– Ну конечно. Усман отличный парень. Но, как ты уже понял, с ним не разговоришься!
Усман? Откуда Павел знает имя индуса? Они давно знакомы? А может и не знает вовсе, а также как я... фантазирует. Парень приглашающе повел рукой в сторону примитивно сколоченного стола и пары лавок по обе его стороны.
– Пойдем, присядем. В ногах, как говорится, правды нет.
Стоило нам с Али расположиться друг напротив друга, Павел двинул мне навстречу керамическую плошку и кусок лаваша.
– С утра оставил для дорогих гостей!
– Ты знал, что мы придем?– в плошке янтарно переливался мед.
– Надеялся! Не стесняйся, макай! Первые дни, бывает, не наедаешься обычным завтраком.
– Ну да, заведено тут так. Завтрак предоставляется,– тут Паша закатил глаза, обвел картинно руками окружность,– администрацией отеля!
– Этоф как же-ф? – я уже обмакнул ломтик лаваша в мед и отправив его в рот, наслаждаясь сочетанием сладости и мягкости. Потому реплика и вышла немного невнятной
– Да все просто. Ты просыпаешься в отведенном для ночлега месте. А тут тебе на блюдечке, как барину старосветскому. Сперва в диковинку была скатерть эдакая самобранка. Но за пару недель привык. С Усманом я почти сразу после переноса встретился, он меня сюда и привел. А до того фишку совсем не просекал, пил из лужи, ночевал где ночь застанет.
Индус, казалось, прислушивается к речи приятеля.
– Почему из лужи? Канал же рядом?
– Это нынче он рядом. А поначалу мы с другой стороны пришли,– Павел показал рукой направление противоположное тропинке на мостик. Без подсказок, квестов и такой штуки, как у тебя на руке, можно долго по буеракам горе мыкать!
– Подожди... Так от Али же я этот компас и получил!
– Это ты так его для себя прозвал?– улыбнулся понимающе Павел.– А мне вот Усман на ум легло.
– Ну пусть будет Али Усман. Или Усман Али. Так даже посолиднее, – усмехнулся я,– так что с компасом?
– Ну да. Заполучили мы прибор. Только вот не работал он у нас. Как взяли из сундука Деревянного Ключника, так и таскали, как сувенир. То есть понятно было, что по идее он вести куда-то должен. Но стрелка металась, как заполошная. А у тебя работает? Рассказывай!
И я пересказал все, что произошло со мной за неполные двое суток.
– А что на бересте написано было? Где она кстати?
Я обернулся к предполагаемому пакистанцу, изобразив пальцами разворачиваемый берестяной свиток.
Али тут же выложил его на стол.
– А ты никак выкинуть его собирался?– осведомился Павел.
– Ну... так-то да,– неохотно сознался я.
– На будущее. Не так много здесь вещей, чтобы ими разбрасываться направо и налево. В следующий раз трижды подумай, прежде чем избавляться от чего либо. А еще лучше посоветуйся.
Паша разочарованно крутанул свиток в пальцах.
– Стерлось уже... И как теперь узнать...
– Написано там было «квартет».
– Ах ты, башка моя садовая! – Паша треснул себя по лбу что было мочи. – Привык я с Усманом здесь. Он же не читает по-русски. Да и вообще, по ходу, грамоте не обучен! Конечно, ты же прочел! Отличная новость!
– То, что я читать умею? – иронично осведомился я.
– Это тоже,– хохотнул Паша,– но главное...
Он неожиданно сорвался с места, метнулся к двери балагана.
– Уважаемые джентльмены и... джентльмены, – театральный жест в сторону постройки,– разрешите вам представить несравненную...
Но презентацию прервал девичий голос изнутри:
На пороге хибары появилась миловидная девушка.
– Алису,– закончил фразу уже не так бодро юноша. И совсем уже бытовым тоном ответил: – Совка нет, только веник. Лопух нам здесь за совок.
Я окинул взглядом девушку.. Юная брюнетка спортивного телосложения, с заплетенной косой, доходящей почти до пояса, даже в костюме рыболова-охотника смотрелась потрясающе. Изящная походка, уверенность в движениях, чувственный рисунок пухлых губ дополнял здоровый румянец во всю щеку.
– Вот тебе и квартет! – присвистнул невольно я.
Между тем Алиса, остановив уборку, присоединилась к нам, заняв место на лавке рядом с Али. О, господи, как же хороша! Паша между делом представил и нас, уточнив немоту азиата. И ни словом не обмолвился о глухоте. Я ошибся? Павел сразу же продолжил развивать мысль:
– Именно, квартет! Видишь, нас четверо!
