TopWar

11 июля несколько тысяч протестующих вышли на улицы Кубы. Массовых оппозиционных протестов страна не видела последние 25 лет. Президент Кубы Мигель Диас-Канель заявил, что за протестами стоит Вашингтон, а кубинские эмигранты в США пытались выдать их за массовое антикоммунистическое движение, которое приведет к «свержению режима».

На самом деле к социальному взрыву привело сочетание нескольких факторов — пандемия COVID-19, дефицит товаров первой необходимости и недостаток платежных средств на Острове свободы.

Причины кризиса

Формально непосредственной причиной выступлений стал резкий рост заболеваемости на острове и особенно в провинции Матансас. С эпидемией COVID-19 Куба справлялась во многом лучше, чем большинство стран Карибского бассейна. В стране было 17 смертей на 100 тысяч человек — это примерно в три раза меньше, чем у их островных соседей.

Однако в июне 2021 года кривая заболеваемости резко пошла вверх. В отличие от первых двух волн COVID-19 власти не стали объявлять жесткий карантин. Их опыт показал, что это было слишком накладно для экономики Кубы, так как требует огромных усилий по централизованной закупке и распределению товаров первой необходимости и продовольствия среди населения пострадавших провинций.

В результате местные больницы оказались переполнены. 11 июля кубинский Минздрав отчитался о 6923 заболевших и 47 смертях от COVID-19 за день — это антирекордный результат за все время эпидемии. Кубинская политическая оппозиция утверждает, что реальные показатели гораздо выше, но никак не подтверждает свои слова.

Экономический кризис накладывается на медицинский. Туристический поток на остров — один из основных источников дохода Кубы — резко уменьшился, упав с 4,2 миллиона человек в 2019 году до 980 тысяч в 2020-м; за первые три месяца 2021 года Остров свободы посетило лишь около 65 тысяч туристов. Для отрасли с оборотом более 3 миллиардов долларов это был жесточайший удар.

Еще тяжелее это оказалось для примерно 200 тысяч мелких и средних предприятий, связанных с этой сферой — кафе, парикмахерских, лавок, турагентств — они позакрывались, сотни тысяч людей остались без работы. Согласно подсчетам ECLAC (Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна), ВВП страны в 2020 году сократился на 8,5% и продолжил свое падение в этом году.

Одновременно с этим цены на продовольствие на мировом рынке выросли на 40%. Для Кубы, которая лишь на 60% обеспечивает себя продуктами питания, стало серьезной неприятностью. Проблемой также стали постоянные засухи. Еще 15 лет назад они затрагивали в основном только восточную часть острова, но теперь от них страдает все сельское хозяйство страны. В результате жители Кубы вынуждены выстаивать многочасовые очереди за едой.

Продовольственный дефицит наложился на экономический и медицинский кризисы, что в итоге и привело к спонтанному взрыву.

От социального бунта до оппозиционных демонстраций

Протесты начались сразу в двух городах к юго-западу от Гаваны — Сан-Антонио-де-лос-Баньос и Палма-Сориано. Уже 11 июля от призывов ускорить вакцинацию протестующие перешли к скандированию антиправительственных лозунгов.

«Долой диктатуру» и «Диас-Канель — подонок», кричат кубинцы на акции протеста в Сан-Антонио-де-лос-Баньос.

Довольно быстро у протестующих стали популярны и другие лозунги, например, «мы не боимся».

В Пальма-Сориано люди вышли на демонстрации с теми же лозунгами, как и в Сан-Антонио-де-лос-Баньос.

Достаточно быстро протесты начались и в других городах страны — Гаване, Камагуэе, Ольгине, Сантьяго-де-Куба и еще нескольких.

Практически везде манифестации, даже если начинались с социальных требований, вскоре переключались на политические с требованием отставки действующих властей. Уже днем тысячи протестующих собрались вокруг парламента, скандируя лозунг «Свобода!»

Местные диссиденты и международная оппозиция официальной Гаване не остались в стороне. Они решили поучаствовать в протестах хотя бы виртуально, — разгоняя их по соцсетям.

«В разных частях Кубы проходит несколько мирных и стихийных акций протеста. Сообщается об отключении Интернета в тех местах, где сотни людей вышли на улицы. Мы требуем от правительства Диас-Канеля соблюдать право на мирные собрания», — написала у себя в Twitter Эрика Гевара-Росас, директор американского подразделения Amnesty International.

Президент Кубы Мигель Диас-Канель назвал протесты «контрреволюционными» и призвал выходить на улицы сторонников властей с контрдемонстрациями. Мобилизация прошла успешно, тысячи лояльных властям кубинцев откликнулись на призыв. В некоторых местах Гаваны даже произошли столкновения проправительственными и оппозиционным демонстрантами.

Протесты начали явно выходить из-под контроля. Оппозиционеры начали нападать на полицейских и грабить государственные магазины.

Кубинские власти ответили тем, что ввели полицейский спецназ в города, где происходили беспорядки. Начались столкновения между протестующими и полицией. Согласно оппозиционной организации Cuba Decide, к 14 июля властями были задержаны 219 человек.

Шторм в социальных сетях

Пока на Кубе шли настоящие протесты, в Twitter начался массовый вброс постов с хештегом #SOSCuba с помощью ботов. Испанский журналист-расследователь Хулиан Масиас Товар, который проанализировал два миллиона твитов с этим хештегом, пришел к выводу, что за информационной кампанией стоит аккаунт аргентинца Аугустина Антонетти.

Он обнаружил массу статистических нестыковок, которые выдают спланированную информационную операцию. Например, линейный рост числа постов, использование бот-фабрик, которые связаны с ультраправыми кругами Латинской Америки и засветились во время референдума по конституции в Чили, а также как под копирку написанные посты с недавно созданных аккаунтов.

На основании данных Хулиана Товара уже составлена карта наиболее активных твиттер-революционеров.

Антонетти является сотрудником Fundación Libertad, организации, которая входит в RELIAL — региональный либеральный интернационал, который участвовал в свержении Эво Моралеса в Боливии в 2019 году.

«Не майдануло»

Правительство Кубы, столкнувшись с координацией оппозиционной деятельности через соцсети, начало постепенно блокировать Интернет там, где происходили демонстрации. 12 июля официальные провайдеры стали отключать Интернет по всему острову. Интернет, с некоторым ограничениями, был восстановлен только 14 июля, когда пик протестов был уже давно пройден.

Меры принятые властями — применение полицейского спецназа, контрдемонстрации и отключение интернета — оказались очень действенными. Протесты не приобрели общенациональный размах, их география практически не изменилась. Уже 12 июля они пошли на спад, а после 14 июля можно сказать, что сошли на нет.

Одновременно с этим, власти Кубы пошли на некоторое ослабление режима импорта товаров из-за границы, чтобы попытаться сократить их острый дефицит на острове. 14 июля был издан указ, согласно которому до 31 декабря 2021 года полностью снимались все ограничения на ввоз в страну медикаментов, предметов личной гигиены и продовольствия.

Международная реакция

В то время как на Кубе протесты стихали, международная реакция на них только усиливалась. Президент США Джозеф Байден призвал кубинские власти «выслушать свой народ», а сами протесты назвал «призывом к свободе». Госсекретарь США Энтони Блинкен назвал заявления кубинских властей о вмешательстве США в дела острова «огромной ошибкой» и заявил, что кубинцы «устали от плохого управления». Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель также призвал президента Диас-Канеля «уважать мирные собрания» и выслушать протестующих. И уж совсем не стеснялся генсек «Организации американских государств» Луис Альмагро, который заявил, что на Кубе «коррумпированная диктатура», которая «выжила благодаря своему паразитизму, во-первых, на Советском Союзе, а во-вторых, на Венесуэле».

