Есть матери, которые дают ребёнку не жизнь, а долг.
Не силу, а счёт за рождение. Не опору, а привязанность, из которой нельзя выйти без вины.
Снаружи — это забота, а внутри — удушье.

Энергия даётся не на развитие, а на выживание. В таких семьях формируются дети, которые не становятся взрослыми. Они остаются должными. Вечно объясняющимися, виноватыми, уставшими. Живущими в доме, из которого нельзя уйти — потому что там же будет и «ты неблагодарный», и «без меня ты никто», и «я тебя растила, а ты...».

Так и зарождается шизоидная структура психики.
Шизоидность — это запрет на настоящую автономию.

Ребёнок не может быть собой, если мать занимает собой всё пространство:
– чувства матери — всегда важнее,
– границы ребёнка игнорируются,
– любое «я сам» воспринимается как предательство.

Тогда остаётся только два варианта:
– раствориться в матери и исчезнуть,
– или отсоединиться и выжить внутри себя.

Через 30 лет такой сын остаётся рядом с ней.
Не потому что хочет — а потому что не может уйти.
И вот она говорит:
– У тебя нет нормальных друзей.
– У тебя нет жизни.
– Ты не собранный.
– Ты слабый.
– Ты никому не нужен.

И не замечает, что именно её собственная рука отрезала ему доступ к людям, к выбору, к риску, к гневу.

С каждым таким упрёком она не воспитывает — она разрушает внутреннюю структуру, которую сама и не дала сформировать.
Второй путь — это шизоидная защита. Замыкание и автономия любой ценой. Но она не даёт энергии. Она даёт только выживание. Так формируется мужчина, который выглядит расхлябанным, вялым, закрытым. У которого нет друзей, потому что он не верит в контакт. У которого нет партнёрства, потому что рядом с женщиной автоматически включается образ матери, перед которой нужно быть должным, удобным, виноватым. Каждое её унижение становится телесным симптомом:
– гастрит,
– бессонница,
– потеря веса или наоборот — отёчность,
– апатия,
– панические атаки,
– остеохондроз,
– половая дисфункция.

Тело превращается в вместилище недопозволенных реакций. В шизоидной структуре всегда появляется компенсаторная истероидность — вспышка желания выйти наружу, заявить о себе, громко уйти, показать, что «я могу». Но парадокс в том, что при попытке выйти из симбиоза активируется страх:
– либо мать умрёт без меня,
– либо умру я.

Именно поэтому многие мужчины продолжают жить с матерью до 40, 45, 50 лет. Они не просто ленивы и отнюдь не инфантильны. Они психически арестованы.

И если не происходит интервенции — такой мужчина действительно может умереть рядом с матерью: от сердечного приступа, от психосоматики, от саморазрушения, от отказа систем.

Клинический пример: Эрнест Хемингуэй. Смерть Хемингуэя — не просто трагедия. Это классика арестованной сепарации. Его мать, Грейс Хемингуэй, требовала от него соответствия, послушания, эмоционального контроля.

Она не принимала его агрессию, стилистику, темперамент.
Она подавляла его индивидуальность под видом заботы.
Позже — осуждала его выборы, его жизнь, его литературу.
Он вырывался — но внутри себя оставался связанным.

И именно оттуда — его хроническое напряжение, алкоголизм, депрессия, мании. Это школьный пример того, как мать может вырастить сына, а потом уничтожить его — не руками, а словами, стыдом, повторением образа отца, которого она сама обесценила.
Эрнест рос в доме, где отец, доктор Кларенс Хемингуэй, был эмоционально подавленным, зависимым, слабым человеком, живущим в тени сильной, властной, контролирующей жены.
Когда Эрнесту было 18, отец застрелился. И именно с этого момента мать начала многоступенчатую, целенаправленную травмирующую кампанию против собственного сына.

Она била его образом отца: «Ты такой же, как он. Слабый, истеричный, неспособный справиться». Она презирала его чувствительность, стыдила за творчество, за мечтания, за автономию. Даже когда он ушёл из дома — письма от неё продолжались: холодные, обвиняющие, насыщенные невыраженным гневом, замаскированным под «мнение матери». Позже, когда у Хемингуэя уже была семья, статус, известность — мать по-прежнему вела себя как судья, присылая послания с обвинениями и вызываниями к совести.

