Лига историков

Солдатам выдают патроны, инструктор спрашивает хочет ли Людмила пострелять, после чего встает рядом с мишенью. Людмила делает выстрел и выбивает на мишени девятку, инструктор говорит что для начала неплохо. Где то я нечто подобное как в этом фильме видел, только вот не помню где, кажется в каких то американских фильмах. Пока солдаты стреляют по мишеням, майор заходит в палатку где его уже ждут. Оказывается всех бойцов забирают на фронт. Майор говорит что парней пускай забирают а вот девок он не отдаст, типа они еще не подготовленные. На это ему говорят что до этого все проходили стрелковые курсы.

Очередной временной скачек, район Одессы-сентябрь 1941 года. Солдаты роют окопы, командир инструктирует Людмилу кого в первую очередь из фрицев надо стрелять. Снайперский дебют на войне у Людмилы Павличенко состоялся 8 августа 1941 года у деревни Беляевка которая находилась в 40 километров от Одессы.

Наконец то на 39 минуте фильма-начинается бой. У командира спрашивают, а что делать если танки в атаку пойдут, на что командир отвечает что танк можно остановить двумя способами, первый способ закидать гранатами с близкого расстояния, второй способ через смотровую щель бронебойным патроном убить механика водителя.

Дальше немецкие самолеты совершают бомбёжку советских позиций, одна бомба разрушает артиллерийскую позицию на пригорке, оттуда кубарем начинает катится пушка, которая останавливается в нескольких сантиметрах от лица героини чуть её не раздавив.

Противник ведет наступление при поддержки танков, советские солдаты держат оборону. Людмила доползает до винтовки и палит по танку бронебойными пулями , целясь в смотровую щель. В итоге она убивает механика водителя, командир же выстрелом из винтовки, подбивает танк и тот загорается, после чего капитан начинает отстреливать горящих танкистов.

Людмила почему то не стреляет, но после того как рядом с ней убивают её боевого товарища, она решает все таки открыть огонь убивая одного фашиста. На этом весь бой заканчивается. После боя приходит командир, видит что Людмила в ступоре и дает ей выпить спирт. Далее в палатке находятся солдаты, где зачитывают приказ о награждении Людмилы новой снайперской винтовкой за уничтоженный немецкий танк.

Лично генерал Петров, знавший её отца как Павличенко, еще по гражданской, вручает ей в руки винтовку. Только вот отец Людмилы, никак не мог носить фамилию Павличенко, поскольку Людмила Белова получила фамилию Павличенко в коротком раннем браке. Генерал ставит Людмилу в пример другим бойцам, ну а девушка клянется из этой винтовки убить сто фашистов.

После чего нас ожидает начало любовной линии между Людмилой и командиром, которое на время прерывает появление подруги Маши, которая кроме любовных похождений ни о чем больше не думает. Ну а нас опять переносят в Белый дом к Элеоноре Рузвельт. Людмила Павличенко дает американским журналистам интервью, те же же задают ей каверзные вопросы.

Один журналист вскакивает и начинает орать, что Советский Союз еще тот агрессор, вспоминая войну с Финляндией и пакт Молотова-Риббентропа с последующими событиями. Пакт Гитлера-Пилсудского, Мюнхенский сговор и последующий раздел Чехословакии между Германией, Венгрией и Польшей журналист почему то не вспоминает. Дальше выясняется, что этот журналист -русский, и чудом сбежал из империи зла в 1928 году. Из неудобного положения, Людмилу спасает Элеонора, которая прерывает пресс-конференцию.

Далее Элеонора, учит Людмилу как надо вести диалог с журналистами, дескать надо улыбаться, говорить громко и уверенно а так же всегда надо смотреть собеседнику в лицо. Людмила все это слушает, после чего нас опять переносят под Одессу. В палатку капитана заходит Людмила с двумя бойцами и докладывает что она шлепнула еще троих.

Кстати в августовских боях под Одессой Людмила была контужена и попала в госпиталь, откуда в скором времени её выписали и она продолжила участвовать в боях увеличивая свой снайперский счет, но про это в фильме не упоминается. Вообще фильм местами очень сильно расходится с биографией реальной Людмилы Павличенко.

Тут же в фильме, капитан рассказывает, как однажды ночью он одним выстрелом завалил троих врагов, но ему засчитали только одного потому что не поверили. Далее следует краткая зарисовка боя, стрельба, разрывы снарядом, капитан ищет где Людмилу, Маша тащит раненого советского бойца и натыкается в воронке на раненого фашиста, который наставив на девушку автомат требует спирту.

Маша поит фрица спиртом, перетягивает ему раненую ногу жгутом, тот уползает с оружием, ну а Маша поит спиртом уже советского бойца. Людмила, стоя чуть ли не в полный рост, ведет огонь по немецким минометчикам, убивает одного, раскрывает свою позицию, по ней начинают стрелять, но на выручку приходит капитан убивая автоматчика.

