Серия «Блудный сын»

Когда она вошла в квартиру, обнаружила, что в кухне всё почти так же, как и утром: грязная чашка сына на столе, ноутбук открытый, а рядом — какие-то обрывки бумаги и ручка со сломанным колпачком. Сам Георгий сидел, уставившись в экран, где вещал энергичный «гуру» про инвестиции.

— Ну здравствуй, финансист, — произнесла Татьяна, стягивая ботинки.

— О, мам, привет! — Георгий повернулся к ней, улыбнувшись. — Короче, я нашёл гениальную схему... тут можно вложиться в крипту, а потом, понимаешь, бабки капают сами по себе!

— Ага, да-да. Вложился? — Татьяна села на расшатанную табуретку и посмотрела на сына. — И на какие шиши, напомни?

— Мам, ну мы же можем, типа, подстраховаться… — Георгий замялся, избегая её взгляда. — Я тебе потом всё верну. Сто процентов!

Она чуть не фыркнула от возмущения, но промолчала, заглянула в холодильник: пусто, кроме вчерашней кастрюли с остатками супа. «Ну писец…» — подумала она, доставая остатки еды.

В этот момент раздался звонок телефона. На экране мигала фамилия «Сергей (Папа)». Татьяна сделала глубокий вдох и ответила:

— Да, Сергей…

— Привет, Тань. Я тут хотел с Георгием поговорить, у меня новое предложение. Очень годное! — голос отца звучал чересчур бодро.

— Ну, как всегда, «очень годное», — проговорила Татьяна с сарказмом. — Держи, поговори.

Она протянула трубку Георгию, тот буквально оживился:

— Батя, здорово! Чё там? Да-да… серьёзно? Без вложений? Вообще огонь! А, нужно немного? Ну, не проблема, думаю, маман выделит…

Татьяна еле сдержалась, чтобы не вырвать телефон из рук сына. Сама она только тяжело вздохнула и ушла в коридор, чтобы не слышать всей этой «бизнес»-чепухи. В голове стучало: «Вот сейчас отец его накрутит, и ещё больший геморрой начнётся.»

Через пару минут Георгий принёс ей телефон, сияя, будто открыл секрет вселенной:

— Мам, прикинь, у бати схема прямо улёт! Всего-то какой-то онлайн-курс… Э-э, ну, тысяч сто-двести надо вложить, а потом, говорят, доход пойдёт, мам не горюй. Это ж лучше, чем в офисе за копейки пахать!

— Сто-двести?! — Татьяна чуть чашку не уронила. — Сынок, у тебя чего, крыша поехала? Откуда я возьму такие бабки?!

— Ну почему всегда такое негативное отношение? — Георгий напрягся, брови сошлись к переносице. — Я же для нас стараюсь, чтоб не влачить жалкое существование. Отец говорит — только лентяи не пробуют.

Сердце у Татьяны стукнуло, словно кто-то ударил по внутреннему колоколу:

— Твоя идея пробовать? Да ради бога, только не надо мои последние средства пускать на ветер! — она повысила голос, потом схватилась за голову. — Ладно, ладно, всё, молчу, не хочу ругаться. Голоден?

— Чуть-чуть, — выдал Георгий, заметно раздражённый. — Но я, если что, уже ухожу через час: там с отцом встреча, он обещал детали обсудить.

— Господи… — тихо выдохнула Татьяна.

Она решила позвонить Артёму, чтобы поделиться новостями. Но в дверь уже настойчиво стучали: «Тук-тук-тук!» Открыв, увидела Артёма — видимо, он приехал без предупреждения. В руках — пакеты с продуктами, на лице — тревога.

— Мама, привет, — сказал он, взглянув на угрюмого Георгия в комнате. — Судя по всему, у вас уже весело…

Артём завёл пакеты на кухню. В разговоре быстро выяснилось, что Георгий собрался куда-то с отцом, «чтоб по-быстрому всё оформить». Артём нахмурился:

— Звучит как типичная афера. Гош, ты реально веришь?

— Да пошли вы оба, — огрызнулся Георгий. — Надо же хоть что-то делать! А то всю жизнь прозябать в этом… (он махнул рукой на скромный интерьер) …коммунальном «рае»?

