Было одно исследование низкого качества (2). Выбрали 30 человек, восстановивших память. Все находились на терапии 3 и более лет.
Небольшая статистика до и после лечения:
- Попытки роскомнадзора: до – 10%, после – 67%
- Самоповреждения: до – 3%, после – 27%
- Госпитализации: до – 7%, после – 37%
Также многие лишились работы, семьи, опеки над детьми, но тут я хз, потому что не было контрольной группы.

В основном нам придется ориентироваться на описания случаев и судебные дела (3-5).

Процесс терапии

В начале терапевт преодолевает отрицание пациента. Приходится долго уговаривать, что его действительно изнасиловали в детстве, потому что человек просто не верит, сопротивляется гад такой. Нет у него воспоминаний. Это может продолжаться достаточно долго, порой годами, хотя некоторые люди верят сразу.

«Сомнения и скепсис – это признак того, что воспоминания на самом деле существуют. Игнорируйте сомнения. Доверьтесь чувствам. Перестаньте отрицать произошедшее. Не ищите внешних доказательств, потому что в большинстве случаев их просто нет»

«Примите теорию о том, что вас насиловали, в течение полугода живите, осознанно соглашаясь с этой идеей, помещая ее в контекст симптомов, наличие которых вы признаете, и посмотрите, не вернутся ли к вам какие-либо воспоминания»

«Я ходила и говорила: "Моя семья жестоко обращалась со мной". Мне пришлось много говорить, чтобы действительно в это поверить. Мои первые полтора года были потрачены на то, чтобы принять тот факт, что со мной жестоко обращались»

Чтобы найти воспоминания используют:
- Управляемое воображение, когда просят представить сцены насилия и потом утверждают, что это все было в реальности. Применяют гипноз, который усиливает веру в фантазии. Иногда используется амитал натрия, «сыворотка правды», которая тоже создает бредовые воспоминания.
- Просят на время принять мысль, что насилие действительно было, не сомневаться в приходящих образах, не искать доказательства, оставив проверку на потом. Это «потом» никогда не наступает.
«Разница между правдой и вымыслом не имеет значения в начале работы»
- Дают почитать книги типа «Мужество исцеления» с описаниями восстановления памяти и перечислением симптомов, чтобы человек мог все это примерить на себя.
- Советуют прислушиваться к дискомфортным ощущениям в теле, которые трактуются как телесная память о травме.
- Любые страхи, сомнения, сны психоаналитически трактуются в пользу сексуального насилия.

На самом деле происходит кое-что более страшное. Вера человека, что у него было счастливое детство, уничтожается, превращается в иллюзию, за которой выкапывается грязь.
Любая забота родителей и знаки любви объясняются их эгоистичными желаниями.
Отец посадил тебя на коленки или обнял? Педофил! Заботился о тебе, кормил, одевал? Грумил!
Весь негатив, который был в детстве, достается и превозносится. Человеку перекраивают всю историю жизни.

«Все, что она видела, что она получила от отношений с отцом: похвалу и привязанность, дополнительные привилегии, терпеливое обучение и общее доверие. Сложная задача, с которой я столкнулась в ближайшие недели, состояла в том, чтобы помочь Гвен увидеть негативные последствия этой чрезмерной преданности. Ей было бы не по себе, если бы она увидела, как ей навредили отношения с отцом, но осознание этого факта помогло бы ей понять свои загадочные эмоциональные проблемы»

«– Вы помните только то, что хотите помнить, – ответила психотерапевт. – Вполне вероятно, что вы перестроили ваши воспоминания так, чтобы они соответствовали тому самовосприятию, которое для вас комфортно.
– То есть вы полагаете, что стоит учитывать лишь те воспоминания, которых у меня нет? – спросил Даг. – Вы имеете в виду, что любые хорошие воспоминания о том времени, которое я проводил вместе со своими детьми, скорее всего ложны?
– Да, – ответила психотерапевт, – именно это я и имею в виду»

Инцест начинает пропитывать все детские воспоминания человека, встраивается в них, становится ведущей доминантой его жизни.

«Ее воспоминания, ее мнение о родителях, ее сексуальная и общественная жизнь, ее карьера и отношения с дочерью – все перестало иметь самостоятельный смысл и стало просто отражением травмы, которую она перенесла в детстве. Как только повествование было полностью навязано всем аспектам ее существования, она стала рассматривать свою жизнь до терапии как сплошную тьму»

Вред

В общем, это все не добавляло счастья, людям становилось хуже. Многие отправлялись в желтую больничку.
То есть представьте: вы приходите к терапевту с легким или средним расстройством (депрессией, тревогой, проблемами в семье или на работе), а в результате лечения отъезжаете в дурку, потому что у вас острый психоз и попытки роскомнадзора.

