horror.fm

Доехать прям до места, Алексей, разумеется, не мог. Пути в Красноводск были давно перекрыты, а пути, идущие мимо его болот, перестали существовать году, так-эдак, в семидесятом. При странных обстоятельствах. Так что он добрался до соседнего города, там на автобусе доехал, как можно ближе, а потом – рюкзак за спину и вперёд. Пока Лёха ехал, он узнал у других пассажиров и водителя автобуса, где примерно находится старый домик лесника. Его отговаривали туда ехать, но он был настойчив и получил примерную информацию, и даже относительно внятную точку на карте.

Погода продолжала радовать и, в скором времени, Алексей добрался до домика, который он себе представлял чем-то, что должно развалиться от любого ветра. Но нет. Строение было ещё очень даже ничего.

«Вероятно, если над ним поработать, то и зимой домишко смог ещё послужить».

Рядом с домиком была «Тундра», принадлежавшая Олегу.

«Огромный бензиновый монстр, на котором он мотался по всяким захолустным местам».

Алексей вытащил телефон из кармана. Тот был почему-то выключен. Попытка включения привела к бесконечной перезагрузке. В определённый момент, аппарат всё же отпустило, и он показал полное отсутствие связи.

«Допустим, аргумент. Но километр назад я видел, что связь была. Всегда можно было дойти, а, тем более, доехать».

Лёха подёргал дверные ручки. Было заперто. Стекла были удивительным образом замызганы грязью, если не считать небольшого участка слева-сзади. Алексей пытался что-то рассмотреть снаружи через тонировку, но не увидел ничего, похожего на тело друга. А тот был крупным парнем.

«Пойдём дальше искать».

Дверь в домик не была заперта. Замком выступал небольшой гвоздик, который нужно было поднять или отогнуть, чтоб попасть внутрь. Олег им не воспользовался, и лишь маленький камешек не давал двери открыться от ветра, который, скорее всего, этот камешек туда и принёс.

– Тут-тук, я вхожу! Братан, ты тут? Это Лёха!

Тишина. Алексей осмотрелся, и понял, что в доме даже не начинали жить. Плед на кровати покрыт грязью, которая явно перезимовала. Пол завален мусором. Сумок или иных вещей нигде не было.

«Или всё в машине, или дом обнесли. Странная херня… То есть он сюда доехал, а дальше? Доехал и ушёл в лес? Он конечно интересный парень, но вряд ли его могло что-то ТАК СИЛЬНО заинтересовать».

Алексей прошёлся по дому. На стеллаже он нашёл коробки, заполненные костями, рогами, копытами и прочими запчастями животного мира. Там же было вяленое мясо, завёрнутое в грубый пергамент.

«Лакомство для мелкой живности. От лесника что ли осталось? Да и трогать… Говорят, он жрал собак. Иногда ел всякую тухлятину. Один раз был пойман за раскопками могил, но вроде гробы так и не вскрыл. Славный малый был».

Алексей начал осматривать хлам на полу. Это были счета, штрафы, листы, выдранные из книг, старые газеты – ещё советского периода – и что-то, исписанное от руки на старых жёлтых бумажных листах. Парень подобрал один листок с каракулями. С трудом, но он смог разобрать текст.

/…обучаю её простым командам. Как собаку. У неё ещё остались некоторые повреждения, после того, как она упала с неба, но они никак не мешают ей двигаться. Я назвал её Дашкой, как нашу корову. Была у нас когда-то. Но корова была умнее, и не так агрессивна. Я так думаю. /

«Это лесник писал? Точно не Олег. У него красивый почерк. С завитками. А это прям пятиклассник. Да и о чём это? О птице что ли?»

Лёхе стало как-то не очень уютно, да и в доме было темновато. Он пощёлкал выключателем, заранее догадываясь, что тот ни к чему не присоединён. Дальше он решил растопить буржуйку для комфорта и заглянул внутрь, открыв дверцу. Оттуда на него посмотрела стеклянными глазами мёртвая крыса. Частично съеденная кем-то ещё.

«Твою!...».

Он отшатнулся.

«Мне нужна лопата, или что-то такое. Заодно поищу дрова».

Всё, что требовалось, Алексей обнаружил за домом. Заодно там нашлась и старая керосинка, которая висела на гвозде под самой крышей. Матерясь, он залез по поленнице, снял лампу и унёс её в дом. Затем перетащил дрова и лопату. Крыса была успешно вынесена и отправлена в какую-то яму за домом. Печь растоплена. После всех приготовлений, Лёха продолжил чтение записок сумасшедшего. По большей части, это был трёп о житие-бытие, или параноидный бред на тему слежки за ним, или какие-то воспоминания про молодость в совхозе. Но попадались и интересные моменты. Описывает-описывает Красноводск, как вдруг:

/ …болотные механизмы – огромный мотор. Сердце, чтоб качать кровь. В болоте сложно строить, и у них всё постоянно ломается. Костя думает, что те шестерни принесли с [неразборчиво]. Ха-ха. Почти попал. Но он не знает, куда стрелять. Пиф-паф… /

Затем Лёха наткнулся на описание тихой приятной летней ночи в лесу. Но текст закончился странным пассажем.

/ …из мира чьих-то ночных кошмаров они приходят к нам. Каждый раз, как в городе происходит сбой, я вижу этих уродов. Эти твари похожи на зверей, людей, вещи, куски металла, и много что ещё. Они агрессивные. Разрушение, как есть. /

И самым интригующим было то, что он писал о своём домашнем животном.

/ …Дашка не трогает меня, но я держу её на привязи. У меня всегда при себе ружьё. И она всегда будет сытой. Ей нужно мясо, и я знаю, что она нападёт, если будет голодной. Как делают это крокодилы… /

Прокопавшись в записях ещё немного, Лёха понял, что устал, как собака, да и на улице было совсем темно. Свежий воздух хвойного леса, в сочетании с сыростью болот действовал на него умиротворяюще. Или утомляюще. Он так и не понял. Перед сном он подкрепился батончиками, запив чаем из термоса, прикидывая, что на следующий день надо что-то приготовить, ведь с собой была тушёнка и крупа. Плед был скинут на пол, вместе с кусками мусора, кровать – худо-бедно очищена, но Алексей всё равно завалился спать в одежде.

Посреди ночи Алексея разбудило какое-то постукивание. Будто бы дятел стучал в стену дома, но парень никогда не слышал о ночных дятлах, так что подорвался, хватаясь за лопату. Стук продолжался. Лёха понял, что стучат не в стену. Что-то создаёт вибрации, а стучит всякий хлам на полках. Парень выглянул в окно, но увидел лишь темноту. Затем посмотрел в другое. Вдалеке нечто светилось красным. И оно мигало в такт «тук-тук». Лопату было решено оставить при себе. Дополнив образ искателя приключений керосинкой, Лёха вышел в ночь.

«Почему здесь так тихо? Птицы не орут, насекомые не орут, всякие там белки нигде не шуршат. Лето же на дворе! Только этот стук…»

Источник света оказался той самой крысой в яме. Внутри неё, будто бы был алый шарик, который пульсировал вместо её сердца. Да так сильно, что заставлял стучать рога в коробке.