Татьяна беспомощно взглянула на старшего сына. Тот лишь покачал головой, мол: «Это всё плохо кончится.»

— Ладно, вы тут разбирайтесь, а я собираться буду, — Георгий резко хлопнул ноутбук. — Через час батя подъедет.

И он ушёл в свою комнату, громко закрыв дверь. Татьяна, порядком ошарашенная таким поворотом, пересказала Артёму, что Георгий собирается вытащить из неё деньги. Артём тяжело вздохнул, обхватив голову руками:

— Мама, мы что, опять на те же грабли наступаем? Отец, курсы, вложения… А у тебя же вот (он указал на кипу счетов) долги и кредиты.

— Да я понимаю, сынок… но Жорка же… он совсем...

— Он совсем сорвался, — закончил Артём. — Надо остановить его, пока не поздно.

В квартире повисла тревожная тишина. Где-то за стеной всхлипнул соседский ребёнок, а из коридора подуло холодом. Казалось, что на семью снова надвигается грозовая туча: вот-вот грянет гром, и все окажутся по разные стороны бури.

Татьяна сидела на кухне, устало держась за голову. Артём привёз продукты, попытался навести хотя бы элементарный порядок, но напряжённость в воздухе была такой, что казалось, вот-вот начнётся гроза. За стеной в комнате Георгия — гробовое молчание. Сергей должен был подъехать с минуты на минуту.

— Мама, — тихо сказал Артём, присаживаясь рядом, — я не понимаю, почему ты вообще допускаешь его… влезание в твои финансы?

— Да я, собственно, не хочу этого, — Татьяна чуть приподняла взгляд на старшего сына. — Он сам всё время просит, требует, что надо «вложиться»… Как будто я печатаю деньги, чесслово.

В этот момент дверь комнаты хлопнула, и Георгий выскочил в коридор, уже в куртке и с тем самым рваным рюкзаком за плечами.

— Я поеду, — бросил он, не глядя на мать.

— Куда поедешь? — Татьяна взглянула на часы. — Уже скоро девять вечера, ничего не работает, тем более банкомат рядом уже…

— Да чё мне эти банкоматы? Я с отцом поговорю.

— Послушай, Гош… — начал Артём, вставая со стула, — давай реально обсудим трезво. Сто-двести тысяч — ты в своём уме? У мамы нет таких денег!

— А кто сказал, что у неё надо брать? — Георгий бросил на брата злой взгляд. — Может, кредит оформлю. Или батя поможет.

— Батя? — Татьяна скривила губы. — Он когда-нибудь кому-нибудь помог по факту?

Словно в ответ на это прозвенел звонок домофона. Георгий тут же рванул к кнопке:

— Это он! Я спущусь вниз, поговорю. Вам-то что? Всё равно к вам претензий нет. — И, быстро нацепив ботинки, выскочил, не попрощавшись.

Артём метнул взгляд на мать: «Будем ли мы вмешиваться?» Татьяна тяжело вздохнула, словно перед прыжком в холодную воду.

— Пойдём, — сказала она коротко, поднимаясь и хватая ключи. — Не дай бог они там опять придумают какую-нибудь махинацию за мои кровные.

Они вышли в подъезд, где скрипучие ступеньки традиционно ворчали под ногами. В голове у Татьяны словно пульсировал сигнал тревоги: «Не дай ему уговорить сына на очередную авантюру!»

Когда они добрались до первого этажа, увидели в полутёмном предбаннике знакомый силуэт Сергея — тот стоял в модном пальто, поправляя галстук, а Георгий слушал его с почти фанатичным блеском в глазах.

— …конечно, всё под контролем! — громко уверял Сергей. — Я же вложил уже в эти курсы — там чистая схема, никаких рисков. Нужно только масштабироваться!

— А где ты взял деньги, «вложил»? — резко спросила Татьяна, подходя ближе. — Надеюсь, не на мои имя кредиты оформили?

