В тот день деда Михая ждало страшное потрясение. В его родном лесу, в котором он вырос и состарился, у черта на куличках, в двадцати верстах от ближайшей деревушки, где никогда не обитало ни единой живой души, кроме него самого да верного пса, дед встретил... Он даже затруднялся твердо определить для себя, кого встретил.

Поначалу старому партизану померещилось, что на него вышли... немцы. Да, да, фашисты, те самые каратели. Правда, через минуту-другую дед сообразил, что оплошал с перепугу: какие каратели, на дворе-то, слава богу, восемьдесят пятый, а не сорок второй.

Пригляделся дед Михай, на фуражках вроде звезды, тельняшки на груди. Но бородатые, в пятнистой, непонятной форме и с автоматами наперевес. А когда впереди идущий спросил: «Ты что здесь делаешь, дед?», а другой зашел сзади и отрезал пути отхода, Михай понял: это банда.

Верный пес, который и волка-то не боялся, прижался к сапогам. Ружье чуть не выпало из рук.

Михай попрощался с жизнью: убьют ведь, зачем им свидетель. Однако «бандиты» убивать не стали. Заговорили с ним о чем-то.

В первые минуты дед не мог взять в толк: о чем они бормочут? Вроде слышит слова, а понять не может. О какой-то банде говорят. Матерые преступники бежали из лагеря, и эти, с автоматами, вроде как ищут их.

Михай молчал, как немой, а когда его спросили, не видел ли он бандитов, дед едва выдавил, не разобрав собственного голоса: «У-у-у не... а» На этом все и закончилось.

Люди с автоматами исчезли, как и появились, а дед рванул домой. Он запомнил одно, ясно и твердо: никому ни слова о том, что видел в лесу.

Не знаю, рассказал ли дед Михай кому-нибудь о необычной встрече или молчит до сих пор, но в «Вымпеле» нередко с улыбкой вспоминают этот случай. Лесными людьми, напугавшими деда, были, конечно же, они, бойцы разведывательно-диверсионного подразделения.

Темп набирали девяностые годы. Учения катились одно за другим. Вот как о тех временах вспоминает бывший сотрудник «Вымпела» Валерий Киселев:

«Учения шли полосой. Выбрасывается группа, переходим условную линию границы. Движемся только ночью, по несколько суток. За плечами - сотни километров.

Идем нехожеными тропами, где нет ни души, ни единого человека. Ибо любой человек - наш противник.

Двигаемся по азимуту, выходим в точку. Находим груз и с ним в обратную дорогу.

Были иные учения. Линия госграницы. Ее охраняют десантники. Мы должны просочиться и выйти в район.

Или из Тулы - выдвижение в Москву пешком, разумеется, с выполнением диверсионных мероприятий.

Учения, учения... Зимой, осенью, весной. Мы - болотные люди».

Теперь, с годами, оглядываясь назад, командиры и бойцы «Вымпела» по-разному оценивают тот «болотный» период их жизни. Некоторые считают, что действиям с «позиций леса» уделялось неправомерно большое внимание. Главный аргумент в этом споре: «Вымпел» готовился как разведывательно-диверсионное подразделение к работе за рубежом. А много ли этаких непроходимых лесов, подобно нашим, в Европе? Нет, конечно.

Однако просто рассуждать и спорить об этом сегодня, но полтора десятка лет назад все было иначе. По существу, те, кто создавал «Вымпел», начинали с нуля. Где-то далеко в истории оставался опыт ОМСБОНа. Но из него не много-то и возьмешь.

Хотя, как мне кажется, «лесное направление» в подготовке «Вымпела» в первые годы объясняется именно наличием богатого опыта диверсионной деятельности партизан в годы войны. Этот опыт был всегда под рукой - в методической и специальной литературе. Да и некоторые непосредственные участники партизанского движения еще здравствовали и передавали опыт молодежи.

Правда, за плечами многих бойцов «Вымпела» был уже Афганистан и осознание необходимости освоения горной подготовки.

На эти годы приходятся и первые выезды будущих «горников» «Вымпела» в Кировакан, в альпинистский армейский центр. Так что вполне правомерно считать: параллельно с лесом шло освоение гор.

Однако основное внимание уделялось все-таки отработке действий разведывательно-диверсионных групп с позиций леса. Ведь по большому счету, трудно представить диверсанта, не умеющего «работать» в лесу. Лес дает бесценный опыт, применимый в различных ситуациях такой сугубо специфической деятельности, как разведка и диверсия.

Представим себе на минуту - группе, как это было в ходе учений на территории Калининской области в 1984 году, поставлена задача - подготовить базу для приема диверсионного подразделения примерно в сто штыков. Для человека непосвященного подобное задание звучит весьма буднично - базу так базу. Но что означает секретная база в глубине лесного массива?

А это означает, что должен быть построен подземный блиндаж или на профессиональном языке разведчиков «схрон», в котором смогут жить, готовиться и уходить на задание диверсионные группы. Главное требование к нему - скрытность. Пройдет посторонний в метре от «схрона» и не заметит. Но как это сделать в реальности?

Куда девать десятки кубов вынутой земли и как ее маскировать? Где брать лес для строительства, ведь ясно что рядом его рубить нельзя? Как сделать незаметным вход и выход? Каким образом устроить трубу, чтобы не был виден дым?

Cотни вопросов, тысячи нюансов, от которых будет зависеть жизнь и выполнение задачи всем подразделением. Своего рода высшая математика диверсионной работы.

С чего же начиналась эта высшая математика? С выбора места размещения «схрона». Пробовали рыть шурфы, чтобы определить состав грунта, его водоносность. Однако ничего не вышло. Почва болотистая, шурфы моментально наполнялись водой, приходилось полагаться лишь на карту да на собственный опыт.

Вскоре выбрали место. Оно оказалось весьма удачным. Рядом проходило несколько старых, но заросших просек, снижение рельефа и два ручья с разных сторон.

По всем канонам диверсионной науки лес надо было рубить как можно дальше от места строительства подземного блиндажа. Однако рубить - это лишь начало дела. Срубленное дерево следовало не только доставить к будущему «схрону», но и выкорчевать пенек, замаскировать место, где прежде возвышалась сосна или ель.

