В моем родном городе есть поговорка: “Никто не покидает Коппер-Хилл навсегда”.
Долгое время мне в основном удавалось игнорировать это. Десять лет прошло с окончания школы, а я и не бывал в окрестностях города.
Я полностью погрузился в учебу в университете за пределами штата, а после в карьеру. Немногое свободное время я проводил со своей девушкой, с которой познакомился на втором курсе в химической лаборатории, и ее друзьями. Когда мы в конце концов расстались, я потерял не только ее, но и то немногое, что у меня было в жизни.
Именно в таком состоянии одиночества меня нашло пришедшее по почте письмо из старой школы. Я и не подозревал, что кто-то в городе вообще знает мой текущий почтовый адрес.
Открыв конверт я обнаружил внутри приглашение. Куда более изысканного дизайна, чем можно было ожидать: золотые блестки, темно-синий фон и изящная серебряная кайма. На конверте было написано курсивом:
"Поздравляем с 10-летним юбилеем!
Закари Р., Пожалуйста, присоединяйся к нам на официальной встрече выпускников Старшей Школы Коппер-Хилл 2013.”
Далее указывалось время начала и адрес школы.
На обратной стороне обнаружилась даже от руки написанная записка:
Я знаю, что ты живешь далеко, Зак, но для меня было бы очень важно, если бы ты смог приехать. Мы с Полом будем там, и Артур, возможно, тоже прилетит. Я бы с удовольствием поболтал с тобой! Надеюсь скоро увидимся
Винс К., сопредседатель Комитета по планированию воссоединения СШКХ.
Когда-то Винс был одним из моих лучших друзей. Видите ли, Коппер-Хилл – один из тех редких маленьких городков, где можно легко окончить среднюю школу вместе с теми же друзьями, с которыми познакомились в детском саду, – в моем случае, с Артуром, Полом и Винсом.
Я провел с ними большую часть юности. Мы вчетвером состояли в одном скаутском отряде, играли в одних и тех же спортивных командах и посещали в основном одни и те же занятия. По выходным и в будние дни, когда нам хотелось улизнуть из дома без разрешения, мы часто засиживались допоздна в убежище, играя в видеоигры и распивая дешевое пиво тайком от родителей.
Когда-то мы так много значили друг для друга. Так почему же после окончания школы я вовсе забыл о них? Я даже не мог вспомнить, когда в последний раз разговаривал с кем-либо из друзей.
Возможно, это воссоединение стало бы возможностью возродить дружеские отношения, так внезапно угаснувшие. Как минимум, я знал, что время, – даже всего один вечер, – проведенное со старыми приятелями, принесет много пользы, особенно учитывая, насколько одиноко мне было в последнее время.
Я опаздывал уже на час к тому времени, как добрался до Коппер-Хилл, – на трассе произошла авария и движение застопорилось. Сложно было не заметить, что в сгущающихся вечерних сумерках город кажется еще более тихим и пустынным, чем я помнил. Бары, которые в пятницу вечером собирали толпы народа, одни были забиты досками, другие – почти пустыми. Несколько машин вяло ползли по улицам со скоростью улитки, и я не заметил ни одного пешехода.
Школа, если мне не изменяла память, находилась совсем недалеко от зданий суда, мэрии и почты, из которых, собственно, и состоял "центр города", но GPS вывел меня на длинный незнакомый маршрут, окаймленный с обеих сторон высокими кукурузными полями. Я уже собирался съехать на обочину и перепроверить адрес, и в тот же момент фары высветили вывеску, выполненную в характерных для школы черно-красных цветах, гласящую:
Кирпичное здание, возвышавшееся за ней, было точно таким, каким я его запомнил, начиная с высокой средней части и заканчивая двумя более узкими крыльями, раскинувшимися влево и вправо. За высокими прямоугольными окнами главного здания, сновали неясные темные фигуры.
