Кто в детстве не испытал острого страха перед каким-то явлением, ситуацией или человеком?! Встреча с пьяным в подъезде, смерть и похороны у соседей или в своей семье, удаление зубов, падение с дерева, разлука с родителями... И все это – в нормальной, невоенной жизни, на фоне полного благополучия. Некоторые события прошли для нас безболезненно, оставив лишь «картинку в голове» (зрительное воспоминание), о других мы долго помним, морщимся или вздыхаем. Кое-что и вовсе забывается... Но вытесненное из сознания происшествие может продолжать жить в глубинных слоях памяти и в один прекрасный день вызвать тяжелое последействие.
Американский психотерапевт, психолог Питер Левин, один из самых крупных специалистов США по детской психической травме, утверждает: реакция на травмирующее событие может наступить не сразу, а через несколько лет или даже десятилетий. У большинства людей симптомы травмы появляются через 6 – 18 месяцев после события. Однако у остальных его пациентов посттравматические симптомы не обнаруживают себя очень и очень долго, они будто бы спят – до определенного момента...
История Джона. Вот история одного такого пациента, рассказанная Питером Левином. Джон упал в детстве со своего велосипедика: не справился с управлением и врезался в дерево. На мгновение он потерял ориентировку в пространстве. Тут же подбежала мать, подхватила его, успокоила и снова посадила на велосипед, сказав: «Молодец, что не ревешь!» Никто из взрослых тогда не понял, как сильно Джон испугался.
Происшествие тут же забылось. Но вот однажды, спустя годы, Джонни ехал с женой и детьми в автомобиле. Увидев приближающуюся машину, он отклонился, чтобы не столкнуться с ней, и замер в ступоре. К счастью, другой водитель удачно сманеврировал, и катастрофы удалось избежать. Через несколько дней, утром, когда Джон ехал на работу, у него бешено заколотилось сердце, ладони сделались липкими. Ему очень хотелось остановить машину и убежать от нее подальше, но он брал себя в руки, успокаивал («Я же не сумасшедший!»), и постепенно его состояние пришло в норму. Однако смутное, навязчивое, неприятное чувство не оставляло его весь день. Возвратился он домой в тот вечер без происшествий, и чувство опасности ушло.
На другое утро Джон нарочно выехал из дома пораньше, пока на дороге было свободнее, а после работы вечером нарочно задержался, обсуждая дела с коллегами. Вернулся домой не в духе, поссорился с женой и наорал на детей. Лег рано, посреди ночи проснулся в поту – ему приснилось, что машина потеряла управление. Остаток ночи промучился...
В данном случае, как и во всех остальных, спусковым крючком, приводящим в действие отложенную реакцию на травму, служит незаметное и, на первый взгляд, не очень значительное событие.
Получил ли ребенок травму?
Мы читаем у Питера Левина, что любое необычное для данного ребенка поведение вскоре после опасного эпизода может говорить о том, что ребенок травмирован. К таким проявлениям психической травмы могут быть отнесены гневные вспышки, неконтролируемые приступы ярости, гиперактивности, страхи, повторяющиеся ночные кошмары, метания во сне, ночное недержание мочи, невнимательность на уроках, забывчивость, избегание людей и, наоборот, навязчивость, всяческие боли неизвестного происхождения, застенчивость, агрессивность...
История детсадовского ребенка. Вспоминаю такой случай. Мама пришла за дочерью в детский сад. Девочка начала молча одеваться, вынимая одежду из шкафчика. Усталая мать не придала значения молчанию ребенка, и только на улице ей это показалось странным. «Доченька, что же ты не отвечаешь мне?» – спросила мать и, внимательно посмотрев в лицо своего ребенка, попыталась разжать ей челюсти...Челюсти были плотно сжаты: рот полон винегрета.
Источник травмы – поведение воспитателя, продиктованное его стремлением во что бы то ни стало накормить детей (хороший аппетит – главное достоинство детсадосвского ребенка).
Чтобы определить, действительно ли необычное поведение – реакция на травматическую ситуацию, постарайтесь упомянуть о пугающем эпизоде и посмотрите, как ваш ребенок отреагирует на это упоминание. Травмированный ребенок не захочет слышать про это событие или, наоборот, при придет в возбуждение и, исполненный страха, будет не переставая говорить об этом. Возможно, он замолчит, и вы ни слова от него не добьетесь. Вспоминая о травмирующем эпизоде, мы открываем в прошлом источник негативных чувств. Если эти чувства не были вовремя отреагированы, потом у ребенка не будет и потребности в таком отреагировании, в том, чтобы истратить вредный избыток энергии.
Как возникает психическая травма?
Мозг человека содержит очень древние структуры, которые Питер Левин называет «мозгом рептилий» (ящериц, крокодилов и других пресмыкающихся). Это такие структуры, которые в процессе эволюции появились у всех плавающих, летающих и ползающих позвоночных тварей.
