Дождь уже закончился и последние капли стекали с изумрудных листьев сирени под яркие лучи солнца, которое вышло из-за туч. Все озарилось ярким светом и легкий ветерок ударил в лицо сыростью и прохладой.
- Дорогу размыло, теперь фиг проедешь – выкинул сигарету Шат
- Ну куды кидаешь полудурок? Тут тебе не Москва, не надо гадить – сурово прикрикнул старик.
- Извини, дед – Шат спустился с крыльца и пошел искать сигарету которую выкинул в кусты флоксов.
- Да что же ты как конь! Не ломай цветы!
- Тьфу – сплюнул Шат, нагнулся и взял сигарету в руки.
- В пепелку теперь ее лож! – старик не сводил с него глаз, контролируя процесс.
Дверь открылась, потягиваясь и зевая из дома появился Казанова. Он, ни слова не говоря, взял у меня из рук кружку с кофе, отпил, крякнул и изрек:
- Сахара мало…
- Как вам спалось до 11 утра, ваше высочество? – спросил я
- Ничего, но мало.
- Что тебе мало, заблудшая московская душенка? Привыкли ноги драть до обеда – вздохнул дед.
Шат поднялся на крыльцо и стало особенно тесно, примерно как было вчера вечером, когда мы все сгрудились в зеленом домике в котором Казан утопил свои часы…
- Блин, они дорогие! – ныл Казан.
- Так ныряй тогда за ними, ласты и маску дать? – рассмеялся старик.
- Не смешно, они стоят как твой дом, сортир и все постройки вместе взятые.
- Дурак ты. Мой дом еще от прадеда мне достался, он вечный, а часы твои… Мелочи жизни это все. Дом, семья, хозяйство – это да, а часы, золото - все это говно, вот они и воссоединились в этой яме – махнул рукой старик и побрел к избе.
- Зачем ты их вообще снимал? – спросил я, светя фонариков в деревянную дырку из которой исходил характерный для таких мест аромат.
- Просто не люблю, когда что-то сковывает, во время расслабления.
- Ты что на нем джигитовку исполнял что тебя сковывало что-то?
- Шат, тебе понять.
- Да уж куда нам. Как ты уронил то их?
- В карман рубашки положил, нагнулся и они туда упали.
- Разглядывал результат своего расслабления? – выключил я фонарь.
- Что делать то?
- Не знаю – вышел я на улицу и вдохнул вечерний воздух, он сочетал в себе запах реки и леса, отдавая каким-то странным звоном в голове и тишиной одновременно – Можешь нырнуть туда, как дед посоветовал.
- Жалко… Может на спиннинг попробовать выловить?
- Вперед – закурил Шат и уставился на огород, где дедок накрывал грядки с огурцами и помидорами.
Казанова и правда побежал к машине и вернулся со спиннингом в руках, в другой он держал небольшой ящик с блеснами, воблерами, леской и так далее. Он снарядил удилище и протянул его мне.
- На кой оно мне?
- Сначала ты половишь, потом я, потом Шат.
- Здрасьте приехали. Я не псих всю ночь со спиннингом танцевать возле этой вонючей дырки.
- Шат?
- Андрюш сам, все сам.
- Тоже мне друзья, - начал он заниматься откровенной фигней. Но, хозяин барин как говорят, да и если Казану в голову пришло, дубиной не выбьешь.
- Ты левее бери, там где заводь с опилками, наверняка часы там притаились – закурил я.
- Пошли вы – вышел Казан из сортира размахивая вонючей блесной.
- Аккуратнее говнолов! – отошел я в сторону.
- Надо воблер лучше надеть, от тяжелее.
- Смотри – толкнул меня Шат – Спец просто!
- Вполне логично! Часы золотые, воблер желтенький на него они и клюнут.
- Что вы тут делаете? – подошел к нам старик.
- Да, вот… Ловит – показал я на Казана.
- Ой – присел старик на небольшой пенек и закурил. Его многозначительное «ой» объясняло весь маразм процесса.
Со стороны избы послышались громкие крики и шаги, кто-то шел в нашу сторону, но из-за надвигающейся темноты лиц было не разобрать.
- Дед, ты дома?
- Володька, ты что ли? Я тут в глубине огорода.
Два мужика, явно подвыпивших, подошли к нам и поздоровались. Два закадычных местных приятеля. Володя и Слава.
- Дед, у тебя есть чего? А то мы пили, пили и у нас все закончилось.
- Есть то есть, но не про вашу честь.
- Продай!
- Я не барыга, одолжить могу, но не одолжу. Ваши жены потом мне последние три волосины выдернут из лысины, за то что спаиваю.
- Мы же не просто так, сегодня повод есть.
