Creepy Reddit

На первый взгляд непонятно, почему местные власти платят за то, что кто-то сидит в забытом Богом месте и следит за пропускным пунктом, который не приносит денег. А платят они, поверьте, прилично. Но если провести здесь хотя бы одну ночь, все сразу станет понятно. Нет, дело не в том, что в 3 часа ночи внезапно появляется поток путешественников, желающих оплатить въезд. То, что мы здесь охраняем, стоит больше всех денег мира.

В нашем городе операторов одинокой будки очень уважают и почти не говорят о них. Это что-то вроде негласного правила: не рассказывать никому о нашем пропускном пункте, о дороге и обо всем, что с этим связано. Все в городе знают, что с этим местом что-то не так. Почти каждый из нас видел здесь что-то необъяснимое, что предпочел бы не видеть.

У всех маленьких городов есть городские легенды. Чаще всего жители поддерживают эти мифы. Думаю, это потому, что все знают, что это миф, за исключением парочки сумасшедших. В нашем городе все по-другому. Мы никому не рассказываем, что мы видели. Все, что мы можем сделать, это разворачивать водителей с этой дороги и надеяться, что никто не собьется с пути. Меньше всего мы хотели бы, чтобы весь мир узнал, что у нас происходит. И, думаю, не только мы.

Видите ли, в нашем городе дела идут намного лучше, чем в большинстве других городов нашего региона. Наша инфраструктура никогда не стоит на месте, государственные школы хорошо финансируются, и у нас всегда есть рабочие места.

Я заостряю на этом внимание, потому что наш город находится не в самом процветающем регионе Америки. Непонятно, откуда берутся деньги – точно не с наших крошечных налогов. Есть подозрение, что это федералы или кто-то вроде них вливает деньги в наш город и следит за нашим маленьким пропускным пунктом. Я знаю, что это звучит абсурдно, но как только вы узнаете, в чем заключается моя работа, и что произошло у нас недавно, думаю, вы меня поймете.

Как я уже говорил, ночью в будке дежурит только один оператор: это традиция существует с тех самых пор, как наш город начал свое существование. Раз в неделю мы собираемся на закрытое совещание в здании администрации города. На этом совещании присутствуют все действующие операторы пропускного пункта, а так же все бывшие операторы, у которых есть возможность прийти. В большинстве случаев совещание длится не больше 15 минут. Но с тех пор, как пару недель назад нам пришлось собрать экстренное совещание, мы проводим их каждый день, и теперь они длятся дольше. Причину наших частых совещаний вы узнаете чуть позже.

Думаю, пора, наконец, объяснить, что происходит на пропускном пункте и на дороге, на которой он стоит. Я расскажу вам наши правила.

Правило 1: Днем можно не сидеть в будке. До захода солнца там почти ничего не происходит, но ночной оператор должен прийти на работу за час до заката и сидеть там еще час после рассвета. Ночной оператор ни в коем случае не должен отходить от будки во время смены. Добраться до работы – не проблема, потому что шериф или один из его помощников довозят нас до будки вечером и забирают утром.

Правило 2: Во время работы нельзя пользоваться телефоном, радио и другими электронными приборами или средствами связи. Единственный электронный прибор, которым можно пользоваться, это фонарик. Если вы все же случайно принесли какой-то гаджет, выключите его, оставьте в будке и молитесь, чтобы он не включился сам по себе. Оставлять его за пределами будки нельзя.

Если гаджет все же включится сам по себе, лучше уничтожить его. Звучит радикально, но я однажды так прокололся. Целый час я слушал крики из своего телефона, а потом не выдержал и растоптал его. Больше я ничего с собой не брал. Мне так и не объяснили, что это были за крики и звуки, но я знаю, что прошлые операторы тоже это слышали.

Правило 3: Хоть и редко, но в любое время к воротам может кто-нибудь подъехать. В большинстве случаев люди приезжают в недоумении. Задача оператора – пропустить их или развернуть.

Водители могут быть не только растеряны. Они могут расстраиваться, злиться, параноить или бояться. Сделайте все возможное, чтобы их успокоить. Как только вы поймете, что человек готов, попросите его оплатить въезд. Тогда возможны два варианта развития событий.

Если водитель реагирует спокойно, не задает вопросов и протягивает четвертак, не поднимайте шлагбаум и разверните его. Сделайте все возможное, чтобы он уехал. Если водитель угрожает вам или все равно пытается проехать, можете сказать ему, что вызовете полицию, хотя вызвать ее вы не можете.

Такой сценарий маловероятен, потому что ни один современный навигатор не приведет вас к этой дороге, все местные знают, что ей нельзя пользоваться, а посторонние вряд ли о ней слышали. Конечно, иногда приходится иметь дело с заблудившимся путешественником, но они обычно покладистые. Его нужно как можно быстрее развернуть и направить в город, где он сможет устроиться. Прежде всего, он не может проехать за ворота. Но, если попросите его заплатить, возможен и другой исход, и, к сожалению, самый распространенный.

К нему приходит внезапное осознание – это видно по его выражению лица, как будто он что-то вспомнил. Потом он медленно запускает руку в карман и достает черную монетку. Он знает, что нужно заплатить, чтобы проехать дальше. Кто-то принимает свою участь благосклонно, кто-то плачет, но все они проезжают за шлагбаум, заворачивают за угол и исчезают навсегда.

В первые месяцы работы я не мог понять, кто все эти люди. Мне было интересно, что они знают, откуда у них эти монеты и что это за монеты. Но я знал только, что их нужно оставить в будке, чтобы их забрали на следующей смене. Так было, пока однажды, вернувшись домой утром, я не увидел выпуск местных новостей.

Это был репортаж о мужчине, который погиб в аварии прошлой ночью, на экране появилось его лицо. Лицо, которое я видел несколько часов назад. Озадаченный и напуганный, он спрашивал, где он и что происходит. Когда я попросил с него оплату, он застыл, дрожащей рукой медленно потянулся в карман пальто, достал оттуда черную монетку и передал ее мне. Он крепко стиснул руль и поехал вперед, зная, что ему нужно свернуть за угол. Он знал, куда едет.

Сидя в то утро в своей гостиной и вспоминая события последних часов, я понял, что я последний, кто видел этого человека. Он уже был мертв, просто проезжал мимо. Как и десятки людей, которых я видел раньше, и еще тысячи, которых я увижу потом. Тогда я понял, что эта дорога – путь куда-то за пределы нашего мира.

Что касается этого третьего правила, не думаю, что кто-то останавливал мертвых, когда их время уже пришло. Не думаю, что это возможно. Это настолько сюрреалистично, что в моменте нужно просто включать автопилот и делать свою работу. А по поводу «пропускать живых» – боюсь, такое уже случалось.

Пару десятков лет назад в городе оказался какой-то приезжий. Тогда у нас не было телефонов с навигаторами, и он ехал по карте. Но даже с картой, уверен, он не знал об этой дороге, потому что ее никогда не отмечали на картах. Скорее всего, он случайно увидел дорогу и решил, что по ней можно срезать путь

Когда он подъехал к воротам, оператор, конечно, попытался его развернуть, но мужчина не принимал отказов. Он начал буянить, повалил на землю оператора, сам поднял шлагбаум и проехал.

Такого раньше не случалось, по крайней мере, никто из бывших операторов пункта такого не припоминал. Никто не знал, что будет дальше. Тогда операторы знали только правила, но не последствия, но очень скоро им пришлось это узнать.

Следующей ночью к будке подъехал тот же мужчина в той же машине. В этот раз на просьбу оплатить въезд он протянул оператору черную монетку. Похоже, он забыл о событиях прошлой ночи: он знал, что ему нужно проехать, но не знал, почему.

Так продолжается каждую ночь уже несколько десятков лет. Каждую ночь он подъезжает к нам, не понимая, почему он здесь и почему ему нужно вперед, и каждый раз обо всем забывает. Каждую ночь он дает нам монетку. И каждый раз он едет вперед, сворачивает за поворот в лес и пропадает до следующей ночи. Он не стареет, и его внешность не меняется. Иногда он говорит ровно то же самое, что и прошлой ночью. Иногда у него возникает ощущение, что он уже бывал здесь, все кажется ему знакомым, он как будто вот-вот что-то вспомнит.

Врагу не пожелаешь такой участи. Он уже мертв, но его не отпускают, каждый раз он забывает, почему он здесь, проживает одну и ту же ночь снова и снова, и неизвестно, когда это закончится. Его история напоминает мне о важности моей работы, но это не единственная история.

Правило 4: В любой момент вы можете услышать, как кто-то ходит среди деревьев, кто-то большой. Иногда он выходит из леса, иногда приходит по дороге. Постарайтесь не бояться его. Он никак не навредит вам, скорее наоборот. Хотя я понимаю, что в это трудно поверить. В любом случае, вы должны поднять  шлагбаум и пропустить его. Я помню, как впервые с ним столкнулся.

Я услышал на дороге топот, как будто приближалась лошадь. Заинтригованный, я встал и взял фонарик. Я помню, как надеялся, что это все-таки не чья-нибудь лошадь. Мне никогда не говорили, что делать в таких случаях. А когда я направил фонарик на дорогу, я чуть не словил сердечный приступ от того, что увидел.

Быстрым шагом ко мне приближался лось. Конечно, я знал, что он существует, но мне никогда не рассказывали о нем подробно. Я знал только, что к воротам может подойти лось, и мне нужно пропустить его. Но я не знал, что лось будет под три метра в холке, а его мех будет настолько темным, что его не будет видно без фонарика, за исключением его контрастных белоснежных рогов. Еще одной частью его тела, заметной издалека, были его глаза, светящиеся в темноте маленькими белыми пятнышками.

Я закричал и отступил к своей будке, борясь с желанием оставить свой пост и скрыться в ночи. К счастью, лось замедлился, а потом остановился у шлагбаума. Я успокоился и медленно поднял его, наблюдая, как лось проходит под ним.

И тут я заметил у него на голове уздечку и поводья. Я поднял на них глаза и увидел, что на меня сверху вниз смотрит еще одна пара глаз, таких же, как у лося. Я снова закричал, но быстро замолк, когда понял, что кто-то или что-то на голове у лося смотрел мне в глаза, пока они проходили мимо. Этот кто-то тоже был темным, наверное, даже темнее, чем лось. Что-то похожее на тень. Как и все машины, они прошли вперед, завернули за угол и исчезли из виду.

Меня перестало потряхивать только через полчаса. Стоит ли говорить, что я был не очень рад, что от меня скрыли эти мелкие детали. Рассказали о лосе мне только после смены и после того, как выразил свое разочарование.

Судя по всему, этот «охотник» и его лось появились здесь давно. Настолько давно, что его видели все ныне живущие операторы. Кто-то говорит, что он появился здесь пару сотен назад или даже раньше, скорее всего, с тех пор, как существует эта странная дорога и пропускной пункт.

Но мы точно знаем, что он не привязан к дороге, как остальные. В нашей администрации хранится письменный отчет об охотнике и его скакуне, проезжающих по городу посреди ночи, от 1919 года. И до сих пор некоторые жители видят лося, когда выходят на улицу ночью.

Вы можете задаваться вопросом, почему я называю фигуру на спине лося охотником. Так называют его операторы. Периодически они с лосем приходят к будке, таща за собой труп. Когда я говорю «труп» я не имею в виду животное или даже человека. Я имею в виду воплощения ваших худших кошмаров. Нечто, при виде которого по спине ползут мурашки, а к горлу подступает тошнота. Нечто, что ожидаешь увидеть в религиозных текстах о конце света.

Охотник тащит это нечто по дороге за угол. Не могу быть уверен, но мне кажется, он тащит их обратно в загробную жизнь или царство мертвых. Может быть, это то самое место, куда попадают мертвецы, заезжая за угол, а может быть, где-то на дороге есть развилка в другие места. Этого я не знаю. Но все операторы и другие жители, которые знают о существовании охотника и лося, считают, что они защищают нас. Ни одна тварь, которую они тащат за собой, не должна здесь находиться, и охотник исправляет это.