Тот факт, что представители США и ЕС не заметили грабежей, нападений на сотрудников полиции и массовых контрдемонстраций, говорило об их отношении к Кубе куда громче их заявлений.

Но, пожалуй, самым неожиданным стало выступление вице-президента Колумбии Марты Лусии Рамирес, которая сказала, что мирные демонстрации «являются сутью любой демократии и легитимным механизмом отстаивать социальные требования и индивидуальные свободы».

Колумбийская оппозиция не упустила своего шанса напомнить, что властям Колумбии лучше бы помолчать, учитывая, что у них за четыре дня демонстраций с 28 апреля по 1 мая было убито более 10 человек, а полиция и армия вели себя, как на оккупированной территории.

Между реформой и реформой

Кубинские власти быстро и оперативно подавили протесты на острове. 18 июля состоялся проправительственный митинг в Гаване, в котором официально участвовали 100 тысяч человек — в разы больше, чем за все время протестов. Властям удалось продемонстрировать, что народ Кубы поддерживает политический курс страны. Однако ключевым вопросом в любом случае остается экономика. Туристическая отрасль вряд ли будет реанимирована до конца 2022 года. Экспортные поступления также недостаточны. Вариантов выхода из кризиса не так уж и много — кредиты на международной арене и «теневой рынок».

До эпидемии COVID-19 между Кубой и США действовал постоянный авиамост из Флориды. Ежедневно до 10 рейсов отправлялось на остров из Майами. Кроме туристов, постоянными пассажирами были «челноки», местные называют их «мулами», которые привозили на остров товары из США. Везли все, что пользуется спросом: от электроники до соли, свечей, медикаментов и косметики. Как это часто и бывает, вокруг «мулов» сложилась теневая экономика, лишь не многим уступающая по обороту туристическому бизнесу — оценочно 2 миллиарда долларов в 2019 году.

Так как кубинское правительство решило убрать все импортные пошлины на ввоз еды и медикаментов, «мулы», кубинские эмигранты в США и десятки, если не сотни тысяч граждан Кубы, почти наверняка постараются опять реанимировать «теневой рынок». Самым серьезным препятствием этому будет недостаток денежных средств на руках населения. Если, конечно же, американские «мулы» не прокредитуют островитян, взяв на себя финансовую нагрузку по обеспечению острова товарами.

Однако Кубе требуется больше, чем аспирин в аптеках и мыло на туалетном столике. Стране нужны кредиты на модернизацию изношенной сферы ЖКХ, из-за которой теряется до половины водопроводной воды в городах, включая Гавану. Нужны агрокредиты, покупка удобрений и сельхозтехники — этого «мулы» не достанут ни при каких условиях.

Нет сомнений, что потерявшие работу кубинские «мулы» активно участвовали в антиправительственных демонстрациях. Их усилий было недостаточно, чтобы свергнуть действующие власти. Но что будет, если к ним постепенно присоединятся государственные служащие, члены агрокооперативов, которым некуда и некому сбывать продукцию, толпа мелких предпринимателей?

Внутренних ресурсов, чтобы запустить свою экономику, у Кубы нет. Спускной вентиль, которым часто выступала возможность эмиграции в США, также перестал работать. Министр внутренней безопасности США Алехандро Майоркас 13 июля заявил, что правительство не примет очередную порцию кубинских мигрантов. Когда-то привилегированные «беженцы от коммунистической диктатуры», сейчас кубинцы оказались в том же положении, что и все остальные мигранты из Латинской Америки.

В качестве спасения остаются только международные кредиты, которые будут выдаваться под определенные реформы на острове, а также сотрудничество с Китаем. Он является крупнейшим торговым партнером Кубы и легко раздает кредиты, но не за просто так. Так что Кубе в ближайшее время придется задуматься: либо попробовать опять пережить «переходный период», затянув пояса, либо проводить рыночные реформы. В любом случае — исход непредсказуем.

Источник

Бывший глава Госдепа США Майк Помпео в эфире телеканала FoxNews призвал администрацию Джо Байдена вмешаться в ситуацию на Кубе.

Помпео раскритиковал Белый дом за «нежелание оказать поддержку протестующим кубинцам». Экс-госсекретарь выразил уверенность, что причиной массовых народных выступлений на острове стала не тяжелая гуманитарная ситуация, усугубленная пандемией и американскими санкциями, а недовольство людей правлением местной компартии.

«Коммунистический диктат этого руководства испортили им жизнь. Вы видите, как они машут — не только кубинскими флагами, но и американскими флагами... это люди, которые понимают.

Если вы видели кого-нибудь во Флориде, кто покинул Кубу — тех изгнанников, которые сейчас живут в Америке, — они знают свободу, они знают ее реальность, они знают ее преимущества, они знают, почему это важно для их души и их кошелька... это все, о чем просит кубинский народ.

Речь идет не о коронавирусе, и не об американском заговоре. Речь идет о том, что кубинский народ требует, чтобы его руководство коренным образом изменило политику», — сказал Помпео.

Помпео: Угроза для всего мира

В своем Twitter бывший госсекретарь заявил, что США сейчас необходимо «продемонстрировать свое лидерство» и «поддержать свободолюбивый народ Кубы».

«Правительство Кубы является угрозой для всего мира и для собственного народа. Когда я был Госсекретарем, я объявил Кубу государством-спонсором терроризма, и мы ввели санкции. Теперь надо явно показать лидерство Америки: мы поддерживаем свободолюбивый народ Кубы!» — объявил Помпео.

В то же время президент Байден и его администрация стараются дистанцироваться от происходящих на Кубе событий, ограничиваясь общими заявлениями о праве граждан на мирный протест и недопустимости применения насилия в отношении демонстрантов.

«Мы поддерживаем народ Кубы, который храбро отстаивает свои фундаментальные и всеобщие права и требуют свободы и спасения от трагической хватки пандемии и десятилетий репрессий и экономических страданий», — гласит официальное заявление хозяина Белого дома.

Блинкен: США не при чем

В ходе пресс-конференции действующий госсекретарь Энтони Блинкен подчеркнул, что США «не имеют никакого отношения» к акциям гражданского неповиновения, проходящим в Гаване и других городах страны.

«Для кубинского режима будет серьезной ошибкой интерпретировать то, что происходит в десятках городов острова как результат действий США. Это говорит о том, что они просто не слышат голоса людей», — заявил Блинкен.

Своим видением разницы подходов к кубинскому вопросу среди республиканцев и демократов с редакцией ФАН поделился директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. Он считает, что заявления, исходящие от лидеров обеих партий, рассчитаны прежде всего на американскую аудиторию.

«Надо понимать, что это разные электоральные группы. Республиканцы ориентируются на старое поколение кубинских иммигрантов, в том числе на тех, кто не принял сделку Обамы с кубинскими властями. Демократы ориентируются на более молодое поколение и, собственно, демократический электорат гораздо более левый. Поэтому логика здесь очевидна», — говорит эксперт.

Американист считает, что нежелание Байдена более активно вмешиваться в дела соседнего государства во многом связаны с проблемами внутри Соединенных Штатов и необходимостью выполнять предвыборные обещания.

«Байден сегодня ориентирован скорее на экономические реформы, на то, чтобы раскачать экономику. Они только вывели войска из Афганистана и какие-то дополнительные военные операции абсолютно не нужны. Конечно, демократы хотели бы видеть на Кубе смену режима — но с минимальными для них затратами», — считает аналитик.

Вместе с тем кубинцам не стоит ожидать ренессанса отношений с США, который наблюдался во времена правления Барака Обамы, несмотря на то, что Байдена считают его преемником. Нынешний внешнеполитический курс Штатов скорее можно сравнивать с политикой времен Дональда Трампа.