– А знаешь, что в наших «новгородских грамотках» было?
– У Али Усмана «обмен». У меня «союз». У Алисы «встреча». Похоже, все мы были хорошими, прилежными мальчиками, – тут Паша запнулся, но вовремя уточнил,– и девочками. И нас поутру ждут плюшки!
– Что за плюшки? Булочки с маком что-ли?
Паша схватился за живот. И заржал. До слез.
– Ну, старик, ты выдал... С маком!
–То, что плюшки здесь другие!
– Ты что, не понял? Мы в игре!
Он в себе? Я с сомнением взглянул на Али. Неадекватность партнера за две недели трудно не заметить. С другой стороны, Паша при всем желании не смог бы довести до сознания компаньона столь сложную концепцию.
Совиные глаза смотрели на меня с усмешкой.
– По той же причине, по которой сильно сомневаюсь в существовании Деда Мороза и Винни Пуха.
И тут из глубины леса раздался звериный рев. Да такой, что и я и Алиса вздрогнули.
– Не знаю,– беспечно отмахнулся Павел,– скорее всего. Мы его не видели ни разу. Пока мы здесь, на заимке, бояться нечего.
– Почему это? Безопасная зона?
– Именно. Хочешь, Али тебе в руку пальнет? И никакого вреда не будет.
Собеседник мой и правда, видать, с головой не в ладах. Надо с ним аккуратнее.
– И правда,– немного смущенно откликнулся Паша.– Так на чем я остановился? А, про новый год... Ничего не знаю про дедушку. Но тому, что происходит здесь и сейчас есть единственно логически обоснованное объяснение.
– Знаешь, религиозно настроенные люди тоже все события жизни сводят к единой причине. На все воля божья.
– Сюда нас привела отнюдь не воля его,– тут же возразил оппонент.
– Мы избранные? – выпалил я, тут же пожалев о несдержанности.
– Я... я не знаю,– вполне серьезно ответил Паша. И добавил тихо, задумчиво: – У меня слишком мало исходного материала для обобщений.
– Паш,– я тоже сбавил тон, поняв, что совершенно напрасно разозлился на нового знакомого. Я же ничего не знаю о нем. Сколько ему лет? Девятнадцать? Двадцать? Вполне вероятно, фанат виртуальных миров и книжек о попаданцах. А тут такая оказия... Как ни крути, нервное потрясение, стресс.– Сколько человек, кроме нас, ты еще встретил здесь?
– Троих, – поколебавшись, ответил он.
– А почему неуверенно так? Сомневаешься?
– Потому что вообще их было четверо. Только один из них был... не совсем человек.
– Пока не увидишь, не поймешь.
– Ладно, а почему прежде вы этот самый квартет не организовали? Народ-то получается, был.
– Был,– разом посмурнел лицом Паша. – Но раньше и задания такого не выпадало.
– Только в отсутствии закорючек на бересте дело?
Паша рванул ворот куртки. Сбоку, на шее белел давний, почти затянувшийся рваный шрам.
– У Али Усмана такой же,– скупо прокомментировал парень.
– Один из гостей здешних мест.
– Слушай, а как же ты выжил после такого? Без медицины, без бинтов даже? И шраму на вид не меньше полугода.
– Я и не выжил,– грустно подытожил энтузиаст виртуальных миров.– А шрам так, отметина на память.
– Он прибил нас обоих. И забрал пистолет.
– И вы спустили ему грабеж с рук?– Глаза Алисы сверкнули гневом.
Ее, видимо, ничуть не смутил рассказ о смерти и предполагаемом воскрешении странного дуэта. Собственно, чужие заморочки глубоко личное дело. В крайнем случае дело их психиатров. Вот только мы теперь все, получается не сами по себе. И их заморочки это и наши заморочки. Наши... с Алисой? Воображение тут же нарисовало радужные панно совместного гармоничного бытия. Мужчина и женщина. Инь и ян. На лоне природы, среди девственных лесов и... Я залюбовался Алисой. Даже воспоминания о Инне меня не остановили. Вернее, остановили, но не сразу. Эко меня разобрало!
– Не спустили.– Паша помрачнел еще больше. – Он слишком понадеялся на украденный пистолет.
– Но ведь оружие я нашел...
– Да. То уже другая история. Мы с Усманом решили слинять отсюда. Ну сразу после того, как... Как мы разобрались с Кожей.– Паша зябко передернул плечами.
– Не с чем, а с кем. С Кожей. Погоняло такое у бандюги этого. Кликуха, прозвище.
– Таким имя ни к чему,– скривился Паша. – Короче, погано на душе у меня стало, когда мы его...того... И Марь Иванна тогда от нас ушла.