Над лестницей, ведущей к главному входу, был натянут баннер с надписью "Добро пожаловать! Воссоединение выпускников СШКХ". К главному входу спешила знакомая фигура. “Артур”, - сказал я себе с улыбкой.
Встреча с Артуром сразу подняла мне настроение. Он был вторым из нашего класса, кто уехал из города после окончания школы, и наверняка, разделил бы со мной статус аутсайдера.
Все будет как в старые добрые времена, успокаивал я себя, подходя к зданию. Однако, эта присказка не помогала тогда, не помогла и сейчас.
Во-первых, в воздухе витала затхлость, которую трудно описать. Воздух в принципе казался таким искусственным и разреженным, что, поднимаясь по ступенькам крыльца, я поймал себя на том, что приходится дышать часто и неглубоко, чтобы не получить одышку.
К тому же расположение школы по-прежнему казалось мне странным. В этом не было никакого смысла – не похоже, чтобы такое большое здание можно было перенести. Но среди пугающе тихой сельской местности оно казалось куда более изолированным и отдаленным, чем я помнил.
Я старался не волноваться. В конце концов, если повезет, скоро я буду смеяться и предаваться воспоминаниям со старыми друзьями, и все мы будем счастливы друг друга видеть...
Главный коридор украшали гирлянды из воздушных шаров, разноцветные ленточки, треугольные флажки и небольшие баннеры, приветствующие выпускников. Вдоль стен стояли столы, уставленные закусками, брошюрами и информацией о мероприятиях по сбору средств.
Единственным звуком была песня Кэлвина Харриса из громкоговорителей. Здесь было все необходимое для встречи выпускников, кроме очевидного: людей.
Я подошел к свободному столику с надписью “Регистрация”, раздумывая, куда все подевались. Возможно, мероприятие перенесли в другой зал? Я же опоздал, в конце концов.
Тем не менее, я расписался на регистрационном листе, попутно пробежав глазами по списку прибывших. Там было много знакомых имен.
Например, Элис, которая сидела со мной в одном ряду в "Оркестре". Наш дирижер был жестким человеком, настоящим блюстителем дисциплины, который постоянно огрызался на нас, и Элис была одной из многих студенток, которых он доводил до слез почти регулярно.
У меня возникала мелочная фантазия утешить ее после занятий, а потом набраться смелости и пригласить на свидание. Но я так и не сделал этого. На самом деле, в итоге с ней встречался Винс.
Это всегда раздражало меня. Я признался Винсу в своих чувствах к Элис, и вскоре после этого они – хоп! – и сошлись. Переживать это было так же неприятно, как вспоминать. Но, как говорится, кто успел, тот и съел.
Проходя по коридору, я заметил надпись “Приемная”, висевшую над двустворчатыми дверями спортивного зала. В этом месте и должно было проходить основное мероприятие – в конце концов, именно здесь проводились встречи выпускников, выпускные вечера и множество чего еще.
Я услышал болтовню, смех и громкую музыку прямо за дверями спортзала. Взволнованно подошел к нему…
Но стоило войти внутрь, как шум моментально оборвался, оставив меня в жуткой тишине. Еще более озадачивало то, что в комнате передо мной, как и в коридоре у входа, не было ни души.
Но без сомнения, здесь буквально только что гремела вечеринка. У стены возвышался импровизированный бар со стандартным ассортиментом спиртных напитков, полукругом стояли столики с недопитыми напитками и закусками, в центре зала обнаружилась площадка, расчищенная под танцпол, но вокруг никого не было. Как мы могли разминуться? Куда они подевались?
– Привет? – крикнул я, но никто не ответил, оставив меня растерянно бродить по залу.
В какой-то момент я наткнулся на вход в мужскую раздевалку. Один лишь запах плесени и пота, исходивший от нее, пробудил давно похороненные воспоминания о том времени, которое мне довелось там провести.
В частности, я вспомнил один случай, когда Пол разозлился на меня. Обычно Пол был довольно сдержанным парнем, но, когда выходил из себя, превращался в зверя. В тот конкретный раз он был зол на меня, вроде бы да? Но почему?