«У администраций Байдена и Трампа гораздо больше общего во внешней политике, чем можно было бы предполагать. Несмотря на заявления о пересмотре подходов, логика экономического прагматизма сохраняется, что говорит о том, что есть партийные разногласия, а есть национальные интересы», — отметил Минченко.

Источник

Признаки коллапса государственной и военной власти правительства Ашрафа Гани на фоне ухода войск США и НАТО из Афганистана актуализируют сценарий захвата всей полноты власти в стране «Талибаном». Несмотря на попытки Штатов на переговорах в Дохе привязать вопрос вывода войск к договоренностям Кабула с талибами о создании коалиционного правительства, де-факто отвод контингента осуществляется в условиях, когда «Талибан» обязался лишь не вести дел с «Аль-Каидой»1 (запрещена в РФ) и осуществлять контртеррористические мероприятия против «Вилаят Хорасан» — филиала «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ). В остальном же талибы не считают себя связанным какими-либо обязательствами перед Кабулом — это объясняет пробуксовку межафганских переговоров в Дохе или Москве.

На фоне стремительного вывода американских войск, похожего на бегство, «Талибан» с мая развернул масштабное наступление. Оно привело к захвату десятков районов Афганистана, сотен пленных и огромного количества различных трофеев, включая легкую и тяжелую бронетехнику, а также артиллерию. Афганские аналитики оценивают ситуацию как очень тяжелую, а в США все чаще можно услышать мнение, что правительство в Кабуле может не продержаться и шести месяцев, если текущие тенденции сохранятся.

В этом случае повторится завершающий этап Вьетнамской войны, когда финал противостояния не позволил Штатам сохранить лицо, а оставленное в Южном Вьетнаме правительство стремительно потеряло управление ситуацией перед лицом наступления вьетконга. Причем о сценарии с правительством Мухаммада Наджибуллы, которое смогло три года сопротивляться боевикам на фоне иссякающей помощи СССР, правительству Гани остается только мечтать.

США оставляют после себя куда как менее прочный политический режим и куда как менее боеспособные вооруженные силы и силы безопасности. Отсюда и заявления о готовности к экстренной эвакуации посольства США в Кабуле, и острый вопрос с эвакуацией добровольных помощников оккупационной администрации, которые рискуют свободой и даже жизнью, если попадут в руки талибов.

Все это повышает вероятность того, что через несколько месяцев или 1-2 года Афганистан или большая его часть (включая Кабул) окажутся под полным и единоличным контролем «Талибана». Это изменит как внутреннюю ситуацию в самом Афганистане, который ждет исламизация и шариатизация, так и вокруг него. Давайте же рассмотрим, чем грозит возможная победа талибов соседям Афганистана — Пакистану, Ирану, Китаю, Таджикистану, Узбекистану и Туркменистану.

Пакистан

Несмотря на то, что связи пакистанской разведки с «Талибаном» не являются таким уж большим секретом, как, собственно, и роль Исламабада в создании группировки, в их отношениях далеко не все гладко.

«Талибан» сам по себе достаточно неоднороден: в нем есть как умеренные, так и радикальные фракции. Десятилетиями боевики использовали территорию Пакистана как свою тыловую базу, которую США так и не смогли ликвидировать. Не помогли ни призывы Вашингтона к пакистанскому правительству перекрыть границу, ни удары беспилотников по талибским объектам на территории Пакистана. Все это привело к деградации американо-пакистанских отношений при Первезе Мушарафе.

При этом внутренняя нестабильность в Пакистане и рост радикального исламизма привели к тому, что некоторые радикальные фракции «Талибана» примкнули к антиправительственным выступлениям пакистанских исламистов и к боевым действиям части талибов против пакистанских военных. Но обе стороны держат ситуацию в определенных рамках — талибы не провозглашают джихад против правительства Пакистана, а Исламбад отказывается силой зачищать регион, где власть центрального правительства достаточно условна.

Пакистанская разведка хочет опираться на более вменяемые фракции внутри «Талибана», чтобы сохранять прямое и опосредованное влияние на ситуацию внутри Афганистана. Пакистан в последнюю очередь заинтересован в том, чтобы усилившаяся группировка начала раскачивать ситуацию в приграничных районах. Поэтому он будет стремиться либо к институциализации «Талибана» с его постепенным переходом к более цивилизованным формам деятельности, либо перенаправлению этой агрессии в другом направлении — против Ирана или республик Средней Азии.

Иран

Иран в достаточно сложных отношениях с «Талибаном», которые порой имели температуру абсолютного нуля — стороны находились фактически на грани открытого противостояния. С другой стороны, в последние годы отношения Тегерана с талибами несколько потеплели. Иран в ходе контактов постоянно поднимает тему допустимости нападок на афганских шиитов, покровителем которых он себя позиционирует. Кроме того, США прозрачно обвиняли Иран в том, что он якобы наладил нелегальные поставки современного оружия «Талибану» (снайперские винтовки, ПТУРы, стрелковое оружие и станковые пулеметы), чтобы тот в рамках концепций гибридной войны наносил ущерб США.

Наиболее яркий эпизод, связанный с этими обвинениями — гибель командного пункта ЦРУ с бортовым номером 358 над Афганистаном. По американской версии, новая иранская зенитная ракета, которая успешно применяется движением «Ансар Аллах» против саудовских самолетов и дронов в Йемене, носит название «Ракета 358». В Штатах считают это косвенным свидетельством того, что борт ЦРУ был уничтожен снарядом Ирана, выпущенным с территории Афганистана, что было бы невозможно без контактов с талибами.

Иран же всегда отрицал военную помощь «Талибану», а США так и не смогли доказать, что такая поддержка оказывалась. Соответственно, перспективы усиления давления талибов на приграничные районы исламской республики зависят от того, существуют ли между сторонами связи и насколько сам «Талибан» готов учитывать интересы шиитов в будущем Афганистане.

Кроме того, важно помнить, что для Ирана уход США из Афганистана означает, что исчезает россыпь военных баз, которые могли быть использованы для военной кампании против страны. «Талибан», при всех проблемах с ним, для Тегерана меньшая проблема, чем американцы в регионе. Поэтому Иран так или иначе выигрывает от такой рокировки и явно будет заинтересован в том, чтобы талибы занимались именно внутренними делами Афганистана и не расшатывали регион.

Китай

Несмотря на то, что Китай имеет лишь достаточно небольшой участок границы с Афганистаном, его интересы более масштабны. В годы войны КНР ограничивалась небольшими операциями спецназа в приграничных районах против ИГ, а также поддерживала ограниченные экономические и политические сношения с правительством Гани.

«Талибан» еще несколько лет назад дал понять, что заинтересован в развитии и укреплении отношений с Пекином в том случае, если Китай признает правительство талибов. Визиты делегаций группировки в КНР должны были донести эту точку зрения до китайских властей.

Помимо вопроса легитимности, который уже сейчас заботит политическое бюро «Талибана», лидеров боевиков интересуют и вопросы экономики. Они прекрасно понимают, что страна разрушена десятилетиями войны и на маковых посевах и производстве героина далеко не уедешь. Если талибы смогут стабилизировать Афганистан под своим контролем, наверняка они попытаются присосаться к китайским инфраструктурным и экономическим проектам по той же схеме, как это уже сделали Пакистан, Иран и республики Средней Азии.