«Что за хрень такая?»

Алексей поддел крысу лопатой. Секунду они смотрели друг друга, а дальше она с визгом убежала в лес.

«ЧТО ЗА ХРЕНЬ ТАКАЯ?».

Он ещё крепче схватился за лопату и заглянул в яму. Под крысой тоже был этот свет. В мягкий грунт были закопаны, как Лёхе показалось, тысячи мелких животных, и в каждом было по круглому красному пульсирующему псевдо-сердцу. Тут только он заметил, что весь дохлый бестиарий имеет уродства. То ноги длиннее нужного, то какие-то рога на брюхе, то лап нечётное количество, то щупальца торчат из дыры в туловище. Когда он попытался закопать яму, то вся биомасса начала шевелиться. Лёха копал быстрее, но они уже выпрыгивали наружу, кидаясь на него. Он отбивался от мелких уродцев лопатой, а затем почувствовал глухой удар по спине.

Утро. Лёха лежал на полу. Потный, с дрожью в руках, с большой потребностью отыскать лопату, как можно скорее.

«Какая жесть… Приснится же».

Он поднялся на ноги и отправился к рюкзаку. Оттуда он извлёк полторашку воды и выпил примерно пол литра.

«Надо вернуться в цивилизацию: купить воды, позвонить в полицию, и дальше действовать по обстоятельствам».

Лёха бы с удовольствием отправился в путь на машине, но ключей от «Тундры» он не обнаружил, а мимо не проезжало ничего, лишая его возможности – доехать автостопом.

«А сколько там надо, чтоб человек считался пропавшим? Скажу, что три дня нет вестей. Думаю, что этого достаточно».

Планам было не суждено сбыться. Вместо заправки – последнем оплоте разумной жизни, который Лёха видел по дороге до домика – парень вышел к реке.

«Река Красная? Но она же вообще в другую сторону...».

Алексей воспользовался возможностью и искупался в тёплой и не особенно чистой воде. Ил прилипал к телу, а Лёха надеялся, что не нацепляет пиявок. Стало легче жить, но проблема не решилась, и Лёха пошёл вдоль реки в другую сторону, где, по его расчётам должна была быть печально известная Красноводская Лесополоса и железка.

Не найдя никаких желаемых ориентиров, Лёха однако получил профиты от своей долгой прогулки, выйдя к заброшенному частному сектору, где был вполне себе при годный колодец. Там были пополнены запасы воды, в том числе, с использованием банок и фляги, найденных в домах. Разумеется, связи так ни палки и не появилось. И весь путь – тишина, почти идеальная. Только ветер, качает ветви, или трясёт калиткой. Да и то – порывами. Очень редко. Издаст старый шарнир мерзкий скрип разок, и всё опять заглохло. Лёха даже под ногами поискал. Ни жучков, ни червей. В воздухе не летали мухи и пчёлы, хотя мёд с цветов практически тёк.

«Так ладно. Вода есть, еда есть, уже легче. Мне бы теперь хоть к домику выползти… Попробую повторить путь в обратном порядке».

Затея с тем, чтоб идти по своим условным следам, у Лёхи удалась. Он чуть было не свернул, в один прекрасный момент, когда ему показалось, что в леске, чуть поодаль, стоит человек. Но Лёха быстро понял, что тот человек метра три. Быстро убедил себя, что это дерево. И двинулся дальше. К моменту выхода к домику, сил совсем уже не было – чем-либо заниматься. С мыслью «Интересно, а меня-то будет кто искать?» он пожевал хлебцы и уснул.

Проснулся Алексей уже ночью. Голодный и не очень-то отдохнувший. Тело болело, и он надеялся, что не простыл после купания. Во дворе был разведён костёр, над которым был закреплён котелок для создания кушанья из гречки и говядины, а в углях должна была позже поспеть картошка. Лёха подтащил большое полено к костру, и решил ещё почитать дневники. Он надеялся там найти ответы и немного уйти таким образом от гнетущих мыслей. Ещё он старался не смотреть на небо, которое имело странный фиолетовый оттенок. Тексты содержали в себе много рассказов о том, что лесник думал по поводу Красноводского предприятия, его идеи – чем там занимаются, но всё без какой-то конкретики. Лёха уже ел результат своей готовки, одним глазом, посматривая в текст, как вдруг:

/ …всё в подвале. Оставлю всё для тебя, Муха. Я тебе звонил тогда, ты знаешь, что делать. Я уже слишком слаб. Они следят за мной. Они наверно знают, куда делись те туристы. Но Дашка просила. Она требовала. Всё, что тебе нужно, под землёй… /

«Что? А где у дома подвал-то? Так… а то мясо… Ой-ёй. Я не буду думать об этом. Не сейчас».

Перед тем, как начать исследовать полы в доме, Алексей отлучился по зову природы в ближайший лес. К сожалению, пока он делал свои дела, на головы смертных обрушился тропический ливень. Холодный и появившийся из ниоткуда, за долю секунды. Идея с запеканием картошки успешно отменилась, но самым печальным было то, что бумаги лежали под открытым небом. Спасать их было уже поздно. Всё же, добежав до места своего очень позднего ужина, Лёха схватил писанину и утащил её в дом, кинув к тёплой буржуйке. Он уже тогда видел, что буквы расплываются. Котелок с едой тоже был убран с ливня. Стоило закончить спасательную операцию, как закончился и дождь.

«Ну да. Спасибо…».

В доме был на два раза осмотрен весь пол. Проверена каждая сомнительная дощечка, но ничего. Затем Алексей вышел из дома и начал, подсвечивая мощным фонариком с телефона, осматривать все стены. Опять же не было найдено чего-то, похожего на лаз, или место, которое пытались замаскировать. Не сильно ровной травы, ни странного вида земли. И тут Лёху осенило. Он взял лопату, взял керосинку и отправился к своей старой знакомой. К крысе.

«А что? А вдруг».

Крыса снова была перемещена в пространстве, подальше в лес. Бегать сама она так и не начала, чему Алексей был искренне рад. Лопата отлично вгрызалась в мягкий податливый грунт. Вскоре, на свет божий показался металлический люк. Он был затянут цепью, которая была закреплена металлическим прутом, но замка не было. Да и цепь была чуть живой. После некоторых манипуляций, доступ был получен.

Вниз шла крутая металлическая лестница. Алексей начал спускаться, подсвечивая себе дорогу керосинкой, аккуратно переставляя ноги. Вышло спуститься, без происшествий и необходимости собирать выбитые зубы сломанными руками. Леха посветил по сторонам лампой. Из темноты выскочили табличка «Посторонним Вход Воспрещён», пустые консервные банки, доска с лотками для пропусков и рубильник. Последний был в ту же секунду опробован. Свет загорелся. Всё, что было внизу, осветили мутные белые лампы под антивандальными сетками.

«Это похоже на какое-то бомбоубежище. Вернее… на подземный кабинет какого-нибудь чинуша. Или, например, на рукав шахты. Вот эти крючки – под инвентарь. Дальше вон развилка, и путь прямо завален камнями. Там могла быть шахта».

