
waysofhistory
Танковые битвы в Нормандии
Во время высадки в Нормандии союзники оказались в затруднительном положении, так как их танки не могли на равных бороться с немецкими «Тиграми» и «Пантерами». Так говорится во многих публикациях, однако вряд ли это до конца правда. Большинство немецких танкистов продолжали воевать на PzKpfw IV, с которыми «Шерманы» справлялись вполне уверенно. «Тигров» и "Королевских тигров» было слишком мало, а вот «Пантеры» насчитывали почти треть немецкого бронированного зверинца и могли стать серьезным препятствием к расширению плацдармов и выходу на оперативный простор для англичан и американцев.
Но и «Пантера» не была неуязвимой. В борт она легко поражалась и 76-мм пушками «Шерманов», и 57-мм орудиями британских танков. Например, испытания, проведённые в декабре 1943 года обстрелом трофейных «Пантер», показали, что они поражаются в борта бронебойными 57-мм снарядами танка «Черчилль» с дистанций 700–800 м, а 76-мм бронебойными с «Шермана» М4А2 — с 900 метров. Так что бороться с «Пантерами» танки союзников могли, хотя это и было нелёгким делом. Но не следует забывать, что условия действий в Нормандии сильно отличались, например, от условий на юге России и Украины. Во Франции имелось большое количество населённых пунктов, валов и каменных заборов, живых изгородей. Поэтому во многих случаях преимущество «Пантер» в дальности прямого выстрела сводилось на «нет».
Из воспоминаний немецкого танкового аса Э. Баркманна :
«Привыкший к степным просторам и далям России, он здесь (в Нормандии) пережил свой первый бой на пересечённой и узкой местности, с её перепадами и неровностями, требовавшими молниеносной реакции на коротких дистанциях выстрела, где всё зависело от уровня подготовки и мастерства экипажа и технического состояния каждой отдельной боевой машины. Теперь нечего было и думать о танковых баталиях большого размаха в составе батальона или даже полка! Боевое развёртывание было возможно максимум в рамках роты и взвода. Часто командиры танков были предоставлены сами себе, действовали на свой страх и риск и должны были действовать в бою без поддержки пехоты».
«Комета»
В первой половине 30-х годов стало ясно, что рост скорости самолётов с поршневым двигателем скоро упрётся в «аэродинамический тупик», выйти из которого поможет только использование принципиально новой силовой установки. К тому времени уже существовало несколько типов реактивных двигателей, имевших свои достоинства и недостатки. На самом раннем этапе развития этих устройств наибольшее число «плюсов» имели жидкостные ракетные двигатели (ЖРД).
По сравнению с турбореактивными двигателями (ТРД), ЖРД были конструктивно проще, дешевле в производстве, компактнее и легче при той же или даже более высокой тяге. Разумеется, наряду с плюсами имелись и минусы. Так, сильная ядовитость и высокая химическая агрессивность компонентов топлива серьёзно осложняли работу и несли постоянный риск жизни и здоровью лётного и технического персонала, а чрезмерная «прожорливость» двигателя делала продолжительность полёта просто смешной. В итоге основное развитие авиации пошло по турбореактивной линии, а ЖРД нашли применение в основном на экспериментальных машинах. Единственным ракетопланом, дошедшим до боевого применения, стал «Мессершмитт» Me 163B «Комета».
Новые боевые машины выдавали время моторного полёта при полной заправке всего лишь 4 минуты и превращали самолет в ярко выраженный перехватчик объектовой ПВО. На испытаниях Me 163B показал даже слишком высокую скорость, вынуждавшую пилота проводить атаки бомбардировщиков на планировании с выключенным двигателем. По итогам учебных воздушных боёв выяснилось, что атака более манёвренных целей, чем тяжёлые бомбардировщики, малоэффективна, а сражаться с вражескими истребителями вообще невозможно.
28 июля 1944 года, во время рейда 766 бомбардировщиков ВВС США на Мерзебург и Лейпциг американские экипажи отметили присутствие в районе цели нескольких ракетопланов, которые, однако, так и не вступили в бой, хотя две машины и прошли прямо сквозь боевые порядки «Летающих Крепостей». Американские «Мустанги» попытались перехватить эту пару, но не получили ни единого шанса из-за слишком высокой скорости противника.
Небольшой радиус применения самолета очень ограничивал его боевую эффективность, зачастую немецкие пилоты просто не успевали заходить на самолеты противника, топливо у них заканчивалось быстрее. Единичные же случаи столкновения с американскими самолетами показали, что поршневые истребители успешно могли бороться с немецкой «Кометой».
К середине апреля 1945 г. боевая активность «Комет» снизилась, что объясняется отсутствием топлива. 22 апреля удалось заправить только три Ме-163, которые сумели сбить один из 640 «Ланкастеров», шедших на задание. Из-за отсутствия топлива часть персонала была отправлена на сухопутный фронт или пополнила ряды пилотов Ме-262 «Швальбе», а всего к моменту капитуляции в подразделениях «Комет» числилось 80 Ме-163 и 60 пилотов.
По итогам воздушных боёв на счету Me 163 оказалось от 11 до 15 побед, засчитанных немецким лётчикам, из которых данными американцев и англичан подтверждаются не более пяти. Союзнические истребители сбили в воздухе 6 Me 163, а бортстрелки бомбардировщиков около 10. Гораздо больше «Комет» было потеряно из-за аварий. 400-я истребительная эскадра люфтваффе в период между 22 мая 1944 года и 20 января 1945 года было потеряно 17 «Комет». Использование этих самолетов трудно назвать эффективным, это был первый и последний истребитель с ЖРД установкой, который использовался в боях.
Николай II и король Великобритании Георг V
Правители были сильно похожи друг на друга, это неудивительно, так как они приходились друг другу двоюродными братьями. Ходила байка, что при встрече они любили переодеваться и дурачить свою прислугу (это было возможным потому, что Николай в совершенстве владел английским языком).
Подавление восстания в Иерусалиме
В 70 году н.э. в Иерусалиме началось восстание, которое вскоре распространилось по всей Иудее. Для подавления восстания римский наместник Гай Цестий Галл послал отряд воинов, который был разбит еврейскими повстанцами. Узнав о поражении войск, римский император Нерон послал одного из лучших военачальников империи Веспасиана во главе с 60 тысячами воинов подавить восстание.
Точное число жителей Иерусалима и солдат, находившихся в городе на начало осады, трудно оценить. Иосиф Флавий писал о миллионе жителей, а древнеримский историк Тацит сообщал о 600 000 человек.
Несмотря на отчаянное сопротивление защитников Иерусалима, римляне пробили стены и ворвались в город :
Когда легионы ринулись в атаку, ни уговоры, ни угрозы не могли сдержать их порыва: только страсть была в их власти. Многие из них были растоптаны своими друзьями, многие упали среди все ещё горячих и дымящихся руин колоннады и умерли так же несчастно, как и побежденные. Приблизившись к святилищу, они притворились, что даже не слышат приказов Цезаря, и стали уговаривать людей впереди подбросить ещё головней. Партизаны были уже не в состоянии помочь; повсюду была резня и бегство. Большинство жертв были мирными гражданами, слабыми и безоружными, убитыми везде, где их ловили. Вокруг алтаря груды трупов поднимались все выше и выше, а по ступеням святилища текла река крови, и тела убитых наверху сползали на дно.
Почти весь Иерусалим был разрушен до основания, уцелели лишь несколько построек. Жители города были убиты, а выжившие проданы в рабство. Римляне не остановились на этом, а продолжали преследовать тех, кто бежал из города.