И, наконец, она отправила ему ружьё, из которого застрелился его отец. Она не просто вернула предмет — она активировала сценарий. К тому времени у Хемингуэя уже развивалась паранойя, алкогольная зависимость, депрессивные эпизоды. Он утверждал, что за ним следят — ему не верили. Но позже выяснилось: слежка действительно велась. ФБР его контролировало. Но даже не государственная паранойя, а материнское послание через оружие стало последним актом.

Он не выдержал и застрелился тем самым ружьём.
Мать, которая убила двоих — тем же самым выстрелом
Первым был её муж. Вторым — её сын. Не потому, что она ненавидела, а потому, что не могла отпустить. Не могла позволить им быть отдельными, живыми, независимыми.

Она не убивала буквально. Но она постоянно напоминала: «Ты слабый, ты не справился, ты ничем не лучше». Это не упрёк. Это структура, в которой мать бессознательно превращает сына в носителя своей вины и своей разрушенности. У Хемингуэя не было шанса. Он вырвался из дома — но не из матрицы. Он стал известен — но остался связан. Он говорил от имени мужчин — но внутри жил в затравленной части мальчика, которого не любили, не принимали и обвиняли в чужой смерти.

Что это показывает клинически?
У мужчины может быть статус, семья, признание.
У него может быть образ силы, агрессии, харизмы.
Но если внутри него живёт материнский голос, постоянно бьющий по образу отца, если мать передала сыну свою неотплаканную вину, а жест материнской любви содержит скрытую агрессию (письмо, посылка, фраза, «подарок»).

Такой мужчина может умереть от руки, которую сам же и направит в свою сторону.

Как выйти из сценария матери, которая связала сына виною, стыдом и оружием?

Мужчина, переживший связь с деструктивной матерью, не нуждается в переубеждении. Он нуждается в освобождении от программы, внутри которой быть живым — стыдно, опасно или невозможно.

В терапии с такими мужчинами не работает «поддержка» и «интеграция травмы» — пока не разрушена скрытая лояльность к материнскому голосу. Он может ругать её, страдать из-за неё, выносить злость — но внутри него живёт точная её копия, и именно эта часть держит его в оцепенении.

Определение ключевой триады: мать — отец — внутренний сын.

Работа начинается с выведения на сцену трёх фигур:
Мать — не просто как женщина, а как источник регуляции и обесценивания.
Отец — даже если его не было, он существует как антифигура: слабый, предатель, исчезнувший.
Материнский голос — это не просто слова. Это внутренний судья, который говорит:
– ты не справишься,
– ты ничтожен,
– ты не имеешь права,
– ты такой же, как твой отец.

Именно этот голос делает невозможным сепарацию.

Терапевтический приём: “Письмо матери”
Письмо не отправляется. Оно пишется в три строки:
– Что я должен был для тебя делать?
– Что ты мне запрещала быть?
– Что во мне ты хотела уничтожить?

Ответы не рационализируются. Они озвучиваются вслух. Тело даст реакцию. Там, где дрожь или сжатие — лежит «заряженное слово». С ним и работаем.

Сын — тот, кто застрял между ними и должен был доказать, что он не как отец, но и не в силах стать собой.

Задача: не «понять их», а увидеть, как эти образы структурируют самооценку, действия, голос, тело.

Пока отец в психике остаётся «тем, кто не справился», мужчина навсегда в режиме “доказать, что я другой”. Это не свобода. Это вечная проверка.

Переопределение отца как фигуры несостоявшейся, но потенциальной.
– Не «он слабак»,
– а «его сломали до меня».
– Не «я не такой, как он»,
– а «я тот, кто может прожить иначе».

Это простроит новую идентификацию — не в борьбе, а в соединении с тем, что было отрезано.

У каждого такого мужчины есть своё «ружьё».
Не обязательно физическое. Это может быть:
– эмоциональный шантаж (внутренний: «если я уйду, она умрёт»),
– аутоагрессия (запой, бессонница, отказ от помощи),
– самоподрыв (провал важного проекта, разрушение отношений),
– сексуальное выгорание,
– панические атаки.

Работа с метафорой:
«Где твоё ружьё?»
«Что у тебя внутри уже заряжено?»
«Чем ты можешь выстрелить себе — даже если не хочешь этого делать?»

Задача — вынуть заряд, не отнять силу.
Последний этап — не освобождение от матери. Это воссоздание мужского поля внутри: где можно жить не в протесте, а в присутствии.