Разумеется, у китайского кошелька есть цена — Пекин явно не будет настроен на диалог с талибами, если те полезут на дружественный КНР Пакистан, на Иран, с которым Китай только недавно заключил 25-летнее стратегическое партнерство, или на республики Средней Азии, через которые проходят транспортные коридоры инициативы «Один пояс — один путь». Также Китай наверняка будет требовать от «Талибана» невмешательства в тему Синьцзян-Уйгурского района и исламского сепаратизма со стороны уйгуров.

Если группировка сможет выстроить адекватные отношения с Поднебесной, это будет, пожалуй, наиболее сильным сдерживающим фактором от экспансии талибов куда-либо. Дружба с Пакистаном в перспективе дает Пекину неплохие возможности конструировать вектор развития Афганистана без необходимости прямого вовлечения в контроль над этой страной.

С другой стороны, если междоусобная борьба внутри «Талибана» повлечет за собой усиление радикальных фракций, актуализирующих тему внешнего джихада, Китай будет поддерживать курс Пакистана на работу с умеренными фракциями и гипотетический внутренний раскол талибов. Это приведет к продолжению внутренней гражданской войны в Афганистане, но обезопасит китайские позиции в республиках Средней Азии и Пакистана.

Правы те, кто говорит, что внешняя экспансия «Талибана» выгодна в первую очередь США. Вполне можно предположить, что Штаты надеются, что она состоится, так как это ударит прежде всего по интересам Китая. Пекин в свою очередь постарается этого не допустить, дабы США не использовали «Талибан» как свое оружие в холодной войне против КНР.

Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан

К началу июля талибы уже взяли под контроль часть границы с Таджикистаном и Узбекистаном. Уже сейчас возникает вопрос, а не полезет ли «Талибан» после своей победы в бывшие республики СССР, подпитывая местные исламистские движения, придавленные автократическими режимами. Россия уже ясно дала понять, что ее контингент, развернутый в Таджикистане, в случае необходимости обеспечит защиту границ страны-члена ОДКБ. РФ, конечно же, не заинтересована в дестабилизации республик Средней Азии и разрушении существующего статус-кво, что выгодно лишь США и, возможно, Турции.

При этом Россия ясно дает понять, что ни о каких серьезных операциях в самом Афганистане речи даже не идет. Такая война, очевидно, не будет пользоваться большой популярностью в стране из-за существующего исторического бэкграунда, связанного с войной 1979-1989 годов.

Поэтому РФ уже не первый год поддерживает прямые контакты с политическим руководством «Талибана» и продвигает процесс межафганского урегулирования. Как не раз отмечали в МИД России, Москва делала ставку на создание коалиционного правительства, но велика вероятность того, что все же придется иметь дело с чисто талибским руководством.

Тут многое зависит от того, как будут выстроены отношения сторон, будет ли полное или частичное признание, исключение «Талибана» из числа террористических организаций и т.д. Делегации группировки, приезжавшие в Москву, регулярно заявляли, что талибы заинтересованы в развитии хороших отношений с Россией и что Китай и РФ могут стать стратегическими партнерами «исламского Афганистана». Ключевой вопрос состоит в том, насколько талибы искренни в своих заявлениях и насколько они смогут обеспечить выполнение взятых на себя обязательств.

На слово «Талибану», конечно, никто не поверит. Поэтому вполне вероятно, что мы увидим достаточно длительный торг вокруг вопроса дипломатического признания и гарантий со стороны талибов относительно отказа от планов внешней экспансии исламизма в республики Средней Азии. Если такие договоренности будут достигнуты (в том числе при участии Китая), то вполне может оказаться, что угроза для республик будет эфемерной — особенно, если группировка выполнит свои обязательства по разгрому ИГ и дочистит «Вилаят Хорасан». С последним талибы уже не первый год ведут кровавую борьбу, регулярно обвиняя Вашингтон в том, что ИГ и США в Афганистане действуют заодно.

В случае если с «Талибаном» договориться не удастся и в нем возобладают радикальные течения, Россию ждет достаточно затратный пограничный конфликт на границе Таджикистана и Афганистана. Впрочем, подобное развитие событий сулит и различные возможности, связанные с наращиванием присутствия в Средней Азии, включая появление новых российских военных баз в регионе и усиление политического влияния на местные правительства.

Тут, правда, России предстоит острая конкуренция. США уже начали обсуждать с местными администрациями вопросы безопасности на случай победы «Талибана». Вашингтон забросил удочку на предмет возможности размещения на территории республик Средней Азии своих военных баз, которые, конечно, будут действовать против интересов РФ и Китая.

Аналогичную игру ведет и Турция, которая пытается не только сохранить свой контингент в Афганистане после ухода США и стран НАТО, но и наладить военно-политическое сотрудничество с Туркменией, Киргизией и Таджикистаном. Все это может вылиться как минимум в поставки БПЛА и военной техники, совместные учения и программы подготовки в рамках пантюркистского сотрудничества. Угроза со стороны «Талибана» будет лить воду на мельницу турецких среднеазиатских амбиций.

Выводы

Таким образом, в случае победы «Талибана», можно уверенно говорить о том, что Китай, Россия, Иран и Пакистан (в меньшей степени), а тем более Узбекистан, Туркменистан и Таджикистан, будут скорее заинтересованы в реализации консервативного сценария. При нем талибы будет заниматься упрочнением своей власти, отказавшись от планов внешней экспансии, воевать с ИГ и стремиться к международной легализации в обмен на проведение умеренного внутреннего и внешнего курса.

В свою очередь, США будут стремиться к тому, чтобы поражение в Афганской войне конвертировалась в иные выгоды. Они связаны с общей дестабилизацией Средней Азии для удара по экономическим позициям Китая и военно-политическим позициям России, с возможностью закрепиться в Узбекистане или Туркменистане, дабы сохранить возможности для влияния на ситуацию в «Хартленде».

В идеальном сценарии Вашингтон был бы заинтересован в том, чтобы запылала вся Средняя Азия и дуга нестабильности пересекла бы все основные транспортные коридоры инициативы «Один пояс — один путь», а Россия пожала бы все плоды деструкции республик Средней Азии (потоки беженцев, рост исламского терроризма, увеличение потока наркотиков и т.д.). Напрямую вынудить «Талибан» к этому Вашингтон не может, но, дергая за оставшиеся рычаги влияния, такую попытку наверняка предпримет. Кроме того, всегда остается опция с использованием ИГ для провокаций на границе с Таджикистаном.

Турция будет вести в регионе свою игру, которая необязательно связана с дестабилизацией всей Средней Азии. Но при необходимости Анкара будет готова использовать оба основных сценария в своих целях, используя пантюркистскую сферу влияния. Возможностей для влияния в регионе у турок пока недостаточно, но за последний год они ощутимо выросли.

Многое будет зависеть от того, как Анкара сможет выстроить свои отношения с политическим бюро «Талибана», которое периодически достаточно жестко высказывается относительно планов Турции остаться в Афганистане, но в то же время называет ее дружественной страной.

И все же не стоит совсем уж списывать вариант, когда правительство Гани сможет задержаться в Кабуле дольше, чем ему предрекают. Все эти сценарии будут как минимум отложены на некоторое время, что может сделать их частично неактуальными в силу стремительно меняющейся обстановки в мире.

Но вполне очевидно, что выходящий победителем из Афганской войны «Талибан» уже сейчас является важным игроком в среднеазиатских делах, не учитывать который попросту нельзя. Сможет ли он превратиться из дестабилизирующего фактора, генерирующего угрозы всем своим соседям, в фактор стабилизации Афганистана и прекращения идущей уже 42 года войны? Это зависит прежде всего от самой группировки и ее готовности внутренне измениться, порвав с террористическими практиками и наиболее радикальными формами исламизма, которые столь памятны по зверствам, мракобесию и вандализму талибов 90-х.

