Нашла в документах древний файл времён заочки на филфаке - лингвистический анализ стихотворения Маяковского "Лиличке". Помню, было задание, рассмотреть произведение с точки зрения разных школ - исторической, академической, психологической и тд.
Такая солянка получилась - мама мия! Тут и компиляция, и копипаста, и фантазии на тему, ох... Но забавно было вспомнить, да )
Очень много букв. Прям очень. Ещё и как-то сумбурно местами... Но это был какой? Второй курс, кажется. Эх, молодо-зелено...
На академическую значимость не претендую. Впрочем как и на достоверность. Но пятерку я тогда получила.
Сначала, собсна, сам стих с авторской архитектурой:
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек…
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
А потом понеслась псина по сугробам:
Стихотворение имеет заглавие, которое однозначно называет адресата, а использование уменьшительной, ласковой формы имени передает теплое отношение автора к нему. Подзаголовок «Вместо письма» указывает на эпистолярный жанр, а также демонстрирует, что весь стих – обращение к конкретному человеку. К тому же, это акцентный стих, что передает ощущение речи. Ситуация письма очень автобиографична, а потому можно сказать, что лирический герой – сам Маяковский.
Стих представляет собой лирический монолог. Пробелом отделены две композиционные части. В первой – описание ситуации и чувств героя, во второй (всего три строки) – лирическая просьба (мольба) к любимой.
«Дым табачный воздух выел. Комната - глава в крученыховском аде». То есть, в комнате много курили, видимо, ведя нервный, напряженный разговор и показывается, что из-за этого напряжения автор испытывает «адские» муки. Используется неологизм «крученыховский» - отсыл к автору поэмы «Игра в аду» А.Крученых. Даже не зная этой поэмы, можно представить картину задымленной, душной комнаты. Глагол «выел» эмоционально окрашен, агрессивен. Олицетворение дыма дополняет агрессивность обстановки. Вся метафора имеет негативную окраску.
По Фрейду: ад для мужчины - символ того, что у него недостаточно силы, могущества. У противоположного пола он не вызывает интереса из-за своей неприметности и испытывает угнетение от нереализованности собственных желаний. Что уже полностью раскрывает дальнейшие настроения в стихе.
Далее: «Вспомни - за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил». Призыв «Вспомни!» может показать, что для автора эти отношения значат больше, чем для женщины, т.е. она могла и забыть то, что для него имеет большое значение («исступленный»). Написав «за этим окном», поэт словно желает отгородиться от ситуации, быть просто наблюдателем.
«Сегодня сидишь вот, сердце в железе» - синекдоха – обозначение общего настроения, бесчувственности, отстраненности, закрытости собеседника. Первый блок первой части описывает происходящую ситуацию. Но употребляются разные времени глаголов (гладил/сидишь/выбегу) (глаголы действия). То есть герой не только описывает текущий момент, но и вспоминает прошлое, и предугадывает будущие события. Призыв «Вспомни!» также дает отсыл к прошлым событиям.
«День еще - выгонишь, можешь быть, изругав». Созданная лирическим героем картина будущего настолько его пугает, что поэт пишет дальше: «Не надо этого, дорогая, хорошая, дай простимся сейчас». Он готов пожертвовать еще одним днем нахождения рядом с любимой, но закончить на спокойной ноте и в то же время не желает обострять отношения, а также мучить Лиличку своим присутствием и мучиться самому от ее равнодушия: «Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь - висит на тебе, куда ни бежала б». Высокое, светлое чувство (любовь) сравнивается с тяжкой гирей – антитеза.
Здесь также видно, что В.В.М. признает, что любовь его никуда не денется и ничто не может ее убить. Сравнение с тяжкой гирей – достаточно мрачный штрих, очень образно противопоставлен распространенному образу «окрыляющей» любви. Но в то же время Маяковский не собирается делать вид, что все хорошо и он всем доволен: «Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб».
В психологии: использовать символ гири как груза, значит не получать желаемого результата. По Фрейду: гиря – свидетельство того, что человеку свойственно брать на себя повышенные обязательства, которые в силу определенных причин выполнить не может. Из-за этого возникают конфликты с окружающими людьми.
