Задержание Удава повлияло на отношения в Семье. Влад до конца не понимал, что именно происходит. Сначала принимал это за всеобщее беспокойство, но чем больше он наблюдал за «братьями», тем неспокойней становилось у него на душе. За все время это было первое крупное задержание «братьев». Спустя некоторое время, у Влада состоялся откровенный разговор с Солдатом. Джава уехал на некоторое время за границу и бывал в Москве лишь периодически. Всем была дана команда «залечь на дно» и не привлекать внимания.
В конце апреля 2010 года мы встретились в новом кафе недалеко от Кремля.
- Куда сядем? – спросил Владислав.
- Неважно, – пожал Солдат хорошо развитыми плечами, – ну, хотя бы там, что ли. Там тихо и удобно. В крайнем случае, наши спины будут защищены стеной с одной стены, да и отстреливаться лучше в одном направлении. – И пронзительно посмотрел на него: – Согласен?
- Ты чего это? Готовишься к войне?
- Хочешь мира, готовься к войне.
- Впрочем, почему бы и нет, – усмехнулся Мирхоев, стараясь говорить как можно небрежней, – место подходящее. Обожди-ка минутку, сразу скажу бармену сделать нам кофе.
Влад вернулся за столик и, присаживаясь, краем глаза обратил внимание на то, что оперативная кобура у Солдата под мышкой была расстегнута. Это значило, что, по крайней мере, на 50% он явно не шутил про засаду. Владислав тут же опомнился, сообразил, что от Солдата и нельзя было ждать ничего другого.
- Слушай, Виталик, – проговорил Мирхоев озадаченно. – Я согласен с тобой пойти куда угодно и на что угодно. Но устраивать войну посреди Красной площади, по меньшей мере, дурной вкус. Да и какой идиот решится на такое? Здесь в радиусе квартала ментов и спецов столько на квадратный метр, сколько на Олимпиаде в 1980-м. Поэтому расслабься.
- Только как это сделать?
- Понимаешь, у меня только одна шкура, та, которая на мне. А новой я пока еще не обзавелся.
- Дырявить ее здесь точно никто не станет.
- Ох, мне бы твою уверенность.
- У меня? Никак нет, братишка. А вот у тебя, кто знает. Может, и есть, но… – Солдат замер на полуслове. Милая официантка принесла им две чашки капучино и меню.
- Та-ак, та-ак, – протянул Влад, – так. Ну что ж, – он наморщился, собрав складки на лбу. – Ты хочешь сказать, кто-то решил меня завалить? Не люблю сопли размазывать, давай сразу к делу. Есть какие-то новости?
«Ага, – тут же подумал Владислав, – очевидно, сейчас Солдат расскажет мне что-то про очередного ревнивого мужа или еще что-то в этом роде. Опять он – проклятый инстинкт размножения – ставит мою жизнь под удар!»
- Что ж, давай выкладывай. Не тяни.
- А как же! – широко ухмыльнулся Солдат. – Мы же в Семье всегда говорим только правду! Вот наш девиз!
С минуту он молчал, размышлял о чем-то, потом обвел помещение кафе быстрым взглядом, будто убеждаясь, что нас никто не подслушивает, и начал: - Ты знаешь, что Советник «за глаза» называет тебя «бомж»?
- Ага. Прям так и говорит: «Где наш бомж?», «Куда бомж делся?» и так далее.
- Зачем это ему? В смысле, зачем он так говорит?
- Ты до сих пор не понял? Он преследует только свои цели. Интересы Семьи его на самом деле не волнуют. Он завистливый и хитрый, но мозгов у него не хватает, даже, чтобы унизить человека как следует. Тем более с тобой это сложно. Вот он и пытается подорвать твой авторитет в Семье. Он часто обсуждает твои поступки в невыгодном свете, мол, ты тупой и все такое.
- Не пойму, почему он сейчас оживился?
- Ну как же. Удава больше нет, а Брат сильно приблизил тебя за последнее время. Он сейчас будет стараться всеми силами выжить тебя. Мало ему одного Крепыша. Только против него он не потянет, не тот калибр, а вот тебя подставит запросто.
- А ты думал, чего он странный такой? Психованный. Он Брата ко всем ревнует. Ты что, не знал этого?
- Да знать-то знал, но понял только сейчас, хотя заметил это давно...
- Чудно говоришь, профессор. Ну вот теперь и «разумий шибче», что к чему, да где и куда.
- Я услышал тебя братик, я тебя услышал.
Солдат перешел на другую тему и увлеченно рассказывал Владу о своей новой подруге. Однако его мысли работали сейчас в другом направлении. Постоянные необоснованные придирки Советника надоели ему, и Владислав решил поставить его на место. Нужно было поддерживать свой авторитет.
