AlexandrRayn

— Елы-палы!.. — угрюмо прохрипел участковый, глядя на ребенка. — Щенка подбросили.

— Дядь Саш, ну ты как-то повежливее, что ли… — я не ожидал от него такой оценки пусть и маленького, но все же гражданина.

— Говорю как есть. Ох, Денис Денисыч, свалилось на нашу голову…

— Надо в полицию сообщить! — сорвалось у меня с языка, но тут я вспомнил, что единственные полицейские в радиусе тридцати километров — это мы с ним.

Ребенка занесли в дом. Меня тут же направили в магазин со странным списком: детская смесь, памперсы, молоко, яйца, суповой набор или мясо покровавистее, поводок, средство от блох.

Пока я ходил, дядя Саша пригласил сварщика Сарумянова, который за полдня и конфискованную у него же на прошлой неделе бутылку хреновухи сварил малышу кроватку-вольер из двенадцатимиллиметровой арматуры.

— А чего сразу не в яму? — набросился я на начальника.

Уж больно обидно мне стало за мелкого. Взгляд у него был такой притягательный и умный, словно у моего деда, который вечно от бабки в командировки убегал, а мне потом гостинцы привозил.

— Ночью все поймешь, — сказал дядя Саша и, выйдя за порог, пропал до конца дня.

Я все это время не отходил от малыша, но и не забывал создавать видимость бурной деятельности: подготовил ориентировки, обзвонил коллег из райцентра и соцслужбы на предмет неблагонадежных родителей, а заодно покормил подкидыша и сменил ему подгузник. За все это время ребенок больше ни разу не заплакал, а только и делал, что с любопытством наблюдал за мной, словно изучая повадки своего временного родителя.

Дядя Саша вернулся, когда уже смеркалось. Был при этом еще более молчаливым и мрачным, чем утром. В фуражке — листья, на рубашке — ветки и паутина, с уставных сапог комьями отлетает грязь, в руках — какая-то корзина, из которой, на удивление, пахнет чем-то вкусненьким.

Поставив ее на стол, дядя Саша устало рухнул на табурет и попросил чаю с баранками. Видя, в каком состоянии мой начальник, я не стал лезть с расспросами, а решил сам доложить о проделанной работе.

— В общем, никто пока ничего не знает, но будут еще проверять, — закончил я доклад. — Артёмку покормил, подгузник сменил, вместо сказки почитал ему нормативы по содержанию заключенных в спецприемнике.

— Кличку дал? — недовольно цыкнул дядя Саша.

— Имя, — поправил я его.

— Неважно. Не привязывайся лучше. Короче, к делу: волки ушли или спрятались…

— И что? — не понимал я сути проблемы. — Нам-то что до волков? Пусть этим лесничие или егеря занимаются, мы же с людьми работаем.

— Дак в том-то и закавыка, — глядя куда-то мимо меня, сказал дядя Саша. — С тех пор как этот спиногрыз у нас объявился, дело стало нашим.

— Дядь Саш, я ничего не понимаю. Или у вас тут в Безрадном нежеланных детей волкам скармливают? В чем суть? И что за корзина? — потянулся я к реквизиту.

— Вещдоки, — крякнул начальник, отодвигая корзину в сторону, — пирожки с ливером.

У меня аж слюнки потекли. Сам я за весь день только сухари ел да банку сайры умял в обед. Но дядя Саша наотрез отказался угостить меня даже самой маленькой уликой.

Вскоре кукушка на часах отрапортовала, что время — десять и пора включать сериал, а спустя еще немного времени солнце за окном окончательно закатилось за горизонт и на небе, словно чей-то хитрый глаз, появилась полная луна.

Вольер затрясся, заходил ходуном — это пацан, еще минуту назад беспомощный, как перевернутая черепаха, вдруг вскочил на четвереньки и начал обрастать шерстью — точь-в-точь как мой одноклассник Серж Агопян в девятом классе. Лицо у него вытянулось, вылезли молочные клыки, сразу штук тридцать. Все в нем изменилось, кроме взгляда.

— Дядя Саша, богом клянусь, я его только детской смесью кормил, — всполошился я, завидев эти фокусы в стиле «Сумерек».

— Это оборотень. Я тебе уже штук сто намеков сделал сегодня, — покачал головой начальник.

Артёмка между тем закончил метаморфозу и теперь скакал по клетке и пытался перегрызть прутья.

— Да что ж такое! — вытер я лоб рукавом. — Это получается, мне все ориентировки перепечатывать надо и менять надпись с «Найден ребенок» на «Нашлась собака»?

— Волк, — повторил дядя Саша. — Ничего переделывать не нужно, и так и так можно работать. Только клеить это в лесу надо, а там процентов десять от силы читать умеют. И телефоны, чтобы позвонить, только у мажоров вроде Лешего.

— Так а что с корзинкой? — не унимался я, чувствуя, как желудок сводит голодный спазм.

— Нашел на пеньке, думаю, что здесь есть связь. Поиски будем продолжать. А пока предлагаю тебе взять поводок и выгулять своего нового друга.

Этот приказ я исполнил не без радости, потому что с детства мечтал о собаке, но родители мне ее не покупали. Дальше было общежитие при институте, куда не то что с собакой, с дамой сердца пройти была целая проблема. А потом я переехал сюда. И вот желание осуществилось. Причем речь шла не о простом псе, а о настоящем волке.

Несмотря на звериную сущность, Артём был очень ласковым. Очевидно, человеческая часть в нем брала верх. Я с радостью провел для своего щенка небольшую экскурсию по мирно спящему Безрадному.

Утром Артёмка снова стал маленьким розовым карапузом, и дядя Саша предложил отвезти его к врачу.

— Так у нас же здесь нет педиатра, — напомнил я.

— Зато есть ветеринар, — парировал дядя Саша, — Юрий Аркадьевич.

— А он что, в волках разбирается? — мне не хотелось, чтобы моего нового друга осматривал дилетант.

— Он сам из их племени.

— Оборотень?! — загорелись у меня глаза.

— Одомашненный три поколения назад. Внуки его уже на сенбернаров похожи. Толковый мужик. Гуманист. Питается только собственными безнадежными пациентами, облегчает им участь, так сказать.

Я нехотя, но согласился.

