У меня сегодня не будет возможности выложить пост вечером, так что решила попробовать утреннюю выкладку. И в прошлый раз я вроде как завершила историю о противостоянии Флавия Аэция и Аттилы, планировала продолжить рассказ о том, что было дальше, в той же заметке, но придется делать это отдельно, вот теперь.
("Нашествие Гензериха на Рим" К.П. Брюллова. Я, правда, хоть ты тресни, не вкуриваю, кто, куда и почему в Риме еврейскую менору тащит...)
И начну с того, что противница гуннской империи – Западная Римская тоже доживала свой век. И, согласно некоторым историческим мнениям, началась её гибель, когда через год после смерти Аттилы, император Валентиниан, оставшийся без поддержки матери, умершей в том самом 450-м, собственноручно убил Флавия Аэция. Согласно легенде, после того, как Валентиниан с помощью Ираклия зарубил Аэция, он спросил у одного человека: «Не правда ли, смерть Аэция прекрасно исполнена?» Тот ответил: «Прекрасно или нет, я не знаю. Но я знаю, что вы левой рукой отрубили себе правую».
Так или нет, но править Валентиниану оставалось ещё около года. Уже весной 455-го года он был убит в результате заговора Петрония Максима, который благодаря своему хитро сплетенному плану не только не поплатился за свои интриги и убийство законного правителя (а именно он же подстроил гибель Аэция), но даже на два с небольшим месяца сам стал императором, причем для укрепления своей власти вынудил выйти за него замуж вдову Валентиниана – Лицинию Евдоксию.
Та, разумеется, с таким раскладом была, мягко говоря, не согласна, тем более что судьбой её дочерей узурпатор тоже принялся распоряжаться довольно лихо. Но с защитниками у неё явно на тот момент имелись большие проблемы: в Риме их явно не нашлось, а в Константинополе после смерти её отца, Феодосия, который погиб ещё в 450-м году в результате несчастного случая на охоте, не осталось наследника династии Феодосиев по мужской линии, и ситуация и так стала весьма шаткой. Чтобы хоть как-то отсрочить падение династии Феодосиев Пульхерия, тётка Лицинии, уже пожилая дама, вышла замуж за Маркиана (450-457) и на семь лет сделала императором его. Но вот лезть в дела западного соседа он, похоже, не торопился, и потом признал новым императором Авита (455-456) после того, как случилось то, что случилось.
А случилось то, что, если верить легендам, отчаявшаяся Лициния послала письмо Гейзериху (428-477), первому королю вандалов в основанном им в Северной Африке королевстве. Дело в том, что когда-то старшая дочь Валентиниана и Лицинии, Евдокия, оказалась обручена с сыном Гейзериха Хунерихом (477-484), позже ставшим вторым королем вандалов, но в силу возраста сразу к будущему мужу не отправилась. Там вообще очень некрасивая история вышла, т.к. сначала Хунерих по настоянию отца женился на дочери вестготского короля Теодориха I, которого я упоминала в прошлой заметке. Но стоило замаячить на горизонте брачному союзу с римским правящим домом, как Гейзерих невестку обвинил во всяком нехорошем, изувечил и отослал на родину, а сам стал устраивать второй брак своего сына. Вот Лициния будто бы и напомнила, что сделка в силе, если, конечно, Гейзерих придет и спасет её и её дочерей.
«Не вопрос!» – вероятно, решил Гейзерих и, собрав команду «спасателей», хорошим весенним деньком 455-го года отправился в Рим. В ходе последующих событий погиб узурпатор Петроний Максим, а вандалы кутили по полной в Риме две недели и вместе со спасаемыми дамами из императорского дома прихватили с собой «за труды» (зря плыли что ли?!) так много и многих, и при том настолько неаккуратно, что будто бы после этого и появился, дожив до наших дней, термин «вандализм».