Через несколько дней Мирхоев встретился с Советником. Он был в хорошем настроении и стал рассказывать, что присмотрел себе новые часы в фирменном магазине Ulysse Nardin «всего» за 40 тысяч долларов.
- Конечно, тебе уже давно пора купить новые. Ты же не я, можешь себе позволить? – начал я без разминки.
- Ты же не бомж какой-нибудь вроде меня, не попрошайка, да?
- Влад, если ты хочешь что-то…
- Да, хочу, братик. Какие у тебя со мной проблемы?
- У меня? С тобой? Никаких. Все ровно. С чего ты взял?
- Тогда почему ты обсуждаешь меня с братьями за моей спиной, а? Называешь бомжом? Обвиняешь в том, что я якобы преследую только свои личные цели? Забиваю на Семью?
- Я? Да ты что? Кто тебе это сказал?
- Братан, ветра же просто так не бывает. Знать, что-то где-то колыхнулось, так?
- Влад, если что, я в глаза скажу. Я последнее отдам для брата. Мне для братьев вообще ничего не жалко. Кто я без Семьи, без братьев?! А ты такие предъявы дикие кидаешь. Это сука какая-то нас поссорить хочет! Точно тебе говорю.
- Конечно. Нам с тобой еще одними тропками скользить не один год. Так что ты меня за гниду не держи. Если вдруг какой-то базар есть, ты мне сразу говори. Мы тогда гниду на чистую воду быстро выведем.
- Да не держу я. Просто «звон» прошел, вот я и решил поинтересоваться. Так, на всякий случай...
Советник опять стал возмущаться, утверждать, что таких слов ни про Влада, ни про кого-либо из «братьев» никогда и нигде не говорил. При этом проявил неподдельный интерес к тому, кто именно об этом рассказал. Владислав не стал уточнять, сославшись, что это всего лишь слухи. Советник предложил всем «братьям», находившимся в Москве, собраться где-нибудь и обсудить последние новости. Так как они давно не встречались вместе. Мол, из-за этого и начинаются разные подобные слухи. Мирхоев согласился и предложил собраться на днях у него.
На тот момент в Москве проживали: Влад, Советник, Крепыш, Солдат и Саид. Через несколько дней все собрались у него дома. Казаха с его бригадой звать не стали. Остальные «братья» были в отъезде вместе Джавой. Сначала стали разговаривать на общие темы. Это уже было традицией: начинать с общих новостей, постепенно переходя к более важным и насущным делам. Когда традиции были соблюдены, Советник, обращаясь ко всем присутствующим, сказал:
- Братья, когда я за спиной говорил плохо про кого-нибудь из вас?
- Советник, да что забило тебя на эту проблему? Было да было. Зачем сейчас тему поднимать? - спросил Крепыш, обращаясь к Советнику.
- Мне за «левый» базар интересно послушать. Будто я напраслину на братьев навожу при каждом удобном случае. Я думаю, лучше будет сейчас разобраться.
- Так ты это, реальный базар хочешь поднять за все времена? – стал заводиться Крепыш.
- Как есть. Обсудим все. И я больше знать не знаю ничего про то, что «ветер надул». Меня это по-личному парит.
- Советник, вот то, что касается моей ситуации, по поводу болезни моего отца. Ты помнишь, я звонил несколько раз в Осетию при тебе? – задал Влад вопрос.
- Так в чем заключался мой шкурный интерес? Или ты думаешь, что помощь больному отцу, это он и есть?
- Советник, как же так? Ты же сам мне говорил, что Влад преследует только свои корыстные, личные интересы и заботы Семьи его не интересуют? Любые доводы приведет, лишь бы Брат ему деньги давал. Говорил, что ты Влада и Сослана вытянул из Осетии, где они бомжевали? – вступил в разговор Солдат.
- Солдат, ты что-то путаешь. Ты, по ходу, меня неправильно понял.
- Да это уже неоднократный случай замечается за тобой. Сколько раз я тебе звонил, просил встретиться по делам Семьи. Ты постоянно увиливал от встреч. Прошу тебя Брату передать одно, слово в слово, а ты передаешь совсем другое, как выгодно тебе, – усилив натиск обвинений Крепыш.
- Такого никогда не было. Вы же знаете, если я что-то говорю, я говорю не от себя, а от Брата.
Тогда Крепыш, обращаясь к Советнику, сказал:
- Ну, правильно. Мы тебя просим передать Брату одно, слово в слово, а ты передаешь совсем другое и так, как тебе по кайфу. И, естественно, от Джавы через тебя мы тоже нет-нет «блудняк» какой-то получаем. Как это называется?
- Послушай, Крепыш, ты не сильно ли много на себя берешь? Думаешь, загрузил меня? Предьяву мне кинул или что?
