Сергей Боткин, прадед героя этой заметки по праву считается не только основателем отечественной школы клиницистов, но и учения об организме как о едином целом.
Дед Евгений Боткин был врачом царской семьи, принявшим мученическую смерть вместе с Романовыми.
Мать Татьяна Евгеньевна, дружившая с Великой княжной Анастасией, летом 1918 года пыталась воссоединиться с отцом и подругой в доме Ипатьева. Представитель Уральского «Совета» Николай Родионов, отказывая ей в просьбе, искренне сказал: «Потом ваш муж будет меня с благодарностью вспоминать, за то, что я не позволил такой красавице «встать к стенке» вместе с семьей гражданина Романова».
24 октября 1927 года во французском городке Рив-сюр-Фюр Татьяна родила сына Константина, отцом мальчика был белогвардейский поручик Мельник.
В гренобльском городке, расположенном в самом сердце заснеженных Альп бывшие белогвардейцы горбатились за гроши на местном целлюлозно-бумажном комбинате. В свободное от работы время беляки посещали стрельбище, занимались фехтованием, ножевым и штыковым боем, надеясь рано или поздно освободить Россию от большевиков.
Сиволапый мужик, выходец из семьи кулаков и дочь лейб-медика последнего русского императора, конечно же, были не парой другу-другу. Когда взбешенный «барскими» замашками жены Мельник ушел к дородной, вдовьей казачке, Татьяна, радостно схватив в охапку сына, рванула в Ниццу.
Оказавшись на Лазурном берегу в подобающей ей компании князей, графьёв и других баронов красивая женщина впервые за долгие годы почувствовала себя счастливой.
В годы гитлеровской оккупации Франции Константин Мельник был связным в одной из подпольных ячеек движения «Сопротивления».
После войны Костик вместе с другом детства князем Щербатовым поступил переводчиком в армию США. Вскоре кто-то из иммигрантов настучал на Мельника, узнав, что тот приторговывает украденным у американцев дефицитным углем.
Янки не стали ломать парню жизнь и отпустили его на все четыре стороны. Сколоченных на воровстве денег счастливчику хватило, чтобы поступить на политологический факультет «Парижского университета».
Параллельно с учебой он вступил в «Радикальную партию Франции», и в должности секретаря фракции попал в Сенат.
Вскоре Мельника отправили учиться советологии к внучатому племяннику Льва Толстого, священнику Сергею Оболенскому, человеку, легко предавшему не только Родину, но и веру предков.
В 1925 году Оболенский, эмигрировавший с семьей из «Совдепии» вместе с отцом принял католичество, окончил «Папский институт св. Ансельма», и в 1940 году был рукоположен в священники византийского обряда. Люто ненавидя советскую власть, он в качестве эксперта по «Красной России» участвовал в создании блока «НАТО».
Оболенский свел своего ученика с представителями французской разведки, которые использовали Костика в качестве курьера перевозившего секретные документы между Парижем и Ватиканом.
Позже его хотели отправить на «стажировку» к французскому резиденту в Москве, но служба безопасности отменила эту «командировку» из-за возможного обострения у Мельника любви к Родине, которая могла способствовать перевербовке агента «чекистами».
Мельник стал единственным из западных спецов, предсказавших в день смерти Сталина приход к власти Хрущева. После официального восшествия Никиты на «Красный престол» молодого «провидца» пригласила на работу американская «некоммерческая» организация «RAND Corporation», которая и сегодня отрабатывает преступные заказы правительства США.
В 1955 году после «калифорнийской обкатки» Мельник стал главой представительства «RAND» в Париже. Спустя четыре года премьер-министр Мишель Дебре поручил ему курировать работу французских спецслужб при правительстве.
Мельник использовал разведку для оголтелой борьбы с коммунизмом. Советские спецслужбы через французскую «левую» прессу, периодически обвиняли его в связях с гитлеровцами и власовцами.
Весной 1960 года безопасность официального визита Хрущева в Париж обеспечивал начальник «ГРУ» Иван Александрович Серов, договорившийся с принимающей стороной, что она уберет из французской столицы самых разнузданных белоэмигрантов, в том числе и Мельника.
На прощальном ужине генерал Серов, обладавший тонким чувством юмора, в знак благодарности преподнес французскому премьеру ящик болгарского вина «МЕЛЬНИК». Посмотрев, как после дегустационного глотка скуксилось лицо Мишеля Дебре, генерал, залпом махнув свой фужер, сказал: «Видите, какое это вино кислое и гадкое, такое же, как ваш антисоветчик Мельник».
Позже Константин Константинович признавался в интервью, что его люди знали практически всех «красных» разведчиков действовавших на территории республики, но всерьез связываться с мощными советскими спецслужбами не решались.
Десятки советских агентов, используя самые изощренные схемы вербовки агентуры, просачивались в закрытые информационные закрома не только Франции, но и НАТО, США, Англии.
Горстка французских разведчиков в СССР старалась никуда не соваться, и отправляла в Париж обзорные аналитические разведсводки подготовленные на выжимках статей из газет «Правда», «Известия» и «Труд».
Европейские и американские разведчики проигрывали своим советским коллегам в результативности, поскольку ставили во главу угла аналитическую работу. Москву же всегда интересовала конкретная секретная информация, добытая из недр ВПК, армии, спецслужб, финансовых институтов вероятных противников.
Мельник впервые посетил Россию в июле 1998 года, когда в Санкт-Петербурге вместе с останками царской семьи захоронили прах его деда Евгения Сергеевича Боткина.