— Таня, дорогая, ты чего такая нервная? — Сергей обернулся и расплылся в притворно-дружелюбной улыбке. — У меня были свои накопления, плюс там ещё друзья помогают…

Артём скрестил руки на груди:

— Пап, ты серьёзно? Какие «друзья»? Ты же вечно жалуешься, что все вокруг недооценивают твой «гений»…

— Да у тебя язык острый, парень, — Сергей нахмурился, но быстро переключился обратно на Георгия: — Слушай, мы сейчас едем в одно место, там надо кое-что оплатить — типа первый шаг. Если сто тысяч… ну, хотя бы пятьдесят вложим, остальное доберём. Жорка, кто не рискует, тот не пьёт шампанского!

— Какое к чёрту шампанское?! — не выдержала Татьяна. — Вы оба понимаете, что это может быть очередное мошенничество?

Георгий раздражённо дёрнул плечом:

— Да что вы все такие пессимисты?! «Мошенничество», «аферисты»… А я, между прочим, не могу в офис идти. У меня нога больная, меня в армию не взяли!

— В армию не взяли — это не повод сидеть без дела, — Артём повысил голос. — Ты можешь хотя бы попробовать устроиться, пусть на полставки, посмотреть, как это работает.

— Нет уж, спасибо, — Георгий криво ухмыльнулся. — Я не собираюсь «раком» стоять за копейки. Хочу бабки «нормальные»!

Артём хотел что-то возразить, но Татьяна вдруг шагнула вперёд, обратившись к Сергею с такой злостью, какую никогда прежде не показывала:

— Слушай, Серёжа, убери от моего сына свои «сказочные» проекты! Ты уже когда-то погорел на подобных схемах, а теперь снова туда лезешь?

— Да я… да я же ради Жорки стараюсь, — Сергей развёл руками, потом поправил лацкан пальто. — Хочу, чтобы он был свободным. Я вот из офиса в своё время ушёл — и ни о чём не жалею!

— Не жалеешь? — Татьяна почувствовала, как внутри всё закипает. — Ты квартиру чуть не отдал под залог, долгов понаделал… а теперь меня обвиняешь, что я «скучная» и не верю в твои псевдо-инвестиции?!

Тут Георгий попытался вклиниться:

— Мам, хватит! Ты просто не шаришь. Отец знает, что делает.

— Знает… (Татьяна усмехнулась горько) О да, он у нас знает…

Артём встал между ними, подняв руки, словно арбитр:

— Успокойтесь! Давайте по делу. Сколько нужно? Для чего? Какие гарантии? — он обвёл взглядом обоих мужчин.

Сергей быстро отдернулся, будто его спросили о чём-то неприличном:

— Гарантии? Артёмка, а кто тебе в жизни даст гарантии? Надо рисковать!

— Вот и всё, — хмуро подытожил Артём. — Ни плана, ни реальных цифр. Опять на пустых словах?

Георгий не выдержал:

— Да заткнитесь вы! И ты, Артём, и ты, мам! Чё вы такие зануды?! Я не хочу быть лошком, работающим за миску супа. Я хочу нормальной жизни!

В подъезде эхо разнесло его крик. Татьяна резко сжала кулаки:

— «Лошок», говоришь… Зато ты сейчас не просто «лошок», ты… (она вдруг сбилась, чувствуя, как комок злости подкатывает к горлу). Сын, ты крадёшь у меня надежду, деньги, и хочешь, чтобы я молча на это смотрела?!

Георгий, покраснев, отшвырнул ногой свою сумку:

— Да никто не крадёт! Да я же ради нас стараюсь, чтоб мы жили нормально, чтоб… чтоб не считать копейки! Почему вы этого не понимаете?!

Артём стиснул зубы, впившись глазами в брата:

— Ты хоть раз подумал, как мама выплачивает эти долбаные счета, что будет, если она выложит последние деньги на очередной лохотрон?

— Это не лохотрон! — взревел Георгий. — Хватит! Заткнитесь оба! Лучше помогите… Или я… я просто уйду, понятно? И тогда точно будет всем наплевать!

Татьяна не выдержала и выкрикнула:

— Уйдёшь?! А ну валяй! Уже уходил — помним, как вернулся без копейки, в рваных ботинках. Кто тебя тогда кормил?!

— Да лучше снова уехать, чем тут слышать эти глупости! — Георгий сорвал с плеча рюкзак и метнул на пол. У него подрагивали губы, а в глазах блестела бешеная смесь обиды и ярости.