Врач действительно оказался профессионалом. Нашел у Артёмки пару клещей, которых мы подцепили ночью, прописал препараты от глистов и правильную диету, а еще сказал, что его надо вернуть родителям или ближайшим родственникам в стаю.

— Разберемся, — сурово кивнул я, забирая Артёма домой.

Дядя Саша тем временем готовил снаряжение для нашей малочисленной бригады. Как обычно, в его арсенал входило пять видов оружия, включая арбалет и нунчаки, еще он заправил мотоцикл, приготовил харчи и нашел няньку. Артёма доверили почтальонше тете Кате, которая после пятерых собственных детей могла не то что из волка, из трансформаторной подстанции вырастить достойного человека.

Весь день мы колесили по лесу и окрестностям, опрашивая все живое и неживое, но никто ничего внятного сказать не мог даже под давлением и угрозами изгнания на тот свет. Вернулись мы ни с чем. Но не могу сказать, что я сильно огорчился. От дяди Саши я узнал, а позже проверил и сам, что полнолуние в Безрадном — еженощное, и это было просто чудесно.

Потянулись дни. Думаю, что в роли человека Артёмка развивался быстрее сверстников. Волчья ипостась явно помогала ему в этом. Довольно скоро мы наладили с ним невербальное общение. Артём понимал все мои просьбы и команды, почти не плакал, смеялся над моими шутками из интернета, которые дядя Саша клеймил как дегенеративный юмор.

Незаметно пролетело две недели. Мы гуляли по ночам, спали урывками, ходили в лес, где Артёмка пытался взять след родителей и учился охотиться на ежиков. У меня даже появилась скромная надежда, что когда он чуть подрастет, то станет третьим в нашей компании. А я со временем смогу получить корочку кинолога.

Все рухнуло в один прекрасный день. На порог к нам явилась какая-то суровая женщина. Под руку она держала весьма гиперактивную девочку в красном берете.

— Я слышала, что вы нашли мою корзину, — прозвучало скорее как обвинение, чем как вопрос.

— Нашли-нашли, я точно знаю, мне друзья рассказали, а я друзьям верю, они не обманывают, — тут же выступила бэк-вокалом девочка.

Когда дядя Саша получил детальное описание корзины и начинки (за что я его еще раз возненавидел, ведь там был не только ливер, но и яблоки, картошка, капустка, сыр сулугуни и грибы с курицей), то подтвердил, что корзина у нас. Но прежде, чем выдать ее хозяевам, попросил рассказать, при каких обстоятельствах была утеряна вещь.

— Сами мы из Дятлово. Машенька возвращалась из города от тетки. Я попросила внучку заскочить в булочную. После девяти у них скидки тридцать процентов.

— Скидки, огромные скидки, в том числе на печенье и корзиночки с черникой, — подтвердила девочка и трижды облизнулась.

«Что же это за бабушка, которая ради скидок ребенку велит до ночи не пойми где задерживаться», — не укладывалось у меня в голове.

— Машенька — самая умненькая в классе, сама на автобусе ездит, дорогу знает, всегда делает так, как велено, но тут ослушалась меня и решила сократить путь через ваш дурацкий лес. В итоге заплутала, а потом наткнулась на него! — продолжила женщина.

— Страшный, волосатый, вот с такими, — девочка показала руками, — финансовыми затруднениями волк.

— Что было дальше? — выпалил я в нетерпении и тут же поймал суровый взгляд начальника.

— Что-что, покусился этот гад на святое! — вскинула руки женщина.

— На ребенка?!

— На пирожки! Жаловаться начал на долги свои, на ипотеку, которую взял под малогабаритную нору, в общем, просил угостить в долг и сунул грязную лапу в корзину, — объяснила не по годам развитая и дотошная Машенька

— И что ты сделала? — спросил дядя Саша.

— Закричала, естественно, ну и перцовым баллончиком для надежности в глаз дала.

— А он?

— Сбежал.

— Помнишь куда? — дядя Саша взял ручку и приготовился записывать.

— Куда-то в сторону железной дороги, кажется, — пожала плечами Машенька. — Вы у друзей моих спросите, они точнее скажут.

— А кто твои друзья?

— Да птицы и мыши, — улыбнулась она, и в улыбке этой мне померещилось коварное злорадство. Ух, не повезет кому-то с женой и тещей…

Два дня у нас ушло на поиск переводчика с птичьего, потом был допрос, потом еще обзвон ближайших железнодорожных станций. Отца Артёма нашли спустя еще три недели в соседней области. Он уже успел устроиться курьером в какую-то ночную булочную, разносил на своих четырех заказы для тех, кому без разницы, волк или самокатчик, лишь бы заказ вовремя принесли, а днем подрабатывал грузчиком в супермаркете. Возобновил платежи по ипотеке и даже начал откладывать деньги.

Далее с его слов стало ясно следующее: девочку он не трогал, ничего непристойного не предлагал, пирожок хотел отнести сыну. Жена недавно ушла к какому-то породистому бульдогу, а с ней ушло все неприкрученное имущество. Мужа с сыном бросила, как старые и ненужные босоножки. С работой последнее время трудности были. Работал сутки через трое в кол-центре и часто выл в трубку по ночам. В итоге был уволен, а кушать хочется всем. Вот когда девочка завизжала, словно ужаленная, он и понял, что дело дрянь. И если его посадят за домогательства, то сына потом в приемник отправят или, еще хуже, на живодерню. Ничего приличнее, чем отнести его к нам на время, он не придумал.

— Вы же хорошие мужики, про вас весь лес так говорит, ну вот я и подумал, что вы не откажете ребенку… — оправдывался горе-отец, глядя стыдливо в пол.

В целом история подтвердилась. Девочка с бабушкой подписали отказ от претензий и, смерив нас всех надменными взглядами, ушли.

Артёма, которого, как оказалось, зовут дурацким именем Стас, надо было отдавать.

— Нормальное имя, — отругал меня дядя Саша за невоспитанность и хамство, когда я нехотя передавал своего друга отцу.

— Я полтора месяца ему подгузники менял и клещей вытаскивал! Хочу и буду возникать! — обиделся я. В душе у меня разрасталась дыра, и никакими благодарностями ее было не заполнить. — Соцопеки на вас на всех не хватает! — крикнул я в спину оборотню, когда тот покидал участок.

— Ты же понимаешь, что мы не могли его оставить? — сказал дядя Саша, когда мы остались вдвоем.