Источник

С 2017 года в провинции Кабу-Делгаду на севере Мозамбика действует радикальная исламская группировка «Ансар ас-Сунна» («Сторонники Сунны») (организация запрещена в России). За четыре года террористическая организация прошла путь от небольших разрозненных ячеек до полноценной структуры, присягнувшей на верность «Исламскому государству»1(организация запрещена в России). В 2020 году боевикам удалось занять несколько районов, которые правительственные войска не смогли полностью отбить даже с помощью южноафриканских наемников.

Позже боевики захватили важный порт и устроили несколько рейдов в соседнюю Танзанию. Тогда стало очевидно, что проблема мозамбикского филиала ИГ (прим. Организация запрещена на территории РФ) выходит на региональный уровень и требует коллективного военного ответа в рамках Сообщества развития юга Африки (САДК). Помимо ЮАР и Мозамбика, в организацию входят еще 14 государств африканского континента.

Однако переговоры затянулись почти на год, и только сейчас стороны достигли соглашения о вводе иностранных войск на мозамбикскую территорию. Впрочем, это не гарантирует победы над радикальными исламистами.

Вечные консультации

Первые сообщения о возможном развертывании войск государств САДК на севере Мозамбика появились еще в августе 2020 года сразу после захвата боевиками города Мосимбоа-да-Прая. Впоследствии этот вопрос регулярно подымался на каждом внеочередном саммите организации, но ее членам раз за разом не удавалось прийти к соглашению.

Мозамбик обвинял южноафриканские государства в нерешительности и нежелании помогать в борьбе с радикальными исламистами. В САДК утверждали, что власти в Мапуту сами не горят желанием размещать у себя иностранные части и даже не сформулировали запрос о необходимом объеме и характере военной помощи. Пока обе стороны переводили стрелки друг на друга, мозамбикские правительственные войска продолжали терять контроль над районами Кабу-Делгаду. Весной 2021 года ситуация стала критической.

Утром 26 марта боевики ИГ захватили город Пальма на севере провинции и устроили там резню. Жертвами стали не только местные жители, но и иностранные граждане. Они прибыли в Мозамбик в рамках реализации крупного проекта по производству сжиженного природного газа под эгидой французской нефтегазовой корпорации Total. Окрестности Пальмы считались надежно охраняемой зоной, и для проживающих там иностранных сотрудников штурм стал полной неожиданностью. Не успевшие покинуть населенный пункт были жестоко казнены радикальными исламистами.

И хотя 4 апреля мозамбикским вооруженным силам удалось вернуть город под контроль, эффект от захвата был оглушительным. По соображением безопасности Total и ее подрядчики заявили о приостановке всех строительных работ, как минимум, до конца 2022 года. Компания также эвакуировала весь свой персонал с севера страны.

Такой ход французской корпорации стал ударом по планам правительства как можно раньше запустить газодобывающий проект и получать прибыль с продажи СПГ. После этого переговоры о размещении иностранных войск в Кабу-Делгаду активизировались.

Долгожданная помощь

23 июня страны исполнительный секретарь САДК Стергомена Такс заявила, что на саммите в Мапуту все члены организации одобрили развертывание «резервных сил» для поддержки Мозамбика в его борьбе с терроризмом и экстремизмом в Кабу-Делгаду. Решение было принято в рамках специального регионального оборонного пакта. Политик также упомянула о необходимости оказания гуманитарной помощи беженцам, число которых почти достигло 800 тысяч человек.

Соглашение о предоставлении прямой военной помощи Мапуту было заключено спустя 10 месяцев переговоров. Подписание стало важным шагом: ограниченное вмешательство третьих стран увеличит эффективность операций мозамбикских правительственных войск. Однако существует несколько подводных камней и неясных деталей.

Например, на данный момент отсутствуют какие-либо подробности о численности иностранных войск в Кабу-Делгаду. Также неизвестно, будет ли контингент непосредственно участвовать в столкновениях или ограничится логистической поддержкой с предоставлением разведданных.

Вызывают вопросы и объемы финансирования: организация выделила 12 миллионов долларов на развертывание войск на севере Мозамбика. Этих денег явно недостаточно для проведения полноценных военных операций.

Однако даже если все пойдет по плану, а войска стран юга Африки окажутся на мозамбикской территории, то миссия САДК рискует столкнуться с другими сложностями.

Тень былого величия

Неприятным сюрпризом для военного контингента в Кабу-Делгаду может стать его неготовность выполнять поставленные задачи. Только у части из входящих в САДК государств есть относительно мощные вооруженные силы. Но даже у них есть большие проблемы, которые лучше всего видны на примере ЮАР: во второй половине прошлого века местная армия считалась одной из сильнейших во всем мире. Но эти времена остались в прошлом.

Уже более 10 лет Южно-Африканские силы Обороны не получают должного финансирования. Военные расходы на 2021-2022 финансовый год составляют 3,8 миллиардов долларов – всего 0,86% от ВВП. На следующий расчетный период и вовсе запланировано их уменьшение на 14% до 3,2 миллиардов. Сокращение оборонного бюджета связано с экономическим кризисом в ЮАР, усиленным последствиями пандемии Covid-19.

Это прямо сказывается на состоянии вооруженных сил: подразделения часто не укомплектованы, а военная техника небоеготова. Значительная часть образцов ВВТ произведена еще во времена апартеида и уже давно устарела. С более-менее современными типами вооружений складывается похожая картина: так, к истребителям Gripen шведского производства почти полностью отсутствует боекомплект. Для вертолетов Rooivalk, Super Lynx и Orix также нет снарядов и управляемых ракет в необходимом количестве.

Переброска войск ЮАР в Мозамбик по воздуху будет затруднена из-за плачевного состояния парка грузовых самолетов. Все девять единиц транспортных C-130B впервые подняты в воздух в далеком 1963 году, поэтому часть из них прикована к земле. Есть в местных ВВС и совсем древние образцы, вроде патрульных DC-3 времен Второй мировой войны. Конструировать новую военную технику практически некому: южноафриканская госкорпорация по производству орудия Denel уже несколько лет находится на грани банкротства.

Около 60% военного бюджета ЮАР идет на зарплаты военнослужащим и гражданскому персоналу, поэтому на модернизацию вооруженных сил и проведение операций уходит все меньше средств. Даже те части Южно-Африканских силы Обороны, которые принимают участие в миротворческих операциях ООН, сталкиваются с нехваткой техники. С введением расовых квот и снижением процента белых военнослужащих в армии значительно снизился уровень подготовки личного состава.

Если даже вооруженные силы ЮАР испытывают такие трудности, то несложно представить, что из себя представляют армии входящих в САДК Мадагаскара, Малави или Замбии.

Сглаживание углов

Войска государств юга Африки — не единственные иностранные части, которые мозамбикское правительство готово впустить на свою территорию. В апреле прошли переговоры между мозамбикским президентом Филипе Ньюси и его руандийским коллегой Полем Кагаме, где одним из вопросов обсуждение стала обстановка в провинции Кабу-Делгаду. В конце мая появилась информация о прибытии в Мапуту военных офицеров из Руанды, а 24 июня в Кигали официально подтвердили сообщения о планах отправки войск в Мозамбик.

Несмотря на небольшие размеры, руандийская армия является одной из наиболее сбалансированных и боеспособных во всей Африке. Она обладает огромным и успешным боевым опытом Конголезских войн и миротворческих миссий. Вооруженные силы страны неоднократно привлекали для наведения конституционного порядка в других государствах континента: руандийские военные наравне с российскими инструкторами помогли обратить вспять наступление боевиков в ЦАР зимой 2021 года.