Сергей попытался взять сына за плечо:

— Гоша, успокойся… не горячись… давай выйдем на улицу, там поговорим…

— Да пошли вы все! — выкрикнул Георгий. — Ты тоже хорош, батя! Вместо того чтобы реально дать денег, вечно треплешься о схемах… и ничего не приносишь домой!

Слова Георгия прозвучали как неожиданный залп, после которого в подъезде повисла мёртвая тишина. Сергей растерянно отдёрнул руку, словно обжёгшись, Артём резко выдохнул, а Татьяна схватилась за батарею, чтобы не упасть в обморок от адреналина.

— Ну и всё, я сваливаю, — прошипел Георгий, подхватывая рюкзак. — Чё мне здесь делать, если вы меня не поддерживаете, считаете мошенником или дураком?

Татьяна почувствовала холодный ужас. Сын снова уходит? На этот раз ещё злее, чем прежде? Внутри всё сопротивлялось, но она вспомнила болезненный опыт предыдущего «побега» и внезапно сказала ровным, почти ледяным тоном:

— Уходишь — значит, принимаешь решение сам. Я больше не буду бегать за тобой. Это твой выбор, понял?

Георгий застыл, в глазах вспыхнул больной упрёк:

— Да чтоб вы все… И вообще, да пошли вы, — вырвалось у него, и он рванул к выходу, резко толкнув дверь.

Секунду никто не мог пошевелиться. Звук захлопнувшейся подъездной двери прозвучал как выстрел. Татьяна тяжело дышала, Артём отвернулся, а Сергей растерянно посмотрел на бывшую жену:

— Таня… Ты прям выгнала его?

— Да я… не выгоняла, сам психанул, — проговорила Татьяна срывающимся шёпотом. — Господи, что происходит…

— Мам… — тихо сказал Артём, — Это кульминация наших бесконечных разборок. И я… я уже не знаю, что делать.

В подъезде оставались только они втроём: Татьяна, Артём и Сергей. Атмосфера была пропитана острым чувством разрыва — все понимали, что Георгий сейчас может уйти навсегда или влезть в новые неприятности. Но ни у кого не хватало сил и слов, чтобы это предотвратить.

— Всё… — прошептала Татьяна, прикрывая лицо рукой. — Это точка невозврата, да?

Она медленно опустилась на ближайшую ступеньку, чувствуя, как внутри сворачивается нечто похожее на горькое признание: «Может, так и надо… Может, он сам должен понять, что к чему…» Но боль всё равно пожирала изнутри.

Далее мы увидим, к чему приведёт этот болезненный разрыв и какие решения примут герои

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

В комнате было тихо, слишком тихо. Георгий спал в соседней комнате, но его присутствие уже казалось Татьяне чем-то огромным, давящим.

Она вздохнула и поставила чашку на стол, прикрыв глаза. В голову лезли странные образы: то его ботинки, из которых будто вываливалась каждая подлатанная заплатка, то его глаза — упрямые, блестящие, словно он всё ещё пытался доказать, что его бунт против «системы» был не зря.

— Ну, просто сказка, — прошептала она с горечью, машинально отодвигая локтем стопку счетов на краю стола. — Ушла вчера на работу, а вернулся — с рюкзаком и ноль планов. Это нормально вообще?

В голове крутилась обрывочная мысль: "А если снова пропадёт? Или того хуже — влезет в какую-нибудь авантюру?" Она представила, как вечером сын может потребовать денег или начнёт толкать свои «идеи».

Татьяна посмотрела на трещину в старом кафеле на стене напротив. Её внимание задержалось на ней, словно это могла быть точка опоры для беспокойного разума.

— Да ладно… прорвёмся, — выдохнула она, но прозвучало это неубедительно даже для самой себя.

Она поднялась, снова налила воды в электрочайник и машинально посмотрела на часы: утро только начиналось, а в душе уже чувствовалась усталость, словно день был прожит заново.

В другой комнате, куда она с вечера постелила бельё, было подозрительно тихо. Татьяна прислушалась: ни храпа, ни шорохов — словно Георгий вообще испарился.

Но, подойдя к приоткрытой двери, увидела, что он по-прежнему крепко спит, закутавшись в одеяло. У ног валялся его рюкзак, а рядом — хлипкие ботинки с отклеившимися носами.

