Всех детей папа настрогал, когда дела у него шли просто прекрасно. Он основал весьма успешный бизнес «купи-продай» под вывеской «Торговый дом Моррель» (не спрашивайте что значит Моррель, каждый раз, когда я пытался узнать это, отец выдавал новую версию, это ещё одна тайна, покрытая мраком). Пользуясь удачной конъюнктурой на мировом рынке, он заработал состояние и активно сорил деньгами, чтобы добиваться расположения прекрасного пола. Женился на одной, пару лет жили вместе, потом бежал к другой и так далее. Потом бывшие жёны сильно удивились, когда он собрал их всех вместе в особняке и представил друг другу. «Не волнуйтесь, я никого не оставлю в обиде, каждая семья получит по 10% от того, что я имею. Я дарю вам всем 10% акций моей компании» — торжественно сказал он на этой встрече.
Они все вкусили запретный плод, они привыкли жить на широкую ногу и ни о чём не беспокоиться. А потом конъюнктура рынка изменилась и отец вынужденно сменил бизнес на «Инвестиционный дом Моррель». Поначалу никто даже ничего и не заметил, поток денег оставался прежним, просто в нашу жизнь вошло новое слово: долг. И чем чаще оно произносилось, тем меньше становился этот поток, тем сильнее становилось наше беспокойство. Спасало лишь то, что отец умудрялся обслуживать этот долг. Но и то, с переменным успехом, он пытался выпутаться, делал ставки, одну за другой, и сумма то росла, то уменьшалась.
Наши семьи пытались воздействовать на отца, но, Господи, каким же он был хитрым, лживым, изворотливым и упрямым подонком! Мы пытались его вразумить и успокоить, а он кивал головой, соглашался со всем, что ему говорили, и делал по-своему. Он продолжал покупать коллекционные вина и гоночные машины, ходить по ночным клубам и гнаться за распутными женщинами. И это в семьдесят лет. Бывало так, что он просыпался после обеда, спускался в халате вниз с бутылкой мартини или абсента в руке, садился к нам за стол, брал листья салата с тарелки и говорил:
— Здоровый образ жизни? На диете сидите? Это вы молодцы, хорошо придумали. А иначе вы хрен меня переживёте! — а потом, дико смеясь, заказывал пиццу.
В очередной юбилей отца наши семьи, наконец, начали догадываться, что это не может продолжаться вечно и нужно принимать решение, что делать с семейными долгами. А ситуация к этому моменту так и не сдвинулась с мёртвой точки. Здесь мне нужно прерваться, чтобы, наконец, представиться. Моего отца-подлеца звали Эдуард Паймонов, и он, как большой любитель поиздеваться над другими, назвал всех своих сыновей тоже Эдуардами, а дочерей Эльвирами. И вот когда мы все стали часто встречаться и местами даже жить в одном большом особняке (семьи то жили, то съезжали), нам пришлось как-то различать друг друга. И мы не придумали ничего лучше, чем пронумероваться, в итоге я стал Эдуардом Пятым, но зачастую меня называли просто «Средний» или «Пятый». Я единственный из всех прямых родственников, кто в своё время не получил акций компании — моя матушка заподозрила неладное и отказалась от подарка. Ей это предложение не понравилось, и в будущем она постоянно твердила мне, чтобы я держался от денег моего отца подальше. Она хотела, чтобы я сам научился содержать себя.
Я оставался в стороне, фактически я стал единственным, кто жил без бремя долга, ко мне не было вопросов ни у банков, ни у мафии. Я общался с отцом и моими братьями только потому, что в целом они казались интересными и по своему хорошими людьми. Но чем больше я погружался в их мир, тем больше испытывал разочарования, они все просто носили маски, чтобы использовать друг друга.
Вы, наверное, уже догадались какое они нашли решение? Они стали уговаривать моего отца назначить меня главным и единственным наследником компании, чтобы втянуть меня в эту грязь. Делали они это не очень ловко, и я замечал эти шушуканья за своей спиной. И потом они ещё говорили мне в лицо, что сожалеют о случившемся, но якобы так даже лучше, ибо я, наконец, стал частью семьи Паймонов, и вообще это справедливое решение, так как остальные уже и сами погрязли в долгах, а мне, видите ли, было намного легче. Ох уж эти люди… Они радовались тому, что утолили свою чёрную зависть.
