Creepy Reddit

– Что рисуешь? – спросил он, рассеянно дергая меня за косички. Он часто так делал.

– Лес с феями, радугой и олененком. – Я гордо протянула ему рисунок. Джейкоб усмехнулся.

– Это даже не похоже на настоящий лес. Чтобы рисовать природу, нужно быть на природе. Вот, пойдем со мной.

Он взял меня за запястье своей холодной, как лед, рукой и практически вытащил на улицу. А потом вручил маленькую лопатку, которой я помогала маме в саду.

– Копай здесь.

Я подчинилась. Из земли появлялись обычные вещи: жуки, камни, корни… И кое-что еще. Джейкоб улыбнулся. 

Рюкзак. По-моему, раньше он был красным. Тяжелый на ощупь – в нем определенно что-то было, но молния так заржавела, что ее было невозможно расстегнуть.

– Все в порядке. – Джейкоб пожал плечами. – Потом разберемся.

– Лили! – испуганный голос матери практически звенел. – ЛИЛИ? – Она увидела меня на улице, Джейкоб быстро забрал у меня рюкзак и подтолкнул вперед. – Боже мой, не выходи одна!

– Я была не одна! – запротестовала я, оглянулась и... ничего не увидела. Джейкоб исчез.

Мама затащила меня обратно в дом за воротник платья и отвела в мою комнату.

– Не уходи отсюда. Ты не должна выходить на улицу в таком виде. Будь осторожна.

Мне никогда по-настоящему не нравилась моя спальня. Было в ней что-то странное, я понимала это даже в самом раннем детстве. Никогда мне не удавалось остаться в ней одной – постоянно чувствовалось постороннее присутствие.

Особенно пугал стенной шкаф. Всякий раз, переодеваясь, я закрывала глаза и вслепую перебирала вешалки, пока не находила что-нибудь подходящее. Мне было все равно, что вещи не сочетались, просто хотелось поскорее закрыть дверь. Казалось, что негативная энергия, душит меня.

Внезапно Джейкоб возник у меня за спиной. Я подпрыгнула. Он посмотрел туда же, куда и я, прямо в шкаф.

– Ты боишься этой штуки, да, сестренка? – спросил он, и я неуверенно кивнула. Он взглянул на меня, затем снова на шкаф.

– Иногда нужно встретиться лицом к лицу со своими страхами. – Джейкоб очень медленно подошел к шкафу, затем открыл его одним быстрым движением. Он жестом пригласил меня подойти. Я, доверяя всему, что говорил старший брат, осторожно приблизилась.

– Заходи.

Закрыв глаза, я вошла внутрь шкафа. Двери захлопнулись. Я была так огорошена и возмущена: Джейкоб закрыл меня одну в страшном темном чулане! Я сорвала голос, выкрикивая его имя, но он не откликался.

Я свернулась калачиком и зарыдала, уткнувшись в колени. Меня охватил страх. Одиночество.

Стояла полная тишина. Не приятная, умиротворяющая тишина, нет. Такая тишина, которую чувствуешь всем телом. Как будто в шкафу со мной был кто-то еще, как будто он наблюдал за мной.

Чтобы успокоить себя, я постучала по стенкам. Заметила, что одна секция стены звучала иначе, чем все остальные, как будто была полой. Мне никогда не нравился этот угол шкафа. Самый страшный угол.

В конце концов, мама позвала меня ужинать, и я набралась смелости встать и открыть дверь.

Джейкоба в комнате не было. Никого не было.

В тот вечер родители велели мне никогда больше не упоминать о Джейкобе.

Это на какое-то время остановило меня. Честно говоря, я почти ничего не помню в промежуток времени от пяти до восьми лет… А потом случился тот разгорвор, важный разговор. Возможно первый после инцидента со шкафом, хотя не могу точно сказать. На этот раз он подвел меня к папиному рабочему компьютеру и показал всякие забавные игры. А полчаса спустя сказал прекратить заниматься ерундой и начать гуглить. Чтобы вы понимали, родители настолько контролировали мою жизнь, что я даже не знала, что такое Гугл…

Брат попросил набрать в поисковой строке имя “Джейкоб Холден”.

– Это же ты? – помню как удивилась тогда.

Я кликнула на первую попавшуюся статью.

Джейкоб Холден, 9 лет, пропал из своего дома в Колорадо 12 марта 2003 года. Он бесследно исчез. Единственное, что пропало из его комнаты – школьный рюкзак. Власти пытались призвать к сотрудничеству его родителей, Дженнифер и Карла Холденов, но безуспешно. Никто не видел, как он выходил из дома, и никто не видел его в школе.

– Школьный рюкзак? Вроде того, что мы нашли в саду?

Не говоря ни слова, он протянул мне тот самый старый грязный рюкзак. И ножницы.

– Разрежь его, Лили. Пожалуйста.

Я подчинилась. Разрезала рюкзак, который выкопала в саду три года назад. Который исчез в никуда и из ниоткуда появился.

Там было все.

Паспорт на имя Джейкоба Холдена. Свидетельство о рождении Джейкоба Холдена. Все документы, которые помогли бы идентифицировать его личность.

Но почему это было закопано на нашем заднем дворе?

Картинка начала складываться.

Мама и папа почти никогда не выпускали меня на улицу одну.

Рюкзак со всем, что в нем было, был закопан снаружи.

Мама и папа, по-видимому, отказались сотрудничать с полицией после пропажи Джейкоба, хотя и утверждали, что не прекращали поиски несколько месяцев.

Джейкоба никто не видел выходящим из дома.

...Полая стена в моем шкафу.

Думаю, Джейкоб понял, что я в все осознала. И протянул мне еще кое-что.

Большую кувалду.

– Шкаф, Лили. Ты знаешь, что делать.

Со слезами на глазах я забрала у него кувалду и побежала к шкафу. Дрожа, подошла к двери, за которой так долго скрывался мой самый большой страх, теперь зная, что там и правда было чего бояться.

Нашла полую стенную панель. И врезала по ней кувалдой.

Вот что немногие знают о мертвых телах: если поместить их в помещение с минимальным притоком воздуха, например в стену, они практически не разлагаются. Скорее высыхают, как вяленое мясо.

Коронеры сказали, что Джейкоб умер от голода. Он был еще жив, когда его замуровали.

После этого я больше никогда не видела маму и папу. Тетя забрала меня жить к себе.

А Джейкоб… Его я тоже больше не видела. Я скучаю по нему.

После той находки меня сразу увезли. Поместили в приемную семью до тех пор, пока кто-то из родственников не согласился взять меня к себе. Сидя на заднем сидении полицейской машины, я в последний раз увидела брата.

Он стоял в окне моей… нашей комнаты и смотрел на меня пустым взглядом. Джейкоб помахал мне на прощание. Я ему улыбнулась.

Наверное он никогда не сможет покинуть то место, но сделал все, чтобы я смогла.

Он был чертовски хорошим старшим братом.

~

Оригинал

Телеграм-канал, группа ВК чтобы не пропустить новые посты

Хотите получать эксклюзивы? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– Манекены. Жесть – ухмыльнулся я.

– Как думаешь, влезут в машину? – спросил Нолан, глядя на меня.

– Впихнем. Давай ты их вытащишь, а я освобожу место», – сказал я, спрыгнул с выступа и открыл багажник.

Я убрал наши находки поглубже в багажник и понял, что манекены можно будет сложить горизонтально на заднем сиденье.

Их было три – не новые, конечно, но неплохо для находки в мусоре. Местами были сколы и царапины, но это не проблема. Это была достаточно хорошая находка, так что мы отправились домой, довольные своей вылазкой. Мы выгрузили вещи из багажника, сложили все в гараж и отряхнули наше новое сокровище – манекены.

– Что будем с ними делать? – спросил Нолан.

Мы на минутку задумались.

– Знаешь, что будет смешно? Давай поставим в них колонки, чтобы они говорили всякую жуть и пугали людей.

– Гениально, – улыбнулся Нолан, кивнув головой.

Следующие час или два мы провели за вырезанием отверстий в затылках манекенов и прикреплением к ним небольших Bluetooth-колонок. Мы нашли приложение, в котором можно транслировать голос с телефона на колонки и остаток дня баловались с этим, пока не надоело. Мы скинули пару фото и видео с манекенами друзьям, и они сказали, что мы психи. Наши соседи по дому были не в восторге от мысли о том, что странные говорящие манекены станут частью их жизни, но мы отмахнулись и сказали, что они привыкнут.

Лучше бы мы их послушали.

На следующее утро я пил кофе и листал Инстаграм за столом, на кухню зашел Нолан и засмеялся, как только меня увидел.

– Хорошо ты меня вчера подколол, – сказал он.

– А?

– Поставил манекена у двери моей спальни – жутко.

– Это не я, – сказал я. – Наверное, это Эми или Санни (наши соседи).

– Ага, как скажешь. Ну, погоди, я тебе так отомщу, – сказал Нолан, небрежно махнул рукой, сделал себе чашку кофе и пошел обратно наверх.

В тот день была обычная суббота, мы почти ничего не делали, только немного убрали в доме. А вечером мы пригласили друзей, чтобы выпить пива и посидеть у костра во дворе. Мы похвастались своими манекенами, но никому, кроме нас с Ноланом, они не понравились. Не то, чтобы нам было не все равно, но мы все же убрали манекены, чтобы не пугать гостей.

– Я в туалет, вам что-нибудь принести из дома? – сказал я, уходя от костра.

Кто-то захотел еще пива. Я кивнул и зашел в дом. Дверь в туалет была приоткрыта, а свет выключен, и я решил, что там никого нет.

Я открыл дверь и охнул, отпрыгнув: посреди ванной стоял манекен.

– Бу, – послышалось из колонки у него в голове.

– Иди нахер, – сказал я, и страх сменился смехом. Я взял манекена и понес его в гостиную.

– Поставь меня на место! Постааавь на место! – кричал манекен, пока я его нес. – Убери свои руки!

– Заткнись, Нолан, – сказал я и поставил манекен в угол гостиной.

Я взял пиво, вышел на улицу и показал Нолану средний палец, пока спускался по лестнице. Он засмеялся и отмахнулся от меня. Остаток ночи мы пили и смеялись, пока костер не догорел, и около двух часов большинство друзей разошлись. Я допил последнюю на сегодня банку пива, пожелал всем спокойной ночи и кинул банку в кучу мусора.

Я вернулся в дом и открыл дверь спальни. Я был слишком пьян, чтобы пугаться, поэтому просто усмехнулся, увидев рядом с кроватью все три манекена, стоящих в ряд. Один из них вытянул руку, показывая на кровать.

– Пора спать, – сказал один из манекенов.

Я вздохнул и убрал их обратно в гостиную, задаваясь вопросом, не принесет ли наша находка больше проблем, чем радости. Я вернулся в комнату, закрыл дверь, забрался в кровать и уснул под мерное жужжание кондиционера.

Я проснулся поздно и повернулся на другой бок, чтобы взять телефон. Я полистал Инстаграм и Реддит, а потом чуть не словил сердечный приступ, когда решил встать с кровати и сходить в ванную.

– Проснись и пой! – сказал манекен, стоявший у подножья кровати.