Теперь мы подошли к тому, почему я вам все это рассказываю. Как я уже говорил, жители города предпочитают держать все в тайне, и обычно я того же мнения. Я не любитель выносить нашу жизнь на всеобщее обозрение. Нам не нужно лишнее внимание. Увы, на этот раз у меня, похоже, нет выбора. Все началось пару недель назад в одну из моих смен.

Сначала все шло хорошо. Мертвые не проезжали, живые не пытались. Приехал только наш постоянный клиент: старый бедолага, как всегда не понимающий, что происходит. Потом пару часов было тихо, а потом я услышал на дороге медленный цокот. Сейчас я уже не боюсь его. Я видел охотника и его лося столько раз, что уже не боюсь ни того, ни другого, к тому же, я начал уважать их за то, что они защищают наш мир. Единственное, чего я боюсь – это тех тварей, которых они приносят с собой. И та ночь не была исключением.

Они подошли к воротам и остановились. Перед тем, как поднять шлагбаум, я направил фонарик на веревку, которую они тянули за собой. Веревка была затянута узлом вокруг пары раздвоенных копыт. Нижняя половина этого существа была похожа на какого-то оленя. Посветив на верхнюю часть его тела, я понял, что это не просто огромный олень.

Ноги – да, но верхняя половина была человеческой. Человека в красно-синем полосатом костюме клоуна. Рукава у запястий были разорваны, и из них торчали длинные почерневшие руки с когтями вместо пальцев.

Но самой жуткой была голова. Его нос, рот и все остальное были покрыты бледной человеческой кожей, но форма их была как у оленя. Из полуоткрытого рта капала кровь. Уши тоже были покрыты бледной кожей, но это были оленьи уши. Как будто кто-то взял человеческие уши и растянул их, придав им эту ужасную форму. На голове у него красовалась красно-синяя шутовская шапка, из которой торчали рога.

На мгновение я застыл, увидев это чудовище во всей красе, но быстро вспомнил, что у меня есть работа и нужно выполнить ее как можно быстрее, чтобы больше не видеть эту тварь. Я подошел к шлагбауму и поднял его. Лось рысью двинулся к воротам. Когда они проходили мимо меня, я не мог оторвать взгляд от оленя-клоуна на веревке. Он оставлял на дороге кровавый след.

Прежде чем они окончательно прошли за ворота, я еще раз посветил на клоуна фонариком, чтобы взглянуть на него в последний раз. Он поднял веки, и я увидел черно-коричневые глаза. Он открыл рот и издал громкое блеяние, полное боли, а потом наклонился и вцепился когтями в узел вокруг своих копыт. За пару секунд зверь порвал веревки и попытался встать.

С первой попытки ему это не удалось, потому что лось мощным пинком ударил его по голове. Изо рта клоуна снова брызнула кровь, на этот раз вместе с парой зубов, и он на секунду отключился. Пока он приходил в себя, охотник развернул лося лицом к клоуну.

Я выбежал из будки и спрятался за деревом на обочине, но остался наблюдать за дракой. Лось замычал, шумно выпуская воздух из ноздрей. Этот звук был громче и глубже, чем блеяние оленя-клоуна. Я почувствовал вибрацию в груди. В конце концов, клоун встал, оглянулся на охотника и лося и заблеял, как будто бросая им вызов. Когда он встал, оказалось, что он выше лося, но лось все равно был больше и тяжелее.

Лось опустил голову и бросился в атаку. Клоун попытался вцепиться в спину охотника, но безуспешно. Лось поднял его на рога и протащил между деревьев – под ним обламывались ветки. Затем он остановился и повернулся, чтобы охотник снова забросил веревку на шею клоуну.

Лось двинулся вперед, а охотник держал в руках веревку. Они потащили клоуна ша шею, надеясь, наконец, зайти за ворота. Увы, клоун все еще был в сознании и снова разорвал веревку когтями. Теперь он не терял времени даром – он быстро поднялся на ноги и ускакал в лес. Охотник и лось бросились за ним. Через минуту все трое скрылись из виду.

Когда все стихло, я услышал свое тяжелое дыхание. Еще час я пытался набраться смелости, чтобы выйти из леса и вернуться в будку. Когда я все же вернулся, я увидел на дороге зуб клоуна и забрал его себе. К счастью, остаток ночи был спокойным. К сожалению, охотник так и не вернулся с клоуном.

Утром за мной приехал шериф, и я попросил его как можно скорее отвезти меня в администрацию на срочное совещание. Пока мы ехали, я позвонил остальным и попросил приехать в ближайшее время. На совещании я показал зуб и рассказал обо всем, что видел. Реакция на мой рассказ была разной. Никто из операторов раньше не видел, чтобы кто-то сбегал от охотника, и никто не знал, что это значит.

Мы сошлись на том, чтобы подождать хотя бы неделю. Обычно лось и охотник появляются раз в неделю, и мы решили, что через пару дней они поймают клоуна и все разрешится. Как бы я хотел, чтобы это было правдой.

На следующий день кто-то выложил в интернет видео из нашего города. На видео мужчина проезжал по лесу и увидел среди верхушек деревьев оленьи рога. Потом появилось еще одно видео. Женщина проснулась среди ночи от смеха за окном. За окном второго этажа виднелись рога и кусок шляпы. Женщина на видео не заметила их, но заметили зрители. На прошлой неделе кто-то с другого конца штата выложил зернистую фотографию черного лося на холме между деревьев, очень-очень далеко. И это только то, что я увидел.

Теперь вы понимаете, почему мы начали собираться каждую неделю. Скажу больше, не мы одни в ужасе. В городе начали появляться незнакомцы, но они не просто проезжали мимо. Они пытались слиться с местными, но выглядели белыми воронами. Они выдавали себя, когда заходили в бары и закусочные и пытались начать разговор о том, что жители видели в городе в последнее время, спрашивали о будке и о странной дороге.

Где-то на прошлой неделе они перестали притворяться. Парковки заполонили черные служебные внедорожники. Мы хранили зуб и все остальные документы и записи о пропускном пункте в здании администрации, но все они пропали. Понятно, что той ночью случилось что-то из ряда вон, такого не должно было случиться, и это заметили не мы одни.

Прошлой ночью я не работал, но другому оператору было что рассказать на сегодняшнем совещании. На пропускной пункт приехали федералы и начали осматривать его. Он умолял их не заезжать за ворота, но они сказали, что знают, почему им туда нельзя. Такого мы не ожидали.

За мной скоро придут, это лишь вопрос времени. Наверное, я расскажу им правду, когда придет время. Как бы нам ни хотелось сохранить тайну нашего города, джинн вырвался из бутылки. И я решил, что перед этим расскажу все вам. Вы должны знать, что происходит.

А я? Я все так же буду дежурить в будке по ночам. Все, что я могу – это выполнять свою работу. И все же, по возможности я буду следить за развитием событий. Я могу только догадываться но, судя по всем постам, которые я видел, клоун все еще на свободе, а охотник отстает. Я могу только молиться, чтобы он поймал клоуна как можно быстрее. А пока, если вы услышите странный смех за окном среди ночи, не выходите на улицу.

Ну что, приходите в комменты вместе со мной бухтеть на ГГ за то, что нарушил правила.

Эта конкретная игра проводилась в Zoom в разгар пандемии, среди нескольких игроков,  получивших шанс присоединиться через лотерею (игры Сети пользовались большим спросом). Как выяснилось, старшая дочь одного из игроков была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких. Можно подумать, что любая комбинация с участием призрака по своей сути недействительна – в конце концов, Сети не может влиять на сверхъестественное. Но, по неясной причине, игроки согласились принять это как действительную комбинацию, и преданный отец сыграл "ДА".

“Все, что угодно, для моих детей”, – сказал он. Позже я просмотрел запись встречи, и после того, как карта согласия была вскрыта, глаза Сети под опущенными веками на несколько секунд чрезвычайно странно затрепетали – будто она была в трансе или слушала что-то, чего никто другой не мог услышать. А потом она открыла глаза и объявила: “Вызов”.

Несколько дней спустя дочь того парня выздоровела.

А через некоторое время написала мне сообщение, слезно умоляя вмешаться. Тогда, наконец-то, до меня дошло, чем стала эта чертова игра.

***

Мне открыл мужчина в халате. Сложно было не заметить, насколько он изможден: на лице недельная щетина, глаза красные от слез и недосыпа… Не говоря ни слова, он впустил меня в свой дом и шаркая отошел в сторону, открывая вид на прихожую. Все стены ее были испещрены черными подпалинами. Без какого-либо очевидного рисунка, просто пятна, рассыпанные тут и там по обоям. Заметив мой интерес, мужчина указал на стопку фотографий в рамках, сваленную на диване. Раньше они явно висели на стенах, но теперь на каждой фотографии его изображение было выжжено. Остальные члены семьи остались нетронутыми. Вот как обуглились обои.

Я заметил ожог в форме отпечатка ладони и на его руке.

Пока отец семейства устало предлагал мне чай, я взял в руки одну из фотографий. Задняя сторона и часть стекла оказались покорежены – настолько сильным был жар.

– Это кто-то просто выжег, или происходит что-то еще?

– Огни... – прошептал мужчина, помешивая чай. – Крики и стук по ночам. Отпечатки ладоней. Сны. И это... – Он выдвинул ящик стола, полный детских рисунков, сделанных его дочерью, ее братьями и сестрами, которые хранились еще с тех пор, как они были совсем маленькими. На всех рисунках отец был зачеркнут, а за его спиной маячила темная фигура, похожая на тень, положив громадные руки ему на плечи.

– Она, очевидно, наняла кого-то, чтобы тот пришел и сделал все это, – предположил я. – Вас, наверное, мучают кошмары из-за стресса… – Я бы ни за что не поверил, что Сети способна вызвать призрака. Но был абсолютно уверен, что она располагала ресурсами, чтобы заставить мужчину поверить в то, что это так и есть.

Особенно меня поразили оскверненные детские рисунки. Как она определила, какой фигурой  на детских каракулях был именно он?

Я предложил остаться на ночь, чтобы встретиться с теми, кого нанял Сети, и прогнать их. И пообещал, что утром свяжусь с сестрой и положу конец этому так называемому “преследованию”. Кажется мужчину немного подбодрили мои заверения, что все эти жуткие эффекты были явно инсценированы, но он попросил меня не вмешиваться. Явно опасался, что, если не будет продолжать игру, его дочь снова заболеет. Я пытался заверить его, что Сети не обладает такой властью и не может спровоцировать рецидив, но он настаивал, чтобы я не вмешивался.

Я все равно решил поговорить с Сети.

Однако она была за границей. Мужчина покончил с собой до того, как она вернулась. Повесился на лестнице, оставив свою любимую дочь, ее братьев и сестер в трауре.

Я ждал сестру в доме наших родителей в ночь возвращения. Она едва успела сойти с самолета за полчаса до того, но, несмотря на утомительный перелет, впорхнула в парадную дверь в блестящем костюме, словно только что из Вегаса. Увидев меня, она широко развела руки для объятия…

– Как ты могла! – зарычал я.

Сети опустила руки, но не перестала улыбаться.

– Тоби, дорогой, я ничего не делала. Что бы тебя ни расстроило, это все карты.

– Призрак, Сети?

– Ужасный призрак, – поправила она.

– КАКОЙ, БЛЯДЬ, ПРИЗРАК?! – взревел я, трясясь от ярости. Похороны состоялись всего два дня назад. – Единственное, что здесь есть ужасного – это ТЫ! Ты довела человека до самоубийства! Ты это сделала! Именно ты создаешь риски и раздаешь награды. Признай это! Ты оплатила его дочери особое лечение. Ты не могла ничего гарантировать, но очень постаралась, чтобы она поправилиась, разве нет? А когда ей стало лучше – ты заставила бедного отца страдать! Он же принял вызов!

Она поджала губы, помолчала немного, а затем, наконец, спросила:

– А что, если бы и так?

– “Что если бы и так”? – Я не верил своим ушам. – Сети, ты довела человека до самоубийства!

