MaksimBodrov

Люда помогает мне сесть на постели. До чего же я слаб. Элементарнейшее действие дается с величайшим трудом, и полусидячее положение могу поддерживать только благодаря дополнительным подушкам, принесенным заботливой медсестрой. Но с собой она захватила не только постельные принадлежности. С молчаливого одобрения Осипа девушка закрепляет на моем левом предплечье нечто, похожее на рыцарский наруч. Только сейчас замечаю, что гипс с этой руки частично снят. Именно настолько, чтобы хватило места для размещения экзотического девайса. И когда же успели? Неужели ночью, пока пациент мирно почивал? Зачем такие сложности?

Спросить не успеваю. Рыжеволосый наставник привычным движением набрасывает на меня очки-шлем, словно запрягающий конюх затягивает уздечку на лошади.

– Щелк.

Комната все та же, подернутая легкой сумрачной дымкой.

– Пошевелите пальцами руки.

– Левой?

– Да.

– Шевелю.

– Теперь приподнимите ее к лицу. Рассмотрите хорошенько, со всех сторон.

Я исполняю указания прилежно. Рука совсем не такая, как в реальности. Чистая, гладкая, красивая. С ровно подстриженными розовыми ногтями. Молодая рука, мускулистая. Без всякого гипса, без электронного наруча.

– Разнообразьте движения. Софт устроен аналогичным образом. Первое время мышечное усилие будет соразмерно с перемещением виртуальной модели конечности. Чем дольше упражняетесь, тем в большей степени мышечный импульс замещается усилием воли.

– И как долго мне крутить рукой?

Чувствую себя довольно нелепо, хоть Осип и объяснил суть упражнения.

– Пять-десять минут. Не волнуйтесь, я позаботился о том, чтобы оператор не заснул от скуки.

– Так ты сам пишешь программы?

Мое уважение к Осипу после подтверждения догадки многократно возрастает. Вдоволь насмотревшись на выкрутасы улучшенной копии собственной руки, я не выдерживаю:

– Время еще не вышло?

– Вышло. Внимание, Владимир Николаевич, сейчас вылетит птичка!

«Птичка? У него что, дедушка пляжным фотографом подрабатывал?»

И тут я вижу натуральную птичку. Маленькую, розово-песочного окраса, с длинным клювом и крылышками, бьющими по воздуху столь часто, что сливаются они в сплошную спираль. Мне кажется, что пернатая похожа на колибри. Крохотная, шустрая, то зависающая неподвижно в воздухе, то делающая резкие рывки. Какое-то время я просто любуюсь красотой ее пируэтов. Цветное пятно хаотично перемещается по палате, безвозвратно нарушая стерильность больничной обстановки.

– Попробуйте поймать ее!

– Как?

– Руками.

Инструктор лаконичен, почти до хамства. Мне кажется, что длины руки явно не хватит. Но, в конце концов, мне же предлагают симуляцию реальности. Вовсе не правду жизни. Выжидаю момент, когда объект для охоты зависнет в воздухе.

– Хоп!

Мимо. Еще попытка. Еще. Еще. Без успеха.

– Проследите за траекторией птицы,– советует юный наставник,– Выявите повторяющуюся закономерность. И сыграйте на опережение.

Сосредотачиваюсь на цикличности полета. И верно, в отличии от живого прототипа, виртуальная колибри движется как электричка, строго по расписанию. Выжидаю благоприятный момент. Рывок! Пальцы почти чувствуют перья, скользящие между пальцев. Абсолютной неожиданностью оказывается всплывающая полупрозрачная надпись «+100».