— Зато у нас был бы универсальный сотрудник и свой агент, — замечтался я и снова почувствовал укол грусти. — Но, думаю, мы с ним все равно будем поддерживать связь.

— Я не против. Свои люди везде нужны, да и волки тоже, — сказал товарищ лейтенант. — Ну что, отпразднуем?

— Только без горючего, у меня что-то настроения нет, — признался я.

— Без него. Вот, — дядя Саша притащил откуда-то корзину с беляшами, чебуреками и разной кондитеркой. — Не вещдоки, конечно, но тоже ничего. Иди, ставь чайник.

— Ого! — загорелись у меня глаза. — Откуда?

— Отец волчонка из города привез, говорит, что у него, как у сотрудника, там хорошие скидки.

Александр Райн

Приглашаю всех в свой телеграм канал, где я не только публикую рассказы, но и делюсь новостями о выходе книг и литературных концертах https://t.me/RaynAlexandr

— По повестке? А статья какая? — спросил я, распихивая инвентарь по карманам.

— По сто семьдесят первой зови. Торгует психотропными и галлюциногенными материалами без документов.

— Наркотики?! Тут? У нас под носом? — я чуть не выронил из рук карту. — Так это же двести двадцать восьмая!

— Нет. Маринованные мухоморы. Ступай, Дениска, и будь осторожен в лесу. Там даже медведи без осветительных приборов и перцовых баллончиков ходить боятся.

Перекрестив меня и посидев со мной на дорожку, дядя Саша упал лицом на пол и попросил оставить его лежать на холодненьком.

Накормив «Урал» от пуза похлебкой из «девяносто второго», я прыгнул в седло и помчал в лес.

По пути оставлял хлебные крошки, узелки на веточках, делал фотографии местности, а все равно заплутал: три раза зашел на один и тот же круг, один раз чуть не утоп в болоте и даже здесь, в беспросветной глуши, на стыке яви и нави, чуть не сбил курьера на мопеде. В конце концов справился с бумажной навигацией и прибыл в пункт назначения.

Черная как смоль избушка на двух анатомических сваях стояла на опушке леса. Рядом с ней кренились к земле несанкционированные хозпостройки, которые я незамедлительно взял на карандаш.

Забравшись по ступеням, я хотел постучать, но дверь открылась сама собой — прямо как у моей «девятки» во время резких поворотов.

— Разрешите войти? — немного помедлив, крикнул я в темный проем.

— С какой целью? — спросил скрипучий старческий голос изнутри.

— Исключительно с деловой, — сказал я и достал из кобуры «макаров».

— Ну заходи…деловой.

Дядя Саша предупредил, что бабка хоть и образованная, а «крыша-то у нее все равно худая — может и в печь тебя запихнуть в исследовательско-гастрономических целях. Позже, конечно, научную работу по тебе напишет, открытие полезное сделает, но сперва все равно сожрет».

Внутри было бедненько, но чистенько. Этакая съемная квартира сильно пьющего профессора: дровяная печь, стол из нешлифованного слэба лиственницы, старенькая ступа фирмы «Бош», сундук с неустановленным содержимым; к стене наручниками прикован скелет, в банках на столе — какой-то ливер.

По дому лениво разгуливал упитанный черный кот и что-то там задумчиво мявкал себе под нос, но когда я прислушался, то понял, что он говорит человеческим голосом, правда, совершенно непонятные мне вещи…

— Катаральный рефлюкс-эзофагит на фоне недостаточности кардии. Эритематозная гастропатия. Назначить ингибиторы протонной помпы, диету и дообследование.

— Что происходит? — хрипло спросил я, на всякий случай наводя на кота ствол (хотя в душе уже понимал, что пули тут бессильны).

Кот спокойно перевел взгляд на меня и совершенно не обращая внимания на пистолет, продолжил:

— Равномерная припухлость на передней поверхности шеи, отечность век, одутловатость… Типичный гипотиреоз. Назначить: общий анализ крови и мочи, кровь на ТТГ, свободный Т4.

— Слышь, котяра, да отвянь ты! — завопил я, пытаясь пнуть ногой шибко умную животину, но кот ловко отскочил в сторону и начал что-то там бухтеть про замедленную реакцию, нервозность и анализ на витамин D.

— Не обращай внимания, — прошамкал скелет в наручниках. — Он всем подряд щитовидку лезет проверять. Мне вот поставил аутоиммунный тиреоидит.

Чувствуя, как у меня повышается внутричерепное давление, я решил, что пора сваливать и что начальника я лучше до города в люльке довезу, чем с этой бесовщиной связываться, но тут за моей спиной захлопнулась дверь и щелкнул замок.

«Приехали…» — дрожащей рукой я вытащил распятье и выставил перед собой вместе с пистолетом.

— Бога здесь нет, — раздалось откуда-то сбоку протяжное и мерзкое блеяние, от которого душу тут же сковало льдом, а кишечник затянуло узлом.

Я медленно повернул голову и увидел ее.

Бабка.

Худая, седые сальные волосы собраны в куцую косу, одежда вся штопаная-перештопаная сотню раз, на ногах — ортопедические лапти, на крючковатом носу — очки в черепаховой оправе; одно стекло треснуто. Она сидела у окна за круглым столиком и читала огромную медицинскую энциклопедию.

— Здесь место разве что науке. Если хирург тебе вовремя аппендикс вырежет, ты тоже Господа будешь благодарить? — не поворачивая головы, спросила бабка и перелистнула страницу.

— Я… я… я… — голос предательски дрожал, а ноги сами понесли меня назад. Шаг. Еще шаг. Задница наткнулась на что-то твердое — ваза с мертвыми цветами с грохотом разбилась о пол.

— Афазия, излишняя потливость, шаткая походка, головокружение...

— Хватит, Бая! Это не инсульт! Иди мышей препарируй, — шикнула бабка на кота, и тот, недовольно махнув хвостом, ушел.

— Чего хотел, служивый? — обратилась бабка ко мне с явной неприязнью. — Ты, случаем, не оборотень в погонах? У меня для тебя ничего нет. На лапу не даю, от блох — это в ветаптеку.

— Я к вам по поручению участкового.

Я осторожно протянул женщине повестку и чуть не потерял сознание, увидев ее огромные когтища.

— Незаконная предпринимательская деятельность, отсутствие сертификатов на товары… — бубнила старуха, вчитываясь в текст. — Заболел, что ли? — посмотрела она на меня, не дочитав до конца.