Использовав глагол «дай» (просьба, мольба) вместо более привычного «давай» (предложение), Маяковский показал свою зависимость от решения Лилички. Чувствуя, видя, ее равнодушие, поэт понимает, что уже завтра ее терпение может иссякнуть, и женщина выгонит его со скандалом, как, видимо, уже случалось, так как автор предсказывает даже то, как он себя поведет и что будет чувствовать. «В мутной передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав. Выбегу, тело в улицу брошу я. Дикий, обезумлюсь, отчаяньем иссечась.». Еще один неологизм – деепричастие «иссечась» очень экспрессивен, идет олицетворение (овеществление?) отчаяния, подчеркивание его остроты и насыщенности. «Обезумлюсь» тоже неологизм – возвратный глагол – имеет ту же цель. «Сломанная дрожью рука», «тело в улицу брошу я» – синекдоха употребляется из-за выражения желания отстраниться от ситуации.
По Фрейду: Рука является фаллическим символом, заместителем фаллоса. Перелом руки символизирует импотенцию, т.е. беспомощность, бессилие в данном контексте.
Словосочетание «В улицу» вызывает ассоциации со словом «улей» – раздраженное, гудящее, опасное место. Также эта фраза созвучно фразе "в лицо" - уподобление себя (своего тела) брошенной в лицо перчатке - символ вызова на дуэль, последнего отчаянного шага защитить свое достоинство.
Фразы «куда не бежала б» и « обиженных жалоб», в которых прослушивается слово «жало», перекликаются с этой строкой на ассоциативном и звуковом уровнях и усиливают настроение тревоги.
«Мутная передняя» не просто дополняет картину задымленной комнаты, но показывает помутнение рассудка или зрения от слез. «Сломанная дрожью рука» помогает понять беспомощность и боль поэта, а фраза «тело в улицу брошу я» очень ярко рисует картину поспешного «выбегания» из подъезда. Используемые прилагательные (эпитеты) (мутная, сломанная, дикий, тяжкая) – явно негативно окрашены – передают отношение к ситуации. Но (дорогая, хорошая) обращение к Лиле, наоборот, позитивны, т.е. отношение к героине письма не изменились. Можно выявить еще одну антитезу.
Второй блок первой части раскрывает чувства и мысли поэта. «Если быка трудом уморят - он уйдет, разляжется в холодных водах. Кроме любви твоей, мне нету моря, а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых». Начинается создание «звериного» облика еще со слова «выреветь» несколькими строками ранее, но здесь уже идет прямая отсылка – даже уставший от работы бык может пойти отдыхать, охлаждаться в воде. А автор, даже предельно устав, не может получить заветного отдыха в единственном доступном «море» - любви Лили, так как отдыхать ему нужно как раз от этого чувства (сравнение любви с морем – подчеркивание «огромности», важности чувства).
По Фрейду: Бык является символом мужской силы и привлекательности. Отождествление себя с быком говорит об излишней вере в свою сексуальную неотразимость.
Море говорит о том, что человек в настоящее время думает о сексе, как о чем-то недоступном и нереальном, по крайней мере, не о том, что от него можно получать удовольствие. На самом деле, причиной подобного представления является такое отношение к собственной внешности, которое не дает возможности полностью расслабиться и получить наслаждение. Метафора "Море" имеет очень много смысловых значений и используется в психотерапии для сравнения с человеком, для выражения тех или иных чувств и эмоций, для понимания смысла жизни.
Дальше продолжается сравнение себя с огромными животными: «Захочет покоя уставший слон - царственный ляжет в опожаренном песке. Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем». Очередной неологизм «опожаренный» - эпитет, подчеркивающий «температуру» чувства.
В психологии: слон из-за хобота относится к "фаллическим символам", но служит также и воплощением "седовласой" наследственной мудрости и покоящейся, неагрессивной мощи. Слон представляет "заземленную действительность" для людей, жизненные притязания которых недостаточно реализованы, и вместе с тем он предстает неким выдающимся свидетельством могущества жизни. Солнце излучает в окружающее пространство тепло, свет и жизненные силы. Как источник тепла, оно дарит нам страсть, храбрость и вечную молодость. Как источник света оно олицетворяет знания и мудрость. В большинстве мировых культур Солнце является основным символом созидательной энергии. Солнце символизирует мужскую силу и оплодотворяющую способность. Солнечное затмение (потеря солнца) символизирует упадок сил, по Фрейду – импотенцию.
