеска негативных… эмоций…

— И что же ты… почувствовал? — Спрашивает «Девятый».

— Как агрессия во мне… буквально вскипает…сила возрастает, и… я теряю контроль… над телом…

Поднимаюсь из обломков и слышу голос:

— По просьбе вашего хозяина, в завтрашних игрищах будет участвовать только «Первый»! Так держать, тварь из людского рода!!!.. Такими темпами ты получишь свою награду… возможно…

— Награду?.. Что за… награда?!

— Когда получишь… узнаешь, тварь…

Что за награда?.. Вопросов только больше и больше, а ответов практически нет... Бесит прям!!!..

Хожу по тренировочному двору… Все тренируются, как не странно, здесь заняться то больше нечем… Беру в руку меч и подхожу к манекену и отрабатываю на нём несколько приёмов, продолжая думать о произошедших событиях… постепенно эти мысли начинают раздражать, как вдруг чувствую слабый приток сил… однако тело контролирую… Взмах меча. Манекен разрублен пополам… Вот значит как… если не перестараться, то можно и силу получить, и контроль не потерять.

Не знаю сколько прошло точно времени, когда не спишь и нет часов, трудно следить за течением времени, но наступил второй день «Игрищ». Явились демоны и повели меня к стадиону… больше никого из клеймированых, как и обещались, не взяли.

Выводят на поле боя и предлагают оружие на выбор — меч или копьё. Останавливаюсь на копье.

— Сегодня, жители Мира Мёртвых, вас будет развлекать игрушка господина Му’Джалли — «Первый»!!! Выпускайте зверинец!!!

Из открывшихся ворот выбегают обезумившие, в количестве четырёх штук. Разбегаюсь и метаю копьё в одного из них. Попадание. Противник обездвижен, так как копьё вонзилось в твёрдую почву… И так, я один, без оружия, против трёх полоумных идиотов… сразимся же на равных… Закрываю глаза и сосредотачиваюсь… Что ж, поглоти меня гнев!!!.. Открываю глаза и сломя голову несусь на встречу противникам… рычание непроизвольно вырывается из уст… Напрыгиваю на одного противника, чем валю его на землю, и раздираю тут же его грудную клетку голыми руками… Тут за руки хватаются двое других безумцев… вырываюсь из их хватки и ударяю обоих по лицу, ломая каждому из ни челюсть… Добиваю лежащего на земле противника ударом обеих рук… Поднимаюсь и смотрю на противников. У каждого челюсть встала на место. Хватаю одного из них за горло и вырываю голову, после чего ткнул ею в пасть другого обезумевшего… Пока тот занят обгладыванием головы своего… «сородича»…? подбегаю к поражённому копьём противнику. Беру копьё и им же добиваю противника, лежавшего на земле. Не спеша подхожу к тому, который занят пожиранием плоти с головы «друга» и пронзаю его гнилой мозг остриём копья… Не особо громко слышу слова демона:

— Второй раунд!!!

Второй?.. Если их станет только больше, я потеряю контроль однозначно…… Замечаю, как на меня бежит десяток разъярённых противников…

— Пушечное мясо подоспело!!!..

Что я несу???.. Тело больше мне не подвластно, оно разбегается и швыряет копьё в толпу бегущих, поразив одного из них в голову. . . Я могу только наблюдать… тело действует по животным инстинктам… Удар… ещё удар… отрываю головы… конечности… удар… ещё… ещё… и опять…. и снова… СНОВА…!!!!! Я ничего не слышу…. и не знаю, скольких прикончил…. сколько раундов прошло… но точно знаю, что стою на ногах, которые еле-еле держат моё израненное тело… Контроль постепенно возвращается и я замечаю очевидные недостатки в моём теле — правая рука полностью вырвана, и я даже не знаю где она, среди такого то количества оторванных конечностей; левой руки нет по локоть; грудная клетка разодрана; шея ободрана; ноги обглоданы….

Как уже до этого говорил, еле стою на ногах, так как плоть на них уже практически отсутствовала… самое главное, что у меня пробелы в памяти, видимо перестарался я с гневом… Но зрители довольны и шокированы одновременно, уж не знаю, от того что я в принципе выстоял или же от того, в каком виде я остался стоять… Честно я и сам в шоке, как я ещё не развалился до конца.

— Какой бой!!! — Заявляет демон. — Господин Му’Джалли, здесь поступают просьбы о продаже и называются уже цены… два… два с половиной…… нет, уже три миллиона донье!!! Ваш ответ, господин?..

— Этот зверёк мой, — прозвучал басистый голос.

— Господин, есть четыре миллиона!!!

Видимо, меня не продали, так как вскоре за мной вышли и повели прочь со стадиона. Привели в тренировочный домик, где началась операция по восстановлению моих конечностей, разумеется всё это происходило в присутствие других «гладиаторов», так как им хотелось узнать, что же произошло и почему я оказался в таком состоянии. Мне пришивают руки, а я в этот момент рассказываю, как мне их оторвали… вернее, то что помню, так как большую часть я либо не заметил, либо не помнил вообще… Заменяют обглоданные ноги, а я говорю, как рвал конечности и крошил черепа голыми руками…

— Не помнишь некоторые…. момент… говоришь?.. — Произнёс «Десятый». — Снова… «поддался эмоциям».