Я кивнул.

— Ну ничего, ничего… Вам, паразитам, это полезно…

— Гражданка, не забывайтесь! — ко мне вернулись остатки утерянной смелости.

— Или что? — она растянула рот в почти беззубой улыбке.

— Или я вас задержу!

— Ба-тюш-ки, какие мы грозные!

Старуха закатила глаза, и из ее горла полилось противное булькающее кудахтанье. Она встала и, хромая на левую ногу, подошла ко мне. Я хотел улизнуть, но был зажат в угол. Пальцы больше меня не слушались, и «макаров» с глухим стуком шлепнулся на пол. А я... я съежился, как школьник перед директором, и осел на корточки, прикрыв лицо руками.

— Меня, милочек, здесь сто два года назад «задержали», — ее дыхание пахло сырой землей и чем-то лекарственным. — Сначала вежливо так: «Потрудитесь, Анна Петровна, годик-другой земским врачом, стаж наработаете, а потом замену пришлем». Сама-то я вообще из карелов буду, Петербургский женский мединститут с отличием окончила! — ее голос дрогнул, и на секунду в избе повисла тишина. — Там и планировала жить и работать. А вместо этого приехала сюда. Значится, поработала год, два, три, пять… А потом революция кааааак грохнула! — она хлопнула в костлявые ладоши. — Так про Безрадное и забыли. А там и лес пришел, заявлять свои права на владения.

— Что значит «пришел»?

— То и значит: пришел. Раньше тут улицы были, фонари... Мы с тобой сейчас на Дворянской улице находимся, в доме десять. Только дворян этих давно нет. И фонарей тоже.

— Хотите сказать, что раньше тут леса не было? — не верил я своим ушам.

Бабка замотала головой.

— Был, но дальше.

— А люди?

— Кто-то ушел, другие так и не покинули своих домов, так и остались в чаще. И я в том числе. У меня руки знаешь как чесались работать? Я же мечтала, что буду мир спасать, учиться, в столицу кататься на семинары, с великими врачами дружбу водить, а сама… сижу в этой дыре вечным узником, книги читаю, диссертацию эту проклятую уже пятьдесят лет пишу, да нечисть вроде твоего начальника выхаживаю…

— Это вы нечисть! — вскочил я с пола. — А дядя Саша честный, порядочный полицейский, и я такой же!

— Ох ты, ексиль-моксиль, поглядите на него, честный-порядочный! — бабка издевательски кривлялась. — А сам с повесткой за помощью пришел!

— Так я же это… ну…

— Баранки гну, — горько усмехнулась бабка и вернулась за свой стол.

Впервые за последний час на меня накатила волна стыда.

— Слушайте, а чего в город не поедете? Устроились бы в городскую поликлинику или там в военный госпиталь, — уже без наезда спросил я, осторожно присаживаясь за стол.

Бабка фыркнула, вытирая руки о передник:

— Кому я в городе сдалась?

— Да вы что! — я аж привстал. — Сейчас талантливых врачей днем с огнем не сыщешь! Люди за талончиками по месяцу стоят, а потом еще месяц ждут приема. Я уж не говорю про частные клиники… Специалистов переманивают на раз-два. Хотите, я другу позвоню? У него папаша как раз такой клиникой заведует, будете в чистом кабинете сидеть, кофею пить, в обед — роллы, домой как белый человек — в семь часов. Маникюр сделаете, опять же, — еще раз с опаской взглянул я на ее когти.

Глаза старухи вдруг ожили, в них мелькнуло что-то человеческое:

— В частную? Кофею? Так бывает?

— Еще как бывает, — продолжал я свою презентацию. — Мне бы только Wi-Fi тут поймать, я бы сразу корешу позвонил.

Тут бабка встрепенулась, начала нервно наворачивать хромые круги по комнате, а потом подошла почти вплотную и спросила:

— Что еще за вайфай?

Я начал было объяснять, но бабка, не дослушав, швырнула в жестяной таз с водой подгнившее яблоко, бросила туда же обугленную щепку и прошептала что-то на языке, от которого заныли зубы. Вода почернела.

— Наука тоже разная бывает, — подмигнула бабка, увидев мой озадаченный вид.

Через минуту мой телефон подключился к какой-то странной межпространственной сети. По словам бабки, через этот портал не только волны Wi-Fi, но и приветы с того света получить можно.

— Все, договорился! Вас в понедельник ждут на собеседование.

Я убрал телефон в карман.

— Вот так просто? В понедельник? — у бабки аж слезы навернулись.

— Проще пареной репы, — улыбнулся я в ответ.

Она хотела расцеловать меня, но я кое-как увернулся от этих сухих губ.

— Вот, Баюшу возьми, — протянула она мне кота, который размером был с обувную тумбочку. — Пусть он твоего начальника осмотрит, а я потом лечение назначу.  

С этими словами она вытолкала нас обоих из избы, без конца при этом повторяя: «Кофею, кофею…»

Усадив кота в люльку и надев ему на голову шлем, я завел двигатель.

Дядя Саша все еще лежал на полу. Доски под ним уже слегка обуглились и пахли смолой. Кот обрадовался внешнему виду больного и тут же включился в дело, уточняя симптомы и составляя историю болезни. Домой он улизнул через окно, а тем же вечером бабка прислала нам с курьером узелок с лекарствами.

Через два дня дядя Саша уже был на ногах и рвался в бой, но когда узнал, какой ценой я спас ему жизнь, приуныл.

— Теперь Безрадное лишилось последнего врача, — произнес он с горечью, закурив папиросу, когда мы сидели на веранде нашего участка.

— Ну зато у человека жизнь наладится, — попытался я добавить красок к этому печальному умозаключению.

— Тоже верно, — кивнул начальник.

Бабка действительно исчезла, вместе с домом. Мы видели следы от вырванных из земли свай, когда поехали ее проведать. Но не прошло и полгода, как к нам через окно неожиданно заскочил Баюн и, прочитав долгую и нудную лекцию о холестерине, сказал:

— Приходите, вас в гости ждут. Хозяйка вернулась.

— Как вернулась?! С концами?! — одновременно выпалили мы с дядей Сашей.

— Так точно, — ответил кот. — Насмотрелась на современный мир, попрактиковалась, отправила диссертацию на комиссию, набралась материала, зарядилась мотивацией и... поняла, что жизнь в городе — это вообще не ее.