Из второго ответвления раздался шум. Затем какое-то бормотание. Алексей прошёл чуть вперёд и обомлел. Он увидел девушку, одетую в какое-то тряпьё. Её голова была почти лысой, тело было покрыто язвами, она была очень тощей. Он сделал ещё шаг, под ногой что-то предательски хрустнуло, и она подняла на него свои слепые склеры. Сложно было сказать, видела ли она Алексей, но точно знала, где он. Из её растрескавшихся губ вылетало непонятное бормотание и рык.

– Эм… Привет?

Ему стоило молчать. Услышав человеческую речь, Дашка рванулась вперёд, что есть силы. Цепь, которой она была прикована за ногу, тут же отбросила её назад, но это только придало ей рвения. Она кидалась снова. И ещё. И ещё. Алексей успел увидеть, что у неё какие-то странные зубы, словно растущие в несколько рядов. Но разглядывать было некогда, и он принял решение отступать. К такому, его жизнь точно не готовила. Лёха вырубил свет, взлетел по лестнице, закрыл люк и намотал цепь. Первые удары с той стороны начались, когда он пытался закрепить кусок металлической арматуры, как это было раньше. Времени не было, и он побежал к дому. Позади с лязгом разлетелась цепь и распахнулся люк, глухо ударившись створками о грунт. Дождя уже не было, и все действия бешеной из подвала просто разрывали слух. Тем временем, Лёха добежал до машины, когда увидел, что его уже настигают. Он залез на крышу, а сумасшедшая со всей дури влетела в бок «Тундры», оставив глубокую вмятину. От удара, открылся капот, она залезла сверху на мотор и завопила. Из-за сильного крика её челюсть видоизменилась, став похожей на жвала. Лёха предположил, что это и есть их настоящая форма.

Вдруг с неба обрушился столп света. Прям туда, где был вход в подвал. Все присутствующие обернулись на происходящее и замерли. Через пару секунд второй луч спас Лёхе жизнь, ударив по Дашке, расплавив её в кучу жировоска, расплывшегося по расплавленному мотору. Зрелище было так себе – Лёха слез на пол, захлопнув капот. Он бродил вокруг и смотрел в небо. Вдруг снова вспышка, прямо над головой. Секунда паники, а затем умиротворение. Это не было лучом смерти. Лёха чувствовал спокойствие и плыл в чёрные небеса. Тишина, пустота, и никого не стало.

Последний луч ударил возле домика лесника из Красноводска под утро. Когда уже начинало светать. Он был, как тот, что унёс Лёху, но с точностью до наоборот. В круге повядшей травы лежал Олег. Он открыл глаза и осмотрелся.

«Кажется, я уснул. Так утомился с дороги… Пора распаковать вещи. Так стоп. Что с моей машиной?».

VK

Некоторым людям прямо-таки жизненно важно выдать эту фразу, как мне кажется. Будто это мантра какая-то. В любом случае, я ничего не ответил. Миша вернулся с рюкзаком, и мы выдвинулись до промежуточной точки.

Минут через пятнадцать-двадцать мы подъехали к дому Софии. Она жила на окраине, где умершая промзона соседствовала с заколоченными бараками. Квартира её отца и мачехи была в свежевозникшей новостройке, которая обещалась простоять меньше, чем эти бараки. Софу во дворе мы нашли легко. Она утопала в голубино-воробьином море. Без труда можно было насчитать порядка двадцати голубей вокруг. Количество воробьёв подсчёту не поддавалось. Я увидел, как Аня тянется к клаксону, и я не успел её остановить. Громкое «бииип» вызвало сцену из фильма Хичкока, испуг Миши, который дремал на заднем сидении и неудовольствие местных бабок. Как бы то ни было, голуби даже не оставили свои послания на машине рыжего семейства, а нам открылся обзор на белокурую девушку, сидящую на скамейке. София помахала нам остатком батона, докрошила его и пошла в нашем направлении.

– Тебе, я смотрю, не надо ехать в лес, чтоб быть ближе к природе? – спросила Аня, опустив стекло.
– Их сегодня много. Желтух привёл с собой друзей.
– Желтух?
– Да. Это сын Красавчика и…
– Короче, залезай.

Аня отперла двери. Я вышел, поздоровался с Софией и запихал её рюкзак в багажник. Она посмотрела, как я запираю его, с некоторым недоумением. Видимо, не хотела расставаться с любимой ношей. Как бы то ни было, она открыла дверь, залезла внутрь и потеснила Мишаню.

– Привет, Миш.
– Ммм… Да… Привет, – пробормотал он.

Прошло около часа, и мы добрались до леса. Наша финальная точка. Во всяком случае, для поездки. Дальше, только пешком, в чащу, в колыбель из звуков птиц и насекомых. Мы взвалили вещи на плечи и отправились в путь по условной тропинке. Место было нетронутое, но деревья и трава слегка расступались, давая возможность продвигаться. София шла зигзагами и порой с радостными звуками находила и съедала какую-то ягоду, и я лишь надеялся, что не ядовитую. Аня что-то снимала на телефон, собираясь пополнить свой аккаунт, посвящённый природе. Миша просто старался не упасть, таща палатку. Вторую нёс я.

Мы выбрались на довольно симпатичную полянку, окружённую зарослями пышного кустарника и чего-то мелкого, цветущего синим и красным. Центр полянки был ровным и удобным для лагеря. Установив палатки, мы с Мишей отправились на поиски дров, а заодно и какого-нибудь ручья, ведь запасы воды не подразумевали безлимитного тарифа.

Первые ласточки грядущей жести были мной замечены, когда мы с Мишей только отошли в лес метров на двадцать-тридцать. Ещё бы я их опознал. Всё началось с зайца. Мёртвого зайца, который лежал в траве. Казалось бы, ничего необычного – ну, не повезло косому, бывает, это природа, детка. Только вот его хладная плоть дала начало новой жизни, и это не были личинки, или мухи, или даже грибы, или ещё что-то, что ожидается в таких случаях. Оно напоминало скорее что-то из мира подводных существ. Небольшие красно-оранжевые щупальца проникали через подгнившее мясо и слегка шевелились, сжимаясь и разжимаясь, словно хватая воздух. Миша этого вообще не заметил, а мне это, почему-то, показалось, скорее, занимательным или, скажем так, залипательным, нежели мерзким или пугающим. Совсем не умею считывать знаки. Реальность решила мне помочь и сунула наибольший знак мне прямо под нос.

Пройдя через густые заросли, мы вышли ещё на одну полянку. На ней, окружённый смешанным лесом и кустарником крушины, стоял просто деревянный дом. Дверь была открыта настежь, крыльцо частично разбито и заляпано густой непонятной грязью, а в паре метров от входа валялся труп того, что я принял за дворового пса. Однако Миша, подойдя к мертвечине поближе, оживился и заорал

– Да это же волк!