«Ее госпитализировали не менее пяти раз. У нее была передозировка, и она резала себя снова и снова. После 3 лет еженедельной, а иногда и двухразовой терапии с консультантом и психиатром у нее не наблюдается никаких признаков улучшения. Ее брак сейчас на грани развода, а двое ее сыновей устали от того, что их мама такая сумасшедшая. Они боятся ее и за нее»

Причем сами терапевты-вспоминальщики на голубом глазу утверждали, что на первых порах человеку должно стать хуже. Потому что травма вскрылась как гнойник.

«В процессе "вспоминания" и "описания" этих инцидентов пациентка эмоционально рухнула, и ее способность продолжать учебу или работу была утрачена. Ей потребовалось несколько госпитализаций из-за тяжелой депрессии и суицидальных мыслей. Терапевт интерпретировал эти ухудшающиеся симптомы как "естественные", учитывая то, что пациентка "осознала"»

Применялась концепция катарсиса, то есть в какой-то момент должно вылезти самое главное, самое страшное воспоминание и произойдет катарсис: пациент все поймет, просветлится, и наступит оргазмическое облегчение.
Но облегчения не происходило: чем больше люди вспоминали, как их насиловали, резали, убивали, тем эмоционально хуже им становилось. Удивительно, да?
Поэтому терапевт чесал бестолковку и говорил: «Наверное, мы ещё не докопались до дна. Надо продолжать искать».

Только дна не было. Это был порочный круг. Чем хуже симптомы, тем больше мерзких воспоминаний требовалось. А чем больше воспоминаний, тем хуже симптомы.
Человек все больше травмировался о свои бредовые фантазии. И это продолжалось годами.

«Я не знаю, что я здесь делаю, Джим. Я встречаюсь с тобой больше года, и моя жизнь не становится легче. Я пришла сюда не для того, чтобы чувствовать себя хуже! Я знаю, ты постоянно говоришь, что все чувства важны, но я устала от отчаяния»

«Тебе становится хуже, потому что ты недостаточно стараешься»

Более того, человек уже не мог остановить поток воспоминаний. Формировалось что-то вроде паранойи – способности видеть в обычных повседневных вещах триггеры для все новых страшных воспоминаний. Это входило в привычку и это не прекращалось.

«Спальни, ванные комнаты, подвалы и туалеты – обычные места, где происходит сексуальное насилие, поэтому будьте внимательны к реакции на эти места или предметы в них. Обычные предметы домашнего обихода, которые можно вводить вагинально или анально, часто используются во время жестокого обращения, например, бутылки, палочки, продукты или предметы в форме пениса»

«Мои психотерапевты подталкивали меня и заставляли “вспоминать” все больше и больше, несмотря на то что у меня начали появляться симптомы психоза во время сеансов. Я быстро теряла способность проводить грань между собственным воображением и реальными воспоминаниями»

Эта хуйня заразна. Становилось еще больше жертв: сестры, братья, мамы, дети тоже втягивались, шли по рукам терапевтов.
Становилось все больше насильников.

«Они обвинили моего дедушку, дядю, а затем и отца. Их заявления становились все более абсурдными и теперь уже затрагивали нашу мать, моего старшего брата, дядьев, теть, двоюродных братьев и сестер, друзей и соседей. Мои родители стояли и смотрели, как их семья рушится, словно карточный домик, и ничего не могли с этим поделать»

Разрушалось не только психологическое здоровье, но и все области жизни.

«На эту терапию безвозвратно потрачены годы, и все это время я эмоционально дистанцировалась от своей семьи. Мне сложно кому-либо доверять. Специалисты пугают меня до смерти. Наше с дочерью финансовое положение до сих пор шатко, мы практически потеряли дом. У меня нет машины. Я мать-одиночка и должна была эмоционально поддерживать свою дочь. Но я этого не делала. Вся моя энергия, вся моя жизнь были посвящены психотерапевту»

«Я потеряла работу, мой муж подал на развод, я лишилась семьи. Я чувствую себя лучше с тех пор, как бросила терапию. Но все еще беспокоюсь и недоумеваю: как это могло со мной случиться?»

Тут сделаем паузу и посмотрим остальные последствия в следующий раз

Источники:
1. Stocks J. T. (1998) Recovered Memory Therapy: A Dubious Practice Technique – несколько исследований низкого качества.
2. Loftus, E. F. (1997). Dispatch from the (un)civil memory wars. In J. D. Read & D. S. Lindsay (Eds.), Recollections of trauma: Scientific evidence and clinical practice.
3. Ofshe Richard, Watters Ethan. Making Monsters. False Memories, Psychotherapy, and Sexual Hysteria. 1996.
4. Pendergrast Mark. The Repressed Memory Epidemic. How It Happened and What We Need to Learn from It. 2017.
5. Лофтус, Кетчем. Миф об утраченных воспоминаниях.