Капитан отчитывает Людмилу за такое безответственное поведение, грозит ей трибуналом и командует ей идти на позицию. Людмила смотрит в прицел- видит ползущего раненого фашиста, которого перевязала Маша, после чего его убивает, капитан же на Людмилу орет.

В ходе боя, наша героиня легко ранена в руку, помощь ей оказывает Маша, которая говорит что она сегодня 2 раненых бойцов вытащила. Тут в палатку заваливается Александр Кот вместе с Гришей и у нас опять любовь. Маша кидается к Грише с поцелуями, Александр Кот пялится на Людмилу.

Пока капитан подшивает на гимнастерке подворотничок, к нему в палатку заваливается Сергей Пускепалис и говорит, что принято решение выводить войска из Одессы, а капитану ставится задача, прикрывать вывод войск. Капитан спрашивает, почему мы Одессу сдаем, ведь можно еще обороняться, на что получает ответ, что командованию так виднее.

В медицинской палатке компания сидит, горилку выпивают и песенки поют, Маша с Гришей убегают за добавкой, Александр Кот же с Людмилой остаются наедине. Летчик лезет к героине с поцелуями , но получает удар ногой по яйцам, и тут на пороге появляется капитан, который все это время за порогом стоял и все происходящее видел.

Александр Кот говорит Людмиле ,что она могла бы его предупредить, что у неё уже мужик имеется, тогда бы он к не не приставал и его яйца целыми бы остались. Людмила в раздражении на капитана кричит, тот обиженный уходит, ну девушка за ним в бежит- догоняет и целует.

Дальше Людмила, недовольная тем что капитан не ответил взаимностью на поцелуй, роет окоп, капитан ей какое то время помогает. У Людмилы оказывается к капитану чувства, а он негодяй такой из за того что война не хочет крутить роман.

Людмила называет капитана трусом, тот уходит, тут же рядом с ним разрывается снаряд, капитан живой но присыпан немного землей. А вот Людмиле не повезло и её конкретно так засыпало. Капитан откапывает героиню и везет в госпиталь, где появляется наш старый знакомый Борис, который героиню приводит в чувство. Кстати непонятно, если этот фильм именно о Людмиле Павличенко- то почему бы не показать эпизод как румыны под Одессой шли в психическую атаку и чем это для них закончилось?

Почему бы не упоминать хоть вскользь пулеметчицу Нину Онилову, о которой Людмила Павличенко писала в своих воспоминаниях?

Почему более развернуто не показать бои под Одессой-в которых Людмила Павличенко принимала участие? Но нет, у нас тут главная тема это знакомство Элеоноры Рузвельт с Людмилой Павличенко, а так же три любовных романа Юлии Пересильд.

Короче, Борис героиню откачал, и вот капитан с Людмилой, лежат вместе на одной кровати в госпитале , и тут заходит Боря. Капитан просит врача позаботится о Людмиле, поначалу не зная что Борис так же в Людмилу влюблен, но при разговоре это выясняется.

А у нас тут прямо любовный треугольник вырисовывается. Врач ревнует Людмилу к капитану, а капитан ревнует к врачу. Капитан говорит, что когда Людмиле станет лучше, пускай она решает сама с кем она останется. Нда, я такого и ожидал от фильма с громким названием "БИТВА ЗА СЕВАСТОПОЛЬ", которую за половину фильма даже показывать не начинали. Почему интересно не показали хотя бы как Людмила Павличенко под Одессой вела снайперскую охоту?

Хотя зачем, нас же ожидает очередной скачок во времени в и нам показывают как в Белом доме Элеонора Рузвельт с Людмилой Павличенко варят борщ. Я все время думал что же мне в фильмах о Великой Отечественной войне всегда нахватало, оказалось что все время нахватало БОРЩА. В ходе готовки Элеонора роняет на пол сковороду, глядь а Людмила уже сидит под столом и от страха трясется.

Вы хотите сказать, что женщина, которая на войне прошла через огонь, воду и медные трубы, испугала обычная сковорода? Людмила перед Элеонорой оправдывается и говорит, что это все от контузии, после того как её засыпало землей. Элеонора девушку успокаивает и говорит что представляет как это было страшно.

Волшебный российский монтаж и Людмила уже плывет на корабле из Одессы в Севастополь. Вокруг героини крутится Боря и кормит её БОРЩОМ. Звучит сигал тревоги и на корабли совершается авианалет. Действительно в ходе боев у Деревни Татарка сержант Людмила Павличенко была ранена в голову во время минометного обстрела.