Бревна были немалые - метров пять-шесть длиной, да и ходить следовало по одной тропке. А что значит два десятка человек топают по одной тропинке? Через несколько дней тропинка протоптана по колено. И ее следует замаскировать.

Что касается места расположения «схрона», то бойцы «Вымпела» бережно сняли верхний слой почвы вместе с деревьями и перенесли их в сторонку, до поры до времени. Когда были закончены работы, ели вернули на свои места в первозданном виде.

Тяжелый, мокрый, глинистый грунт таскали на плащ-палатках, поскольку носилки, заготовленные заранее, вышли из строя уже на следующий день.

Нашлись и свои рационализаторы: парашютные лямки забрасывали на шею, привязывали к ручкам импровизированных плащпалаточных носилок - и в путь. А путь не близок. Грунт таскали примерно за километр, сбрасывали в лесную речку.

Однако вскоре и там возникла проблема. Грунт превратился в искусственную дамбу и перегородил реку. Разлилось озеро. Пришлось делать другую дамбу и маскировать их. Таскали валуны, старые бревна... Одна группа копала, таскала грунт, другая готовила маскировочные средства.

Вообще маскировка доставляла много хлопот. Элементарная, казалось бы, вещь - срубленные ветви деревьев. В обычном положении - развел костер, и проблема решена. Здесь же все по-иному. Днем жечь костры нельзя - дым виден на многие километры. Жгли ночью.

Но ночью виден огонь костра. Приходилось прятать его с помощью плащ-палаток.

Когда вынули грунт, сделали заберковку стен, накат на пол, на крышу. Постелили пленку, утрамбовали слой глины, засыпали песком и только потом - землей. В слой земли высадили около сотни деревьев, площадку замаскировали.

Вывели основной и запасной выходы. Долго мучились, как изготовить и замаскировать крышку над выходом. Сделали. На крышке укрепили дерн, ветки.

Запасной выход вывели под уклон, в ельничек. Даже если будет обнаружен запасной колодец, основной - вне опасности.

Подготовили «вымпеловцы» и ложный «схрон». Вырыли колодец, вроде бы именно здесь проводились работы, что называется, слегка наследили. Протоптали тропку, особенно не маскируя.

Ложный «схрон» устроили в отрыве от основной базы и вынесли его километра на полтора-два вперед.

Словом, к назначенному времени все подземные и наземные работы были завершены.

Предстояла строгая инспекторская проверка самим начальником управления «С» генералом Юрием Ивановичем Дроздовым.

О том, как она прошла, рассказывает непосредственный участник учений, один из строителей подземного блиндажа Павел Кочкин.

«Мы „пахали“ две недели. Вспоминаю сегодня и думаю, все, что было сделано, - выше человеческих сил. Если это перенести в нынешнее время, никто не поймет - за что пахали? Надо было и делали.

Не думали о деньгах, о зарплате. Комары, холодно. Мылись в луже. Но дело сделали.

Место встречи с проверяющим согласовали радиограммой, указали точные координаты. Дроздов прихватил с собой еще и наших комитетских «киношников». В общем, «киношники» сломались первыми. Руководство мы встретили, привели.

Первое, что спросили: «Где „схрон“?» Да вот, мол, в этом районе. Ага, опытным взглядом все схвачено - вот крышка. Хотели открыть, мы остановили: не надо. Почему?

Взяли веревку, привязали к крышке, дернули, а там у нас взрывпакеты, сигнальные мины. Устроили фейерверк.

Что ж, не плохо. А где основной «схрон»? Повели. Тут уж начальство удивилось: где тропы? Следов нет.

Привели. Говорят, показывать не надо, сами найдем. Подключилась группа поддержки из наших ребят. Дважды проходили мимо базы, о чем сообщил наш наблюдатель по рации.

Показали: вот наблюдатель, дважды вы могли попасть под контроль и быть уничтоженными, а группа в блиндаже предупреждена.

Ладно. Они продолжают шарить. Народу много. Облазили все вокруг. Сдались.

Показали крышку. Начальство говорит, ну и что, если сейчас бросаем гранату, и всем в «схроне» конец. Бросайте, а хотите зайдем, сначала посмотрим.

Спустились вниз, а там противогранатный щит и дверь. Не плохо.

Оценили и внутреннюю отделку блиндажа. Спрашивают: а как уход вашей группы будет организован? И тут же ставится задача. Ставится очень жестко: все должны зайти через основной вход и уйти.

Так мы и сделали. Вошли, закрыли люк, дверь и ушли запасным ходом в ельничек. По радио докладываем, мол, никого нет, заходите. Они спустились, отыскали «запаску» и за нами следом. Немного прошли и уперлись в стену. Мы сделали повороты на случай преследования, чтобы директория не простреливалась. Что ж, разобрались и проверяющие, вышли в низинку, в ельник. Глянули: из запасного основной вход не просматривается. Грамотно сработано. Все условия отхода соблюдены.

Возник вопрос, куда девали землю? Пришлось показать наши искусственные дамбы. На том, собственно, и закончились учения. Наградили нас грамотами председателя КГБ.»

Это были весьма показательные, запоминающиеся учения, но далеко не единичные. Просто, одни из немногих. Случалось, когда «брали» гарнизоны ПВО. Незамеченными приходили, незамеченными уходили. Однажды, правда, решили лампу от аппаратной унести как свидетельство своего пребывания.

Аппаратная оказалась действующая, на боевом дежурстве, а лампа очень дорогая, позолоченная.

Лампы эти из золота охраняли как зеницу ока часовые с боевыми патронами. Кстати, их никто не предупреждал. Так что при обнаружении была прямая угроза и жизни, и здоровью. Но это при обнаружении. Такого, к счастью, не случилось.

Сегодня многие из них задаются вопросом. Что это было тогда? Ведь можно было на кубометр меньше земли вытащить, на метр мельче вырыть? Нет, нельзя. О таком в ту пору и подумать нельзя было. Ибо без высоких слов: делали они не для себя - для Родины делали, для Отечества. И делали по-настоящему.

