Часто можно встретить утверждение, что многие привычные слова и выражения русского языка имеют французские корни — например, слова «шваль» и «шантрапа». Мы решили проверить наиболее распространённые примеры.
Легенду о французском происхождении слова «шваль» можно встретить и в блогах, и в СМИ, которые время от времени публикуют подборки с такими заимствованиями. Чаще всего эта история представлена так: в 1812 году убегающие из России оголодавшие французы выпрашивали у крестьян хоть какую-то еду, не брезгуя и кониной. По-французски лошадь — cheval (именно от этого слова происходит титул шевалье), и они будто бы просили: «Cheval, cheval». От этого якобы и произошло презрительное «шваль». Об этом уверенно писал и бывший министр культуры, а ныне советник президента РФ Владимир Мединский в своей книге «О том, кто и когда сочинял мифы о России».
«Нашего брата, то есть меня да Рогожина, он, разумеется, наклонен почесть за шваль, и, может быть, заслуженно».
Ф. Достоевский, «Идиот»
Французское происхождение слова часто подтверждают примером из мемуаров поэта Антона Дельвига: «Смирнов, как и многие из тогдашнего общества, говорил по-французски дурно. Он был охотником до лошадей и часто употреблял слово cheval, которое дурно произносил, так что Цуриков говорил ему: "Сам ты шваль!"». Но это, скорее, каламбур, а настоящая история слова совершенно другая.
В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля приводится не только значение слова «шваль» (шушера, сволочь или сброд, дрянной людишка), но и содержится отсылка к происхождению от глагола «шить». В «Этимологическом словаре» Фасмера, наиболее полном справочнике происхождения слов, этот вопрос освещается подробнее. Несколько версий иностранного происхождения автором отбрасываются. Там есть как французская версия (от cheval, буквально «лошадь», разговорное «сволочь», «грубиян»), так и немецкая (от Schwall, «разбухшая масса»), и даже версия происхождения слова от имени собственного некоего новгородца Ивашки Шваля. На последнем примере стоит остановиться подробнее. Ивашка Шваль упоминается в Новгородской III летописи, памятнике XVII века, известном нам по спискам XVIII века. В ней содержится рассказ о взятии Новгорода шведами в 1611 году. И главным предателем оказался как раз упомянутый Ивашка Шваль. Наиболее убедительной версией в словаре Фасмера считается происхождение существительного от глагола «шить». Слово «шваль» образовано по той же модели, что, например, «коваль» (кузнец) от «ковать», и первоначально означало профессию портного. Очевидно, кто-то в роду предателя-новгородца был портным — отсюда и его фамилия, которая была то ли его собственным прозвищем, то ли прозвищем кого-то из предков.
Таким образом, слово «шваль» не имеет никакого отношения к французскому «шевалье» и к другим производным от cheval.
История слова «шаромыжник», означающего жулика и обманщика, обычно соседствует с легендой о выражениях, пришедших с войной 1812 года. «Выпрашивая хоть что-нибудь перекусить, французы обращались к крестьянам как к наилучшим своим друзьям, а именно произносили: "Cher ami", что означает "дорогой друг". Вот так, постоянно слыша "cher ami, cher ami, cher ami", русские крестьяне и прозвали французских попрошаек — "шаромыжники"». Эта версия есть и у Владимира Мединского, и на сайте журнала «Дилетант».
«Он был уж на лестнице, как вдруг у самого его носа, неизвестно откуда, вырос удивительного размера городовой, а в ушах пренеприятно зазвучало: "А куда ты, шаромыга, лезешь?"».
М. Салтыков-Щедрин, «Запутанное дело»
Спор о происхождении слова «шаромыга» идёт с конца XIX века. В журнале «Филологические записки» за 1889 год есть статья известного лингвиста Ивана Желтова, в которой тот указывает на французскую историю слова. По его словам, «шаромыга» — это «порождение французской фразы сher ami (любезный друг), укоренившееся на русской почве в конце XVIII века». Но к той же статье есть и примечание редактора журнала Алексея Хованского. Он, в свою очередь, полагал, что выражение связано с жаргонным «шаром», то есть даром. Сравните с современным выражением «на шару». В дальнейшем оба варианта существовали параллельно, и консенсуса по этому вопросу нет. В словаре Фасмера указывается, что возможна и французская гипотеза (как вариант — от обращения, заимствованного от оборванных отступающих солдат армии Наполеона в 1812 году), и славянская (от «шаром»).
