СМЕРШ… Эту аббревиатуру, расшифровывающуюся как «Смерть шпионам», пожалуй, знает каждый, кто хоть немножко знаком с историей Великой Отечественной войны. Грозное подразделение, ставшее советским джокером тайной войны, было создано 19 апреля 1943 года для борьбы со шпионами и диверсантами, террористической и подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии. Сотрудники СМЕРШа проверяли военнослужащих, побывавших в немецком плену и в окружении противника, боролись с дезертирами и выполняли специальные задания Наркомата обороны.
Фашисты не с полной отдачей готовили тех, кому предстояло отправиться в советский тыл, через линию фронта. Этих агентов набирали среди людей, склонных к предательству, среди военнопленных, которые соглашались сотрудничать с немцами за лишнюю пайку, за возможность избежать концлагеря. Немцы прекрасно понимали, с каким человеческим материалом они имеют дело. И агентов готовили в больших количествах – как расходный материал, даже в Абвере понимали, что рассчитывать на людей, которые уже один раз совершили предательство, не стоит, и старались взять количеством: если забросить как можно больше агентов-парашютистов, кто-то да и сумеет выполнить задание.
Советские контрразведчики научились выявлять таких лиц, используя один из простых, но эффективных методов, связанных с проверкой документов.
Дело в том, что удостоверения, которые выдавались немцами своим агентам, имели скрепки из нержавеющей стали, тогда как красноармейцы имели документы с железными скрепками, уязвимыми к ржавчине. Именно такая банальная мелочь позволяла быстро выявить вражеского диверсанта.
В книге, выпущенной издательским домом «Комсомольская правда», собраны уникальные, недавно рассекреченные оперативные документы из государственных и ведомственных архивов, в том числе ФСБ России
«По внешнему виду эти документы часто новые, не изношенные, тогда как дата их выдачи 2-3-месячной давности. Скрепки документов книжного образца изготовлены из нержавеющей стали, в то время как наши документы скрепляются железной проволокой и на бумаге оставляют следы ржавчины. В материале обложки есть шелковая нить, чего нет в наших документах», — говорилось в инструкции.
Про скрепки на самом деле, такие случаи были не редки, но действительно они были в начале войны, не нужно считать немцев совсем уж клиническими идиотами.
Также выдавали шпионов и фотографии: излишне качественный глянцевый снимок сразу бросался в глаза. Также в инструкции перечисляются и другие особенности документов: другой цвет обложки у удостоверений и партбилетов, написание букв, а также орфографические ошибки.
Также у поддельных документов, а именно командировочных и отпускных удостоверений, отсутствовал цифровой шифр перед исходным номером.
Когда у гражданина СССР паспорт, военный билет и трудовая книжка имеют одинаковую степень износа (или заполнены одним почерком) - налицо явный признак шпионажа. Когда все документы были заполнены одним почерком и одинаковыми чернилами - в нормальной жизни такого никогда не бывает, потому что документы человек получает в разное время жизни и в разных местах.
А ещё немцы любили указывать в графе "Место рождения" несуществующие населённые пункты. Сотрудники НКВД таких быстро вычисляли. Если шпион оказывался крепким орешком находили людей из его родного села или города. Словом, отвертеться было крайне сложно.
Четвёртого февраля 1945 года боец пограничных войск, проверяя документы у проезжавшего через заставу капитана, заметил, что на удостоверении личности нет номера приказа о присвоении воинского звания, а командировочное предписание заверено печатью с номером части, а не полевой почты. Задержанный «капитан» тут же сознался, что его забросили в советский тыл с рацией для шпионской работы.
Во время Зимней войны с финнами наших разведчиков вычисляли при помощи ужасающего слова Höyryjyrä. А вот для немцев у нас были простецкие «грабли»: ведь ничего сложного нет в слове, скажем, «дорога». Но погорел на этом слове конкретно не один немецкий шпион: немцы никак не могли правильно произнести кодовое слово «дорога». Они произносили этого слово «тарока».
Об этом упоминает в своей книге легендарный снайпер Василий Зайцев: как скажет немец, переодетый в нашу форму «тарока» — так он и попался».
По произношению немцев проверяли не только в СССР. В Голландии немца легко выдавало слово «Scheveningen» — первые буквы фрицы читали как Ш, традиционное же голландское произношение — Сх. Американцы и англичане ловили немецких шпионов на словах, начинающихся на букву «W».
В английском языке «дабел ю» произносится, как что-то среднее между «У» и «В», в то время, как в немецком это просто звонкая В.
По жестикуляции, если немцу надо показать число три, то будет оттопырен большой палец, русские же начнут с указательного.
Враги, воспитанные в иных культурных традициях, использовали чуждые советскому уху выражения. Внезапная проверка реакции на нецензурную брань могла выявить шпионов.
Если у беженца было много денег, медикаментов, вещей про запас, то это так же вызвало подозрение.
В блокадном Ленинграде был эпизод, когда патруль заметил двух подозрительных офицеров с неправильно повешенными наградами. Под предлогом проверки документов они все вместе закурили - офицеры достали кисеты, скрутили самокрутки и закурили, после чего сразу были арестованы
Также для выявления вражеских шпионов сотрудники контрразведывательного ведомства проверяли сигареты личного состава. Дело в том, что немцы часто давали своим агентам папиросы, тогда как среди красноармейцев их имели лишь офицеры, а рядовые и младший командирский состав получали махорку.
Во Второй мировой войне в обоих армиях учили ухаживать за обувью. Но русская натура пропускала важную деталь, которую считала бессмысленной.
Русские не чистили пятку обуви. И поэтому на мероприятиях было сразу заметно кто не свой.