«Вымпел» - диверсанты России», Михаил Ефимович Болтунов, 2003г.

О них созданы романы, сложены легенды. Им приписывают фантастические подвиги, подчас сравнимые с деяниями мифических героев.

Когда знакомишься с этими людьми, реальность как бы уходит на второй план, и уже трудно понять - где правда, где выдумка, а где легенда.

Имя этим людям: партизаны, разведчики, «ходоки», мастера диверсий.

Зловещие фигуры незримой войны, супербойцы, сверхчеловеки, а иначе - солдаты войск специального назначения.

Закон спецназа: они видят всех, их не видит никто. Девиз спецназа: в любое время, в любом месте, любая задача.

Спецназ любим народом. Ведь именно в солдате войск специального назначения отяжелевший от будничных забот мир видит образ первозданного человека. Сильного, бесстрашного, ловкого, умеющего выжить в любых, самых невероятно тяжелых условиях.

Профессия бойца спецназа, как никакая другая, нуждается в легендах, в легендах самых невероятных. И они живут на Земле, эти легенды.

Но так ли уж фантастичны рассказы о супербойцах? Когда узнаешь их поближе, понимаешь: истории их подвигов вполне жизненны и реальны. Нередко самая буйная фантазия не способна здесь угнаться за действительностью.

Еще бы... Наши спецназовцы преодолели все немыслимые уровни и пояса защиты «атомной столицы» страны «Арзамаса-16» и захватили ядерный боеприпас.

Они шли из-под воды и «падали» с небес на голову «террористов», «захвативших» атомный ледокол «Сибирь». Высаживались в прибрежных водах из подводной лодки и, преодолев мили штормового моря, утаскивали из-под носа охраны неусыпно оберегаемого секретоносителя.

Перечисление этих, без сомнения, славных дел можно продолжать и дальше. Согласитесь, что они фантастичны.

Но их совершили люди. Бойцы группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел».

Это подразделение, рожденное в недрах нелегальной разведки, всегда работало под грифом «Совершенно секретно. Государственной важности».

Созданное в 1981 году, своими корнями оно уходит в далекие двадцатые, когда на Западном фронте появился разведывательно-диверсионный отряд, названный Феликсом Дзержинским «Нелегальной военной организацией» (НВО). О существовании этой организации в войсках не знал даже командующий фронтом.

Жесточайшая секретность, тотальная скрытность сохранялись почти 70 лет. Лишь в наши дни, на исходе XX века, мы кое-что узнали о разведывательно-диверсионной службе Советского Союза и ее уникальном формировании.

Современная история подразделения не может не восхищать. В его составе работали первоклассные боевые пловцы, мастера парашютного дела и дельтапланеристы, минеры и подрывники, снайперы, опытнейшие знатоки связи, языковеды.

Аналитическая служба подразделения, аккумулируя новейшие разведданные, еще в 1990 году прогнозировала возможность развязывания гражданской войны на территории республик Советского Союза.

Разведчики создали фильм «По поступившим данным» и показали его членам Комитета по обороне и безопасности Верховного Совета СССР.

Это был фильм-предупреждение. Политики не поверили. Политики ничего не сделали для предупреждения войны.

Отряд «Вымпел» был и, без сомнения, остается уникальным подразделением. Хотя родился он в начале восьмидесятых не на пустом месте. У него немало предшественников - как в недавнем, так и в более отдаленном прошлом. В том числе и в глубоком.

Спецназ существовал всегда. Во всяком случае, ровно столько, сколько существуют армии и ведутся войны. Конечно, это не были войска специального назначения в современном, классическом понимании. Однако всякий военачальник держал при себе элитные, лучшие части. На них была последняя надежда в тяжелые, критические минуты боя.

Они могли вступить в сражение первыми или, наоборот, последними, действовать из засады или вводиться в прорыв.

Эпаминонд, полководец древнего мира, накануне битвы со спартанцами скрытно изменил косой порядок фаланги. На левом крыле он выстроил четырехугольник (колонну) глубиной 48 шеренг, середина и правое крыло имело всего лишь 8 шеренг. Отборную дружину Пелопида, лучших своих бойцов, он поставил на край левого фланга. Колонна атаковала с фронта. «Спецназ» Эпаминонда мощно ударил с фланга и тыла.

Спартанцы были опрокинуты и бежали. 6 тысяч фивян победили десятитысячное спартанское войско. Карфаген дал миру величайшего полководца античности - Ганнибала. В сражении при Каннах, которое вошло в историю военного искусства, было убито 48 тысяч римских воинов и 6 тысяч взято в плен. Решающую роль в этом бою сыграли испытанные, умелые африканские ветераны. Когда римская фаланга остановилась под давлением с тыла кавалеристов Гасдрубала, с флангов ударили африканцы.

И если крайние шеренги римских легионеров еще хоть как-то сопротивлялись, остальные стали мишенью для летящих дротиков и стрел.

Гренадеры короля Людовика XIV шли в сражение впереди, забрасывая противника гранатами. И на параде они маршировали в передних рядах, красуясь выправкой и щегольской униформой.

При Петре I, во время Северной войны, конно-гренадерские роты формировались из наиболее опытных и храбрых драгун. А накануне решающих столкновений со шведскими войсками Карла XII в русской армии были созданы три конно-гренадерских полка, а в каждом драгунском полку по отдельной гренадерской роте.

Имея лучших во всей армии лошадей, гренадеры играли роль ударных спецподразделений. Ведь для метания килограммовой гранаты нужна немалая сила, а еще больше - умение и сноровка. Малейшая оплошность, ошибка могли стоить жизни.

«Спецназовцы» Петра I тренировали не только себя, но и лошадей. Ведь недалекие разрывы гранат, пальбы над ухом могли испугать лошадей. И потому строевые жеребцы проходили тренаж в условиях, приближенных к боевым, среди взрывов и стрельбы.

В постоянных учениях, под руководством опытных рубак оттачивались приемы ведения боя: атаки на полном скаку, когда одновременно надо успеть бросить гранату правой и стрелять с левой руки, метать левой, когда в правой палаш...