— Ну, трындец, — буркнула она вполголоса, думая о том, что «ботинки-то ему нужно будет заменить, денег опять уйма», а сама с трудом наскребает на коммуналку. — Зато великое «покорение мира»…

Она вернулась на кухню, где электрочайник выдавал закипающий свист. В голове вертелось: «Вдруг взять да и поговорить с ним напрямик? Прям сейчас? Прежде чем всё зайдёт слишком далеко?» Но она чувствовала — не хочет устраивать разборки ни себе, ни ему в столь ранний час.

Села за стол и аккуратно вынула из папки очередной счёт за квартиру. Пальцы машинально пробежались по строчкам: сумма вышла крупнее, чем в прошлом месяце. «Ещё подорожало, зараза», — подумала Татьяна и вспомнила, что Георгий вообще не представляет, что такое платить по счетам. Раньше-то он вечно отлынивал: «Мам, ты же сама можешь, да и вообще… это не моё.»

— Ох, хоть бы сегодня без скандалов, — вздохнула она, делая глоток кофе.

В этот момент дверь его комнаты со скрипом открылась, и Георгий, взъерошенный, в вытянутой футболке, шагнул на кухню. Глаза сонные, но вид, словно он человек, уже готовый к новым «подвигам».

— Привет, мам, —промямлил он, зевая. — Чё так рано встала?
— Да у меня работа, — Татьяна пожала плечами. — А тебе, значит, пока не к спеху, да?
— А куда мне бежать? — Георгий усмехнулся. — Устал я чуток, пойми, путь же не близкий был. Ну и вообще… (он кашлянул) пока нет смысла напрягаться. Я ж не на завод наниматься.

Татьяна подавила вздох раздражения. Ей очень хотелось выпалить что-то вроде «Совсем оборзел?» или «Да кто тебе сказал, что работа — это позор?!», но сдержалась. Она осознавала: завязка конфликта уже висит в воздухе.

— Ну ладно, раз не на завод, — ответила она, стараясь говорить ровно, — хоть какую-то копейку сам сможешь зарабатывать? Или как всегда: «весь мир нам должен»?
— Мам, я разберусь, — Георгий прикрыл глаза, словно у него уже нет сил выслушивать. — У меня план, поняла? То есть… понимаю. Чуть позже расскажу.

Он налил себе в кружку остывший кофе, поморщился и — громко крякнув — сделал большой глоток. На столе рядом лежали ее квитанции. Георгий случайно (или нарочно?) задел их рукавом.

— Это чё, счета твои? — он скользнул по ним взглядом. — Да брось, мам, нафига ты так убиваешься? Надо быть свободнее как-то, что ли…
— «Свободнее», говоришь? — Татьяна горько усмехнулась. — Ну, ты же видишь: квитанции сами платить не идут, не станут стучаться в дверь с фразой «Девушка, мы уже всё погасили».
— Да всё это система, — отмахнулся Георгий. — Я ж говорю, найду способ. У меня есть идея… видосы смотрел, там чувак один рассказывает, как можно делать инвестиции без стартового капитала, понимаешь?
— Ой, вот только не начинай! — не выдержала Татьяна, чувствуя, как внутри закипает. — Уже слышала отца твоего, когда он про свои «золотые курсы» талдычил. «Без стартового капитала»… ага, потом оказывается, что всё равно вкладывать надо.

Она встала, налила себе новую порцию кофе, стараясь угомонить раздражение. Но унять ком в горле не получалось.

— Да что отец… отец меня понимает! — Глаза Георгия сверкнули вызовом. — Он хоть с идеями, а ты вечно «нельзя», «не то», «совок»…
— Вот именно, ваш отец со своими идеями уже и квартиру чуть не профукал (она прикусила губу, вспомнив ту эпопею с микрокредитами). Мне всё это надоело, честно. Сейчас я пойду на работу, а ты, значит, сиди и точи свои «видосы», так?

На секунду повисло молчание. Георгий хотел что-то ответить, но лишь шумно выдохнул.