(Разграбление Рима вандалами. Иллюстрация Г. Лейтманна)
После этого Лициния и её дочери довольно долго «гостили» в Карфагене. Евдокия, на тот момент уже шестнадцатилетняя девушка, как и договаривались, очень скоро стала женой Хунериха (по другой версии, это случилось аж в 460-м году, не знаю, насколько это верно, но в 460-м году родился их сын Хильдерих, ставший королем вандалов в 523-530-х гг.). Хотя бодаться с вандалами намеревался ещё Авит, у него мало что получилось, а уж на фоне потери владений в Средиземном море стало не до каких-то там похищенных женщин, хоть и императорской крови.
Так что удача улыбнулась Лицинии и её младшей дочери, Плацидии, лишь в 462-м году, когда в результате переговоров с Львом I Макеллой (457-474), что принял бразды правления после смерти Маркиана и основал новую династию, удалось договориться о том, что их отпустят в Константинополь. Там Лициния и доживала свой век вплоть до примерно 493-го года, а Плацидия вышла потом замуж за Аниция Олибрия, так что о ней римляне ещё услышали и в 472-м году даже её увидели. Но об этом я потом расскажу. Евдокия же, похоже, даже в каком-никаком согласии с супругом жила, пока не накалились их религиозные противоречия (как и многие варвары, Хунерих был арианцем), и около 471-го года как-то ухитрилась уехать в Иерусалим. Собиралась она возвращаться или нет, но там же её и настигла кончина, предположительно в 472-м году.
Гейзерих счастливо правил ещё около пяти лет, а после его смерти пост принял Хунерих, который, похоже, третьей женой не обзавелся. В Риме сначала недолго правил Авит, а потом его сменил Майориан (457-461), вместе с которым стремительно угасающая Западная Римская империя вступила в следующее десятилетие. Оба мелькали в романе «Аэций – последний римлянин» как соратники, собственно, Аэция, равно как и Рицимер, который на деле оказался тем ещё интриганом и привёл Майориана к трону через убийство Авита. И, может, если б не эта чехарда у власти, империя ещё бы постояла какое-то время. Но вышло что вышло, и всего через пятнадцать лет варвары начали растаскивать то, что от неё осталось. И отчасти это стало отголоском разграбления Рима 455-го года, о котором вскользь и упоминается в сегодняшнем рассказе:
«Delenda est» Р. И. Говарда
Время действия: V век н.э., ок. 455г. н.э.
Место действия: королевство вандалов и аланов (территории современных Алжира, Туниса, Ливии), воды Средиземного моря.
Интересное из истории создания:
Роберт Ирвин Говард (1906-1936) – американский писатель в жанре фэнтези, больше всего известный как создатель Конана-варвара. Человек, проживший короткую, но по-своему насыщенную и необычную жизнь. Я уже упоминала о нём, рассказывая о Л. Спрэгг де Кампе (тут: История нашего мира в художественной литературе. Часть 47.2. «Золотой ветер»), который был не только современником и почти ровесником Р. Говарда, но и принимал участие в сохранении его наследия. Но сегодня я хочу рассказать о Говарде подробнее.
(На этой фотке Р. Говард выглядит а-ля Аль Капоне, этаким мафиози. Занятно, что он имел привычку носить с собой оружие, поэтому получил прозвище «Two-Gun Bob» и развлекался стрельбой по банкам. Деталь играет новыми красками, если знать конец этой истории)
Родился он в семье сельского врача Айзека Мордехая Говарда и Эстер Джейн, в девичестве Ирвинг, американцев всего во втором поколении. Первый свой рассказ Говард написал ещё в детские годы, но писателем стал намного позже, а перед тем успел поработать и стенографом, и почтовым служащим, и много где ещё, и бухгалтерские курсы даже окончил, но всё это было совсем не то. Хотя мало-помалу его рассказы печатали уже с 1922-го года в The Tattler, газете средней школы Браунвуда, где Р. Говард жил и учился в то время, а потом в журнале «Странные истории», выстрелило по-настоящему только в конце 1920-начале 1930-х, когда этот самый журнал издал первые рассказы про Кулла-завоевателя, предшественника Конана. Первым из них был «Феникс на мече» (1932).