Я приблизился. Признаюсь, я никогда не был экспертом в собачьих родственниках, особенно, если они прибывают в столь печальном состоянии, но морда и лапы твёрдо и чётко вызвали флэшбеки с прогулками в городском зоопарке. Что бы ни убило серого, через его изрядно попорченную шкурку пробивалась всё та же шевелящаяся дрянь морковного цвета. Миша присел и начал тыкать небольшой палкой в щупальца. Теперь они хватали не воздух, а оружие, что направили против них. Было очевидно, что нечто охраняет себя. Пока я задумался, сколь агрессивным оно может быть, и не оно ли убивает животных, Миша перешёл к практике и сунул вместо ветки свой палец. Реакция у этого нечто была молниеносной. Оно будто плоть почуяло. Алое щупальце сжалось на пальце и начало тащить его куда-то внутрь гнилого мяса. Я подбежал и отрезал щупальце ножом. Нечто слегка успокоилось. Миша… не то что бы. Он тяжёло дышал и смотрел круглыми глазами на своего агрессора, продолжающего загребать воздух.

– Оно… оно живое?!
– Ну-ка покажи палец.

Я увидел посреди Мишиного указательного пальца что-то вроде лёгкого ожога, но ничего критичного не заметил.

– Жить будешь. Если не перестанешь совать свои части тела во всякую гадость.
– Да я… эт самое…

Я достал хлоргексидин, взял его палец и полил на место соприкосновения с неизвестной формой жизни.

– Вроде не щиплет. Не прокусила, значит?
– Там и нечем. Похоже на какой-то гриб… типа Арчера или ксилярии… Или..
– А что в этом доме?
– Похоже, что он пуст. Его пару раз обнесли. И возможно сделали что-то неприятное на крыльцо.
– Пошли – посмотрим, а?
– Миш, чё эт тебя потянуло на приключения, а?
– Ну… если он брошенный, то мы можем там спрятаться, если погода испортится. Или если медведи придут. Или…
– Понятно. Комфорт. Это всегда был он.
– Так чего? Идём?
– Ладно, давай, уговорил.

Мы вошли в дом. Внутреннее убранство мне напомнило поездки к бабушке с дедом в деревню. Простая разномастная мебель, самодельный дубовый стол, половицы над тьмой, живущие своей жизнью, частичная побелка, ковёр, фарфоровые игрушки, стоящие на салфеточках и телевизор, закрытый полотенцем. На кухонном столе остатки чая в двух стаканах и миска с печеньем и карамельками типа «гусиный кошмар». Выглядело всё так, будто дом брошенным всё-таки не был. Подтверждение мы получили в виде стона из соседней комнаты. Вбежав туда, мы увидели предполагаемого хозяина дома. То был старик лет семидесяти. Он забился в угол и смотрел в одну точку, издавая стоны. Примерно в метре от него валялось ружьё. Видимых повреждений у деда не было, но на нас он реагировал. Я сказал, чтоб Миша принёс воды, а сам опустился на пол, рядом со стариком.

– Эээй. Вы меня слышите.
– …ушёл… ушёл… от всех…
– Меня зовут Коля. Николай. Мы можем вам помочь?

Старик поднял глаза на меня. Взгляд сфокусировался. Тут Миша пришёл с водой, и я дал стакан старику в руку. Вода его интересовала мало. Он разглядывал меня светлыми слезящимися глазами.

– Вы… вы что тут забыли?
– У вас была открыта дверь, и мы…
– В этом лесу… что забыли? Уезжайте!..

Эмоции дались ему дорого. Он застонал и схватился за ногу. Стало очевидно, что какая-то физическая травма имеет место быть.

– У вас нога сломана?
– Мы… мы просто… Жена хотела постряпать…
– Она где-то здесь?
– Мы купили муки… А появилось оно! ОНО!
– Что оно?
– Мы пожаловались, а она… с моей женой… такое… ооо…

Он спрятал лицо в ладонях и застонал. Я достал телефон, но связи, конечно же, не было.

– Миш, у тебя как со связью?
– У меня телефон сдох.
– Да ты издеваешься?
– Нет.

Я хотел повторить жест старика, который начал рыдать. Но надо было делать что-то конструктивное. Я наклонился к деду.

– Мы сейчас найдём, где ловит связь, и вызовем врачей. В крайнем случае, сами вас отсюда вывезем. Подождите нас немного, хорошо?
– Нет! Не вздумайте! – он схватил меня за одежду, приблизив своё лицо, поражённое лёгким безумием.
– Да всё хорошо будет. Скорая, полиция, найдём вашу жену и вам поможем! – полным внезапного энтузиазма голосом выпалил Миша.

Дед услышал про жену и снова впал в прострацию. Я аккуратно посадил его в угол, и мы покинули дом. Перед уходом я заметил, что алой дряни в трупе волка стало больше.

Мы экстренно возвращались в лагерь. В моих планах было идти к машине, попутно пытаясь найти связь. Если не получится, то напрягать Аню и ехать до ближайшего населённого пункта. Права были только у неё. Пока мы шли, я стал замечать, что в лесу как-то странно пахнет, а небо приобретает странный оттенок.

– Пожар где-то, что ли? – пробубнил Миша.

Я не ответил. Запах был не такой, как от пожара. Скорее, как от гниения. Не только запах от мёртвых животных, которых мы видели. В общее амбре смешивались и гнилые деревья, и слежавшаяся трава, и сырость, и грибы, и мох. Всё вот это вот. Вдобавок тащило ещё и чем-то кислым. А погода… Она явно менялась. Но я не мог понять, что именно происходит.

В лагере тоже заметили, что вокруг происходит что-то странноватое, но значения сильно не придали. Аня сидела на камне и читала книгу. Софа собирала что-то, выковыривая из земли, и будто не заметила, что мы с Мишей куда-то уходили. А вот Аня посмотрела на нас крайне недоумевающе.

– И чего это вы пустые?
– Мы нашли старика, – ответил я, – Его вроде как избили и что-то сделали с его женой.
– Эээ…
– Он нёс какую-то пургу про муку. Может что-то связанное с наркотой?

Мы подробно пересказали девушкам нашу прогулку.

– Надо вызывать помощь. Полицию, скорую, МЧС, – выдала София.
– Да хоть космодесант. Связи нет.

Аня вытащила телефон, помахала им в воздухе и разочаровано покачала головой.

– Как и у меня? Соф, у тебя есть связь?
– Где?
– В телефоне.
– Я не брала.
– А у Миши разрядился, – подлил я масла.
– Так у нас же есть пауэрбанки! – радостно вскрикнула Аня.
– Не… Нету, – пожал плечами Миша.
– По… почему? – спросил я.
– Они дома…

Аня села на землю, обхватил лицо руками, что тот старик. Пока она не начала орать на брата, я перехватил инициативу в полилоге.

– Ань, если хотим что-то с этим сделать, надо ехать. Или туда, где есть связь. Или в какую-нибудь деревню с телефоном.
– Может хер с ним?
– Даже если так. Те, кто отоварил деда, могут и к нам прийти.
– Ох… Ну да… Блин. Только приехали.
– А мне уже скучно, – подала голос София.
– Ну, вот… как раз покатаешься. Развеешься! – крикнул я Софе.