— Как не ее? А кофею? А как же работа? А спасение мира? А семинары и встречи с великими врачами?

— Говорит, что кофею без торфу болотного — вообще не торт. Семьдесят процентов работы в клинике — это, оказывается, бесконечные заполнения бумажек да сдачи отчетов. А люди… Эти вообще ее больше всего удивили. Что пациенты, что коллеги. Им только все дай, дай, дай, время удели, силы потрать, а в ответ — только плевки в душу, угрозы да жалобы. С бобрами на запруде, говорит, и то проще договориться. Нет, не может она в городе. Да и я не могу. Там каждый сам горазд себе диагноз поставить, такие, как я, не в почете, да и лотки эти с гранулированным наполнителем… — кота аж передернуло от воспоминаний. — В общем, не можем мы без родного Безрадного, не можем… Зато Анна Петровна зубы вставила и этот… как его... маникюр сделала.

— Ну хоть какие-то хорошие новости, — не смог я сдержать улыбку.

А вот дядя Саша не понял, о чем речь. Зато отметил излишнюю говорливость кота, который всю жизнь общался исключительно медицинскими терминами. Видимо, и правда город на них плохо повлиял.

— В общем, ждем вас в новой поликлинике по адресу: Дворянская, дом 10. И не забудьте бахилы или сменную обувь. Мы пока без гардероба работаем, — завершил свою речь Баюн и выпрыгнул в окно.

Александр Райн

Приглашаю всех в свой телеграм канал, где я не только публикую рассказы, но и делюсь новостями о выходе книг и концертах https://t.me/RaynAlexandr

«Я выбираю приз».

«Большое спасибо за ваш выбор! Заказ поступит в ближайший пункт выдачи. Мы сообщим вам, когда можно будет его забрать. Хорошего дня».

Михаилу все это казалось глупой шуткой или очередной мошеннической схемой. Вернувшись к работе, он обо всем забыл. Но через три дня на почту пришло сообщение: «Заказ готов к выдаче».

Единственный пункт выдачи оказался совсем не ближайшим и находился в другой части города. На улице творился коллапс. Небо превратилось в сито, сквозь которое просеивался целый мешок снежной муки. Город утопал в сугробах. Михаил сел в автобус, но остаток пути пришлось проделать пешком — транспорт встал в километровую пробку.

Здание, указанное в адресе, уже снесли, а на его месте теперь стоял ларек с шаурмой.

— Заказывайте, — сказал повар, сбривая ножом подрумяненную курицу с вертела.

— Вы, случайно, не знаете, где тут пункт выдачи «ЛыжиВсем.ру»? — Михаил чувствовал себя героем плохого анекдота.

— Код выдачи назовите.

Дрожащей от холода рукой Михаил достал телефон, назвал повару код из сообщения и заодно попросил кофе.

— К двери подойдите, я вынесу.

Через минуту дверь ларька распахнулась, и Михаилу выдали его заказ вместе с напитком. Только сейчас он заметил на двери крошечную наклейку: «Пункт выдачи».

«Ну и сервис…»

В комплект к лыжам шли палки и ботинки — видимо, предусмотрительно заказанные самим Михаилом. Что делать с этим инвентарем, он не имел ни малейшего представления. В детстве он мечтал о таких. Но сейчас, в свои тридцать с лишним, из всех видов спорта его интересовали только прыжки с пола под одеяло и спринт до пивного магазина и обратно.

«Продать», — решил Михаил, разглядывая покупку. Но сначала надо было добраться до дома.

Протанцевав тридцать минут джигу на остановке, Михаил понял, что надежды на общественный транспорт нет. Автобусы — животные теплолюбивые и хрупкие. Чуть какой мороз или дождик — сразу вымирают. Он решил вызвать такси. Но в условиях снегопада спрос был настолько высок, что, выполнив всего одну поездку, таксист мог отправить семью из пяти человек на месяц в Египет. Оставался вариант идти пешком, но навигатор отказался брать на себя ответственность и называть возможное время в пути.

— Надо было выбирать деньги, — злобно пробурчал Михаил, понимая, что вот-вот превратится в пломбир.

Мимо на велосипедах проехал косяк курьеров, обливающихся потом. Михаил посмотрел им вслед с завистью и даже задумался о том, чтобы прыгнуть кому-нибудь на багажник.

— Погодка — сказка, согласны? — раздался звонкий голос сзади.

Михаил медленно обернулся, и его позвонки громко захрустели на морозе. Он увидел симпатичную улыбающуюся женщину в спортивном костюме, пристегивающую лыжи к ботинкам.

— Вы тоже в парк?

— В-в-в парк? — не понял Михаил.

— Ну да, кататься. Хотела на автобусе доехать, но, чувствую, своим ходом быстрее будет, да и интереснее.

Михаил взглянул на свою коробку, и тут до него дошло.

— Нет-нет, я не катаюсь. Это так… ошибка пятнадцатилетней давности, — выстучал он зубами очередную фразу.

— Забавно. Обычно так про брак говорят или про выбор профессии. В любом случае ваш транспорт сейчас самый быстрый, — девушка выпрямилась и воткнула палки в снег. — Присоединяйтесь, вам же все равно в ту сторону, я правильно понимаю?

— Правильно. Но нет, спасибо, я лучше по старинке — на автобусе.

— Ну как хотите.

Девушка оттолкнулась палками и со свистом умчалась вперед.

Михаил исполнил все возможные танцы и, прикидывая, можно ли использовать новые лыжи как дрова для костра, решил не рисковать. Перспектива заночевать в ближайшем паркинге казалась ему все более реальной. В голове крутилась мысль: «Лыжница… Вот была же возможность познакомиться! Надо было хотя бы номер телефона спросить. Идиот!»

Тут к нему подошел мужчина вчерашней трезвости и спросил:

— Продашь транспорт?

— Тебе-то зачем? — удивился Михаил.

— У друга день рождения, живет далеко, автобусы не ездят, а я уже, понимаешь, в настроении… — покупатель многозначительно подмигнул.

Замерзшим мозгом Михаил прикидывал, где бы раздобыть договор купли-продажи, как вдруг заметил стайку лыжников, бодро кативших в сторону парка. Лица у всех красные, счастливые.