И еще многое другое, что следовало знать и уметь «спецназу» петровских времен. Не следует забывать, что гренадеры исполняли не только «свои» прямые обязанности - взламывали укрепленные позиции, удерживали бреши до подхода главных сил, но и работали, например, в качестве морского десанта, строили фортификационные укрепления. Что делать, такова было эпоха!

Ушли в небытие петровские гренадеры, но «спецназ» остался. В век Екатерины это были егеря. Впервые егерей, отборных стрелков, наводящих ужас на врага, «завел» известный военачальник Петр Панин в своей финляндской дивизии. Всего по 5 человек на роту. Но опыт увенчался небывалым успехом, и уже в 1765 году в 25 пехотных полках создаются отдельные егерские подразделения в 65 стрелков под командой опытного офицера.

«Назначение егерей, - пишет известный военный историк Антон Керсновский, - было служить застрельщиками и драться не по прусскому образцу в тридцать темпов», а по собственной русской сноровке, со «скоростью заряда и цельностью приклада».

Коренные изменения в предназначение спецназа внес XIX век. Армии становились все более массовыми. Боевые действия приобретали невиданный доселе пространственный размах.

Военные походы затягивались на месяцы, а то и на годы. Исход кампании не всегда зависел от решающего сражения. Фронт отрывался от тыла и становился более зависимым от него. Передовые военные умы понимали: подразделение, действующее в глубине, на путях движения армии противника, способно нанести значительный урон врагу, дезорганизовать его тыл.

Жизнь давала тому ярчайшие примеры. Маршал Мюрат разгромил кадровую испанскую армию за 6 дней. Победа досталась наполеоновскому любимцу легко и без потерь.

Казалось, Испания у ног Наполеона. Но неожиданно страна вспыхнула пожаром лютой, непримиримой партизанской войны против завоевателей.

Чтобы взять Мадрид и пленить правящую династию, французскому императору хватило 80-тысячного корпуса, но потом он еще шесть лет «воевал» Испанию с двухсоттысячной армией. Победителю Европы так и не удалось до конца расправиться с испанскими гверильясами.

Если против регулярной армии, руководимой великим полководцем, способны бороться обычные крестьяне, то сколь эффективно будет противодействие хорошо обученного войскового соединения!

Однако любой военачальник осознавал: действия в тылу, в гуще частей неприятеля, - дело крайне опасное, тяжелое, требующее специальной подготовки. Стало быть, идти туда лучшим из лучших... Так, собственно, оно и практиковалось.

Первым заброску в тыл врага диверсионных отрядов осуществил не кто иной, как главнокомандующий русской армией в войне 1812 года фельдмаршал М. И. Кутузов.

Как считали современники Кутузова, это был блестящий опыт совместных действий подвижных войсковых и местных крестьянских партизанских отрядов. Известно, что из 600 тысяч войск, отправившихся в поход на Россию, Наполеон довел до Бородина всего лишь 140 тысяч. Эти потери французский полководец в значительной степени относил за счет партизанской войны. В письме маршалу Бертье он сокрушался: «Заметьте герцогу Эльхингенскому (Нею), что он ежедневно более людей теряет в фуражировках, нежели в сражениях».

Ну, а кутузовским «спецназовцем» номер один был, несомненно, известный партизан и поэт Денис Давыдов. Он командовал лучшим войсковым отрядом, действовавшим в тылах наполеоновских войск.

В своих «Военных записках» прославленный партизанский вожак определил главную задачу диверсионных сил: отрезать вражеские войска от источников снабжения. Актуальность этой задачи постоянно возрастает, ибо современная армия крайне зависима от тыловых пунктов обеспечения.

Если в 1812 году в обозе не подвезли пистоли, давыдовские гусары могли и шашкой обойтись. Сегодня шашка не в ходу. Как современный ракетоносец, по существу, слеп без наземных служб, так армейский организм зависим от тыла.

Но чтобы противостоять тылу современной, хорошо оснащенной и обученной армии, борьбу за линией фронта должны вести профессионалы. Я бы сказал, высокие профессионалы частей специального назначения.

Вот как сказал о своей задаче офицер спецназа Николай Х. в одном из газетных интервью: «В случае „заварухи“ или незадолго до нее из запасников, прошедших соответствующую подготовку, создаются специальные группы, фактически это костяки партизанских отрядов, которые оседают на оккупированной территории. Бригады ГРУ „работают“, опираясь на эти отряды и нелегальную агентуру ГРУ».

Разумеется, это не исключает права всякого честного гражданина взять в руки оружие и отстаивать свободу и независимость Родины, но полагаться лишь на народное ополчение по меньшей мере недальновидно. По большей - преступно. Все это мы уже проходили в сорок первом. Когда судорожно пытались на пустом месте сформировать партизанские отряды. А враг тем временем шел по Прибалтике, Украине, Белоруссии.

После Второй мировой войны мир вступил в эпоху локальных конфликтов. И спецназ - разведчики, диверсанты, партизаны - вновь были востребованы. Китай, Корея, Вьетнам, Ангола, Мозамбик, Афганистан... Потом была Чечня. Выходит, у спецназа такая судьба: быть всегда на войне.

«Вымпел» тоже был рожден на войне. Ведь именно боевые действия в Афганистане подтолкнули руководство КГБ к созданию мобильного, высокопрофессионального разведывательно-диверсионного подразделения.

«Вымпел» - диверсанты России», Михаил Ефимович Болтунов, 2003г.

1. Невеста

28 января 2259 года.

Котельников-2. 179-й ППГ (полевой подвижный госпиталь).

3 часа 00 минут

Довольно потирая сухие, узкие ладошки Гарин Яков Брунович – хирург от бога (несмотря на то что ему был девяносто один год ни одной смерти на операционном столе он ещё не допустил) покинул операционную.

- Наташенька, я закончил, - произнёс старик, снимая с головы обыкновенную хирургическую шапочку из настоящего хлопка. – Будет жить солдат, и думаю даже не плохо.