Вещи были сложены, лагерь свёрнут, полная готовность. До машины мы добрались успешно. Но к отсутствующей связи поспешила добавиться следующая помеха. Четырёхколёсный драндулет отказывался заводиться. Одна попытка, вторая, ещё и ещё. Аня с удивлённым лицом продолжала поворачивать ключ, но движок не реагировал. Я не выдержал, вышел из салона и открыл капот. Внутри всё покрывала знакомая грибообразная штука.

– Вылезайте. Походу, идём пешком.

Друзья подошли ко мне и с удивлением смотрели, как подёргиваются микро-щупальца. Я напомнил Ане и Софе, что мы это уже видели, где мы это видели, и как оно себя вело. Софа, невзирая на предупреждение, потянула руку, но я отодвинул её в сторону и захлопнул капот.

– Идём пешком, – вторила Аня.
– Не нравится мне это, – добавил её брат.

Мы заперли крупное в багажнике, взяв только самое необходимое, и отправились тем путём, которым въезжали в лес. Странный запах усиливался, дополняясь чем-то вроде серы.

Шли мы довольно долго. Было ощущение, что идём не туда, потому что дорогу никто не узнавал, да и лес становился будто бы всё более диким, а не превращался в зону отдыха с протоптанными тропинками, остатками костров и мусором. Но компас говорил, что всё правильно. Конечно, на машине ехать – это не на своих двоих, но по всем расчётам мы уже должны были выйти на трассу, однако она не показывалась. Зато мы увидели медведя. Мёртвого. Покрытого шевелящимся алым растением.

Когда мы уже совсем устали и появилась мысль разбить лагерь, ведь мы ушли далеко от места предполагаемой деятельности теоретических злоумышленников, перед нами появилось нечто совсем из ряда вон. Мы замерли и смотрели на то, что открылось нам, когда деревья в очередной раз расступились. У Миши было такое лицо, будто он рассудком тронулся, и я его вполне понимал. Чего я не понимал – как в нашем мире может существовать столь крупное существо, и почему оно вросло в дерево. Кости и остатки гниющей плоти плотно сплетались с сухой искривлённой древесиной. Дерево было мертво. Под стать тому, с чем оно вступило в симбиоз. Череп существа напоминал человеческий, но общий рост, мягко говоря, не соответствовал.

– П… Пойдёмте. Пойдёмте дальше. Оно смотрит на нас, – сказала София дрожащим голосом.

Я первый раз слышал от неё такую интонацию. Это стало мощным аргументом, чтоб не разглядывать существо в дереве более и двинуться дальше. Даже не зная, «дальше» – это куда?

Дерево с вросшими останками, как я теперь подозреваю, было пугалом. Пугалом от туристов и прочих названных гостей. Как бы оно ни было сделано, но свою функцию оно не выполнило, ибо мы, незваные гости, просто более не знали, куда идти. Так что пришлось нам вторгнуться на частную территорию. Издалека мы увидели, что впереди маячит избушка. Сначала я даже решил, что это жилище того деда, но быстро сориентировался, что местность выглядит совсем иначе. Чтоб добраться до избушки, нам нужно было пройти через целое поле рослого табака, кусты с неизвестной ягодой и грядки чеснока. Огородик был разбавлен чем-то вроде костяных тотемов, водружённых на палки, вкопанные в землю тут и там. А когда мы дошли до деревянного строения, то мне пришла в голову мысль, что ему не хватает пары куриных ног. Впрочем, кривая крыша была увенчана деревянной куриной головой, и было ощущение, что она следит за нами столь же пристально, сколь и черепушка в дереве. Посовещавшись, мы решили зайти внутрь. Хотя бы потому, что все устали, а палаток с собой не было. К тому же, судя по времени, на улице уже должно было темнеть, но небо словно застыло в период вечного заката. Всё было залито багрянцем, и солнце, где бы оно ни было, не собиралось заходить за горизонт.

Внутри была довольно скудная обстановка. Табурет, стол, кровать на покатом полу. Всё явно самодельное. Под потолком висело ещё больше костяных тотемов, травы, и связки прутьев. На столе, возле окна, стоял большой металлический таз. Самый обычный, что удивительно. Продающийся в любом соответствующем магазине. Я приблизился и заглянул внутрь. Ёмкость была наполнена чем-то похожим на пепел или…

– Миш, иди сюда!

Он подошёл, и я указал ему на содержимое миски. Он подобрал с пола какую-то палочку и поковырял сухой порошок. Палочка приобрела знакомый алый оттенок.

– А если дед про это говорил?
– Ну… это похоже на муку.
– Вряд ли наркота. Будто что-то сожгли. Ну, или очень сильно перемололи.
– И что будем делать?
– Пока, я думаю, передохнём.

Мы расположились на полу, открыли консервы, достали галеты и начали в тишине ужинать. Солнце за бортом так и не собиралось закатываться. Шло время. Хозяева избушки тоже не возвращались, из-за чего я предположил, что она заброшена. Но это были детали. Мне не давало покоя, что Миша усиленно потеет, а его палец, обожжённый странным растением, приобрёл странный оттенок и как-то искривился.

– Миш, а палец твой как?
– Странные ощущения… – он поднял палец вверх, – Но не болит. Ничё такого.
– Видимо, надо не столько деду помощь искать, сколько тебе.
– Да нормально всё будет. Только душно тут… Ещё вся эта бурда на потолке воняет. Да и вообще воняет.
– Да не так тут и воня…

Миша внезапно встал. Подошёл к столу и начал пытаться открыть окно. Рамы шатались, но не поддавались.

– Да чтоб тебя…

Он приложил больше усилий. Окно затрещало и вывалилось на улицу, обнажив раны гнилой древесины. Мишу же подвело равновесие, и он, падая, перевернул таз с мукой. Часть вылетело в дыру в стене, часть попало на самого Мишу. Внезапно поднявшийся ветер, тут же начал выдувать муку наружу.

– Ой.
– Миш, ну ты чего творишь-то? – закричала Аня, уже подбежав к брату с целью помочь ему отряхнуться, но я остановил её.
– Не-не. Не трогай. Мих, давай на улицу, там счистишь это с себя.
– Хорошо...

Мы вышли из дома, и он начал убирать остатки муки с одежды. Тут я понял, что вокруг стало как-то подозрительно тихо. Лес молчал, и лишь заунывно подвывал, усиливая мрачность атмосферы.

– Птицы замолчали, – сказала София, – Лес замолчал.
– Смотрите, – крикнула Аня и показала на землю.

Я посмотрел туда, куда она указывает, и обнаружил, что земля стала покрываться рыжим налётом. Местами он уже начинал шевелиться – будто пузырьки надувались.

– Миш, – сказала она брату, – Надо найти ручей или реку. Думаю, надо с тебя это смыть.
– Это ещё не все наши проблемы… – София показала в сторону чащи.

К нам приближались животные. Те самые. Мёртвые. Впереди них шла лиса, вся изъеденная рыжим растением, а позади неё тянулась процессия из других животных. Медведи, зайцы, волки. Меня удивляла ограниченность бестиария, но удивляться и обдумывать было особо некогда. Толпа мёртвой животины окружала нас. Они вели себя не так, будто сбирались нападать, да и вряд ли это можно было ждать от зайцев, но от их поведения и внешнего вида кровь в венах перемерзала.

– Валим, – шепнул я.