— Не, друг, иди-ка лучше домой. Я эти лыжи тоже в каком-то туманном состоянии покупал, не нужны они тебе. И к другу тебе тоже не надо, иди домой, поспи, — предложил Михаил и, распаковав инвентарь, начал прилаживать его к ногам.

— Жмот, — сплюнул мужик и исчез за ближайшим сугробом.

Несколько раз перепутав левую и правую ногу, Михаил все же справился с креплениями и, выпрямившись, начал вспоминать, как там правильно.

— Так, палку вперед и вдох… Или вдох при сгибании корпуса? — бормотал он, вспоминая школьные уроки.

Сначала Михаил попытался использовать классический бег трусцой. Выглядело это потешно и неэффективно. Если снять на видео и наложить музыку, мог бы выйти неплохой клип.

Потом он попробовал одновременный одношажный ход, но забывал каждый раз, какой ногой он только что толкался, и это сбивало темп. Спустя двадцать минут остановка все еще была в зоне видимости.

Было решено действовать по классике: согнуться, оттолкнуться, катиться. Кажется, начало получаться. Михаил развил свой первый км/ч и даже почувствовал легкий прилив эндорфинов (а может, это была реакция организма на кофе из ларька).

Вскоре его догнала еще одна стайка лыжников и, решив, что несчастный отбился от своих, взяла на поруки. Ему дали пару советов, развернули лыжи носковым загибом вперед и повели за собой, как подранка, до самого парка. Михаил пытался объяснить, что ему надо домой, но лыжники почему-то отказались отпускать его, пока не навернут по три круга каждый.

Несмотря на погоду, народу в парке было как на Чудском озере в 1242 году. Взрослые и дети с санками и ватрушками, на лыжах и снегоходах — люди были повсюду, и это вызывало недоумение.

Михаил даже не представлял, что в их городе столько отчаянных любителей вытряхивать снег из штанов и носков.

В итоге, сделав первый круг вместе с лыжниками, он начал ощущать, как силы покидают его вместе с по́том. Понимая, что достаточно согрелся, Михаил хотел было уйти, но тут услышал сакраментальное:

— Лыжню!

Засуетившись, он попытался обернуться, сойти с дистанции, взлететь на месте, но вместо этого повалился в сугроб с грацией падающей сосны.

— О, это вы! А как же ошибка пятнадцатилетней давности? — сверху на него смотрела та самая девушка с остановки.

— Решил воспользоваться вашим советом, — отряхивая снег, сказал Михаил. — А здесь сам не знаю, как оказался. Миша, — протянул он лыжную палку для приветствия.

Девушка помогла ему подняться, представилась Ангелиной и предложила вместе пройти еще круг. На этот раз Михаил решил не упускать шанс. К тому же он не знал, как сойти с лыжни, и переживал, что будет кружить тут до весны.

— Так вы не помните, как делали заказ? — спросила Ангелина, когда они остановились у ларька с горячими напитками.

— У меня бывает. Захочется чего-то резко — и не могу себе отказать. А потом, как правило, быстро перегораю.

— С девушками у вас так же? — в шутку спросила Ангелина, дуя на какао.

— Ну… тут скорее наоборот. Я жене надоел. Сказала, что стал примитивным. Ничем не интересуюсь и ничего не хочу.

— А это так?

— Возможно, — пожал плечами Михаил и отхлебнул чай из стаканчика. — Сегодня вообще ситуация из ряда вон. Даже не представляю, при каких других обстоятельствах я бы встал на лыжи.

Вечерело. Солнце уже клевало носом и собиралось на боковую. Надо было ехать домой.

— Значит, вам повезло, что вы не выбрали деньги. Если вдруг вам завтра напишут с «Барабаны.ру» и предложат забрать установку — позвоните, я давно хотела начать брать уроки.

Ангелина продиктовала свой номер и проводила Михаила до остановки.

Автобусы ожили и снова развозили в своих нагретых печками салонах людей по домам, по гостям, а некоторых — на работу.

Дома Михаил чувствовал приятную усталость. Хотелось принять душ и уснуть. Но перед этим он решил зайти на сайт «ЛыжиВсем» и оставить гневный отзыв. Однако, как ни старался, не нашел его. Тогда он проверил почту — письмо тоже исчезло.

— Чертовщина какая-то, — пробубнил Михаил, копаясь в папках «входящие» и «спам». — Ладно, будем считать, выкрутились, — махнул он рукой и пошел в душ.

Лыжи Михаил решил выставить на продажу завтра, а потом пригласить Ангелину на кофе и объяснить, что спорт — это не для него, но у них наверняка найдутся другие общие интересы.

Утром, перед тем как собираться на работу, он выглянул в окно и понял, что ночью снег валил с утроенной силой. Это было видно по засыпанной снегом снегоуборочной машине, застрявшей посреди проезжей части. Взглянув на лыжи, Михаил тяжело вздохнул и начал обуваться в специальные ботинки.

«Не хотите сегодня вечером снова встретиться в парке у ларька?» — написал он Ангелине в обед.

Это была очень длинная и очень снежная зима.

Приглашаю всех в свой телеграм канал, где я не только публикую рассказы, но и делюсь новостями о выходе книг и концертах https://t.me/RaynAlexandr

Александр Райн

— Подъезжаем, — радостно крикнул лейтенант и показал мне на ельник, к которому вела наша еле заметная дорога.

Лес смыкался, как кулисы на сцене театра, а еловые ветки хлестали меня по лицу, выбивая остатки сна. Выехали мы в пять утра.

— Ты на часы глянь, — усмехнулся дядя Саша, заглушив мотор.

— Да часов шесть, наверно, мы где-то с час ехали, — сказал я, но начальник подначивал меня заглянуть в телефон, и я заглянул. Часы на экране показывали девять вечера.

— Чё за фигня? Глюк, наверное.

Я заблокировал устройство, но тут дядя Саша показал мне свои наручные часы. Стрелки показывали то же самое.

— Время тут иначе идет. Скоро стемнеет, доставай фонарики.

Остаток пути мы шли пешком, потому что елки жались друг к другу, как влюбленные старшеклассники, а я все надеялся, что за очередным деревом нас ждет выход из леса. Но нас ждала какая-то несуразная лачуга без окон, слепленная из дерьма и палок. Именно на такую хибару я и смогу рассчитывать через двадцать лет службы, если не возьму ипотеку и не начну откладывать с первой зарплаты.