А ещё удивительным образом переплетаются порой события и судьбы людей, вот и Р. Говард обязан был «Странным историям» не только тем, что, благодаря этому журналу его творчество стало известно, но и тем, что свёл знакомство с одним из известнейших американских писателей – Г. Ф. Лавкрафтом: тому передали восхищенное письмо Говарда, и так завязалась дружба по переписке этих двоих писателей, продолжавшаяся вплоть до смерти Говарда. А наступила она удивительно рано.
В 1936-м году заболела и, в конце концов, впала в кому мать Р. Говарда, которую он до безумия любил. И, когда стало ясно, что надежд на её выздоровление нет, Говард, похоже, оказался от отчаяния в таком помутнении рассудка, что просто вышел из больницы, сел в машину и застрелился. Следом выбежал его отец, но выстрел был в голову, и поделать уже было ничего нельзя. Парню было всего тридцать лет. Его отцу Лавкрафт присылал письма с выражением соболезнований, что и наводит меня на мысль том, что речь шла именно о дружбе, а не о переписке двух коллег. Примечательно, что Лавкрафт умер буквально в следующем, 1937-м году. Но о нем теперь помнят очень многие, имя же Р. Говарда, будем честны, знают далеко не все. И уж тем более мало кто знает, что он писал ещё такие рассказы, как сегодняшний, на грани истории и мистики.
Рассказ «Delenda Est» (буквально «Должен быть разрушен», отсылка к знаменитой фразе про Карфаген, который сначала был римлянами разрушен, а потом отстроен заново) был впервые издан только в 1968-м году в журнале «Worlds of Fantasy VOL. 1 NO. 1», а потом ещё, минимум, трижды в сборниках. На русский язык он был переведен в 1991-м, и потом несколько раз переводился снова.
Гейзерих и его ближайшие соратники только-только, похоже, отплыли из Карфагена и теперь развлекаются беседой о всяком разном – кто о прошлом, кто о будущем, кто просто решил побурчать по пьяной лавочке. Король явно не против, но усталость взяла своё, и он отослал верных товарищей к себе, чтобы спокойно доделать свои дела и лечь спать. И, несомненно, так бы и поступил, если б в его каюте не оказался незнакомый мужик, который, по идее, никак не мог туда попасть, если только тайно не проник в нутро корабля ещё в гавани Карфагена. Незнакомец, однако, явно был настроен миролюбиво и принялся рассказывать Гейзериху всякое интересное…
«…Дверь хлопнула, отгородив короля от унылых пророчеств Гунгайса, острот Атаульфа и бормотания старых вождей. Гензерих решил выпить вина перед сном, поднялся на ноги и, прихрамывая (память о копье франка), двинулся к столу. Он поднес к губам украшенный алмазами кубок и вдруг вскрикнул от неожиданности. Перед ним стоял человек.
– Бог Один! – воскликнул Гензерих, совсем недавно принявший арианство и не успевший к нему привыкнуть. – Что тебе нужно в моей каюте?
Король привык сдерживать чувства и быстро оправился от испуга, но пальцы его, будто сами по себе, сомкнулись на рукояти меча. Внезапный выпад, и... Но гость не проявлял враждебности. Вандал видел его впервые, но с первого взгляда понял, что перед ним не тевтон и не римлянин. Незнакомец был смугл, с гордо посаженной головой, кудрявые волосы прихвачены малиновой лентой. На груди рассыпались завитки роскошной бороды.
В мозгу Гензериха мелькнула смутная догадка.
– Я не желаю тебе зла, – глухо произнес гость. Как ни присматривался Гензерих, он не заметил оружия под пурпурной мантией незнакомца.
– Кто ты и как сюда попал?
– Неважно, кем я был. На этом корабле я плыву от самого Карфагена.
– Никогда тебя не встречал, – пробормотал Гензерих, – хотя такому, как ты, нелегко затеряться в толпе.