Лица манекенов были пустыми и гладкими, без лица, но на этом Нолан, видимо, нарисовал маркером смайлик.

Я потянулся к тумбочке и гневно швырнул в манекен диск с «Игрой престолов». Он попал ему прямо в грудь, и манекен опрокинулся на пол.

– Ай, – сказал манекен.

Я накинул халат и вышел из комнаты. Я сходил в душ и решил заняться привычными воскресными делами. Когда я вернулся в комнату, чтобы одеться, дурацкий манекен все еще лежал на полу с глупой улыбкой. Я взял его за руку, утащил в гостиную и поставил к остальным манекенам. На их белых, гладких лицах теперь тоже красовались смайлики.

Санни в тот день работала допоздна, а Нолан и Эми делали… что-то там, так что дом был в моем распоряжении. Большую часть дня я читал и играл в игры, а потом решил допить пиво, которое осталось со вчерашнего вечера. Я взял из холодильника банку, вытащил из пачки сигарету и вышел во двор.

– Да твою мать, – сказал я, увидев, что вокруг костровища стоят три манекена, в руках у них были пустые банки из-под пива. Я поставил банку на ступеньки, зашел в дом и взял из спальни бейсбольную биту. Потом вышел на улицу, зажег сигарету и снес голову одному из манекенов – белая голова пролетела через весь двор.

– В яблочко! – сказал один из манекенов у меня за спиной.

Я тут же повернулся и ударил его битой по животу. Я перебил все манекены, отбивая их головы, разбивая туловища и конечности. Потом собрал все куски, вынес их на аллею и бросил их рядом с мусорным баком.

– Из мусора вы взяты, и в мусор возвратитесь, – сказал я кускам манекенов и бросил окурок в кучу.

– Как Нолан это сделал?.. – спросил я у себя, возвращаясь во двор. Я выкурил еще одну сигарету, залпом выпил пиво, взял еще одну банку и вернулся за компьютер.

Через час я снова почувствовал зов никотина и пошел на улицу покурить. Я вышел из дома и не понял, плакать мне, кричать, злиться или убежать – все три манекена снова стояли вокруг костровища. Их головы были повернуты ко мне, но теперь на месте смайликов маркером были нарисованы нахмурившие лица.

Но хуже всего было то, что они были обмотаны скотчем. Их руки, головы и конечности были примотаны обратно.

Я ошеломленно молчал, моргал и щипал себя в надежде, что я сплю. Я боялся даже отвести глаза от этих дурацких манекенов и пялился прямо на них. Я поднес сигарету к губам и закурил, выпуская первое облако дыма.

– Ай, больно, – сказал один из манекенов, прервав нашу игру в гляделки.

Я тут же спустился по лестнице, распахнул дверь гаража и схватил канистру с бензином, которую купил для газонокосилки. Я вернулся во двор, сломал все манекены пополам, бросил их в костер, облил их бензином и бросил сигарету в кучу.

От земли поднялся огромный столб дыма, и жар обрушился на меня так внезапно, что я отшатнулся от костра. Я злобно показал средний палец горящей куче и сел на один из шезлонгов, молча и сердито наблюдая, как горит огонь.

В глубине души я знал, что Нолан, наверное, сейчас подглядывает за мной откуда-нибудь и угорает над моей реакцией на эти дурацкие манекены из мусора – но мне было все равно. Я ненавидел его за это, и мне было плевать, что я выгляжу, как идиот.

Когда огонь догорел, от него остались лишь несколько обугленных кусков из чего-то не плавившегося и куча расплавленного черного… Может, пластика? Не знаю, из чего делают манекены.

Я злобно зашел в дом и пошел в свой кабинет. Но, проходя мимо гостиной, услышал:

– Горячо.

Я застыл в ужасе, боясь посмотреть туда. Я медленно повернул голову и в темноте гостиной увидел три неподвижные человекоподобные фигуры. Они были обуглены до черноты, от них к потолку поднимались клубы дыма. Мои ноги стали ватными, а сердце начало бешено колотиться.

Я побежал в спальню и захлопнул дверь. Я сбросил на пол все, что стояло на комоде, и положил все это рядом с дверью. Потом сел на пол и начал печатать это историю.

Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, как он это все сделал? Я знаю, что манекены не могут ожить. Это невозможно! Я уверен! Как Нолан это сделал, почему он это сделал? Зачем? Я кричу через дверь и умоляю. Я хочу знать. Как. Он. Это. Сделал.

Они не настоящие, это все шутка, скажите, что это шутка. Вы, ребята, знаете о всяких сверхъестественных, жутких вещах. Я хочу знать, что происходит, хочу знать, что это все неправда. Я сплю… Или у меня галлюцинации… Это ДОЛЖНО быть так, но мне никогда такое не снилось.

Они прямо за дверью. Я знаю об этом, потому что они снова и снова повторяют:

– Пора спать.

Пожалуйста, помогите мне.

– Да, сэр, определенно да. Ты выглядишь так, будто сейчас рухнешь без чувств прям здесь.

Меня и правда шатало.

– Не волнуйся, я знаю, что тебе нужно. Хорошая, сытная еда южной домашней кухни, мигом приведет голову в порядок.

Нога дернулась, и на какой-то краткий миг я представил, как срываюсь с места, прорываюсь через стеклянные двери и бегу, пока силы не покинут меня.

В этот момент мне показалось, что глаза девушки немного увеличились в размерах, и я тут же понял, что сбегать было бы невежливо.

Ты не можешь отказаться от бесплатного ужина, Даррен. Это жутко неучтиво.

Голос в моей голове был моим собственным, но с легким южным акцентом.

Какой очаровательный акцент.

– Конечно, это было бы замечательно.

– Наш парень. – Она подмигнула мне. – В любом случае, пора закрывать магазин. Что скажешь, если мы свалим пораньше и отправимся ко мне домой. Мама будет рада с тобой познакомиться.

– Да, конечно. Я тоже буду рад с ней познакомиться.

Девушка обошла стойку и взяла меня за руку. Когда мы вышли на улицу, моя голова отозвалась жуткой болью. Боже, как же сегодня чертовски светло.

– Возьмем твою машину. Не хочется оставлять ее на все лето около автозаправки.

– Да, пожалуй..

Я покопался в карманах и протянул ей ключи.

Следующее, что я помню, – я сижу в ее столовой. Стол ломился от самой великолепной еды, которую я когда-либо видел: толстые куски медовой ветчины, широкие ломти бекона, еще шипящие от жира, картофельное пюре, от которого исходил восхитительный запах чеснока и масла, и многое другое.

Аромат был всепоглощающим, соленым, сладким… рот тут же наполнился слюной. Но под всем этим чувствовался странный запах – гниющего мяса или...

– Попробуй ветчину, дорогой, – сказала мать, протягивая тарелку с мясом, медовая глазурь чарующе поблескивала в свете серебряного канделябра, стоявшего в центре стола.

Мать улыбалась так же маняще, как и дочь, и хотя ей, должно быть, было за шестьдесят, в ней было что-то неоспоримо магнетическое, даже соблазнительное.

– Да, мэм, спасибо.

Я взял тарелку и поставил ее перед собой. Все выглядело так аппетитно, что мне не терпелось откусить. Первый кусочек был уже на полпути ко рту, когда моя рука замерла.

Какая-то неосознанная часть моего мозга снова уловила тот скрытый аромат, аппетитный, но в то же время тошнотворный и приторно сладкий.

Мой желудок сжался, и я почувствовал внезапный позыв к рвоте.

– Думаю, мне лучше уйти. – Слова вырвались сами собой.

Я поднялся со стула, но дочь ласково положила руку мне на грудь, а затем резко отдернула ее, словно обожглась.

Что-то запылало на моей груди. Что-то, похожее на раскаленную проволоку. Я потянулся к рубашке, расстегнул ее и почувствовал, как обожгло руку: на ладони лежало распятие, которое принадлежало когда-то моей бабушке.

Будучи глубоко религиозной женщиной, она освятила его в Риме и настаивала, чтобы я носил его всегда, когда путешествую, чтобы, по ее словам, быть защищенным.

Теперь оно светилось красным жаром.

– О, милый, – сказала девушка. – Это выглядит ужасно болезненно. Почему бы тебе не отложить его?

Да, я должен положить его. Оно жжет мне руку.

Я поднял глаза на дочь и увидел, что она улыбается, но ухмылка была слишком широкой. Она напоминала волка, обнажившего зубы. А вот ее глаза завораживали.

Казалось, они становятся все шире и шире, как бездонные колодцы. Я чувствовал, как меня затягивает в них. Только в последний момент я увидел, что ее мать крадется с разделочным ножом.

Я сжал горящее распятие в кулаке. Рука напряглась, словно схватилась за вилку, торчащую из розетки. Она ударила наотмашь сама собой, вонзив распятие в лоб старухи.

Мать вскрикнула – рваный, горловой вопль, от которого мои внутренности налились свинцом. Ее рот закрывался, пытаясь вместить в себя ряд зубов, которые казались неправдоподобно большими.

Огромными и очень острыми.

Я почувствовал жгучую боль в плече и, повернувшись, увидел, как дочь впилась в меня зубами. Ее челюсть выдвинулась, как у змеи. А потом ее волосы вспыхнули, когда я врезал распятием твари по макушке.

Потеряв самообладание, я снова и снова вбивал распятие ей в череп, пока не почувствовал, что он трещит от ударов, а ее челюсти не ослабили хватку на моем плече. Попятившись назад, она рухнула на пол в углу комнаты.

Ее кожа стекала с костей, как расплавленный воск, шипела и дымилась, спадая на пол. Старухи уже не было, осталась только куча пепла осыпавшая ее одежду.

С последним, раздирающим уши криком дочь взорвалась, превратившись в огненный шар, который рухнул на пол в том же месте, оставив после себя лишь подпалины.

Уловив едва слышимое шипение я обернулся и посмотрел на стол. Там, где несколько мгновений назад красовался пир, стояли сломанные тарелки с разлагающимся мясом, а вокруг жужжали мухи.

Шатаясь, как пьяный и спотыкаясь я вышел из дома. Вид снаружи лишил меня остатков мужества.

Дрожа, я бросился к машине и воткнул ключ в замок зажигания. Шины завизжали, педаль газа вжата в пол..

Я лишь раз взглянул в зеркало заднего вида.

Дом высился в темноте, как злой идол, а вокруг него лежали разлагающиеся, ржавые останки сотен машин.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Я перешел по ссылке.

Сайт выглядел довольно профессионально. Скучный логотип, типичное корпоративное название... Честно говоря, он выглядел как обычный сайт для кучи работодателей, которые мне уже отказали. Я нажал на вкладку «Вакансии».

Там было всего одно объявление о работе: какая-то компания «Проект Черритри» 15 фунтов в час за просмотр видео. Всё, что нужно – браузер и внимание к деталям. Признаюсь, я замялся – что за видео? Я буду делать обзоры на порно? Эти видео не запрещены законом? Но я решил, что это неважно – если мне не понравится, я просто могу всё бросить и, если понадобится, написать заявление в полицию.

У меня есть второй ноутбук, старый, но рабочий. Я включил его, удалил личную информацию, завел новую электронную почту и счет в интернет-банке и зарегистрировался. После создания аккаунта я смог ознакомиться с деталями работы. Мне нужно смотреть видео и записывать все, что я вижу. Вот и все.