– Ты это уже говорил. – Она выглядела скучающей. – И что? Я напугала его. Он решил покончить с собой.

– Чушь собачья! Ты убила его, ТЫ! Это все равно, что вручить ему веревку и выбить стул!

– О, он выбрал повешение?

– СЕТИ. – Я сделал паузу и добавил тихо и серьезно: – Ты должна это прекратить.

Она помолчала, наклонив голову так, что глаза скрылись за полями шляпы. А потом алые губу изогнулись. – Заставь меня.

– Что...

– Заставь меня остановиться, – повторила она и лениво опустилась на стул у кофейного столика, жестом предлагая мне сделать то же самое. Я в ужасе уставился на то, как она вытаскивает колоду карт. – Одна игра, – объявила Сети, сверкая глазами. – Дуэль. Ты выигрываешь, я останавливаюсь и больше никогда не играю. Твое желание исполнится.

– Нет!

– Тоби. Люди платят огромные деньги за шанс поиграть со мной! Ты не представляешь, как тебе повезло! Кроме того, это единственный способ заставить меня остановиться. – Она снова кивнула на стул.

Я уставился на нее, сжав кулаки.

– ...почему?

– Потому что, милый Тоби – безусловный любимчик мамочки и папочки, и вообще всех на свете, идеал, по определению неспособный сделать в этой жизни хоть что-то не так. Потому, что мы не закончили игру. Помнишь тогда, когда мы были еще детьми? Когда мы начали, но все зашло "слишком далеко"? Мы не смогли закончить игру. Я не позволю нам остаться в неопределенности. Закончи игру вместе со мной, милый Тоби. Золотой ребенок. Тот, кого мама и папа всегда любили без оглядки, больше всех.

– Они любят и тебя.

– Любят. Как алкоголик любит бутылку – я просто ужасная зависимость, от которой они втайне мечтают избавиться. И это правда. Я ужасна. НО. Идеальный добрый Тоби, выиграй у меня и все будет кончено. – Ее брови взлетели вверх.

Неохотно, с нарастающим ощущением ужаса в животе, я сел напротив нее. Попытался привести еще один последний аргумент:

– Нас слишком мало. Игроков. Я не позволю никому вмешаться.

– Нам не нужны другие игроки. Это дуэль. Будет несколько дополнительных правил, например перехват вызова с удвоением. Например если мне выпадет комбинация “ты бы убил котенка”, я соглашусь, а ты перехватишь…

– То мне придется убить двух. Отличный пример. Кстати, как поживают твои кошки?

– Замечательно. Им удивительно везет – ни разу не попались в колоде риска. – Сети одарила меня озорной улыбкой. Одна из кошек, не подозревая об опасности, которой она подвергнется, если Сети вытянет карту “ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ”, подошла, мурлыча, и потерлась о ее ногу.

Сети объяснила правила дуэли, пока тасовала карты. По сути, все было стандартно, но ответы оценивались по-другому: 1 балл за "ДА", 1 балл за правильный прогноз,  0 баллов за "НЕТ", 0 баллов за неправильный прогноз, 10 баллов за выполненное задание. Если задание не выполняется, это автоматический проигрыш. Если у нескольких заданий окажется одинаковая награда, ее получит последний выполнивший вызов. Игра продолжается, пока каждый игрок не соберет по десять действительных комбинаций.

– То, что за ответы “да” начисляются очки автоматически склоняет ход игры в твою пользу, – заметил я.

– В пользу более смелого игрока, да. Но у тебя все еще есть возможность выиграть.

Я нахмурился.

Сети предложила мне начать первым:

ТЫ БЫ СТАЛ ТАНЦЕВАТЬ С ГНИЮЩИМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ВНУТРЕННОСТЯМИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ОТПУСК СВОЕЙ МЕЧТЫ

Скромный, по нынешним стандартам вызов. Я потянулся за картой "НЕТ", но потом вспомнил, что за это не получу очков. Конечно, если выложить "ДА", Сети может где-то раздобыть “инвентарь”, и я даже гадать не хочу, будут ли внутренности реально человеческими.

Я вздохнул и выложил "ДА".

Сети тоже подвинула карту вперед. Мы разом их перевернули. Оба ответа "ДА". Одно очко в мою пользу, одно – в пользу Сети за верный прогноз. Я ждал неизбежного вызова, но она только улыбнулась.

– Ты не собираешься бросать вызов?

– Нет, ты очевидно сделаешь это и получишь 10 баллов. Еще и отпуск мечты бонусом. Я приберегу деньги для более интересных наград.

Настала очередь Сети. Она медленно перевернула карточки:

ТЫ БЫ ПОЛЕТЕЛ В ВОНЮЧИЕ НОГТИ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ СВОЕ ИМЯ НА МАРСЕ?

Недействительная комбинация, очевидно. Сети снова потянула карты.

ТЫ БЫ ГРОМКО СПЕЛА ПРЕЗИДЕНТУ, ЧТОБЫ СПАСТИ МИР ВО ВСЕМ МИРЕ?

И снова мимо. Сети вытянула бессмысленные комбинации еще трижды, прежде чем получилось.

ТЫ БЫ ПОЦЕЛОВАЛА МИСКУ С ПОНОСОМ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ГОДОВОЙ ЗАПАС МОРОЖЕНОГО

– Фу! – невольно воскликнул я. – Какая же тупая игра…

Сети с улыбкой подтолкнула карту вперед.

Я закатил глаза и сделал то же самое. Мы оба перевернули карты:

ДА.

– Ну конечно ты бы это сделала, – с отвращением сказал я.

– Можешь бросить вызов.

– Чтобы ты получила 10 очков? Нет уж.

Так прошла еще пара раундов. У меня задрожали руки. А потом пошли комбинации, которые я не стал бы выполнять. И я выбирал ответ “НЕТ”. Сети же всегда соглашалась. Она набирала очки и даже не пыталась бросить мне вызов в те редкие моменты, когда я на что-то соглашался.

И вот, когда мы приближались к десятому раунду, завершающему в этой партии, Сети вытащила комбинацию, от которой у меня перехватило дыхание:

ТЫ БЫ СОДРАЛА С СЕБЯ ШКУРУ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ ЭТУ ИГРУ?

Сети уже лидировала. Если бы я не бросил ей вызов в тот момент, она бы выиграла. Если бы я бросил вызов, а она отказалась, то проиграла бы. Разумнее всего было бы отказаться выполнять задание. Она бы ничем не рисковала – и так намного обогнала меня. Игра закончилась бы на следующем ходу. Все, что ей нужно было сделать, это пропустить одно очко, разыграв карту "НЕТ". Играть "ДА" мог только полный идиот. Но… Сети никогда не играла "НЕТ", ни в одном из раундов. Стала бы она делать это сейчас?

Сети выложила карту глядя прямо мне в глаза. Почти извиняюще улыбнулась и слегка пожала плечами.

О, как же меня взбесила эта улыбка. Ее легкость. Готовность бросить все в эту глупую, идиотскую, мерзкую ИГРУ. Когда она уже была уверена в победе. Я разыграл свою карту.

Мы перевернули их: ДА.

Меня охватила ярость. Это было похоже на то, как будто мы снова были детьми, и Сети нагло заявляла, что сделает что-то возмутительное, хотя все мы знали, что на самом деле этого не будет. Как будто я снова поймал ее на блефе. И слово сорвалось с моих губ прежде, чем я успел сообразить, прежде, чем понял, что нужно остановиться, просто потому, что она не смеет надо мной издеваться, играя так, будто ее жизнь ничего не значит:

– Вызов!

Странное выражение промелькнуло на лице Сети. Сожаление. Страх. Беспокойство. Ярость. На мгновение она снова напомнила мне ту маленькую девочку. Маленькую девочку, которая боготворила меня, которая просто хотела быть смелой, чтобы произвести на меня впечатление, пока я не упрекнул ее в том, что она зашла слишком далеко. И каждый раз она заставляла себя принять мой вызов. Вспомнив это, я внезапно пожалел о своих действиях. Веки Сети закрылись на пару секунд, трепеща, будто она пыталась примириться с тем, что только что произошло. Затем, не говоря ни слова, она поднялась на ноги.

Летом родители часто готовили барбекю, иногда даже жарили поросенка или разделывали оленину. Я с ужасом подумал, есть ли у них среди множества принадлежностей в этом роскошно обставленном доме нож для снятия шкур.

– Сети, подожди! Нет! – воскликнул я, схватив ее за руку. – Я сдаюсь! Слышишь, я СДАЮСЬ! Ты победила. Я снимаю свой вызов.

– Ч-ч-Ч-ЧТО??? Ты не можешь сдаться! Так это не работает!

– Ну что ж, а я тем не менее сдаюсь!

Я подхватил куртку и бросился к двери.

– ТОБИ! Ты СОГЛАСИЛСЯ закончить игру!

– Да? Поцелуй меня в зад. – Я выскочил прочь и захлопнул дверь.

Изнутри донесся вопль боли. Высокий. Громкий. Практически нечеловеческий. Боже, как же иногда пугает Сети! Я поспешил прочь, пытаясь выбросить из головы эту ужасную глупую игру. Пытаясь забыть, какой иррациональной может быть сестра. У меня зазвонил телефон:

СЕТИ: 👿  👿  👿 !!!!!!

СЕТИ: Мы не закончили!!!!!

СЕТИ: Остался один раунд

СЕТИ: ТОБИ!!!!

СЕТИ: ОДИН РАУНД!!!!

Она продолжала в том же духе всю ночь. Я отключил телефон. Утром у меня было так много сообщений, что я просто заблокировал ее.

Я приготовился к звонкам от родителей, Джулс, общих знакомых. К завалу на электронной почте, курьерам у двери и бесконечным голосовым сообщениям на рабочий номер. Возможно даже к гребаной поющей телеграмме. У Сети была просто гигантская сеть знакомых, и я не сомневался, что она достанет меня, если захочет. От ее гнева не было спасения, пока игра не закончится.

И все же... тишина. Ни единого звука.

Именно это полное отсутствие связи с ней выбивало меня из колеи больше всего. Я позвонил нашим родителям, Джулс, друзьям, но они ничего не слышали о Сети. Не желая, их волновать, я солгал всем и сказала, что просто проверяю, как у нее дела.

С каждым часом узел страха у меня в животе сжимался все туже.

Наконец, через три дня после судьбоносной игры в мою дверь постучали.

Я так долго находился в подвешенном состоянии, что первым чувством было облегчение: наконец-то мы покончим с этим. Я подошел к двери и спросил: “Кто?”, – но ответа не последовало. Заглянул в глазок, но он оказался закрыт. Вздохнул. Сети просто не может обойтись без этого. Может, это действительно была поющая телеграмма.

Я открыл дверь.

– Ч… черт…

Слово замерло у меня на губах, сменившись с "что" на "черт", что, оглядываясь назад, кажется пугающе уместным.

На пороге стояла фигура в ростовом костюме.

Она напоминала пасхального кролика – огромные черные глаза, плюшевый мех на щеках, как у бурундука, торчащие зубы и лиловая шкурка с пушистым белым брюшком. Костюм был намного проще, чем у косплееров или фурри, скорее напоминал аниматроника или персонажа тематического парка. Я всегда боялся этих тварей, с детства. Что-то в их костюмах жутко отталкивало и пугало. И, когда кролик раскинул руки в жесте "та-да!", меня охватило то же чувство, что в детстве.

– Эмм. – Я отступил назад и придержал дверь, стараясь не обращать внимания на тихий голос в голове, непрестанно спрашивающий, что я увижу, если сниму голову костюма.

Кролик вошел преувеличенно счастливой походкой, снова напомнив мне аниматора парка. Что же под этим чертовым костюмом? Он отодвинул два стула от моего обеденного стола и похлопал по одному из них, приглашая меня.

– Сети?

Кролик вытащил карточку из кармана, спрятанного где-то в шерсти, и показал мне: "ЕЩЕ ОДИН РАУНД".

– Как мне понять, ты ли это? Сними этот чертов костюм.