Мозг такого уровня способен выдать мгновенную реакцию, которая защищает организм от опасностей, угрожающих жизни животного. В дикой природе опасности встречаются на каждом шагу, и животные благополучно спасаются – реагируют на них бегством, для чего весь организм мобилизуется.
У людей мозг устроен гораздо сложнее, он содержит, кроме древних структур, относительно новые, благодаря которым возможны речь и решение сложных творческих задач. Однако, поразительным образом мгновенные простейшие реакции, присущие животным в угрожающей ситуации, у человека могут не сформироваться. Поэтому, если животные мгновенно реагируют на опасность, то человек – не всегда. Будет ли он травмирован при встрече с угрозой – в огромной степени зависит от индивидуальной способности человека реагировать в этих ситуациях.
Когда животное (будь то лев, собака, косуля, лошадь, птица или ящерица) сталкивается с опасностью, его мозг тут же вырабатывает необычайное количество энергии – сродни выбросу адреналина. Это, в свою очередь, вызывает быстрое сердцебиение и другие телесные изменения – чтобы организм смог защитить себя. Так он полностью мобилизуется на борьбу с угрожающими его жизни обстоятельствами.
Неизрасходованная энергия просто так, сама собой не исчезает: на ее основе формируется травматическая реакция. Таким образом, чем меньше энергетических ресурсов израсходовано в опасной ситуации, тем больше их остается и тем более вероятно, что в будущем разовьются травматические симптомы. Такова теория Питера Левина. А вот блестящая иллюстрация из нашей жизни.
Опасная встреча в лифте. Одна мать восьмилетнего мальчика вспоминает: «Когда я была маленькой, за мной погнался пьяный дядька, я удирала от него во все лопатки, не оглядываясь, до самого дома, потом еле отдышалась. Этот случай я забыла, и мне его напомнила моя мама.
И вот с моим сыном произошла похожая история. Он оказался в лифте с пьяным мужчиной, которого очень испугался. У моего сына после этого случая началось ночное недержание мочи, он видел страшные сны и кричал по ночам, появились и другие симптомы».
Этот мальчик не имел возможности отреагировать накопившуюся в мгновение опасности энергию, и она превратилась в энергию травмы – не то, что было у его матери в детстве, которая тут же отреагировала на опасность активным физическим действием – бегством.
Короче говоря, из угрожающей ситуации есть нетравматический выход: он зависит от способности индивида тут же израсходовать выработавшуюся в мгновение опасности энергию. Благодаря этому нервная система может вернуться на исходный уровень функционирования. Понятно, почему даже опасные для жизни человека ситуации могут не стать травматичными для него, если он сможет на них отреагировать естественным и эффективным образом.
Не навреди!
He только развод и смерть родителей, падение с высоты, страх собаки, незнакомого человека, но и хирургическая операция, тяжелая болезнь (в частности, сопровождающаяся высокой температурой, тошнотой) и обычные медицинские процедуры могут вызвать травму. Это зависит от того, КАК ребенок происшествие переживает.
Из травмирующих событий медицинские процедуры встречаются, по мнению Питера Левина, наиболее часто. Они усиливают страх и без того напуганного ребенка. Это, например, манипуляции при недостаточном обезболивании, при постановке клизмы или даже градусника. Градусник в англоязычных странах держат во рту. Но при очень высокой температуре и наши дети иногда очень пугаются холодного градусника (и фонендоскопа) и плачут. Большую часть этих травм можно предотвратить, если родители находятся рядом, подбадривают ребенка и объясняют ему происходящее, не кричат на него и сами не боятся (что очень важно!), или же откладывают процедуру до того момента, пока ребенок не успокоится.
Что делать?
Травмирующая ситуация так эмоционально захватывает человека, что он не чувствует своего тела. Питер Левин считает, что важно в этот момент переключить внимание ребенка с эмоций на область физических ощущений. Для этого нужно обратить его внимание на то, как ведет себя тело. Просто спросить его: «Что ты чувствуешь вот здесь?» (показывая на грудь, живот...). Благодаря таким вопросам, ребенок начинает прислушиваться к своему телу и обращать внимание на те импульсы, которые идут из древней коры (мозга рептилий). В результате он замечает тончайшие изменения в своих телесных ощущениях и чувствует, что его организм реагирует, отвечает на событие.
Внимание: эта естественная реакция служит реализации избыточной энергии, оставшейся не выплеснутой. Если прислушаться к своему телу, можно заметить чудесные превращения ощущений: в груди был камень, а теперь – «теплая жидкость». Эти изменения просто надо отмечать и никак не объяснять, не истолковывать. Не надо в этот момент вспоминать о происшедшем событии, чтобы не вовлекать другие (высшие) зоны мозга – пусть работает древний мозг, к нему мы и обращаемся, когда спрашиваем про телесные ощущения. В этот момент ребенок может кричать, крупно трястись, мелко дрожать.