Я скачал кейлоггер (программное обеспечение, устанавливаемое для мониторинга и контроля за нажатиями клавиш – прим. пер.), чтобы записывать то, что буду печатать, и настороженно нажал «Старт». В левой части экрана появилось черное окно, а справа – пустое белое текстовое поле. Через несколько секунд вместо черного экрана появилось изображение мужчины, сидевшего за компьютером в офисе. Я начал печатать.

Видео переключалось на разных людей. Иногда трансляция длилась пару минут, иногда полчаса. Вот пример того, что я печатал.

13:22 НОВАЯ ЗАПИСЬ

Темнокожий мужчина с короткой стрижкой, белая рубашка, красный галстук.

Печатает на компьютере.

Смотрит налево.

Что-то говорит кому-то за кадром.

Смотрит на экран компьютера.

Снова что-то печатает.

Что-то пьет из обычной белой кружки.

Напиток коричневый, скорее всего, чай или кофе с молоком.

Снова печатает.

Останавливается и над чем-то смеется.

13:26 НОВАЯ ЗАПИСЬ

Видео были почти одинаковыми. Офисные работники, иногда работающие из дома. Я решил, что мой работодатель – аутсорсинговая компания, которая следит за сотрудниками, чтобы убедиться, что они работают. Некоторые компании следят за тем, чтобы удаленные работники не расслаблялись. Это было немного странно, иногда я чувствовал себя извращенцем, но если это происходит с их согласия, то почему бы и нет. А если нет – что ж, это не моя проблема.

Так некоторое время протекали мои рабочие дни. Я работал по 8-9 часов в день, и каждый день на мой счет поступала оплата, все как в описании вакансии. Не такая уж сложная работа, думал я. Зарплата небольшая, но в качестве временного варианта сойдет.

Через пару недель на мой анонимный аккаунт пришло письмо.

Дорогой X,

Благодарим за Вашу усердную работу с Проектом Черритри.

Мы ценим Ваше внимание к деталям и хотим предложить Вам зарегистрироваться в нашей элитной программе. Суть Вашей работы не изменится, но Вы будете получать зарплату по тарифам нашего элитного уровня: 100 фунтов в час.

Если Вы согласны, нажмите на кнопку «Принять» ниже.

С уважением, Проект Черритри.

У меня заколотилось сердце. Как от такого отказаться? Я трижды перечитал письмо, чтобы убедиться, что в этих пяти предложениях нет подвоха, и нажал «Принять». Тут же мне пришло еще одно письмо, подтверждающее, что я теперь часть элитной программы.

В тот день я взял выходной. Следующим утром я вошел в аккаунт – ничего не изменилось, только над моим именем теперь была золотая полоска. Видео почти ничем не отличались от предыдущих, но в тот вечер на мой счет зачислили 900 фунтов.

Потрясающе! Не нужно искать другую работу, здесь мне платят больше, чем я мог мечтать! Я быстро подсчитал и понял, что смогу получать свою прежнюю зарплату, работая по четыре часа в день четыре месяца.

Мне смутно вспомнился рассказ о Шерлоке Холмсе, не помню его название. В этом рассказе людям нужно было переписывать от руки энциклопедию за смешную плату, но однажды они пришли на работу, а офис был пуст. Все это было прикрытием для какого-то преступления. Если мой работодатель занимается незаконной деятельностью, его могут закрыть в любой момент. И я решил не упускать свой шанс. Буду работать, пока есть возможность. Девушки у меня нет, отвлекаться не на кого, так что пока могу спокойно работать. Найду ее, когда разбогатею.

На следующий день все началось как обычно, но после пары видео что-то изменилось. Теперь это был вид с высоты, похоже, с уличных камер. Наблюдать за улицей было немного сложнее, потому что за несколько минут видеоряда под камерой проходили десятки людей. Я быстро печатаю, поэтому более-менее справлялся. Я не проходил обучение, и мне не отправляли руководство для сотрудников, поэтому я точно не знал, что от меня нужно, но знал, что пока мной довольны.

На пятый день моей элитной программы я стал реже видеть городские пейзажи. Я по-прежнему смотрел на офисных работников и уличные камеры, но теперь они чередовались с видами дикой природы. Мне это нравилось; как-никак, деревья ничем не занимаются, так что это была приятная передышка для моих уставших пальцев.

Но на десятый день началось что-то... Странное. Двадцать минут я смотрел на открытый океан: только легкие голубые волны, небо и облака. Когда на экране вдалеке пролетела птица, я даже оживился. Одно из изображений было чернее ночи, я понял, что это видео, только когда увидел дефекты, которые попадаются в плохо снятых фильмах. «Мне правда за это платят?» – подумал я.

Правда. В тот день мне заплатили 1100 фунтов за 11 часов работы. Хотя я почти ничего не печатал.

На шестой неделе моего элитного статуса и девятой неделе моей работы в Черритри видео из странных превратились в неприятные. Однажды утром после просмотра пары дорожных камер и природы включилась дорожная камера, на которой кто-то переходил дорогу. Наверное, мужчина, хотя сложно было разобрать издалека. И вдруг – его сбила машина. Перед тем, как машина с визгом затормозила, его тело протащилось по дороге несколько метров. Я, конечно, не врач, и изображение было не очень четким, но вряд ли кто-то выжил бы после такого.

Я был в шоке. Я смотрел, как из машины вышел водитель и подбежали прохожие. Пару минут я ничего не печатал. но потом вспомнил, что я на работе. Нужно было описать все подробно и точно. Как только я закончил печатать, на экране замигали синие огоньки, и видео закончилось.

Потом была природа и несколько видео из офиса. Мое сердце перестало колотиться, и хотя я был в смятении, я добросовестно всё описал. Но потом включилось видео с женщиной в ванне.

Она была обнажена и хороша собой. Случайность или мое вознаграждение? Я описал ее и все вокруг. Потом она потянулась за чем-то за кадром, и тут я задался вопросом, почему там вообще стоит камера. Она вряд ли знала об этом и уж точно не играла на публику. Но не успел я развернуть цепочку мыслей, как она открыла футляр, который только что взяла за кадром, достала бритвенное лезвие и перерезала себя запястья.

Я застыл в ужасе, наблюдая, как кровь смешалась с водой в ванне, окрасив ее в красный цвет. Через несколько минут ее голова откинулась на край ванны, и по ее остекленевшим глазам стало ясно, что она мертва.

Видео, в основном, были трансляциями в прямом эфире. Это было понятно, потому что на некоторых в углу были указаны дата и время. Тем не менее, здесь была кнопка «Пауза», чтобы спокойно передохнуть и всё такое. Я нажал на паузу и попытался понять, что только что произошло. Я все еще был в шоке, особенно после аварии, и попытался успокоиться и приготовить что-нибудь поесть.

Но в итоге пошел в туалет, и меня вырвало.

Я вышел прогуляться, чтобы проветрить голову и подумать. За пару месяцев мне заплатили столько, сколько на прошлой работе я получал за год. Я мог бы остановиться. Я должен был остановиться. Я оправдывал свое положение, убеждая себя, что собираю ценную информацию для полиции или судмедэкспертов. Но, честно говоря, надо мной просто взяла верх жадность. Я решил описать всё, что увидел, закончить на сегодня и продолжить завтра утром.

На следующий день я собрался с духом, ожидая худшего – и я не разочаровался, если так вообще можно сказать в этой ситуации. Большинство видео были стандартными, но в трех из них кто-то умирал. Я пересмотрел архивы записей: мужчина избивал свою жену, пока она не перестала шевелиться, подросток упал с железнодорожной платформы перед поездом и женщина-электрик, которая получила болезненный – и, скорее всего, смертельный – удар током.

На видео с аварией и железнодорожной платформой была дата, время и место. Это была прямая трансляция. Как такое возможно? Почему Черритри показали мне эти камеры в тот момент? Насколько я понял, все видео были в режиме реального времени. Когда я наблюдал за офисными работниками, это было понятно, мало кто занимался чем-то интересным, пока я смотрел видео. Если бы я увидел только одну жуткую смерть, то мог бы списать это на совпадение. Но пять за два дня – плюс на некоторых видео было абсолютно непонятно, почему там вообще оказалась камера. Это какой-то бред.

Подобные мысли крутились в моей голове весь вечер, и сны мои были... Скажем так, неприятными. Может, это сцены для фильмов? Но если этот так, почему мне так много платят? Может, какой-то психологический эксперимент? Но опять же, слишком высокая зарплата. Возможно, видео с камер наблюдения с небольшой задержкой автоматически отправлялись сотруднику Черритри, когда алгоритм искусственного интеллекта фиксировал необычную активность. Но это не объясняло, почему я видел сцены умышленного насилия – если только правительство не напичкало камерами каждый дом.

Ночью у меня в голове возникали все новые и новые подозрения. Первое, что я сделал, когда проснулся, обыскал весь дом – нет ли здесь скрытых камер. Конечно, я ничего не нашел, но технологии у правительства лучше, чем мы думаем. Потом я разобрал ноутбук, отключил камеру и микрофон и перевел все деньги с анонимного аккаунта на основной банковский счет. Потом я взял телефон, набрал 9-...

И остановился. Что я собираюсь сделать? Сдать Черритри в полицию? Зачем? И даже если мне удастся добиться закрытия этой садистской конторы – где я буду брать деньги? На том, что я успел заработать, я продержусь год, не больше.

Я подумал о том, чтобы рассказать только о тех несчастных случаях и преступлениях, которые видел, но понял, что это бесполезно. Два из них произошли в общественном месте, они попали на камеры видеонаблюдения, так что власти и сами знали обо всем, что я хотел рассказать, и я даже не знал, в какой стране произошли остальные три. У меня не хватало информации ни для одного заявления в полицию.

Я отложил и телефон и посчитал: на прошлой работе я получал 30 000 фунтов в год. Если бы я вышел на пенсию в 65, то есть через 40 лет, я бы заработал 1,2 миллиона. Если я получаю 100 фунтов в час, то нужно отработать 12 000 часов: то есть, по одиннадцать часов в день ближайшие три года. Хотя, возможно, еще понадобятся деньги на психотерапевта. Для людей, которые занимаются подобными штуками для полиции, предусмотрена терапия, но в Черритри такого не было.

Ладно. Четыре года, по одиннадцать часов в день. Если работа к тому времени закончится, я придумаю что-нибудь другое. Плюс я немало экономлю на дороге на работу.

Я продержался еще несколько месяцев. Не всегда получалось работать по одиннадцать часов, но я был близок. По пятницам я ходил к психотерапевту, она была милой и дружелюбной, рассказывала мне про КПТ и что-то еще. Конечно, я не мог рассказать всё о своей работе и просто говорил, что сотрудничаю с полицией. Она посоветовала мне сбавить темп и поговорить с руководителем о сокращении моего рабочего времени. Конечно, она была права, но я проигнорировал этот совет.

Видео были без звука, поэтому по ее совету я попробовал включать фоном расслабляющую музыку, песни китов и все такое. Теперь еще одной проблемой, которую доставляли мне Черритри, были сбитые рекомендации в Spotify.