СМЕРШ не просто ловил немецких агентов – велась очень подробная картотека, в которую включались данные о каждом бывшем военнослужащем, перешедшем на сторону гитлеровцев. Чем больше агентов ловили на нашей стороне, тем более подробной и эффективной становилась и эта картотека. В некоторых случаях еще до заброски очередной группы смершевцы знали все подробности: время, место и количество агентов, отправленных на очередное задание.
Картотека пополнялась, прежде всего, силами самих немецких агентов: как только они оказывались на советской территории, то первым делом бежали в ближайшее отделение милиции и сообщали, что они являются немецкими шпионами, заброшенными со специальным заданием. После этого незадачливых шпионов брали в оборот контрразведчики, вытряхивая из них всю необходимую информацию. В первую очередь интересовали данные о составах разведшкол, о местах их дислокации, преподавательском составе и методах обучения. Но активнее всего смершевцев интересовал личный состав курсантов абверовских разведшкол: на каждого из них заводилось специальное досье, и после этого судьбу «гостей с той стороны» отслеживали внимательно, вплоть до поимки или ликвидации.
К примеру была группа немецких диверсантов, которую ловили в осташковских лесах зимой 1944 года.
Раскрыть ее удалось благодаря поимке в районе города Печоры двух немецких агентов. Это были советские военнопленные Кучуб и Никулин. Их ещё и опознали партизанские связные, которые видели их в составе группы военнопленных, отобранных для обучения в разведшколе на территории Белоруссии.
Ещё через несколько дней в районе Осташкова была взята группа немецких агентов-парашютистов из числа советских военнопленных, выпускников немецкой разведшколы «Остланд». Во время задержания трое из членов группы оказали активное сопротивление и в результате перестрелки были убиты на месте. Четвертый сдался в плен. Им оказался бывший военный врач по фамилии Петров. После допросов он был перевербован, а впоследствии командование даже согласилось задействовать его в хитрой комбинации советской военной разведки, включающей заброску Петрова обратно к немцам. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.
Например, перед Курской битвой немцы забросили для диверсий на железной дороге 15 групп общей численностью 98 человек. Из них 25 сдались сами, а благодаря их показаниям поймали ещё 63.
Шпион мог проколоться на излишней вежливости и дисциплинированности, которая не была характерна для обычных советских граждан. Подозрение вызывало знание полного названия советских учреждений и незнание их народных сокращений (например, ЖКХ вместо жилищно-коммунального хозяйства). Или любой советский колхозник умел пользоваться самоваром и не пытался бы залить воду в дымовую трубу!
На карандаш также брали всех, кто демонстрировал экстраординарные навыки: умел читать топографические карты, ориентироваться по компасу, стрелять или владел навыками рукопашного боя, не являясь при этом спортсменом или военным.
Ещё одним "симптомом" была любовь к коктейлям и изысканной кухне. В Советском Союзе предпочтение всегда отдавалось чистым напиткам и простым блюдам. Выдать шпиона могло даже отсутствие привычки есть хлеб во время обеда.
Начиналась череда бесед со следователями с кучей уточняющих вопросов по представленной легенде:
И так далее, список этот можно продолжать бесконечно. Рано или поздно диверсант начинал путаться. Банальная психология – человек не в состоянии запомнить большие объемы собственного вранья, и в какой-то момент давал осечку, показания становились противоречивыми, странными, слишком путанными.
Кроме того, следователи пристально наблюдали за реакциями человека, за его жестикуляцией, выражением лица, частотой моргания, дыханием и пр. В том, что перечислено выше, можно обнаружить несколько десятков признаков вранья.
Одновременно с этим шла детальная проверка документов, представленных подозреваемым - которые подтверждали или опровергали слова, опрашивались потенциальные свидетели его пленения.
Интересна и инструкция Юго-Западного фронта по выявлению агентов разведшколы «Орион». Вот краткий перечень из нее: «под шинелью ватные телогрейки, а не меховые безрукавки как у наших командиров, нижние рубашки, пошитые из советской бязи, имеют разрезы по бокам - на рубахах наших военнослужащих таких разрезов не существует, шерстяные носки имеют поперечную белую или розовую полоску – в нашей армии таких не выдают»…
К примеру, игра «Контролеры» началась 2 августа 1943 года в Москве и велась от имени радиста и его напарника. Попавшие в начале войны в немецкий плен, оба шпиона дали свое согласие на сотрудничество с германской разведкой. Самолетом их перебросили через линию фронта и парашютировали в окрестностях столицы. Их заданием было собрать информацию о Московском железнодорожном узле, но агенты добровольно сдались чекистам. В течение длительного времени они передавали немцам дезинформацию о движении грузов по железным дорогам северного направления – на Мурманск и Ленинград. Благодаря им были захвачены две пары агентов-курьеров.
В концлагерях среди доведенных до отчаяния истощенных людей вербовались легионы шпионов и диверсантов, пропагандистов и провокаторов. Многие из них шли на сотрудничество с немцами с одной целью: выжить и, при первой возможности, сдавались органам государственной безопасности (таковых было более трети агентов). В первые годы войны немцы делали ставку на массовость заброски агентуры (руководство абвера полагало что деятельность агентуры успешна, если удавалось осуществить хотя бы 20-30% акций), но в 1943-м тактика вербовок изменилась: предпочтение отдавали не просто военнопленным, согласившимся сотрудничать с врагом, а на бывших карателей, на тех, у кого были конфликты с советской властью… - эти уж точно не пойдут сдаваться.
Итогом трехлетней работы СМЕРШа стала нейтрализация свыше 30 тысяч шпионов и диверсантов противника. Такими результатами не может похвастаться ни одна разведка мира.
Ставьте лайки, подписывайтесь на канал, делитесь ссылками в социальных сетях. Спасибо за внимание!