Всплеснув руками, старшая медсестра Островская или по-армейски прапорщик «Островская Н.О.», с удивительными, притягивающими взгляд окружающих своим цветом, светло-зелёными глазами, бросилась навстречу ветерану хирургии, прилетевшему сюда добровольцем аж с Никулина. Где это точно Наталья не знала, но судя по документам профессор променял безопасный, комфортный Внутренний мир на Хаунсфилд, располагающийся хоть и в тылу, но всё же всего в одном малом гиперпрыжке от планет где сейчас полным ходом шли бои уже прозванные иностранными журналистами Периферийными войнами.

- Вы просто чудо, Яков Брунович! Нам с вами сильно повезло, а то Мухина и Ахметов тут просто с ног валились от усталости. Никак не могли найти третьего врача, а вы добровольцем попросились… мы так рады!

Разговаривая с хирургом Островская не забывала о своих прямых обязанностях. Взглянув в медицинский планшет (без которого никуда), она убедилась, что пациент в операционной в норме и просмотрев рекомендации Гарина быстро назначила ему процедуры на сутки вперёд. Самые важные сутки.

- Это мой долг, Наташенька, - Яков Брунович присел в кресло напротив автомата с кофе, газировкой и шоколадом. - Да и что мне дома делать? Скучать только. Дети выросли, внуки тоже, правнуков ещё нет. Сижу как дурак и пялюсь в окно на яблоневый сад.

- У вас настоящий яблоневый сад?

- Да, Наташенька, я его собственными руками посадил.

В этот момент медицинский робот вывез из операционной сержанта Волокушина получившего осколочное ранение брюшной полости в одном из боёв и свернув по коридору налево осторожно вкатил его палату номер шесть.

- Какой вы молодец, Яков Брунович, - продолжала улыбаться хирургу Островская, быстро просмотрев через планшет показания всех пациентов в госпитале.

Заодно убедилась, что никто из медсестёр на этажах не спит. Ан нет, кто-то уже почти засыпает.

- НОВИКОВА! – гавкнула по внутренней связи через гарнитуру старшая медсестра так, что дедушка-хирург на месте подпрыгнула. – НЕ СПАТЬ! Дегтярёва проверь, а к Абдулову «Кешу» отправь. Пусть он следит, чтобы тот во сне на левый бок не поворачивался.

«Слушаюсь, госпожа старшая медсестра!» - вскочила со своего места поправляя белый халат растрёпанная девчонка и тут же бросилась по коридору вперёд.

- Да мы не в мамкиной поликлинике, а в военном госпитале, Новикова! Обращаться ко мне - госпожа прапорщик… - для порядка прикрикнула Островская, пряча улыбку, будто девчонка двумя этажами выше могла её видеть.

«Так точно, госпожа прапорщик!»

Слышавший всё Гарин тоже улыбнулся, и его выцветшие голубые глаза снова засияли ярко-ярко, как в молодости. Встав с кресла, хирург подошёл к торговому автомату и нажал клавишу на корпусе. В раскрытую ладонь его выпала банка кофе.

- Яков Брунович, а вам разве можно? Да еще на ночь? – сощурив зло глаза и театрально уперев руки в бока произнесла Островская.

- У меня такой возраст, когда всё можно, - невозмутимо произнёс хирург, подыгрывая коллеге.

Дождавшись, когда дно на банке станет красного цвета он раскрыл подогретый кофе вдохнув аромат напитка.

- Коваль! Не спишь? – тем временем продолжила бдить Наталья.

«Никак нет, господин прапорщик. Не сплю».

- Молодец. У пилота шагохода сердцебиение участилось. Не видишь, что ли? Сбегай проверь. Может кошмар снится, а может ещё, что-нибудь.

«Уже бегу, госпожа прапорщик».

Допив кофе, хирург с сочувствием, по-отечески что ли, взглянул на Островскую.

- Наташенька, у вас же завтра свадьба. И вообще вы с сегодняшнего дня в отпуске. Зачем ночное дежурство взяли? Где Коваленко? Завтра такой день, а вы не выспитесь.

Вздохнув (напоминание о счастливейшем дне в её жизни наполнило грудь теплом), Наталья поцеловала профессора в гладко выбритую щёку.

- У Коваленко сын погиб. Сгорел в танке. Сегодня стало известно. Она работать не может. Вот я её и подменила. Мне не сложно. К дежурствам я привыкла. Буду бодрой, обещаю. Кстати, Яков Брунович, вы помните, что тоже приглашены на свадьбу?

Профессор вздохнул, покачал головой. Он уже привык, что жизнь и смерть здесь в госпитали следовали рука об руку.

- Помню-помню, - наконец ответил он, сложив руки за спиной. - Я вам со Славой и подарок приготовил. Ладно, Наташенька, пойду тогда спать. Спокойного тебе дежурства.

Шаркая ногами (теперь было видно, что он и правда устал, всё-таки четыре операция провёл) Гарин отправился к лифту. Апартаменты врачей и медсестёр располагались здесь же, на третьем этаже. Всё просто, по-спартански.

* * *

- ЭТО ПРОСТО ОТВРАТИТЕЛЬНО! ОТВРАТИТЕЛЬНО!

- ЧТО ИМЕННО?

- ИМПЕРЦЫ СЕЯТ СМЕРТЬ И РАЗРУШЕНИЯ!

- ИЗ ВЕКА В ВЕК ОДНИ И ТА ЖЕ РИТОРИКА! ВЫ ЗАБЫЛИ ПОЧЕМУ ВАШИХ ПРАДЕДОВ ИЗГНАЛИ С ЗЕМЛИ?

- ПРИЧЁМ ТУТ ЭТО?! СЕЙЧАС МЫ ГОВОРИМ О ВОЙНЕ НА ПЕРИФЕРИИ! ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО!