Я понимал, что моя эмоциональная стабильность сильно пошатнулась. Я и в лучшие времена был не самым общительным человеком, но теперь я ненавидел даже мысли о встрече с друзьями. Я не мог толком говорить о своей работе, да и после рабочего дня я всегда был слишком измотан физически и морально. Однако после одного особенно жуткого видео я все же позвонил одному из друзей.

Я не хочу упоминать его имя, поэтому просто придумаю другое. Не считая его имени, ниже будет точный отчет, который я сделал в четверг, 18 мая 2023 года.

11:03 НОВАЯ ЗАПИСЬ

Строительная площадка.

Пять или шесть мужчин в желтых светоотражающих куртках и касках.

Мужчина со смуглой кожей что-то пьет из синей фляжки.

Другой за рулем погрузчика, его особо не видно.

Двое белых мужчин укладывают кирпичи. На площадке четыре недостроенных дома. Они работают над ближайшим.

Один повернулся, чтобы что-то взять.

О, я его знаю, это Джеймс!

Он взял цемент. Укладывает его на последний слой кирпичей.

Человек с фляжкой убирает ее в сумку.

Погрузчик подвозит кирпичи.

Погрузчик едет слишком быстро.

Водитель в панике машет руками. Он едет прямо на Джеймса.

твою мать он сбил джеймса, черт вездн крвь, он не шевелится сука он не шевелится твою мать твою мать кажетсяон мертв господи он мертв ДА ПОШЛО ОНО

Джеймс и правда строитель и как раз должен был быть на работе. Я схватил телефон и позвонил ему, у меня тряслись руки. Я ждал слишком долго, а потом:

– Здоров, дружище! Как дела?

Это Джеймс. Он в порядке! Я снова посмотрел на экран, где люди в желтых куртках отчаянно пытались помочь человеку, которого уже было не спасти. Я был уверен, что это Джеймс, но теперь не мог сказать наверняка. Погрузчик вдавил его в стену, и в том, что осталось, едва можно было узнать человека, не то что моего друга. Мне было очень жаль мужчину, которого постигла такая ужасная участь, но, слава Богу, это был не Джеймс.

– Чел? Все хорошо?

Тут я понял, что уже несколько секунд просто молчал.

– Э-э-э... Да, все нормально. Я просто... Не хочешь завтра посидеть в баре?

Я вдруг понял, что не разговаривал с другом уже несколько недель. Мне нужен был друг и мне нужно было выпить – немного обыденности хотя бы один вечер.

– Конечно. Там же, где всегда, в 7 часов?

– Хорошо. И, Джеймс...

– Мм?

– Будь осторожен, ладно? На своей стройке.

– Эм... Конечно. До завтра.

Я сделал несколько дыхательных упражнений и попытался прочистить мозги, как учила меня мой психотерапевт, а потом доработал свои 11 часов. В пятницу я проработал всего шесть часов, немного посмотрел телевизор и отправился в бар.

Джеймс не пришел.

Я просидел там пару часов, болтая с незнакомцами ни о чем. Я писал и звонил, но Джеймс не отвечал, и в конце концов я ушел домой.

На следующий день я работал как обычно, когда зазвонил телефон. Это была сестра Джеймса. Я нажал на паузу и ответил.

Джеймс погиб.

В пятницу он был на стройке. Водитель погрузчика потерял управление – видимо, отказали тормоза – одна из вил проткнула Джеймса и раздавила его о стену. Когда приехала скорая, он уже был мертв.

Это все, что смогла сказать его сестра. Она явно была расстроена, и в тот день ей пришлось позвонить куче людей. Я сказал ей – честно говоря, я не помню, что ей сказал. Что вообще можно сказать в ответ на такой звонок?

Я точно не говорил, что видел, как это случилось, за день до трагедии.

Это выбило меня из колеи. Тем вечером я напился – сначала один, потом с друзьями Джеймса. На той неделе я был у психотерапевта трижды, а в субботу пошел на похороны.

А еще сходил на стройку. Я пришел туда во вторник, и к тому времени все аварийные службы уже уехали. На ветру развевалась полицейская лента; погрузчик слегка передвинули, но в остальном все было почти как раньше. Самое важное, что я заметил (за этим я туда и пошел) – там не было камер. С того ракурса, который я видел, камеру даже негде было установить; ни столба, никакой другой опоры, просто участок земли.

И если раньше это не было очевидно, то сейчас я окончательно понял. Моя работа была далеко за рамками нормы. Я смотрел видео, которых не существовало. Это было не просто подглядывание, это было нечто куда хуже. На последнем видео, которое я смотрел, когда позвонила сестра Джеймса, была пожилая женщина в кресле, она читала книгу. На кого я вообще работаю? Что они делают? Где они берут эти видео? Честно говоря, мне уже все равно. С меня хватит.

Но через две недели мне снова пришло письмо.

Дорогой X,

Нам очень жаль, что работа в Проект Черритри приносит вам эмоциональное потрясение.

Ваша целеустремленность и точность не имеют равных. В знак признания Вашего мастерства и трудолюбия, а также в качестве компенсации за любые моральные травмы, мы даем Вам возможность стать первым участником нашей платиновой программы.

Участники платиновой программы получают повышенную ставку в размере 1000 фунтов в час.

Если Вы согласны, нажмите на кнопку «Принять» ниже.

С уважением, Проект Черритри.

Я долго пялился на это письмо. Даже не знаю, что тогда творилось у меня в голове. Я выключил телефон и решил проигнорировать это заманчивое предложение.

Меня хватило на два дня. Сами понимаете, нужно платить за квартиру. Мне хватило бы денег примерно на год, но потом все равно бы пришлось искать работу. Убеждать работодателей, что я образцовый сотрудник. Объяснить, почему я не работал все это время (не мог же я включить в резюме работу в Проекте Черритри).

Но я бы мог заработать на свой дом... Накопить много денег... Я мог бы заработать миллион за четыре месяца работы по десять часов в день. Я уже получил на этой работе больше, чем думал, я уже прошел полпути!

Я постоянно думал об этом и спорил сам с собой. Я даже составил список плюсов и минусов. Не знаю, было ли это взвешенным решением, или я сделал это импульсивно, но через два дня я включил ноутбук, нажал «Принять» и продолжил работать.

Первые несколько дней все было нормально. Даже спокойно. Может, мне решили присылать нормальные видео в знак признания того, что я пережил.

Потом было несколько менее приятных видео, но ни в одном из них никто не умирал. Пожалуй, худшей сценой был скалодром, с которого сорвался мальчик лет десяти и сломал ногу.

А потом наступил прошлый вторник. Вот моя последняя запись. Нет, на этот раз действительно последняя. Я больше никогда не включу этот ноутбук ни за какие деньги.

9:58 НОВАЯ ЗАПИСЬ

Водопад.

Вокруг высокие зеленые деревья.

Водопад высотой чуть больше 4 метров.

На берегу растет трава, ближе к воде она превращается в грязь.

В деревьях шорох, пока непонятно, что это.

10:01 НОВАЯ ЗАПИСЬ

Мужчина сидит за ноутблять это я!

Какого хрена???

Он печатает. Я же отключил камеру, это не могу быть я, почему это я?

на нем не моя одежда, ну то есть, моя, но не эта – из прошлого из будущего без понятия

Идите нахуй Проект Черритри слышите Сто раз идите нахуй, я не знаю, что вы пытаетесь мать твою чтото вылезает из экрана какие-то темные щупальца что за вот дерьмо СУКА они хватают его за голову он кричит я не слышу но он кричит его глаза о господи убирайся

Ну всё. Я захлопнул крышку ноутбука. Я почти уверен, что слышал, как треснул экран, но проверять я не собирался. Я выдернул провод и флешку с кейлоггером. Я больше не притронусь к этой хрени.

Я разобрал ноутбук и отключил камеру несколько месяцев назад, а потом на всякий случай заклеил ее. Это видео не могло существовать. Но к черту технические вопросы. Я только что смотрел, как меня убивает какое-то темное чудовище. Я выбежал из квартиры и полдня бродил по улицам.

В конце концов я пришел к своему терапевту. У нее не было пациентов, и когда она увидела, в каком я состоянии, она даже не стала обедать. Я все рассказал ей. Она явно не поверила ни единому слову, и я начал переживать, что она сдаст меня в больницу. Больше я к ней не приходил.

Я чуть не позвонил в полицию, но что они могут сделать? Я погуглил «Проект Черритри», надеясь написать жалобу на компанию, но ничего не нашел, даже того сайта, который я видел в прошлом году. Я не знаю, что делать.

Всю неделю в моей голове крутятся две мысли: целыми днями и когда я пытаюсь уснуть.

Последнее, что я увидел, но не записал, прежде чем захлопнул ноутбук – темные щупальца обвились вокруг моей шеи и сжали ее. Я видел, как лопнул мой левый глаз, могу поклясться, что услышал это, хотя видео было без звука.

Вторая мысль была о том, что на том видео не было ни даты, ни времени, но я выглядел так же, как сейчас. Я могу не включать ноутбук и не надевать эту одежду, но... Я не смог спасти Джеймса. Кажется, себя я тоже не смогу спасти.

Если что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, скорее всего, так оно и есть. Никогда, никогда не связывайтесь с Проектом Черритри.

Следующее наше задание – записать в дневнике самые большие страхи. Я пишу:

“Я переживаю, что я бесполезная, и никогда не встречу любовь. По сути, я женщина-инцел, и мой самый большой страх – никогда не полюбить себя. Так. Я это сказала. Мне 22 года. Я одержима всем, что я делаю и говорю, каждая совершенная ошибка навсегда выжигается в моей памяти. Если этот курс может научить меня общаться, и я понравлюсь людям, тогда, возможно, я смогу научиться хоть немного нравиться себе.”

Вторая неделя

В конце второй недели проходит наша первая встреча в Zoom. Мы готовимся к четвертой неделе, которая будет очень важной, ведь у нас будет личная встреча, для которой потребуется сходить в настоящее кафе. Нам не придется с кем-либо разговаривать, мы сделаем заказы заранее, и напитки будут ждать нас за столиками с нашими никами. Мы возьмем ноутбуки и проведем занятие онлайн. Но мы будем в одном помещении, дышать одним воздухом… будем вместе.

Это заставляет меня нервничать. Я уверена, все из-за этого нервничают. Итак, чтобы подготовить нас, на третьей неделе будет наша вторая встреча в Zoom, а чтобы мы были готовы к ней, на второй неделе нас добавили в первый групповой чат. Мы провели в чате только последние десять минут занятия. Наш куратор, Брендон, уговаривает ответить.

BRANDON: Всем привет! Как дела?

BRANDON: …ок. Как насчет того, чтобы просто поздороваться?

TRUDY: Привет

BRANDON: …просто напишите “привет”, чтобы я знал, что у вас все работает.

TRUDY: Привет

FROGGER: привет

Все нервничали, и два человека уже покинуло курс. Теперь нас осталось четырнадцать. Наш преподаватель, тем не менее, аплодирует всем, даже тем, кто только наблюдал. Он говорит, что у нас отлично получается.