- Вот ты все стремишься Брата копировать. Морду свою не криви, не криви. Это все видят. Среди нас все со средним общим. Но он по жизни как штакет всегда стоял и своих не то что ни разу не слил, даже не подумал об этом. И потому он мне дорог... А бл...дство, оно же с малого начинается. Взять хотя бы Удава, – сказал Крепыш, с силой насаживая селедку на вилку.
- Да, он меня тоже серьезно удивил... Ничего, Брат сказал, за все его спросит еще и, при возможности, «крюком двинет», мало не покажется.
- А я вот себя всегда держу, строго. Чтобы слабины не дать. Как встал на путь, так и пройду по нему до самого обрыва. Тебе только такое неведомо.
- Неужели все из-за одного меня? Вот такая я гнида, что ли? Чего ты раскочегарился? Ну, были за мной косяки, а за кем не были! Пошутил где-то не так. Где-то что-то недопонял, где-то с бодуна был! Все тут идеальные, что ли? Я же среди своих это говорю. Или мы уже друг друга за базар в Семье хватать будем? – сорвался Советник на крик. Его лицо исказила злость.
- Да по…бать мне на тебя, сынок. Ты по уровням прикинь, какой между нами базар может быть. Я базары все секу, а что про тебя, то знают все... Как ты Брату в уши льешь свое зелье, а перед пацанами девочку-целочку строишь. Я как рельсу гнул в одну сторону, так и сейчас ее выгну в обратную. За свое слово всегда готов жизнь на кон поставить. И за базаром всегда следить надо, хоть среди своих, хоть среди неведомых. А с тобой, шавка, я схлестнуться хоть сейчас готов, нож бери и мужчиной будь. Ан нет, так давай забьемся, где и когда.
- Храбрый ты, когда пьяный, Крепыш. Ох, и храбрый! Понты перед молодыми кидать нравится?
- Да ладно! Ну что, проверим у кого духа больше? – Крепыш грузно шагнул к Советнку навстречу. Тот нервно отстранился.
- Не будь таким нервным, шучу я. Пьяный, вот и несу всякое, - сказал Крепыш, презрительно скривив губы.
Он повернулся и неуловимым движением вытащил из скрытого чехла нож. Лезвие черного цвета сливалось с водолазкой. Когда нож оказался в руке, отточенная кромка лезвия сверкнула и тут же погасла. Крепыш подбросил нож и ловко поймал его. Потом еще и еще раз. Все в комнате замерли. Он снова шагнул и приблизился вплотную к Советнику, вперяясь своим колючим взглядом ему в переносицу.
- Ты что? Ты что? – быстро заговорил Советник, чувствуя, как ноги стали неметь при виде лезвия, пятясь назад. – Это не по правилам!
- Да я вот колбаски решил подрезать. Ты чего взмок-то? – удивленно поднял брови Крепыш. Он явно наслаждался беззащитностью Советника.
- Ты уж извини, если что не так. Только стремно тебе, потому что правду я говорю. Не конченый ты, но все с этого начинают. Сначала испорченный телефон, а потом дальше. А с этого людей потом и валят, за дело и просто так.
- Лады, Крепыш. Раз у нас такой вечер откровенный, что мы все про меня да про меня? За себя пацанам сказать ничего не желаешь? За собой ничего не помнишь? И крови на тебе невинной нет? И братву ты не валил по ошибке правильную? И воров на тебе нет? И детей, которых с родителями мочил по случаю?
- Много вопросов. Непрофессионально. Отвечаю в порядке поступления. Я плохой человек, пацаны. Все свои грехи помню, и это мой крест. Крови на мне столько, что в этой комнате не уместится. Народ я валил разный, по поводу и без. И детей убивал, и женщин. И ошибок наделал столько, никому в жизни не пожелаю, даже врагам своим. И управа на меня найдется когда-нибудь, и спросят с меня за содеянное. Но хоть грешил направо и налево, я, в отличие от тебя, цену себе реальную знаю.
- Сложно мне тебе что-то против сказать. Все с твоих слов только слышим. Давай перенесем этот базар и Брата на него пригласим. Посмотрим, что ты при нем скажешь?
- Ты что, родной, обидеть меня реально хочешь? Думаешь, старый я? Может, оно так и есть. Тогда я сейчас Солдата попрошу защитить меня. Он, кстати, с радостью. Брата ты сюда не приплетай. Он реальный был мужчина, им и остался. И корефанимся мы с ним с тех пор, как ты еще клей в пакете нюхал. Мы с ним такие дела творили, тебе и не снилось. В глаза ему никто посмотреть и не думал, сразу было все понятно: положит – глазом не моргнет. И, вообще, родной, учись за себя сам отвечать, всегда. По жизни пригодится.
- Думаешь, всех на базаре тут развел? Тебя даже грунт не берет, потому что не хочет. Ничего, ничего. Базарь, пока можешь. Вы с Солдатом давно в сторону смотреть начали. Думаешь, Брат этого не видит?