— Иначе я… не был здесь… в принципе…

Я вновь обрёл конечности и мог без особого труда стоять и хоть что-то держать в руках… Мы сели с «Десятым» у стены здания, будучи на внутреннем дворе, где все как обычно тренировались.

— Знаешь… при жизни… я натыкался… на подобное в книгах… Обычно это называли… «режим берсерка»… человек впадает в ярость… и не замечает никакого… урона своему… телу… а его физические… показатели мигом… возрастают…

— Полагаю, — начал «Десятый», — как это называть… мы определились…

— Да… учитывая, что говорим… только ты… да я…

— Кто-то… должен заговорить ещё… это неизбежно…

— Будим ждать…

Третий день «Игрищ» — последний. Нас вновь ведут на стадион и, что странно, выстраивают в центре боевого поля всех вместе. И снова голос:

— Твари, сегодняшний день особенный… это день закрытия «Игрищ», а провести его господин Му’Джалли решил с некоторым особенным сражением… Он собирается отправится в дальний путь, а взять господин может только троих… Так что… «Первый», «Десятый» и… «Тринадцатая»… против… «Второй», «Четвёртого» и «Одиннадцатого»… Приготовиться к бою!!!..

Нас тут же разделили на тройки и выдали каждому оружие: мне — щит и меч, «Второй» — трезубец и сеть с грузами, «Четвёртому» — боевой молот; «Десятому» — копьё с наконечником, «Одиннадцатому» — цепь; «Тринадцатой» — парные кинжалы.

Распределяемся по всему стадиону, условно разделённому на две части… Слава богу… даже в Мире Мёртвых он имеет некую силу… Было бы плохо, я уже привязался к «Десятому», а уж тем более к «Тринадцатой»…

— Беру… «Четвёртого» на себя… «Тринадцатая» — «Вторую», «Десятый» — «Одиннадцатого».

— Понял, — произносит «Десятый».

— Но, если что… поддерживаем… друг друга.

Противники побежали на нас. Каждый из нас, определившись с противником, направился навстречу тому. Я почти добегаю к «Четвёртому», как вдруг замечаю, как «Вторая» готовится бросить в меня сеть, что она в итоге и делает. При всём этом на меня нападает «Четвёртый». Отскакиваю от него, избежав атаки, как тут же оказываюсь опутан сетью. Падаю на землю. В частичном «Режиме берсерка» «Тринадцатая» набрасывается на «Четвёртого», который стоял рядом со мной. Размахивается молотом и ударяет им «Тринадцатую» в грудь, чем отбрасывает её в сторону… Прилив сил, теряю контроль над телом… злость… гнев во мне просто бурлит… Избавляюсь от щита и меча и смотрю прямо в глаза «Четвёртого», который замахнулся на меня молотом. Хватаюсь за сеть и, разорвав её голыми руками, проскальзываю у самых ног противника. Ударом руки по его ногам, валю «Четвёртого» на землю. Замечаю, что «Вторая» направляется к «Тринадцатой», которая, ещё не оправившись от удара, лежала на земле. Не теряю время и бегу на «Вторую». Та замечает меня и атакует меня трезубцем, который угодил мне в грудь. Благодаря ему она смогла держать меня на расстоянии от себя. В свой адрес слышу рычание. Несмотря на потерянный контроль над телом, удаётся с ней перекинуться парой слов:

— Да заткнись… всё равно тебя… не понимаю…!

Контроль над телом пропадает даже частичный… в глазах мутно, но хватаю трезубец и обламываю его наконечник. Слышу шаги за спиной, но тело меня больше не слушается. Держу трёх зубчатый наконечник в руке словно кинжал и набрасываюсь на пятившуюся «Вторую», чем валю её на землю… и вонзаю наконечник её в глаз.

Постепенно успокаиваюсь и смотрю в сторону откуда слышу звуки ломавшихся костей. Замечаю «Десятого» избивавшего «Четвёртого» его же молотом. . . последний удар пришёлся в голову. Замечаю на шее «Десятого» цепь, от который тот тут же избавляется. Смотрю на «Тринадцатую» и вскоре вскакиваю и подбегаю к ней. Помогаю той подняться с земли… Грудная клетка в хлам, пусть и постепенно восстанавливалась… от падения сломана кисть левой руку, нога… нос — от удара лицом о землю.

— Победители определены, но не кажется ли вам, что всё закончилось слишком…

— Довольно! — Заявил Му’Джалли. — Хватит ломать мои игрушки, запчасти дорожают с каждым днём… чем качественнее, тем дороже. Эти твари показали, как себя… так и превосходное зрелище.

— Слово господина — закон!.. Человеческие отродья, сегодня вас спасло крепкое слово господина Му’Джалли… на колено перед господином!!!

Мы переглядываемся…

— Сделаем… это…

— Надеюсь… ты знаешь… что делаешь, — говорит «Десятый».

Пока мы не выясним всё, что нас интересует, мы будем выполнять всё, что от нас требуется…… мы будем делать… абсолютно всё

По тегам и сообществам не знаю, написал всё что в голову пришло.