— Соль давай, — прошептал дядя Саша, и я достал полосатую пачку, а заодно пистолет.

Надорвав уголок, участковый медленно обошел хижину, высыпая на землю белый порошок.

— Что мы делаем? Тут какие-то запрещенные плантации, что ли? — я не понимал сути действа.

Тут из лачуги послышался сдавленный женский крик и глухой удар, будто стул упал на дощатый пол.

— Смотри, — дядя Саша навел луч света на соляной круг, и я заметил, как он начал чернеть. — Теперь уже не уйдут. Будем проводить разъяснительную беседу. — Он приосанился и уже во весь голос сказал: — Хозяева, открывайте!

— Пошел вон, мент! — раздался из хижины такой оглушительный рев, что деревья задрожали, а у меня из рук выпал «макаров».

— Открывай, говорю! На вас жалоба поступила, — все тем же веселым голосом продолжал лейтенант.

— Кто это? Давайте уедем, — взмолился я, чувствуя, что ввязываюсь в какую-то сомнительную авантюру.

Изо рта у меня вырывался пар. Ночь быстро опускалась на лес, и уже было непонятно, с какой стороны мы пришли и где мотоцикл.

— Я сейчас сам тогда открою! — не слыша моих просьб, дядя Саша выудил из подсумка гранату и потянулся к чеке.

— Не дадут спокойно поругаться! — снова раздался голос, и тут на одной из стен хижины вырисовался контур двери.

— Дай воду, — сказал лейтенант, подходя к лачуге.

— Может, лучше ружье? — спросил я, протягивая бутылку с пульверизатором.

— Это в крайнем случае, — замотал он головой, нервно выхватывая из моих рук распылитель. Подойдя ближе, он толкнул дверь ногой. Та резко повернулась на петлях и с грохотом ударилась о стену. Изнутри хлынул свет.

— Чего застыл? Хочешь, чтобы тебе волки задницу отгрызли? — крикнул дядя Саша, а затем повернулся к двери и рявкнул: — По углам разошлись, или стрелять буду! Через секунду он исчез внутри.

Словно в подтверждение его слов, неподалеку раздался тоскливый вой. Уже через мгновение я залетел следом в странное жилище. На пороге я заметил почерневшую соль.

Несмотря на запах сырости, в доме было достаточно сухо. Пол действительно был сложен из досок. Имелось большое окно, которое снаружи видно не было. Часть мебели была перевернута. Возле стены в осколках стекла лежала рамка с фотографией. Под потолком висели часы с кукушкой, а стрелки на них шли в обратную сторону. В одном из углов, скрестив руки на груди, стояла невысокая женщина с длинной растрепанной косой. В полумраке ее лицо казалось то молодым, то отталкивало обилием морщин, за которыми еле просматривались черные глаза.

Рядом с окном, насупившись, стоял зеленый мужчина, чье тело было покрыто не просто растительностью, а целой экосистемой: в его бороде копошились какие-то жучки, на плечах росли грибы, а из ушей выползал плющ.

Дядя Саша, вооруженный «Мистером Мускулом», заряженным святой водой, хладнокровно переводил прицел с хозяина дома на хозяйку.

— Не-не-нечисть, — вырвалось из меня со стоном. Рука сама потянулась к распятью, но дядя Саша взглядом запретил мне предпринимать какие либо действия и в особенности мочить штаны от страха.

— Это чё за выкормыш? — фыркнул зеленый, явно намекая на меня.

— Это Дениска, из Питера. Прислали на подмогу мне сегодня утром.

— Младший сержант Денисов, — зачем-то уточнил я.

— Денис Денисов? — нагло усмехнулся хозяин. — Родителям лень было думать, что ли? Отчество, небось, Денисович? Солист группы «ДДД»?

— Завязывай давай с сарказмом своим, — строго прервал его дядя Саша. — Жену, вон, довел уже своими подколами и претензиями.

— Да кто кого довел! — вспыхнул мужчина. — Со вчерашнего вечера мне мозги компостирует! Ревность у нее, видите ли, на трехсотом году совместной жизни взыграла!

— Ты тут из себя недотрогу не строй. Можешь бобрам и лосям своим сказки рассказывать. Тебя, между прочим, не раз видели возле топи. На молоденьких болотниц его потянуло. У-у, котяра! Как дала бы! — женщина вытащила откуда-то топор и уже замахнулась, чтобы метнуть в мужа.

— А ну, без глупостей! — лейтенант навел на нее оружие и слегка надавил на спусковой крючок. «Мистер Мускул» слабенько брызнул, будто выжал из себя материал в день сдачи анализов, но этого хватило, чтобы женщина остыла и опустила топор.

— Да не тянуло меня никуда, — обиженно буркнул зеленый. — Сто раз уже сказано, что я проверяю площадь болота! Водяной лезет за границы своего участка — нарушает мои владения. Пока нашу доблестную полицию дождешься, проще самому порядок навести… — последняя ремарка явно была адресована нам.

— Разберемся, — холодно ответил участковый. — Вы по предписанию суда должны совместно посещать психолога, а мне донесли, что на двух последних сеансах вас не было. Вот и результат, — он показал на кавардак. — А еще у меня ориентировка на пропавшего грибника из Дятлово.

— Не знаю я ничего ни про каких грибников. В моем лесу без моего ведома люди не пропадают. Если узнаю, мало не покажется! А психолога вашего — к бесам, — махнул рукой зеленый. — Толку от него, как от дрозда в борьбе с борщевиком. Ох уж этот мне борщевик, лезет, гадина, со всех сторон, скоро выселит нас всех к чертовой бабушке… — на секунду он потерял нить разговора.

— Да ты просто не хочешь над собой работать. Вместо того чтобы дома быть с женой, шляешься по болотам. Как будто я не знаю, что ты избегаешь моего общества и ходишь плачешься бабам этим, жалуешься на свою несчастную жизнь, — разбухтелась хозяйка. — И психолог тебе то же самое говорит: что, если у тебя какие-то проблемы дома, то решать их надо со мной, а не на стороне ныть и привлекать к себе внимание.

— Психолог говорит, психолог говорит, — передразнил ее муж. — Олень твой психолог!

— Товарищ лейтенант, — обратился я к начальнику, — может, распятием их? Чтобы не позволяли себе эти оскорбления?

— Да нет, у них и правда психолог — лесной олень.