После чего она некоторое время лечилась в госпитале который находился в Одессе. Раненые впоследствии в том числе и Людмила были эвакуированы морем из Одессы в Севастополь.

В фильме , немцы атакуют с воздуха плывущие в Севастополь корабли. При этом кадры местами напоминают американский фильм "Перл-Харбор". Кстати немецкая бомбежка советских кораблей есть и в воспоминаниях Людмилы Павличенко.

Немцы бомбят, Пересильд в ужасе мечется по палубе, Боря бегает за ней. В целом сцена бомбежки советских кораблей смотрится неплохо, но опять же как я и говорил ранее, напоминает похожую сцену бомбежки американского флота в фильме Перл-Харбор". Ответным огнем удается подбить несколько немецких самолетов, Боря куда -то пропадает но появляется Маша, которая успокаивает Пересильд.

Далее прилетают советские истребители, которые отгоняют от кораблей немецкие самолеты сбив несколько из них и тут Перл-Харборм еще сильней повеяло.

Бомбёжка заканчивается и появляется Боря, который объявляет что у Пересильд инвалидность, и она больше не отправится на фронт. Кстати по воспоминаем Павличенко, немцы тогда не подбили ни одного советского корабля, благодаря действиям советских летчиков истребителей, сбивших 15 немецких бомбовозов.

Утро 27 августа 1695 года выдалось немного нервным на борту пиратского корабля Fancy: просидев в засаде в узком проливе между Красным и Аравийским морями почти месяц, команда допустила оплошность. Прошлой ночью вереница торговых судов  проскользнула мимо и скрылась за горизонтом. Эту новость донесли моряки небольшой лодки, проходившей мимо, когда таинственная флотилия уже скрылась за горизонтом.

Стоит пуститься в погоню? Или подождать другую жертву? Раздираемый сомнениями тридцатишестилетний капитан Fancy Генри Эвери не находит себе места и собирает совет капитанов своего небольшого флота. После жаркой дискуссии пираты решают рискнуть и пуститься в погоню.

Несколько дней спустя Эвери увидит на горизонте громадных размеров флагман и, в надежде остановить, даст команду обстрелять его. Но судно не сбавляет ход и поднимает флаг, демонстрируя принадлежность и намекая, что пиратам следует держаться подальше. Но сейчас на лице капитана Эвери нет ни тени сомнения: он решает ограбить самого богатого человека в мире и одного из наиболее влиятельных правителей – потомка самого Чингисхана и падишаха Империи Великих Моголов Аурангзеба.

Fancy стремительно набирает скорость и, рассекая воды Индийского океана, устремляется к предмету гордости императора – гиганту по имени «Ганг-и-Савай».

Часть I. Мечты о море

Герой (или антигерой) нашего поста – Генри Эвери. Он же Джон Айвери, он же Бенджамин Бриджмен, он же Гога, он же Гоша, он же Долговязый Бен и Архипират.

Его история полна мистификаций, неточностей и противоречий, не имеющих ничего общего с реальностью. Но за прошедшие столетия исследователи прояснили многие вещи, а потому сегодня история, которая интереснее любых легенд.

Считается, что Генри Эвери настоящее имя пирата. Родился он в небольшой английской деревне около Плимута в 1659 году в обычной семье Джона и Анны Эвери. О детстве и юности известно немного, но мальчик точно мечтал о морских приключениях и, став подростком, решил стать военным моряком (в пираты набор осуществлялся в других местах).

После небольшого отбора, Эвери стал матросом на 64-пушечном корабле HMS Rupert, участвовал в морских сражениях Девятилетней войны, а спустя десять лет безупречной службы отличился при захвате французского конвоя у берегов Бреста, за что был повышен до старшего помощника капитана Фрэнсиса Уиллера. Сам Уиллер был переведён на 90-пушечный флагман HMS Albemarle и пригласил Генри в новую команду.

Следующим важным событием в жизни Эвери стало сражение при Бичи-Хэд, где французы разгромили Владычицу Морей. После этого «эффективные английские менеджеры» всерьёз занялись кадровой работой на флоте: Генри Эвери отправили в отставку, завершив его карьеру военного моряка (кто знает, может это решение лишило Англию одного из величайших флотоводцев наряду с Дрейком и Нельсоном?)

Часть II. Работа в тени

Моряк в XVII веке – востребованная профессия и уволенные с флота офицеры могли рассчитывать на достойное трудоустройство. Отменное резюме Эвери и его заслуги перед Короной впечатлили губернатора Багамских островов, который предложил ему высокооплачиваемую, но неофициальную работу деликатного характера.

