Вот уж действительно свинство отрывать рабочего человека в рабочее время от распития горячительных напитков, чтобы он, рабочий человек (!) исполнял свои обязанности. Невиданное свинство.

В бытовке нас было семеро. Семеро смелых. Хотя на полу под столом, закатившись словно копеечка, лежал восьмой. Но его мы посчитали запасным и потому в списках он не значился. Ему было плохо ещё со вчерашнего. Хотя, он то наверняка считал, что ему хорошо.

Вошёл мастер и стараясь не вдыхать скороговоркой произнёс, что поставили вагоны и надо идти работать. Это вызвало всеобщее неодобрение, перешедшее в приступ гомерического смеха и улюлюкания. За это мы и выпили. А мастер растворился.

Но работу мы уважали. Иначе нам попросту не где было бы пить. Думаете не на что, ан нет, это как раз не проблема для прогрессивного человека, не где. Тем более всё закончилось. И соответственно можно было и размяться.

Семеро смелых загорелых облачённых в совершенно неизнашиваемые штаны поснимали с крюков свои замызганные оранжевые желетки и вышли на свет. Солнце больно било в глаза, шутка ли, работа!

Вагоны стояли на насыпи и буквально говорили "айда, товарищи". Крановщик Сергеев зевал в своём кране. Стрела была задрана как артиллерийское орудие. Приступить!

Семеро смелых стали взбираться на насыпь, сползая с неё и матерясь. В вагонах была труба, что не предвещало ничего хорошего.

- Семеныч, дело - труба,- крикнул первый добравшийся до чрева вагона.

Сначала процесс шёл вяло, все только разогревались. Но потом хоть второй кран ставь. И ведь все как один специалисты высшего звена, с руками из нужного места. А потом одна труба поехала и стропальщик Андрюха, самый молодой из нас, не успел уклониться попал прямо под неё. Сперва ему придавило руку, да так, что хруст ломающихсч костей был слышен на всей площадке, потом откинуло в глубь вагона и прибило. Минут десять он ещё был жив. Его пытались откачать, но бестолку. А самое обидное, что в бытовке нечем было даже помянуть.

Когда приехала скорая и остальные службы, Андрюха был уже мёртв. Над ним склонившись стояла целая толпа народа. Гробовое молчание повисло в воздухе. Его нарушил молодой милиционер с тонкими тараканьими усиками, которые не придавали ему солидности, а наоборот, делали ещё более смешным и убогим. Он решил всех опросить, но никто ничего не мог сказать толком. Да и все были трезвы как стекло.

Пошёл мелкий дождь и решено было зайти в бытовку. В этот самый момент из под стола выкатился запасной и осмотрев вошедших издал звук "мууууу". После чего снова закатился под стол. Лейтенант с тараканьими усами собрал показания и укатил к себе. Скорая забрала труп и тоже укатила. А мы остались.

Начальник за этот короткий промежуток времени из пустого стал пепельным. Он явно уже успел нарисовать себе картину маслом "приплыли". Мастер хотел прыгнуть в залив и уплыть в сторону Норвегии, где бы он умолял дать ему политическое или любое другое убежище, лишь бы только не оставаться там, то есть здесь.

А мы приуныли. И молча просидели в бытовке долгое время. Из-за отсутствия окон понять сколько именно мы так просидели было невозможно.

Под столом снова начались шевеления и запасной наконец встал. Правда не сразу. Сначала на четвереньки, потом со второй попытки на ноги. Осмотрев всех и ничего не спрашивая он извлёк из-за пазухи бутылку.

Так мы и помянули Андрюху. А то совсем не по-человечески получалось.

После были постоянные вызовы на допрос, у нас брали показания, пытаясь определить виновного. Но от нас вскоре отстали, остановившись на начальнике базы и мастере. Правда и работы почти не стало. Хотя это и не страшно. Главное, что мы здесь, пусть и не в полном составе.

... с корабля!

Напомнило