— Мам, да не кипишуй, — сказал он наконец, более мягко. — Я реально вернулся не просто так. Я устал уже скитаться, нормальных денег не заработал… Но, блин, кому я нужен, если меня в армию не взяли и с ногой этой возни полно. Рядом с тобой хотя бы тепло…
— А работать-то чем будешь?
— Не знаю пока, окей? — Георгий насупился. — Но что-нибудь надумаю. Не хочу я быть кассиром за десять тысяч, извини. Это ад, а не жизнь.

Татьяна закатила глаза. Снова та же песня — мол, «не по пути мне с рутиной, я особенный». Всё это звучало как чистая бравада, но она понимала: от спора легче не станет.

— Ладно, слушай, мне скоро выходить, — произнесла она, глянула на часы. — Там у меня отчёты, весь мозг вынесут, если опоздаю. Вечером доразберём.
— Угу, — Георгий потянулся. — Ну, может, погляжу, какие вакансии есть. Хотя… (он тряхнул головой) ещё подумаю.

Татьяна сгребла квитанции, сунула их в сумку, накинула плащ. Чувствовала себя уставшей ещё до начала рабочего дня.
Перед уходом она обернулась:

— Если вдруг позвонит Артём — скажи, пусть не волнуется. И да, в магазин сходи что ли, хлеб купи… там мелочь на столе.
— Ага, — Георгий пробубнил в ответ, снова переведя взгляд на ноутбук, который уже мигал заставкой RuTube.

Закрыв за собой дверь, Татьяна спустилась по лестнице и вдруг поймала себя на мысли: «Надо срочно поговорить с Артёмом, чтобы он приехал, иначе… одна я точно эту кашу не разрулю». На улице её обдало свежим утренним ветром.

Солнца почти не было, но в воздухе витала прохлада, напоминающая о том, что время не стоит на месте. Всё идёт к тому, что проблемы в доме обострятся, если Георгий не возьмётся за ум.

По пути к автобусной остановке она уже прикидывала, как вечером устроит разговор. "Нельзя вечно скользить, — думала Татьяна. — Хорошо бы ещё отцу его намекнуть, чтобы не лез в нашу жизнь со своими шарадами… Хотя, скорей всего, тогда станет ещё хуже."

Она добралась до остановки, где уже толпился народ. Подтянув сумку с квитанциями, Татьяна встала в хвост очереди на автобус и, пока ждала, машинально достала телефон:

• Проверила, нет ли от сына пропущенных сообщений. Конечно, ничего.

• Открыла мессенджер — написала Артёму: «Привет, приедешь на выходные? У нас Георгий… ситуация такая. Обнимаю.»

• Закрыла телефон, стараясь не накручивать себя.

— Ну что за жизнь… — выдохнула она, заходя в переполненный автобус. — Ладно, вечером разрулим, куда ж деваться.

Автобус дернулся, Татьяна чуть не упала, но успела ухватиться за поручень. Перед глазами замелькали серые многоэтажки, а в голове не умолкал голос: «Главное, чтобы всё это не вылилось в новую катастрофу».

Так, сама не зная, чего боится больше — халатного отношения сына или очередной «гениальной» идеи Сергея, — она поехала на работу, а где-то там, в родной квартире, Георгий уже наверняка раскладывал свои планы «покорить мир» с помощью очередных хитрых роликов.

— Вот такая завязка… — как бы сказала она сама себе с горькой усмешкой. — Дальше, наверное, ещё веселее будет…

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Продолжение

— Ну, трындец просто… — пробормотала она себе под нос, сунув одну квитанцию на край сумки, чтобы не мять.
Сверху послышались шаги соседки, но Татьяна не стала заговаривать — сил уже не было. «Лишь бы добраться до квартиры», — подумала она.

В голове неотступно крутилась мысль: «Георгий уже год не объявлялся, Артём приезжает только по выходным… А я тут, как лошадь на беговой дорожке, сама с собой и с этими счетами…»

Привычная горечь застряла в горле, когда она вспомнила, что их (по всем меркам) «блудный» младший сын убежал «покорять мир» автостопом и ни фига не дал о себе знать.

Поднявшись на четвёртый этаж, она достала ключи и открыла дверь:

• Двухкомнатная квартирка, где каждый уголок дышал воспоминаниями.

• Небольшой коридор с потрескавшимся линолеумом.

• Кухня со старой плитой, чуть ли не советских времён, где вечерами шумел чайник и слушалось радио «для компании».