Там нет задачи быть «не как она». Там появляется способность двигаться без страха быть осуждённым, без потребности быть идеальным и без постоянного фона внутреннего наблюдателя.

Сборка:
– Образ фигуры, которой мать не может управлять.
– Тело, на которое больше не давит вина.
– Голос, не отдающий отчёт.
– Мужская сексуальность — не в доказательстве, а в потоке.

Сценарий Хемингуэя — не трагедия прошлого. Это реальность тысяч мужчин, которые живут с матерью до 40–45 лет. Или давно живут отдельно — но внутри себя всё ещё оправдываются перед ней, глушат боль едой, алкоголем, трудоголизмом, зависимыми отношениями.

Выход есть. Но он не в «понять и простить».
Он — в деконструкции сценария, в возвращении телесной субъектности и в восстановлении власти над своим вектором.

/Шамиль Фаталиев/

Шредингер был очень хорош, но недостаточно хорош для сферического коня в вакууме. Величайший ум, а такой изверг, котиков мучал.
Опять парадокс прям. Вовсе нет, скорее парадокс в том, что кто-то убежден что величайший мыслитель будет убивать, потому что только глупец будет доказывать свою мысль таким образом. Поэтому существует и парадокс и выражение "Безумцы всей умней" (с) Капитан Джек Воробей. Вот Галилео Галилея вообще сожгли, а мог бы молчать и жить, глупо поступил. А если я скажу, что живя в 16 веке он прожил больше 70? Я щас решил уточнить. Вся жизнь-ложь.

А я ещё сам по жизни туповат. Сегодня так увлекся, пока комментарий писал, что начал думать, что пишу пост. В итоге парадокс: вроде пока печтал, печатал и коммент и пост одновременно.

-Иииии их нет
-ЧО?
-Их нет, вместо всего текста вы получаете "с"
-ЧО?
-ЗАТО РЫНОЧНАЯ СТОИМОСТЬ ВАШЕГО МАРГАРИТА-ВИЛЯ СОСТАВЛЯЕТ 130 ТРИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ!

Тут должен быть скрин охуевающего Стива с Маргаритовилем, он даже уже готов и есть в моем твиттере. Но я не заходил в твиттер приёмно с момента выхода этой серии. Оправдаю свою лень вашей тренировкой визуализации, лол

Даже больше скажу, написав пост, я перечитал его. Потому что даже отличные идеи станут говном, если сделать из говна. Потому что заигнорю комивояжера со своим чудопылесом, приму меры если ломится мудак, но сразу нахуй пойдут даже не газовщики с разводом И даже не цыгане, а Свидетели Иеговы. Пока вы не поймете что вам, вообще-то нужно уверовать! И, блять, побыстрее! Ибо грядет!

Повнимательнее уверуйте, Бог Кузя тоже своего рода Бог, кек

Чуток правок, и было бы готово.
Но у меня жопа сгорела. Админы пикабу даже не в курсе, а может очень даже и намеренно наполняют сайт говном, отсекая обудманый контент. Вы правы, но я жопу сжег, снес текст и напечатал заново. Картинки остались, удачно вроде подходят. И жопа моя горит!

На самом деле это огромная проблема. Поиск нормального инструмента для создания контента. У меня 3 фоторедактора, а так как надо разместить надпись, я не смог, поэтому отдельно:

Все, кому кажется, что я его недолюбливаю-пишите адрес. Приду и долюблю.

Итог: позвонить в дурку и заявить это они сумасшедшие, а ты действительно волшебная принцесса из параллельного мира вполне логично и реально. Для меня, лол Почему? Я наконец-то во всеуслышанье могу заявить: Я - Шизоид! Типа Стар Баттерфляй(спасибо что не Шелдон Купер, но он прав)И я - нормальный!

Звдвввйте вопросы чтоли, может научу немного понимать шизоидскую логику обществу или загадки свои могу дать, на перелом логики. Всем чмоки 🦄🦄🦄

Это раньше я думала, что я странная, никем не понятая, социофобная и чувствительная. А теперь я знаю, что нас много. И называемся мы шизоидами (не путать с шизофрениками).