- У вас постоянно повод, последний был, если не ошибаюсь - День электрификации всего СССР!
- Сегодня железный повод! Сын у меня родился, Танька из роддома звонила.
- Врешь, стервец – прищурился старик.
- Вот тебе крест! Сам можешь позвонить, спросить – протянул телефон, Володя.
- Ей же еще недели две там лежать?
- Так получилось. Мы предполагаем, а Господь располагает.
- Если такое дело, сейчас принесу – привстал старик с пенька и пошел в избу.
Володя и Слава с интересом разглядывали снасти и Казанову, который в перчатках снимал блесну и на ее место цеплял воблер.
- На рыбалку что ли собрались? Поздно вроде – спросил Володя
- Мы уже ловим – зевнул я
Они переглянулись, судя по реакции, приятелей распирало от любопытства.
- И чего вы тут ловите?
- Да так, вещь одна тут ценная водится
- Где?
- Там! – показал я на дырку и седалище.
- Какие же там ценные вещи! – хором засмеялись они – У нас таких ценных вещей по дороге, где стадо идет полным полно, собирай - не хочу.
- Часы золотые уронил, вот и пытается теперь их выудить – пояснил Шат.
- Чисто золотые?
- Да.
- Да, мужики, жаль конечно, но они тут не особо нужны. Лепёшки то с дороги важнее будут. Взял, удобрил, получил урожай. А, на золото ничего тут не купишь, их даже сдать некуда, у городе ломбардов нет. Да и мелочи жизни все это. Вот сын родился! То да! - прокричал Володя.
- Чего ты орешь? – ковылял к нам старик, в руках у него были две бутылки самогона.
- Радуюсь.
- Слушайте, а если сеткой попробовать? – предложил Слава.
- Сетью неспортивно – усмехнулся я - Вот удочкой самый раз, из говна золото доставать.
- Помогли бы лучше – огрызнулся Казан.
- Володь, а помнишь, ты говорил, тебе кум привез то ли взрыв пакет, то ли динамит, рыбу глушить. Может им бахнуть?!
- Самое то! Оно все и всплывет! – рассмеялся Шат.
- Я вам бахну! – взвился старик – Так бахну, что до старости лет в ушах звенеть будет – показал он кулак всем присутствующим.
- Слав, он в сарае валяется где-то, отсырел уже наверно. Можно просто кабинку перенести и все.
- Не вы ее ставили, не вам ее трогать! – дед был непреклонен.
- Выроем тебе в другом месте яму. Какая разница? – спросил я.
- Нет! Я сказал!
- Просто у него тут видно место насмолённое! – рассмеялся Володя.
- Цыц! – стукнул по стенке сортира старик и он пошатнулся.
- Может, выпьем? Мыслительный процесс пойдет быстрее, пока ассенизатор ловлей занимается – предложил Шат.
- Это за всегда! – достал стопку пластиковых стаканчиков из кармана Володя, который таскал их собой, по-видимому, постоянно.
Мы выпили, пока Казан пыхтел со своим спиннингом, пыхтел безуспешно, да и немудрено, подцепить за край ремешка часы в огромной яме, да еще и ночью, это шанс один миллиона. Но этот товарищ, если во что-то уперся, то его фиг сдвинешь. Через полчаса мне надоело наблюдать его торчащую задницу из будки…
- Дед, сарай открыт?
- Вроде да, забыл закрыть.
- Пойду до него.
- Только положи все на свои места!
- Я ничего особенного и не возьму.
Дойдя до сарая, я включи свет, нашел ведро и моток веревки, затем вернулся на место «рыбной ловли».
- Держи! – похлопал я по плечу приятеля.
Казанова дернулся и чуть не попал мне говеным воблером по лицу.
- Аккуратнее размахивай, рыбак хренов.
- Что это?
- Ведро! Прицепи веревку и вперед.
- А раньше не мог додуматься!?
- Вот человек! Ему добро, а он ругаться. Раньше ты так увлечен «рыбалкой» был, что не хотел отвлекать.
Казан начал привязывать веревку к ручке ведра, затем вошел в сортир и послышался звон железа о деревянную поверхность.
- Аккуратнее там! Не разнеси мне ничего – сердился старик.
- Ну точно! Как храм всего сущего охраняет – рассмеялся Шат.
- Тут это!? – вылез Казан с куском веревки в руках и без ведра.
- Утопил? – вздохнул старик
- Ага! Веревка плохая, плохо сделана.
- Это тебя плохо делали в свое время.
- Я еще ведро возьму?
- О-о-о-о-й, Господи! – провыл старик – Как вас там, в Москве делают? Ведро с каками удержать не можете!
- Так можно еще ведро?