Я вспомнил его горячее дыхание, когда он дохнул мне в лицо и завопил. Вспомнил, как он ударил меня головой об дверцу шкафчика, когда я попытался мягко оттолкнуть его.
Вообще-то события того дня как в тумане. Помню растущую лужу крови на полу, боль, когда он припечатал меня кулаком по лицу, радостные крики обступившей нас толпы. Они подстрекали нас продолжать "борьбу", будто мое избиение можно было так назвать.
Это событие не всплывало в памяти много лет. Но как можно было забыть о чем-то подобном? Голова тут же закружилась и я присел на скамейку, оказавшуюся частью примитивной фотокабинки. А в голове всплывали все новые и новые подробности.
Пол продолжал избивать меня. Я заметил Винса среди толпы и слезно умолял его вмешаться, но ни он, ни внезапно испарившийся учитель не сделали ничего, чтобы помочь мне. В тот день только Артур встал между нами. Пол неохотно остыл.
Прошли недели, прежде чем синяки зажили. Наказали ли Пола за это? Он хотя бы извинился? Конечно, он должен был извиниться. В конце концов, мы остались друзьями.
Странная тяжесть на плече и внезапный яркий свет вернули меня в настоящее. Вспышка камеры, направленной на скамейку, на которой я сидел, каким-то образом... сработала, хотя рядом не было никого, кто мог бы включить ее. Как это было возможно? Какая-то автоматическая настройка?
Но в этом не было никакого смысла, как и во всем, происходящем здесь. Где были все те люди, чьи голоса я слышал? Я же видел их силуэты за окнами, видел, как Артур входил внутрь, но в школе было абсолютно пусто.
Я написал Артуру, спрашивая, нашел ли он кого-нибудь. Прошли долгие годы с тех пор, как я последний раз пользовался этим номером, и он наверняка мог его сменить десяток раз, но я решил, что стоит попробовать. К моему облегчению, он сразу ответил.
“Привет, чувак, давно не виделись! Мне только что звонил Пол. Он сказал, что все собрались на третьем этаже, в бывшей комнате мистера Минелли. Я как раз направляюсь туда. Увидимся!”
Я не мог понять, почему мероприятие переместилось с четко отведенного для него места на третий этаж. В конце концов, там было не так уж много места, только аудитории и административные кабинеты.
Тем не менее, надо было идти. В конце концов, Артур был там, и я надеялся, что остальные мои друзья тоже.
Вспомнив планировку здания, я поднялся по небольшой лестнице, соединяющей спортивный зал со вторым этажом. Оттуда нужно было пройти мимо нескольких аудиторий, и подняться по центральной лестнице на третий этаж.
Я никогда раньше не видел школу такой мрачной. Каждый шаг эхом отдавался в коридорах. Классы тоже были странно пусты, без каких-либо украшений.
В одном из них я узнал свой класс математики. Вспомнил, как однажды после окончания урока наткнулся на группу студентов, собравшихся в коридоре.
Мэри, Мишель и Эбби, как и многие мои одноклассницы, выросли вместе со мной, и я всегда ладил с ними. Но в тот день они приставали к застенчивой девочке – Морган, если я правильно помню. Обзывали ее всевозможными словами – "шлюха", "потаскуха", "сучка". Она пыталась сбежать, но они не позволяли. Вообще, это был их маленький ритуал – доводить Морган до слез.
А почему это вообще происходило с Морган? Я знал ее с детства, как и большинство одноклассников. Она была тихой, но очень милой.
Но однажды о ней начали распространяться сплетни. Знаете эти гадкие, гипертрофированные слухи, которые часто распространяются в старших классах, полные сексистского подтекста и двойных стандартов. Бывшие друзья стали избегать ее, ее оскорбляли и осыпали насмешками, бредущую на занятия или сидящую в одиночестве на обеде. И в один прекрасный день она просто... исчезла. Я всегда предполагал, что ее семья переехала, но было ли это правдой?