– Владимир Николаевич, браво!– сдержанно хвалит невидимый инструктор.– Не теряйте концентрации, пожалуйста. Вам надо набрать две тысячи очков. Для того, чтобы легче ориентироваться в прогрессе задания, включите счетчик. Вы уже умеете это делать.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Несмотря на то, что я понимал, о чем ведет речь Осип, счетчик мне удается активировать далеко не сразу. То цифры просто замирают, не желая фиксировать эффективный захват очередной летающей мишени, то незаслуженно засчитывают результат, фиксируя промах, как удачу. Но, в конце концов, немало помучившись, я набираю требуемое количество очков.

– Отлично,– подытоживает результаты дня мой наставник, прощаясь.– Чувствуете, рука стала слушаться лучше? Завтра займемся правой.

Вопрос Осипа, видимо, был риторическим. Во всяком случае, ответа он дожидаться не стал. Подвигав левой рукой, уже лишенной наруча, понимаю, что, несмотря на усталость, действительно, владею конечностью много свободней.

Следующим утром проверяю первым делом правое предплечье. И нахожу его расчищенным от гипсового панциря. Рука в шрамах, синюшная и тощая. Пробую разговорить прекрасную Людмилу, но без особого успеха. Оборудование на мне вновь закрепляют вдвоем. На сей раз, на девайсе сверху закреплены три продолговатые стеклянные капсулы. Они мне напоминают мини-ракеты, как у супергероя из мультика.

– Осип! Боюсь, не смогу я твоих птичек переловить. Рука едва-едва шевелится.

– Сегодня птиц не будет,– программист, как обычно сосредоточен и серьезен,– Принцип будет почти тот же, но интерфейс другой. И стимулирование иное.

Осип стучит мизинцем по прозрачному боку ампулы.

– Вот она, стимуляция. Как только наденем шлем, и объясню задание, почувствуете легкий укол. Не пугайтесь, сразу включайте счетчик. Наберете шесть тысяч очков, раздастся сигнал. Вы отдохнете минутку, я изложу новые инструкции.

Как только застежки шлема затянуты, Осип начинает объяснять. И вовремя спохватывается.

– Щелк.

Комната украшена гирляндами из разноцветных шаров. Последовательность одна и та же. Зеленый, желтый, красный, зеленый, желтый, красный. Светофор, да и только. Присмотрелся повнимательней. Связующей нити между сферами нет. Они просто висят в воздухе, презрительно игнорируя банальные законы гравитации. Эх, мне бы так. А то спину отлежал, хоть и переворачивает меня медсестра с боку на бок порой. Да и руки нынче с утра ныли. Кстати, а почему в виртуале рука осталась такой же страшненькой, как в реале? Выясню позже.

Задача несложная. Неторопно собирать шарики, отправляя их в воображаемую чашку, стоящую на груди. Чашка не переполняется, потому что сферы просто исчезают в ней, как в бездонном колодце. Не совсем реалистично. Ну и пусть. Зеленый, + 100, желтый +200, красный + 300. Держу ритм, счетчик исправно отсчитывает путь к цели. Укола, к слову, практически не почувствовал. Постепенно впадаю в своеобразный транс, все происходит автоматически, без моего участия. Все равно, как завязывание шнурков. Непрерывное и методичное завязывание шнурков, никак не относящееся ни к эмоциям, ни к рассудочному сознанию.

Зуммер издает протяжный сигнал. Первый этап пройден.

– Неплохо. Закончили на красном, ни разу не сбились. Дадим руке передышку. Внимание, сейчас на первый план вашего монитора выйдет счетчик.

И действительно, число «6000» вспухло, как на дрожжах, заполнило все пространство. Потом цифры чуть поужались, будто бублики, подрумяненные в духовке. Над ними появилась горизонтальная полоска, на треть заполненная чернилами ярко-фиолетового цвета.

– Смотрите, Владимир Николаевич, полоска отображает ваш прогресс в сегодняшнем упражнении. Сейчас увеличу фиолетовый отрезок. Обратите внимания на засечки. Их соотношение один к одному, один к двум, один к трем. Аналогия понятна?

– Кажется, да. Графическая интерпретация моего нелегкого труда по сбору цветных яблок?