- ТО ЕСТЬ КОГДА ВАША КОНФЕДЕРАЦИЯ ВМЕСТЕ С СИНДИКАТОМ, ПОРТОЙ И ЛИГОЙ СВОБОДНЫХ МИРОВ В НАРУШЕНИИ ПАКТА «ГОНЧАРОВА-МИЛЬТОНА» БЕЗНАКАЗАННО КОЛОНИЗИРОВАЛА ПЕРИФЕРИЙНЫЕ МИРЫ ПРИСВАИВАЯ СЕБЕ ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ И ДРУГИЕ РЕСУРСЫ, БЕЗЖАЛОСТНО ПОДАВЛЯЯ ВЫСТУПЛЕНИЯ КОЛОНИСТОВ, ЭТО БЫЛО НОРМАЛЬНО, А КАК ТОЛЬКО ИМПЕРИЯ ЗАСТУПИЛАСЬ ЗА СВОИХ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ И ПРИЗВАЛА К СОБЛЮДЕИЮ ПАКТА ДВУХСОТЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ ТАК СРАЗУ НА НАС ВСЕХ СОБАК СВЕШАЛИ?!

- КАКИХ ЕЩЁ СОБАК?

Пытаясь решить какого цвета ногти сделать ей на свадьбу (чтобы Славе понравилось), Островская рассеянно слушала и смотрела через личный коммуникатор какую-то передачу по головидению. Споры, бесконечные споры, а парни гибнут.

Прикладывая палочку колорафера к ногтям, она сначала сделала их розовыми, потом красными, потом нежно голубыми, но в конце концов оставила без цвета, просто придала им эффект прозрачного лака. Слава её и такую любит. Они через столько прошли…

- Прапорщик! Вы почему не приветствуете старшего по званию?! – раздалось в фойе ППГ, и Наталья вытянулась по стойке смирно (даже каблуками по уставному попыталась щёлкнуть) за своей стойкой регистратуры. Краем глаза она увидела мужчину в чёрной форме и в надвинутой на глаза фуражке. Серебряный погончики на плечах свидетельствовали о том, что к ним в госпиталь заглянул штабс-капитан.

«Может навестить кого-то собрался? – подумала Островская. Ночью? Точно, вон даже с цветами пришёл. Не дождётся! У нас госпиталь, а не проходной двор».

Сдув с глаз выбившийся из причёски русый локон, женщина уже было открыла рот, но сказать ничего не успела.

- Вольно, прапорщик! – на этот раз голос офицера Островской показался до боли знакомым.

Штабс-капитан приподнял козырёк фуражки на лоб, и… Наталья узнала серые глаза и озорную улыбку мужчины.

- Башлыков! Вова! – взвизгнув она бросилась на руки офицеру. - Как я рада тебя видеть!

Только сейчас Островская рассмотрела, что в руках гостя аккуратный букетик жёлтых маргариток, её любимых.

- Ой, спасибо огромное! Какие они красивые!

Лицом Наталья погрузилась в цветы вдохнув их запах. Запах детства.

Штабс-капитан же тем временем облокотился о стойку регистратуры и огляделся по сторонам. Это был среднего роста (175 сантиметров или немногим больше), широкоплечий, смуглокожий брюнет с серыми глазами и белым хорошо различимым шрамом наискосок пересекавшим правую бровь. Тонкие губы, острый подбородок, придавали его облику строгость. Но на самом деле строгим он был только на службе.

- Как поживает наша невеста? – весело произнёс Башлыков наблюдая как Островская пытается найти посуду для букета маргариток. - Славка-то поди весь изнывает от нетерпения? Он уже здесь?

- Нет, завтра с утра прилетит, - не найдя ничего лучше прапорщик поставила цветы прямо в кувшин с водой. - Созванивались с ним днём до того, как они в гиперпространство вошли.

- То есть уже сегодня! – озорно подмигнул Наталье Башлыков повернувшись правой стороной лица.

Островская охнула и коснулась кончиками пальцев свежей розовой кожи на щеке и шее. Такая остаётся только после суток в регенерационной капсуле.

- Всё нормально! - поймал руку подруги штабс-капитан, поцеловав её. – Ты лучше посмотри на меня. Я для вашей свадьбы впервые парадную форму надел. Как я тебе?

Штабс-капитан даже покрутился на месте, чтобы женщина как следует его рассмотрела.

- Отлично! – сказала Островская, смахнув с глаз слезу. – Она прекрасно знала, что Башлыкову сейчас очень больно, но он терпит. Вова всегда был особенным.

- А ты я смотрю опять нарасхват. Всё контролируешь, медсестричек, тиранишь их – палец Башлыкова указал на планшет на столешнице. Там на экране ровными прямоугольниками мерцали сектора ведущих запись камер.

- Что поделать? Я тут и прапорщик, и старшая медсестра, и главная медсестра. Три в одном, - сказала Островская. - Это же ППГ, у нас дефицит персонала. А ты только на свадьбу прилетел?

- Не только, - Башлыков хотел было коснуться ожога на лице, но в последний момент передумал и одёрнул руку. – Мы только-только из рейда. У меня двое раненных: один легко - пуля насквозь через плечо прошла, у вас лежит…

- Капитонов, - вспомнила Островская улыбчивого высокого парня.  – С ним всё будет хорошо.

- Спасибо, - продолжил Башлыков, - а вот у второго тяжёлое ранение. Его сегодня на «Павле Черенкове» отправили на Пирогов.

- Так это твой мальчик… Кушагов, кажется, - покачала головой из стороны в сторону Наталья из-за чего из причёски выбился ещё один локон. – Я ему сегодня сама документы оформляла. Тяжёлое ранение, мы его в гипобиоз погрузили, иначе до Пирогова не долетит. Откуда вы?

- С Эйлера.

- Жарко там?

- Эйлер, Гельфанд, Рихман, Биржишка – там сейчас самые серьёзные бои идут.

Островская ничего не сказала. Что тут говорить? Она и так знала, что бои идут серьёзные. Госпиталь на триста человек был почти заполнен. Почти каждый день сюда на Котельников-2 привозили раненых солдат. Солдаты и офицеры с лёгкими ранениями и ранениями средней тяжести оставались у них. Тяжёлые незамедлительно перебрасывались в Академический медицинский военный центр на Пирогове и Вишневском. А ведь были ещё и другие ППГ, на соседних планетах.