Извечный конфликт человека шизоидного типа, по типологии Ненси Мак Вильямс – "стой там, иди сюда". Обладая высокой чувствительностью, словно ты рождён без защиты от лавины звуков, запахов, чувств окружающих людей, их мыслей и намерений, он прячется от всего, в свой богатый внутренний мир. Шизоиды считывают информационный поток напрямую, каждой клеткой тела, питая свой интеллект и доводя его до оргазмических болезненных судорог. Ведь именно Интеллект – его стихия, его друг и его бог. Они хорошо видят, кто врет, кто красуется, кто открыт, кому плохо и кто счастлив. Видят не глазами, а чем-то ещё, даже когда человек внешне предъявляет приросшую маску "хорошести". Научиться доверять своему видению – одна из важных задач шизоида, так как с детства внешняя картинка, подтверждаемая окружением и его восприятие происходящего, как правило, не совпадают. Извечный вопрос, волнующий его – кто сошёл с ума, я или мир?

Поэтому, он убегает в свои миры, где есть лавка смелости и ломбард для страхов, принцы и единороги, Бог и Путь и где есть Ясность. Ему не бывает скучно одному. Он найдёт чем себя занять, даже ничего не делая. Любимое занятие – тупить, глядя вдаль и слушая тишину. Ему в голову не придёт позвонить человеку без дела, чтобы "просто поболтать". И если он это делает, то только потому, что его в детстве научили – людям это важно и надо иногда это делать, если они тебе дороги. "Просто поболтать" для них – это вызов, работа. Миллион оттенков голоса, эмоций, настроений, мелочей улавливаются, превращаясь в терабайты информации, автоматически анализируясь и уходят в чертоги разума, выстраиваясь в схемы, воздушные замки и стратегии. Иногда я смотрю на человека, которого не видела много лет и у меня всплывают такие мелочи о нем, которые он сам давно забыл. Зачем мне все это? Бежать! Бежать от всех, спрятаться, и никого не видеть, не слышать. И я выгораю, бегу, улетаю в свои миры, остаюсь одна, даже находясь в обществе.

Беда только в одном – мой богатый внутренний мир постоянно нуждается в новых впечатлениях. Если нет вливаний извне, он начнёт пожирать сам себя, интеллект переходит в умствования и мой творец миров опускает руки, сигналя, что краски кончились и мир стал черно-белым. А кто даёт эти краски? Правильно – Люди! Со своими жизнями, историями, эмоциями, чувствами. И я говорю себе "нет, мир не сошёл с ума" и опять вылезаю из кожи. Иду к людям, жажду общения, впитываю их, вбираю их истории.

Жить с шизоидом трудно. Приступы социофобии распространяются и на близких. Я могу закрыться просто потому что "перегруз", а не потому что меня кто-то обидел или мне что-то не понравилось. Мои домашние это называют "вылетела". Причём я вылетаю не в мысли, я все вижу и слышу, но будто через стекло, нейтрально, безоценочно, не вовлекаясь. Словно смотрю через окошко в чужой мир, до которого мне нет дела. Это, кстати, спасает меня от импульсивной реакции в конфликтах. При первой угрозе, я прячусь и, улыбаясь, не меняясь в голосе и реакциях, прохожу ситуацию, не цепляясь за форму происходящего и видя суть.

Проработанного шизоида вообще трудно зацепить. Надо, во-первых, хорошо знать его больные точки, то есть быть в курсе его внутреннего мира, а туда пускаются немногие, и во-вторых, поймать его врасплох, в открытом состоянии, что трудно, так как вылет в иные миры происходит молниеносно при любой угрозе. Стандартные больные точки, типа – внешность, ум, возраст, образование, статус, достижения и прочая лабуда шизоидов мало волнуют. Это внешнее, а "он" – это внутреннее.

Но, на самом деле шизоид очень раним. Его ранят не пробоины в эго, не слова, тон или децибелы, а сам факт нападения. А в его мире все друг друга любят. Он идеалист! А тут война и несправедливость. И ты, Брут? Поэтому, не выдавая внешнюю реакцию, сохраняя лицо, он открывает огромный мешок, куда складывает все чувства, реакции, прихватит намерения и состояние оппонента, гигабайты другой информации о том, что происходит на самом деле и со словами "Дома дожую!", вылетит на свою планету к своей Розе. Потом, когда он остаётся один, его накроет. Он все запомнит. И не забудет никогда, поверьте.

Люди, которые его отвергли, обесценили, предали, навсегда будут в чёрном списке, даже если его оболочка продолжит общение по каким-то, важным для него причинам. Он будет рассматривать, анализировать, перебирать и структурировать прихваченное с собой добро делать выводы, принимать решения. Вернётся он уже с конструктивом и никто даже не догадается, какой ураган прошёлся по его любимым замкам и сколько голов было снесено единорогам. Все думают, что шизоиды спокойные, мудрые и без эмоциональные. Щас! Просто к их чувствам мало кто допущен.