Всё в тех же подборках о французском происхождении русских слов встречается и слово «шушера», означающее сброд, никчёмного человека или какой-то хлам. Это ещё одно ответвление истории про отступающих французов: когда у них спрашивали, куда они идут, французы бормотали: «Chez chrie», то есть «к любимой». Так якобы и возникло созвучное слово «шушера».
«Не шушера какая-нибудь — художники, да студенты, да двугривенные сенатские чиновники, а люди, для которых нужна была бутылка медоку и какой-нибудь особенный бефстек».
Т. Шевченко, «Художник»
Слово «шушера» встречается в текстах до того, как французы начали отступать. Например, в том же 1812 году в одной из агитационных афиш московского градоначальника Фёдора Ростопчина указано: «Когда думаете, что шпион, ну, веди ко мне, а не бей и не делай нарекания русским; войски-то французския должно закопать, а не шушерам глаза подбивать». Это девятая афиша по счёту, датированная 9 сентября 1812 года. В это время французы находились в Москве и никуда уходить пока не собирались. Попадается слово и раньше — например, в переписке будущего декабриста Николая Тургенева за 1811 год. В словаре Фасмера французское происхождение слова даже не рассматривается. Версия о родстве со средневерхненемецким sсhаr («толпа») также решительно отклоняется. Исследователи приводят несколько диалектных форм («шушерь», «шушарь», «шушаль» и «шушель»), но считают происхождение слова неясным. Однако французская версия совершенно точно ложная.
Слово «шантрапа» (ничтожный, никчёмный человек, проходимец) часто считают французским по происхождению — об этом пишут и в блогах, и в СМИ. По этой версии, «шантрапа» происходит от французского chantera pas («не будет петь») и употреблялось при отборе детей в помещичий хор. Иногда также пишут, что отбирали детей французские гувернёры, потому и выносили вердикт по-французски.
«Не считал разов и не хочу считать. Но вижу одно коли ты так являешься, значит, уважения к хозяину дома у тебя нет. Опять говорю: кто ты? Нищий, шантрапа, рвань коричневая…»
М. Горький, «Мещане»
Французская версия происхождения слова приведена в «Толковом словаре» Ушакова. Однако убедительных доказательств этой гипотезы нет. В словаре Фасмера указывается широкое распространение слова в русских диалектах, а в качестве самой вероятной выдвигается версия чешского слависта Антонина Маценауэра: он полагал, что у «шантрапа» общеславянское происхождение. Он приводит древнечешский аналог слова «обманщик» — antrok (аntrосh) — и возводит его к средневерхненемецкому santrocke («обман»). Эта версия выглядит более убедительной, учитывая распространённость в диалектах, которая вряд ли могла появиться в результате частных историй отбора детей в хор.
«Шерочка с машерочкой» — так называют верных неразлучных подруг. А выражение, по распространённой версии, произошло от женских пансионов, воспитанницы которых обращались друг к другу «ma chre» («моя дорогая»). Фраза возникла потому, что институтки танцевали друг с другом ввиду отсутствия мужчин в учебных заведениях. Об этом пишут многие медиа — от образовательного сайта «Мел» до развлекательного Fishki.net.
«Сестра танцевала прекрасно, но всегда оставалась недовольна.
Ты очень ловкий кавалер, Алеша, говорила она, но, понимаешь, ты все-таки брат, а не мужчина. С тобою я, как в институте, шерочка с машерочкой».
А. Куприн, «Юнкера»
В словаре Фасмера слово «шерочка» отмечено как неизменно сопровождаемое словами «с машерочкой». Однако в некоторых текстах XIX века его можно встретить и отдельно в виде обычного обращения «дорогая», ma chre или chrie. Но выражение «шерочка с машерочкой» действительно происходит от традиций женских пансионов. Ma chre значит буквально «моя дорогая». И в пансионах, и, в частности, в Смольном институте, балы с участием приглашённых кавалеров были редкостью. Об этом, например, пишет Лидия Чарская в «Записках институтки»: «Им делалась ёлка, устраивался бал, где институтки танцевали не "шерочка с машерочкой", как это было принято обыкновенно, а с настоящими кавалерами, присылаемыми на такие балы по наряду из корпусов и училищ, а иногда и с приглашёнными самими воспитанницами братьями, кузенами и просто знакомыми». В этом случае этимология не подвергается сомнению никем из исследователей.