Третья неделя

Третья неделя – наше последнее занятие онлайн. Мы подключаемся к Zoom. С экрана улыбается наш куратор из настоящей кофейни, где мы должны встретиться на следующей неделе. Вокруг потягивают напитки и суетятся посетители. Куратор нас не видит (наши камеры были отключены), но приглашает всех придвинуть стулья и налить кофе. Брендон – приятный профессор лет сорока пяти, с рыжими волосами и бородой, круглолицый и симпатичный.

Брендон говорит успокаивающие вещи:

– Я не заставлю вас говорить, не волнуйтесь. На самом деле, я люблю тишину. Иногда, если я нервничаю, то представляю себя котом. Вот как я раньше уговаривал себя ходить куда-нибудь. Не как Брендон, а как Кот-Брендон...

Вау, вот придурок. Это заставляет меньше беспокоиться о своей собственной придурковатости.

Нет необходимости что-то говорить или делать в чате. Через час Брэндон наконец говорит, что следующая неделя будет такой же, как эта, но мы встретимся лично. И помните – на следующей неделе мы люди-коты. Нам не придется разговаривать. На самом деле, мы не можем разговаривать. Это запрещено. Так что не бойтесь. Но если вы все-таки боитесь, то все в порядке. Можно вести себя как испуганный кот за клавиатурой, как сегодня, это нормально.

Хорошо, Брендон. Думаю, я смогу встретиться. Буду готова на следующей неделе.

Хотя, некоторые очевидно не готовы.

Осталось всего двенадцать учеников.

Четвертая неделя

Кофейня была точно такой, как выглядела в Zoom. Я нахожу место с табличкой с моим именем и кошачьей аватаркой (мы подготовили их в качестве домашнего задания). Я также видела кошачьи версии других участников. У кого-то был зомби-кот, у кого-то милый анимешный кот, и конечно, домашние и мемные коты. Я сажусь, беру горячее какао, открываю ноутбук и присоединяюсь к чату.

Наш преподаватель Брэндон сидит за соседним столиком. Он определенно видел, что я пришла, но не подает вида, не оглядывается, даже не бросает взгляд. У него тоже есть картинка с котом, пушистым, рыжим, полосатым котом. Кот-Брендон. По правилам, он тоже не может говорить.

Хорошо. Просто кучка чудаков с кофе и изображениями котов, которые сидят и ничего не делают.

Проверка. Я могу это сделать. Как бы я хотела не потеть так сильно. Живот скрутило.

Примерно половина учеников уже были здесь, и я была удивлена разнообразием. Женщина за тридцать в спортивном костюме, мужчина лет около пятидесяти, девочка-подросток, единственный человек младше меня, бледная, с испуганными грустными глазами, одетая в готическом стиле, включая смоки-айс. Один парень по имени Джордж пришел позже и нервно сказал всем, кто сидел на месте:

– Привет, привет.

Мы все ошеломлены. Джордж, мы – коты. Нельзя нарушать правила! Не говори. К счастью, Джордж оглядывает комнату и захлопывает рот.

Пальцы Брэндона стучат по клавиатуре.

BRANDON: Все здесь! Хорошо. Давайте начнем…

Четвертая неделя (после занятия)

Вся эта кошачья штука оказалась забавной. В чате Брэндон спросил нас, почему мы выбрали именно таких котов. Мы могли спасовать или ответить. Затем Брендон разбил нас на пары, чтобы познакомиться друг с другом или побыть “тихими котиками”, если не хочется разговаривать. У меня даже появился один друг!

Goth Girl  (это ее ник, но я зову ее ГГ) стала первым человеком, с которым я была в паре. Она примерно моего возраста, так что с самого начала меня как бы тянуло к ней. И она вроде как милая, и… окей, будем реалистами, я бы никогда не подошла к милой девушке в реальной жизни. Но, например, в чате?

Я спросила ее про кошачью аватарку, на которой был супер жуткий монстр, если честно, совсем не похожий на кота. Она очень нервничала и предложила мне начать первой.

FROGGER: Эм, окей. Ну, я выбрала кота в лягушачьей шляпе, потому что у меня какое-то странное лягушачье лицо.

ГГ украдкой взглянула на меня через стол, затем быстро опустила глаза и напечатала:

GG: 🤭не думаю, что ты выглядишь как 🐸. Ну… может только чуть-чуть.

FROGGER: Все в порядке. Я это знаю и абсолютно принимаю. Эй, знаешь, почему лягушки так счастливы быть лягушками?

GG: ?

FROGGER: Они едят все, что их раздражает!* 🐸… Я нашла это в сборнике анекдотов. Так что насчет твоего кота из самых жутких ночных кошмаров, который очевидно не кот? Ты сама нарисовала?

GG: Да.

FROGGER: У тебя талант! Я впечатлена. Мой единственный талант – выглядеть как лягушка и шутить лягушачьи каламбуры… и стрелять! Я только что поняла, какой ник должна была взять!

GG: ?

FROGGER: Лягушка-отшельница!** 🐸

GG: 🤭

BRANDON: Итак, пришло время всем поменять собеседников. Заканчивайте диалоги.

FROGGER: О, проклятье. Что ж, было приятно поболтать, ГГ! Можно я буду звать тебя ГГ? Еще мне очень понравился твой рисунок. С нетерпением жду нашей следующей беседы!

GG: Мне тоже 😊 береги себя лягушонок 🐸

Ладно, это не настоящий разговор. Но технически мы были в реальной жизни, а значит, я общалась в реальной жизни с девушкой, не мамой и не своим отражением. Симпатичной девушкой. Вперед!

Пятая неделя

Сегодня у нас разговорное занятие, и мысль о том, что я буду разговаривать с ГГ вслух, а не через экран, так ужасает, что меня бросает в пот. Пот над верхней губой. Подмышечный пот. Подсисечный пот. Боже. Я никогда не смогу с ней встретиться. Если только под дождем, чтобы она не заметила, как я потею, но зачем нам встречаться под дождем? Я обречена. Может быть, я пошучу о своих исключительных потовых железах и о том, что лягушки влажные.

Нет! Не используй слово влажные! Боже, я хочу оттолкнуть ее навсегда?

Почему, почему я такая неудачница?

Я вытаскиваю все из шкафа в поисках подходящей одежды, чего-то, что волшебным образом сделает меня милой. И останавливаюсь на зеленом худи с лягушачьими глазами на верхушке капюшона, который застегивается на лице, как лягушачий рот, позволяющий мне спрятаться, когда я неизбежно опозорю себя на весь мир. Идеально.

По дороге на занятие, меня охватывает такое сильное беспокойство, что я чувствую на себе пристальный взгляд. Но когда я оборачиваюсь, позади никого нет. Это просто нервы.

В кофейне я нахожу новый двухсторонний бейдж. На одной стороне написано “Frogger”, на другой кошачья аватарка. Брендон говорит нам, что кошачья сторона означает тишину. Сторона с именем означает разговор. Он призывает нас начать с имен и переворачивать, только если потребуется перерыв.

Половина курса все равно начинают с котов. Нас осталось всего восемь.

“Влажные”, – продолжала я думать в своем жарком худи, желая навсегда выбросить это слово из головы, но, к сожалению, это то, кто я есть и как себя чувствую.

Влажные, влажные, влажные. Убейте меня.

Когда меня не ставят в пару с ГГ, я вздыхаю с облегчением, хотя мне отчаянно хочется посмотреть в ее красивые грустные глаза и пошутить:

– Смотри! Мы принцесса и лягушка, только лягушке никогда не становится жарко!

Вместо этого я в паре с парнем, на табличке которого написано “Dark Lord”. Он высокий, сутулый и у него такой, эм… мрачный… взгляд. Он похож на Кайло Рена, но более скучный и гораздо менее придурковатый. Его аватарка – низкого разрешения черный кот с глазами-лазерами. Нам раздали карточки для бесед, чтобы облегчить общение, но он только смотрит в свои карточки, избегая зрительного контакта. Наконец, он бормочет:

– Я остерегаюсь ее.

– А? – не поняла я.

– Разве ты не заметила? – *усиленный взгляд в карточки* – Она не дышит.

Несмотря на то, что я потею в своем худи, внезапно мне становится холодно. Я пытаюсь украдкой взглянуть на ГГ. Когда я снова смотрю на парня, он глядит в ответ с такой жгучей напряженностью, что у меня по коже бегут мурашки, но он быстро опускает взгляд и краснеет. Вероятно, он действительно не может смотреть никому в глаза.

После нескольких перемен партнеров, ГГ становится моей последней собеседницей на сегодня. Ее бейдж все еще повернут кошачьей стороной, и она выглядит совершенно разбитой после упражнения в разговоре. Очевидно, она просто не может заставить себя издать хотя бы писк. Ее лицо покраснело, а на глазах выступили слезы, и хотя ее очередь начинать читать вопрос с карточки, очевидно, она не в состоянии это сделать.

Мне в голову приходит идея, я протягиваю руку и указываю на верхний вопрос в ее списке: КАК ТЕБЯ ЗОВУТ? Затем указываю на себя, дергаю лягушачье худи и рисую пальцем круг вокруг своего лица. Лягушачье лицо.

Она смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

Я указываю на первый вопрос своей карточки: ОТКУДА ТЫ? Она качает головой. Я пробую еще одну, отсеивая сложные вопросы, и протягиваю ей вопрос: ЧТО ТЕБЕ НРАВИТСЯ?

Она смотрит на нее, а затем указывает на меня.

– Тебе нравлюсь… я? – слова срываются с губ. Ее глаза расширяются, и я внезапно осознаю, что она имела в виду.

– О! О, Боже! Ты просишь меня ответить, что нравится мне. Не говоришь мне, что ты… нравится… оххх…

Я застегиваю худи, так что теперь она видит только лягушачью маску. Мои щеки горят. В этом помещении действительно невыносимо жарко. Думаю, я могу умереть прямо здесь. Но затем сквозь шум в ушах я слышу звук, который заставляет мое сердце замереть – очень тихий звенящий смех. ГГ смеется.

Я все еще собираюсь провалиться сквозь землю, когда приду домой. Но, по крайней мере, я умру, зная, что смогла ее рассмешить.

Вылезая из своего мешка, я смотрю на ГГ, а она смотрит на меня. Она указывает на ту самую карточку с вопросом, а затем на меня, отворачивается и быстро выбегает наружу.

Пятая неделя, после занятия

Я уже направляюсь домой, когда позади меня звучат колокольчики, дверь кофейни открывается, и бариста кричит:
– Эй!

Я уже нахожусь в своем интровертном пузыре (хотя будем честны, я всегда в пузыре), и громкий оклик баристы ввергает меня в панику. “О, нет” – думаю я. Ладони потеют, а горло пересыхает. К несчастью, я уже установила зрительный контакт, так что ловушка захлопнулась. Внезапно, я замечаю, что он размахивает планшетом с наклейками. Этот планшет принадлежит ГГ. Наконец, до меня доходят слова, срывающиеся с его губ:

– … кто-то из твоих одногруппников забыл планшет!

Не зная, что еще делать, я протягиваю руку.

Вспыхивает внутренний монолог: “Что, если он подумает, что ты пытаешься его украсть? Что, если он воспользуется возможностью завязать разговор? Тебе придется притвориться, что ты теряешь сознание, а когда он пойдет за водой, ты проснешься и убежишь…

Но работник улыбается и говорит:

– Спасибо, – протягивает мне планшет и отправляется обратно, а я выдыхаю с глубочайшим облегчением.

… ну, я пережила это.

Небо над головой глубокого пурпурного цвета, звезды только начинают мерцать, и пока я успокаиваюсь, оглядывая улицу в поисках ГГ, они словно сияют специально для меня. Я замечаю вдалеке ее маленькую фигурку, и следую за ней. Наконец у меня нет ощущения, что на меня смотрят, наблюдают за мной. Должно быть, это потому, что мои нервы наконец-то успокоились… Я становлюсь лучшей, более смелой версией себя? Я представляю, как протягиваю ей планшет, наши руки соприкасаются… (НЕТ! Она одернет руку в отвращении и даже мои фантазии закончатся провалом…) Представляю, как улыбаюсь и засовываю потные руки обратно в карманы после того, как отдам ей планшет и предложу проводить ее домой.

… но с каждым шагом я ощущаю все меньше романтики и все больше чувствую себя сталкером. Если бы она только обернулась на секунду, я бы могла ей помахать!

Мне следует просто пойти домой и продолжить общение онлайн, я так и собираюсь сделать, как вдруг приходит уведомление.

DARK LORD: смотри

DARK LORD: [pic] [pic]

Я нажимаю на ссылки и открываются два изображения, на которые я несколько секунд разглядываю в замешательстве. Первое – это фотография выпускников 1993 года, с вышедшими из моды прическами и одеждой. Второе – фото выпускницы из того же альбома, подписанная Женевьева Грейсон.

Женевьева выглядела в точности как ГГ.

FROGGER: Вау… это ее мама?

DARK LORD: ты идиотка? Это ОНА.

Его уверенность том, что девушка из выпускного альбома тридцатилетней давности – это ГГ, кажется смешной. Должно быть, это кто-то из родственников. Девушка выглядит в точности как она, но невозможно, чтобы это была сама ГГ. И все же… по спине бегут мурашки, потому что это не просто сходство. Они выглядят… ну, одинаково. Здесь что-то не так. Что-то не…

Взгляд. Я чувствую, что за мной наблюдают.

Я оглядываюсь и кладу планшет в сумку. След ГГ потерян. Я напишу ей о планшете позже. Но сейчас… сейчас я разворачиваюсь и спешу домой, и определенно слышу позади шаги. Уверена, за мной наблюдают, преследуют. Подбираются все ближе и ближе… между тем на телефон снова и снова приходят уведомления. Я рискую взглянуть, и вижу, что мне пишет Dark Lord.

DARK LORD: Разве ты не заметила? Количество учеников продолжает сокращаться?

DARK LORD: Я взял у преподавателя список группы. Ну… украл.

DARK LORD:  Неважно. Люди не бросают курс.

DARK LORD: Они ИСЧЕЗАЮТ. Я нашел объявления о пропавших людях.

DARK LORD: Я пытался сказать куратору, но он посчитал меня конспирологом.

DARK LORD: Так что я искал сам. Та девушка, которая тебе нравится… Frogger, в списке ее имя – Женевьева Грейсон. Так же, как в альбоме. И что, ты думаешь, я нашел о Женевьеве?

DARK LORD:  … Frogger? Ты еще здесь?

DARK LORD:  Вот дерьмо, ты дома? Ты в безопасности? Frogger? Отправляю тебе на почту.

Я бегу, телефон лежит в кармане. Тени… кажется, тени сгущаются вокруг меня. Ощущение, что за мной наблюдают, усилилось настолько, что, клянусь, я вижу глаза, глядящие на меня из темноты. Холод пронизывает до костей, и пока я бегу, глухой звук шагов или отдается эхом, или…

ТУК-тук-ТУК-тук-ТУК-тук

…или вторая пара ног следует прямо за мной, почти неслышимая из-за громкого эха.

Кто-то бежит за мной, почти в моем темпе… но совсем чуть-чуть, с каждым шагом…

… подбираясь.

Наконец появляются очертания моего дома. Накатывает облегчение, и я бросаюсь навстречу яркому свету огней здания. На секунду я чувствую присутствие ледяного холода, как будто ветер дует мне в спину, а затем я внутри, бегу по лестнице, врываюсь в квартиру, захлопываю за собой дверь и запираю ее. Несколько секунд спустя я наконец беру телефон в дрожащие руки.

FROGGER: Я дома. Думаю, меня кто-то преследовал.

FROGGER: Что ты собирался мне рассказать о Женевьеве?

Ответа нет, так что я иду к компьютеру и вбиваю запрос “Женевьева Грейсон”. От увиденного кровь стынет в жилах. Потому что я нахожу ее выпускное фото. Женевьева Грейсон выглядит абсолютно как ГГ. Но…

Если верить Google, Женевьева мертва уже тридцать лет.

Шестая неделя

Мне действительно страшно. Очень страшно. На следующее утро я пытаюсь связаться с Дарк Лордом, но он не отвечает. В электронном письме, которое он отправил мне накануне вечером, были вложены сообщения о пропавших людях. Они совпадали со списком имен и контактами наших одногруппников, которые он украл у куратора.

Он был прав насчет исчезновения наших однокурсников.

Но самую худшую новость я узнала позже, читая местные новости, Я искала другие сообщения о пропавших людях, и там был заголовок, который привлек мое внимание.

ИЗУВЕЧЕННОЕ ТЕЛО МУЖЧИНЫ НАЙДЕНО РЯДОМ С КВАРТИРОЙ

Тело Ксавьера Родригеза, двадцати семи лет, было найдено выпотрошенным рядом с  его квартирой в ночь на понедельник…

Глядя на фото мужчины в газете, я чувствую, как сердце уходит в пятки. Потому что это Дарк Лорд, глядящий своим напряженным взглядом, на руках у него кот – черный кот с глазами-лазерами с его аватарки. Вероятно, это был его настоящий домашний кот… и эта маленькая деталь делала происходящее ужасающе реальным. Я должна позвонить в полицию? Рассказать, что в ночь смерти Ксавьер пытался меня о чем-то предупредить? О, Боже… Я никогда не смогу пережить допрос!

Я подумываю рассказать Брендону, но Ксавьер уже пытался, и его заклеймили конспирологом.

К началу урока я ничего не сделала. Я жалкая, знаю. Я прихожу в кофейню почти на час раньше, над головой звенит колокольчик, и бариста улыбается в знак приветствия. Я киваю в ответ. И замечаю Брэндона, его лицо радостно просияло.

– Фроггер! Ты рано. Я еще не заказал напитки. Хочешь заказать себе сама? Или ты сегодня тихий котик?

– Можно с тобой поговорить?

– Конечно, – он подходит и садится со мной за угловой столик, наклоняется и спрашивает в своим мягким тоном. – Что случилось?

Я бешено потею в своем лягушачьем худи. Наклоняюсь к Брэндону, он озабоченно хмурит брови, и я выпаливаю:

– Ксавьер думал, что мы все в опасности, а теперь он мертв, и мы должны позвонить в полицию и устроить засаду Женевьеве потому что… она не дышит.

Ох. Он уже выглядит так, как будто не верит мне. Мое лицо краснеет и горит. Я открываю мессенджер и показываю ему переписку с Ксавьером, выпускное фото Женевьевы и статью про смерть Ксавьера.

– Я не знаю, что сказать, – признает он, качая головой, когда к нему возвращается дар речи. – Все это так…

После паузы он спрашивает:

– Почему ты рассказываешь мне только сейчас? Разве тебе не удобнее общаться по переписке?

– Я не хотела, чтобы она узнала, и боялась, что она может как-то… Не знаю. Я имею в виду, Ксавьер взломал тебя и получил доступ к списку группы.

– Что?!

– Я просто не хотела, чтобы она узнала заранее и пришла за тобой или за мной, – я опускаю глаза. Чувствую себя как предатель, говоря о ГГ в таком тоне. Мне приходится напоминать себе, что она не ГГ. Она Женевьева. И ей намного-намного больше девятнадцати лет.

– Ты была в полиции? – спрашивает Брендон.

Я качаю головой.

– Я уверена, что они просмотрят его почту и сообщения, чтобы найти убийцу. На самом деле, мне нечего добавить, – я умалчиваю, что у меня едва получилось рассказать правду Брэндону, не говоря уже об офицерах в комнате для допросов. Вероятно, я выглядела бы виновато, и они бы подумали, что я имею к этому какое-то отношение, а затем арестовали бы меня за убийство, а я была бы слишком напугана, чтобы защищать себя… и пока мой разум все глубже погружался в эту бездну, Брэндон снова заговорил:

– ...Я сообщу всем, что урок переносится до дальнейшего уведомления. А ты отправляйся домой. И напиши мне, когда доберешься. Хотя… –  Он потирает подбородок. – Я лучше провожу тебя. Пойдем.

Мы выходим на улицу. И хотя поверх худи я укутана шарфом, от пронизывающего ветра слезятся глаза. Брэндон расспрашивает меня об исчезнувших одногруппниках, кому еще я рассказала, а я бормочу ответы, как вдруг по телу пробегают мурашки…

– Что случилось? – Брендон останавливается.

– Взгляд, – шепчу я, – кто-то за нами наблюдает…

Он оглядывается по сторонам.

– Тебе, наверное, показалось. Здесь никого нет.

Я настаиваю на том, что мне не показалось, он задумывается на секунду, а потом хватает меня за запястье и тащит бегом, сказав, что мы должны срезать. Мы проворно ныряем в переулок. Я все еще слышу эхо шагов, чувствую тяжесть взгляда. Но когда мы сворачиваем за угол, все исчезает. Брэндон уходит все дальше от улицы, вглубь переулка, и, наконец, останавливается у мусорного контейнера позади здания, похожего на склад.

– Все еще чувствуешь взгляд? – спрашивает он.

Я качаю головой.

– Это хорошо, – говорит Брендон своим мягким, успокаивающим голосом. – Я бы не хотел, чтобы нашлись свидетели твоей неминуемой кончины.

– … а? – его слова доходят до меня слишком поздно.

И вот я уже на полу, хватаю ртом воздух, потому что он пригвоздил меня к земле. Он улыбается, и его зубы такие длинные… острые… и их слишком много, чтобы поместиться у него во рту.

Он поднимает руку, чтобы вытереть слюну, стекающую по подбородку, и в его глазах появляется звериный блеск.

– Ксавьер подобрался слишком близко, – говорит он. – Я должен был избавиться от него. И я не знал, что он поделился с тобой своими находками. Общая черта социофобов, которая делает вас такой замечательной добычей – это то, что вы никогда не обращаетесь за помощью… каждый раз, в каждой группе. Если у кого-то возникают подозрения, хотя их обычно нет, но если все же возникают, вы всегда приходите ко мне. Жаль, Фроггер. Ты добился значительного прогресса. Я бы гофдифся тобой, ефли бы ты не пафла так вкуфно…

Его зубы стали слишком длинными, чтобы помещаться у него во рту, и теплые капли падали на мое лицо…

И тут возвращается взгляд. Наблюдающий за мной. Раздаются тихие шаги.

Я смотрю за спину слюнявого профессора, и вижу, что за ним стоит бледная девушка с готическим макияжем.