– Да. Сейчас ничего не делайте, просто посмотрите.

Над каждым участком засветился кружок разного цвета. Зеленый, желтый, красный.

– Теперь цифры убираем.

Комната вернула свой прежний, почти новогодний вид.

– Осип, я потерял счетчик.

– Верхний правый угол, Владимир Николаевич.

– Ага,– я нашел полоску, скромно притулившуюся в углу.

– Благодаря уколу, вам будет легче адаптироваться к графическому подсчету. Кроме того, фармопротектор вводится постепенно с самого начала занятия. И вы чувствуете, как рука становится все послушнее, все сильнее, все здоровее.

Укол. Я критическим взглядом прошелся по образу руки. А ведь он изменился. Зарубцевались шрамы, оставив лишь блеклые бороздки, посветлела кожа, да и мускулы, кажется, чуть увеличились в объеме! И тут до меня, кажется, дошло! Транс, словесное внушение, непосредственное подтверждение результата благодаря обманутому шлемом-очками зрению. Если верить гипнологам и прочим психотерапевтам, должно работать!

С энтузиазмом принимаюсь за коллекционирование псевдо-яблок. То ли от действия укола, то ли талант проснулся, но никакого затруднения от изменения способа учета не испытываю. Зуммер. Рука почти здорова. Остались царапины и мелкие синяки.

– Продолжайте, пожалуйста, в том же духе. Различие будет только в одном. Шарики отодвинутся, и схватить их не удастся.

– Что же делать?

– В третьем шприце– изотопы железа. Они уже достигли кончиков пальцев. Активируйте их усилием воли. И ваши пальцы станут полюсами магнита. Шарики сами собой притянутся к ним.

– Продолжаем!

Задание неординарное. Приходится попотеть, прежде чем все получается как нужно. Полюбовавшись напоследок неестественно эллинистической красотой руки, снимаю шлем.

О-па. Пропустил не только обед, но и ужин, судя по будильнику. Жестко! Впрочем, Люда тут как тут, вкатывая тележку с едой.

Уже в дверях окликаю Осипа.

– Послушай, ерунда ведь получается. Изотопы… Магнетизм… Какая разница виртуальным шарикам, магнитные у меня руки или нет?

Рыжий лишь криво усмехнулся. Наруч так и остается на руке, то ли по недосмотру, то ли по продуманному плану.

2.

Следующие дни проходят в тренировках. Когда руки становятся послушными, наступает черед ног. Тут сложнее.

– Нижние конечности, как ни странно, упражнять труднее. Чтобы стоять и перемещаться на двух конечностях, требуется недюжинная координация мозга и мускулов. Не случайно младенец тратит целый год, прежде чем делает первые шаги.

Осип красноречив. Я осваиваю искусство перемещения, используя как опору металлические ходунки. День, другой, третий. Получается не блестяще. Параллельно поддерживаю полоску жизненных сил. Со временем усилия воли более не требуется, ярко-изумрудная линия становится моей постоянной спутницей. Однажды ассистирующая мне немногословная Людочка отвлеклась, и я едва не полетел на пол. Сильно ударился головой о стену, дужка очков треснула, бар жизненных сил просел почти на четверть. Люда подоспела на помощь, помогла добраться до кровати. Вот только очки по пути упали под ноги. Каково же было мое изумление, когда полоска, цвет которой, к слову, я подобрал сам, осталась в поле зрения!

– Мозг приспособился,– невозмутимо отреагировал на мой рассказ Осип.–Все идет по плану.

Мне бы его оптимизм!

Приходил Феликс. Заскочил буквально на минуту, осведомился об успехах и исчез. Все заранее заготовленные вопросы вылетели из головы, и мне остается лишь корить себя за рассеянность. И ожидать следующего визита. Отмечаю возросшую внимательность. На Корнееве костюм того же кроя, только другой, голубоватой расцветки. Что вообще-то, несколько странно.