Миша, который смотрел на приближающихся животных, посмеялся и что-то забормотал.

– Ты чё там бормочешь? – Аня подошла к нему, – Уходить надо!
– …ушёл… от бабушки ушёл… от зайца ушёл…
– Ты сейчас к чему это вспомнил? – она повернула брата к себе и закричала.

Мы увидели, что из его рта, глаз, и носа густо произрастают алые щупальца. Он вряд ли мог видеть, но он уверенно шагнул к сестре и заключил её в крепких объятиях.

– Ты что? ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ? ПУСТ.. .ххх… кххх…

Они начали сливаться в одно целое. Будто два кусочка воска. Растение, живущее в Мише, переплетало их, сливаясь с их собственными рыжими прядями.

– Валим, – коротко я бросил я ей.

Уговаривать не пришлось. И мы бросились, куда глаза глядят. Путь нам преграждали сухие ветки, хлещущие нас по щекам. Мы запинались о кочки и падали. А лес больше не был тихим. Всё кричало и выло. Будто за нами ад гнался. Но быстро выяснилось, что он загонял нас к своему повелителю.

Когда мы поняли, что крики тварей стали тише, то решили, что оторвались и опасность миновала. София присела на гнилое поваленное дерево, а я решил осмотреться. Ни тропинок, ни каких-то внятных ориентиров, компас вращается, как бешеный. «Всё пропало, всё пропало». Вдруг новый звук. Я не мог понять, где находится его источник, но этого и не требовалось. Источник приближался. Ломая ветки и сминая грибы, к нам выкатился ОН. Шарообразное тело примерно метр в диаметре, пара сегментированных серых глаз и огромная пасть, жадно втягивающая воздух. Его пористое периодически пузырилось. И теперь я очень ярко ощущал в воздухе запах кислятины.

«Закваска? Закваска для теста?»

София тоже его увидела и закричала. Этого было вполне достаточно, чтоб монстр среагировал и покатился в её сторону. Она пыталась убежать, но её нога застряла в какой-то коряге. Шар просто втянул её в огромный рот. Затем он начал пульсировать, и я понял, что монстр растёт.

Я не знаю, сколько он катился за мной следом. Под конец побега мои ноги уже ничего не чувствовали, и странно, что меня вообще держали. Я был весь изранен. Голова взрывалась. Меня спасла лишь река. Каким-то чудом, я смог через неё перебраться, а шар нет. Ни то он напитал воду и раскис. Ни то просто не справился с течением. Или вообще забуксовал в иле, но я смог от него оторваться, слыша за спиной негодующий рёв. Впрочем, спасение было мнимым. Конечно, я выбрался из леса. Я даже смог объяснить полиции пропажу друзей. И они даже нашли какие-то фрагменты тел Ани и Михаила, списав в итоге всё на диких животных. Они нашли и Софию. Частично. Ниже по течению, облепленную дрянью типа той, что была на крыльце у деда. Дед кстати застрелился из своего ружья, но тут ко мне вопросов и не было. И я даже предполагаю, что поисковые отряды тоже могли подхватить лесную гадость… Но даже не это всё снится мне по ночам. Выбираясь из леса, я увидел чудную, почти сказочную полянку. И там, росли они. Маленькие плотоядные шарики торчали из-под земли, словно грибы. Они зрели. И их было бесчисленное множество.

--
VK

Дорога до места была долгой и утомительно-интересной. Сначала был самолёт с рыбой или курицей, и Александр так и не понял, что именно он ел. Потом немножко автобуса, дающего возможность пятой точке почувствовать себя кубом. И напоследок – микроавтобус, где Александр был единственным пассажиром. Ехать планировалось до деревни, а дальше пешком с рюкзаком. Водитель, из местных, радостно вещал о красотах и достопримечательностях.

– А где жить-то планируешь?
– От деревни немного в гору. У того места нет названия. Мне объяснили, что от колодца идёт тропа, и…

Водитель резко затормозил, будто чёрная кошка перебежала дорогу, но сразу же поехал дальше. Его лицо выражало что-то среднее между недоумением и шоком.

– У Крапивницкого дом снял что ли?
– Кажется, такая фамилия была. Только мне женщина сдавала.
– Так жена его. Сам Фёдрборисыч помер пару лет назад. Недалеко от того дома-то.
– Мне об этом не рассказывали…
– Так а зачем она будет, рассказывать-то? Ладно б ещё внутри. А так… только деньги терять.

Дальше они какое-то время ехали молча. Затем водитель произнёс

– Но я б тебе, Сань, не советовал там жить. Лучше в деревне домик сними. Люди хорошие. Я тебе там посоветую, чё-где. Я всех там знаю, Сань.
– Да, нет. Спасибо. Я уже деньги отдал. Да и давно хочу именно в тот домик.
– Как знаешь.
– Хочется побыть немного в глуши. Устал.
– Там не очень-то глушь. Но они тебе не помешают.
– Кто?
– Да хрен их пойми. Там где-то в лесах живут люди. Чудные какие-то. Никто не знает, откуда они пришли. Ни на кого из местных не похожи. Но они не будут тебе мешать. Они не общаются ни с кем, кроме себя. В деревню приходят, максимум пару раз, в конце зимы.
– А чё тогда отговариваешь?
– Не нравится мне там…
– Ммм. Ну, ничего страшного, я думаю.

Водитель промолчал. Дальше ехали в тишине, если не считать обоюдного оханья-аханья с периодической нецензурщиной, когда колесо наезжало на очередной валун или проваливалось в яму.

В деревне Александр попрощался с водителем, который ещё раз хмуро посетовал на лесной домик и отбыл, оставив контакты. Проводив микраж взглядом, Александр принял решение поискать магазины и пополнить провизию и купить кое-что по медикаментам. Он ожидал увидеть мелкое сельпо, где продают три вида консервов по цене куска мраморной говядины, но обнаружил представителя одного из сетевых ритейлеров, часть площадей которого снимала обычная аптека. Приятно удивившись, Александр Васильевич Н. бесконтактно расплатился картой, и отправился искать тот самый колодец.

Колодец был каменной трубой, обросшей мхом и надписями типа «Лесобобруйск 2002». Но вверх по склону, в самом деле, вела тропа. Деревья в начале подъёма были густо обмотаны ленточками и кусками материи, а так же увешаны куклами, амулетами и некими плохо идентифицируемыми предметами. Как бы то ни было, Александр начал подъём, подтянув лямки рюкзака. Он осторожно ступал по деревяшкам, втоптанным в землю и выполняющим роль ступенек. Впрочем, они быстро кончились, сменившись на обычную земляную тропку, которая порой была удивительно рыхлой, заставляя кроссовки прилипать.

Подъём оказался длиннее, чем Александр представлял. Он запыхался, взмок и несколько негодовал. К тому же, пришлось ещё некоторое время идти по лесистой местности, где никаких тропок не было. Но увиденное, в конечном итоге, принесло моральное удовлетворение. Домик был красив, озеро, в самом деле, было совсем рядом. Кругом красота и голоса птиц да насекомых. Никаких лишних шумов. Единственное, что напрягло – это странный амулет ни то из острых зубов, ни то из осколков костей, который кто-то повесил на дверь. Александр выбросил его подальше в кусты и вошёл в дом.