Губернатор незаконно зарабатывал на торговле рабами – бизнес был в то время легальный, но требовал получения лицензии Королевской Африканской компании (в переводе с бюрократического: плати отчисления, налоги, сборы, поборы и т.д.). Теневая работорговля позволяла этого избежать, что и повышало прибыльность предприятия. Конечно же, имелись риски: британские военные корабли имели полномочия на остановку любого судна с английским флагом для проверки и ареста в случае выявления нарушений.

На этой работе Эвери набрался опыта в стелс-походах, уходах от погони, нападениях на другие невольнические суда, а также проявил себя как жестокий работорговец. Так продолжалось до 1693 года, когда он получил другое, более выгодное предложение об официальном трудоустройстве.

Несколько английских купцов инвестировали в испанскую компанию Spanish Expedition Shipping, осуществлявшую вооружённое сопровождение морской торговли. Генри Эвери получил там должность первого помощника Чарльза Гибсона – капитана корабля Карл II (судно названо в честь испанского, а не английского короля). ТЗ было простым до невозможности: плавать/ходить по морям Вест-Индии, сопровождать испанских торговцев и их грузы. Контракт был достоин нашего времени: ежемесячная фиксированная зарплата (к счастью моряков, тогда еще не изобрели KPI), премия дважды в год, аванс на месяц вперёд. Единственное отличие приватиров XVII века от современных офисных трудяг заключается в том, что в наше время работникам не дают лицензию на атаку и захват французских судов.

Первая зарплатка «капнула» ещё на берегах Темзы, после чего флотилия отправилась в испанскую Ла-Корунью: по неизвестным причинам стандартный двухнедельный путь занял пять месяцев. По прибытии выяснилось, что англичане и испанцы за это время не смогли договориться о выдаче каперских лицензий, что привело к задержке выплаты жалования. Это немного расстроило моряков, которые решили высказать руководству всё что думают. На переговоры вызвался пойти Генри Эвери – выходец из народа, занимающий не самую последнюю должность.

Ожидаемо, ему предложили подождать ещё чуть-чуть, ведь вопрос о каперских лицензиях уже почти решён. Но Эвери понимал, что обещанного три года ждут, а потому деньги надо брать силой. Так он пришёл к мысли, что пора бы стать капитаном собственного пиратского корабля. Дело оставалось за малым – судно нужно было угнать.

В первый день мая 1693 года корабли Spanish Expedition Shipping по-прежнему находились в Ла-Корунье. Командующий флотилией адмирал О’Бирн пытался убедить руководство компании скорее выплатить жалование. Так продолжалось неделю. Поздним вечером 7 мая он сошёл на берег для очередной встречи с инвесторами, а вот Эвери и 25 моряков зашли в каюту Чарльза Гибсона и сообщили ему, что он больше не капитан и корабль покидает гавань. Несмотря на попытки других судов остановить побег, похищение обошлось без кровопролития.

Уже в открытом море Эвери собрал экипаж и объявил, что не участвовавшие в мятеже члены команды, за исключением судового врача, могут сойти на берег при первой остановке (чем и воспользовались Гибсон и немногие моряки). Также пираты условились о правилах деления добычи (одна пиратская доля на две капитанских), провели демократические выборы капитана, на которых сенсационно победил Генри Эвери.

Одним из первых его приказов стало переименование корабля. Так в нашей истории появляется ещё один главный герой – Fancy.

Часть III. Друг англичан

Эвери решил попытать счастья в Индийском океане, следуя в сторону мыса Доброй Надежды по маршруту, который вскоре станет известен как Пиратский круг.

Первое зафиксированное нападение он совершил у островов Зелёного мыса, ограбив английских торговцев, идущих из Барбадоса. На пути к югу Африки были нападения минимум на 5 судов. Но первоочередной целью Эвери была не нажива, а потребность в пополнении команды. Генри был милосерден к побеждённым, предлагая им службу под своим началом (люди охотно соглашались, так как вторая опция в виде смерти не всех устраивала). Для тяжелой рутинной работы на корабле Эвери напал у берегов на африканское племя Гвинеи, пленив местных жителей.

В Биоко Генри Эвери решил модернизировать Fancy: он приказал выкинуть корабль на берег, где рабы наклонили корпус и разобрали надстройку. Капитан пожертвовал бронёй корабля ради скорости. Бытует мнение, что после этого Fancy стал одним из самых быстроходных кораблей своего времени (кажется, будто Fancy вдохновил авторов «Пиратов Карибского моря» на создание «Чёрной Жемчужины»). Такими неспешными темпами экипаж увеличился до 150 человек, которые оказались в начале 1695 года у берегов Мадагаскара.