— А… ясно, — я решил больше не выступать с инициативами.

— Короче, друзья мои хорошие, — дядя Саша перевернул табурет и присел на него. — Либо вы посещаете назначенного психолога, либо психологом буду у вас я.

Он попросил меня достать из блока пачку.

— Сегодня у нас будет первая беседа, а следующая — через неделю. Прошу, присаживайтесь, — не опуская пульверизатор, предложил лейтенант и закурил сигарету.

— Да иди ты в баню, — зеленый без колебаний встал и направился к двери.

— Все выходы заблокированы, — покачал головой участковый. — Пока не закончим, из дома не выйти, так что в ваших же интересах пойти мне навстречу.

— Тьфу, в собственном доме заключенный, — выругавшись, хозяин вернулся на место.

Мне предложили, пока суть да дело, поставить чайник и заварить облепиху, растущую прямо на спине у мужика.

Кое-как переборов страх, я подошел и протянул руку.

— Аф! — гавкнул этот подлец, напугав меня до чертиков, и загоготал как идиот.

— Хорош уже! — дядя Саша потянулся к гранате.

— Ладно, ладно, не буду больше, — мужчина подставил мне спину, чтобы я собрал урожай, а затем сказал: — Дай тогда и мне табачку, — он выхватил сразу пять сигарет. Жена его тоже не отказалась.

Через пять минут воздух наполнился ароматами чая и сигаретного дыма. Начался сеанс.

За два часа беседы мне стало понятно следующее: цветущего мужика зовут Леший, жену его, соответственно, Кикимора — ну тут и без подсказок можно было догадаться. Живут они в этом лесу с незапамятных времен. Триста лет назад решили свадьбу сыграть. К Кикиморе тогда подбивали клинья то Домовой, то Вий, а Леший в то время был частым гостем у Водяного, где они вместе с русалками куролесили ночи напролет. В общем, брак этот изначально был шатким предприятием. А эти двое друг другу до сих пор старые обиды вспоминают и подозревают в разном.

К концу второго часа меня начало клонить в сон. Расположившись на сундуке, я закрыл глаза и слушал вполуха, словно все происходящее было лишь плодом моего воображения.

— Ладно, прости меня, был не прав, — услышал я сквозь сон ближе к утру и, открыв глаза, заметил, что Леший и Кикимора сидят на одной скамейке в обнимку, а дядя Саша, отложив оружие в сторону, записывает что-то в свою тетрадочку. Потянувшись к рюкзаку, я вытащил консервы и принялся завтракать.

— И ты меня прости… — аккуратно высвободилась из объятий женщина. — И вы, товарищ лейтенант, простите, — виновато улыбнулась она своими полумолодыми-полустарыми губами. Затем встала, подошла к шкафу и, открыв дверку, явила нам седого мужичка в камуфляжном наряде с сумкой грибов на плече и явно находившегося в каком-то анабиозе. — Я его специально украла, хотела, чтобы муж обнаружил и приревновал...

— Родная, ну ты головой вообще думаешь?! — снова повысил голос Леший, но тут же успокоился.

Кикимора влила грибнику в рот что-то из чашки, взятой со стола, и тот резко открыл глаза. Картина, открывшаяся человеку, могла любого ввести в ступор: лейтенант, курящий сигареты и пьющий чай с Лешим; Кикимора, наводящая порядок в доме, и младший сержант, поедающий консервы прямо из банки.

Подумав немного, грибник решил, что в отключенном состоянии как-то спокойнее, и не стал бороться с накатившим обмороком.

Через пятнадцать минут, разблокировав дом и оставив его хозяевам сигареты, мы уже везли грибника на мотоцикле в сторону Дятлово, а потом двинули в Безрадное.

— Ну, как тебе у нас после мегаполиса? — спросил дядя Саша, когда я закончил писать рапорт о находке человека, опустив, разумеется, все странные подробности.

— Да вроде ничего. По крайней мере, нечисть тут, в отличие от той, что в городе обитает, куда человечнее мне показалась. Но поживем — увидим.

— Это точно, Денис Денисыч. У нас в Безрадном нечисть достойная. Так что оставайся.

— Я подумаю, товарищ лейтенант.

— Дядя Саша, — поправил он меня.

— Дядя Саша, — кивнул я.

Александр Райн

Приглашаю всех в свой телеграм канал, где я не только публикую рассказы, но и делюсь новостями о выходе книг и концертах https://t.me/RaynAlexandr

— Вот это можно закрыть?

— Нет, оставь! — хотел я вырвать мышку. — В Баку часто проходят хорошие концерты, вдруг мы соберемся туда в отпуск.

— Хорошо, — она ткнула еще раз. — Зачем тебе культиватор? У нас ни дома, ни дачи.

— Я смотрел, какой у него расход…

— За-чем?

— Да не помню я! Чего ты пристала?

Мы продолжили изучать содержимое моего браузера.

Знаете, я из тех, кому нечего скрывать в истории поиска. Порой мне кажется, что я скачал пол-интернета, и найти что-то в этом бардаке почти невозможно. Это музей забытых интересов, архив полупреодолённых страхов и коллекция странных увлечений.

Медицинские сайты расскажут о моей боязни подхватить боррелиоз или пропустить первые признаки Альцгеймера.

Ткни наугад — и найдешь лайфхаки по заточке ножниц фольгой или инструкцию, как построить дом из самана в сибирских лесах. Вы найдете недосмотренный год назад документальный фильм про антропологов и последние пять минут японского стендапа, книгу, брошенную на середине, инструкцию по установке бампера на Альмеру, а также узнаете процент солености Финского залива. Отдай я этот компьютер студентам психфака, и они смогут написать по мне дипломную работу, причем каждый свою, с нулевым процентом плагиата.

Жена назвала меня Плюшкиным двадцать первого века и попросила прибраться в виртуальном сарае.

Я придумал грубую рифму для гоголевского персонажа и, обидевшись, прогнал жену, а сам открыл новую вкладку и вбил в поисковик новый запрос, мучавший меня с самого утра: «Где купить шаманский бубен и как в него бить». Где-то через тридцать минут я прервался на обед и открыл новую вкладку с интервью Цоя, решив отложить покупку бубна на попозже.

Александр Райн

Заходите в гости в телеграм. Там я выкладываю свои рассказы и истории из жизни https://t.me/RaynAlexandr