Внутреннее убранство двухэтажного с чердаком сруба было скромным, но продуманным. Удобства были, конечно, на улице, а вода в колонке и в виде дождевого душа, но электричество присутствовало от генератора и солнечных панелей, а также была баня. Владельцы оставили приличное количество топлива и дров для камина. Ночью можно было жечь и одно, и второе, занимаясь готовкой и просмотром «Крепкого Орешка» на DVD. Впрочем, у хозяев была большая коллекция фильмов. Большей частью, боевиков и фильмов для взрослых, но большая. Так же Александр обнаружил погреб, где вполне можно было хранить еду, не включая старый холодильник на кухне, а на чердаке обнаружились игральные карты, дартс и старый, но рабочий «Тетрис 100500 в 1». Но уже начинало темнеть и подвыдохшийся Александр, почистив зубы, завалился спать на диване на первом этаже.

Первое время Александр спал хорошо. Крепко. Иногда он видел сны, которое его радовали. В некоторых его отдел выполнял планы, и начальник выписывал ему большую руководительскую премию. В других он наконец-то доделывал ремонт в квартире, да и квартира была побольше, и явно находилась где-то в другом городе. Но вдруг настала пора ночных кошмаров. Александр ощутил себя, как наяву, на работе. Вот он заходит в отдел, ожидая от подчинённых и зама усиленного труда и сплочённости, но вдруг видит нечто совсем иное. И это его ужаснуло, хоть и сначала он принял увиденное за тимбилдинг. Свет в кабинете был выключен, жалюзи опущены, и лишь в свете мониторов можно было разглядеть, как все рекламщики, а так же некоторые представители других отделов водят хоровод. Александр попытался им что-то кричать, но те лишь заунывно выли и кружились вокруг неизвестного предмета. Приблизившись, Александр понял, что предметом был большой таз, в котором таяла куча мороженого. Последняя попытка криком и матом повлиять на ситуацию, попытка растолкать странное сборище, и вдруг нечто прилетает в лицо…

Александр подскочил на диване. Что-то летало под потолком. Сначала он решил, что это птица, но подсветив фонариком с телефона обнаружил, что ночным гостем является летучая мышь. Он не особенно разбирался в рукокрылых, к тому же первый раз видел живьём подобных животных, так что не мог сказать, кто именно пожаловал. Но Александр помнил истории про бешенство, да и вообще не хотел делить периметр с подобными соседями. Так что он пошёл за шваброй, вознамерившись выгнать животину. Пока он искал швабру, он понял, что ему очень жарко, и он порядком пропотел, что, как он решил, и вызывало бредовые сновидения. У реальности было своё мнение по данному вопросу, и из окна, мимо которого Александр проходил, донеслось то самое странное пение на одну ноту. Он приблизился и вгляделся во тьму. Где-то вдалеке мерцало пламя, частично обозреваемое через листву ближайших деревьев. Не найдя швабру, но откопав молоток, он отправился проверять причины возникновения нового источника раздражения.

Огонь горел возле озера. Достаточно большой костёр, возле которого находилась группа из пяти человек. Двое, как мог видеть Александр, просто стояли рядом, а трое дёргались в ритуальном танце возле пламени. Александр приблизился и спрятался за корягой. Так он мог увидеть, что один из стоявших постоянно что-то подкидывал в пламя, от чего аромат костра был просто удушающим. Ещё не совсем проснувшийся Александр, хорошо вдохнув ароматы костра, боролся с собой, чтоб не отрубиться прямо в обнимку со старым деревом. Прикрывая рот рукавом, он приблизился ещё на некоторое расстояние. Так он смог различить, что пятёрка перед ним была одета в цветастые балахоны, а на голове того, что бездействовал, был головной убор, украшенный костями. Стоящие были мужчина и женщина, танцующих разобрать было сложно. Александр собрался с духом и вышел из укрытия.

– Вы кто такие?

Шабаш прервался. Пять человек посмотрели в его сторону.

– Уходите отсюда! Я здесь живу!

Огонь освещал лица людей, что стояли ближе. Александр согласился с водителем микроавтобуса, что схожести с местными, в самом деле, практически не было.

– Уходите, говорю! – он махнул молотком. Угрожающе, как ему казалось.

Внезапно, они послушались и, развернувшись, удалились в ночь. Александр постоял ещё какое-то время, провожая их взглядом, а затем приблизился к месту недавнего странного действа. Костёр ещё вовсю горел, так что нужды в фонарике не было, а вот от маски бы Александр не отказался. В свете пламени можно было разглядеть, что вся земля усыпана различными травами, плодами и цветами, собранными где-то в другом месте. Некоторые Александр узнавал, другие были ему абсолютно неизвестны. На камнях обнаружились руноподобные символы, в которых можно было усмотреть определённые закономерности нанесения. Так же соседние деревья и кустарники были обвешаны амулетами.

«Ну, дела… Я потом такие отзывы оставлю о хозяйке. Ей домик сжечь дешевле будет. Тишина… Спокойствие, ага. Да б… да я…»

Александр разозлился. Он посрывал всё, что висело на кустах, и побросал в костёр. Туда отправилось и «ваше сено, и ваша вся эта херня», что была у него под ногами. С символами он ничего не мог сделать, так что лишь, раздосадовано, ударил по камню молотком, да плюнул сверху. Александру Васильевичу Н. полегчало. Он отправился домой выгонять мышь и досыпать.

Остаток ночи не принёс как новых грёз, так и новых приключений. Не принёс он и спокойного сна. Александр ворочался, потел, стонал, просыпался, вставал пить и в туалет. Постоянно что-то чесалось, а в доме постоянно что-то скрипело. И мысли бродили в голове целыми толпами. Всё это привело к максимально разбитому утру, которое пыталось исправить кофе. Кофе не справилось, так что отличный летний день тоже начался не для Александра. Он бродил по лесу, обрызгавшись спреем от насекомых, пинал растения, бормотал себе под нос проклятия, и так вышел к очередному свидетельству того, что он не один, и что глушь – не глушь. На земле он увидел плоский камень. Вокруг него были разбросаны цветы и травы, как и раньше, но теперь по центру лежала мёртвая курица и окровавленный нож, явно не магазинного происхождения. Курица лежала на солнышке, и уже начинала попахивать. Александр при помощи палки дотолкал тушку до муравейника, который обнаружился неподалёку.

«Ну, не хоронить же её. Пусть хоть эти порадуются… Это что ж получается? Жертвы приносят? Что это за люди такие?».

Он решил спуститься в деревню и там порасспрашивать аборигенов, с чем же таким ему пришлось столкнуться. Подкрепившись вяленым мясом и одевшись полегче, он отправился в путь.