В детстве Мэри, Мишель и Эбби были милыми девочками. Я никогда не видел, чтобы они относились к кому-либо так, как к Морган. Но средняя школа Коппер-Хилл выявляла худшее в людях. Просто в этом здании, в этом месте было что-то такое, что разъедало их – наши – души.
Неужели я тоже издевался над Морган? Может, и нет, но после того, все началось, я не то чтобы старался быть добрым к ней или когда-либо приглашал ее посидеть со мной и моими друзьями в кафетерии. А ведь мог бы. Следовало бы.
Я добрался до центральной лестницы. И с каждым шагом наверх меня охватывал все больший страх. Я видел когда-то, как здесь произошло что-то ужасное. Видел?
Пол и Винс. Артур чем-то обидел их. Возможно, просто слухами о причинах, по которым у него никогда не было девушки, или миниатюрным ростом или тем, как он отреагировал, когда Пол избивал меня до полусмерти.
Какова бы ни была причина, Пол и Винс – без моего ведома – решили разыграть Артура. Однажды после школы они заманили его на третий этаж, схватили и попытались запихнуть в его собственный шкафчик.
Есть причина, по которой подобные вещи происходят в основном в ситкомах 90-х: большинство людей просто не помещаются в шкафчиках. Артур, несмотря на свой невысокий рост и худобу, не стал исключением, но это ему не помогло.
Как позже рассказал мне Артур, Пол и Винс громко смеясь, все били и били его о металлическую раму шкафчика. К тому времени, когда они наконец смягчились, на парне живого места не осталось.
Были и другие ужасные случаи. Другие жертвы, другие побои. До меня вдруг дошло, что это место было настоящей адской дырой. Неудивительно, что я – и Артур тоже – при первой же возможности постарались убраться отсюда как можно дальше.
Странным было то, что за прошедшие годы я каким-то образом забыл обо всем этом. До сегодняшнего дня. Все мои воспоминания о старшей школе были радостными и позитивными. Неужели такие же ложные воспоминания о товариществе и дружбе вернули сюда и Артура?
Наконец, я добрался до третьего этажа. Лампы дневного света под потолком время от времени мигали, высвечивая короткими вспышками ветхие шкафчики, мусор и слои пыли и грязи, покрывавшие пол.
Я подошел к классу мистера Минелли. Сквозь мутное окно в коридоре можно было различить очертания примерно дюжины фигур внутри. Я услышал голос. Приглушенный и неразборчивый, но можно было с уверенностью сказать, что оратор произносила какую-то речь. Она закончила, раздались громкие аплодисменты.
Я потянулся к дверной ручке, не зная, чего ожидать. Хотелось надеяться, что это будут просто люди, ради встречи с которыми я ехал четыре часа. Но после всего, что произошло, я почти ожидал, что кабинет окажется пустым. Если так, то я покидаю корабль и отправляюсь домой.
К моему удивлению, за мгновение до того, как я прикоснулся к ручке, дверь медленно открылась сама по себе. Но ярко освещенная комната была заполнена не людьми, по крайней мере, в общем понимании этого слова. Неподвижные костлявые фигуры напоминали реквизит, который учитель биологии мог бы использовать для преподавания анатомии человека.
Скелеты, молча стояли по всей комнате – держали напитки, сидели за партами и толпились вокруг оратора… Они должны были быть реквизитом, верно? Несмотря на то, что мистер Минелли был учителем истории?
Мой разум отчаянно искал какое-нибудь объяснение. Это, должно быть, тщательно продуманный розыгрыш. Неужели Винс и Пол заманили меня, а может, и Артура, сюда, просто чтобы напугать нас до чертиков? Я бы не стал их недооценивать – это было в их духе, даже если вся обстановка, включая множество скелетов, была немного экстремальной.
Но тогда кто издавал все те звуки, которые я слышал? Это тоже было частью розыгрыша?
Черт возьми, подумал я. Если это была шутка, то мне просто придется смириться со смущением позже. Пора уходить.