Но я заранее предполагал такой исход и готовился к нему. Я знал, что даже если бы отец отказался, они бы потом все хором заявили, что он на словах хотел оставить всё только мне. И, к сожалению, я не мог попросить его выбрать кого-то другого, его забавляли наши страдания. Если кто-то просил помощи, он мог специально сделать только хуже. И вот, я стал изучать дела компании, погружаться в мир финансов и спекуляций на бирже, голова заполнилась такими словами как бонды, фьючерсы, опционы, IPO и прочими премудростями. В ходе разгребания Авгиев конюшен, оказалась, что наш инвестиционный дом владел чёрт знает чем, чёрт знает где. Куда он только не вкладывал деньги, и вообще зачем так было рисковать? Иногда даже казалось, что он просто забывал про некоторые активы и не следил за ними. Это вселяло надежду, так как я мог распродать балласт, чтобы поправить баланс.
А в это время отец продолжал чудить, ему нравилось делать что-то странное и смотреть на нашу реакцию. Частым гостем стал частный детектив, который расследовал кражи ценных вещей из нашего дома, якобы за этим скрывался заговор папарацци, которые периодически донимали наше семейство из-за наших выходок. Детектив рассказывал нам про всякие мутные и смехотворные дела в мире жёлтой прессы, а отец платил за это деньги (на фоне операционных расходов крохи, но всё равно было жалко).
Но среди прочих были и хорошие гости, мы все ждали прихода эзотерического медиума госпожу Левит, она просила называть себя именно так и никак иначе. Полуодевалась она весьма эффектно, всегда в чёрных кружевных и откровенных платьях, с собой она приносила старые карты Таро и такой же древний, покрытый трещинами стеклянный шар. И являлась она только после захода солнца, медитативные собрания проходили на открытой террасе, она точно подбирала время, чтобы во время зачитывания нумерологических заклинаний над нашими головами пролетал самолёт. Мы жили рядом с аэропортом, и, видимо, она прекрасно знала его расписание. Под этот гул её голос звучал ещё более зловещим, а карты, лежащие на столе, поднимались от ветра, кружили в вихре и почти все улетали на пол. В результате её фокусов оставалась только карты «Смерть» и «Фортуна». В конце она обычно говорила отцу, что он всё ещё во власти этих двух сил.
Я однажды участвовал в этом фарсе, отец смотрел на неё как на ангела, а потом после тотального дребезга от самолёта, толкнул меня локтём и как бы на ухо сказал:
— Ты видел как у неё титьки дрожали!
В общем, седина в бороду, а бес в ребро, он постоянно пытался её очаровать, ходил за ней, выпрашивал очередную встречу, а она как холодный лёд ни на что не обращала внимание. Но если отец совсем уж переусердствовал, то она грозно махала пальчиком, торжественно поднимала свой шар наверх и угрожала, что если он будет плохим мальчиком, то она не придёт в следующий раз, и что она будет следить за ним с помощью своих ведьминских штучек. И отец успокаивался на время.
Но сколько верёвочке не виться, а конец будет. Однажды, но совершенно буднично, подвыпивший отец сел за руль с элитной эскортницей, и на скорости 150 километров в час вылетел с пирса и вмазался в свою собственную яхту. Машина влетела ровно в ватерлинию, проломила обшивку и намертво застряла в ней. И я готов поставить треть семейного долга на то, что отец сумел бы выжить, если бы машина не была с электромотором, который крайне пожароопасен. Из-за наличия внутри химически реактивных элементов (которые от воды только загораются), она вспыхнула и добила своих пассажиров. Отца опознали по ДНК и слепкам зубов, до самого последнего момента он сжимал в руке бутылку вермута. Никто не удивился тому, как он умер, все примерно этого и ожидали. Было бы куда страннее, если бы он банально умер от старости во сне в собственной постели. И даже если бы дело шло к такому концу, он бы точно запротестовал и из последних сил попытался бы что-нибудь натворить.
И вот я получил наследство, о котором никто и не мечтал, я стал исполнительным директором инвестиционного дома Моррель.
*** Деньги не главное ***
Счета, счета и ещё раз счета, всё было так запутано, и никто даже не собирался мне помогать. Трудно сказать, какой исход им был более предпочтительнее. Если бы я не справился с оплатой процентов, они бы попытались сделать меня козлом отпущения для мафии, а потом объявили бы процедуру банкротства. Тоже самое меня ждало и в случае бегства. Так или иначе, но они хотели за мой счёт избавиться от своих проблем. Я старался не думать о мирском и сконцентрировался на отцовской бухгалтерии, ума не приложу, как он с этим справлялся, ведя такой образ жизни. Что не говори, а энергии ему было не занимать, он не мог усидеть на месте без дела.
Я честно наводил порядок, тратил бессонные ночи и искал любые способы поправить положение компании, а часы тикали, напряжение нарастало, у меня были успехи и даже позитивная динамика с сокращением долга, но я не успевал наскрести проценты на выплату процентов для мафии. Остальные финансовые стервятники просто не давали мне передохнуть, и если бы я не уделял им внимание, то потом пришлось бы платить куда больше. Приближался конец месяца, я стал нервничать, мне никуда не хотелось выходить, словно стены отцовского кабинета могли меня защитить. В тот день я ходил из стороны в сторону и боролся с собственной фантазией: «А на что буду готов конкретно я, когда меня прижмут к стене? Неужели тоже придётся делать ставки?». И тут как в сказке скрипнула дверь, и я увидел того, кого меньше всего хотел увидеть — это был тот самый громила, который чаще всего наведывался к моему отцу за выплатой долга.
Я невольно вскрикнул и прижался к столу как загнанная мышь, но случилось неожиданное, громила выставил ладони вперёд и сказал на упреждение:
— Всё хорошо! Успокойтесь!
— Я всего лишь актёр, нанятый вашим отцом, чтобы дурить своих беспечных ленивых родственников.
— И все остальные бандиты тоже. Мы театральные актёры.
— Но вы же получали от него реальные деньги, просто огромные суммы прямо на моих глазах.
— По условиям контракта, который мы подписали много лет тому назад, все средства, которые зарабатывались таким образом, должны были отправляться в фонд помощи бездомным детям. И он всегда следил и проверял, как расходуются эти деньги, он даже приезжал и смотрел какие дома были построены и как там живут детишки, — человек, которого я долгое время знал как матёрого бандита, виноватого и жалостливо мял шляпу в руках, он хотел плавно перейти к теме пожертвований, но боялся спросить.
— О таком я даже не мог и подумать. Я ещё толком не разбирал бумаги, связанные с зарплатными выплатами, так как это самая малая часть долгов из всех. И, наверное, поэтому не обнаружил контракт с вами. Да и как он вообще может выглядеть?
— У меня с собой моя копия, вот, взгляните, если хотите, — достал из внутреннего кармана бумаги.
— Ого, сколько тут деталей.
— Ну да, ваш отец хотел зафиксировать все мелочи. Он хотел, чтобы я как можно чаще нанимал разных актёров из разных мест. И чтобы они все играли как по-настоящему, никогда не выходили из роли, врывались в неожиданное время, натурально прижимали его к стене и требовали вернуть должок. Для нас он был большим меценатом, никто не оказывал такую помощь театру, как ваш отец.
— Подлец… Как от сердца отлегло… Знаете, я не любитель выпить, но тут надо, — я вытащил из отцовского бара вермут, как вы заметили он почему-то любил алкоголь с горечью полыни. — Не составите мне компанию?
— Ну что вы, мне скоро играть Гамлета и нужно сохранять серьёзную форму.
— Гамлета? Вы? С такой внешностью? — пошутил я, выпивая стаканчик.
— Спасибо за комплимент, хороший актёр должен уметь перевоплощаться.
— О да, у вас это хорошо получается, прям жуть как хорошо. Наконец дела стали налаживаться, если долга перед мафией нет, то всё просто прекрасно. Можно сказать родне, чтобы перестали меня спрашивать как дела на этом фронте.
— Кхм, а вы успели собрать сумму для этого мафиозного долга?
— Ну, может быть, в честь этой хорошей новости вы поможете бездомным детям в последний раз? А то нам немного не хватило на последний детдом. Я как бы тоже втянулся в это дело и переживаю.
— Ой, такие крохи, никогда не думал, что буду жертвовать на благотворительность с такой лёгкостью, — я вытащил из ящика стола часть приготовленной наличности и протянул громиле.
Актёр взял деньги, но казалось, что он хотел сказать что-то ещё. Он покашлял в кулак и продолжил:
— Но боюсь, что это дело не такое простое, как вам кажется. Старик Паймонов утверждал, что просто хочет дурить своих родственников, но я подозреваю, что он дурил вообще всех. Знаете, он был сложным человеком, и каждый из нас знал только часть его.
— Продолжайте. К чему вы клоните?
— Дело не чисто, я просто чувствую, что здесь есть что-то ещё. Он часто нас ругал за то, что мы были слишком определённы и торопились с выбиванием денег.
— Не понял, что имеется в виду?
— Нужно было требовать вернуть должок, но не уточнять, что конкретно до самого последнего момента. И вот знаете, когда наши самые талантливые актёры давили на него таким неопределённым образом, то они замечали, что как только речь заходила о деньгах, то старик Паймонов испытывал еле заметное облегчение.
