Оружейная лига

Если в наших пенатах кроме АПС особо ничем не разгуляешься, то в Мексике выбор побольше.

Начиная с колоритного пустынного орла.

Классического 1911А1

И более бюджетного и практичного глока.

Война всегда была самым лучшим двигателем науки и прогресса. Но чем дальше заходило развитие средств уничтожения, тем сложнее становилось восстанавливать территории после сражений. Разрушенная инфраструктура, оборванные экономические связи, загрязненная среда... Война становилась не слишком выгодным делом в условиях взаимопроникновения экономик враждующих государств.

Выход был найден неожиданный, но устроивший всех.

Войну перенесли в виртуальное пространство.

Оснастить каждое подразделение специальным снаряжением, позволяющим вести сражения, было достаточно дорого. Но эти суммы не шли ни в какое сравнение с общей суммой расходов на восстановление, например, разрушенных городов. А ведь были еще и потери в дорогостоящей технике.

Техника, к слову, никуда не делась. Она производилась и совершенствовалась, но в сражениях не участвовала. Армия сохранила все подразделения и рода войск, специальные комиссии вели детальный учет матчасти: взять с собой в виртуальный мир можно было только то, чем государство располагало в мире реальном. Да, в том числе и ядерное оружие. Но использование средств массового поражения влекло за собой бан, лишающий страну возможности участвовать в войнах. Провинившимся оставалась только локальная сеть страны, где они могли оттачивать боевые навыки, сражаясь с условным противником.

Служба в армии стала обязательной для всех. Уклонистов сначала стало меньше, потом они и вовсе вымерли как вид. Появиться на людях без специального шеврона, указывающего на принадлежность к подразделению и звание, стало равносильно появлению без штанов - последнее бы не вызвало такого удивления. Общественное мнение такая вещь: сначала общество влияет на него, потом оно начинает влиять на общество. "Перед соседями неудобно...", "что пацаны скажут...", "ой, девочки, я такую классную модель формы видела, закачаешься!.." - и у следующего поколения вообще не возникает вопроса, как можно не служить. Это же не принято!

У шевронов была еще одна особенность. По ним всегда можно было узнать, сколько раз погиб владелец. Рекордсменов потихоньку переводили в тыловые службы - толку от них чуть, а важной и нужной единицы техники можно лишиться на всю войну. Ну и что - в гараже стоит? В бою-то значится уничтоженной, значит, использовать нельзя.

Перевод военных действий в двоичный код имел еще одно последствие. Вместе с уклонистами вымерли карьеристы. Пролезть в верхние эшелоны, когда продвижение зависит от успешности принимаемых решений и слаженности действий подчиненных, одним только лизанием нужных пяток стало невыполнимой задачей. Можно обмануть начальство. Но как обмануть компьютер, бесстрастно фиксирующий все происходящее? Хакеры, конечно, никуда не делись. Но размениваться на такие мелочи желающих находилось немного.

- ...таким образом, боевая задача усложняется. Нам нужно не только подавить укрепленную точку, но и деморализовать противника, - Илья обвел взглядом бойцов. - Идеи?

- Да протащить туда боеголовку, шарахнуть, и всем хана, - лениво отозвался подрывник Жора.

- Угу, и схлопотать бан, - буркнул снайпер Ким. Ким был корейцем по происхождению и занудой по призванию. - Северяне в том году шарахнули по Белому Дому. До сих пор сидят в локалке. Деморализуем - факт, но не противника, а собственную армию.

- Ким, пора бы уже научиться понимать шутки, - все так же лениво отозвался Жора. - Ну вот смотри...

Он увеличил изображение. Бункер выглядел солидно. Очень солидно.

- Строили котлованным способом, - изображение начало медленно вращаться, позволяя разглядеть укрепление со всех сторон. - Но бункер полузаглубленный. О чем это говорит?

- О том, что копать пиндосы не умеют и не любят, - предположил молчавший до сих пор Миха.

- Там не пиндосы, там НАТО, - напомнил Ким.