На ночь ходунки убирают. Вернее, убирали, три предыдущие дня. Сегодня, проснувшись от очередного кошмара, обнаруживаю их рядом. Дежурное освещение окрашивает интерьер в неприятные мертвенно-бледные тона, удлиняет тени от предметов. Делаю героическое усилие над собой, сбрасывая тяжелые, неповоротливые, словно набухшие в воде бревна, ноги с постели.

А не предпринять ли мне романтическое путешествие? К окну, например? Добираюсь туда через четверть часа. Штора медленно ползет вбок. И я кричу. За стеклом– жуткая клубящаяся тьма. Живая, агрессивная тьма!

Очнулся в постели. Ходунки по-прежнему рядом. Неужели кошмар за окном мне просто пригрезился?

Осип внимательно выслушивает меня. Молча идет к окну и замирает у шторы, словно конферансье у занавеса. Мое сердце пропускает удар.

И-и-и,– раз!

За стеклом несколько мрачноватый, но вполне узнаваемый хвойный лес.

– Галлюцинации,– скупо поясняет куратор,– случаются после серьезных травм.

Следующей ночью, однако, ходунков под рукой нет.

В душу мою закрадываются, как воры, сомнения. Через трое суток я могу передвигаться самостоятельно, хоть и не слишком уверенно. И решаю незамедлительно воспользоваться шансом.

– Там. Там. Там,– подошвы шлепок прилипают к безупречному глянцу пола. Добираюсь до двери, аккуратно поворачиваю сферическую ручку. Заперто!

Досада просто хлещет через край, переполняя все мое существо! И вдруг…

Не могу себе объяснить, что происходит. Но я чувствую замок. Точно знаю, как он устроен. Могу ощутить каждую деталь в отдельности. Штырьки, корпус, проточки, пружинки. Главное… Главное, я уверен, что легко открою запорный механизм. Вытягиваю вперед руку.

– Щелк,– и дверь медленно, как во сне, открывается наружу.

За ней длинный, скудно освещенный коридор. Шагов через десять,– закрытая дверь справа. Еще через десяток шагов угадывается более широкий проем. Скорее всего, выход на лестничную клетку или в рекреацию.

Так, туда я еще успею. А пока повожусь немного с замком.

– Щелк!

Запор сдается быстро. В комнате темно, и приходится долго искать выключатель.

– Тыньк!– лампы ослепляют на мгновенье, разом наполнив светом маленькую комнатку. У стены два стула. И больше ничего и никого. Если не считать накрытых полиэтиленом фигур с неестественно выпрямленными спинами, застывших на стульях.

Я сдержанно ахаю, узнав Людочку и Феликса.

Быстрее отсюда! Бегу, ковыляя, рискуя рухнуть в любую секунду, не разбирая дороги. Вот и лестничная клетка. Странно, откуда клубы дыма? Пахнет, как в школьном туалете, дешевыми сигаретами без фильтра. «Прима», кажется. Красная маленькая пачка. Вот она, на плоском участке перил, рядом с коробком спичек.

А вот и курильщик! Он оборачивается, и я узнаю Осипа. Странно его видеть без привычной коляски, спокойно стоящим на ногах.

– Брось эту гадость немедленно, от нее рак легких и цирроз печени,– строгий педагог во мне опережает напуганного обывателя.

Подросток удивлен, но не обескуражен.

– Не здесь, Владимир Николаевич. Не здесь.

– Что значит «не здесь»?

– Значит «не в этом месте»,– нехотя поясняет Осип.

– Вредные привычки остаются таковыми в любой точке земного шара!– разум выбрал в качестве защиты от абсурда непробиваемую назидательность.– Поясни, как это «не в этом месте»?

– Мы не находимся в обыденной плоскости реальности!– собеседник отрезает категорично и уверенно.

3.

