Погожим весенним деньком во дворе многоэтажного дома кипела жизнь. Гоняли мяч мальчишки, туда-сюда ездили машины, у подъезда судачили две бабульки. Судя по разговору, одна из старожилов, а вторая новенькая, недавно в этот дом переехала. Старушки сразу подружились, обе страсть как любили помыть косточки соседям, и сейчас увлеченно обсуждали, откуда у молодой пары из третьей квартиры деньги на новую машину. Вдруг, прервавшись на полуслове, новенькая промолвила:
─ А это что за чудо в перьях?
Из соседнего подъезда только что вышла высокая, даже статная женщина с длинными, но неухоженными волосами с заметной проседью и в мешковатой одежде неопределенного цвета. К плечам и спине и впрямь прилипли мелкие белые перышки, как от подушки. Женщина зыркнула поверх огромных очков в роговой оправе, поправила их средним пальцем, на секунду сунула нос себе в сумку, поприветствовала бабулек уверенным жестом ¡No pasarán! – согнутая рука, кулак вверх - и зашагала по улице широкими шагами, чуть наклонившись вперед и помогая себе рукой.
─ Да это Тонька-авария. Куда не зайдет, везде переполох устроит. Представляешь, осенью появилась ну просто из ниоткуда! Правда-правда, никто не видел, как она заезжала. Либо ночью, на метле прилетела.
Обе бабульки прыснули со смеху, так им смешно показалось.
─ Слава богу, нечасто из своей конуры высовывается, ─ продолжила бывалая. ─ Бывает, неделями ее не видно. Чем только питается? Поди мышами и тараканами.
─ Пусть лучше сама мышей ест, чем 40 кошек заведет, ─ авторитетно отметила новенькая. И палец вверх подняла.
─ Точно-точно, ─ закивала бывалая. ─ А то вот в соседнем доме Лидка всех бродячих домой тащит, такую вонищу развела, соседи вешаются.
И обе старушки, забыв про Антонину, переключились на владельцев домашних животных и их питомцев.
Антонина завернула за угол, оглянулась, снова поправила на носу очки и двинулась дальше. Программа у нее сегодня насыщенная. Ей так редко удавалось выйти, и дел накопилось – не переделать.
Для начала заглянула в местный продуктовый магазинчик. Кассирша немедленно изменилась в лице, помянула чью-то мать, чертыхнулась и тут же перекрестилась. Буквально через секунду что-то громыхнуло, упало и покатилось по полу.
─ Ну началось! ─ простонала кассирша и добавила уже криком: ─ Ну что там у вас опять? Не покупатель, а наказание какое-то! Хоть бы раз нормально зашла!
Снова чертыхнувшись, кассирша вышла из свое будочки и направилась в бакалею. Увидев ее, Антонина засуетилась, закрутилась, замахала руками сначала задев одну полку, потом другую. Товары полетели на пол, из лопнувших пакетов посыпалась крупа, леденцы разлетелись под прилавки, с железным блямс-блямс покатились жестяные банки. Антонина охала, хваталась за сердце, спешила что-то поднимать и тут же роняла.
─ Вооон! ─ заорала кассирша. Лицо ее посинело, рот перекосило, и даже жидкие кудряшки, казалось, встали дыбом.
Антонина подхватила сумку и, пригнувшись, бросилась наутек.
─ Зачем ты ее пускаешь? ─ спросил кассиршу хмурый охранник.
─ Ну она не каждый раз магазин разносит. К тому же, если что - всегда оплачивает свой беспорядок. ─ Кассирша кивнула на стойку кассы, где лежала купюра, более чем соответствующая масштабу урона. ─ И потом, жалко мне ее, она ж не виновата, что такая … неловкая. Да и заходит нечасто.
Охранник пожал плечами, а кассирша отправилась в подсобное помещение за веником. Слава богу, не час пик, народу нет совсем.
Антонина мелкими перебежками добралась до поликлиники. Едва завидев ее силуэт за стеклянной дверью, старшая регистраторша немедленно повесила табличку «Перерыв 15 минут» и поспешно удалилась. Ее молоденькая напарница горестно вздохнула и приготовилась.