Первая помощь при травмирующей ситуации
Питер Левин дает родителям некоторые конкретные рекомендации. Вот они.
1. Очень важно, чтобы родители сами держали себя в руках. Если мать напугана и расстроена происшедшим, то ее поведение может травмировать ребенка.
Одна мама вспоминает: «Выходили мы из автобуса. Голову сына прищемило в дверях. Это было не больно, просто неожиданно, я испугалась. Сын вскрикнул, но история не произвела на него сильного действия. Я закричала, отругала водителя, потом несколько раз при сыне рассказывала эту историю знакомым – уж очень я испугалась. И вот мой шестилетний ребенок не может войти теперь в автобус: он кричит и упирается, и неизвестно, что делать, на чем его возить».
Да, ребенок очень чувствителен к материнскому состоянию. И если уж мать испугалась, значит, тут есть действительно серьезная опасность. Ребенок может бессознательно сделать такое умозаключение. Кроме того, ему передается состояние матери, оно ложится на его собственный страх, в результате невротическая реакция готова.
2. Ребенку надо дать успокоиться, приласкать его. Пусть вас не вводит в заблуждение «героический» облик ребенка. Важно помочь ребенку выразить его чувства, а не загонять их вглубь, не вытеснять их из сознания. Ибо известно, что чувство не исчезает, если отвлечь от него внимание или сделать вид перед собой и другими, что «все в порядке», «мне нисколечко не страшно».
3. Пусть ребенок почувствует себя в безопасности. Если вы замечаете у него признаки шока (остекленелые глаза, бледность, быстрое поверхностное дыхание, дрожь, дезориентированность), или он очень возбужден, или слишком заторможен, – говорите с ним ровно, ласково, негромко, возьмите его на руки, но мягко, не стискивая. Нежно дотроньтесь до спины в области сердца – для поддержки: это не будет препятствовать самовосстановлению организма после шока, ведь ребенку надо прийти в себя. А вот укачивать и похлопывать его, по мнению П. Левина, не надо: это может прервать естественный процесс восстановления.
4. Когда вы заметите, что признаки шока прошли, мягко обратите внимание ребенка на его чувства. Спросите, как он чувствует себя физически. Если он говорит «хорошо», то спокойно и медленно повторите его ответ: «Ты чувствуешь себя хорошо» – и ждите реакции, например, кивка. Потом задайте вопросы – про голову, руку, ногу. Питер Левин советует уточнять, какого размера, формы, цвета, веса это физическое ощущение, если оно есть. Такие вопросы позволяют лучше сосредоточиться на телесных ощущениях.
5. Не задавайте сразу несколько вопросов, делайте промежутки между ними – по минуте или по две. Это нужно для того, чтобы ребенок, отвечая на вопросы, не прерывал поток своих естественных телесных реакций (дрожь, крик и т.п.).
6. Дети, выходя из шока, могут сильно плакать, дрожать.
Родителям не следует пытаться это прекратить. Внешнее выражение дистресса должно завершиться само. Исследования показали, что дети, хорошенько поплакавшие после испуга, легче возвращаются в нормальное состояние. Покажите ребенку, что плач и дрожь – здоровая реакция. Можно положить руки на плечи или на спину ребенку и сказать: «Поплачь, поплачь». Главное – не прерывайте естественную реакцию ребенка, пытаясь изменить его поведение.
7. Обратите внимание на эмоции вашего ребенка. Когда он успокоится, с ним хорошо проговорить это событие. Попросите его рассказать о происшествии. По тому, как он говорит, вы поймете, какие чувства им владеют: гнев, злость, страх, вина, печаль, смущение... Если у вас есть аналогичные детские воспоминания, поделитесь ими, не утаивая, что и вы испытывали такие же чувства. Пусть он узнает, что любые его чувства имеют право на существование. Старайтесь давать своим чувствам и чувствам ребенка точные названия. Например, если вы испытываете страх, то так и говорите об этом, а не смягчайте: «Мне стало не по себе» или «Неприятно». Это необходимо для отреагирования чувств.
8. Не обсуждайте событие сразу: пусть пройдет время и ребенок «отойдет» от травмы. Потом можно будет и поговорить, и поиграть в это происшествие, и порисовать – заняться психотерапией, доступной внимательному и чуткому родителю.
Конечно, эти рекомендации не обязательно выполнять буквально. Всех возможных травмирующих событий предугадать нельзя, но можно помочь ребенку отреагировать это событие, эмоционально исчерпать его и не оставлять занозу в душе на много лет.
Автор: Эльмира Давыдова, канд. психол. наук