- Те же яйца, вид в профиль, - отмахнулся Жора. - Когда строят такие табакерки, копать умеют, даже если не любят. Либо там скала, которую они рвать задолбались, либо близко грунтовые воды. По данным геологов, таких пород в этом районе нет. Значит, как только они закопались достаточно глубоко, у них под задницей стало хлюпать... Что нам это дает?

- Мокрые сапоги и вид болотных леших на выходе, - вздохнул Илья. - Короче, Склифосовский!

- Ну, короче, так короче, - вздохнул Жора. Потрепаться он любил еще больше, чем Ким - понудить. Но если командир против...

Вращение картинки остановилось.

- Вот здесь у них вентиляционная шахта. Спрятали они ее хорошо, но сухое дерево среди вполне живых и здоровых лично у меня вызывает подозрения. А поскольку у нас там грунтовые воды, то пролегает шахта тоже не очень глубоко... Так вот, ночью скрытно подбираемся, закачиваем в шахту пропан-бутановую смесь.

- Почему ее? - спросил Миха.

- Потому что датчики состава воздуха у них обязаны быть по умолчанию, - ответил за Жору Илья. - Расположены они обычно высоко. Это тяжелый газ, будет оседать на пол и не вызовет тревоги.

- Ладно, допустим. А что такого устрашающего в том, что газ рванет? - не унимался Миха.

- В том, когда именно он это сделает, - отозвался Илья. - У них там КЦ. И завтра там ожидают высоких гостей. Как думаешь, сильно впечатлится их армия, одномоментно оставшись без командования и половины правительства на целые сутки?

- Нуууу...

- Так вот. Спускаем шнур с мышью. И так же скрытно убираемся. Нас, естественно, засекают, если не совсем тупые, принимают за разведку, всячески бдят и проверяют все, что у них вызовет подозрения, включая низко пролетающих птиц. Когда случится большой бум, будет уже поздно.

Акция устрашения удалась на славу.

Вид порхающей в небе многотонной бетонной крыши бункера впечатлил всех. Мгновенно погасший список имен высоких гостей над бункером - тоже. Войсковые чаты взорвались: с одной стороны истерическими запросами инструкций, с другой - командами. Закрепляя успех, армия перешла в наступление. К вечеру укрепленный район был взят.

Диверсионная группа, сняв шлемы и костюмы, неторопливо переодевалась в штатское, беззлобно подкалывая друг друга.

- Жора, запомни, взрывать бармена - не надо! Даже если у него на бутылке написано "Коктейль Молотова"!

- Обносить тоже не надо, эти коктейли не взрываются.

- Да ладно, ты сам в девчонках дырок не наделай. А то опять стрельбу глазами перепутаешь со снайперской дуэлью...

- Илюх, а все-таки, почему у тебя шеврон чистый? - задал давно интересовавший всю группу вопрос Миха. - Ну не верится, что ни разу полетать не отправлялся.

Командир вздохнул и сел на тактический стол, накрыв седалищем вынесенный сегодня укрепрайон. Достал из кармана маленький плотный футляр, вытряхнул из него на ладонь кусочек металла с острыми краями.

- Вот, - сказал он, будто это все объясняло.

- Что - вот? - бойцы сунулись смотреть. Ким взял осколок двумя пальцами, внимательно осмотрел. Узкие глаза превратились в щелочки.

- Осколок снаряда. Очень старый, сейчас таким сплавом никто уже не пользуется. Илья, ты его где взял и зачем с собой носишь?

- Помнишь, мемориальный комплекс переносили?

Помнила вся группа.

- Я тогда еще в учебке был. Нас привлекли - там же могилы, нельзя техникой. Руками только. Когда добрались до останков...

Илья отобрал осколок у Кима.

- Там была могила одного из последних ветеранов. Их там хоронили, возле павших. И среди костей я нашел вот это. Понимаете, солдат прошел всю войну. Носил в себе этот осколок до самой смерти. Тогда медицина была сильно хуже нашей, многое было недоступно. А он выжил - с куском железа в теле.