Но помощь правительству в Мапуту окажут не только африканские организации и государства, но и Европейский союз. 23 июня министр иностранных дел Португалии Аугусто Сантос Силва заявил о грядущем запуске военной миссии в Мозамбике по поддержке и обучению национальных вооруженных сил. Одновременно в стране еще с весны официально действуют несколько десятков португальских и американских инструкторов.

Ложка меда в бочке дегтя

Размещение иностранных подразделений в Мозамбике — решение хоть и положительное, но сильно запоздалое. За почти год бесконечных консультаций было упущено драгоценное время, которое могло быть использовано для предотвращения роста местного филиала ИГ. В итоге правительство в Мапуту согласовало прямую военную помощь уже после потери контроля над частью провинции Кабу-Делгаду и срыва многомиллиардного газового проекта.

Но само по себе появление войск южноафриканских государств в Мозамбике не гарантирует успеха: даже сильнейшие армии стран-членов САДК испытывают проблемы. Перед глазами стоит пример наемников из Dyck Advisory Group: за год их работы в Кабу-Делгаду боевики лишь расширяли зону своего присутствия и захватили несколько городов. И вовсе не факт, что подразделения ЮАР и других государств САДК не повторят судьбу южноафриканской ЧВК и не окажутся бесполезными в борьбе с подпольем ИГ. Присутствие в Мозамбике войск из Руанды и военных инструкторов лишь поможет сгладить острые углы, но не внести решающий вклад в победу над группировкой.

Иностранное вмешательство в конфликт влечет и другие риски. С одной стороны, жители провинции Кабу-Делгаду могут посчитать масштабное развертывание зарубежных войск вражеской оккупацией. В таком случае в ряды противников мозамбикского правительства вольются даже далекие от радикального ислама люди. Но может возникнуть и обратная ситуация, когда из-за страха втянуться в бесконечную войну ЮАР и иные страны будут максимально ограничивать свою военную помощь, сведя ее пользу к нулю.

И все же соглашение САДК об отправке войск как минимум говорит, что проблему местного филиала ИГ готовы хотя бы рассматривать на региональном уровне. Войну в Кабу-Делгаду нельзя закончить только военным путем, но можно как минимум освободить захваченные города и перекрыть транзит оружия и боевиков из-за рубежа. Поэтому существует пусть и небольшая, но надежда на улучшение ситуации на севере Мозамбика.

Post tenebras spero lucem (лат. Надеюсь на свет после мрака).

Источник

Турция, Катар и Малайзия при поддержке Ирана в декабре 2019 года в Куала-Лумпуре провели первый в своем роде масштабный Исламский саммит, на который пригласили свыше 450 мусульманских представителей со всего мира.

Участники мероприятия ставили целью ни много ни мало «возродить цивилизацию Ислама, обдумать и найти новые, действенные решения проблем, затрагивающих мусульманский мир, а также сформировать глобальную сеть, объединяющую исламских лидеров, интеллектуалов, ученых и мыслителей».

В частности, на саммите было предложено рассмотреть использование золотого динара, мусульманской криптовалюты и бартерной торговли для защиты от экономических санкций, а также реформировать состав Совета безопасности ООН, чтобы среди его постоянных членов были представители исламского мира, население которого составляет 1,7 миллиарда человек.

Напряжение вокруг саммита в Куала-Лумпуре было заметно еще до его начала из-за позиции принимающей стороны относительно целей мероприятия. Примерно за месяц до встречи премьер-министр Махатхир Мохамад объявил, что его страна примет «узкий исламский саммит» пяти стран — Малайзии, Катара, Турции, Индонезии и Пакистана, — который станет ядром для более широкого сотрудничества и обсуждения новой стратегии решения проблем мусульманского мира.

Еще раньше, в июле 2019 года, на совместной пресс-конференции с Реджепом Эрдоганом Махатхир заявил, что активные контакты между Малайзией и Турцией, а затем и Пакистаном могут «оживить исламскую цивилизацию».

Все это было воспринято как попытка создать альтернативу Организации исламского сотрудничества (ОИС), которую возглавляет Саудовская Аравия, что закономерно вызвало негативную реакцию со стороны Эр-Рияда. Рассматривая саммит в Куала-Лумпуре как попытку подрыва собственных позиций в мусульманском мире, власти Саудовской Аравии напомнили, что ОИС является единственным подходящим форумом для продвижения целей, связанных с решением проблем Уммы. За несколько дней до саммита саудиты оказали политическое и экономическое давление на Пакистан и Индонезию, вынудив их в итоге отказаться от участия в мероприятии. В то же время, стремясь максимально преуменьшить важность встречи в Куала-Лумпуре, король Салман провел телефонный разговор с Махатхиром, который сразу же заявил, что Исламский саммит «не предназначен для формирования нового блока, который заменит ОИС».

Однако вслед за решением индонезийского и пакистанского руководства не ехать на встречу организаторы объявили, что их место займут иранцы. Таким образом, саммит был проведен с участием лидеров Малайзии, Турции, Катара и Ирана, что наглядно отразило появление антисаудовской исламской оси. При этом составляющие ядро зарождающегося объединения Доха, Анкара и Куала-Лумпур тесно связано с международной религиозно-политической организацией «Братья-мусульмане» (запрещенная в РФ террористическая организация).

В своих выступлениях на саммите главы государств критиковали ОИС и, косвенно, Саудовскую Аравию, а также политику Соединенных Штатов Америки. Премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад посетовал на кризисы и проблемы исламского мира и подчеркнул, что некоторые страны, располагающие богатыми ресурсами, «слабы и не могут защитить мусульманскую нацию». Президент Турции Эрдоган призвал к реформированию ОИС, заявив, что самая большая проблема совместных исламских форумов — это неумение реализовывать принятые решения. Он также предложил изменить состав Совета Безопасности ООН, потому что среди его постоянных членов нет представителей 1,7 миллиарда мусульманского населения планеты.

Президент Ирана Хасан Рухани призвал исламские страны бороться с «экономическим террором» США и гегемонией доллара на мировом рынке, в том числе путем создания мусульманской криптовалюты. Эту линию поддержал Махатхир, который предложил рассмотреть возможность использования дружественными государствами золотого динара и бартерной торговли для защиты от санкций.

СМИ Катара и, в целом, арабские издания, поддерживающие «Братьев-мусульман», особенно широко и позитивно освещали саммит в Куала-Лумпуре, активно разгоняя волну в социальных сетях. Авторы, оценившие идею новой исламской оси в позитивном ключе, — в том числе и советник Эрдогана Ясин Актай — также прямо заявили, что главная цель мероприятия — бросить вызов политике Саудовской Аравии и найти альтернативу ее ОИС.

Инициатива проведения подобного саммита принадлежала руководству Малайзии и была согласована с лидерами Пакистана и Турции во время встреч в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН всего за несколько месяцев до форума в Куала-Лумпуре. Немного позже предложение получили Индонезия и Катар. Главы всех этих государств подтвердили свое присутствие. Предполагалось, что на начальном этапе членство в новом форуме будет эксклюзивным для того, чтобы определить его основные направления и выработать повестку дня. Расширять формат, приглашая другие страны, планировалось уже после решения базовых установочных вопросов на первом саммите.

Продолжением линии на укрепление нового исламского альянса стал официальный визит в Малайзию Исмаила Хании, главы палестинского «Исламского движения сопротивления» (ХАМАС), которое непосредственно связано с «Братьями-мусульманами».

Спустя месяц после встречи в Куала-Лумпуре Хания прибыл в Малайзию в рамках своего первого турне за пределы сектора Газа в качестве главы ХАМАС, в ходе которого он также посетил Турцию, Катар, Иран и Оман. Но начавшаяся в феврале пандемия COVID-19, а также политический кризис в самой Малайзии заставили на время приостановить процесс дальнейшей интеграции.