— Оу… Вот теперь до меня начинает доходить. Он ждал, что к нему придут выбивать настоящий долг. И чтобы быть убедительным он сделал эту неопределённую ситуацию, когда даже он сам не знал, что происходит в действительности.
— Вот! Да! Я боялся, что вы сочтёте мои предположения надуманными, но мне кажется, что тут есть над чем поразмыслить.
— Но это имеет смысл только в том случае, если моему отцу было, что скрывать. Чёртов обманщик! До самого последнего момента был верен себе.
— И я полагаю, что дела обстоят очень серьёзно. У меня есть опасения, что вашего отца убили.
— Что? Да ладно вам. Это был несчастный случай, в его крови нашли алкоголь, а машина мчалась под 150 километров.
— И для старика Пайманова это всё было просто ерундой. Мы как-то раз поспорили, что он сможет меня напугать до чёртиков. Он стал катать меня на Феррари, разогнавшись за 200. А потом он достал из под сиденья запасную бутылку алкоголя и стал нажираться до соплей прямо на моих глазах, я пытался его остановить, но он лихо отмахивался и к тому же это было опасно. Я был вынужден наблюдать, как он лихачит на поворотах в таком состоянии. Когда он остановил Феррари, то не смог из неё выйти, так как ноги уже не держали. Потом я спросил, в чём был его секрет, и он ответил: раньше я был пилотом-испытателем, мы должны уметь управлять колымагой на любой скорости и в любом состоянии, потому что на виражах тебя так прижимает в кресло, что вся кровь в затылок уходит, вот так и держишься за штурвал как живой мертвец, с этих самых времён у меня осталась жажда к адреналину, которую я не могу утолить.
— Вы хотите сказать, что мой отец специально вылетел с пирса?
— Да. Мне кажется его пассажиром оказалась подсадная утка, она подобралась к нему и решила, что может заставить говорить. Но вы же знали старика Паймонава. Упрямый был человек. Теперь у меня есть опасения, что раз эти люди не получили желаемого, то они могут прийти уже к вам.
— Интересный получается поворот: неизвестно кто потребует неизвестно что и ради этого может убить. Я тут даже не знаю с чего начать распутывать этот клубок…
В этот момент мои слова прервал грохот, кто-то демонстративно громко выломал дверь, которую запер на замок актёр-громила. В дверном проёме показался частный детектив, которого нанимал мой отец для борьбы с папарацци. Вид у него был хмурый, он жевал во рту зубочистку, которая грозилась сломаться и упасть от напряжения. Детектив переступил порог и косо посмотрел на актёра:
— Я услышал достаточно. Вам пора на ваше представление.
— Эм, простите, но… — начал было задаваться вопросом актёр.
— Суд не простит, — пригрозил пальцем. — Учтите, что во всём особняке установлены скрытые камеры, даже здесь. Я напрямую сотрудничаю с полицией, у них будут все материалы по этому делу, ясно? Скоро вас могут вызвать в суд для дачи свидетельских показаний. Вам придётся повторить всё, что вы только что сказали.
Актёр испугался серьёзных вещей и громких слов, и поэтому поспешил ретироваться. Детектив посмотрел ему в спину, убедился, что он скрылся из виду, и потом переключился на меня:
— А что касается вас, то вы вряд ли пройдёте по делу как свидетель.
— Какое ещё дело? Вы ведь всего лишь искали папарацци, которые нас донимали?
— Это было прикрытием, чтобы я мог постоянно приходить к вам в дом. И пока я вас отвлекал, мои коллеги устанавливали следящие устройства. Ваш отец изначально нанял меня, чтобы раскрыть заговор с целью его убийства. Кто-то из его родственников повредил тормоза его автомобиля, и он чудом избежал смерти благодаря своим чрезвычайным навыкам вождения. Он пригласил меня, чтобы я для начала последил за его отпрысками со стороны. И уже довольно скоро я столкнулся с наёмным убийцей, который пытался с помощью снайперской винтовки достать вашего отца прямо в особняке. Мне пришлось бросить слежку и предотвращать убийство. К сожалению, мы не смогли выйти на след заказчика, полиция пыталась провести скрытое расследование, но все нити оборвались. Наш убийца затаился, чтобы выждать удар.
— Очень давно. И именно тогда ваш изобретательный папаша и выдумал выдуманных бандитов, и организовал фиктивные долги.