Эвери осознавал, что похищение судна и постоянные нападения не останутся незамеченными в европейских столицах, а потому надо договариваться. Прагматичный капитан решил сделать шаг навстречу своей стране и попытаться договориться с властями (а может в расчёте снискать славу Френсиса Дрейка). Отдыхая на Мадагаскаре он подготовил и направил в офис Ост-Индской компании открытое письмо, адресованное всем английским морякам:

Всем английским командирам. Это ради установления того, что я нахожусь здесь, в данный момент, на борту корабля Fancy, военного судна, прежде «Карл II» из испанской экспедиции, который ушел из Ла-Коруньи 7 мая 1694 года, данный корабль с 46 пушками и 150 людьми, пытающимися найти свою удачу. Я до сих пор не причинил зла ни одному английскому или голландскому судну, и не собираюсь этого делать, пока я командую этим судном. Соответственно, так я обращаюсь вообще ко всем кораблям, я желаю, чтобы всякий, кто прочтет это, использовал такой сигнал: если Вы или тот, кого Вы захотите проинформировать, пожелает узнать на расстоянии, кто мы, тогда поставьте ваш условный знак и поднимите его на бизань-мачте, затем отдайте парус. Я отвечу тем же и не стану на Вас нападать. Мои люди голодны. Они тверды и решительны, и, если они зайдут дальше, чем я желаю, это будет вопреки моей воле.

Всегда друг англичан, на Анжуане,

18 февраля 1695 г.

Генри Эвери.

Отправив письмо, Эвери решает быть более избирательным в добыче. Тем более, что среди пиратских капитанов на Мадагаскаре ходит устойчивый слух, что мусульмане Индии регулярно совершают походы в Мекку на торговых кораблях. Эвери предлагает перейти от слов к делу и объединить усилия. Предложение поддержано в дальний поход удаётся собрать 5 кораблей и более 400 пиратов, в том числе и кумир Генри – легендарный Томас Тью. На капитанском собрании Генри выбирают адмиралом пиратской флотилии.

Итак, в середине лета 1695 года в Баб-эль-Мандебский пролив зашли: Fancy (капитан Генри Эвери), Amity (Томас Тью), Portsmouth Adventure (Джозеф Фаро), Dolphin (Ричард Уонт), Pearl (Уильям Мейес), Susanna (Томас Уэйк).

Осталось дождаться нужного момента.

Часть IV. Давид и Голиаф

Самое время вернуться к начавшей 27 августа 1695 года погоне. Пираты, не раздумывая, потопили самый медленный Dolphin, переведя его команду на Fancy, что позволило им стремительно догонять индийские суда.

Спустя пять или шесть дней Томас Тью нагнал второе по значимости судно – «Фатех Мухаммед», принадлежавшее одному из самых богатых купцов Сурата, Абдулу Гаффару. Индийские моряки дали ожесточённый бой пиратам с Amity: убили Томаса Тью и захватили его команду. И только подоспевший Генри Эвери смог переломить ход битвы. Ещё одного ожесточенного сражения команда могольского судна не выдержала, и была вынуждена сдаться. Пираты сразу же стали перетаскивать драгоценности на Fancy (стоимость захваченного составила до 60 тысяч фунтов или 6 млн долларов на современные деньги). Делалось это конечно всё в крайней спешке, так как они знали, что самый большой приз впереди. Где-то за горизонтом скрывался «Ганг-и-Савай», чьё имя переводится как «Превосходное сокровище».

Потеряв самого опытного капитана и два корабля (Amity уже был не боец), Эвери вновь пустился в погоню, и когда увидел «Ганг-и-Савай», приказал открыть по нему огонь.

Пиратам неимоверно повезло: первый же залп уничтожил грот-мачту, сильно замедлив противника. Но, по мере приближения к гиганту, Эвери и его команда поняли, насколько сильно оно заблуждались насчёт предназначения корабля. Это было не обычное торговое судно, а скорее настоящий военный корабль: спокойствие его 600 пассажиров охраняли 80 пушек (против 46 у Fancy) и 400 человек команды.

В ряде источников есть утверждения, что «Ганг-и-Савай» практически сразу сдался, его капитан и команда проявили трусость. Историки же говорят об обратном.

Приблизившийся Fancy индийцы встретили плотным мушкетным огнём,
но закалённые в боях и опытные в абордаже пираты умели защищаться от подобных ответов. Кроме того, сработала их задумка – удалось вызвать пожар около пушек, спровоцировав хаос и вынудив обороняющихся тушить возгорание. Это позволило забраться на палубу императорского судна и начать там бой. Чаша весов сражения не могла склониться ни в одну сторону, но внезапно «Ганг-и-Савай» нагнали пираты с Pearl. Жестокая абордажная битва длилась по крайней мере два или три часа и только после этого сопротивление индийской команды было сломлено.

