Поиск в конце июля этого года начинался вполне себе обычно: мужчина средних лет отправился в лес за грибами. Солнце вместо компаса, вёдра, резиновые сапоги. Всë пока традиционно: деды так же делали и ничего, выжили.
30-ти градусное пекло естественным образом притянуло грибника к реке. Но вот незадача – река не там. Или само солнце? Или мужик странным образом переместился в пространстве? Когда что-то ломается в мире, нужно звонить спасателям.
– Руководитель поиска поисково-спасательного отряда «Экстремум» слушает. Что у вас произошло?
- Мне бы спасателей и лодку.
- Я и есть спасатель. Постараемся обойтись без лодки. Вам нужно просто развернуться и идти в другом направлении.
- Куда?
- Постараюсь вывести вас к дому. Я вижу по карте, что вам надо уйти от реки, и тогда вы выйдете к дому.
Но мир не чинился, и мужчина недоверчиво слушал спасателя с нежным девичьим голосом, которая уверяла, что представляет, где он находится и куда ему надо идти.
Он не верил и вцепился в речку, как в последнюю норму этой зыбучей жизни и никуда не пошёл.
А у той спасательницы, кроме веселого нрава, уже была слава (заслуженная, хорошая) на несколько регионов. И рассказали ей коллеги-спасатели из соседнего региона, что знают этого потерявшегося. И знают, что ничего он не теряется, а вызывает спасателей и сбегает потом от них. «Не верь ему!» – говорили коллеги из другого отряда.
Вот ведь дилемма...Но у нас, у спасателей "Экстремум" все сомнения трактуются в пользу пострадавшего. Если говорит, что заблудился, значит, заблудился. Надо ехать.
Изучается карта, рисуются задачи, ищутся поисковые группы, речки проверяются на судоходность. И вот спасатели Вероника и Константин уже в пути. Далее рассказ Вероники: «Ливень прошëл. Смеркается. А мужчина внезапно засобирался на выход. Замерзать у реки начал или действительно шутил? Пока не приедем на место, всё равно не узнаем. Приехали, прошли до реки, нырнули в камыши, тут же промокли по шею. Продираемся через ивовые заросли, берег осматриваем, орëм.
И километра по маршруту не прошли – отклик!
Выглядываем брод или узкое место, чтобы бревно перекинуть, ничего похожего нет. Река по нынешнему лету разлилась метров на 20. И вот уже совсем стемнело. Кричим:
- Выбирайте, мы к вам плывём и дальше идём 5 км по лесу до машины или вас на нашу сторону переплавляем, а потом 1 км по тропе?
- Может, не надо никуда плавать? Давайте я сам уже пешком пойду?
- А вот теперь уже самому не стоит – фонаря у вас нет, солнце зашло, так что ждите! Совещаемся на другом берегу, придумываем несколько вариантов. Ищем брод вниз по реке, но глубина везде не меньше 2,5 м. Понимаем, что плавать всё равно придётся. Напарник ищет сухостой для плота, я общаюсь с найденным, чтобы не загрустил совсем и не ушёл в темноту. Вяжем плотик небольшой для вещей при помощи шнуровки от рюкзака.
- Раздетых спасателей видели? - спрашиваю я мужчину.
- Нет...
- Теперь увидите! Скоро будем. Плывём сами, толкаем плот, проверяем его на плавучесть, плот не тонет.

Фото голых спасателей не ждите. А плот вот он, пожалуйста:

В три приёма, как в той загадке про волка, козу и капусту, переправляем грибы, рюкзак, верхнюю одежду. Вода тёплая, черная, тягучая. Понимаю, что давно не замечаю комаров, что ушли тяжёлые ежедневные мысли – всё важное сосредоточилось в этом плотике, связанном красными шнурками. И вот она – последняя наша ходка. Мужчина, полулёжа на плоту, мы с Константином по бокам плывём по тёмным водам совсем не той реки, про которую думал потерявшийся, но на другой берег, как он и хотел, когда набирал 112. Доставили. Выжимаем вещи, одеваемся, пакуемся. Луна в каком-то жёлтом туманном круге слева, розовеющее облачко рассвета справа. Идём домой, ведëм уже найденного потерявшегося. Дошли...
Дальше всё просто – до машины и в город, а через два часа на работу».

Это был июль месяц, жаркий, грибов в лесу и не было, только ягода зрела в больших количествах. Сейчас же лес проснулся, и в группах грибников шквал фотографий с лесными уловами. Количество заявок тоже растёт с каждым днём. Группы всё чаще выезжают в лес на поиски.