Кролик отрицательно покачал головой, снова указал на карточку, похлопал по ней лапой и кивнул мне. От его костюма слегка пахло медью и, может быть, чем-то еще… потом? Запахом тела? Нет, гораздо неприятнее. Похоже на запах дохлой мыши, которую я однажды нашел в мышеловке, гниющей уже несколько дней. Я не мог перестать спрашивать себя, что же там, под костюмом? Она бы этого не сделала, правда же? Она не могла этого сделать и выжить. Она просто пытается выбить меня из колеи. Чтобы заставить поволноваться, заставить думать, что она совершила нечто безумное.

Я заглянул в кроличьи глаза. Черная сеточка. На мгновение мелькнул слабый блеск белков ее глаз, слабый отблеск человека, смотрящего на меня из костюма. Снова этот медный запах. И когда мы оба сидели за кофейным столиком, я увидел – на этот раз  очень отчетливо – кровь, капающую с костюма кролика. Едва заметную струйку. Насколько сильно она ранена? Или это все мистификация? Если бы она содрала с себя кожу, кровотечение до сих пор продолжалось бы? Настолько сильно. чтобы просочиться через плотный костюм?

– Боже, Сети. Ладно. Я сыграю этот раунд. И если выиграю, ты снимешь этот костюм, и будешь под ним в полном порядке, хорошо? Договорились? С тобой все будет в порядке.

Кролик издал утвердительный звук. Это был голос Сети, но звучал он неправильно, придушено – как будто голосовые связки были каким-то образом повреждены.… Кролик полез в карман костюма и протянул мне колоду с надписью “Ты бы?...”

Моя очередь.

Трясущимися руками я перетасовал карты. Лиловый мех кролика местами влажно потемнел. Но этого не может быть. Этого никак не может быть.

Я проглотил подступившую к горлу желчь и вытащил карты:

ТЫ БЫ

Руки начали дрожать.

ЗАСТАВИЛ ИСЧЕЗНУТЬ

СЕБЯ

ЧТОБЫ

ВЫИГРАТЬ

ЭТУ ИГРУ

Блядь. Исчезнуть? Означало ли это умереть? Оборвать свою жизнь? Или, например, исчезнуть, как в рамках программы “Защита свидетелей”? Смысл был неясен. Но я не мог сказать "НЕТ", иначе Сети победила бы. И каким-то образом я знал, что произойдет, если она победит: она снимет свою маску, а под ней окажется… Вздрогнув, я протянул свою карточку, а кролик – свою.

ДА

Кролик заговорил. Только одно слово. Я старался не представлять, как ее лишенный кожи язык произносит невнятное: “Вызов”.

Мое сердце забилось быстрее.

– Хорошо. Ты, мама, папа, Джулс, все, кого мы знаем, – вы больше никогда меня не увидите. До конца моей жизни. Как бы усердно вы ни искали и как бы ни тратили свои ресурсы, чтобы найти меня, ничего не выйдет. Я исчезну. И когда это произойдет, я выиграю игру.

Воздух между нами задрожал. Как будто что-то запечатлело мои слова, выжгло на моей душе. И я понял – так же глубоко, внезапно и уверенно, как узнал свое собственное имя, – что действительно исчезну настолько основательно, что фактически перестану существовать.

Каким-то образом я совершенно не переживал по поводу всего этого.

– Прощай, Сети.

Я повернулся, схватил свою сумку и вышел. Поехал к нашим родителям, чтобы в последний раз сказать им, что люблю их. Когда я по очереди обнял маму и папу они казались странно озадаченными. И еще больше их недоумение усилилось, после моей просьбы присмотреть за Сети. Я просто надеялся, что этого будет достаточно, чтобы спасти сестру. Что бы ни скрывалось под тем жутким костюмом, это было частью игры. Игры, которая должна была вернуть все на круги своя, как только я исчезну. Просто нужно было исчезнуть.

– За кем? – спросил папа.

Он с годами стал плохо слышать.

– Сети. Сентябрь.

– А что будет в сентябре?

– Нет, мам, я говорю о Сети… – Я вдруг замолчал, случайно бросив взгляд на каминную полку.

Три дня назад, когда мы с Сети играли в этой самой комнате, вся полка была заставлена семейными фото. Банальными: детскими фото нас троих Сети, Джулс и меня. Но сейчас на тех же самых фотографиях нас было лишь двое: я и Джулс.

Пока я стоял, пытаясь осознать, что происходит, мама толкнула папу локтем:

– Помнишь в детстве Тоби притворялся, что у него есть младшая сестренка?

– О боже, и правда ведь. – Папа, просияв, обернулся ко мне. – И каждый раз, когда вытворял что-нибудь плохое, ты винил в этом Сентябрь…

Я даже не дослушал, выбегая за дверь. Я принял вызов. Я заявил, что исчезну, не она! Но Сети… Я проверил свой телефон, электронную почту, мессенджеры. Но не было ни фотографий, ни сообщений, ни каких-либо свидетельств в социальных сетях о том, что моя сестра когда-либо существовала, ни в настоящем, ни в прошлом. Я позвонил Джулс, но она сухо сказала то же самое, что и наши родители: что Сети была воображаемой младшей сестрой, которую я придумал, чтобы сваливать на нее все мерзости, которые делал в детстве. И Игра. Игру придумал я. Я разработал ее, я выступаю в ней гарантом и Я провожу ее уже несколько лет…

Когда я наконец добрался до дома, кролика уже не было. Карты так и остались лежать на столе, последнее напоминание о том, что Сети когда-либо существовала.

Хотя…

Рядом лежала салфетка с нацарапанной запиской:

Перехват.

***

Люди до сих пор пишут мне, спрашивают, почему не провожу игру.

Правда в том, что…

Хорошо. Правда в том, что салфетка, единственное доказательство существования Сети, написанная ее собственным почерком, со временем истлела. Быстро. Слишком быстро. И я даже сам не уверен, во что больше верю. Но скажу вам вот что. Если кто-нибудь когда-нибудь предложит сыграть в игру “Ты бы?..”, независимо от того, каков будет приз, не делайте этого. Оно того не стоит.

Не повторяйте мою ошибку…

~

Оригинал

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Например: ТЫ БЫ [УБИЛ] [СВОЕГО СОСЕДА ПО КОМНАТЕ], ЧТОБЫ [ВЫЛЕЧИТЬ] [РАК]

В большинстве случаев случайное вытягивание карточек приводило к абсурдным комбинациям, которые больше походили на бред сумасшедшего, чем на "правду или действие". Очки начислялись за прогнозы – догадки других игроков, согласится ведущий или нет. Часто самым веселым было то, как игроки начинали оправдывать свой выбор, например: “Конечно, есть собачье дерьмо это ужасно, но две минуты мерзости стоят целого года вкусняшек”. Это была глупая, безобидная забава.

В том, что игра превратилась во что-то ужасное, есть моя вина. Даже в то время я знал, что не должен был поступать так, как поступил. Но я был в ярости на Сети. Она вытянула вопрос: “ТЫ БЫ ЛИЗНУЛА ТАРАКАНА, ЧТОБЫ НЕ ИДТИ В ШКОЛУ”. И конечно тут же согласилась.

– Сети всегда говорит “да”! – не выдержал я. – Это фигня какая-то она просто врет! Она никогда бы такого не сделала.

– А вот и сделала бы! – Сети, которой в то время было около семи лет, сжала кулаки. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, чтобы играть со старшими ребятами и не быть изгнанной.

– А вот и нет, – огрызнулся я, устав от ее лжи.

Пару минут мы так препирались, пока я, в конце концов, не объявил, что ввожу новое правило: Правило вызова. Любой может бросить вызов другому игроку, и тот должен будет сделать то, на что согласился. Если вызов будет исполнен, игрок, принявший его получит награду. “Не идти в школу” означало, что мне пришлось бы прикрыть Сети перед родителями, чтобы она могла прогулять.

Лицо Сети резко покраснело. Она явно не ожидала, что я придумаю такое правило. Я, жестокий старший брат, только что предложил ей лизнуть таракана.

Признаю, это было не очень порядочно.

Она посмотрела на меня с недоверием в блестящих от слез глазах. Сети всегда восхищалась мной, боготворила меня. Я хотел бы сказать, что в тот момент пожалел о том, что заставил ее сделать. Но тогда я лишь злорадствовал.

Малышка Сети не принимала поражения. Даррен пошел за тараканом (он и Джулс вообще-то должны были присматривать за нами, но парень был просто в восторге от мысли, что кто-то будет лизать таракана). Он вытащил трупик насекомого из одной из ловушек и положил перед Сети на салфетку. Нижняя губа моей младшей сестренки задрожала. Ее большие глаза встретились с моими. А потом она наклонилась вперед, зажмурилась, и высунула язык.

Розовый кончик коснулся таракана.

– Она реально облизала его! – восхищенно заорал Даррен, хватаясь за голову.

– Ф-у-у! – прокомментировала Джули, а я воскликнул: “Отвратительно!!!”

Но теперь я задолжал ей прогул школы. Торжествуя, она завернула дохлого таракана в салфетку и выбросила ее в мусорное ведро.

– Я выиграла, – заявила Сети.

– Ага, а еще ты облизала таракана, а значит лузер по жизни, – парировал я.

– Я ВЫИГРАЛА!

С тех пор действовало правило вызова. Но я должен был понимать, что это глупое и опасное правило не доведет до добра.

На следующей игре в первом же наборе карт Сети попалась карта “УБИТЬ”. Она некоторое время смотрела на нее. Губы Даррена сложились в букву “О” в предвкушении, а мы с Джулс обменялись обеспокоенными взглядами. Использование карты "УБИТЬ" было спорным, но иногда с ним складывались просто уморительные комбинации, например: “ТЫ БЫ УБИЛ СВОЮ ЖОПКУ, ЧТОБЫ СТАТЬ ПОТЕРЯННЫМ СОКРОВИЩЕМ”. Для взрослого человека это кажется бессмыслицей, но десятилетний я считал подобное жутко веселым. Хотя, возвращаясь к этому слову, некоторые комбинации могли получаться совсем неудачными. Сети продолжала тянуть: "СВОЕГО БРАТА/СЕСТРУ.… ЧТОБЫ… ВЫИГРАТЬ… ЭТУ ИГРУ”. Она помолчала, скривив рот в усмешке и рассматривая карточки.

– Отменяем, – заявила Джулс.

– Нет, нет, нет. Мы все еще можем сделать прогноз, – засуетился Даррен, а Сети просто молча положила перед собой карточку с ответом рубашкой вверх.

– Даррен... – Джулс пыталась возразить, но Даррен уже тоже выложил свою карточку. Мы с Джулс последовали его примеру, а потом разом вскрыли ответы.

Даррен и Джулс предположили "НЕТ". На моей карточке было написано "ДА". Я знал свою глупую сестру. И Сети… на ее карточке тоже было "ДА".

– Так и знал, – сказал я, спокойно глядя на нее.

Она безмятежно улыбнулась мне в ответ.

– Да ладно, чушь собачья! – Даррен презрительно скривился, не желая проигрывать. Джулс толкнула его локтем, но он проигнорировал недвусмысленный сигнал и прорычал: – Вызов.

– НЕТ, – воскликнула Джулс. – О, нет, нифига. Нет, никакого вызова.

– Что? Все по правилам, – огрызнулся Даррен. – Если она убьет Тоби, то выиграет игру. – Он посмотрел на Сети и многозначительно добавил: – И я не засчитаю выигрыш, если она будет жульничать. Или блефовать...

– Хватит, – сказала Джулс.

Моя младшая сестра собрала карточки, разложенные на столе, отложила в сторону карточки с ответами "ДА" и "НЕТ" и разгладила юбку. На этот раз она не покраснела. Не заплакала и не смутилась. Она встала, повернулась к Даррену и сказала:

– Ну какой же ты дурачок. Разве ты не знаешь, что это всего лишь игра? Давай, Тоби. Пошли.