– Женщина с нами была еще. Лет под шестьдесят, а может старше. Не успели как следует познакомиться. Вообще она Марианной представилась. А переиначил на школьный манер я сам. Больно уж на учительницу похожа. С принципами опять же. Посчитала, что мы черту перешли... с Кожей.
– Неправильные у бабули принципы,– безапелляционно отрезала Алиса,– Так что же, ждать надо было, когда он вас окончательно на тот свет отправит?
Ага, судя по всему в ерунду о воскрешении она тоже не верит. Я отметил про себя, что Паша всячески избегает точной формулировки. Никаких «грохнули», «убили», «замочили». Видимо, так и не смог смириться с фактом. Хотя, по его представлениям, грабитель должен же тоже возродиться, так? Раздвоение восприятия у него на лицо.
– А что дальше случилось?
– Рванули мы с моим неразговорчивым другом куда подальше. Хотя знали, что места там гиблые. Марианна еще кусок фанеры от балагана оторвала, знак предупреждающий смастерила. Заботливая она была...– Пашка тяжко вздохнул,– а мы решили или пан или пропал. Получилось – пропал. Пропали. Оба. Вернулись назад без атрибутов. А вот то, что Серая Зона сохраняет предметы, я не знал. Обычно от павшего с закатом не остается ничего. А в себя он приходит на Ка-Тэ. Приходит вместе с атрибутом. Так что нам с Али даже в голову не пришло искать пушку. Подумали, расплата за нарушение правил.
Бред... Какой-то тотальный бред.
– Значит, мой атрибут... компас?– я расстегнул ремешок, выложил предмет на стол.
– Да. У Алисы, судя по всему, вот эта штука... чем бы она ни была,– указательный палец говорящего уперся в экзотический наперсток.
Паша молча выложил на столешницу пластиковые детские очки.
– Пока не знаю. Но первые покруче были. Сундук каждого Ключника игроку только один раз открыть можно.
– Мы видели двоих. Второй далековато отсюда. Механизм открытия одинаков. Касаешься столба, на запястье возникает тату ключа. После того, как сундук открыт, символ исчезает.
Я повернул запястье. Черный ключ под большим пальцем исчез. Зеленый, в основании мизинца, остался на месте.
Уточнять про вторую татуировку я не стал, потянулся за очками:
– В них хоть стекла-то есть?
Ну да, без диоптрий. То есть даже для добывания огня бесполезны. Кто же все-таки разыгрывает весь этот странный сценарий с нами в роли актеров?
– Контрольная точка. Место ночлега обычно. Одна неподалеку от дальнего Ключника, одна здесь и третья– лосиная кормушка. Других пока не знаю.
– И как происходит воскрешение? Человек погибает... И незамедлительно оживает на КТ?
– Не так. Местный мир перезагружается с рассветом. В обойме обновляется боезапас. Сундуки под ногами идолов вновь наполняются содержимым.
Я живо представил сундук на поляне.
– Его же не открыть по второму разу, ты сказал.
– Тебе– да. Но Алиса еще не посетила поляну.
– А это что?– я бросил на стол блистеры с пилюлями.
– Я не справочная, – раздраженно огрызнулся Паша, повертев в руках упаковку. – Маркировки нет. Откуда мне знать? К ночлегу пора готовиться!
Только сейчас я заметил, что за беседой не заметил как стемнело.
– Хорошо. Можно последний вопрос?
– А про особенности сережки ты что-то знаешь?
– Какой сережки?– удивленно вскинулся знаток местной жизни.
– Вот этой,– я коснулся мочки уха, нащупывая гвоздик.
– Ха! Я думал у Усмана только она! А у тебя и не приметил!
– И у меня тоже,– подала голос Алиса, теребя ухо.
– У тебя понятно почему, за прядью волос не видно,– задумчиво протянул Паша, проверяя свои мочки. Инородные предметы в них отсутствовали.-- Вот теперь сомневаюсь, у Марианны был гвоздик или нет. У Кожи точно не было!
Мы все обернулись на звонкий голос девушки.
Умница! Хоть шутка и не фонтан, но к месту. Вовремя разрядила обстановку.
В балагане разместились на паре двухярусных казарменных кроватей, с скрипучими панцирными сетками и полосатыми матрасами. Вещи, по настоянию Павла, сложили в единственную колченогую тумбочку. Включая и пистолет Али. Последний факт напряг меня гораздо сильнее, чем возможная утрата компаса. А ну как косматый хозяин тайги к нам впотьмах наведается? Однако, в чужой монастырь со своим уставом не хо... Я не успел додумать мысль, сон упал, как лезвие гильотины, беспощадно отсекая прожитый день.