– Зак, – раздался напряженный голос в коридоре.
– Если это шутка, то не...
– Зак, помоги мне, пожалуйста! – голос Артура доносился из коридора неподалеку.
Похоже у парня были серьезные неприятности, так что я поспешил на звук. И, в конце концов, оказался в углу коридора – в том самом, где, если я правильно помнил, у нас с ним были шкафчики. И снова там никого не оказалось.
Я несколько раз выкрикнул его имя: “Артур! Артур!” Безрезультатно.
В этот момент шкафчик рядом со мной затрясся. Я отскочил назад, как ошпаренный.
Он был закрыт, но не заперт. Взявшись за ручку, я распахнул дверцу.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что оказалось внутри: верхняя половина Артура. Остальная часть его тела исчезла, и что-то тащило то, что от него осталось, все дальше, все дальше в темную пропасть, на месте стены.
Кровь хлынула изо рта, когда он в последний раз выдохнул мое имя. Он протянул ко мне руку. Надеясь каким-то образом помочь, я попытался схватиться за нее, но все та же невидимая сила дернула его и потащила прочь, оставив после себя широкую дыру в задней стенке шкафчика. Через нее хлынуло еще больше крови, ручьем стекая на пол в коридоре.
– Я так рада, что ты смог прийти, – произнес монотонный голос позади меня. Я обернулся и увидел, как из другого шкафчика напротив высунулись две ободранные до мяса руки. Фигура без кожи встала на ноги и шагнула ко мне, оставляя мокрые красные пятна на белой плитке.
– Неужели ты не узнаешь свою первую любовь? Конечно, десять лет не прошли для меня даром.
– Элис? – заикаясь, пробормотал я, отступая назад.
Шкафчики вокруг меня начали открываться, и в каждом из них появлялась новая пара окровавленных рук, из каждого кто-то медленно выползал наружу.
Наконец-то сработал инстинкт. Я бросился бежать, ноги сами несли меня к главной лестнице. Повсюду возникали фигуры, протягивавшие руки ко мне, бегущему мимо. Через открытую дверь я заметил, что еще один класс, такой же, как у мистера Минелли, заполнен скелетами.
Высокая плотная фигура охраняла вход на лестницу.
– Ты не хочешь остаться с нами? – спросил здоровяк знакомым глубоким голосом, голосом Пола. – Мы снова будем все в сборе. Полный класс. Все мы снова вместе. Как в старые добрые времена.
Он бросился на меня. С трудом увернувшись, я потерял равновесие, и не успел опомниться, как уже летел вниз по лестнице. Ступенька за ступенькой врезались мне в ребра с пронзающей болью.
Наконец, я приземлился на площадке. Превозмогая головокружение и боль, поднялся на ноги.
Быстрый взгляд вверх подтвердил, что окровавленные фигуры – те, что чем–то напоминали бывших одноклассников – направлялись ко мне.
Тем временем температура внутри школы заметно повышалась, а стены вокруг неуклонно меняли цвет с тускло-серого на темно-красный.
Когда я спустился по оставшейся части лестницы и пересек главный коридор на втором этаже, по зданию пробежала сильная дрожь, опрокинувшая меня на землю. Несмотря на острую боль в лодыжке, я как можно быстрее заковылял к выходу.
Я не оглядывался, бредя через парковку к своей машине. А как добрался – так же не глядя включил зажигание, выехал задним ходом и направился к длинной дороге, по которой ехал сюда.
А потом случайно взглянул на школу в зеркало заднего вида. Здание ходило ходуном, как при девятибальном землетрясении.
Земля подо мной тоже начала трястись. Машину швыряло в разные стороны. Стараясь не потерять управление и не съехать в поля, я изо всех сил крутил руль, направляясь в сторону центра города.
А когда снова оглянулся, школа каким-то образом оказалась еще ближе ко мне, чем раньше. Как это было возможно? Она что, преследовала меня?