В результате смены власти в Малайзии поста премьер-министра лишился 94-летний Махатхир Мохамад, который многое сделал для организации и проведения Исламского саммита. Но в то же время неожиданно для многих в новую правящую коалицию вошла «Всемалайская исламская партия» (ВИП), исторически тесно сотрудничающая с «Братьями-мусульманами».

Исламистская организация, которая практически все 70 лет находилась в оппозиции на периферии общественных процессов, вдруг стала одним из ключевых участников политической жизни страны. Представители ВИП получили должности в новом кабинете, а лидер партии Абдул Хади Аванг был назначен специальным посланником на Ближнем Востоке — пост, соответствующий уровню главы министерства. Учитывая его взгляды и международные связи, неудивительно, что Малайзия теперь еще больше отдает приоритет развитию отношений с Турцией и Катаром.

Попытка привлечь к участию в Исламском саммите в Куала-Лумпуре Индонезию и Пакистан, несмотря на их открытые связи с Саудовской Аравией и ее союзниками, диктовалась необходимостью получить поддержку двух самых крупных по численности мусульманских стран. Если учесть, что та же Турция пытается бороться за умы порядка 200 миллионов мусульман в Индии, то участники мероприятия и аффилированные СМИ могли бы говорить, что выражают интересы свыше трети всего исламского населения мира.

Больше всего разговоров и споров вызвал отказ Пакистана участвовать в исламском форуме. Премьер-министр Имран Хан отменил свой визит в Куала-Лумпур после срочной поездки в Саудовскую Аравию всего за три дня до саммита.

Для Исламабада встреча в Малайзии предоставляла крайне значимую возможность обсудить проблемы Кашмира. В политических кругах Пакистана давно убеждены, что ОИС практически ничего не сделала для того, чтобы призвать Индию к ответу или, по крайней мере, обеспечить пакистанцев реальной поддержкой мусульманских стран в этом вопросе.

Саудовская Аравия и ее союзники в регионе Персидского залива не встали на сторону Пакистана в основном из-за растущего экономического влияния Индии. Хотя Эр-Рияд проявил солидарность с Исламабадом и выразил озабоченность по поводу односторонних действий Нью-Дели в Кашмире, Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) назвали это внутренним делом Индии.

Объясняя, почему Имран Хан не смог присутствовать на саммите в Куала-Лумпуре, Эрдоган публично заявил, что Пакистан уступил требованиям Саудовской Аравии, поскольку Эр-Рияд пригрозил вывести из страны миллиарды долларов, а также отправить на родину четыре миллиона пакистанцев, работающих в королевстве.

Кашмир также представляет особый интерес для президента Турции в его желании сблизиться с Пакистаном и стремлении представить себя панисламским лидером.

За месяц до саммита, 21 ноября 2019 года турки провели на эту тему специальную международную конференцию, на которой присутствовали официальные лица из Исламабада. Во время визита Эрдогана в Пакистан в начале 2020 года президент Турции шесть раз упомянул Кашмир во время 25-минутной речи в пакистанском парламенте.

Малайзия с 2019 года также заняла более резкую позицию по данному вопросу. Махатхир незадолго до своей отставки заявил, что Индия «вторглась и оккупировала» Кашмир и «предпринимает действия по лишению некоторых мусульман гражданства».

Несмотря на отсутствие Пакистана на первом Исламском саммите в Куала-Лумпуре, Исламабад по-прежнему рассматривается в качестве одного из ключевых участников будущего альянса.

Если Малайзия предоставляет площадку для нового альянса, а Турция рассматривается как политический двигатель, то Катар делает ставку на финансы.

Еще в конце 2018 года Катарский финансовый центр (QFC) разработал амбициозный план по взаимодействию с Малайзией и Турцией с целью создания своего рода консорциума для исламской финансовой системы.

Согласно предложенному плану, Турция покроет потребности исламского финансирования в Европе, Катар будет обслуживать Большой Ближний Восток, включая Северную Африку, а Малайзии достанутся азиатские рынки. Такой подход позволит замкнуть все транзакции в данном сегменте на три центра — Доху, Стамбул и Куала-Лумпур.

Эта инициатива стала частью усилий Катара по диверсификации своей экономики после того, как в 2017 году Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Бахрейн и Египет обвинили Доху в спонсировании терроризма и ввели против нее полную блокаду, продлившуюся до января 2021 года.

Катарские официальные лица охарактеризовал такой шаг как «скрытое благословение», которое позволит им стать более самодостаточными. Если до блокады эмират импортировал почти все свои продукты питания через соседей, то в новых обстоятельствах Дохе пришлось значительно нарастить торговлю с Турцией, Ираном и Оманом, что также послужило основанием для нового альянса.

Исламская финансовая система считается одним из быстрорастущих сегментов мировой фининдустрии и предлагает альтернативу традиционному банковскому делу. Подъему отрасли способствовали крупные инвестиции в инфраструктуру, сукук (эквивалент облигаций) и внедрение новых технологий. Исламские финансы общим объемом порядка 2,2 триллиона долларов сконцентрированы по географическому признаку и направлениям бизнеса. При этом на страны Персидского залива, Иран и Малайзию приходится около 80% активов.

Сам Катар располагает исламскими финансовыми активами на сумму более 127 миллиардов долларов, включая свыше 100 миллиардов в банковском секторе и сукук в размере 20 миллиардов. Подключив Турцию и Малайзию, Доха рассчитывает стать доминирующим игроком на глобальном рынке фининструментов, соответствующих принципам шариата.

В настоящее время главной мировой площадкой по выпуску сукук является Лондонская фондовая биржа, в то время как Гонконг и Люксембург также пытаются получить свою долю. Но в Катаре настаивают, что рынок исламских финансов должны возглавлять мусульманские страны.

Что касается Малайзии, то здесь ее интересы во многом сходятся с катарскими, так как страна уже является одним из крупнейших в мире эмитентов сукук — на ее долю приходится порядка 34% мирового рынка. При этом выпуск исламского эквивалента облигаций превосходит все другие традиционные финансовые инструменты.

Несмотря на противоковидные ограничения, которые не позволяют проводить масштабные форумы по типу саммита в Куала-Лумпуре, а также улучшение отношений Дохи со своими соседями, сама идея создания исламской оси Турция — Катар —Малайзия — Пакистан никуда не делась и не утратила своей актуальности.

Во время последнего обострения израильско-палестинского противостояния в мае текущего года Эрдоган по телефону обсуждал ситуацию с монархом Малайзии и эмиром Катара, особо подчеркивая важность «сплочения перед лицом угнетения палестинцев из-за нападений Израиля на мечеть Аль-Акса».

Перед этим в начале апреля заместитель министра иностранных дел Малайзии Камарудин Джаффар совершил ряд официальных визитов в Турцию, Катар и Иран. Турне прошло на фоне самой масштабной в стране волны заражений COVID-19, когда все внутренние и внешние передвижения строго ограничивались. Это лишний раз подчеркивает, что Куала-Лумпур придает особое значение своим отношениям с указанными странами.

«На повестке дня стоит укрепление и без того прочного многогранного сотрудничества, включая восстановление после пандемии COVID-19, а также обмен мнениями по региональным и международным вопросам, представляющим взаимный интерес», — говорится в заявлении МИД Малайзии.

Анкара, Доха, Исламабад и Куала-Лумпур сегодня представляют собой зарождающуюся связку сил, ориентированную на консервативный, суннитский политический ислам, в той или иной форме завязанный на «Братьев-мусульман». Эту коалицию укрепляют как общие соперники, в лице, прежде всего, Саудовской Аравии, которая традиционно доминирует в ОИС, так и общее стремление повысить свой статус в исламском мире и на международной арене.