Спасатели "Экстремум" напоминают: ну вы там это, постарайтесь не теряться, пожалуйста. А потерялись - звоните 112 сразу. Для этого хорошо бы телефон заряженный при себе иметь и родным сообщить, где теряться грибы искать будете. Если что, они нам позвонят.

Знаю что уже и я и не только я это постил в прошлом году. Но судя по количеству заявок о пропавших грибниках это надо делать как можно чаще

ОСТРЫЙ ЗАБАЙКАЛЬСКИЙ ВОПРОС

- С апреля 2025 года из-за пожаров в крае была объявлена чрезвычайная ситуация регионального уровня, потом федерального. С мая огонь шел такой силы, что случалась гибель пожарных. Все силы наших спасательных служб, краевого Министерства природных ресурсов были брошены на борьбу со стихией. И - спасибо им за это! - они организовали работу так, что ни жилье, ни мирные люди не пострадали, хотя ряд дачных кооперативов выгорел полностью, - говорит председатель Федерации профсоюзов Забайкалья Зоя Прохорова. - Наш край - высокодотационный, и мы понимаем, какие затраты легли на его бюджет, когда сюда привлекали силы “федеральных” спасателей, вплоть до тяжелых самолетов. Но в предотвращении пожаров основная тяжесть ложится именно на местные кадры.

Местные первыми вступают в борьбу с пожарами, и лишь потом к ним присоединяются “федеральные” коллеги. Люди из обеих служб рискуют одинаково, а получают по-разному.

Такая ситуация возникла с января 2007 года, когда полномочия по охране и защите леса по новому Лесному кодексу РФ, принятому 04.12.2006, были переданы в регионы. Такая же судьба постигла спасательную службу - авиационную и наземную охрану лесов от пожаров. После пожаров 2010 года в центральных областях России с 2011 года была вновь создана федеральная служба авиалесоохраны. И с 2011 года лесных пожарных разделили на службы федерального и регионального подчинения. По сути, они решают одну задачу, но имеют разное руководство - и финансирование.

МИНУС РАВЕНСТВО

- Почему спасатели - пожарные и летчики-наблюдатели федерального подчинения получают другие суммы? - задается вопросом Александр Зарецкий, председатель крайкома профсоюза работников лесных отраслей, председатель первички КГУ “Читинская база авиационной охраны лесов”, старший летчик-наблюдатель Читинского авиаотделения КГУ. - Костяк федеральной службы авиаохраны лесов 2011 года - бывшие работники региональных авиабаз. С них все начиналось и на них все держится. В чем же разница между сотрудниками двух ведомств? Почему “федералы” получают больше, а наши меньше? В системе пожаротушения лесов все направлено на ликвидацию чрезвычайной ситуации. Это правильно, но почти ничего не делается, чтобы эту ЧС не допустить. Например, не соблюдается кратность авиапатрулирования.

- Сотрудники федеральных и региональных служб, привлекаемых в Забайкалье на время тушения пожаров, работают здесь по контракту с другой оплатой, - продолжает профлидер. - В 2024 году у нас работала авиалесоохрана из Красноярска. Отработав два месяца, дома они получили: инструкторы - 1,2 млн рублей, десантники, парашютисты - по 2 млн. Чуть больше месяца у нас работали пожарные с Уральской авиабазы. Дома они получили за тушение по 650 тысяч рублей. А забайкальские спасатели за такое же количество часов, потушив столько же пожаров, зарплату больше 150 - 200 тысяч рублей в месяц не получают. Почему Читинская авиабаза так низко оценивает труд своих работников?

МИНУС ОКЛАД

- В основном оплата труда на тушении пожаров - 149 рублей в час, но во время тушения пожара оклад не выплачивается, - продолжает Зарецкий. - Парашютисту-пожарному, десантнику-пожарному при окладе 7580 рублей доплачивают до МРОТ, в общей сложности 33 660 рублей. Люди работают просто за еду. Никто не запрещает сделать нормальную оплату труда при тушении лесных пожаров. Тогда почему за эту работу “регионалу” оклад не выплачивается? Мне отвечают: “Платим почасовую”. Но тушение пожаров всегда оплачивалось сверх оклада, а не вместо него. Почему летчик-наблюдатель, который на вертолете Ми-8 тушит пожары с воздуха, получает и оклад, и почасовую оплату за фактически выполненный налет? А работник авиапожарной службы - нет? Более того, почасовая оплата за тушение пожаров рассчитывается от оклада. Но в Иркутске парашютист-пожарный имеет оклад 11 тысяч, в Ханты-Мансийске - 20 тысяч. А наш парашютист-пожарный, десантник-пожарный, получает оклад аж 7580 рублей, инструкторы всех наименований - 8957 рублей. То есть сколько регион решит, столько и заплатит…

- Сколько в итоге получают в Забайкальском крае региональные летчики-наблюдатели?