Я вдавил педаль газа в пол. Ряд за рядом кукурузные поля проносились мимо меня, несущегося прочь со скоростью ветра.
Я был уже на окраине города, недалеко от ближайшего съезда с шоссе, когда меня остановила местная полиция.
Полицейский приблизился ко мне, я посмотрел в зеркало заднего вида. Одного признака проклятого здания было бы достаточно, чтобы рвануть с места, наплевав на полицию… но с тех пор, как выехал с кукурузных полей, я ни разу не видел школу, хотя совершенно не чувствовал себя в безопасности.
– По моим подсчетам, ты разогнался почти до сотни, сынок, – начал полицейский.
Я ничего не сказал. Я был сбит с толку и не знал, как справиться с ситуацией.
Полицейский вопросительно посмотрел на меня, изучая мое удостоверение личности и регистрацию.
– Ты сын Дона и Фрэн, не так ли? Тот, что уехал из города?
– Ну… э-э-э, меня пригласили на встречу выпускников… Воссоединение класса.
– Очень в этом сомневаюсь. – Он опустил глаза вниз, потом посмотрел на мое озадаченное лицо. – И где именно произошло "воссоединение’?
– В школе, – ответил я. Я изо всех сил пытался понять его реакцию. Что в моей истории не имело смысла? Он что, собирается арестовать меня за превышение скорости на пятьдесят миль? Разве за это сажают в тюрьму?
– Жди здесь, – рявкнул офицер. Он пошел к своей машине, где начал долгий разговор по рации. Через несколько минут вернулся. – Убирайся отсюда, сынок. Уезжай и не возвращайся. Больше никогда не возвращайся. Ты меня понял?
– Да, да, понял, – пролепетал я.
Я подчинился и отправился в долгое путешествие домой.
Я понятия не имел, что делать с тем, что произошло. Я почти ничего не могу найти в Интернете о школе Коппер-Хилл или о моих одноклассниках, которые учились там, и не горю желанием связываться с кем-либо из них.
Я не могу понять, что произошло, но я уверен в одном: я с трудом выбрался оттуда, и не стоит испытывать судьбу еще больше.
Лодыжка постепенно заживает. Как только буду здоров, я попробую вступить в какой-нибудь клуб и завести новых друзей. После того, что случилось со мной в Коппер-Хилл, я решил, что прошлое – это не то, чем нужно жить.
Со дня воссоединения прошло две недели. Сегодня с моей почтой пришел конверт без обратного адреса. В нем была одна-единственная фотография на глянцевой бумаге с короткой запиской, написанной на обороте.
На снимке я был запечатлен на скамейке в фотобудке. Рядом со мной, положив руку мне на плечи, сидел Винс. На нем была синяя рубашка с воротником-стойкой, и он выглядел…обычно. Ни облезшей кожи, ни кровавых отпечатков на скамье.
Пол присел на корточки позади нас с глуповатой улыбкой на лице. Он тоже выглядел так, как я представлял его в тридцать. Справа от Пола, обнявшись, позировали Эбби, Морган и Мишель.
Это был... совершенно обычный снимок – именно такая фотография, какую можно было бы ожидать на подобном мероприятии.
Подпись, сделанная от руки, гласила:
Хотя твой визит вышел короче, чем мы ожидали, мы все прекрасно провели время, общаясь с тобой, Зак! Пожалуйста, не стесняйся заходить в любое время! В конце концов, никто по-настоящему не покидает Коппер-Хилл.
Винс К., сопредседатель Комитета по планированию воссоединения СШКХ.
P.S., мы рады, что Артур наконец присоединился к нам. Возможно, и ты последуешь его примеру на двадцатую годовщину.
До этого момента текст был написан обычным курсивным шрифтом черными чернилами. Последние несколько слов, однако, были больше по размеру и небрежно нацарапаны темно-красным:
Увидимся, приятель. Может и раньше.
Телеграм-канал, группа ВК чтобы не пропустить новые посты
Хотите получать эксклюзивы? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