Сравнение лирического героя с животными подчеркивается вынесением местоимения «мне» в отдельную строку в обоих случаях. Так же этот прием показывает еще раз автобиографичность стиха, так как многие фотографии Маяковского удачно передают его тяжелый взгляд и тяжелый подбородок, да и общеизвестен его нелегкий характер.
«Маяковский был психопатической личностью, но с выраженной гиперкомпенсацией. Ранимый, сентиментальный, склонный к панике, постоянно самоутверждавшийся в собственных и чужих глазах, он старался выглядеть нахалом, лидером, неотразимым любовником, особой, приближенной к руководству страной». (Буянов, 1995а, с.152), «Маяковский — атлетический хабитус, громовой голос, вызывающее поведение, затаенная тоска в глазах, властный темперамент, соседствующий с конформностью. Все это характеристики эпилептоида, напряженно-авторитарной личности. Разумеется, и шизоидное начало в Маяковском тоже присутствовало, особенно в ранний период и в ранних стихах. Кажется, что на рубеже 1920-х гг. Маяковский пережил перелом, и характер его изменился от более углубленного шизотимического к более властно-конформному эпилептоидноподобному». (Руднев, 1993, с. 191-192.).
Признавая себя действительно крупной фигурой во всех смыслах, автор показывает, что есть еще нечто несоизмеримо большее – любовь безразличной женщины. Но ответного чувства нет, и это равнозначно для поэта отсутствию солнца, источника жизни. И где оно, и как его добиться – неизвестно. Использование сопоставления себя с животными подчеркивается и «озверение» (дикий) от ситуации.
«Бык», «слон», «море», «солнце» - гиперболические сравнения.
Интересно продолжение: «Если б так поэта измучила, он любимую на деньги б и славу выменял, а мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени». Не отрицая свой талант, Маяковский, однако показывает, что он не поэт, раз позволил безответной любви так себя захватить. По форме это тоже видно – «Он» (абстрактный поэт, отдельной строкой) любимую променял бы, «А мне» (автору, тоже подчеркнуто отдельной строкой) даже деньги не нужны, лишь бы была возможность называть любимую по имени.
В первом случае, бык спасается в холодных водах. Во втором, слон – в опожаренных песках. В третьем – Маяковский не поэт, потому что отказывается от славы и денег – звона металла. Получается, что для автора нет спасения ни в одной стихии. Ни огонь, ни вода, ни «медные трубы» не могут помочь ему и облегчить страдания.
Известны частые суицидальные настроения Маяковского: «Мысль о самоубийстве была хронической болезнью Маяковского, и, как каждая хроническая болезнь, она обострялась при неблагоприятных условиях... Перед тем как покончить с собой, Маяковский вынул обойму из пистолета и оставил только один патрон в стволе. Зная его, я убеждена, что он доверился судьбе, думал — если не судьба, опять будет осечка и он поживет еще. Как часто я слышала от Маяковского слово "самоубийство". Чуть что — "покончу с собой. 35 лет — старость! до тридцати лет доживу. Дальше не стану"». (Брик, 1990, с. 355.) Но в строках «И в пролет не брошусь, и не выпью яда, и курок не смогу над виском нажать. Надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа» автор говорит, что не может умереть, пока его держит такая любовь, хотя именно эта любовь – единственное, что может его убить. Возможно, также имеется в виду, что даже сама смерть в любом обличии не способна ничего ему сделать, так как власть любви к Лиле сильнее.
В психологии под суицидом понимают (от лат. sui себя + caedere убивать) поведение, имеющее цель самоубийство. В большинстве случаев осуществляется как форма агрессии против собственного Я. По Фрейду: ненависть к самому себе, наблюдаемая при депрессиях, возникает как гнев по отношению к любимому человеку, который субъекты направляют назад против самих себя. Он рассматривал суициды как крайнюю форму этого явления и высказал сомнение в существовании суицидов без наличия более раннего подавленного желания убить кого-либо еще.
Перечисление вариантов самоубийства – аллюзии на смерть поэтов В.М. Гаршина (бросился в лестничный пролет) и И.В. Игнатьева (зарезался бритвой). Анафора союза «и» и повтор отрицательной частицы «не» служат усилению.