Ким открыл было рот - уточнить состав сплава, но получил два подзатыльника от друзей, шепотом взвыл и заткнулся.

- У него не было шлема и вирт-костюма, - тихо сказал Илья. - У него не было суточного бана за гибель в бою. У него была только одна его жизнь. Он победил. Я тогда подумал: если он смог... значит, я смогу тоже.

Кусочек металла лег в футляр. Щелкнул замочек.

- Пока получается.

ххх

Фото взято в сети, на авторство не претендую.

Данное повествование будет неполным без экскурса в историю. Да, не факт что это будет кому-либо интересно, более того, далеко не факт что я смогу быть совершенно беспристрастным, тем более с учетом того, что вся эта ситуация касается непосредственно меня. Да, я понимаю, что кто-то, даже прочитав предыдущий пост, уже сделал выводы о том, что меня ни то что к оружию, к любым ответственным сферам деятельности подпускать в принципе нельзя. Судя по минусам, это не единичное мнение. Ну что ж, каждый имеет право на свою точку зрения и на ее свободное высказывание.

В дальнейшем мне придется называть какие-то факты, имена, описывать события. Сразу оговорюсь, что вся эта история, равно как и любые события связанные с ней, является лишь плодом моего больного воображения, все имена, фамилии, адреса, названия организаций и прочие данные - вымышлены, все совпадения с реальными людьми и событиями случайны и являются лишь моей бурной фантазией. Что взять с психически нездорового человека, не так ли? :-)

Итак, начнем издалека. Мать с самого моего рождения, выйдя из декрета, устроилась медрегистратором в тот же родильный дом, где я появился на свет(с учетом шаговой доступности и образования в виде неоконченного педколледжа не худший вариант, к слову, работает там по сей день). Отец постоянно пропадал на работе(в то время Томский нефтехимический комбинат) и всевозможных подработках, воспитанием меня и младшей сестры всю дорогу занималась бабушка. Тут надо сделать ремарку, что характер у бабушки был достаточно тяжелый, она всю свою сознательную жизнь прожила одна, требования к мужчинам(я это заметил в ее отношении к моему отцу) слишком завышены, понятно, что не беспочвенно, но все же. Также она требовала от нас с сестрой беспрекословного подчинения и послушания, ни разу не гнушаясь телесными наказаниями.

Тем временем в начале 90х наступила безработица, отец попал под сокращение штата, пытался найти работу или хотя бы временный заработок. В те времена с этим было туго, однако мать и в первую очередь бабушка искренне считали что "настоящий мужик должен обеспечить семью", из-за чего обстановка постоянно накалялась. О нормальной супружеской жизни речи уже не было, отец спал отдельно, старался по минимуму обращать внимание на крики и резкие высказывания в свой адрес, при этом не оставлял попыток найти хоть какую-нибудь подработку, в свободное время занимался сбором стеклотары(да, тогда это было не зазорно, тем более что приносило хоть какую-то копейку), старался много читать дабы отвлечься от нервозности. К слову, на моей памяти он всегда обладал спокойствием и рассудительностью, имел отличные знания истории, литературы, точных наук(в особенности высшей математики), что, правда, не очень помогало ему с работой в то время.

Скандалы учащались, накал усиливался. Бабушка неоднократно пыталась уговорить мать выгнать "дармоеда, который ничего не может и не хочет" из дома, при этом им, судя по всему, казалось, что так будет реально лучше. В один момент после очередной ссоры они подали на развод, отцу пришлось уйти. С тех пор мать регулярно пыталась наладить свою личную жизнь, но у нее это не получалось. Пару раз она пыталась сходиться с отцом, но этого хватало ненадолго, т.к. вся напряженка и скандалы снова возвращались не давая и малейшего шанса на воссоздание крепких отношений.