У меня что-то сжалось в животе, когда пальцы сестры переплелись с моими. Неожиданное облегчение разлилось по сердцу, когда стало ясно, что, несмотря на азартность, Сети может понять, когда все заходит слишком далеко…

…внезапно ее рука обвилась вокруг моей шеи, дернув меня назад в удушающем захвате. Я ударил ее по предплечью. Цепкие пальцы кинжалами вцепились в мою плоть,  мое лицо побагровело, горло жутко сдавило, а перед глазами потемнело. А потом вдруг все закончилось. Даррен и Джулс оттащили Сети назад, вопящую во всю силу легких:  “ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ПУСТИТЕ!”

– СЕТИ, ПРЕКРАТИ! – закричала Джулс.

Сети не замолкала ни на секунду, пока они тащили ее в спальню.

– Господи… да она двинутая, – проворчал Даррен.

Джулс объявила, что больше никаких игр не будет.

– Если убью Тоби сегодня вечером, я выиграю! – хрипела Сети, по ту сторону запертой двери. – Я выиграю! Скажите, что я выиграю!

– НИКТО НЕ ВЫИГРАЕТ, СЕТИ! – Джулс не выдержала. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Я все расскажу маме и папе. Какого черта ты так слетаешь с катушек? Господи! Игра закончилась, ты меня понимаешь? Все кончено, победителей нет. И мы больше никогда не будем играть в эту гребаную игру!

***

Игра была забыта на долгие годы.

Сети, конечно, нашла для себя другие развлечения. Менее опасные. Она была хороша в этом и сколотила состояние на казино, лотереях, карточных турнирах, инвестировании (по ее словам, биржа сама по себе была квинтэссенцией азарта). Конечно же ко всему этому она подходила с полной отдачей и почти непревзойденным мастерством, хотя иногда и страдала от ошеломляющих потерь – прямого следствия огромных рисков. Она знала все приемы этого ремесла – трюки с тасовкой, ловкость рук, взвешивание игральных костей, подсчет карт. Вопреки мнению, которое могло у вас сложиться, Сети была хорошей сестрой. Большую часть времени. Именно Сети заботилась о наших родителях, следила за тем, чтобы их счета были оплачены, газон подстрижен, а в большом доме всегда царил порядок. Она зачастую успевала переделать все домашние дела – приготовить, убраться, прежде чем нанести макияж и отправиться вечером в казино или выпить с деловыми партнерами. Она никогда не училась в колледже, выбрав заботу о родителях, но, с другой стороны, колледж ей был не нужен. Дедушка и бабушка и оставили нам порядочную сумму в наследство, а Сети аккуратно приумножила ее, управляя инвестициями для всей семьи. Она делала это с полной прозрачностью и честностью. И хотя иногда по-крупному рисковала, но только своими деньгами, никогда с нашими. Для нее было важно вкладывать деньги в соответствии с нашей готовностью принять риск.

И все же…

Когда я учился в колледже (а Сети заканчивала среднюю школу), она возродила игру “Ты бы?..”

И на этот раз не было рядом никого, кто мог бы ее приструнить.

Я узнал об этом от Кедара, одного парня из ее школы. Он рассказал, что Сети начала играть с группой старшеклассников.

Я попытался отмахнуться от этого. Ну и что с того? Мы все выросли, пусть играет во что хочет. Не будет же она сходить с ума, правильно?

Только позже я узнал, что она снова изменила правила. Однажды она и несколько других старшеклассников решили, что абсурдные порождения рандома уже не так интересны, как в детстве, и что игрокам теперь полагается тянуть карты до тех пор, пока не составится предложение, которое, по мнению большинства, будет иметь смысл. Конечно, даже тогда большинство предложений все еще не выдерживали испытания реальностью, но были и другие. Например: "ТЫ БЫ СЪЕЛ ЖУКА, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ВЫИГРЫШНЫЙ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ". Реалистичная подходящая комбинация, к тому же вполне выполнимая. Когда один из друзей Сети вытянул ее, он заявил, что определенно это сделает. Сети бросила вызов. Парень съел несколько муравьев, а моя сестра покупала лотерейные билеты, пока не попался выигрышный. Конечно он почти ничего не выиграл в итоге, три доллара, если я правильно помню, но карточки ведь ничего об этом не говорили.

И вот так все и началось – Сети стала своего рода гарантом этой игры.

А потом у нее появились деньги. Наследство стало хорошим подспорьем, да и сама она скопила достаточно большую сумму на ставках и каких-то мутных делах (я так и не узнал, чем еще она занималась, но полагаю, что что-то из этого вполне могло быть нелегальным). Она теперь могла позволить себе добавить в игру перчинки. Поэтому, когда выпала комбинация "ТЫ БЫ РАССТАЛАСЬ С ПАРНЕМ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ НОВЫЙ IPHONE", Сети бросила вызов. И когда ее подруга выполнила это условие, пообещала, что подарит ей новый телефон.

Это был прецедент. Рискованный и вредный для здоровья. Но, я думаю, не более, чем любой другой вид азартных игр.

Пока не стало еще хуже.

Несколько лет спустя к Сети пришли друзья. Я отказался присоединиться: еще в детстве поклялся никогда не играть в эту игру. Если я оказывался рядом, в Сети как будто с удвоенной силой разгорался дух соперничества, поэтому я держался в стороне от группы и наблюдал за происходящим с другого конца гостиной. Люди веселились, смеялись и выпивали, парочка человек курили, но это определенно было не мое дело. Комбинации, которые они вытягивали в основном звучали абсурдно.

ТЫ БЫ ПОЦЕЛОВАЛ МИССИС УИТИНДЖЕР, ЧТОБЫ СПАСТИ ВЫВОДОК КОТЯТ

Раздался коллективный стон. Миссис Уитинджер была директором старшей школы Сети. Чтобы вы понимали, в игре “Поцелуй, женись, убей” ее всегда выбирали для варианта “убить”. За столом разгорелся спор, действительно ли погибнет выводок котят, если игрок скажет "НЕТ", не слишком ли высока цена – всего-то необходимость поцеловать мерзкую директрису. Сети задумалась над вопросом на минуту, переплела пальцы и заявила, что, поскольку котята были вытащены из колоды “НАГРАДА”, а не “РИСК”, игра не подвергнет зверюшек опасности.

– Короче говоря, Скотт, если поцелуешь ее – совершишь доброе дело, если нет – ничего плохого не случится, – заявила она.

– Ну да, но если я не поцелую ее, то где-нибудь могут погибнуть котята, так что... думаю, мне придется поцеловать Уитинджер. – Скотт усмехнулся, услышав дружный стон игроков.

– Вызов, – Сети отреагировала почти автоматически, рутинно.

Скотт действительно пришел в старшую школу с выдуманным делом и поцеловал директора в щеку. Она была удивлена такой внезапной любовью со стороны бывшего никудышного ученика, но и весьма тронута, а Сети сдержала свое слово и наградила Скотта: она нашла где-то выводок котят и приютила их. Кошки до сих пор живут в доме наших родителей, под опекой и заботой.

Но я рассказываю вам об этой игре не по этой причине.

Видите ли, вскоре после выигрыша Скотта другая наша подруга, Розалинда, вытянула комбинацию, вызвавшую настоящий ажиотаж:

ВЫ БЫ ОТРЕЗАЛИ СЕБЕ ПАЛЕЦ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ

После секундного потрясения, комната наполнилась возбужденным шепотом. Все присутствующие на той вечеринке знали, что, если задание будет выполнено, Сети, потенциально, может расстаться с миллионом долларов. В те годы она как раз погрузилась в инвестирование и вполне имела финансовые возможности обеспечить вызов. Она и раньше уже выдавала дорогие награды, но эта сумма… Это было исключительное событие. Самое большее, что она когда-либо дарила, – это оплаченную на поездку на Багамы.

– Я бы точно это сделал, – сказал Скотт.

– Ни за что, – отозвался другой парень. – Я бы ни за что на такое не пошел.

– Но миллион долларов?..  – раздался голос из толпы.

– Это же гипотетически, правильно?

Сети слушала это спокойно откинувшись на спинку кресла с блеском в глазах и ленивой улыбкой на лице.

– Очевидно да, – отозвался Скотт, – ну кто просто так возьмет и отдаст миллион?

– Сети могла бы.

– И правда.

– А, к черту. – Розалинда шлепнула свою карточку на стол. – Играем. Делайте прогноз.

Проголосовали все. Половина за вариант “ДА”, другая – за “НЕТ”. Розалинда перевернула свою карточку:

ДА

Головы синхронно повернулись к Сети. Она спокойно поднялась, подошла к бару, налила стакан крепкого себе, затем еще один – Розалинде. Потом пошла на кухню и открыла ящик стола.

Мое сердцебиение участилось. Сети вытащила что-то из ящика и пошла к плите. В ее пальцах поблескивал металл. Она простерилизовала нож над газовой горелкой, положила его на поднос вместе с напитками, бинтами и аптечкой и принесла его Розалинде.

Глаза девушки стали круглыми, как блюдца.

– Черт, – неверяще прошептал Скотт.

Потрясенная тишина над столом стала почти осязаемой.

Я затаил дыхание. Нет. Не делай этого.

Что можно было предпринять? Позвонить в полицию? До сих пор не могу ответить себе на этот вопрос. Никто не заставлял Розалинду что-либо делать. И все же…

Сети откинулась на спинку мягкого кресла, лениво взбалтывая бурбон в бокале. Она с улыбкой посмотрела Розалинде в глаза и прошептала: “Вызов”.

Все застыли.

И тогда Розалинда взяла нож…

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– Он был настоящим отморозком, знаешь – продолжил отец, не обращая на меня внимания. – Конечно, тогда его не называли мистером Подушкой. Кажется, его звали Дуглас. Любитель пробраться в комнату к детишкам, чтобы задушить их до смерти.

– Спасибо за эту информацию, – сказала я, наливая стакан воды. – Это определенно поможет мне заснуть.

– Конечно, в конце концов его поймали. Был большой суд и все такое. Но прежде чем вердикт был вынесен, сокамерник задушил его подушкой.

– Ясно.

Заглянув в холодильник я нашла там остатки пиццы и начала осторожно выковыривать пепперони, пока отец продолжал.

– Странная вещь произошла следующей ночью, – продолжал отец. - Они нашли сокамерника мертвым. Задохнувшимся. Вот только в камере больше никого не было. Некому было совершить это преступление. Я знаю, что можно подумать... возможно, это сделали охранники, так ведь? Возможно. Но потом начали умирать и другие люди. Другие заключенные, которые не ладили с Дугласом. Все они задохнулись в своих постелях. Тогда Дугласа стали называть мистером Подушкой.

– Оооо… Становится жууутко.

– Но на этом история не закончилась. Вскоре дети в районе неподалеку от тюрьмы тоже начали умирать. Матери находили их мертвыми в кроватях. И единственное, что связывало эти смерти – это то, что некоторые из детей накануне вечером упоминали, что им было неудобно засыпать, и спрашивали, не меняли ли родители подушки.

– Папа. Это самая глупая история на свете. Просто прекрати.

–...А утром они находили старые подушки детей спрятанными, причем на кровати не было вообще ни одной подушки! Как будто они просто исчезали.

Я не обратила внимания на последнюю фразу и просто направилась в свою комнату. За спиной снова заговорил комментатор бейсбольного матча.

Подходя к своей комнате, я готова была поклясться, что услышала шаги и скрип открывающегося окна. Я вошла. Посмотрела посмотрела на кровать. И без шуток: на ней не было подушки. Окно было открыто настежь, я подбежала к нему. На улице царила темнота, лил дождь, и не было никаких следов чьего-либо присутствия. Наконец я закрыла окно, пару раз подергав ручку для уверенности.

Мое сердце билось с частотой, наверное, около тысячи ударов в минуту. Я подошла к шкафу. Открыла его. Моя подушка лежала на нижней полке. 

Я завизжала и пулей слетела вниз по лестнице.

– Папа!

Он сразу же выключил игру и подбежал ко мне. Я попыталась рассказать про окно, подушку и все остальное.

– Скажи честно, это была просто глупая история, да? Самая глупая на свете?

Папа кивнул.

– Я ее нахожу сочинил. Прости меня. Я не должен был тебя пугать. Мистер Подушка? Правда. Я думал, ты уже достаточно взрослая, чтобы не испугаться.