- Оклад и летчиков-наблюдателей, и старших летчиков-наблюдателей 11 606 рублей. Это основная зарплата “летнабов” в течение года. В остальном все зависит от класса пожарной опасности - от погодных условий. Средняя зарплата летчиков-наблюдателей не отражает истинной картины. Все зависит от налета часов: один летает 100 часов, другой - 200, третий - 600. Точно так же и у авиапожарной службы: одна группа потушила десять пожаров, вторая - два.

Закон Забайкальского края предусматривает выплату надбавки специалистам, проживающим в сельской местности: оклад должен увеличиться на 25%, и только потом все остальные начисления. Ранее в Забайкальском крае для расчета зарплаты пожарных применялись районные коэффициенты: 20% - федеральный и 20% - краевой. Потом 20% “краевых” у региональных спасателей отобрали, пообещав увеличить оклад. На деле увеличения были мизерными, как и последующие начисления. У летчиков-наблюдателей, старших летчиков-наблюдателей, инструкторов парашютной и десантной групп, инструкторов парашютной и десантно-пожарной службы оклады одинаковые. Тогда почему у начальника авиабазы и его заместителей оклады разные?

КОММЕНТАРИЙ

Денис Журавлев, председатель профсоюза работников лесных отраслей РФ:

- Корень проблемы кроется в структуре органов лесного хозяйства. Работники его организаций и учреждений в субъектах РФ подведомственны органам власти субъектов, в ведении которых вопросы трудовых отношений. У федеральных учреждений - свои системы оплаты труда. ФОТ в каждой из этих параллельных структур зависит от многих факторов: объемов бюджетного финансирования, внебюджетных доходов. Но зарплаты надо приводить к единому знаменателю. Как сказал на съезде ФНПР президент РФ Владимир Путин, стоит задача с 2027 года перевести всю бюджетную сферу в России на единые отраслевые системы оплаты труда, что будет исправлять дисбаланс.

В Забайкалье, поскольку зарплата работников в ведении краевых властей, надо взаимодействовать с властями, добиваться дополнительного финансирования из краевого бюджета. Если бюджет не тянет - совместно с соцпартнерами в лице краевых органов управления лесами обращаться на федеральный уровень и запрашивать дополнительное финансирование. Второе направление работы - социальное партнерство, где есть определенные инструменты. Так, в отраслевом соглашении по лесному хозяйству РФ мы закрепили обязанность работодателей согласовывать с первичными профорганизациями все локальные нормативные акты, устанавливающие системы оплаты труда.

Мы уже много лет добиваемся, чтобы средняя зарплата по учреждениям лесного хозяйства во всех субъектах была на уровне средней зарплаты по экономике каждого субъекта. Везде зарплаты разные. Это обусловлено и разным прожиточным минимумом, и стоимостью жизни. Но важно подтягивать средний уровень зарплат в лесном хозяйстве к среднерегиональным показателям, создавая основу для совершенствования систем оплаты труда в учреждениях, для установления справедливых зарплат в зависимости от квалификации работников, сложности, количества и качества выполняемой работы.

Сейчас средняя зарплата работников лесного хозяйства, в том числе лесных пожарных, отстает от среднероссийской процентов на сорок. Этот зазор и есть пространство, где профсоюзы могут себя проявить. Нас поддерживает Федеральное агентство лесного хозяйства, но мы понимаем, что такие решения не могут быть приняты быстро, тем более учитывая сегодняшнюю значительную дополнительную нагрузку на бюджет. Все двигается сложно, но мы анализируем зарплаты в лесном хозяйстве и все последние годы видим положительную динамику, превышающую уровень инфляции. А чтобы движение ускорилось, работникам нужно объединяться, массово вступать в профсоюз и активно действовать, используя его полномочия.

Автор: Екатерина Жирицкая
Ссылка на публикацию на сайте газеты "Солидарность"