Время шло, и в конце 2001-начале 2002 года молодая девчонка из соседней квартиры, вышедшая замуж за отделочника из солнечного Азербайджана, предложила матери познакомиться с одним из них. По ее словам, это их "бригадир", который несмотря на наличие жены и троих детей там, очень хочет "жениться еще здесь", так как все равно 90% времени проводит в Томске на заработках. Мать согласилась и уже через пару дней она привела его к нам со словами "это ваш новый папа, прошу любить и жаловать". Естественно, я его не то что папой, я его даже отчимом никогда не считал, так как у меня есть отец, настоящий, которого я люблю и уважаю. Однако, мать пыталась всячески заставить меня называть своего сожителя "папой", запугивая, оставляя без обеда, зачастую применяя ремень/скакалку/etc.(напомню, мне на тот момент было 14) в целях воспитания и выработки, по ее мнению, "уважения к человеку который согласился тебя воспитывать". Также, ситуация усугублялась тем, что, живя в обычной двухкомнатной "хрущевке", моя кровать находилась как раз напротив той, где спала мать. А впоследствии и не одна. Постоянные просьбы "отвернись, сделай вид что спишь" мне, честно говоря, были не по душе(да и им, как понимаю, было весьма и весьма некомфортно), однако мои попытки "переехать" в зал(где спали сестра и бабушка) или на кухню не увенчались успехом. Продолжалось это каждый день на протяжении нескольких месяцев. Попытки отца по моей просьбе разобраться в ситуации, поговорить с матерью о недопустимости подобных моментов, были восприняты матерью и бабушкой "в штыки", после я снова получал от них "по пятое число" за "неуважение к матери и ее выбору".

На этом фоне у меня начала падать успеваемость в школе. Если по каким-то предметам ДЗ я успевал у кого-то переписать или сделать на перемене перед уроком, то в большинстве случаев из-за всей этой напряженки не успевал. Плюс - пубертат давал о себе знать, я заглядывал на девочек, приоритеты слегка сместились, естественно, не в сторону учебы. Появились конфликты с учителями и сверстниками, не сказать, чтобы серьезные, но тем не менее.

Итак, 8 марта 2002. Очередной скандал с пьяным сожителем матери закончился тем что я был по просьбе матери("а ну наподдай ему как следует, совсем распоясался") избит им на кухне. Он тут же ушел, у матери истерика на несколько часов, после чего она вызвала тогда еще милицию с формулировкой "терроризирует, не дает нам с мужем жить". Несколько часов я провел в дежурной части нашего родного Октябрьского РОВД, но, как выяснилось, это было только начало. Под утро "70я бригада" прямо из здания РОВД переместила меня... куда - я еще не понимал. Уже после выяснилось, что это 24 взрослое отделение Томской психиатрической больницы. Лечащий врач, тогда еще только выпустившаяся, Татьяна Валерьевна Глушко(матери, зашедшей в кабинет со словами "здравствуйте, коллега..." не составило труда найти с ней общий язык), побеседовав около получаса с матерью и несколько минут со мной, решила, что медикаментозное лечение седативными препаратами - наилучшее решение проблемы. Так, на ближайшие полтора месяца я оказался в стационаре...

Да, возможно, это притянуто за уши, однако, считаю что стоит отметить, что главный врач родильного дома(в котором мать работала на тот момент уже на протяжении 14 лет), Любовь Аглямовна Агаркова, являлась на тот момент супругой главного врача психиатрической больницы Александра Прокопьевича Агаркова, который покинул свой пост лишь в конце 2012 года, по слухам и материалам из СМИ - после масштабной финансовой проверки(что в принципе, на мой взгляд, более чем правдоподобно, особенно если учесть, что, согласно открытым данным из ЕГРЮЛ, летом 2013г. его сын, Алексей Александрович Агарков 1975г.р., на тот момент сотрудник НИИ Психического здоровья г. Томска, становится учредителем и единственным владельцем частной клиники "ООО Клиника Столет"). После ухода Агаркова его место занял уже Сергей Михайлович Андреев, который и по настоящее время занимает должность главного врача ТКПБ.