- Одно разорение с вами! Иди в сарай – вздохнул дед и махнул немного самогона.
Казанова пошел к сараю за новым ведром.
- А чего, известный способ мы в армии тоже черпали, то патрон туда кто-то уронит, кто военный билет. Однажды полкан там пакет из штаба округа уронил – закурил Володя.
- И что?
- Ничего! Черпали, долго и упорно.
- Зачем? Там ведь все равно уже все….- не понимал Шат
- Откуда я знаю. Сказали: черпайте, мы черпали, сказали: не черпайте, мы не черпали – пожал он плечами.
- Да-а-а-а! – протянул Слава – Мы тоже черпали.
- И мы – почесал затылок я.
- Вас так послушаешь, у нас ни армия, а сплошные говночерпательные войска – налил самогона Шат.
- Армия – обратная сторона медали всего общества, все мы сначала гадим, а потом расхлебываем и вычерпываем, так или иначе – закурил я
Казанова вернулся с пластиковым ведром и веревкой больше напоминающей канат.
- Подь сюды! – приказал старик – Давай завяжу, а то опять утопишь.
После всех манипуляций, Казанова снова отправился на «рыбалку». Я никогда не подумал бы, что он настолько не брезглив, то ли жаба его душила, то ли дело принципа было, но он даже не морщился, поэтому выудив ведро, он вышел к нам.
- Чего теперь? Тут выливать!?
- С ума сошел! Иди отсюда! – прикрыл лицо Шат
- На грядку может?
- Я тебе дам на грядку! – начал ругаться дед – Неси его отсюда подальше
- Куда? – размахивал ведром Казан
- В машину себе вылейте
- За деревню неси, там бывшее колхозное поле – посоветовал Володя.
- Далеко ведь!?
- Казан иди с Богом! – зажимая нос, я подтолкнул его к выходу.
- Твою мать – чертыхаясь, он пошел к калитке.
Сделав, таким образом, ходок пять, приятель сильно притомился, присел, выпил и задумался. Мы все смотрели на него. Вообще и правда, ничто не так не привлекает, как огонь, бегущая вода и то, как другой работает.
- Чего расселся? Черпайте Андрюша, черпайте, там точно золото есть – усмехнулся Шат.
- У меня сложилось впечатление, что там и за неделю не вычерпаешь.
- Казан, понимаешь – вздохнул я- Я не хотел тебя расстраивать изначально, но если плотность содержимого данного объекта слишком мала, то, скорее всего часы на самом дне, потом что они тяжелые, золото вообще тяжелый металл. Плюс ты там все взбаламутил.
- И к чему ты это?
- К тому, что черпать тебе, не перечерпать.
- Успокоил. Может, поможете? – с надеждой в голосе спросил Казан
- Может и поможем. Встал я с травы, поняв, что надо дураку и правда помочь.
- Ведра потом только отмойте! – сказал старик.
Казанова стоял на раздаче, мы же таскали наполненные ведра за территорию деревни. Местное население, несмотря на поздний час, живо следило за нами из окон. Им было дико интересно, что мужики цепочкой таскают в ведрах, уходят и возвращаются. Из всех жителей, самым смелым оказался Васильевич, бывший комсорг давно исчезнувшего колхоза. Везде влезть своим носом у него было в крови, и до всего было дело.
- Доброй ночи – послышался голос старика.
- Доброй.
- Чего украли? – спросил он.
- Ничего! – отозвался Володя – Иди, спи Васильевич.
- Ты мне не указывай. Все растащили уже. Что вы там в ведрах несете? – вышел он со своего участка.
- Начинается – вздохнул Владимир и поставил ведро на землю.
- Что за народ в стране! – начал митинг Васильевич – Лишь бы спереть, пропить и просрать.
- Вот про просрать он сейчас в тему – зажимал я нос.
- И ведь у себя воруете. Недавно вон в клубе сперли флаг. На кой вот спрашивается уперли? А все потому что нет коммунистической сознательности, коллективизма нет, каждый только о своей жопе думает!
- И про жопу в кассу вещает!
- Кажите, что уперли, пока милицию не вызвал – подошел он ближе.
- Смотри – показал Володя на ведра.
- Что это?
- Говно!
- И зачем оно вам? – не понимал бывший комсорг
- Поле колхозное удобрять идем, чтобы коллективизм поднять – вздохнул Володя.
У пожилого мужика Маркс начал заезжать за Энгельса.
- Не понял?
- Чего не понятного. Сам орешь, сознательности нет и прочего. Мы решили восстановить поле колхозное, удобрения натуральные туда приносим.
- Врете небось…
- Не веришь, пошли с нами – пожал плечами Володя и взял ведро.
- И пойду, и проверю ведь!