Но пока говорил, папа выглядел каким-то нервным, будто что-то подспудно его беспокоило... Внезапно его глаза расширились.

– Подожди здесь, на диване. Я сбегаю и посмотрю как Мэдди, не напугал ли ее трой крик.

Я никогда не видела, чтобы мой отец бегал так быстро. Он взлетел по лестнице пропуская по две ступеньки за раз. И все время, пока его не было, я представляла себе младшую сестру мертвой или умирающей, кричащей, бьющейся под мягкой подушкой, обхватывающей ее лицо, высасывающей из нее жизнь… Я не могла поверить, что убежала, не проверив ее.

Через несколько секунд отец спустился вниз, держа на руках мою спящую сестру.

– Я подумал, что нам всем будет весело провести вечер в обнимку на диване, – сказал он. – Что скажешь?

После этого случая папа больше никогда не упоминал мистера Подушку. Но, конечно, ему и не нужно было. Даже сейчас, когда мне уже за 30, я все равно каждый вечер перед сном проверяю этикетку на внутренней стороне наволочки и убеждаюсь, что она самая обычная.

Время от времени я все еще слышу о том, что какой-то ребенок в моем городе внезапно умер ночью. Конечно, у меня есть своя теория о том, что происходит, но я считаю, что нет смысла делиться ею. Кто поверит в такую глупую мистификацию, как мистер Подушка, верно?

Простите. Я знаю, это звучит как бред, но я просто хотела поделиться этим, вдруг это поможет кому-то еще. Перед тем как лечь спать сегодня вечером, проверьте наволочку на своей подушке. Убедитесь, что вы узнали этикетку внутри.

Это может спасти вам жизнь.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевел Березин Дмитрий специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Однажды ночью он проснулся в холодном поту. Сказал, что его ногти горели, как будто под ними что-то было. Я никогда раньше о таком не слышала. Он принял пару таблеток аспирина и попытался снова заснуть.

Не вышло.

Прошло несколько дней, а он так и не мог спать. Стал рассеянным и нервным. И все время сгибал и разгибал пальцы. Все. Время. Они беспрестанно двигались.

Я поискала информацию в Интернете в попытке узнать, не сталкивался ли кто-нибудь еще с такой же проблемой.

Ничего.

А потом проснулась однажды ночью и не обнаружила его в постели. Он стоял на кухне, опустив руки в раковину. Из крана лилась вода, такая горячая, что кухонное окно запотело. Рядом на столе стояла коробка соли для ванн.

– Джордж? Что ты делаешь?

– О! Ничего! Возвращайся в постель, детка. Я сейчас приду.

– Что происходит?

– Ничего.

Я подошла ближе. Он повернулся, пряча содержимое раковины. Но я успела увидеть, что вода была розовой.

В растерянности, я огляделась. На кухонном столе лежали плоскогубцы.

– Что за черт! Джордж?!

– Я в порядке. Серьезно, посмотри на меня. Я в порядке. Я чувствую себя намного лучше. Знаю, как это выглядит…

Он удалил все ногти до единого с каждого пальца.

– Это выглядит безумно!

– Знаю я. Я посмотрел несколько видеороликов о том, как сделать это безопасно.

– Ты с ума сошел? Что тут безопасного?!

– Просто какой-то тихий голосок в голове подсказал мне ответ. Я все сделал и принял пару таблеток. Боль прошла. Температуры нет. Я чувствую себя прекрасно.

Я настаивала, чтобы он завтра же пошел врачу. Джордж не стал возражать. Теперь я понимаю, что нужно было идти с ним, проконтролировать… но тогда об этом даже не подумала.

Джордж не пошел к врачу. Позже он расскажет, что что-то подсказало ему не делать этого.

Два дня он спал как младенец. Даже отпросился на день с работы. И, если не считать забинтованных пальцев, снова стал самим собой.

Я настаивала на том, чтобы он сходил к психотерапевту. Я беспокоилась.

А на третий день после той ночи, нашла его в гараже. Он смотрел в стену. Что-то бормотал. Казалось, он говорит задом наперед.

Он говорил на родном языке, но все слова были странно искажены. Наверное это можно назвать вербальной дислексией? Из его рта вылетали фрагменты слов, перемешанные в случайном порядке.

Только так я могу это описать.

Я подошла к нему, похлопала по плечу, Джордж сразу пришел в себя. И смотрел на меня так, будто бы ничего не случилось.

– Наверное я просто лунатик. Наверное снилось, что я с кем-то веду светскую беседу. – Он отшутился, оделся и пошел на работу.

Через пять часов Джордж был дома. Он угрожал убить коллегу. Его уволили. Полицию не вызвали только потому, что он согласился на увольнение.

И он не мог ничего сказать по этому поводу. Был так же ошеломлен и напуган, как и я.

– Я совершенно не помню, чтобы такое произошло! Едва помню, как добрался домой. Что со мной происходит?

– Не знаю. Нужно кое-что проверить.

Моя первая мысль – опухоль мозга. Я записала мужа на прием на следующее утро.

***

Ранним вечером у него снова поднялась температура. Я попросила сестру забрать детей на ночь, высадила их у ее дома и побежала в магазин за лекарствами.

А, вернувшись домой, еще с улицы услышала как он плачет.

Стены в прихожой были разбиты в хлам. Рыдания доносились из нашей спальни в конце коридора.

Я пошла к мужу, по пути с ужасом замечая, что он пробил зияющие дыры в каждой стене. Гипсокартон и клочья утеплителя валялись кучами на полу. И повсюду, ПОВСЮДУ кровавые отпечатки ладоней…

Джорджа я нашла в дальнем углу спальни. Голого. Скорчившегося на полу. Рядом с ним лежала кувалда. С его пальцев текла кровь, все бинты отвалились.

– Холли! Холли, что, черт возьми, со мной творится?! – Он был в поту, руки в крови… Он весь горел.

– Боже мой!

– Холли? Что не так?

– У тебя жуткая температура.

– Там в стенах… там что-то есть, детка… я его слышу… оно не затыкается! Оно сводит меня с ума!

– Тебе нужна скорая.

– Мне нужна скорая.

Я побежала в ванную и наполнила ванну ледяной водой. Кто знал, сколько скорая будет добираться до нас: мы живем в тридцати с лишним киллометрах от города.

Я на ходу позвонила в 911, попутно высыпая весь лед из морозилки в ванну. Его оказалось совсем немного, поэтому туда же отправились замороженные продукты.

Тело Джорджа было жутко скользким, я едва могла его удержать. Он с трудом доковылял до ванной, поскользнулся и упал прямо в воду. У него в ноге хрустнула кость, но Джордж даже не отреагировал. А вот на что он отреагировал – это на воду.

– Слишком холодно. Нет... слишком холодно...

Он пытался вылезти. Начал снова говорить тарабарщину. Умолял меня отпустить его, помочь выбраться из холода.

Я объясняла, что ему это нужно, что нужно остыть… и тут его затрясло.

Я не знала, что делать. Держала его голову над водой и старалась, чтобы он не бился и не поранился. Я видела, что у него сломана нога: она болталась в ванне, как резиновая змея.

Его голова то и дело уходила под воду. Я изо всех сил старалась держать его лицо, не позволить захлебнуьтся… А когда на улице завопила сирена скорой, конвульсии постепенно прекратились.

Что-то теплое вылилось на мою руку, поддерживающую его голову.

Большое насекомое, похожее на многоножку, выползло из уха Джорджа мне на ладонь. Я инстинктивно отдернула руку. Многоножка шлепнулась в воду.

“Нужно вытащить его из ванной! Нельзя, чтобы эта тварь снова прикоснулась к нему!” Только об этом я могла думать.

Я не могла его вытащить.

Все, на что я была способна – подталкивать воду рукой, отбрасывая насекомое на другую сторону ванной.

Многоножка дергалась и извивалась… а потом затихла.

– Что происходит?

– Джордж?

– Я так устал… помоги…

***

К тому времени, когда мы добрались до отделения неотложной помощи, температура у Джорджа спала. Он начал нормально говорить. Если не считать сломанной ноги и рук, с ним все было в порядке.

Я выловила насекомое из воды пластиковым пакетом и отдала его врачу в отделении неотложной помощи. Он тут же сунул его в карман халата.

И не задал ни единого вопроса.

Врачи оставили Джорджа на ночь. Дали ему сильное успокоительное. Он тут же вырубился, а я заснула на стуле возле его кровати.

***

Посреди ночи в палату вошел незнакомый врач. Кое-как разлепив глаза я взглянула на него. Он прижал палец к губам.

Потом присел на корточки рядом со мной и прошептал:

– Мне нужно кое-что проверить. Пожалуйста, соблюдайте тишину. Хорошо?

Я кивнула.

Врач подошел к моему мужу и повернул его голову вправо. Положил на прикроватный столик несколько металлических инструментов, маленькую бутылочку спирта и пластиковый контейнер, а затем посветил фонариком в ухо Джорджа. Я молча наблюдала, как металлический инструмент вошел в ухо мужа.

Раздался легкий хлопок.

Врач взял длинный пинцет и выудил на свет маленькую опухоль… Влажный мешочек, размером с небольшую виноградину. Мешочек отправился в пластиковый контейнер. Доктор подхватил его, флакончик со спиртом и подошел ко мне.

Он присел на корточки, надавил на опухоль пальцем. Она лопнула. Внутри контейнера рассыпались сотни крошечных червей. Они ползали друг по другу.

Я не могла оторвать взгляд.

– Вашему мужу очень повезло. Я рад, что вы приехали вовремя. Потомство вот-вот должно было вылупиться. Обычно самка не покидает гнездо, пока не появится выводок. Должно быть, ледяная вода вынудила ее уйти из теплого местечка. Детеныши должны были пожрать ее в первые часы, а потом они распространились бы внутри хозяина. Это окончательно свело бы вашего мужа с ума, но не раньше, чем черви распространились бы на вас, ваших детей и любых домашних животных в доме.

Доктор поставил пластиковый стаканчик на пол и налил в него немного спирта. Маленькие червячки забились в конвульсиях, а затем медленно перестали двигаться.

Он снова посмотрел на меня.

– Я скажу вам то, что нельзя озвучивать официально. Здесь замешано слишком много денег. Вы в последнее время бывали во Флориде, Алабаме или Миссисипи?

– Пару недель назад вернулись из Диснейуорлда…

– Понятно. С вашим мужем все будет в порядке. Многие врачи и патологоанатомы на востоке страны сообщают о похожих случаях, и те, кто высказывается публично, теряют лицензию. Врачи лечат пациентов, но это никогда не будет задокументировано. Они никогда не признают этого. И я не собираюсь. Никто не слушает нас, потому что им за это заплатили. Те, кто ответственен за эту напасть пытаются все исправить. Но они не смогут. Станет только хуже. Когда корпорации заигрываются с генетикой и выпускают эксперименты в дикую природу, мутации неизбежны. Не только у плодов эксперимента – у всей цепочки, которая ими питается. Официально – это все миф и конспирология. Но мутации распространяются. Держитесь подальше от тех, кто ведет себя, как вел ваш муж.

Он встал и ушел.

Симптомы Джорджа списали на приступ психоза.

Я предупредила близких родственников и друзей, но не думаю, что этого достаточно. Поэтому написала этот пост.

Берегите себя.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Соседка, похоже, была немного рассеянная, потому что думала, что мой дядя скончался только на прошлой неделе. Как бы то ни было, Бастер покорил мое сердце, и его присутствие меня спасало. Я даже подумал, что это был бы потрясающий подарок для моих девочек, и надеялся, что жена меня поддержит.

Однако даже пес чувствовал, что с домом что-то не так. Бастер быстро привык к новым условиям жизни, но никогда не поднимался на второй этаж сам. Но это не казалось мне проблемой. Я думал, что так будет легче следить за ним.

А потом Бастер исчез.

Ну, то есть, буквально: я открывал банку с его вкусняшками, а он стоял передо мной. Я отвернулся буквально на секунду, чтобы поставить банку на место, а когда повернулся, он исчез.