Так я познакомился с психиатрией, а моя пятая точка познала что такое галоперидол и 8 кубов аминазина с трифтазином два раза в день. Был установлен диагноз F91.2, после выписки еще долго не мог вернуться к учебе и нормальной жизни. Также в мой адрес начали сыпаться постоянные угрозы "получишь двойку - поедешь на психу", "попробуй только не пойти на урок - позвоню доктору тебя в больнице уколами будут воспитывать" и т.п.... В октябре после незначительной ссоры на тему того, что я пропустил в школе два урока чтобы пойти с одноклассниками на "автодело"(был такой факультатив от военкомата, где после обучения можно было получить водительское совершенно бесплатно), повторная госпитализация "по скорой"(якобы избил бабушку стеклянной бутылкой по голове) и еще 2 месяца под препаратами. К слову, отец смог "пробиться" для встречи со мной за все время всего единожды, ему не дали никакой информации о моем состоянии, отказались меня с ним отпускать, дав возможность лишь поговорить пару минут под присмотром персонала. С частью тех сочинений, которые писала мать для того, чтобы представить меня врачам "их клиентом" можно ознакомиться на фото: (поместилось далеко не все, ограничение на кол-во файлов. Если будет интересно - выложу как-нибудь все отдельным постом или архивом)

Далее, в 2005 году, когда меня направили на ВВК, мать меня начала запугивать историями о том, что у всех ее подруг сыновья из армии пришли кто без руки, кто без ноги, а очень многих просто убили, и если я не хочу так же, я должен им сказать что я лежал в психбольнице и тогда я возможно не пойду служить. Впечатлившись, при прохождении ВВК озвучил сию информацию, получил направление в то же 24 отделение ТКПБ. По приезду туда, заведующая отделением(Надежда Степановна Столпникова) пригласила в кабинет и задала лишь один вопрос: "Служить хочешь?" Получив ответ "не горю желанием", я был отпущен на все 4 стороны, больше ни про военкомат ни про больницу не вспоминал(вру, про военкомат по истечению нескольких лет все же единожды вспомнил, получив-таки заветный военник). Уже намного позже выяснилось, что матери звонили из больницы на домашний телефон и интересовались "А Вы хотите чтобы Ваш сын служил?". В карте появился диагноз F60.3, про который мне, естественно, никто ничего не сказал, как и про то, что "ограниченно годен" в военном билете стоит именно по линии психиатрии. С тех пор более с больницей не контактировал.

Новейшее слово в мировой психиатрии при диагностике психических расстройств:

А вот единственный документ в карте(по состоянию на 2019 год), касающийся ВВК и выставленного диагноза F60.3:

Не думал, что пост получится настолько длинным, однако... Продолжение следует и самое интересное еще впереди ;-)

В начале 1969 года в странах НАТО начались исследования в области безгильзовых боеприпасов, которые позволяли бы упростить конструкцию оружия одновременно с повышением его надёжности, а также увеличить носимый боекомплект и снизить стоимость боеприпасов по отношению к классическим гильзовым патронам. В 1970 году немецкое министерство обороны утвердило требования для нового автомата, массой не более 4,5 кг, длина до 765 мм, с магазином на 50 патронов и обеспечением поражения первым выстрелом точечных целей на дистанции до 300 м.

В 1971 году компании Heckler&Koch и Dynamit Nobel AG совместно начали работу над автоматом под патрон с полностью сгораемой гильзой. Пуля нового патрона имела калибр 4,3 мм и была запрессована в переднюю часть призматической пороховой шашки, которая была покрыта сгораемым лаком, но данный патрон был склонен к самовозгорания, В период между 1970 и 1971 годами были проведены многочисленные исследования. Heckler&Koch и Dynamit Nobel провели интенсивные испытания в поисках подходящих боеприпасов. Ранняя конструкция бокового зажигания уступила место конструкции с хвостовым зажиганием.