Затем, опять начинаются рассуждения о будущем: «Завтра забудешь, что тебя короновал». Хорошо зная свою возлюбленную, поэт предполагает, что, несмотря на его жертвы и его чувства («что душу цветущую любовью выжег»), Лиля забудет его и после ссоры будет жить дальше своей жизнью, не вспоминая о его стихах и признаниях: «и суетных дней взметенный карнавал растреплет страницы моих книжек…». Единственное на весь стих троеточие подчеркивает неопределенность и безысходность настроения. Эпитет «цветущая» использовано для описания души поэта, его «живости» до встречи с Лилей. «Глагол «выжег» перекликается с причастием «опожаренный» - поддерживается динамика и общий накал эмоций и подчеркивается беспощадность любви-солнца.
В конце сквозит надежда: «Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша?» Возможно, автор надеется что, как и после прежних ссор и расставаний, Лиля опомнится («жадно дыша») и все вернется на круги своя. Аллитерация (С-Л-Ф-Х-Ж-Ш) не только воспроизводит звук шелестящих страниц-листьев, но и вызывают зрительно-слуховую ассоциацию осени ("сухие листья слов") и, как следствие, безнадёжности, угасания живой природы (перекликается с образом цветущей души).
Употребляются глаголы прошедшего (короновал, выжег) и будущего времени (забудешь, растреплет, заставят) и нет форм настоящего времени, а значит, к концу произведения для героя остается только прошлое и ожидание неизбежной развязки в будущем – настоящее неопределенно и зависит от решения Лили.
Вторая часть «Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг» говорит, что не так уж поэт и уверен в благополучном исходе – употребляются эпитеты «последняя», «уходящий». Аллитерация (мягкие Т-С-Н) и ассонанс (Е) придают особую нежность и мягкость последним словам.
Это «дай» перекликается с «дай» в середине произведения. Но если там это требование, то здесь уже просьба («хоть»). И если в первый раз поэт требует дать ему возможность выплеснуть негативные чувства, то здесь это желание закончить отношения на мягкой ноте и остаться в памяти женщины не «грубым животным», но нежным и преданным возлюбленным.
Трижды употребляется глагол «дай» как просьба – показывается зависимость героя от Лили.
Инверсия на протяжении всего стихотворения (практически в каждой строке), передает волнение и эмоциональную напряженность.
Большое наличие гипербол показывает важность и глубину чувства к любимой женщине.
Большое количество глаголов и отглагольных форм передает волнение и динамику. Особую экспрессивность передают приставки «вы-», «из-» (выел, выгонишь, выреветь, выжег, не вымолишь, выстелить, изругав, измучила).
Отдельной строкой в первой, самой эмоциональной, части вынесены наиболее значимые для автора и ярко окрашенные слова (призыв «вспомни», «впервые», «выгонишь», «выбегу», «дикий», «дорогая», «хорошая»).
Учитывая, как трепетно В.В. Маяковский относился к выбору слов, («Я поэзии одну разрешаю форму: краткость, точность математических формул»), использование неологизмов доказывает в контексте данного произведения желание показать всю глубину чувств и личное отношение к адресату, выраженное в стихотворении.
В.В.М. известнее своими неологизмами. Поэт писал: «Новизна в поэтическом произведении обязательна. Материал слов, словесных сочетаний, попадающих поэту, должен быть переработан. Если для делания стиха пошел старый словесный лом, он должен быть в строгом соответствии с количеством нового материала. От количества и качества этого нового будет зависеть – годен ли будет такой сплав в употребление. Новизна, новизна материала и приема обязательна для каждого поэтического произведения».
Но возможно, за использованием новых, самим придуманных, слов стоит не только желание обновить язык и сделать свои произведения более выразительными, но и желание отличиться от других поэтов, быть не как все даже в использовании языка. К тому же, применяя окказионализмы, автор хотел показать, что ему «тесно творить» в существующей системе и он может самовольно расширять границы существующего.
Само имя Маяковского, Владимир, с детства могло внушить ему уверенность, что он выше окружающего, ведь он постоянно слышал обращенное к себе «Владеющий миром». А в данном случае, учитывая отчество Владимирович, в подсознании эта мысль могла укрепиться вдвое крепче. Психологическая характеристика, приведенная выше в тексте (Буянов, Руднев) вполне подтверждает эту теорию.