Старик поплелся за нами, зорко следя чтобы мы никуда не делись. Дойдя до поля, мы все вылили, вслед за нами пришли Шат и Слава и проделали тоже самое.
- Убедился? – закурил Володя
- Почему ночью? – не отставал Васильевич.
- Не хотим афишировать добрые дела, так село проснется в одно прекрасное утро, а тут рожь колосится.
- Для ржи поздно уже!
- Картошка колосится – раздражался Володя.
- Кто это? - спросил меня Шат
- Общественник местный, томиком Ленина пришибленный.
- Васильевич, ты лучше бы помог.
- Я не могу, у меня радикулит.
- Вот так всегда! Как пездеть и следить, так все первые, а как дела делать, так радикулит.
- Ладно, Володь, не серчай. Вы работайте, не буду мешать – пошел в сторону деревни старик.
- Так всегда. Ленин в башке радикулит над жопой – сплюнул Володя.
- У меня такое ощущение что ни черта мы не найдем – присел я на корточки – Старик там до центра земли наверно вырыл канаву.
- Все впрок… Даже яму впрок вырыл, как котлован.
- Давайте еще пару ходок, да сворачиваем эту золотодобычу – вздохнул я.
Мы еще несколько раз совершили вонючий променад по селу и сообщили Казану что пора закругляться. Он, конечно, расстроился, но все понял и махнул рукой. Переместившись на веранду, мы еще часик посидели, выпили за новорожденного и разбрелись по кроватям.
Солнце продолжает играть на листьях и каплях, на окнах и на штакетнике забора. Казан, щурясь, смотрит на дорогу, допивая мой кофе.
- Старатель, пойдешь, сегодня продолжать промывку? – улыбнулся Шат.
- Нафиг.
- Что это с тобой? Заболел?
- Нет. Бог дал, Бог взял. Действительно мелочи все это.
- Чудны дела твои Господи! Головой там в сортире не ударился вчера? – начал осматривать голову Казана Шат.
- Отстань!
К калитке подходят бабулька и Володя, проходят на участок, он широко улыбается, как будто клад нашел.
- Нашли! – возвещает он – Впотьмах видно вчера не разобрали. Петровна расскажи.
- Вышла я с утра значится в поле, бычка выводила на травку, а там чего-то блЯстить. На глаза то уже слеповата, нагнулась, а там часы! Отродясь таких не видала. К Володьке, а он и говорит, вы вчера потеряли их вроде. Я помыла их, но послушала ходють – протянула она часы.
Казанова взял их и покрутил в руках.
- Пляши! – усмехнулся я – Что туда попадает, всегда прорастает на полях новыми ростками.
- Петровна как сама то? – показал на приступок дедок.
- Нормально! Хлопот только меньше стало – присела бабулька и вздохнула.
- Да уж, везде есть свои плюсы – вздохнул старик.
Недавно у нее померла корова, как ветеринар не бился, но от судьбы не уйдешь. Городским не понять. Корова – это что для нас мобильный телефон или Интернет, но если у нас ломка начинается когда нет связи и мы не выходим в сеть, то у такой как Петровна была ломка от того что некого было доить, заморачиваться с творогом, молоком и сеном для коровы. Только для нас все эти гаджеты способ убить время, а для них корова – это способ выживания.
- Держи бабуль! – протянул ей часы Казан.
Мы оцепенели с Шатом.
- Зачем?
- Ты же нашла их.
- И что? На кой они мне?
- Продашь, на них две коровы купить можно, даже больше.
- Кому я их продам, соколик? Тут таких денег отродясь ни у кого не было.
- Володька тебя в областной центр отвезет. Там ломбарды то есть?
Володя кивнул.
- Вот и продашь их там.
- Как же так то? – трясущимися руками она взяла часы.
- Мелочи все это! Пошли, искупаемся мужики – поставил он кружку на перила и пошел к калитке.
Мы переглянулись с Шатом и пошли за ним.
- Точно башкой ударился – снял я с веревки полотенца.
- Скорее обнюхался вчера – закурил Шат.
- Мелочи все это! – проорал Казан – Природа то какая! – шел он в сторону реки.
Через неделю, когда мы на обратном пути снова заехали на ночлег к старику, в гости пришла старушка и принесла большую банку молока, мы сидели и жадно пили его.
- Да уж – вытер я губы – Вкусно.
- А вы говорите часы – усмехнулся Казан.
Я никогда не вспомню про побрекушки, которые просрал, пропил или не купил, я не помню свои гаджеты, не помню, какие брюки были на мне пару лет назад, не помню, ведь это такие мелочи. Но всегда буду помнить вкус парного молока, запах леса, шум рек, то, что не купишь ни за одни часы в мире!