Летом 1973 года были представлены различные варианты штурмовых автоматов под безгильзовый патрон, но все они были очень сложны и не удовлетворяли заказчиков. В конструкции Диля использовались отдельные магазины для снаряда и метательного заряда, Маузер предлагал трехствольную винтовку, конструкция H&K с поворотным затвором считалась многообещающей. Вместе с Федеральным управлением оборонных технологий и закупок (FODTP) (Bundesamt für Wehrtechnik und Beschaffung) для дальнейшего изучения и разработки был выбран вращающийся затвор H&K. В начале ноября 1973 года на семинаре НАТО в Брюсселе Западной Германии было поручено разработать винтовку 2-го поколения (стрелковую). Новое оружие H&K должно было быть представлено НАТО в достаточном количестве в апреле 1977 года. В середине 1974 года бундесверу было представлено несколько полностью готовых к эксплуатации Prototype 1 G11. 14 июня 1974 года министерство обороны Германии поручило FODTP приступить к разработке этого оружия. Проверка работоспособности проводилась 18 и 19 декабря 1974 года. H&K получила контракт на разработку (стоимостью 20 миллионов немецких марок) 23 декабря 1974 года. В 1975 году конструкция была раскрыта в немецких патентных заявках на стрелковое оружие № 23 26 525.0 и № 24 13 615.0. Контракт требовал завершения разработки к осени 1977 года, включая последующие полевые испытания.

При появлении Prototype 3 калибр стал 4,75 мм. Опытные образцы 4 и 5, оснащенные прицелом, приняли участие в предварительных полевых испытаниях НАТО в 1977 году в Меппене. После истечения контракта с FODTP H&K, Dynamit Nobel и Hensoldt были вынуждены продолжить разработку самостоятельно на свои частные средства. В 1978 году Mauser конкурировала со своим собственным оружием под патрон калибра 4,7 мм в стандартной конструкции корпуса, но в конечном итоге проиграла H&K G11.

Вплоть до 1982 года по результатам испытаний вносились изменения. Калибр увеличен до 4,7x21 мм для Prototype 6. Обычный пропеллент из нитроцеллюлозы был заменен пропеллентом с высокими температурами воспламенения (HITP) на основе октогена. Корпус винтовки был разработан специально созданным дизайнером.В 1984 году компания Gesellschaft für hülsenlose Gewehrsysteme (GHGS), основанная H&K GmbH и Dynamit Nobel AG, заключила лицензионное соглашение (стоимостью 3,8 миллиона долларов США) с Министерством обороны США и на принятие 4,73x33 мм (DM11) безгильзовых боеприпасо телескопической форме с бундесвером и НАТО. Патроны для G11 представляли из себя блок спрессованного специального пороха, с напыленным на него капсюльным составом и приклеенной пулей, покрытый сгорающим лаком для защиты от повреждений и от влажности. Окончательный вариант патрона, обозначенный DM11 4,7х33 мм, имел телескопическую конструкцию, при которой пуля полностью утоплена в блок порохового заряда. Разработка DM11 была завершена к середине 1980-х годов, при этом была более или менее успешно решена проблема самовоспламения патронов в патроннике при интенсивной стрельбе, от которой страдали ранние прототипы. Патрон DM11 разгонял пулю массой 3,25 грамма до скорости в 930-960 м/с у дульного среза.

В марте 1987 года было завершено производство модели G11 K1 (K для Konfiguration). Автоматика G11 работала за счет энергии пороховых газов, отводимых из ствола, уникальна вращающаяся камора-казенник, в которую перед выстрелом патрон подался вертикально вниз. Затем, камора поворачивалась на 90 градусов, и когда патрон встал на линию ствола, происходил выстрел, при этом патрон, собственно, в ствол не подался. Так как патрон безгильзовый (со сгорающим капсюлем), то цикл работы автоматики упрощался за счет отказа от экстракции стрелянной гильзы. В случае осечки неисправный патрон выталкивался вниз при подаче следующего патрона. Взведение механизма осуществлялось при помощи поворотной ручки на левой стороне оружия. Патроны размещались в магазине над стволом пулями вниз. Ствол, ударно-спусковой механизм (за исключением предохранителя/переводчика и спускового крючка), поворотный казенник с механикой и магазин находились на едином основании, которое могло двигаться назад и вперед внутри корпуса винтовки. При стрельбе одиночными или длинными очередями весь механизм совершал полный цикл отката-наката после каждого выстрела, чем обеспечивал снижение отдачи (аналогично артиллерийским системам). При стрельбе очередями в три выстрела темп стрельбы достигал 2000 выстрелов в минуту, при этом вся подвижная система приходила в крайне заднее положение после третьего выстрела, при этом отдача начинала действовать на оружие и стрелка после завершения очереди, чем обеспечивало хорошую кучность стрельбы.