- Выпьем кофе? – спросил Наталью Башлыков направляясь к торговому автомату.

- Подожди Вова, я тебе настоящий сварю, по-турецки. Турка, которую ты мне подарил, когда меня из госпиталя выписали, всегда со мной…

БАБАХ! – в этот момент где-то на улице что-то взорвалось, в окнах даже вспышка мигнула, а затем будто заработала швейная машинка. От этого звука у Островской почему-то волосы на затылке встали дыбом.

- Что за чёрт? – успела произнести она, а Башлыков уже бросился к ней и быстро-быстро заговорил.

- Наташа! Объявляй немедленно тревогу, поднимай на ноги персонал! Опускай защитные ставни на окна, блокируй двери, роботов охранников внутрь! И ещё… у вас здесь есть оружие?

В голове Островской всё перепуталось. Но ненадолго. Всё же работать в экстремальных ситуациях она привыкла.

- Вова! Какие ставни, какие двери? Это ППГ, он модульный. А оружие… откуда у нас оружие? А вот же у тебя пистолет!

В кобуре на боку Башлыкова действительно находился скорострельный «Сверчок», но тот только отмахнулся от Натальи:

- Это не поможет! Стреляют из «Громовержца». Из тяжёлого восьмиствольного крупнокалиберного пулемёта. Он создан для тяжёлых штурмовиков. Его без пневмоусилителей, сервомоторов человеку просто не поднять.

Островская времени зря не теряла и проделав ряд манипуляций с планшетом объявила тревогу. В госпитале зажглись красные огни и загудела сирена. Так же она успела послать сообщение главврачу.

И в этот момент раздался ещё один взрыв. Только совсем рядом, на улице. Пластиковые стеклопакеты лопнули и потрескавшись вспучились. Створки дверей главного входа прогнулись, внутрь фойе дыхнуло жаром. Что-то взорвалось над головой, потом ещё раз, и ещё, сирена замолчала, красные огни потухли, уступив место лампам дневного света аварийного генератора. Сверху кто-то закричал от боли, потом голосов стало несколько. Островская бросилась к лифту, но он неожиданно рухнул вниз и из шахты потянуло дымом. Башлыков выхватив оружие побежал к выходу.

Очередной взрыв отбросил штабс-капитана в стену, кажется в фойе влетели остатки дверей и обожжённый корпус одного из роботов-охранников, стоявших снаружи.

Наталья хотела уже было броситься на помощь к товарищу, но в этот момент по лестнице застучали торопливые шаги и в фойе кашляя и обливаясь слезами выбежали пару медсестёр и анестезиолог Григорьев. Девчонки были в нижнем белье – выскочили из постелей, а белый халат Антона Юрьевича почему-то был в крови и саже.

Островская не успела даже обратиться к ним как с улицы, в разломанные двери, вошли двое тяжёлых штурмовиков в чёрной броне вооружённые массивными пулемётами. Плитка под их ногами трескалась от веса брони. Вращающийся блок одного из пулемётов закрутился и в какие-то пару мгновений трое её коллег были… превращены в куски кровоточащего мяса.

В левый бок Натальи что-то ударило, и она потеряла сознание.

* * *

Именно боль в боку и привела её в чувство. Сколько времени Островская лежала в беспамятстве понять было невозможно. С потолка лилась вода, что ясно указывало на работу пожарных спринклеров. Со стоном повернувшись на бок, Наталья увидела всего в нескольких шагах от неё Бессонова – главврача. В груди Родиона Петровича зияла огромная дыра.

Боясь смотреть на свой бок, женщина, сжав зубы и сдерживая стоны смогла подняться на колени. Чуть не поскользнувшись в луже воды, и опираясь на стену она пошла на странные звуки, долетающие в фойе из коридора.

Неожиданно на пути её возникла преграда. В воде, на полу лежал один из тех гадов в тяжёлой броне. Тот самый что убил медсестёр и Григорьева.

- Значит помощь подоспела! – вслух произнесла женщина и со злобой пнув мертвеца продолжила путь.

Сделав ещё несколько шагов Островская нашла пистолет Башлыкова. Со стоном наклонившись над оружием она отвела назад затвор назад, тем самым убедившись, что в стволе есть патрон, и двинулась дальше.

Однако открывшаяся ей впереди картина обрушила все её надежды. Возле аварийной лестницы на второй этаж шло сражение между Башлыковым и гигантом в чёрной, тяжёлой броне. Штабс-капитан в разорванном парадном мундире, вооружённый штурмовой винтовкой одного из роботов-охранников крутился вокруг противника делая одиночные выстрелы в шлем, и в грудь. Пули рикошетили, высекая искры из корпуса, но офицера это совсем не пугало. В какой-то момент патроны кончились, и штурмовик просто сграбастал Башлыкова своей лапой за шею. Тогда офицер ловко вытащил из кармашка на боку противника гранату и запихнул её тому в стык между бронепластнинами на груди.

БАМ! - раздался громкий хлопок, коридор наполнило очередной порцией удушливого дыма и штурмовик, пошатнувшись на месте, но всё ещё удерживая Башлыкова, рухнул на пол.

Слёзы потекли по щекам Натальи, но грустить ей о смерти товарища не дали. Что-то загрохотало и над головой её разлетелась на куски стена. Из фойе к ней медленно шёл ещё один тяжёлый штурмовик с пулемётом.

- Да сколько же вас тут?

Прижимая руку к прострелянному боку Островская пятилась по коридору в сторону рентгенкабинета. Указательный палец её беспрестанно жал на спусковой крючок автоматического пистолета. Она стреляла и попадала. Но «Сверчок» просто не мог пробить тяжёлую броню противника. В какой-то момент отшвырнув бесполезное оружие, женщина просто рухнула на пол поняв, что приземлилась на что-то мягкое и мокрое. Повернув голову, она с ужасом увидела заваленный телами пациентов и медперсонала коридор. Всё это напоминало место казни.

- Гады! – сорвалось с её губ. – ГАДЫ!