Татьяна зашла, включила свет в прихожей — лампочка мигнула, будто бы протестуя, и дала тусклое, тепловатое сияние.

— Ох, жесть… — тихо сказала она, уронив на тумбу квитанции. — Денег как не было, так и нет… Хочется уже просто выспаться, и чтобы никто не трогал.

И тут за дверью раздался несмелый стук. Татьяна вздрогнула: часов-то уже девять вечера. Со странным предчувствием она приоткрыла дверь и увидела на пороге Георгия — ее младшего сына, того самого «бунтаря», что полгода назад, махнув рукой на все «совковые» вузы и мамины «глупые советы», укатил куда-то с рюкзаком и бесконечными мечтами о свободе.

— Маман… пустишь? — пробормотал он, опустив взгляд.
— Георгий?! — вырвалось у Татьяны. — Да ты… откуда ты… (она потеряла дар речи, но тут же взяла себя в руки) Заходи, конечно.

Георгий выглядел потрёпанным: отросшие волосы, потертая куртка, ботинки, у которых подошва вот-вот отвалится. Рюкзак с рваными лямками болтался у него за спиной. Татьяна невольно почувствовала приступ жалости, хотя и старалась держаться спокойно.

— Ну чё, жив-здоров? — спросила она, придерживая дверь. — Блин, я уж думала, ты в какую-нибудь авантюру вмазался.
— Да всё норм, мам, — Георгий пожал плечами и переступил порог. — Просто… дорога, люди, заработки… всё такое.
— Заработки, говоришь? — Татьяна криво усмехнулась, но промолчала про своё беспокойство. — Снимай ботинки, а то грязь тащишь.

Он уселся на скрипучий табурет прямо в коридоре. Выглядел замороженным и голодным. Татьяна подала ему старые домашние тапочки — опять же, с облупившейся подошвой, но другого не было. Атмосфера в квартире тут же стала напряжённо тихой, будто оба понимали, что разговор предстоит сложный.

— Ты уже ел сегодня? — спросила Татьяна, проходя на кухню и ставя чайник.
— Да как-то так себе, пару бутеров, — ответил Георгий. — Надеялся, может, у тебя чё-нибудь…
— Суп ещё вчерашний остался, щас разогрею. Только… на пару дней или как? — Татьяна бросила косой взгляд.
— Да давай без допроса, окей? — Георгий скривился. — Я ж не бомжевать к тебе пришёл, просто реально устал, замёрз, да и денег пока… ну, нет.

Татьяна кивнула, стараясь скрыть раздражение. Всё-таки он сын, а сыновей не бросают, даже если они делают глупости. Но где-то внутри у неё сжималось сердце от предчувствия, что его «пару дней» запросто могут растянуться на месяцы — и опять начнётся этот нескончаемый виток конфликтов.

— А… Артём звонил, кстати. Спрашивал, как дела, — сказала она, наливая воду в кастрюльку для супа. — Он занят, у него диссертация, знаешь же.
— Угу, знаю, — Георгий провёл ладонью по волосам. — Он у нас умник. И вообще, чё мне до него? Я свою дорогу выбираю.

В его голосе проскочила издёвка, и Татьяна тут же вспомнила прошлую ссору, когда Георгий наговорил старшему брату кучу неприятных вещей, называя его «задротом» и «офисным рабом, только в белом халате». Не хотелось вновь влезать в подробности, поэтому она только вздохнула и поставила кастрюлю на газ.

— Ладно, потом поговорим, — произнесла она тихо. — Разогреется суп — поешь, а там уж…
— А где отец? — вдруг спросил Георгий, прерывая её. — С ним ты общаешься?
— Он — отдельная история, не будем об этом, — быстро отрезала Татьяна, вдруг почувствовав, как внутри поднимается раздражение. Сергей нередко «всплывал» в их жизни с очередными инфобизнес-предложениями, но реальной пользы от него не было.

Квартира наполнилась запахом прогревающегося супа. Георгий громко втянул в себя воздух, усмехнувшись:

— Ну хоть супчик поем нормальный. Честно, мам, задолбало в дороге всухомятку.
— Угу, — только и ответила Татьяна, думая про себя: «Подумаешь, полгода не было, теперь вернулся — и сразу суп давай. А дальше что?»