В июне 1988 начались полевые испытания, которые продолжались до января 1989 года. В марте 1989 года было выпущено первое руководство оператора для G11 K1 для оценки ACR. По результатам испытаний в конструкцию H&K G11 был внесен ряд изменений, в частности: прицел был сделан съемным, с возможностью его замены на другие типы прицелов; емкость магазинов была уменьшена с 50 до 45 патронов, однако появилась возможность крепления на винтовке двух запасных магазинов по обе стороны ствола; под стволом появилось крепление для штыка или сошки. К тому времени работа над G11 K2 уже началась. 3 марта 1989 года первые 5 установок ACR были отправлены на Абердинский полигон, а в мае H&K начала инструктировать испытателей, как обращаться с оружием.

В апреле 1990 года FODTP сертифицировал G11 для использования с Бундесвером. В мае 1990 года Тило Мёллер, тогдашний руководитель отдела исследований и разработок H&K, представил G11 высокопоставленным военным. В то же время Кабинет министров Германии (Bundesregierung) подтвердил вопросы Бундестага о подписании в начале 1990 года контракта на принятие G11 и о том, что эти затраты есть в бюджете. Перевооружение с G3 на G11 планировалось завершить до 2002 года, объем контракта только для Бундесвера должен был охватывать 300 000 единиц на сумму 2,7 миллиарда немецких марок. В апреле 1990 года американская программа ACR завершилась решением не принимать на вооружение ни одну из винтовок ACR, поскольку ни одна из них не удовлетворяла требованию удвоения вероятности попадания. Только в середине сентября 1990 года H&K узнала о расторжении контракта на предварительное производство. В ноябре 1990 года был подписан Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), который ограничивает количество обычного военного оборудования в Европе и требует уничтожения избыточного вооружения. В январе 1992 года Федеральное контрольно-ревизионное управление (Bundesrechnungshof) рекомендовало пока не закупать G11, и министр обороны Герхард Столтенберг исключил G11 из списка закупок, на это повлияло то, что 1 апреля 1990 года Варшавский договор распался, оставив Западную Германию с избытком в сотни тысяч автоматов Калашникова.

Разработка G11 с 1974 по 1989 год обошлась налогоплательщику в 84,1 миллиона немецких марок, в то время как у H&K остался долг в 180 миллионов немецких марок. Федеральное управление экономики и экспортного контроля (Bundesamt für Wirtschaft und Ausfuhrkontrolle) разрешило H&K экспортировать винтовку в 80 стран и выдавать лицензии в 15 стран. 8 марта 1992 года G11 (K2) был одобрен для полномасштабного производства замены. 17 июля 1992 г. вступил в силу ДОВСЕ. В июне 1993 года ситуация прояснилась, когда было объявлено, что G11 не может быть принята на вооружение из-за «отсутствия возможности стандартизации НАТО».

У безгильзовых систем есть несколько врожденных пороков, преодолеть которые не удалось и по настоящее время. Одна из главных проблем — хрупкость не защищенной гильзой шашки метательного вещества, делающей патрон гораздо менее устойчивым к грубому обращению и механическим повреждениям. Это, в свою очередь, может порождать самые различные проблемы при функционировании оружия с поврежденными патронами.

Калибр – 4,7х33 мм

Длина оружия – 750 мм

Масса оружия – 3,6 кг (неснаряженный)

Длина ствола – 540 мм

Темп стрельбы – 600 выстр/мин автоматическим огнем и до 2000 выстр/мин при стрельбе короткими очередями по три выстрела

Пулеметная тачанка стала новым средством применения пулемета в обстановке высокоманевренной войны – такой какой была российская Гражданская война. Но пулеметные двуколки применялись раньше тачанок - русской армией Первой мировой войны.