Я оббегал весь дом и все время звал его. Кухня в доме соединена с гостиной, в конце гостиной — главная спальня и кабинет. Другой конец кухни ведет в столовую, которая соединяется с прихожей, она также ведет в гостиную и по лестнице на второй этаж.

На втором этаже можно пройти по балкону, который с одной стороны выходит на гостиную, а с другой — на вход. Слева — комната для гостей и игровая. Справа есть еще две комнаты для гостей и ванная в конце коридора.

Я заглянул в каждую комнату и вынужден был признать, что пес каким-то образом выбрался на улицу, хотя в доме не было дверцы для животных, а все двери и окна были заперты.

Я не сдавался и еще час обыскивал окрестности. И когда пришел домой, уже думая о том, чтобы развесить объявления, я открыл входную дверь и услышал, как Бастер бежит ко мне из кухни.

Конечно, я был безумно рад, но никак не мог понять, как же я его не заметил. В ту ночь Бастер спал со мной.

Но тут на работе дела пошли в гору, и вскоре я забыл обо всех странностях этого дома. Клиенты звонили и звонили, но я вполне справлялся и заключил несколько крупных контрактов подряд. Я работал сутками, но знал, что меня ждет повышение, как только я вернусь домой.

Несколько раз я терялся в телефонных разговорах и таблицах и внезапно осознавал, что уже наступила ночь. Я был настолько поглощен работой, что не обращал внимания на то, что Бастер скулил и просил поесть или выйти на улицу. Я начал ставить будильники, чтобы не терять счет времени, но клиентов было слишком много, и я не мог сбавить обороты.

Я был на седьмом небе от счастья, но работа плохо влияла на мое здоровье. Иногда я забывал есть и даже спать. Всегда были какие-то дела и разговоры. Однако я даже начал лучше заботиться о Бастере, по крайней мере, лучше, чем о себе.

Но однажды мое хорошее настроение упало с грохотом. Буквально. Я заканчивал очередную таблицу, Бастер скулил у меня за спиной. А потом мы услышали, как наверху хлопнула дверь.

Впервые с тех пор, как я привел Бастера в дом, он сам побежал наверх. Я чуть не позвонил в полицию, но, взяв телефон, почувствовал себя глупо. Я начал сомневаться, что вообще что-то слышал.

И если в дом кто-то пробрался, Бастер наверняка отреагировал бы более шумно. Поэтому я собрался с духом, который у меня еще остался, и прокрался наверх, взяв для самообороны сковородку.

Наверху было темно, но лунного света из окон нижнего этажа было достаточно, чтобы я разглядел Бастера, стоящего в дверях ванной. Когда я последний раз обходил весь дом в поисках пропавшего пса, я специально закрыл все двери, но эта дверь была распахнута настежь.

Я включил свет в коридоре, но ничего не произошло. Не придумав ничего лучше, я поднял над собой сковородку и медленно пошел в ванную. Окон здесь не было, поэтому внутри царила кромешная тьма.

Я жутко испугался.

Что странно, Бастер будто застыл на месте. Его хвост встал торчком, и он стоял, будто указывая на дверь. Он все еще не лаял, и я попытался убедить себя в том, что это хороший знак. Именно это в конце концов заставило меня переступить порог ванной.

Мои глаза постепенно привыкали к темноте, да и ванная была слишком маленькой, в ней никто не мог спрятаться. Я почти расслабился, но потом сделал шаг вперед и наступил во что-то липкое.

Тут я вспомнил, что у меня в кармане лежит телефон. Я вытащил его и включил фонарик. И тут же выронил его из рук, потому что увидел, что стою в ярко-красной луже.

Я рванул со второго этажа, Бастер побежал за мной. На этот раз я сразу же вызвал полицию. К счастью, патрульная машина стояла поблизости, и через пару минут приехали двое полицейских.

Их мощные фонарики разрезали темноту, как ножи. Но оказалось, что у меня течет труба: сверху крикнули, что лужа — это просто ржавая вода.

Они настояли, чтобы я поднялся, и я отчетливо увидел в ванной грязно-коричневую лужу. Наверное, тот хлопок был от того, что лопнула труба. Оба полицейских посмеялись надо мной, но в целом отнеслись к ситуации с пониманием.

Они даже дали мне номер хорошего сантехника, но после падения в лужу мой телефон сломался. Теперь придется пользоваться стационарным телефоном на кухне.

Я отпустил полицейских и пообещал утром первым делом вызвать сантехника. И хотя я сильно вымотался, от волнения я не смог уснуть и решил подготовить еще несколько важных рабочих документов.

Не успел я опомниться, как Бастер в очередной раз сделал свои дела в гостиной. Я смертельно устал и наговорил Бастеру кое-что, чего не должен был говорить, и сделал с ним то, что определенно не должен был делать.

Я решил избавиться от постоянного стресса и тем же утром поговорил с руководителем. К моему удивлению, он был рад предоставить мне недельный отпуск, своего рода разгрузку для мозга. Вот так у меня забрали все мои выдающиеся наработки.

От нечего делать я решил уделять больше внимания Бастеру. Я играл с ним и кормил его вкусняшками, чтобы компенсировать свое прошлое поведение.

А потом я нашел первое сообщение.

Я не сразу его заметил, потому что редко поднимался на второй этаж. Но в какой-то момент я понял, что так и не вызвал сантехника, и поднялся наверх посмотреть, не прорвало ли трубу совсем.

И сразу же увидел сообщение, написанное красным на стене коридора. «Теряешь рассудок?»

На секунду я действительно почти его потерял. Я до смерти перепугался от мысли о том, что кто-то прокрался в мой дом, пока я был здесь. Возможно, пока я спал.

Не буду повторять все, что я сказал или сделал после этого, достаточно сказать, что я не стал храбрее с момента хлопка в ванной. В конце концов я открыл дверь спальни и пошел на кухню в компании Бастера.

Я снова позвонил в полицию. Приехали те же двое полицейских, и вместе мы обыскали каждый уголок дома. Но никого не нашли. Все двери и окна были заперты. Никаких следов взлома.

К моему недоумению, полиция отнеслась ко мне серьезно — они объяснили, что я не первый в этой местности, с кем такое происходит. Здесь произошла серия взломов, после которых ничего не пропадало, но полицейские все равно предложили оставить у дома на ночь патрульную машину.

И хотя я принял их предложение, вскоре я понял, что сегодня в этом доме я точно не усну. Поэтому я позвонил своему единственному другу в городе и, если честно, во всем штате — бывшему соседу по комнате в колледже, который по совпадению жил в 30 минутах езды отсюда.

Он предложил заехать за мной и Бастером через несколько часов, так что я начал собирать чемодан. Я не знал, сколько времени мне понадобится, чтобы прийти в себя, поэтому собрал практически все, что привез с собой в дом.

Я вышел из комнаты забрать игрушки Бастера, когда позвонил друг и сказал, что ждет меня на улице. Я положил трубку и решил сразу встретить его. Мне нужна была компания, и он мог бы помочь мне перенести в машину мои вещи.

Но на дороге никого не было. Ни друга, ни машины. Я тут же перезвонил ему, но он уверял, что ждет меня у дома. Я услышал, как он вышел из машины и подошел к входной двери. Он постучал, и я услышал, что дверь ему открыла пожилая женщина.

Мой друг спросил, не знает ли она меня, и упомянул моего дядю. Женщина ответила, что не знает ни его, ни меня. Поблагодарив ее, мой друг ушел и спросил меня, слышал ли я все это. Я сказал, что, скорее всего дал ему неправильный адрес. Он на одном дыхании выпалил правильный адрес и повторил, что стоит именно здесь.

Я попросил его подождать и снова вышел из дома. Я хотел взглянуть на номер дома на адресной табличке и почтовом ящике. Вот только номеров не было. А на табличке было сообщение: «Теряешь рассудок?». Красными буквами.

Соблазн уйти отсюда сейчас же был огромен. Я мог бы просто идти, не останавливаясь. Но нужно было собрать вещи и, что еще важнее, забрать Бастера, поэтому я зашел в дом в последний раз. Когда я вернулся в комнату, мой чемодан был пуст. Все, что я собрал за последний час, лежало на своих местах.

Как бы сложно это ни было, я сосредоточился только на одной цели. Нужно было уходить отсюда. Я надел на Бастера поводок и ужаснулся от того, насколько пес был изможденным. Я решил загладить свою вину перед ним, когда все это закончится.

Я попытался выйти из входной двери, как будто ничего не случилось, но не смог ее открыть. Ручка поворачивалась, но засов не отодвигался. Я жутко испугался, но рядом был Бастер, и это меня спасало. Я опустился на колени, чтобы обнять его, и пока он облизывал мое лицо, мне в голову пришла идея.

Все, что здесь происходит, точно не дело рук какого-то маньяка. Но я все же не знал, какие силы пытаются противостоять мне, поэтому подошел к задней двери и громко сказал: «Ну что, Бастер, пойдем гулять!»

Стеклянная дверь легко открылась.

Бастер радостно выскочил на улицу. Похоже, я давно не выпускал его. Я вышел из дома более осторожно и впервые внимательно осмотрел задний двор. Вокруг дома стоял забор с зазором между прутьями, через который Бастер легко мог пройти.

И тут я увидел. Увидел дерево, растущее очень близко к забору, несколько ветвей проросли сквозь прутья забора и над ним. Я предполагал, что ворота тоже будут заперты каким-то сверхъестественным способом, так что это был мой выход.

Бастер сразу все понял. Он терпеливо ждал меня с другой стороны, пока я с трудом подтягивался и перелезал через забор. Я вдруг осознал, насколько слабым и усталым я стал с таким образом жизни.

Пока я спускался с дерева, Бастер зарычал и пулей помчался к ближайшему холму. Я спрыгнул вниз и бросился за ним.

Он исчез за вершиной холма, и я начал карабкаться наверх, подъем был неожиданно крутой. К счастью, я нашел место, где кто-то заложил сбоку несколько кирпичей, чтобы было легче подниматься.

Подъем все равно был слишком крутым. Чтобы не поскользнуться, мне пришлось сосредоточиться на том, как я ставлю ноги, поэтому я смотрел вниз. И когда я в очередной раз потянулся вверх, я ухватился рукой за ковер.

Растерявшись, я поднял глаза и увидел площадку второго этажа. Я посмотрел вниз и увидел остальную часть лестницы, которая вела в прихожую и гостиную. Бастера нигде не было.

Я совсем расклеился и смертельно устал, поэтому прополз последнюю пару ступенек и какое-то время просто сидел на площадке и время от времени звал Бастера. А потом на кухне зазвонил телефон.

Что бы там не издевалось надо мной, я понял, что оно не может помешать внешним силам помочь мне. В спешке я скатился по лестнице и тяжело приземлился на холодную плитку внизу. Мое оцепенение длилось всего пару секунд, и вскоре я уже был на кухне с телефоном в руке.

Мягкий голос моей жены зажег во мне надежду. Она беспокоилась, что я давно не звонил ей. Я даже не мог вспомнить, когда в последний раз пытался это сделать.

Когда я решил попросить ее вызвать полицию, одновременно со мной она сказала, что я уже неделю не появлялся на работе, и меня потеряли. Ее слова вызвали у меня тревогу.

— О чем ты? — спросил я. — Мне дали неделю отпуска.

— Милый? Я думала, ты должен был продолжить работать, как только приедешь в дом.

— Ну-у... Да, но мне дали неделю отпуска, потому что я много стрессовал из-за работы. Погоди-ка. Сколько я уже здесь?

— Милый, ты уехал уже 9 дней назад.

У меня внутри все сжалось, но я тут же сказал:

— Слушай, ты должна позвонить в полицию. Что-то не так. Кажется, мне срочно нужна помощь врача.

Я попытался придумать предлог, чтобы у жены не возникла куча вопросов, но в итоге понял, как можно объяснить все это.

Возможно, в доме утечка газа или у меня опухоль мозга. Как ни странно, оба этих варианта звучали лучше, чем жизнь в доме с призраками.

Жена спросила:

— Дорогой, что случилось? Ты в порядке?

Мне показалось, что краем глаза я заметил движение тени, но я ответил:

— Да, я в порядке, но мне все-таки нужна помощь. С этим домом что-то не так.

— Я тебя не понимаю.

— Просто послушай меня: позвони в полицию, скажи им имя моего дяди. И попроси их приехать в этот дом, возможно, понадобится скорая помощь. Пожалуйста, помоги мне.

— Пожалуйста, помоги? Пожалуйста-препожалуйста? Умоляешь?

Я уставился на телефон, из которого продолжал звучать голос моей жены. Это был ее голос, но я никогда не слышал от нее такого насмешливого тона.

— У тебя не болит животик? Когда ты в последний раз ел? Интересно, каков на вкус Бастер.

Я швырнул трубку, но нечто по ту сторону провода говорило правду. Живот болел. Я не смог вспомнить, когда в последний раз ел. Как по заказу, я услышал, как наверху скулит Бастер.

Когда я побежал вверх по лестнице, я вдруг заметил, что мои ноги все в синяках и сильно болят из-за того, что я упал с этих ступенек. Я преодолел боль и продолжил подниматься наверх.

Бастер лежал на боку у двери ванной и выглядел невероятно худым.

«Теряешь рассудок?» — теперь эти слова были написаны по всему коридору, даже на потолке и на полу. На этот раз я точно знал, что послания были написаны кровью, она еще капала с некоторых букв.

Я подошел к Бастеру и взял его на руки, и тут в дверь постучали. Если бы не Бастер, я бы подпрыгнул. Я услышал, как открылась входная дверь, и кто-то представился полицейским. Я даже узнал голос — это был один из полицейских, которые уже приходили сюда. Почему я не могу вспомнить, как его зовут?

Крикнув, что я наверху, я повернулся, держа на руках Бастера, и увидел перед собой коридор, который был в несколько раз длиннее, чем обычно. Хотя Бастер выглядел худым, теперь он казался очень тяжелым. Я понимал, что это очередная уловка, чтобы я не увиделся с полицейским.

Возможно, я и правда разговаривал с женой. Наверное, она все-таки позвонила в полицию, просто окончание разговора испортили призраки. Поэтому я как можно быстрее пошел к лестнице и всю дорогу кричал.

А потом полицейскому ответил какой-то голос. Женский голос. Голос моей жены. Я услышал, как она сказала:

— Извините, мой муж плохо себя чувствует. Он отдыхает в спальне. Может, я могу помочь?

Я закричал изо всех сил, чтобы привлечь внимание. Но без толку. Я услышал, как полицейский сказал:

— Все равно я бы хотел его увидеть.

— Конечно-конечно, проходите. Он вон там.

Это был настоящий кошмар. Я сильно вспотел, мне казалось, что с каждым шагом я остаюсь на месте. Я попытался идти еще быстрее, но коридор только удлинялся.

А потом я услышал душераздирающий крик мужчины внизу. Внезапно коридор резко оборвался, и я каким-то образом очутился прямо наверху лестницы.

По инерции я двинулся вперед. Я упал с лестницы и тяжело приземлился.

Прямо на Бастера.

Он взвыл от боли, но, по крайней мере, он был жив. Я увидел длинный густой кровавый след, уходящий за угол под закрытую дверь моей спальни.

Под дверью была чья-то тень. Я с трудом прокрался на кухню и схватил свое верное оружие — сковородку, а потом максимально тихо вернулся к двери спальни.

Я нервно наблюдал за движущимися тенями. Что бы это ни было, оно убило человека. Значит, могло убить и меня. Но если оно могло нанести физические повреждения, значит, наверняка ему тоже можно нанести физические повреждения.

Поэтому я поднял сковородку и начал медленно поворачивать ручку. Но прежде чем я успел это сделать, дверь распахнулась, и ко мне что-то повернулось.

Я опустил сковородку. Передо мной с застывшей на лице улыбкой стоял полицейский. Мы оба посмотрели на нож, торчащий из его груди. Моя рука все еще сжимала ручку сковородки.

Он повалился набок, а я упал назад, тяжело опустившись на теперь уже чистый пол. Я был уверен, что держал сковородку. Я чувствовал ее вес. Но теперь я вспомнил, как пошел на кухню и взял нож.

Я всерьез задумался, не схожу ли я с ума. Я посмотрел вниз и увидел в руках нож. Я тут же отбросил его и двинулся обратно посмотреть, как там Бастер.

Он не двигался. Я положил голову ему на бок, он был еще теплый, но не дышал. Я расстроился. Я не знал, что делать, поэтому не сделал ничего.

Я долго ничего не делал. Я был в летаргическом состоянии, но каким-то образом добрался до дивана в гостиной. Я просидел там до наступления темноты, а потом уснул.

Когда я проснулся, я подождал еще немного. Теперь я был уверен, что со мной ничего не происходит, пока я ничего не делаю. И не хотел бы это менять.

Но в доме все еще лежали тела Бастера и полицейского. Нужно было что-то делать. Когда я наконец встал с дивана, у меня заурчало в животе. Еще одна проблема от того, что я ничего не делал.

Для начала я нашел на заднем дворе лопату. Копать было тяжело, и я решил пока похоронить только Бастера. А с полицейским разберусь, когда найду, чем перекусить

Я взял Бастера на руки и вынес на улицу. Его шерсть все еще была теплой. Трудно было поверить, что его больше нет. Но в его больших карих глазах не было жизни. Я осторожно опустил его в яму и принялся за работу.

Чуть позже я зашел на кухню и пошарил по шкафчикам. Несмотря на мои действия, в доме было тихо. Когда я переставал двигаться, воцарялась абсолютная тишина.

Я спросил себя, не пытались ли призраки просто сделать из меня убийцу. Раз у них получилось, может, они отстанут от меня на какое-то время.

Пора бы, потому что я умирал с голоду, и больше не собирался никуда отвлекаться. Я открыл коробку с хлопьями и поднес горсть ко рту, но остановился. Что если я на самом деле ем не то, что я вижу? Что если я сейчас открыл коробку с отравой для крыс? Непонятно, на что еще способны эти призраки.

Я представил, как кладу еду в рот, и она превращается в червей. Подумав об этом, я бросил хлопья на пол и ушел с кухни, больше не чувствуя голода. Нужно было сосредоточиться на том, чтобы выбраться от сюда.

С этими мыслями я подошел к входной двери.

Она была открыта.

Я подскочил к ней, но остановился с протянутой рукой в паре метров от двери. Это могла быть очередная выходка призраков.

Я представил, как дверь захлопнулась у меня перед носом или даже прищемила мне пальцы. Я чувствовал ветерок с улицы, но был слишком напуган, чтобы пошевелиться.

Это была сама невероятная ситуация, в которой я когда-либо оказывался или о которой когда-либо слышал. Все мои чувства уже не раз подводили меня. Но я мечтал о свободе и в конце концов заставил себя шагнуть вперед.

Я медленно вышел из дома, и увидел патрульную машину — она стояла на дороге рядом с моим домом. Дверь была открыла, а на переднем сиденье лежали ключи.

Мой мозг яростно пытался объяснить ситуацию. Возможно, полицейский на самом деле был убийцей и убил предыдущих владельцев этого дома.

В тот момент я не мог придумать другого объяснения своей удаче. Поэтому я отбросил свои опасения и сел в машину.

Я отъехал от дома, но вдруг понял, что все не так просто. Я ехал в патрульной машине по незнакомому городу, без денег и личных вещей, и понятия не имел, что делать дальше.

Поэтому я просто поехал вперед. Приятно наконец выбраться из этого дома. Приятно видеть солнце. Я ехал и ехал.

Налево.

Направо.

Налево.

Направо.

Я не знал, куда еду.

А потом я понял, что уже давно не видел на дороге других машин.

Где все люди?

Где я?

По всему телу разлилось неприятное ощущение. Я откинулся на спинку сиденья и понял, что сижу в кресле.

В доме своего дяди.

Руки подняты, как будто я держу руль. Я заплакал от разочарования а потом встал и закричал.

Сколько я сидел здесь с тупой улыбкой, двигая руками вверх-вниз, как сумасшедший?

Я обернулся и увидел на столе кухни свой ноутбук. Он был включен и светил прямо на меня. Я подошел к нему и увидел открытый документ, в котором было написано: «Уже потерял рассудок? Чудно, теперь можно потерять все остальное».

Внезапно мой кулак стал тяжелым. Я поднял его и снова увидел в руке кухонный нож. И тут же отбросил его.

Я стер сообщение и начал печатать просьбу о помощи. Я решил не смотреть на экран и уставился на клавиатуру, но начал нажимать не на те клавиши, и получилось совсем другое сообщение.

«Простите. Я всех разочаровал. Этого больше не повторится. Прощайте».

Я чуть не закричал, но вдруг заметил, что что-то изменилось. Теперь я был не на кухне. Я был в кабинете. Я печатал и печатал, пока на экране не начали появляться мои слова.

Я разослал просьбы о помощи по электронной почте, написал в аккаунт местного полицейского участка на Facebook, и решил продолжить печатать, несмотря ни на что.

Это моя последняя попытка не сойти с ума окончательно. Каждый раз, когда я перестаю печатать, я оказываюсь в другой комнате, где снова и снова вижу кошмары.

Один раз я открыл дверь кабинета, за которой был какой-то портал в ад, и чуть не наступил в лаву. Может, это была лишь иллюзия, но я не хотел увидеть, как горят мои ноги, поэтому просто закрыл дверь и продолжил печатать.

Я даже не уверен, что это дело рук призраков.

В последнее время я много думаю, но правда в том, что я понятия не имею, что происходит.

Перебирая в памяти все эти безумные события, я понял, что не могу вспомнить имя своего дяди. Или как он выглядел. Я даже не уверен, был ли у меня дядя.

Я все пытаюсь вспомнить, как я сюда попал. Прилетел? Приехал на машине? Не помню. Может, я всегда здесь был?

Еще странно, что я не могу вспомнить имени своего риелтора, мужчина это или женщина. Мы не раз встречались лично. Почему я не помню того, что должен помнить?

Я не помню, как зовут моих дочерей и жену. Может, я вообще не отец?

Может, я вообще не человек? Думаю, все же человек, потому что пишу это сидя у себя в кабинете. Но чем дальше, тем больше я понимаю, что не могу вспомнить своих родителей, как они выглядят, не помню ничего о своем детстве.

Я помню только этот дом и все кошмары, которые я здесь пережил.

Я как будто снова оказался в патрульной машине. Я нашел выход, но не знаю, что делать дальше. Это не жизнь, и сил у меня все меньше и меньше.

Я ужасно хочу есть.

И мне становится все труднее сосредоточиться. Я слышу голоса. Они становятся все громче.

Я знаю, что если перестану печатать, долго я не протяну. Но я уже не знаю, о чем писать. У меня устали руки. Я устал. так уста.л

АБВГДЕЁЖЗИЙКЛМНОПРСТУФХЦЧШЩЪЫЬЭЮЯ

Шустрая бурая лиса прыгает через ленивого пса.

Нужно печатать. Но я больше не знаю, что сказать.

Как меня зовут? Я не знаю.

Я умру, если перестану печатать. Я умру, если перестану работать.

АБГДЕУЖЗИКЛМНОПРСБИЦЧШЩАЫЮЯ

Шустраябураялиса прыгаетчерез ленивогопса.

Пес. Бастер. Я скучаю по Бастеру. Вот бы погладить его еще хоть раз. Может, он тоже был ненастоящим? Что тогда вообще настоящее?

Я так устал. Я очень хочу есть.

Нужно сосредоточиться.

Шустрая бурая лиса прыгает через ленивого прощайте.

Шустраябураяпростите япрыгает черезвсех разочаро ленивого псапрощайте.

Просшустрая я всехпрыгает черезразочаровал ленивого пса

Простите. Прыгает через вас всех разочаровал ленивого. Этого больше ленивого пса. Прощайте.

Простите. Я всех разочаровал. Этого больше не повторится. Прощайте.