– Я много лет жил в Карфагене, – произнес гость. – Там родился, и там родились мои предки. Карфаген – моя жизнь! – Последние слова он произнес с таким пылом, что Гензерих невольно отшатнулся.
– Конечно, горожанам не за что нас хвалить, – сказал он, прищурясь, – но я не приказывал убивать и грабить. Я хочу сделать Карфаген своей столицей. Если тебя разорили, скажи...
– Разорили, но не твоя волчья свора, – угрюмо ответил незнакомец. – По-твоему, это грабеж? Я видал грабежи, какие тебе и не снились, варвар. Тебя называют варваром, но ты не сделал и сотой доли того, что натворили “культурные” римляне.
– На моей памяти римляне не разоряли Карфагена, – пробормотал Гензерих.
– Справедливость истории! – Гость с силой ударил кулаком по столу. Гензерих успел разглядеть мускулистую белую руку аристократа. – Погубили город алчность римлян и предательство. Торговля возродила его в другом обличье. А теперь ты, варвар, вышел из гавани Карфагена, чтобы покорить его завоевателей. Стоит ли удивляться, что старые сны блуждают в трюмах твоих галер, а призраки давно забытых людей, покидая безымянные могилы, уходят с тобою в плавание?
– Но с чего ты взял, что я решил покорить Рим? – обеспокоено спросил Гензерих. – Я согласился помочь...
Вновь по столу грохнул кулак незнакомца.
– Если бы ты пережил то, что выпало на мою долю, ты бы поклялся стереть с лица земли этот гнусный город. Римляне позвали тебя на помощь, но они жаждут твоей гибели. А на твоем корабле плывет изменник.
Лицо варвара оставалось бесстрастным.
– Почему я должен тебе верить?
– Как ты поступишь, если я докажу, что тот, кого ты считаешь самым надежным помощником и верным вассалом – предатель и ведет тебя в западню?
– Если докажешь, проси чего хочешь.
– Хорошо. Возьми это в знак доверия. – На поверхности стола запрыгала монета. В руке гостя мелькнул шелковый шнурок, оброненный недавно Гензерихом. – Ступай за мной в каюту твоего советника и писца, красивейшего из варваров...
– Атаульфа? – Гензерих был поражен. – Я верю ему больше, чем остальным.
– Значит, ты не так умен, как я считал, – хмуро ответил человек в мантии. – Предатель опаснее любого врага. Римские легионы не победили бы нас, не найдись в моем городе подлеца, отворившего ворота. Я пришел, чтобы спасти тебя и твою империю, и в награду прошу одного: утопи Рим в крови. – Незнакомец застыл на миг с горящими глазами, с занесенным над головой кулаком. Затем, царственным жестом запахнув пурпурную мантию, вышел за дверь.
– Стой! – крикнул король, но гость уже исчез.
Хромая, Гензерих подошел к двери, распахнул ее и выглянул на палубу. На корме горел светильник. Из трюма, где усталые гребцы ворочали весла, воняло немытыми телами. В тишине раздавался мерный скрип уключин, те же звуки доносились с других галер. В лунном свете перекатывались серебристые волны. Возле двери в каюту Гензериха стоял одинокий страж. На бронзовом шлеме с султаном, на римских доспехах играли лунные отблески. Воин отсалютовал королю коротким копьем.
– Куда он подевался? – спросил Гензерих.
– Кто, мой повелитель? – удивился воин…»
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Рассказ очень короткий и, можно сказать, каноничный, но я всё равно прочитала его с огромным любопытством. Особо глубоких идей там нет, как в той же «Летающей Машине», но читать его нужно и не ради этого, а ради саспенса и исторических отсылок. Возможно, тех, кто не очень знаком с историей, эта короткая зарисовка хоть как-то побудит с ней ознакомиться поподробнее. А если нет, то тоже не беда – можно прочитать как если б вкусную конфетку съел: мало, но послевкусие, пожалуй, будет приятным.