Она пододвинула к сыну тарелку с супом, кусок хлеба. Георгий жадно принялся есть, фыркая и отплёвываясь от слишком горячего бульона. Разговор завис в воздухе.

Татьяне казалось, что всё как-то уж слишком просто, слишком буднично для такой большой пропасти, которая между ними возникла. Но привычка корить себя («Может, я что-то делала не так?») удерживала её от разбирательств в лоб.

За окном постукивал мелкий дождик. Время близилось к десяти вечера, а в этой маленькой кухне, с обшарпанными стенами и неотесанным столом, всё начинало пульсировать глухой усталостью. Лампа под потолком давала жёлтый свет, который резал глаза и словно бы высвечивал все претензии, копившиеся годами.

— Ты хоть в армии-то чё? Не взяли всё-таки? — тихо спросила Татьяна, стараясь звучать ровно, хотя внутри ее защемило. Она помнила, как Георгий всё время хвастался, что «не для него эти солдатские хаты», и потом вдруг — медотвод.
— У меня ж коленка… — отмахнулся он, ковыряя ложкой суп. — Травма ещё после того случая, когда я на стройке подрабатывал. Сказали «не годен», и вообще: «Иди, гуляй».
— Гулял, значит? — в голосе Татьяны скользнул сарказм. — По городам, по весям?
— Да я… короче, фигня всё, — отрезал он.

Она хотела было спросить, с кем он ездил, где спал, как зарабатывал — но видела, что он явно не в настроении посвящать её в подробности. И сама понимала: «Не время сейчас. Парень только пришёл. Давай-ка не лезь в душу».

— Устал ты, да? И голодный, — проговорила она мягче. — Ладно, у меня есть диван в комнате, там постелешь себе. Завтра обсудим, как жить дальше.
— Ага… «как жить дальше», — пробормотал Георгий, отхлебнув супа. — Тебе лишь бы я твои порядки принял, а сам я, выходит, не человек.

Татьяна почувствовала укол вины, но уже не стала отвечать. Сколько раз они начинали этот вечный спор о «совковых» порядках, «офисном рабстве» и прочих банальностях — она сбилась со счёта. «Хоть бы ночь переспали с миром», — подумала она.

За окном ветер усилился, мелкий дождик перерос в унылый моросящий ливень. Вечер таял в мутной полутьме. И хотя Татьяна испытывала смесь обиды и облегчения (мол, сын жив-здоров, но вернулся непонятно на каких условиях), она понимала: это лишь начало всей истории. Это только верхушка айсберга. И дальше, скорее всего, будет куда более серьёзный разговор.

— Надо завтра, наверное, Артёму позвонить, — сказала она сама себе вполголоса, чтобы как-то заполнить неловкую тишину на кухне. — Пусть приедет… хоть вместе обсудим.

Георгий промолчал. Он доедал суп, будто боялся, что, если заговорит, выскажет все претензии одномоментно и разнесёт эту маленькую квартиру в щепки. В помещении резко запахло прогорклым маслом — видимо, на плите опять что-то подгорело; Татьяна отвлеклась, побежала к плите. Всё выглядело таким привычным и в то же время пропитанным гнетущим чувством: «Снова в ту же реку, снова эти проблемы…»

— Ладно, ужинай, Жора, — сказала она наконец, убавив огонь. — Я пойду проверю, есть ли там чистое бельё постелить.
— Окей, мам, — Георгий только развёл руками. — Спасибо… за суп, — добавил он вдруг, куда более спокойно.

Татьяна кивнула, вышла из кухни и, проходя мимо светлого окна в коридоре, мельком увидела своё отражение: уставшая женщина лет сорока восьми, с выразительными морщинами на лбу и грустными глазами, в которых плескались одновременно забота и разочарование.

Захлопнув за собой дверь комнаты, она прислонилась к стене и мысленно повторила: «Что ж, он вернулся… Да только радоваться нечему, если дальше — полная неизвестность.»

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАВТРА: Георгий всё глубже погружается в свои мечты о лёгких деньгах. Ситуация накаляется, когда на пороге появляется Сергей с новыми бизнес идеями, а позже приезжает Артём, твёрдо намеренный расставить все точки над "i"