Как ни удивлялся начальник рекламного отдела, но в деревне с ним на нужную тему никто особенно говорить не захотел. Все были приветливы, предлагали что-то купить, что подсказать, помочь куда-нибудь добраться, но стоило поднять тему про дом Крапивницких, как все становились очень серьёзными и иногда, как водитель ранее, рассказывали, что можно поселиться прямо в деревне и отлично отдыхать. В итоге, Александр уже совсем расстроился, разозлился и разочаровался. Но вдруг его окликнул местный интеллигент, распивающий мутную жижу из литровой баночки. Интеллигент несколько подустал, что приводило к не вполне понятной речи, и не совсем сфокусированному зрению. Но он собрался ради столь важного собеседника.

– Ты, грят, в Крапив… ском доме живёшь, да?
– Ну, да. Есть такое.
– За кой чёрт оно те?
– Хороший дом. Красивое место.
– Но неспокойно как-то? – интеллигент многозначительно подмигнул и даже на секунду хитро и чётко уставился прямо на Александра.
– Да. Ночью пришли люди. Жгли костёр, проводили какие-то обряды. Песни-пляски там у них. А сегодня я ещё…
– ВалитьТте надо.
– А что? Вы что-то знаешь?
– Извели они владльц… владельца. Изведут и тебя.
– А что они сделали?
– А пёссс их знает. Ходили. Выли. Ты курей мёртвых видал уже? Во. По глазам вижу, что видал.

Он не смотрел Александру в глаза.

– Да. Сегодня нашёл куриную тушку. На камне в лесу лежала.
– Вот и тогда так было… А потом… а потооом… Потом тот мужик всё.
– А от чего он умер?
– Да просто умер. Был, а теперь нет. Вот так. Сердце мож… Или голова. Не выдержал он этого всего.
– Может, они его отравили?
– Не. В ту ночь там это… они сначала ходили там, – он махнул рукой в сторону колодца, – Выли там. Ну… пели. А потом крики! Орут! Орут! Мы все тут слышали. Да… Прям страшно было. А потом его нашли мёртвым. Весь в кровище, и эт…
– Стой. В крови? А ты говоришь сердце.
– Я? А… ну да. Не. Раны были.
– Так. Ясно. Я всё понял. Спасибо за рассказ.
– Вали оттуда, понял? Живи… ещё где-нибудь. Там… ну эт…
– Буду решать вопрос.

Александр оставил собеседника медитировать с баночкой. Картина стала слегка яснее, хоть и остались определённые противоречия. Было принято решение выяснить детали у вдовы хозяина дома, так что Александр нашёл место, где ловила связь, и набрал записанный номер. Номер приказал долго жить. Пожав плечами, Александр позвонил по номеру дочери хозяйки дома, который они порой тоже использовали для связи. Но и там никто не ответил. Оставался только водитель, который сразу же согласился приехать и забрать Александра. Он был явно рад услышать знакомый голос, да и Александр был рад такому ответу. Да и вообще ответу. Однако, приехать за ним могли только через два дня, и это несколько всё омрачало. Делать было нечего. Купив пару бутылок пива, Александр Васильевич Н. полез наверх.

Александр пил пиво, но оно было таким невкусным, что он с удовольствием поменял бы его на рабочий день. Он вдруг понял, что отдых в глуши – это вообще не его. Что в следующий раз он хочет поехать в многозвёздочный турецкий отель, где будет набивать себе пузо устрицами и заливать на них сверху виски. С этими мыслями он уснул в кресле, разлив остатки сомнительной пенистой жижи по полу. Ему снился шикарный отель, красивые официантки, какая-то вкусная еда и почему-то Эйфелева Башня, стоящая посреди пустыни.

Что-то стучало. Александр открыл глаза. Было уже совсем темно, и что-то или кто-то стучал в его дверь. Он снова схватил молоток и выглянул в окно, чтоб увидеть своё крыльцо. Там никого не было. Он накинул куртку, так как чувствовал, что похолодало, взял фонарик, так как телефон было некому зарядить, и вышел в ночь. Резко открытая дверь разбила пирамиду мелких косточек. Александр перешагнул через неприятный для него тотем и закрыл дверь. Последняя оказалась покрыта символами, начертанными чем-то, что Александр очень хотел считать красной краской. Символы словно светились на жёлтой поверхности двери. Стук же объяснялся тем, что в верхний косяк был вбит гвоздь, на который повесили пучок травы. Пучок тут же был сорван, а кости сметены ногой. Стоило это сделать, как из темноты раздался вопль.

– Чё разорались?! Пошли все прочь!

Александр покрепче схватил молоток и фонарик и отправился гонять людей в балахонах. Он быстро понял, где их искать, за много метров завидя очередной костёр. Теперь их было человек десять, и они все дёргались в своём танце, распевая заунывные мантры. Вокруг валялись цветы и мёртвые куры. Александр подбежал к первому попавшемуся танцующему и схватил его за плечи.

– Вы чё тут забыли вообще? Вы кто такие?

Человек ничего не ответил, лишь внимательно смотрел на Александра желтоватыми глазами. Другие тоже остановились, подошли к Александру и начали оттаскивать его от товарища. Александр Васильевич наотмашь ударил молотком и попал. Человек в балахоне завалился на землю. Остальные тоже отступили, показывая руками какие-то жесты.

– Вот и прекрасно. И валите отсюда.

Они переглянулись.

– И этого заберите, – он указал фонариком на человека на земле, который держался за голову.

Едва ли Александра кто-то понял, но всё случилось ровно так, как он говорил. Все поспешили уйти, утащив раненного. Александр, осмотревшись и попинав куриные тушки, собрался домой. Вокруг уже никого не было, но тут он обронил в воздух.

– Я уезжаю! Скоро! Потом творите тут, что хотите.

В ответ ему раздался крик. Тот же, что он слышал ранее, но совсем близко. Затем ещё и ещё. Деревья шатались из стороны в сторону, как если бы кто-то пёр на танке через чащу. Александр попятился, но вдруг, с ещё большим количеством криков, из леса показалось что-то, что сначала он даже осознать не смог, и даже подумал, что видит жирафа. Гигантская уродливая птица, покрытая серым оперением, смотрела на него жёлтыми глазами с высоты метра в три. Её голову украшал кожистый гребень. Длинная лысая, как у грифа, шея вибрировала от каждого её крика. Гигантский клюв, похожий на страусиный, но острее, угрожающе щёлкал.

– Что ты такое?

Птица с разбегу разнесла костёр, добавив к окружающему декору ещё и горящего дерева, затем заглотила одну из куриных туш, а потом наклонила голову к Александру. Он, недолго думая, стукнул её молотком. Она отпрянула, словно удивившись, а после стукнула в ответ.

Водитель микроавтобуса не обманул. Он приехал и долго искал своего новоявленного друга Санька., осмотрел дом, побродил по округе. Затем решил спросить в деревне. Несколько мужиков, включая интеллигента, коему нужна была новая баночка вдохновения, согласились пойти на поиски, пока ещё светло. Так, всеобщими усилиями, были найдены молоток, фонарик, пара пальцев и перо огромных размеров. Тогда-то один из мужиков вспомнил, что в детстве ему бабка рассказывала, как некий малочисленный народец, чьё происхождение считалось чуть ли не инопланетным, возводил такие костры и приносил в жертву кур, дабы отпугнуть демонов.

– Видимо, демоны не испугались.
– Что-то пошло не так, – согласился водитель.

VK тут