Брендон поворачивает голову.

– Хмфф?

Она смотрит на меня. Потом на Брендона.

Он вытирает лицо, и клыки втягиваются достаточно, чтобы прорычать:

– Приятно, что ты присоединилась к занятию, Женевьева. Моя худшая ученица рядом с лучшей. Ты знаешь, что твоя однокурсница считает тебя бессмертной? Жаль, что у нее нет моего обоняния, иначе она бы все поняла, – он делает глубокий вдох и улыбается. От этой улыбки его лицо становится шире, чем это возможно, обнажая ряды зубов,врезающихся глубоко в череп. Затем он просит ее подождать и не убегать, заставляя его преследовать ее. – Я ненавижу бегать перед ужином.

Он поворачивается ко мне и открывает рот так широко, что может проглотить мою голову целиком…

– Стоп.

Это первое слово, произнесенное ГГ, пусть и шепотом

К моему изумлению, Брендон действительно останавливается. Он моргает и оборачивается.

– Что это? – он смотрит на нее, его глаза расширяются, ноздри раздуваются, и он принюхивается, словно учуяв что-то в ее дыхании.

Она глубоко вдыхает, стискивает кулаки и кричит:

–СТОП!

Мир взрывается.

Я не знаю, как это описать. Как будто слово покидает ее тело и превращается в воздухе в огромную массу тьмы, тень обретает форму, и в то же время ее настоящее, человеческое тело сжимается, как сдутый воздушный шар. И то, что возникает из ее голоса, разрастается как чернильное пятно, поднимаясь все выше над нами, и всего на мгновение оно вырисовывается, сплошь черное, за исключением слегка заостренных ушей и белых проблесков, должно быть, зубов, и я узнаю это,“кота”, который был на ее бейдже. Кот-ГГ. То есть, конечно, это не кот, и никогда им не был. И, очевидно, теперь, когда монстр освобожден ее голосом, Брендон чует его, потому что за мгновение до того, как тьма окутывает нас, он прыгает и с поразительной ловкостью устремляется вверх по стене здания.

Но эта жидкая тень так же быстро поднимается вверх, и его крики превращаются в бульканье. Раздается хруст и хлюпанье, и на меня дождем проливается кровь.

И затем я слышу крик, на этот раз свой собственный. И бегу. Бегу так быстро, как только позволяют ноги.

Выпускной

Тело Брендона так и не было найдено. Он числится без вести пропавшим. Как и все мои однокурсники. За исключением Ксавьера, насколько я понимаю, Брэндона прервали, и он сбежал, чтобы не быть пойманным.

Прошли недели, а я все еще никому об этом не рассказывала. Кому я могла рассказать?

По иронии, хоть занятия с Брэндоном не сделали меня экстравертом, мне стало проще, например, покупать продукты. Думаю, после последнего смертельного урока, ну… Я обнаружила, что в мире есть вещи пострашнее светской беседы (хотя она все еще входит в топ-10).

О, и еще мне написала ГГ.

GG: Привет.

GG: надеюсь, ты в порядке, лягушонок, извини, что напугала тебя.

ME:  Извини, что думала, будто ты виновата в исчезновении людей. Брендон меня одурачил :(

GG: все в порядке.

ME:  Так это ты преследовала меня все это время? Наблюдала за мной?

GG: Да

МЕ: Ты знала, кто такой Брендон, и пыталась защитить меня?

GG: если честно, я понятия не имела ничего о преподе. Просто… Я следила за тобой, потому что ты мне нравишься. Ты вроде милая. Прости, я не должна была тебя преследовать.… Просто я взяла курс, потому что у меня нет друзей…

МЕ: О… ну, я даже рада, что так получилось. Если бы ты этого не сделала, наверное, я была бы мертва.

GG: ты не злишься, лягушонок?

ME: Нет. На самом деле, я, эм… Я тоже следила за тобой однажды ночью. Я не пыталась тебя преследовать, но ты забыла планшет.

МЕ: Так… ты не будешь пытаться съесть меня? Попробовать лягушачьи лапки на ужин?

GG: нет

МЕ: А как насчет этого супер страшного монстра? Кот-ГГ?

GG:  Если я не использую голос, он спит.

МЕ: Так мы можем быть друзьями?

GG: Да

МЕ: Хорошо. Что ж… Я должна вернуть тебе планшет, так что.... Как насчет того, чтобы встретиться на следующей неделе? Как… как на занятии? Я закажу напитки, чтобы тебе не пришлось говорить. Мы можем назвать это нашим выпускным!

GG: 😊 да, пж

МЕ: мы отлично проведем время 🐸

(Заткнись, она считает мои шутки милыми).

Так. Моя новая подруга, возможно, монстр. И она съела нашего преподавателя. Но знаете что? Мне норм.

*  Игра слов: bugs – жуки и bugs – раздражать.

** Лягушонок Кермит созвучно с hermit – отшельник.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Наверняка в любую секунду она обманом выпотрошит мой кошелек. Черт, может, она уже украла мою карту?

Я похлопал по карманам. Кошелек, телефон, брелок с Покемоном. А нет.  Все на месте. Но я уже начал слышать третий тревожный звоночек.

Бармен подошел принять заказ – я попросил кружку Гиннесса, а Рут ограничилась водой из-под крана – и мы погрузились в разговор друг о друге. Когда я начал рассказывать ей о жизни в «IT-игре», она саркастически зевнула.

Усмехнувшись, я спросил:

– Ну а ты чем занимаешься?

– Я в поиске работы.

– Что ищешь?

– Мечусь между хирургией и всем остальным, что не содержит биологические жидкости.

– Что ж. Я думал, тебя предупреждали о них в медицинском.

– У меня не всегда были проблемы с ними. Я пережила… болезненный опыт. – Она вздрогнула, как будто вновь пережила болезненное воспоминание. – Впрочем, неважно. Поговорим о твоей половой жизни.

Это было неожиданно, и я выплюнул свой Гиннесс на барную стойку. Рут нервно вытащила влажную салфетку, все убрала, а потом поправила салфетки и пепельницу так, чтобы они стояли ровно. Рыжий бармен покосился на нее, но ничего не сказал.

Красивая брюнетка призналась, что у нее куча кинков. Не буду врать, сердце мое слегка затрепетало. Она спросила, не хочу ли я выпить еще. Хотел, но пил маленькими глотками. Я не очень себя контролирую, когда пью. И если выпью больше четырех кружек, буду цепляться за унитаз, как спасательный плот.

Наконец, я решился задать мучивший меня вопрос.

– Рут, не пойми меня неправильно, но ты вообще настоящая? В чем подвох? Завтра утром я проснусь без почки?

Она усмехнулась:

– Буду откровенна, подвох есть. Расскажу, если пообещаешь не смеяться.

Я поклялся.

Она наклонилась ко мне, прижала свои пухлые губу к моему уху и сказала:

– Я помешана на чистоте. Прям помешана. Я отправлю тебя в душ сразу, как мы придем. – Когда ее палец в перчатке провел по воротнику моей рубашки, ей пришлось сдержать рвотный позыв. – Одежда тоже должна быть чистой. Я могу дать тебе свежий комплект. И ты должен будешь почистить зубы. У тебя есть чем убрать серу из ушей? Я одолжу тебе свой прибор из аварийного наборчика.

Я спросил, серьезно ли она.

– Максимально. Я абсолютно не переношу грязь. Мне нужно, чтобы ты был идеально чистым. Идет?

Ко мне в руки прилетел выигрышный лотерейный билет. Я осушил кружку одним глотком, вытер пену с усов и сказал: «Абсолютно».

Когда мы сели в ее Вольво, Рут дала мне жвачку. Наверное, в моем дыхании еще чувствовалась тетушкина знаменитая запеканка с картошкой и мясом.

Мы поехали за город на Запад к ультрасовременному дому напротив леса.

Прямые углы белого здания странно смотрелись на фоне сосен, а сзади стоял угловатый забор от грызунов.

Как только мы вошли, мне в нос ударил стерильный запах хлорки. Все в доме было тщательно организовано, сплошь прямые линии и идеальная чистота, как в каталоге ИКЕА. В любой из комнат можно было смело проводить операцию на открытом сердце. Вся мебель была покрыта полиэтиленом, а на лестничной площадке внизу стояли на страже два плюшевых котенка, хлопающих по невидимой веревке.

– Милые, скажи? – спросила Рут, когда увидела, что я смотрю на них.

Она будто жила в альтернативной полиэтиленовой вселенной.

Она заставила меня скинуть обувь, и я прошел за ней в конец коридора. Она осталась в ванной и смотрела, как я раздеваюсь. Ее безразличное выражение лица меня задело. Она кинула мою одежду в пакет с застежкой, держа его как можно дальше от себя, словно это были радиоактивные отходы, а потом рассказала мне, каким именно мылом и шампунем мне нужно помыться. Я прикусил язык, чтобы не сказать ей, что я моюсь уже многие годы (мой сарказм, наверное, та причина, по которой у меня все еще никого нет) и зашел в душ. Рут аккуратно сложила на вешалку для полотенец белую льняную рубашку и пару джинсов. Прибор для удаления ушной серы на краю раковины работал как нечто из «Звездного пути». Но в конце концов я разобрался с настройками.

В гостиной она протянула мне порцию чего-то фруктового и кислого. Мы чокнулись и выпили. В горле у меня загорелось.

Я хотел сесть на диван, но из-за полиэтилена он был скользким, как горки в аквапарке. Я свалился на пол, и, прежде чем я смог подняться, голова у меня стала тяжелой, а воздух стал спертым.

Что было дальше, я помню очень размыто. Сначала у меня из-под ног ушла земля, и вот я уже лежу на спине. Ноги не шевелятся. Под ложечкой булькает алкоголь. И дышать практически невозможно.

Я заставил себя посмотреть вниз – это оказалось неожиданно трудно. На том конце кровати я увидел Рут с подлой ухмылкой на лице. Она обматывала мои ноги пленкой, как египетскую мумию, постепенно продвигаясь наверх.

Я открыл рот. Но не смог сказать ни слова.

– Тише-тише, я быстро закончу, – сказала она.

Она перекинула ногу через мой живот, оседлав меня. Затем она наклонилась вперед и прижалась губами к моему уху.

– Не волнуйся, я позабочусь о тебе. Ты такой красивый, такой милый и безупречный. Я просто сделаю так, чтобы ты остался таким. Навсегда.

Ее язык скользнул к моему уху, а затем она пошла за медицинским оборудованием в углу комнаты.

Мой мозг никак не собирался в кучу, но я знал, что надо выбираться отсюда. Как можно быстрее. Я попытался согнуть ноги, но у меня не хватало силы.

Рут крепко сжала мои лодыжки.

– Не надо. Ты все испортишь.

Изо всех сил, которые получилось собрать, я начал изгибаться из стороны в сторону, пока не упал с кровати. Падать на деревянный пол оказалось больнее, чем на бетон. Я открыл рот, чтобы застонать, но вместо этого из него вырвался поток моего сегодняшнего рациона, как будто включилась поливальная машина. Во все стороны фонтаном разлетелись кусочки запеканки: полупереваренная говядина, лук, морковка и чеснок. Рут бросилась задержать меня, но я откатился. Ее туфли заскользили по прогорклому содержимому моего желудка, и она упала.

И вот он, гермофоб во всей красе. Она посмотрела на свои ладони, на мокрые пятна на одежде, и ее горло издало звук, как будто кошка выкашляла комок шерсти. Она схватила влажные салфетки и яростно начала оттираться.

Почуяв шанс сбежать, я пополз вперед, как червяк, оставляя за собой улиточный след рвоты.

– Вернись на место! – закричала Рут.

Она физически не могла перестать оттирать свои руки и погнаться за мной.

Я пополз по коридору, завернул за угол. В какой-то момент мне пришлось открыть дверь макушкой головы. Все это время я кашлял и пытался сдерживать остатки завтрака.

Вскоре я достаточно пришел в себя и понял, что левая рука у меня свободна, а правая примотана к торсу. Слева от меня была кухня. Может, там есть что-то острое, чем я смогу разрезать пленку?

Я нащупал стол, подполз к нему и потянул на себя ящик. Вокруг меня с металлическим звоном рассыпались приборы, а затем упал и ящик. Свободной рукой я шарил в этой куче в поисках ножа, но находил только ложки. Наконец, я схватил вилку и втыкал ее в пленку, пока не освободил вторую руку. Я чувствовал себя бабочкой, вылупляющейся из кокона.

Я услышал приближающиеся шаги в сторону кухни. Освобождать ноги я буду слишком долго, в них у меня было всего пару сантиметров для маневра. Я окажусь во власти Рут.

В этот момент что-то прогорклое проскользнуло мне в горло, поэтому я открыл рот и выплюнул на ладонь толстую, липкую устрицу из того, что когда-то было яичницей с беконом, но теперь выглядело как инопланетная форма жизни.

Спятившая красотка ворвалась в дверь. В руке у нее был шприц. Она бросилась на меня сверху. В самую последнюю секунду я схватил ее одной рукой за предплечье, а второй размазал по ее лицу свое биологическое оружие. Рвотный омлет закапал с ее щеки жирными каплями, она выронила шприц и забилась в яростных конвульсиях. Я быстро перекатился на нее, схватил упавший ящик и ударил ее по голове. Я бил ее, пока ее глаза не закатились. Потом я отполз от нее на локтях.

В коридоре на столике был телефон. Я набрал 999. Диспетчер меня не понял, но все равно вызвал наряд. Я помню, как убеждал себя не отключаться на случай, если моя похитительница очнется, но мое следующее воспоминание – сверху на меня смотрят сотрудники экстренной помощи.

Полиции было трудно поверить в мою историю. У Рут было сотрясение, и она говорила, что я сошел с ума и набросился на нее. По пути в участок нас завезли в больницу обработать порезы и синяки.

Все, похоже, считали меня виновником, пока полиция не обыскала территорию вокруг дома. В лесу они нашли стайку крыс, снующих в каких-то кустах, а под ними обнаружили тело, частично закопанное, сильно разложившееся и завернутое в полиэтилен.

При вскрытии подтвердилось, что это было тело местного жителя, пропавшего полгода назад. Я видел по телевизору его маму в слезах. В промежности и на левой руке его пластиковой тюрьмы нашли отверстия, куда Рут, скорее всего, вставляла катетер и капельницу, чтобы сохранить бедному парню жизнь, но в том состоянии, которое не позволяло ему осквернить ее безупречный дом.

Рут все отрицает. Надеюсь, прокуратура скоро возьмется за дело, хотя меня предупредили, что до вынесения приговора может пройти год. Жернова правосудия и все такое.

Я все еще на пути к моральному выздоровлению. Но я готов снова отправиться на поиски любви.

Только на этот раз я не буду игнорировать тревожные звоночки.

Не знаю, откуда у меня такая предрасположенность, но каждый раз, когда я натыкаюсь на картинки типа «найди змею среди черепашек», я моментально нахожу то, что нужно. Чтобы найти змею, я всматриваюсь в змеиные шеи, торчащие из панцирей черепах, пока не нахожу ту, у которой нет панциря. Так же и с более абстрактными картинками, например, когда ветви деревьев складываются в какие-то фигуры и нужно найти животных. Я их всех нахожу. Есть еще задачки на время, например, мультяшное изображение семьи, которая строит собачью будку, и на нем нужно найти летучую мышь, утку, бабочку, морковку и воздушный шарик. «Если найдешь все пять предметов меньше, чем за 15 секунд, ты – гений!». Я нахожу их за 10.

Наверное, я играю в них, потому что у меня это получается. Не то чтобы у меня многое получалось. Поэтому «Вы справились!» – это маленький прилив самооценки. Приятный приз на начало дня.

Моя подруга Фадумо часто скидывает мне такие картинки: она подписана на них на каком-то сайте. Несколько дней назад она скинула мне очередную картинку с подписью: «Видишь это? Ищи удивленного ребенка! (Осталось три попытки!)».

Я сразу же нашла удивленного ребенка среди кучи улыбающихся лиц – его рот вытянулся буквой «о», и он куда-то очень удивленно показывал пальцем. Я обвела его и отправила ей обратно, написав: «Слишком просто!».

На следующей день она снова написала мне, с тем же заданием: «Видишь это? Ищи удивленного ребенка! (Осталось две попытки!)».

Эта картинка была сложнее, но секунд через 30 я снова нашла удивленного ребенка в море недоумевающих лиц, обвела его и отправила обратно.

Вчера она снова скинула мне задание найти удивленного ребенка. На этот раз у меня ушло больше времени – почти три минуты – потому что в этот раз у всех на картинке губы были вытянуты буквой «о». Но в итоге я нашла ребенка, зажатого в углу между парой других удивленных людей. «Попался», – пробормотала я, обвела его и отправила обратно.

Сегодня она скинула еще одну картинку. «Видишь это? Ищи удивленного ребенка! (Осталось ноль попыток!)». Сначала я проигнорировала сообщение, потому что уже начала уставать от разных версий одного и того же задания, да и почему «осталось ноль попыток», если я каждый раз отмечала ребенка. Но, в конце концов, я открыла ссылку. К моему удивлению, картинка оказалась «не найдена».

Я написала об этом Фадумо, но она написала только: «Осталось ноль попыток!».

И, когда я открыла ссылку еще раз, я снова увидела только «не найдено».

Я разозлилась и переключилась на Вордли (игра, где нужно угадать слово из пяти букв за шесть попыток – прим. пер.) И увидела за клетками с буквами удивленного ребенка. Но это же не игра в картинки!

Странно.

А потом целый час этот удивленный ребенок всплывал почти в каждом моем приложении. Во всех в играх и в приложениях со сложной графикой. Я написала Фадумо, но на этот раз она не ответила. Похоже, ее взломали, а ссылка на картинку – это какой-то вирус, и теперь он у меня в телефоне.

Я перезагрузила его, но, когда я открыла рабочий стол, я снова увидела удивленного ребенка, на этот раз он выглядывал из-за иконок приложений.

Точно вирус!

Это было неудобно, и я отметила про себя в ближайшее время не открывать никакие ссылки от Фадумо. Я снова написала ей и спросила, не взломали ли ее (она не ответила – точно взломали). Но чуть позже днем, когда я с банкой колы в руках смотрела в окно, я не поверила своим глазам, потому что с рекламы на проезжающем мимо автобусе на меня смотрел удивленный ребенок. Я подумала, что у меня просто разыгралось воображение. Но потом я увидела его еще раз – я разгребала почту на диване и увидела, что ребенок смотрит на меня со вкладыша с купонами. Я выкинула купоны. Но, когда стемнело, и в окнах начал отражаться свет от люстры, я заметила, что ребенок смотрит на меня в окно с улицы. Это уже со всем странно. Что за фокусы выкидывает мой мозг? Это галлюцинации?

Я решила спросить у Фадумо, не происходит ли с ней то же самое, но ее больше не было у меня в друзьях. Я даже не смогла найти ее через поиск. Она меня заблокировала? Но я перестала ее искать, потому что удивленный ребенок начал смотреть на меня из-за аватарок пользователей. Вместо этого я зашла в свою ленту и решила найти старые посты, которые Фадумо точно комментировала, но вместо одного из постов в ленте была огромная картинка, настолько огромная, что занимала почти весь экран телефона. Это была картинка с удивленным ребенком. Я пролистала, но ребенок не исчезал. Я начала листать картинки так быстро, что они стали размытыми, но на размытом экране все равно оставался удивленный ребенок, показывающий пальцем прямо на меня.

– Я уже нашла тебя, маленький засранец! – проворчала я.

Чтобы доказать это, я открыла последнюю картинку, на которой нашла ребенка и обвела его.

Но картинка изменилась.

Это была та же задачка с кучей удивленных лиц. Но в том углу, где я в прошлый раз нашла удивленного ребенка, я увидела фигуру, которая выглядела точь-в-точь как Фадумо. Может, она всегда была там, просто я этого не замечала. У этой Фадумо рот вытянулся в букву «о», а вместо глаз были крестики. Точнее, вместо глаз у всех персонажей на картинке были крестики.

Когда я закрыла картинку, удивленный ребенок вернулся, он смотрел на меня из-за иконок на рабочем столе.

– Убирайся! – закричала я, швырнула телефон в стену и убежала в ванную.

И вот я сижу здесь. Возможно, я потеряла связь с реальностью. Здесь только белые стены, унитаз и ванна с непрозрачной белой занавеской – ребенку негде спрятаться. Я принесла сюда ноутбук, чтобы написать свою историю, потому что на ноутбуке нет вирусов. А чтобы не было галлюцинаций, у меня на экране все свернуто, осталось только пустое пространство и эти слова. Но… Удивленный ребенок выглядывает на меня из-за букв. И чем больше я смотрю на его лицо, тем больше понимаю, что он не выглядит удивленным, он скорее… напуган. Точнее, все персонажи на последней картинке, у которых вместо глаз крестики, как будто кричали. И Фадумо тоже.

Я сижу, прислонившись спиной к стене, с меня струится пот, и я думаю: может, я сошла с ума? Я опубликую этот пост, выберусь из дома, постучусь в дверь к соседям и буду умолять их вызвать скорую, потому что мне явно нужна помощь. Что если та ошибка «не найдено» была про Фадумо? Поэтому она исчезла у меня из друзей? А крестики вместо глаз означают, что она мертва? Что, если все персонажи на последней картинке тоже играли в эту игру. И оказались… «не найдены»?

Сейчас мне в голову пришла еще одна жуткая мысль…

«Видишь это? Ищи удивленного ребенка!»

Что если я ошиблась?

Теперь я боюсь, что поняла все неправильно, поэтому у меня не осталось попыток. Я не нашла то, что на самом деле было спрятано. «Ищи удивленного ребенка» – это просто подсказка. И вдруг я поняла, что на самом деле целью этой игры было найти, на что указывает испуганный ребенок. Я вижу ребенка прямо сейчас, он смотрит на меня из-за букв, которые я печатаю. Он все ближе и ближе, он кричит и показывает пальцем – показывает прямо на меня!

Точнее, прямо за мою спину!

Видишь это! Ищи удивленного ребенка!

Осталось три попытки. [Ссылка]