- Ты по-хорошему не въезжаешь. Смотрю, что приткнуться тебе пора. Внутренний голос свой послушай, он плохого не подскажет. А нахамишь ему, так он, сука, забьет на тебя болт и в жизни тебе фарта не видать. А без фарта ты мешок с костями. Впрочем, как и все мы.
После этого Советник и Крепыш стали разговаривать друг с другом на повышенных тонах, постепенно начиная оскорблять друг друга, переходя на личности.
Влад видел, что это все может плохо кончиться. Крепышу ничего не стоило скрутить шею Советнику. Или метнуть ему в горло нож. Ему для этого даже не пришлось бы вставать с дивана. Для того чтобы предотвратить конфликт, Мирхоев попросил обоих успокоиться. Не оскорблять друг друга и вообще забыть про все это. При этом предложил всем присутствующим: если есть у кого-то из «братьев» какие-то замечания к другому, пусть лично сделает ему это замечание, а не обсуждает его за спиной. С таким предложением все согласились. Слишком «горячими» были «братья», и решимости было не занимать у каждого.
Крепыш и Солдат ушли минут через двадцать. В квартире остались Сослан и Советник. Мы смотрели боевик по телевизору. Одиночка-полицейский с легкостью уничтожал мафиозный клан. Старый, но популярный и востребованный сюжет.
- Влад, как ты можешь в присутствии Крепыша и Солдата обсуждать меня? – начал Советник, — Ты многого еще не знаешь, какие на самом деле они преследуют цели. Ты своими высказываниями в мой адрес в их присутствии только подталкиваешь к конфликтам.
- Мы же договорились высказывать все друг другу в лицо, поэтому давай забудем об этом, – ответил я, не желая дальше развивать конфликтную ситуацию. Для себя же я был уверен, что он преподнесет случившееся Брату совсем в другом ракурсе. Я понял, что допустил ошибку, согласившись на сегодняшнее сборище, но было поздно.
В конце месяца Владу позвонил Советник и предложил встретиться в районе станции метро «Динамо».
- Надо съездить на дачу, где скрываются ребята. Подготовить их. Завтра с пацанами поедем «работать», – сказал он без всяких предварительных пояснений.
На тот момент на даче жили «братья», находившиеся в федеральном розыске: Руха, Ара, Шаринов, Бабаев, Фадзиев, Таланкоев. Такая маленькая победоносная армия.
Владислав отказался, потому что, зная Советника, его постоянное недовольство им, мнительность и мстительность, опасался за свою жизнь. Однако он не стал об этом говорить вслух и ответил:
- Брат запретил мне ездить на дачу просто так. Чтобы не навести на пацанов ментов. Поэтому я туда не поеду, пока лично не услышу от Алихана, что мне туда необходимо ехать.
Советник стал возмущаться тем, что он отказался от поездки. Говорил, что Брат в курсе того, что Владу надо туда ехать. Мирхоев думал, что сейчас он позвонит Алихану и даст возможность с ним поговорить лично. Однако этого не произошло. На тот период только у него была телефонная связь с Братом, так как Джава находился за пределами России. Советник «скрипел зубами» еще какое-то время, приводил какие-то нелепые доводы, но, в конце концов, пришел к выводу, что он не такой уж и незаменимый.
За несколько дней до отлета Советника к Брату он снова назначил Владу встречу. Они встретились с ним в центре. Советник сказал, что с ним по телефону желает поговорить Алихан, и протянул сотовый. Брат стал ругать Влада за то, что он собрал у себя дома Крепыша, Солдата, Саида и вместе с ними стал предъявлять претензии Советнику. Мирхоев пытался объяснить, что дело обстоит совсем по-другому и на самом деле это Советник был инициатором той встречи. При этом Владислав пояснил, что все присутствующие пришли к общему мнению. Однако Брат не стал его слушать и повторил: «Что говорит Советник, значит, это говорю я. Это ясно?»
Через некоторое время после того, как Советник уехал за границу, Влад встретился с Солдатом. Он был мрачнее тучи и постоянно озирался по сторонам.
- Влад, зря ты тогда, у тебя дома, высказал свои замечания Советнику. Он просто так это не оставит. Ты, Влад, просто многого не знаешь.
Мирхоев не мог понять, что именно он не знает, и почему Солдат говорит так. В связи с этим спросил его: - Солдат, что вы все говорите мне, что я не знаю того, не знаю сего. Ты говоришь, и Советник говорит об этом же. Что именно я не знаю? Можешь мне объяснить? Мне это уже надоело.
Тогда Солдат ничего толком мне не разъяснил или не захотел. Он лишь пожал плечами и просто сказал:
- Теперь это личное между Крепышом и Джавой. Не лезь ты в это.