Как я уже сказала, его бог – интеллект! Он делит людей на умных и глупых. Первые ему интересны. Вторые безразличны. Не то, чтобы они его раздражали или он их не любил. Он не тратит своё внимание на них. Может понаблюдать как за хомячками в колесе, даже поумиляться, но не более.

Шизоид абсолютно сапиосексуален. Его возбуждают только умные, глубокие партнёры со своим богатым внутренним миром. Поверхностные партнёры для него бесполы и неинтересны. И неважно, у кого сколько денег, машин, какая должность и статус. Если ты глуп, это тебя не спасёт.

Дети шизоиды удобны. Они не идут в конфликт, внешне спокойно проходят подростковый возраст (хотя именно им он даётся труднее всего), но если ты не нащупал тропинку в его внутренний мир, обесценил богатства, которые он имел неосторожность принести тебе на обсуждение, ты для него умрешь. Контакт будет потерян и когда-нибудь, если ребёнок шизоид от своего одиночества не вскроет себе вены, он отрежет отвергающих его родителей без сожалений, воспринимая их как глупое и недоразвитое животное. Если ребёнок шизоидного типа, надо очень бережно и очень трепетно относиться к его стремлениям, чувствам, наблюдать за реакциями, слушать, слышать и говорить. Говорить глубоко, о себе, о нем, о мире, о боге. Не врать! Он это обязательно считает! И ничего, повторюсь, ничего не обесценивать. Границы он свои бережёт и закроет от Вас при первых признаках нападения. Закроет раз, закроет два, и ещё какое-то количество раз, пока вы не исчерпаете его кредит доверия. И тогда это уже будет окончательно. Шизоид, особенно ребёнок, даёт людям много шансов, ведь в его мире все любят друг друга и ему нужно нарастить много-много цинизма, чтобы на вопрос кто сошёл с ума, твёрдо ответить – я нормальный!

Для шизоидов крайне важно иметь много личного пространства. В том числе, свой дом-крепость или, хотя бы, свою комнату, куда никто не войдёт без спроса. Хотя, они это часто сами не осознают. Если есть огромный внутренний мир, куда можно смыться в любой момент, зачем нужно внешнее? Но когда это пространство появляется, он начинает выползать в общение все чаще и чаще, открываясь глубже и быстрее. Там он отдыхает, собирает силы, выстраивает себя. Уходит его тревожность и желание защищаться от неожиданного вторжения, есть безопасная нора, и появляется потребность в развитии. А развитие – это люди.

Я хорошо выбрала профессию (или профессия выбрала меня?), люди с их мирами, пиршество интеллекта, обилие чувств, мыслей, намерений, защитная дистанция терапевт – клиент. Разве не идеально? Ограничения только в одном – страх публичности и отсутствие внешних амбиций (узнаваемость, звания, погоны, статус), как страх поглощения. Поэтому, все мои попытки мотивировать себя написать книгу, защитить кандидатскую, участвовать в дискуссиях или совместных проектах, разбиваются о простой и очень внятный вопрос моего шизоида:"А нахрена?" И я понимаю, что ничего кроме:"Надо, Вася, надо!", я ему ответить не могу. А вот уж чего, чего, а "Надо!", давно для меня не аргумент.

Елизавета Колобова

Источник: https://vk.cc/asHRDZ

Продолжаем тему типов личности.

Характерные черты шизоидов:

1️⃣Одиночество
Избегание общественных мероприятий и социальных контактов. Для таких людей это просто неинтересно.

2️⃣Ограниченный круг общения
Низкая потребность во внешних контактах.
Они предпочитают сохранять эмоциональное расстояние и часто избегают интимности.

3️⃣Отстранённость, эмоциональная холодность и отчуждённость

4️⃣Безразличие к интимным отношениям
При том, что сексуальной дисфункцией может не быть. Как было сказано выше, они избегают близости. Физической – в том числе.

5️⃣Не ориентируется на мнение окружающих
Они одинаково равнодушны к критике и похвале.

6️⃣Часто уходит в мир собственных фантазий.

Люди с шизоидной личностной динамикой скорее предпочитают наблюдать и анализировать окружающий мир, нежели активно участвовать в нём.

P.S.Напоминаю, что перечисленные особенности могут проявляться у каждого по-разному.