В последнюю секунду, когда тень штурмовика заслонила свет единственной горящей в коридоре лампы, Наташа представила себя в свадебном платье, рядом со Славой. На нём был парадный мундир, почти такой же как у Башлыкова, награды на груди отражали лучики яркого солнца, горячая рука любимого сжимала её узкую ладонь. «Ты не одна…»

Третий тяжёлый штурмовик хладнокровно дал очередь из «Громовержца» по лежащей на полу Островской.

* * *

- БИБИКОВА КО МНЕ! НЕМЕДЛЕННО! – рёв пожилого императора заставил гвардейцев в парадных мундирах у двери вытянутся по стойке смирно (хотя куда кажется выше), а старшего камердинера Мартынова поспешно покинуть тронный зал в поисках начальника Третьего отделения.

Искать долго не пришлось. Действительный тайный советник был неподалёку. Это выгодно отличало Карла Андреевича от других чиновников. Он всегда был там, где нужен. Особый талант вкупе с недюжинным умом, проницательностью и выдержкой, помог Бибикову достичь немалых успехов в карьере.

- Я здесь, Ваше Величество!

Пятидесятилетний брюнет среднего роста с голубыми глазами, морщинками в уголках рта, в простом шерстяном чёрном мундире (на котором из украшений на груди был только серебряный значок двуглавого орла сидевшего на крестовине меча), не торопясь проследовал через зал к трону на котором замер пожилой император. На угрюмый вид монарха, на мечущие во все стороны молнии взгляд, действительный тайный советник будто и внимания не обратил.

- Что у нас по нападению на Котельников-2?

- Количество погибших не увеличилось. 323 человека, - поклонился императору чиновник (сделано это было без обычного раболепия, с достоинством). – И ещё кое-что есть… нашли выжившего.

- Да?! – император впился взглядом в Бибикова, которого не слишком любил, зато уважал.

- Некто штабс-капитан Башлыков Владимир Витольдович, дворянин, войсковая разведка, неоднократно награждён за храбрость…

- Выживет?

- Ранения средней тяжести, Ваше Величество. Возможно придётся ампутировать левую ногу по колено, в остальном ничего страшного.

- Ко мне его сюда первым же кораблём, - произнёс император, но поняв, что торопится, с некоторым смущением кашлянул в кулак. – Кхе-кхе, конечно, как только будет готов к перелёту.

- Слушаюсь.

Странно, но в этот момент Бибиков всем своим естеством почувствовал, что сейчас будут сказаны слова, которые изменят не только его жизнь, но и жизнь всей Империи. И действительный тайный советник не ошибся.

- У меня к вам задание, Карл Андреевич. Все свои дела брось и занимайся только этим.

- Как прикажите.

- Нападение на Котельников-2… наш тыл, госпиталь, раненые, гражданские, женщины, дети. Время джентльменского поведения закончилось. Как считаешь? С Империей играют грязно, и мы будем отвечать тем же…

- Чем могу?

- Ты должен создать специальный, абсолютно секретный отряд, спецгруппу… называй как хочешь, которая будет отвечать этим мерзавцам ударом на удар. Наносить адекватный, нет, больший ущерб! Да так чтобы у них поджилки тряслись только от одной мысли причинить нам вред. Основная задача этого подразделения - выполнение специальных операций за пределами Империи… в интересах государства. Подобное в нашем прошлом уже было. Как любила говорить моя покойная супруга: Всё новое это хорошо забытое старое.

- Ваше Величество, но это же не мой профиль, - попытался возразить монарху Бибиков уже понимая, что всё бесполезно (если император что-то вбил себе в голову, всё!). - Почему бы не поручить создание отряда директору КГБ?

- Потому что! Я хочу, чтобы это сделал именно вы! – голос императора разнёсся по тронному залу. - Я тебе доверяю. К тому же Жжёнов будет шить по тем же лекалам, что привык. А я хочу свежий подход. Ну не хмурьтесь, Карл Андреевич! Вы же в военном деле, на поприще спецопераций, тоже не новичок.

- Да, это так, но это было так давно.

- Согласитесь, это как на велосипеде кататься. Научишься - на всю жизнь. Природа человеческая в своей подлости неизменна. Инструментарий, методы, не слишком изменились за эти годы. Со своей стороны, обещаю любую поддержку. Однако… – палец императора увенчанный золотой печаткой с голубым рубином неожиданно выстрелил вверх. – Знать об этом отряде будем пока только мы.

В этот момент по спине действительного тайного советника Бибикова должны были бы пробежать мурашки, но ничего такого не произошло. Он лишь мысленно сделал в голове пометку и растянул тонкие губы в улыбке. Почти не заметной, но немножко пугающей.

- Карл Андреевич, даю вам на всё про всё три месяца. Через девяносто дней наш враг должен поплатится за то, что сделал. И каждый участник рейда на Котельников-2 тоже. Я дал распоряжение Комитету он уже занимается поиском исполнителей.

- Ясно, Ваше Величество.

В следующую минуту император просто внимательно наблюдал за Бибиковым. Он хорошо знал Карла Андреевича. План уже начал складываться в голове чиновника. Вон как лоб то наморщил! Тот был умён очень умён. Именно поэтому он и был приближен ко двору. Военное поприще было не для Бибикова, тот был не слишком хорошим исполнителем, спину то гнуть перед всяким не станет это точно. Зато как создатель, демиург он был великолепен. Замыслы его иногда становились понятны императору спустя годы. Годы! Именно на таких людях и стоит Империя.

- Есть мысли о кандидатуре, которая могла бы возглавить подобную группу?

- Да, мой император, - наконец кивнул Бибиков. - Но не уверен, что вы её одобрите.

- Кто? – руки монарха легли на подлокотники изящного трона недавно подаренного кистустинийцами из созвездия Гончих псов.

В тронном зале на пару мгновений повисла душная тишина.

- Грачёв.

- КТО?!

От резкого крика императора, отражённого сводами тронного зала, один из охранявших входные двери молоденьких гвардейцев вздрогнул, да так что парадная гренадёрка его под собственной тяжестью сползла с головы упав на пол из синего мрамора.

ПОНРАВИЛОСЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ПО ССЫЛКЕ ЗДЕСЬ

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут