45 лет назад на экраны вышел советский фильм о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона
45-летней давности вечер 22 марта 1980 года оказался для миллионов советских людей тем редким периодом времени, когда дела-заботы побоку, когда про все на свете забываешь и прилипаешь к голубому экрану, где показывают тако-ое! Не оторваться! Виновниками подобных ситуаций массового затворничества по домам перед телевизором всегда являлись дебютные показы новых особенно удачных фильмов. На сей раз граждан ждала премьера сериала про Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
1979 г. Режиссер Игорь Масленников (слева) и главный оператор Юрий Векслер (третий слева) на съемках фильма.
На ЦТ выстрелили дуплетом. В субботу, 22 марта, по первой программе в 19.50 начали показ дебютной серии нового художественного телефильма «Шерлок Холмс и доктор Ватсон» — «Знакомство». Вслед за тем зрителей ждало традиционное вечернее блюдо — информационная программа «Время», а по окончании ее дали в эфир вторую серию — «Кровавая надпись». Реакция публики оказалась подобной взрыву бомбы. Телередакцию в следующие дни буквально затопило половодьем зрительских писем. Народ требовал повторить показ и продолжить сериал.
Своим появлением фильм обязан во многом именно названию. Сценарий на основе рассказов Конан Дойла, созданный известными мастерами Юлием Дунским и Валерием Фридом по их собственной инициативе, «вне плана», привлек внимание режиссера Игоря Масленникова как раз благодаря тому, что в названии упоминался не только легендарный сыщик, но и его верный помощник. Появление второго полноценного главного персонажа давало возможность сделать нечто совершенно новое по сравнению с многочисленными уже лентами, образовавшими весьма внушительную «холмсиниану».
«Основная ошибка двухсот фильмов, снятых по рассказам о Шерлоке Холмсе во всем мире, заключается в том, что везде фигурирует только Холмс, — пояснял позднее Масленников. — А его сыграть невозможно: он механистичен, однолинеен, и если он один болтается в драматургии, то с ним тяжело справиться. На Ватсона мало кто обращал внимание, он как бы был неуловим. В инсценировке Дунского и Фрида мне понравилось именно то, как поразительно точно и с иронией были выписаны взаимоотношения двух человек. Ватсон стал интересным, живым…»
Очеловечивание главных героев детективной классики Конан Дойла, те приемы, те штрихи к портретам их и некоторых других действующих лиц, которые придумали и использовали авторы сериала, — все это дало уникальный эффект, подарив нам совершенно неповторимую атмосферу фильма и запоминающиеся образы его героев. Для многих из актеров их роли, сыгранные в сериале про Холмса и Ватсона, стали воистину козырем артистической карьеры.
Хотя, казалось бы, картина столь хорошо знакома, насмотрена за прошедшие годы, за рамками зрительского внимания еще остаются кое-какие ее потайные эпизоды, необычные ситуации, связанные со съемками. О некоторых из таких секретов поговорим сегодня.
Фирменный профиль.
Одна из знаковых достопримечательностей «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» — трубка, которой регулярно пользуется мастер дедукции. С подачи сэра Артура Конан Дойла этот «девайс» стал неотъемлемой частью образа знаменитого сыщика.
К слову сказать, именно навыки обращения с таким прибором артиста Василия Ливанова стали для режиссера дополнительными бонусами при решении предложить именно ему роль Холмса. А уж когда Игорю Масленникову довелось увидеть рисунки английского художника Сидни Пэджета, который в начале ХХ века был признан лучшим иллюстратором популярных произведений Конан Дойла, и сравнить фотопробу Ливанова с пэджетовским портретом детектива, он убедился: похожи как две капли воды!
Специфический джентльменский реквизит для русского Шерлока Холмса удалось заказать легендарному мастеру — Алексею Борисовичу Федорову. Своими изделиями он прославился чуть ли не на весь мир: делал уникальные подарочные экземпляры для Сталина, для французского писателя-классика Жоржа Сименона, федоровскими трубками дорожило немалое число известных советских писателей, актеров, художников…
Юрий Векслер — главный оператор фильма — придумал для него фирменный образ-эмблему Холмса: характерный резкий профиль главного героя с трубкой во рту; такой ракурс нам неоднократно показывают в сериале. Под эту картинку очень подошел курительный прибор, созданный Федоровым. Причем с размерами скромничать не стали, в итоге Холмс–Ливанов получил весьма внушительную штуковину (для сравнения, в арсенале у товарища Сталина близкий по форме экземпляр был раза в два меньше).
Впрочем, федоровский эксклюзив до съемок следующих серий не дожил: кто-то украдкой «экспроприировал» ценный артефакт. Пришлось заказывать копию, даже несколько — на всякий случай. Правда, изготавливали их уже другие мастера, ученики Алексея Федорова. После завершения работы над сериалом одна из этих трубок осталась у Василия Ливанова, другая перекочевала в музей «Ленфильма».
Ошибка сэра Артура
Съемки первой серии — «Знакомство», основой сюжета которой стал рассказ «Пестрая лента», в какой-то момент осложнила непредвиденная проблема. Оказалось, что автор рассказов про чудо-сыщика Холмса сэр Артур Конан Дойл подложил киношникам свинью. Или, что в данном случае гораздо точнее, — змею.
Одним из ключевых конан-дойловских ноу-хау в этом повествовании является оригинальный ход, примененный преступником — владельцем поместья Гримсби Ройлоттом. Чтобы замаскировать свои коварные планы по устранению падчериц-близняшек, мешающих ему стать полноправным хозяином всего состояния покойной жены, он использовал в качестве орудия убийства ядовитую змею, которую привез из заморской колонии. По замыслу негодяя этот аспид проникал в комнату девушек через вентиляционное отверстие в стене и потом спускался вниз к жертве по шнуру от колокольчика для вызова прислуги.
Создатели фильма решили в точности повторить коронный сюжетный ход знаменитого писателя. Но когда настала пора снимать кадры со змеей, где она ползет по свисающей веревке, режиссера и оператора ожидало полное фиаско. Выбранный для работы перед камерой «актер»-рептилия ни в какую не желал проделывать подобный акробатический номер.
Тут следует внести ясность по поводу «национальности» хладнокровного (в прямом смысле слова) убийцы. В рассказе Холмс называет этого гада «болотной гадюкой, самой смертоносной змеей Индии». Однако в реальной природе такого вида не существует, но есть отчасти созвучная ядовитая тварь — дабойя, по-другому гадюка Рассела, или цепочная гадюка. Дотошные исследователи, занимавшиеся холмсоведением, выяснили, что у Конан Дойла фигурирует обозначение, которое можно перевести скорее как «ядовитая болотная змея». Сэр Артур дал также некоторые подсказки, позволяющие специалистам более точно идентифицировать пресмыкающееся. В тексте есть описание того, что Холмс с Ватсоном увидели, ворвавшись после трагического инцидента в комнату Ройлотта и застав владельца поместья уже мертвым: «Вокруг его головы туго обвилась какая-то необыкновенная, желтая с коричневыми крапинками лента…» Цепочная гадюка заметной желтизны в своем наряде не имеет. Зато, по мнению некоторых серпентологов, под конан-дойловский словесный портрет можно подогнать обитающего в Индии родственника кобры — ленточного крайта, хотя внешнее сходство тоже не безусловное: у этой змеи чередуются широкие черные и желтые поперечные полосы. Кроме того укусы вышеупомянутых ползучих тварей не убивают человека за несколько секунд, как упомянуто в рассказе.
Скорее всего, сэр Артур, будучи кабинетным писателем, попросту использовал в своем произведении выдуманное живое существо — микст реально существующих в индийских краях змей. Вот только «отец» Шерлока Холмса упустил важный момент: все эти гады не умеют ползать по свисающим веревкам. Так что осуществить коварный план убийства с помощью такого «киллера» Ройлотту никак не удалось бы. Для реализации своей задумки этому жестокому негодяю следовало заполучить себе, например, древесную африканскую гадюку, которая действительно приспособилась перемещаться верх-вниз по эластичным ветвям кустов и деревьев.
Ни о чем подобном создатели фильма не знали. Игорь Масленников и его помощники целиком доверились авторитету Конан Дойла. Найти для работы в кадре ту суперядовитую болотную гадюку даже мысли не возникло. Решили использовать более доступного, а главное — безопасного исполнителя. На съемочную площадку принесли обыкновенного (хотя и весьма внушительных размеров) ужа. Однако змея, будучи просунута через отверстие в построенной бутафорами стене, категорически не желала далее переползать на расположенный рядом шнурок. Как ни мучились с ней, к каким ухищрениям ни прибегали — без толку. Не заложены матушкой-природой в это пресмыкающееся подобные гимнастические способности.
Пришлось ограничиться кадрами, где ужик лишь наполовину высунулся из вентиляционной дырки и пробует нащупать на стене какую-нибудь опору. Далее следует перебивка: Холмс (актер Василий Ливанов) вовсю молотит тростью по шнуру — на самом деле пустому, и таким образом якобы заставляет «гадюку» отступить назад и вернуться в соседнюю комнату, где она, будучи раздражена, кусает своего коварного хозяина, отправив его на тот свет (но это все происходит уже за кадром).
В финале столь драматичного эпизода зрителям снова показывают пресловутую «пеструю ленту», причем крупным планом. Только теперь гадина гораздо более подходит под такое описание. Дело в том, что для сцены с умершим от укуса змеи Ройлоттом «пригласили» другого бессловесного исполнителя: ведь окраска ужа ну никак не тянула на пестроту. Пришлось актеру Федору Одинокову — именно он сыграл роль злодея — испытать несколько не самых приятных минут, изображая лежащего на полу мертвеца, голову которого обвила рептилия. Столь своеобразным партнером по кадру стал безобидный песчаный удавчик. У него весьма характерная, действительно пестрая окраска и вполне миролюбивый нрав по отношению к человеку.
Не тот у сыщика глаз?
В начале второй серии — «Кровавая надпись» — доктор Ватсон по возвращении на Бейкер-Стрит №221Б после очередного «выхода в свет» оказывается встревожен звуками гремящих выстрелов. Заглянув в комнату Холмса, он становится свидетелем необычной картины. Хозяин, сидя в кресле, развлекается от нечего делать тем, что стреляет из револьвера по противоположной стене, стараясь нарисовать пулевыми отверстиями вензель королевы Виктории — VR.
Эпизод полностью соответствует написанному Конан Дойлом в рассказе «Обряд дома Месгрейвов». Однако наблюдательные зрители обнаружили в сцене необычный «фокус». Шерлок Холмс держит оружие в правой руке и при этом целится левым глазом, зажмурив другой. Подавляющее большинство людей в данной ситуации такого перехлеста не допустили бы (разве что нужный глаз поврежден или плохо видит, но у героя сериала с этим все в порядке). Почему же герой Василия Ливанова столь оригинально обращается с револьвером?
Первый вариант ответа: так получился лучший ракурс, лицо актера чуть более повернуто к объективу камеры, снимающей его спереди и справа. Однако версия не очень убедительна. Прокрутив еще раз упомянутый фрагмент фильма и мысленно изменив рабочий глаз Холмса на правильный — правый, убедился, что никакого особого проигрыша по качеству картинки в данном случае оператор не получил бы.
Вариант второй: самому Ливанову с учетом неких индивидуальных его свойств удобнее именно так целиться при стрельбе. Увы, попытки найти другие фото или кинокадры со стреляющим Василием Борисовичем, чтобы подтвердить или опровергнуть подобную версию, не привели к однозначному результату. В фильме «Собака Баскервилей», например, его Холмс палит из револьвера, но дело происходит в сумерках, и едва видно, что целится он при этом вроде бы правильно..
Можно предположить также, что сделано все не «на автомате», а по просьбе режиссера. И тут открываются весьма неожиданные горизонты. Заставив по какой-то причине знаменитого сыщика поменять право на лево, автор фильма дал лишнее доказательство своеобразию своего главного героя. Дело в том, что в результате зрителю показано, что Шерлок Холмс обладает так называемым перекрестным доминированием. То есть у него основная рабочая рука — правая, а основной (ведущий) рабочий глаз (в случае, если требуется использовать только один, как при прицеливании) — левый.
В реальной жизни подобная особенность встречается у людей весьма редко и, судя по некоторым данным, может являться далеко не самым большим их плюсом. Вот лишь короткий перечень того, что, по мнению зарубежных исследователей, порой приобретает человек «в нагрузку» к перекрестному доминированию: проблемы пространственного восприятия, проблемы с внимательностью, неуклюжесть. Согласимся, ни один из перечисленных пунктов не стыкуется с классическим образом сыщика по имени Шерлок Холмс. Впрочем, как удалось раскопать в справочных ресурсах, ряд других известных случаев говорит о том, что обладатели перекрестного доминирования демонстрировали незаурядные способности. Например, известны несколько чемпионов по стрельбе, обладавших именно таким природным феноменом.
Хотя, может, упомянутый стрелковый эпизод из «Кровавой надписи» — подсказка совсем об иной особенности Холмса, намек на то, что он амбидекстр, то есть человек, одинаково хорошо владеющий обеими руками? Именно такими свойствами природа наделила некоторых признанных гениев человечества — Альберта Эйнштейна, Николу Теслу, Леонардо да Винчи. Подтверждением служат кадры, снятые для продолжения сериала — фильма «Собака Баскервилей»: в одном из моментов запечатлен Холмс, стреляющий из револьвера левой рукой.
Как видим, нынешний сериал-юбиляр ко многим загадкам, касающимся знаменитого литературного героя, исподтишка добавил еще одну.
Жена, сын и «Призрак оперы»
А теперь — еще несколько моментов, связанных с первыми сериями «Шерлока Холмса и доктора Ватсона», которые, скорее всего, проскользнули незамеченными мимо не слишком дотошных зрителей.
Снимая, по его собственному признанию, комедию (пожалуй, здесь уместно даже использовать такое обозначение, как ироничный детектив), Игорь Масленников все-таки в отдельных кадрах цепляет зрителя страшилками. Одна из самых первых по ходу действия — сцена в «Знакомстве», когда Холмс показывает своему новому компаньону фотографии неких отвратительных персонажей, поясняя: «Это мои хорошие знакомые». В кадре мы видим настоящих монстров с пугающей, отталкивающей внешностью. На самом деле в качестве «друзей» сыщика (надо полагать — представителей лондонского преступного мира, с которым он воевал) режиссер нам демонстрирует киногероев из старых западных фильмов-хоррор. Знатоки данной темы четко определили среди них Конрада Фейдта из ленты «Кабинет доктора Калигари» (1920), Лона Чейни, сыгравшего в ужастике 1925 года «Призрак оперы», Фредрика Марча, загримированного под мистера Хайда из одноименного фильма 1931 года…
По воле киношников странным образом пересеклись пути самых, пожалуй, популярных персонажей-интеллектуалов детективного жанра в советском кино — сыщика Шерлока Холмса и советского разведчика Исаева–Штирлица. А случилось такое пересечение судеб в столице советской Латвии Риге, на улице Яуниела. Этот колоритный кусочек старого города приглянулся режиссеру «Семнадцати мгновений весны» Татьяне Лиозновой для эпизодов с провалом профессора Плейшнера на явочной квартире в швейцарском Берне. Так рижская улица Яуниела превратилась в сериале в Цветочную улицу. А Игорь Масленников, снимая свою «сагу» про Холмса и Ватсона, решил, что лучшего кандидата на роль лондонской Бейкер-стрит не сыскать. Вот и получилось, что выдающийся мастер дедукции и его друг поселились в доме буквально наискосок от того места, где бродил штандартенфюрер Штирлиц, пытаясь разобраться в ситуации с гибелью своего связного — доверчивого ученого.
В «Знакомстве» и «Кровавой надписи» снялись несколько семейных дуэтов. Супруга Виталия Соломина, перевоплотившегося в одного из главных героев, доктора Ватсона, — Мария Соломина сыграла в первой серии сразу две эпизодические роли — пришедшую к Холмсу со своей бедой девушку Эллен и ее сестру-близняшку Джулию. При этом актриса в нескольких сценах для зрителя раздвоилась: ведь в кадре видны сразу обе сестрички (на самом деле это хитрый операторский прием). А ближе к концу «Кровавой надписи» в эпизоде, когда Холмс общается со своими малолетними помощниками — отрядом уличных мальчишек, которым он поручил выследить кэбмена «с красным лицом», мы можем понаблюдать разговор исполнителя роли Василия Ливанова с собственным сыном. Именно Ливанов-младший, Борис, сыграл самого маленького из ребятишек — забавного мальчугана в черном котелке, который попросил у сыщика в дополнение к полученному от него за работу шиллингу еще «одну сигару на всех». И получил в ответ категорическую отповедь: «Курить вредно!»
Еще о Марии Соломиной, вернее, о ее героине — мисс Стоунер. В одном из эпизодов, когда действие разворачивается в доме Ройлотта, Эллен удивляет наблюдательного зрителя странным «прорывом во времени». В ту пору, когда в провинциальной Англии электричество было еще диковинкой, барышня ведет Холмса и Ватсона по темным закоулкам дома, освещая путь электрической лампой! Правда, создатели фильма попытались убедить нас, что светильник на самом деле керосиновый или масляный. Однако один из ракурсов предательски разоблачает уловку: глядя со спины на идущую впереди мисс Стоунер, можно заметить также тянущийся за ней светлый электрический провод. Есть основания полагать, что подмена керосинки на лампу накаливания (причем и во многих других эпизодах сериала) была сделана создателями картины вынужденно, под натиском строгих пожарных инспекторов, стремившихся пресечь малейшую возможность появления на съемочной площадке (а это были декорации, построенные в павильоне киностудии) открытого огня.
Автор - Александр Добровольский. Источник.
12 декабря 1941 года родился Виталий Соломин
Возвращение с орбиты (1983) СССР
Режиссёр: Александр Сурин
Сценарий: Евгений Месяцев
В ролях: Юозас Будрайтис, Виталий Соломин, Александр Пороховщиков, Тамара Акулова, Игорь Васильев, Валерий Юрченко, Михаил Чигарёв, Игорь Дмитриев, Галина Долгозвяга, Владимир Костюк и другие.
Неожиданно важный, стоящий и очень знаковый фильм! Сначала ты читаешь описание и ждёшь орбитальную драму о космонавтах или даже фантастику ближнего космоса, но первые полчаса тебе показывают исключительно земную жизнь, быт, драму и мелодраму.
Космонавт Кузнецов узнаёт, что его жена умерла. Проснулась, почувствовала боль в боку, но всё равно пошла в магазин, потому что вроде ничего, жить можно. А потом большие проблемы и общее заражение крови. Муж похоронил жену и решил уйти из отряда. Его пытаются убедить, но всё бесполезно. На фоне личной потери своего друга космонавт Мухин делает предложение своей женщине. И ты смотришь на это и вроде бы всё понятно, космонавты тоже люди, но...
Может, в описании всё неправильно? Или режиссёр как-то так видит, что вот этот фильм не то и не моё? В конце концов, несколько человек на КиноПоиске написали, что начало откровенно лишнее и скучное. Но я решил всё-таки досмотреть и...
Нет, всё не так! И дело даже не в том, что космонавтов хочется видеть вечными профи, которые всегда в космосе, а, если не в космосе, то головой там. Фильм знаковый не потому что нам демонстрируют земную жизнь космонавтов. Позже, примерно на экваторе хронометража Кузнецов едет в купе с человеком, который уже слышать не может новости о том, как очередная, новая экспедиция успешно сделала все дела и благополучно вернулась обратно.
Вот учёные работают, превозмогают, трудятся в поте лице и бьются головой о преграды, чтобы толкать науку вперёд. Вот учёные - это герои! А космонавты... А что космонавты? Жалкие, бессмысленные подопытные кролики, которым только и надо, что сесть в капсулу и тут же медаль на грудь, орден, звание и почёт. Тьфу на них! Сколько можно и где справедливость? Долой новости о космонавтах! Попутчик космонавта - врач офтальмолог страстно желает всем землян прозреть!
Обидно? Несправедливо? А насколько я знаю, в то время, когда был снят фильм, примерно так народ и стал говорить. Гагарин стал уже прошлым, Леонов вышел в открытый космос аж в 1965 году! Весь восторг, всемирное, глобальное счастье, охватившее всё человечество, испарилось, как газы из минералки или шампанского. Фантастический, немыслимый подвиг превратился в рутину, привычную, каждодневную реальность, которая не стоит, чтобы на неё тратили деньги и тем более переживали.
А, между тем, космос остался космосом. Орбитальные экспедиции вроде пошли по накатанной, но никто не застрахован от катастроф. Катастроф, с которыми едва могут справиться профи с полной физической и психологической подготовкой! Но кто об этом знает и помнит? Кто хочет знать и помнить об этом, когда своя рубашечка ближе к телу и свои проблемы прежде всего?
"Возвращение с орбиты" - это слепок и отпечаток времени, когда космонавтика стала лишь частью образа уходящего СССР. Героический СССР уходил в прошлое в том числе, потому что подвиги былых лет забыли, всё стали воспринимать как обычный порядок вещей и требовать большего. А там и дефицит подоспел и... какие ещё космонавты?
Правда, фильм Сурина и Мясецева - это ещё и советский аналог американской "Гравитации" и российского "Салют 7". Потому что на орбите случилось ЧП, туда летят космонавты, чтобы спасти своих и реанимировать станцию, а потом за ними посылают ещё один экипаж для эвакуации, потому что не было печали, но орбитальную станцию побило метеорным потоком. Кислород кончается, станцию крутит вокруг оси и срочно нужен подвиг то ли Деревянко и Вдочинекова, то ли Мэттью Макконахи.
Естественно, для 2024 года иные сцены и кадры не выдерживают никакой критики. Орбитальная станция висит в космосе, но показана явно в рассеянном освещении, которого там просто не может быть. Но для 1983 года всё настолько шикарно, насколько может быть вообще!
Собака Баскервилей - сладкоежка
30 лет назад, в 1981 году, весь советский народ припал к экранам телевизоров, когда начался показ третьего фильма по произведениям Артура Конан Дойля о приключениях Шерлока Холмса и доктора Ватсона — «Собака Баскервилей». Правда, приступая (по многочисленным просьбам зрителей!) к работе, режиссер Игорь Масленников и не подозревал, что создает новый жанр отечественного кино — иронический хоррор.
НАРОДНЫЙ ЗАКАЗ
О том, как задумывался народолюбимый сериал, режиссер Игорь Масленников рассказывает: «Юлий Дунский и Валерий Фрид, которые восхищались моим фильмом «Завтра, третьего апреля», приехали однажды в Ленинград, явились в Творческое объединение телевизионных фильмов и положили на стол главного редактора Аллы Борисовой сценарий. Никто сценарий не заказывал. Это была их личная инициатива — экранизировать два ранних произведения Артура Конан Дойля «Этюд в багровых тонах» и «Пестрая лента». Им, видите ли, захотелось поразвлечься на безыдейных просторах викторианской эпохи (после сложностей эпохи петровской — только что Митта закончил фильм по их сценарию «Сказ про то, как царь Петр арапа женил»).
Я не являюсь большим поклонником детективной литерауры и, как филолог, не считаю Конан Дойля таким уж значительным писателем. В том, что я клюнул на него, большое значение сыграла обстановка в стране: хотелось улететь куда-то в заоблачные дали, заняться чем-то приятным, не связанным с тогдашней повседневностью.
В том, что мы взялись за «Собаку», виноват зритель, который не давал нам покоя: «Если уж взялись за Шерлока Холмса, то как вы можете пройти мимо такого шедевра, как «Собака Баскервилей»?» Происходило все это в эпоху, когда зрители еще писали письма. На ЦТ стояли целые мешки писем с требованием продолжения. Но надо признаться, на этот раз меня не пришлось уговаривать долго. Вступили в дело «мистические» числа. До этого мы сняли два фильма по две и три серии. Потом рассудили так: хорошо бы закончить цикл двухсерийной «Собакой», красивыми цифрами — три фильма, семь серий. Но, как вы знаете, это был еще не конец…».
В ПОИСКАХ ШЕРЛОКА ХОЛМСА
«С самого начала я знал, — говорит Игорь Масленников, — что Холмса должен сыграть Василий Ливанов… Холмс — позер, он не говорит, а вещает. Все эти качества счастливым образом совпадали с особенностями характера Василия Ливанова… На вид Ливанов был абсолютным европейцем — ладный костюм, бритое до синевы лицо, волосы покрыты слоем бриолина. Осталось сбрить усы, с которыми он никогда не расставался, и будет вылитый Холмс… Но руководство Центрального телевидения, по заказу которого мы должны были снимать «Холмса», отвергло его кандидатуру: «Какой же это Холмс?! Знаем мы Ливанова — шумный, сложный, непредсказуемый…». Для очистки совести я познакомился с Александром Кайдановским, сделал фотопробы — вот уж кто полностью соответствовал литературному образу! Сух, высок, педантичен и бесстрастен. Но мне нужен был Холмс, не совпадающий с первоисточником. Ливанов — это Ливанов… Ливанов вместе со своей обаятельной женой, художницей-аниматором Леной, может быть хлебосольным хозяином и в Москве, на Тверской, и на Николиной горе, на даче. Но может, находясь в ином «расположении духа», позвонить, например, из ленинградской гостиницы «Европейская» в Вашингтон, в Белый дом, президенту Картеру с требованием лишить режиссера права на постановку фильмов о Шерлоке Холмсе».
ДОКТОР ВАТСОН С РУССКИМ лицом
«Доктора Ватсона искали долго…, - признает Игорь Масленников. — Фотопробу Виталия Соломина с наклеенными армейскими английскими усами я обнаружил в актерском отделе «Ленфильма». С этой фотографии на меня смотрел вылитый Конан Дойл в молодости… Но в объединении «Экран» вслед за Ливановым не утвердили и Соломина. «Какой это Ватсон?! У него же русская курносая физиономия!» — пожали плечами редакторши».
«У Виталия Соломина уже тогда частенько скакало давление, — говорил режиссер в другом интервью. — Но он не унывал. В Малом драматическом театре в Москве, где он работал, в то время готовился спектакль к очередному партийному съезду. Репетиции проходили ежедневно и при железной явке. А у нас съемки тоже каждый день… Неделю Соломин провел в поезде, катаясь из Москвы в Ленинград и обратно. И ни разу за эту неделю не спал — ни дома, ни в гостинице! Подбадривал себя: каждое утро становился перед зеркалом и говорил: «Просыпайся, талантище!»
СЭР ГЕНРИ И ЕГО ДВОРЕЦКИЙ
Режиссер Игорь Масленников рассказывает: «На роль Генри Баскервиля я хотел пригласить Колю Губенко. Долго уговаривал его, но он почему-то отказался. Когда начались съемки, у оператора Юрия Векслера случился инфаркт. Мне пришлось в срочном порядке искать ему замену. Павильонные съемки согласился провести Дмитрий Долинин, а Владимир Ильин затем снял всю натуру. Никита Михалков в это время заканчивал картину «Родня», в котором снималась Светлана Крючкова, жена Векслера. Вот у них и родилась идея пригласить Михалкова на роль сэра Генри. Вообще-то я и Крючкову не собирался приглашать: она была беременна, вот-вот должна была родить. Короче, Векслер и Крючкова меня уговорили, и я позвал Михалкова. После этого мне пришло в голову сделать сэра Генри фермером. Так появился веселый, забавный, развязный персонаж в американском стиле. Никита приехал ранним поездом и сразу же отправился на студию, хотя съемки должны были начаться только через 12 дней.
Приехал не один, а со сценаристом, художником, актером и режиссером Александром Адабашьяном, с которым тогда дружил. И все эти 12 дней они болтались по «Ленфильму». Адабашьяна мы, конечно, не ждали. Поначалу я не мог понять, зачем Михалков его привез. Когда мы начали снимать, они стали что-то обсуждать между собой, шушукаться. И тут я догадался: Михалков не доверяет мне как режиссеру! Помню, явившись первый раз на съемку, Никита со свойственным ему размахом стал жаждать крови. По натуре он все-таки лидер и по призванию — режиссер. Раскомандовался: «Ты пойдешь сюда, ты — туда!..» Что же мне было делать? Я не деспот и не диктатор, но на площадке должен быть один режиссер, иначе ничего хорошего не выйдет.
Пришлось цыкнуть на них. И они поняли, что я из себя что-то представляю. Михалков был счастлив. Потому что, кроме того, что он лидер и режиссер, он еще и актер, а актеру очень важно, чтобы у него был руководитель, чтобы его кто-то вел и направлял, а он ни о чем не заботился — режиссер все придумает, все подскажет. И вот Никита «поплыл» в этом счастье: «Так надо, скажи? Так надо стать? Туда поглядеть?» Так что лаской и из Михалкова можно сделать послушного ягненка. Чтобы «нейтрализовать» эту гоп-компанию, необходимо было найти Адабашьяну занятие. И тут мне пришла в голову мысль: «Пускай играет Бэрримора!» На эту роль я еще никого не утвердил.
Так Адабашьян стал на площадке подчиненным мне человеком, и ему уже некогда было обсуждать с Михалковым, правильно ли я снимаю. Что касается Михалкова — у Никиты такой невероятный темперамент, он все вокруг рвет и мечет. Группа докладывала мне, что за смену он «уговаривает» бутылку коньяка и ничего не ест. Для такого здорового организма это сущие пустяки. На съемках загнал лошадь до такой степени, что та просто рухнула наземь. У нее был обморок: она лежала с закрытыми глазами, не шевелилась, не дышала… Я даже подумал: «Все, погибла!» Но Никита стал возиться с ней, после чего она вдруг открыла глаза, постепенно пришла в себя — и пошло-поехало! Он ее поднял! Вот такой феноменальный человек.
Меня многие упрекали, что я пригласил его на роль: мол, это не в стиле картины. Но мне кажется, что его органика — бешеное, темпераментное начало — очень хорошо вписалась в эту историю. Адабашьян же являлся для него своеобразным амортизатором, противовесом. Вот я и воспользовался их собственной интригой — шушуканьем за моей спиной — и втянул обоих в общую игру».
До сох пор свое участие в картине Адабашьян вспоминает с удовольствием. Особенно овсяную кашу, которую он с таким чувством раскладывал в этом фильме по тарелкам молодому Баскервилю и доктору Ватсону. По словам Александра Артемовича, каша, которую специально для фильма варила ассистентка по реквизиту, была такой вкусной, что по окончании съемок в павильон приносили еще одну кастрюльку для всей съемочной группы. Бэрримора Адабашьян считает своей звездной ролью. Знаменитая фраза: «Овсянка, сэр!» стала его визитной карточкой.
ЖИЗНЬ В «КРАСНОЙ СТРЕЛЕ»
Василий Ливанов смеется: «Известна такая неписаная традиция, что московские актеры снимаются на «Ленфильме», а ленинградские — на «Мосфильме». Это действительно так. Не знаю, почему так происходит. Поэтому «Красная стрела» всегда заполнена актерами обоих городов. В этом поезде, в буфете поездном всегда происходят встречи давних знакомых, давних друзей, которые не виделись по 5 и 10 лет. Все эти встречи всегда отмечались очень бурно. Замечательный актер Ефим Копелян называл эти поездки на «Красной стреле» между двумя городами «утром стрелецкой казни». Поэтому опытные актеры всегда старались выезжать на «Мосфильм» или на «Ленфильм» за день до съемок, чтобы иметь целый день для того, чтобы привести себя в порядок после веселья в Стреле». Ему вторил Олег Янковский, оказавшийся в роли Стэплтона не только по причине отрицательного обаяния, но и как любимый актер Масленникова — снимался у него до этого в нескольких фильмах: «Я помню наш проезд из Петербурга в Москву, где все собрались в одной «Стреле», а с другой «Стрелы», которая в 23:59, перебежал Соловьев и кто-то еще. Ехали Михалков, Соломин, Купченко, Адабашьян, Соловьев, кто-то еще, сейчас не помню. Конечно, можете себе представить, что была за ночь, когда в Бологом Адабашьян всех разбудил, предлагал напитки.
Это был очень счастливый период. Если сравнивать «Ленфильм» и «Мосфильм» в те годы, то в процентном отношении «Ленфильм» лидировал. Не в обиду будет сказано моей родной студии, которая меня открыла».
КРУПНЫЙ ПЛАН СВЕТЛАНЫ КРЮЧКОВОЙ
Актриса, которая во время съемок ждала ребенка, больше всего хотела быть рядом с мужем — оператором и соавтором сценария Юрием Векслером, поэтому и согласилась на крохотную роль жены дворецкого Бэрримора.
«Я прочитала роль, которую мне Масленников предложил, — вспоминает Светлана Николаевна, — и поняла, что останусь без ребенка. Потому что эта героиня все время рыдает. И текст у нее такой страшный — про каторжника, про брата. Я думаю, надо как-то сохранить ребенка. Муж с инфарктом в реанимации, надо и того беречь, и этого. И я пошла парадоксальным путем. Я стала, говоря этот текст, улыбаться, смеяться. И получилось решение образа, решение роли. «Значит, убийца Селден — ваш брат?» Я говорю: «Да, сэр!» — и улыбаюсь. И начинаю рассказывать всю эту историю, часть которой придумал Саша Адабашьян: «Это был настоящий ангел, он просто попал в дурную компанию», — это было все дописано и сымпровизировано нами. А также та история про мальчика Генри, который очень любит овсянку…
Виталий Мефодиевич (Соломин — Прим. авт.) очень ревностно относился, что кого-то снимают крупным планом, а не его, как ни странно, хотя у него огромная роль и замечательный артист, и чего тут бояться, а у меня роль маленькая. И, например, вот эта сцена в башне, помните, когда Бэрримор подает знак моему брату, и я врываюсь, чтобы его защитить. И шандал со свечами был в руках у Соломина, и он меня все время поворачивал спиной к оператору. И Михалков подошел и так мне на ушко говорит: «Ты знаешь, ты не делай на репетиции, а сейчас будет съемка, ты войди и возьми у него из рук вот этот шандал». Я так и сделала, только во время съемки. Соломин растерялся, он спросил: «Значит, убийца Селден — ваш брат?» И я повернулась на Соломина, то есть спиной к оператору, потом развернулась на Михалкова, который хозяин, и сказала: «Да, сэр!», — и таким образом оказалась на крупном плане в кадре. И на крупном плане сказала свой монолог. А Михалков потом очень смеялся и говорит: «Молодец, профессионал».
ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ МИССИС ХАДСОН
«Мне и Рину Зеленую не хотели утверждать, — до сих пор возмущается Игорь Масленников. — Говорили, что она уже в таком возрасте, что не выдержит нагрузок: «Как мы будем ее возить из Москвы в Ленинград?»
А когда режиссер попросил разрешения называть ее подлинным именем Екатерина Васильевна, тут же отреагировала: «Да что вы, уж лучше зовите меня Руина Васильевна!»
При этом у Конан Дойля миссис Хадсон совсем не такой значительный персонаж.
Виталий Соломин свидетельствовал: «Очень много фраз в фильме придумала Рина Зеленая, каждую фразу сама придумала, вернее, переиначила, переставляя слова — и в результате любая фраза у нее становилась репризной».
АНГЛИЯ ЕСТЬ ЭСТОНИЯ
Конечно, о том, чтобы снимать Англию в самом Туманном Альбионе и речи быть не могло. На поиски натуры для съемок «Собаки Баскервилей» режиссер Масленников отправился в Эстонию. Второй режиссер Аркадий Тигай вспоминает: «Баскервиль-холл мы нашли в Таллинне. Мы просто ехали мимо, где-то там на горушке какой-то домишко стоял. В голову не приходило. Масленников закричал: «Стоп, стоп. Вот он! Давайте, как туда проехать?» Проехали наверх — стоит английский дом настоящий. Вокруг лужайки. Это было идеальное какое-то попадание сходу, слету». А Игорь Масленников дополняет: «В Эстонии мы нашли подходящие болота, и художник картины Белла Маневич привезла туда огромные камни из картона — Девоншир же славится своими валунами».
СОБАКА БЫВАЕТ КУСАЧЕЙ…
Для создателей картины самой сложной задачей оказалось найти главную героиню фильма — пресловутую собаку Баскервилей. Ведь в подборе на эту роль нельзя ошибаться — только появление настоящего монстра может объяснить страх и ужас обитателей Баскервиль-холла. Игорь Масленников отбивается от «акул пера»: «Ой, да не помню я, что это была за собака — столько лет прошло, а мы много собак пробовали. Могу только сказать, что Нора Милвертона и собака Стэплтона — это две разные собаки». Олег Янковский рассказывал: «Столько о ней говорят, слышат ее вой — должно было какое-то чудовище появиться на экране. Хотели теленка даже маленького снимать, не получилось.
Я знал, какая это собака в жизни. У нас с ней были нормальные отношения, потом уже начали над ней издеваться в нормальном смысле слова, то есть ее как актера под образ подгоняли. Жалко было на нее смотреть, но она мужественно все выдержала». Василий Ливанов вспоминает: «Выбрали крупную дожиху, это была огромная, самая большая дожиха в Ленинграде. Но невероятно добрая и влюбленная в своего хозяина. Да еще сладкоежка — сожрала торт Соломина вместе с коробкой». Виктор Оковитый, художник комбинированных съемок, сердито говорил: «Ливанов неправ, когда говорит, что в роли собаки снималась девочка — если посмотреть этот эпизод, там достаточно четко видно, что это не совсем так, скорее совсем не так».
О том, как проходили съемки, Василий Ливанов, вспоминает так: «Масленников говорит: «Нет, это невозможно. Ее нужно как-то разозлить. Как ее разозлить? Давайте сделаем из проволоки оловянной такую пульку, рогатку и в собаку выстрелим, чтоб она немножко заволновалась, забеспокоилась». Тогда Александр Яковлев, пиротехник, взял пневматическую винтовку, зарядил ее не пулькой, а жевательной резинкой и выстрелил в дверь. Дверь оказалась пробита. Василий Ливанов продолжает: «И тут ассистентка по актерам Наташа Яшпан, петербургская интеллигентная женщина, стала кричать: «Игорь Федорович! Это невозможно! Вы петербуржец, интеллигентный человек! Разве можно стрелять этими пульками металлическими в животное?! Это зверство». Устроила невероятный крик. Масленников сказал: «Нет, Наташа, подождите. Давайте на мне попробуем. Это совершенно не больно, и я сейчас всем это докажу». Осветитель стреляет, попадает Масленникову в ногу, Масленников заорал: «Ааа!» Схватился за ногу, стал задирать себе штанину…
В общем, пульки были отменены. Но каким-то образом на седьмом дубле собака решила приласкаться к хозяину более бурно, не ложиться у его ног. И сняли там, по-моему, один дубль». О собачьих муках Олег Янковский вспоминал: «А потом ее, бедную, одевали, гримировали, какую-то краску наносили. Бедная собака в ужасе, в остервенении была на площадке, что и зафиксировано на пленке». Режиссер Игорь Масленников суров: «Для съемок в кино собаке требуется специальная подготовка. Обычный пес, привыкший к дому или охоте, не способен сыграть роль. Мы почему-то пренебрегли этим неоспоримым правилом. За что и поплатились. Снимать собаку оказалось адской мукой! Сначала мы решили покрасить пса фосфором, как написано у Конан Дойля. Сказали об этом кинологам, а те заявили, что мы сошли с ума: «Это же испортит собаке нюх! Ни один хозяин не разрешит красить свое животное всякой химией. Категорическое «Нет!» К тому же, с какой стати собака позволит намазать себя фосфором? Она немедленно его с себя слижет. Позже выяснилось, что в рассказах Дойла столько вранья!.. Например, змея в «Пестрой ленте» ползает по шнуру…
Не может змея ползти по шнуру! Змея может ползти только по твердому предмету, ведь она должна обо что-то опираться. И так далее. Одной из таких выдумок оказалась и собака, выкрашенная фосфором. Тогда мы подумали: не снять ли нам собаку на синем фоне, как это обычно делается при комбинированных съемках? В такой же синий костюм одели и хозяина. Пес, увидев этот странный балахон и не узнав под ним хозяина, искусал его. Мужчину увезли в больницу, а мы стали ломать голову над тем, как быть. Вдруг кто-то из комбинаторов говорит: «Давайте обклеим собаку скотч-лайтом!» Скотч-лайт — это пленка, которой обклеивают дорожные знаки, чтобы они отражались в свете автомобильных фар.
Достали скотч, обклеили собаку, отошли в сторону. Смотрим: получилось что-то странное и смешное, но никак не страшное; перед нами стояло не зловещее ночное чудовище, а участник бразильского карнавала. Содрали мы с собаки этот «наряд» и сшили из него безрукавку и намордник. Но тут вмешался оператор Володя Ильин: «Минуточку! Для того чтобы на пленке был отсвет от собаки, за моей спиной надо поставить осветительный прибор». Но какое же животное побежит на свет?! Вот именно — никакое и ни за что в жизни! Животные никогда не бегут на огонь — это закон природы, они, наоборот, стараются уйти в тень. Съемку опять отменили.
Этот кадр мы снимали шесть раз! Ставили-переставляли, крутили-перекручивали и с грехом пополам сняли-таки эту ужасную собаку! Потом на озвучивании долго придумывали для нее голос. Пробовали рычание льва, тигра, медведя, даже скрежет автомобильных тормозов. В конце концов, звукорежиссер Ася Зверева нашла чей-то рык, который подошел». А, в свою очередь, звукорежиссер рассказывает: «Над голосом собаки Баскервилей колдовали довольно долго, поэтому трудно теперь восстановить «рецептуру». Использовали голоса льва, медведя, собаки, все это растягивали (разумеется, аналоговым способом) и реверберировали. Работа оказалась настолько сложной, что ее пришлось делать в Москве — в Ленинграде тогда не было под-
ходящей аппаратуры. Кроме того, в Москве частично делалась и речевая озвучка, когда Вася или другие актеры не могли приехать в Ленинград. В сцене рокового побега коккер-спаниеля Снуппи чуть не пострадал доктор Мортимер — Евгений Стеблов. Вечером ему необходимо было попасть на поезд. Все спешили и работали с криками: «Скорее, Стеблов опаздывает!» Отсняли, свернули аппаратуру, погрузились в машину и рванули с места. Лишь озадаченный и перепачканный Стеблов остался на месте, его забыли. Хорошо, что через полчаса вернулись, и на поезд актер успел». Зато в следующем фильме о приключениях Шерлока Холмса о доктора Ватсона — «Сокровища Агры» довелось сняться и любимому бульдогу Василия Ливанова Бамбуле. Как полноправный актер пес не просто снимался, а еще и получал гонорар — на правах участника массовки.
ШУТКИ МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ
Композитор фильма Владимир Дашкевич вспоминает: «Случались на съемках и розыгрыши. Однажды ночью Ливанов позвонил Лапину, директору советского телевидения, и сказал, что Масленникову не дают снимать картину, что ее закрывают на «Ленфильме» и…
В общем, это кончилось тем, что в 8 утра представитель Лапина, был такой, я забыл его фамилию, но очень крупный телевизионный чиновник, уже входил на «Ленфильм» и стал разбираться, спасая Масленникова от притеснений. Возник действительно дикий скандал, а поскольку Масленников был парторгом студии, и никто его, конечно, не притеснял, то, в общем, скандал имел какое-то продолжение. Но я так и не знаю, как мне лично к этому относиться, потому что, ну, такие розыгрыши Василий Борисович из того поколения, которые разыгрывают. И, может быть, это не так и плохо».
Анна ВАСИЛЕНКО
«X-files. Секретные материалы 20 века. Досье», 2012г.
Страница жизни (1972)
Многое постиг в своей профессии молодой рабочий Борис. Но развитие техники, встречи с людьми, получившими специальное образование, убеждают его в необходимости продолжить учебу.