Пираты потеряли около сотни человек, но захватили действительно превосходное сокровище. По приблизительным оценкам «Ганг-и-Савай» перевозил товаров и драгоценностей на сумму от 200 000 до 600 000 фунтов стерлингов (вновь посчитаем - от 20 до 60 млн долларов в пересчёте на сегодняшний день, меньшая цифра – заявление Ост-Индской компании, а большая – сумма страхового иска, которая, скорее всего, включает в себя дополнительный выплаты типа морального ущерба и т.п. Думаю, что правда где-то посередине, но, в любом случае, по тем временам сумма невероятная – точно крупнейшее ограбление своего времени и, наверняка, входит в топ-5 самых крупных ограблений в истории).

Пираты оказались крайне жестоки с пассажирами и командой «Ганг-и-Савай». Они пытали и убивали пассажиров в поисках добычи, насиловали женщин. Девушки, увидев эти зверства, выбрасывались за борт, чтобы избежать изнасилований (некоторые пытаются отрицать этот факт,  хотя даже пираты в ходе судебного процесса свидетельствовали об этом). Несколько дней Эвери не ограничивал свою команду. С корабля вынесли все ценности и позволили ему продолжить свой путь.

На правах пиратского адмирала и по праву сильного, Эвери убедил других капитанов временно оставить добычу на Fancy и разделить её при первой же возможности. Но после заката, на Fancy погасли все огни, и корабль скрылся во мраке ночи вместе с драгоценностями Великого Могола, оставив своих напарников ни с чем.

Только в ноябре Fancy остановился на острове Реюньон, где команда и стала делить награбленное. Каждый пират в среднем получил драгоценностей и монет на сумму около 1000 фунтов, что многократно превышало обычные доходы.

Пока команда отдыхала и наслаждалась добычей, Эвери думал о последствиях. Наверняка письмо английским морякам не дарует прощения, ведь в случившемся будут обвинять англичан. Было ли правильным решением отпустить «Ганг-и-Савай»? В целом, это ни на что не влияло, ведь другие суда индийской флотилии в любом случае донесут весть об ограблении. Будет ли Великий Могол мстить сам? Будут ли Fancy искать англичане? Будут ли мстить обманутые пираты? Эти вопросы не давали покоя капитану, который теперь думал о том, как бы исчезнуть.

А в это время «Ганг-и-Савай» уже бросил якорь у берегов Индии. Гонцы быстро разнесли новость о случившемся и вскоре она достигла ушей императора.

Часть V. Враг рода человеческого

Аурангзеб действительно был в ярости – по всем городам, где были представители британской короны, прокатилась волна насилия против англичан. Император закрыл фабрики Ост-Индской компании, заключил в тюрьму её офицеров и начал готовить военную операцию.

Кто знает, как бы в дальнейшем сложилась история Британской Империи и Индии, если бы Аурангзеб не смягчил риторику. Прежде чем выгнать англичан со своей земли, он потребовал от них в судебном порядке компенсировать ущерб.  Британская Ост-Индская компания полностью выполнила его требования, хотя это и проделало в её бюджете огромную брешь. Но тем самым англичане смогли выиграть время, за которое титаническими усилиями дипломатов и купцов удалось убедить императора в непричастности Короны к произошедшему и сохранить позиции Лондона в Индии (интересный «эффект бабочки» – цепочка событий после увольнения военного моряка привела к международному кризису).

Итак, деньги выплачены, конфликт еле-еле, но урегулирован, а вот денег в британской казне поубавилось. Как-то несправедливо получилось, подумали чиновники Туманного Альбиона, и были совершенно правы. Только что они расплатились за то, что не делали и, вполне логично, захотели привлечь к ответственности того, кто делал. А может еще и «отбить» потраченные деньги.

Тот, кто недавно называл себя другом англичан, стал для них в одночасье hostis humani generis – врагом рода человеческого. Причём на самом официальном уровне. (Ну что же. Вполне заслуженно). Власти обещали 500 фунтов (и ещё 500 от Ост-Индской компании) за достоверную информацию о местоположении Эвери и команды Fancy.

Впервые в истории началось то, что в английском языке называется manhunt – целое государство охотилось за одним человеком.

Часть VI. Снова в тень

Тем временем, Эвери и его команда всячески избегали контактов с другими кораблями, останавливаясь как можно дальше от крупных городов. По ходу пути некоторые матросы сходили с добычей на берег и старались исчезнуть.

И вот, в марте 1696 года, около малонаселенного и практически забытого Короной порта Нассау, появился Fancy. Корабль остановился, с него спустили лодку с небольшой делегацией. Посланники явились к губернатору Николасу Тротту с письмом. Некий Генри Бриджмен, представлялся капитаном судна нелегальных работорговцев  и просил право посетить порт. Он и его команда в составе 113 человек просили не сообщать об их визите ни в Ост-Индскую, ни в Королевскую африканскую компании. Взамен они предлагали военный корабль Fancy и 860 фунтов (при годовой зарплате губернатора в районе 250).