Первые образцы для перевозки пулеметов Максим появились одновременно с появлением самого пулемета, так как пулемет весил в пределах 100 кг. Уже в период русско-японской войны пулемету показали себя с лучшей стороны. Но в тоже время потребовалось облегчить перемещение по полю боя пулеметов. В последующем в ходе модернизации, в России была создана двуколка системы Соколова.

Сама пулеметная команда насчитывала 9 человек, 5 лошадей и 2 двуколки. И все это для применения и перемещения одного пулемета. Расписание расчета в соответствии с уставом пулеметных команд:

« Пулемет, с его пулеметной и патронной двуколками обслуживается пулеметным унтер-офицером, 7 номерами и 2 ездовыми.

№ 1— наводчик.

№ 2— помощник наводчика.

№ 3 и 5 - подносчики патронов.

№ 4— дальномерщик. № 6— двуколочный.

№ 7—запасный.

Пулеметная и патронная двуколки запрягаются каждая парою лошадей, управляемых ездовым, сидящим на двуколке. При тяжелой дороге к двуколкам, в унос, могут припрягаться лошади пулеметного унтер-офицера и № 6, если последний верхом.»

Хоть двуколки преимущественно использовались для транспортировки пулемета, но иногда применялись и в бою – как это имело место во время боя 104-го пехотного Устюжского полка с германской 8-й кавалерийской дивизией 3 ноября 1914 г.

В этот день 2-й армейский корпус (в его составе - 26-я и 43-я пехотные дивизии), находился к востоку от г. Кутно. Арьергард корпуса, в качестве какового и выступил 104-й пехотный Устюжский полк, подходил к господскому двору Пнево – когда были получены сведения о том, что германская конница прорвалась в тыл соединения.

Командир полка полковник Н. С. Триковский выдвинул 4 пулеметных двуколки впереди авангардной роты - приказав приготовиться к открытию огня прямо с двуколок.

В 8 часов утра 8-я кавалерийская дивизия германцев 3-мя эшелонами (по 4 эскадрона в каждом) ворвалась в пос. Жихлин, а потом помчалась на Добржелин - Пнево.

Конница встретилась с авангардом 104-го полка. Пулеметные двуколки, выскочив на карьере, разворачиваются к противнику тылом - и открывают огонь. Они были поддержаны ротами 4-го батальона и пулеметами, которые были сняты с двуколок. Германская конница, понеся значительные потери, была отброшена.

А Н. С. Триковский, удачно использовавший пулеметные двуколки в бою, сформулировал следующие тактические предложения по их применению:

«Надлежит практиковать стрельбу из станковых пулеметов с двуколок, особенно при отражении конных атак на походе, выработав надлежащие команды и приемы, обеспечивающие готовность пулеметов к открытию огня в кратчайший срок и в любом направлении. При отходах под давлением противника такой прием принесет неоценимые услуги. Во время походного движения, в ожидании встречи с конницей, пулеметы на двуколках нужно иметь ближе к голове колонны и, еще лучше, в самой голове колонны, под прикрытием частей походного охранения.

В таком же положении готовности должны быть пулеметы, предназначенные для обстреливания неприятельских летчиков, снижающихся над колонной, как на походе, так равно и на больших привалах.

Для этой цели пулеметы выгоднее придавать частям бокового походного охранения, - хотя бы по одному с каждой стороны. Пулеметы всегда остаются на своей позиции, расстреливая противника в упор, хотя бы конница и обскакала их с одного или обоих флангов».

Эти тактические нюансы во многом и были применены в боевой практике тачанок Гражданской войны.

В отличие от пулеметной двуколки, тачанка была огневым средством постоянной готовности (огонь из пулемета тачанки мог быть открыт в любой момент). В принципе термин «тачанка» и означал пулемет, установленный на дрожках или коляске.