Китай

НОАК использует искусственный интеллект в имитационных боях с истребителями

ВВС Народно-освободительной армии Китая (НОАК) начали использовать искусственный интеллект (ИИ) при проведении имитационных воздушных боев. В ходе тренировки Фан Гоюй, командир бригады и победитель предыдущих боевых учений, был сбит в симуляторе противником, в роли которого выступал ИИ.

«Искусственный интеллект продемонстрировал искусные навыки управления полетом и безошибочные тактические решения, что делает его ценным противником для оттачивания наших возможностей», — сказал Ду Цзяньфэн, командир бригады.

ИИ также учится у пилотов, собирая данные на каждой тренировке. Ожидается, что в дополнение к эффективному обучению пилотов ИИ станет неотъемлемой частью будущих истребителей Китая и будет помогать летчикам в принятии решений.

Россия

Минобороны и «Сухой» планируют разработку двухместного Су-57

Министерство обороны РФ и КБ «Сухого» планируют разработку двухместного варианта истребителя пятого поколения Су-57 в экспортном варианте, сообщил вице-премьер Юрий Борисов.

«Интерес к этой машине есть и он, на мой взгляд, будет возрастать год от года, по мере того, как будет наша российская армия насыщаться этой моделью. Иностранные заказчики сначала смотрят, как ведет себя тот или иной вид оружия ВС РФ. В планах у министерства обороны и у КБ "Сухого" — изготовление двухпилотной кабины, которая расширит экспортный спрос на эту модель (...), она может создать дополнительный спрос», — сказал он.

Новый вертолет для министерства обороны

Минобороны РФ до конца года получит третий Ми-38Т, сообщили в оборонно-промышленном комплексе.

«Третий вертолет Ми-38Т планируется передать министерству обороны в этом году. Он выполнен в варианте "салон"», — рассказал собеседник.

В 2019 году ведомству были переданы первые два вертолета Ми-38Т в транспортно-десантной версии. Обе машины эксплуатируются в армейской авиации Воздушно-космических сил (ВКС) РФ.

США

ВВС США сетуют на разорительные полеты Ту-95 у Аляски

Интенсивные полеты ВКС и морской авиации России близ Аляски создают сильную финансовую нагрузку на американскую боевую авиацию.

Для противодействия ВКС приходится постоянно поддерживать в боевой готовности истребители F-22 Raptor и отправлять их в небо на продолжительное время, что обходится ВВС США весьма недешево, пожаловались американские военные. В то же время Россия использует турбовинтовые Ту-95 — экономичные и идеально подходящие для долгого патрулирования.

Интенсивность полетов боевой авиации ВКС и ВМФ России над Тихим океаном достигла максимальных показателей за весь период после окончания холодной войны. В зоне действия размещенных на Аляске американских радаров ПВО регулярно появляются стратегические бомбардировщики Ту-95, противолодочные самолеты Ту-142, другие летательные аппараты. Поскольку зона опознавания ПВО является международным воздушным пространством, российские самолеты находятся там на законных основаниях, но игнорировать их пребывание близ американских границ ВВС США не могут — в особенности речь идет о Ту-95, способных нести крылатые ракеты с ядерными боеголовками.

Приходится поднимать в воздух самые совершенные истребители F-22 Raptor. На самой северной авиабазе США Элмендорф-Ричардсон их две эскадрильи. Причем боеготовность истребителей на Аляске самая высокая в стране — более 50%, ее поддержание на этом уровне тоже требует немалых трудов.

«Российские самолеты, например, Ту-95, напротив, имеют низкие эксплуатационные расходы и идеально подходят для продолжительных полетов. Они часами слоняются в зоне опознавания наших радаров», — посетовал руководитель Северного командования ПВО США генерал ВВС Глен Ванхерк.

Российские самолеты демонстрируют военную мощь, репетируют ракетные удары и собирают разведданные. Близ Аляски американцы не могут рассчитывать на помощь партнеров по НАТО, приходится отдуваться самим.

В 2020 году ВВС США развернули на Элмендорф-Ричардсон истребители F-35, но их боеготовность оставляет желать лучшего. Основная работа по сопровождению российских бортов ложится на F-22, чей полетный час стоит около 44 тысяч долларов, а трудоемкость межполетного обслуживания самая высокая в современной авиации: 30 человеко-часов на час полета.

Технические проблемы у нового УТС Boeing T-7A отодвигают производство на год

Проходящие летные испытания нового учебно-тренировочного самолета Boeing T-7A выявили проблему с колебаниями крыла. По заявлению представителей ВВС США, она связана с нестабильностью самолета по крену на больших углах атаки.

Наряду с другими проблемами программы ВВС США решили отложить решение о полномасштабном производстве с 2022 на 2023 год и сократить финансирование программы на текущий год.

T-7A также столкнулся с нехваткой критически важных деталей со стороны поставщика, задержками с первоначальным проектированием и необходимостью дополнительных испытаний, влияющими на программу разработки.

16 июня начальник штаба ВВС генерал Чарльз К. Браун-младший заверил членов комитета Палаты представителей по делам вооруженных сил, что, несмотря на сокращение финансирования, служба по-прежнему привержена замене устаревших Т-38 на Т-7.

США намерены получить две версии истребителя шестого поколения

Штаты планируют первыми в мире заполучить новейший истребитель шестого поколения сразу в двух модификациях, о чем было объявлено на слушаниях в Конгрессе. Речь идет о самолете, который создают по программе Next Generation Air Dominance (NGAD).

Со слов начальника штаба ВВС США Чарльза Брауна, главной задачей нового боевого самолета будет доминирование в воздухе. Причем генерал Браун хочет, чтобы истребитель имел и некоторые «многоцелевые» функции, например, мог атаковать наземные цели. Все это прекрасно вписывается в недавно озвученные планы по замене в ВВС относительно небольшого парка истребителей-невидимок F-22A Raptor, которые начнут списывать уже совсем скоро.

Также представители американских ВВС заявили о возможном создании «близкой» и «дальней» версий самолета. Более тяжелый истребитель с большой дальностью пригодится для действий в Индо-Тихоокеанском регионе, а для операций в Европе будут использовать машины с меньшей дальностью.

О точных сроках поставок истребителей шестого поколения пока говорить рано, однако в прошлом году стало известно, что демонстратор самолета уже выполнил первый тестовый полет.

Турция

Турецкие F-16 сопроводили B-52

Турецкие истребители Lockheed Martin F-16 по запросу Европейского командования Вооруженных сил США сопроводили американский стратегический бомбардировщик B-52 во время его очередного визита в район Черного моря.

При этом дозаправку американского стратега в воздухе обеспечивал самолет-заправщик ВВС Турции KC-135R.

Украина

Украинское предприятие «Мотор Сич» создает композитные лопасти и «стеклянные кабины» для вертолетов. Об этом на церемонии открытия чемпионата Украины по вертолетному спорту заявил президент АО «Мотор Сич» Вячеслав Богуслаев.

Он пообещал, что уже в 2021 году предприятие изготовит первые композитные лопасти для ударных вертолетов Ми-24, обладающие противообледенительными свойствами.

Также он рассказал о создании на «Мотор Сич» современных «стеклянных кабин» для вертолетов разных типов. Глава предприятия сообщил, что уже существует три варианта этой разработки, обладающих высокой степенью локализации.

В мае было объявлено о сертификации производства на предприятии металлических лопастей для вертолетов Ми-24, а также о передаче ВСУ трех первых комплектов этой продукции.

Источник