После осмотра судна Тротт понял, что ему, мягко говоря, не сказали всей правды. Но управляемый им остров Нью-Провиденс много лет был в упадке, население Нассау было в два раза меньше экипажа Fancy, война с Францией приближалась к его берегам (незадолго до этого французы захватили остров Экскума в 140 милях к юго-западу от Нассау). Военный корабль с небольшой армией в союзниках лучше, чем ничего и потому губернатор принял предложение Эвери.

Спокойная жизнь продолжалась недолго. Вскоре Тротту пришли документы из Лондона, среди которых было и предписание арестовать одного врага рода человеческого в случае его обнаружения. Губернатор сообщил об этом Эвери, который был готов к подобному развитию событий. Пираты вместе с награбленным в ту же ночь покинули остров на другой корабле, уйдя на материк. Fancy же ждала печальная судьба – Тротт приказал разбить его о скалы. Не вся команда пиратов покинула остров: когда в Нассау прибыл Королевский флот, то офицеры задержали 24 пирата с Fancy (6 были в итоге казнены). От Тротта Эвери также узнал, что ему было отказано в помиловании до конца жизни, а потому решил исчезнуть навсегда.

Последнее известное нам передвижение Эвери датируется июнем 1696 года.
Он и около двадцати членов команды были замечены в Ирландии в порту. Перевозимый ими груз вызвал подозрения у местных властей, но к моменту прибытия охраны Эвери скрылся. Удалось схватить только двух пиратов, которые и подтвердили личность Генри Эвери.

Дальше его след теряется окончательно. Ходили слухи, что его ограбили и шантажировали предприимчивые купцы, которым он пытался продать награбленное. Вследствие этого он якобы разорился и умер в нищете в Девоне. Другие свидетельствовали о том, что Эвери вернулся на Мадагаскар и жил там в роскоши. Тем не менее, охота за ним растянулась еще на десятилетия, но достоверно никто не знает, что сделал Архипират с сокровищами потомка Чингисхана.

P.S. Надеюсь Вам понравилось, пишите комментарии, что думаете по поводу поста.

Небольшой дисклеймер (ага, в конце): я намеренно избегал всяких мифов и легенд, упоминаний Uncharted и всего такого прочего. Но в ряде моментов мной намеренно допущены маленькие авторские художественные вольности (нельзя же наверняка сказать, о чем думал Генри Эвери). Дело в том, что я не хочу, чтобы мои посты были похожи на статью из энциклопедии, школьный реферат, доклад на семинаре в вузе. Для меня важно сохранить баланс между достоверностью и тем, чтобы Вам было интересно читать. Будьте уверены - художественные приёмы не выходили за рамки того, что называется «коридор фактов». Всё описанное в тексте случилось в реальной жизни.

P.P.S. У меня есть телеграм-канал «И ты, Брют?». Там, кроме тех же самых лонгридов, регулярно пишу мини-посты, иногда пилю мемчики, всякие интересные штуковины. Вот ссылочка:

https://t.me/eettubrut

Ещё пытаюсь также развивать Дзен, но что-то с ним как-то сложновато, но буду рад новым подписчикам: https://dzen.ru/ettubrut

Всем добра и хорошего настроения!

Холодной ночью 16 декабря 1919 года Томск неожиданно пробудился от звуков выстрелов. На заснеженных улицах небольшие группы вооружённых подпольщиков стремительно занимали почту, железнодорожный вокзал, городскую типографию и другие ключевые объекты. К утру власть адмирала Александра Колчака – самопровозглашённого Верховного правителя России – в этом сибирском городе фактически перестала существовать. Декабрьское восстание 1919 года в Томске стало одним из переломных эпизодов Гражданской войны. Местные жители и солдаты, измученные лишениями и политическим террором, сами решились сменить власть прежде, чем в город вошли части Красной армии.

Осенью 1919 года ситуация на фронтах резко изменилась не в пользу Колчака. Красная Армия, перейдя в наступление, отбила у белых Урал и подступала к Сибири. В ноябре пал Омск – столица колчаковского правительства, и сами белые отступали вдоль Транссибирской магистрали всё дальше на восток. К середине декабря линия фронта приблизилась к Томску. Генерал Анатолий Пепеляев, командующий Сибирской армией, пытался организовать оборону на рубеже станций Тайга – Томск силами отступающих частей. Но боевой дух этих войск был подорван чередой поражений и нарастающими волнениями в тылу. В некоторых частях, укомплектованных мобилизованными сибиряками, зрело недовольство – новобранцы из крестьян услышали о жестокой расправе белых над восставшими крестьянами Мариинского уезда и сами были готовы повернуть оружие против Колчака. Назревал момент, когда искра бунта могла перекинуться и на крупные гарнизоны.