─ Здравствуйте, мне бы к врачу записаться.
В круглое окошечко показались спутанный клок волос, треснутые очки на лбу, прямо над широко раскрытыми глазами. Глаза смотрели заискивающе. Девушка поморщилась, но ответила вежливо:
─ Добрый день, Ваш полис, пожалуйста.
И началось. Антонина с головой нырнула в сумку и принялась яростно в ней копаться. Очки то и дело сползали ей на нос, и Антонина а их нервно поправляла. Доставала бесконечные мятные целлофановые мешки, накануне любовно выстиранные хозяйственным мылом, и складывала их на стойку. На пол полетели клубок с крючком, таблетница, ключи и драный шарф. Наконец, с явным облегчением на лице, она выудила пакет из-под молока. Там так и было написано, синим по белому: «Молоко, 2.5%». Молочный пакет служил Антонине вместо файла для документов. А что, плотный, и размер подходящий!
Потом они долго и нудно согласовывали день и время визита. За Антониной собралась огромная очередь, и от очереди даже не веяло, прямо несло раздражением. Наконец, сжалившись над прилично измочаленной регистраторшей, Антонина выпрямилась, развернулась, показала всем присутствующим ¡No pasarán!, пожелала «Хорошего дня! Отличного настроения!» и удалилась.
На главной аллее парка, несмотря на рабочий день, было людно. Прохожие то и дело оглядывались на странную женщину, сидевшую на скамеечке и жмурившуюся на солнце. Вытянутые ноги в стоптанных войлочных ботах, на коленях необъятная мятая сумка. Ветерок играл с длинными, но неухоженными прядями. Женщина подставляла лицо весеннему ветерку и безмятежно улыбалась.
На сегодня еще кое-что было запланировано для посещения, но Антонина вдруг решила, что она устала. Стремительно поднявшись, просто таки взлетев со скамейки, она решительно зашагала в сторону дома, чуть вжав голову в плечи и размахивая одной рукой. Волосы с проседью развевались на ветру, подол ее широкой темно-цветастой юбки, едва поспевая за ее стремительным шагом, танцевал позади.
В подъезд вместе с ней вошел пузатый мужик с верхнего этажа, молча пропустил ее вперед на лестницу. Ему до ужаса не хотелось, чтобы это странное создание пялилось ему в спину. Лучше он за ней пойдет, глаза в пол. Антонина проскакала по лестнице вверх, мужик не спешил. Однако, у своей двери она замешкалась в поисках ключей и открыла дверь в тот момент, когда сосед с ней поравнялся. Он, естественно, не удержался и заглянул. Его взору предстала дико захламленная прихожая, ей богу, ни пола, ни стен не видно: горы коробок, больших и малых, стопки газет на полу, верхняя одежда, наваленная прямо на какие-то ящики. На потолке голая лампочка. В общем, жуть, подумал мужик и заторопился домой.
Антонина захлопнула дверь, закрыла на второй замок и еще цепочку повесила. Для надежности. Бочком ловко протиснулась вглубь квартиры, выдохнула и на секунду замерла. Потом стянула с головы косматый парик и треснутые очки. Странным образом, вместе с ними куда-то делось и чуть глуповатое выражение лица. От ее неуклюжести тоже не осталось следа. Женщина легко скинула тряпье, еще несколько минут назад служившее ей одеждой; тряпье осело на полу сиротливой кучкой, прямо как сброшенная кожа. Оставшись в боди и леггинсах телесного цвета, она легко перешагнула через кучку, открыла неприметную дверь и скрылась за ней.
Минут через сорок из соседней с Антониной квартиры выпорхнула элегантная дама с модной стрижкой и в дорогих солнечных очках. Безупречный макияж, стильные украшения, сумка от известного дизайнера. Дама спустилась вниз, вышла из подъезда.
─ Доброго денечка, Анжелика Владиленовна!
Грациозно кивнув бабулькам, Анжелика неторопливо направилась в сторону парковки.