— Он же старый мошенник, он перевёл все активы на свои секретные оффшоры, а потом перекладывал деньги из одного кармана в другой. Ну так вот, ваш отец справедливо полагал, что кто-то из его детей хочет убрать его, чтобы получить наследство. А раз нет наследства, то нет и причин его убивать. Для него эта была весёлая адреналиновая игра со смертью. Но всякое театральное представление имеет свой конец. В какой-то момент наш убийца стал догадываться, что это всё фикция. Либо он просто потерял терпение, и ему уже было всё равно, может быть он даже хотел таким образом отомстить. Снова начались покушения на его жизнь, и ваш отец снова вызвал меня на это дело. И вот тогда и пришлось пойти на крайние меры и установить жучки по всему дому.
— О Господи, я только думал, что это всё закончилось, а оно опять начинается и ещё хуже, чем раньше! Выходит теперь вы позовёте полицию, и начнётся расследование деятельности всей нашей семьи? Вы будете копаться в нашем грязном белье?
— Размечтались! — рассмеялся детектив. — Маловато будет! Ваш хитрый отец просчитал такое развитие событий, и поэтому мой контракт заключён с другой фирмой, на которую вы не имеете никакого влияния. И этот контракт всё ещё в силе. Я получу два миллиона, если подозреваемый в убийстве будет задержан полицией для предварительного судебного заседания. И кто у нас главный подозреваемый? Естественно тот, кто получил наследство. А этот актёр-любитель пойдёт для кучи, он нужен для того, чтобы подтвердить, что Паймонов старший мог запросто вести автомобиль в таком состоянии. Ваши родственники уже хотели сделать вас виноватым во всём, думаю они сделают это ещё раз, так что полиция согласиться с тем, что вы к этому причастны.
— Всё с вами понятно! Хорошо, вы решили меня запугать и прижать к стене. Предположим, что у вас получилось. Что вы от меня хотите? Три миллиона вместо двух?
— Нет. Всё в рамках закона, никакого шантажа. Мне от вас нужно две вещи. Первое и самое важное: нужен свой человек в семье, крот, который будет провоцировать остальных и получать новую информацию.
— Выбирайте любой вариант, который вам больше нравится. Судя по вашей реакции на события, вы вряд ли убийца или очень хорошо это скрываете. И если это не вы, то следующие кандидаты это старшие отпрыски — Эдуард Второй и Эльвира Первая. Самые избалованные и более всех привыкшие к роскоши, для них зарабатывать собственным трудом это просто катастрофа хуже смерти. И, как ни странно, ещё самый младший из Пайманов.
— Подсел на наркотики, а вы даже этого и не заметили. Он связался с нехорошей компанией, и ему постоянно нужны деньги. Такой человек не властен над своей судьбой и может натворить много дел. Вам придётся постараться войти к ним в доверие и разговорить. Попробуйте их самих шантажировать и записать реакцию на скрытую камеру.
— Ничегонеделание вас тоже может убить. Если вы погасите долги, то они захотят избавиться и от вас тоже, чтобы самостоятельно распоряжаться деньгами компании. Об этом вы не подумали?
— Нет… — с грустью ответил я. — Выходит так, что либо я стану нищим с клеймом банкрота, либо меня убьют родственники, либо я доберусь до них первым.
— А как же история с непонятным долгом?
— Про которую рассказал этот актёр?
— Тут я ни чем не могу помочь, я не всесилен и не могу взяться за всё сразу.
— А что ещё? Вы сказали, что вам от меня нужно две вещи?
— Госпожа Левит. С ней есть то же проблемы.
— Да ладно! А с ней то что не так? Бандиты оказались актёрами, ерундовый детектив оказался настоящим, а с ней какие могут быть фокусы? Она что, настоящий медиум и действительно говорит с призраками?
— Не знаю! — рявкнул детектив. — Вот в этом и проблема. Нет такого человека в базе данных, и её не удаётся отследить, она исчезает в городе с чьей-то помощью.
— Но ёлки-палки, никто не знает её номера телефона и даже адреса. Она всегда сама к нам приходила.
— У вас теперь есть доступ ко всем документам вашего отца. Вы уж постарайтесь, но найдите хоть какую-нибудь зацепку к госпоже Левит. Они ведь должны были как-то познакомиться.
— Почему это вас так беспокоит?
— А почему это не должно беспокоить? В этом деле куда не плюнь — везде дичь какая-то. Неужели вы ожидаете, что вот с ней всё будет нормально? Если так, то это будет крайне ненормально.
Окончание рассказа не влезло в пост,
читайте весь текст здесь: https://author.today/reader/134712/4257778
или читайте в следующем посте
Рассказ из сборника Истории иных миров