Ночью с 16 на 17 декабря 1919 года томские подпольщики перешли к решительным действиям. Восстание началось внезапно и одновременно в нескольких точках города. Военно-революционный комитет (ВРК), созданный заговорщиками, координировал выступление. К восстанию присоединились местные рабочие, солдаты гарнизона и члены подполья – по имеющимся данным, комитет имел коалиционный характер, объединяя большевиков и других антиколчаковски настроенных активистов. Повстанцы стремительно установили контроль над стратегическими объектами Томска – почтово-телеграфной конторой, железнодорожным вокзалом, главной типографией и рабочим пригородом Заисток. Фактически к утру, без длительных боём, власть Колчака в городе была парализована. ВРК выпустил Приказ № 1 от 18 декабря 1919 года, в котором объявил о переходе власти к революционному комитету, потребовал от противоборствующих частей немедленно сложить оружие и гарантировал всем сдавшимся полную личную неприкосновенность.

Тем не менее, отдельные очаги сопротивления белых в Томске ещё сохранялись. Последним оплотом стала городская тюрьма, где засели около 300 верных колчаковской власти стражников и юнкеров (курсантов военного училища). Восставшие окружили тюрьму и предъявили ультиматум. Как вспоминал позже один из руководителей восстания, большевик Иван Гаврилович Буров, тюрьма была взята практически без единого выстрела – её защитники предпочли сдаться. Оказавшись у ворот тюрьмы, революционеры совершили знаковый шаг: они распахнули камеры и освободили всех заключённых. По свидетельству Бурова, всего на свободу было выпущено 1742 человека, причём без разбора – как политических узников, так и уголовников. Перед тем как выпустить арестантов на улицы, представители ВРК провели короткий импровизированный митинг, пригрозив расстреливать на месте всякого, кто будет уличён в грабежах или насилии. Спустя несколько дней стало ясно, что массовая амнистия была опрометчивой: в городе подняла голову преступность, мародёры воспользовались ситуацией. Сохранился документ от 28 декабря 1919 г. – обращение городского комитета самоохраны к ВРК с просьбой принять меры против преступников, выпущенных из томской тюрьмы.

Днём 18 декабря Томск уже полностью находился в руках повстанческого ВРК. Колчаковские чиновники бежали или скрывались. Сам генерал Пепеляев, осознав невозможность удержать город, покинул Томск с небольшой группой охраны, фактически бросив свой гарнизон на произвол судьбы. ВРК тем временем разместился в здании губернаторского дома на площади Свободы (бывшая Новособорная площадь) и организовал преследование отступающих белых частей. Восставшие послали вперёд конные отряды разведки навстречу Красной армии, приближавшейся к городу с запада.

В субботу 20 декабря 1919 года передовые части 30-й дивизии – первым вошёл 17-й Уральский стрелковый полк – триумфально вступили в Томск. Над городом окончательно утвердился красный флаг, ознаменовавший восстановление Советской власти.

Для Томска завершилась эпоха белого правления. Передача города Красной армии прошла относительно мирно: в ходе декабрьских событий не произошло крупных боёв, город избежал разрушений. Тем не менее, жертвы были. В стычках на подступах к Томску и при зачистке города погибли некоторые революционеры и красноармейцы. Так, при освобождении Томска 18 декабря 1919 года погиб комиссар конной разведки 265-го стрелкового полка Иван Матвеевич Мокрушин – его имя увековечено на Новособорной площади, где он похоронен рядом с братской могилой казнённых подпольщиков. С другой стороны, многим защитникам колчаковского режима удалось уйти вместе с отступающими войсками; тех же, кто остался и попал в плен, ждали перевоспитание или наказание. Примечательно, что ВРК в первые дни старался соблюдать своё обещание о неприкосновенности сдавшихся: массовых расправ над бывшими офицерами или чиновниками не последовало. Однако впоследствии новая власть всё же сводила счёты с активными противниками: уже в 1920 году томская ЧК раскрыла несколько антисоветских заговоров, сотни человек были арестованы, многие расстреляны как участники подполья Колчака.

Важно отметить, что столкновение идеологий в Томске никуда не исчезло. Городская интеллигенция и студенчество, численно заметные в Томске благодаря университету, восприняли приход Советской власти неоднозначно. Многие радовались падению военной диктатуры Колчака, но одновременно опасались нового режима. В последующие месяцы часть образованного общества ощутила на себе политику «военного коммунизма» – жёсткую цензуру, изъятие имущества, преследование несогласных. Однако декабрь 1919 года в памяти томичей остался прежде всего как момент освобождения от страха непрерывных белогвардейских облав и казней.

https://vk.com/wall-144904445_769724