Я совершенно не готов к подобному ответу.

– А где?

Рыжеволосый симулянт пожимает плечами:

– По всей видимости, в обособленной цифровой локации, с функцией сохранения копии личности вне основного ареала обитания оригинала,– несколько заумно формулирует собеседник.

– Копии... Я что, погиб?

– Нет. Все сложнее, чем вы думаете.

– Осип...

– Да, Владимир Николаевич.

– Зачем тогда это все? Зачем псевдо медицинские процедуры? Зачем кресло? Зачем дурацкие компьютерные игры?

Осип отбрасывает прочь недокуренную сигарету. Достает из кармана джинс изрядно помятую пачку «Космоса», выудив еще один цилиндрик, набитый табаком, вертит его в пальцах.

– Я по пунктам отвечу. Чтоб не валить все в одну кучу. Первое. Медицинские манипуляции для большинства попадающих сюда, в Башню, необходимая часть реабилитации.

– Реабилитации чего?– не могу удержаться от выкрика я.– Ты же только что объяснил, что мое тело... разрушено!

– Реабилитации сознания,– терпеливо поясняет рыжеволосый.– И тело ваше вовсе не разрушено. Оно в стазисе, в фазе регенерации и восстановления. Мозг фиксирует подобный статус тела как патологию. Болезнь. И выправлять сознание до здорового состояния приходится долго и кропотливо, как жестянщику, в руки которого попадает машина, покореженная в аварии.

– Без жестянщика никак?– пытаюсь съязвить я.

– Можно. Взбаламученная грозой вода сама по себе со временем очистится. Со временем...

– Ну хорошо. Обман во благо. А кресло твое как в картину вписывается?

– Очень просто. Первые месяцы мне пришлось провести в нем. Там,– Осип сделал неопределенный жест кистью. Сигарета, все еще зажатая в пальцах, описала сложную траекторию,– я ведь числился инвалидом детства. И еще отказником. Не приняли мама с папой некондиционный подарок судьбы. Спасибо государству. Выходило, выучило в радиотехникуме. После смог получить квалификацию программиста. Так что, проявляя некую ностальгию, сам прошел путь, от прикованного к больничной палате до обычного человека. Плюс оказываю психологическую поддержку вновь прибывшим.

– В духе «не одному тебе так не повезло»?

– Что-то вроде того.

Осип замолчал. Мне вдруг вспомнилась давно, еще в отрочестве моем, покинувшая нас бабушка. И даже не сама бабушка, а мои, тогда еще по-детски наивные, сны о ней. Еще тогда я подметил в грезах некую последовательность. Бабушка перед смертью болела, более года не вставая с постели. И первое время такой же она представала мне во сне. Бледная, почти неподвижная, разговаривающая со мной едва слышным шепотом.

Однако, по мере взросления, ее образ менялся. В призрачном мире бабушка становилась все крепче. Моложе. Бодрее. Я заставал ее на кухне, у плиты. И в огороде, склонившейся над грядкой. И в роще, спрятавшейся от летнего зноя в тени берез. Тогда я списал метаморфозу облика на собственное взросление. Чем дальше я уходил по тропе жизни от трагической даты, тем более ранние ситуации всплывали в памяти. Моменты, когда бабушка была еще здоровой... Найденное объяснение вполне удовлетворило меня в юности. Я даже немного гордился самостоятельным решением загадки. И вот сейчас, после слов Осипа, задумался,– а верно ли решение?

– А Феликс и Люда?– спохватился я,– они живы?

– Они…,– собеседник замялся,–… ненастоящие. Марионетки. Куклы-помощники, помогающие мотивировать квест-клиента. Программу им писал я. Оболочки предоставила Башня.

– Башня?

– Ось здешнего мира. И не только. Еще госпиталь. Школа. Наблюдательный и опорный пункт.

– Ну а с виртуальными забавами что?– решаю я вывести собеседника из задумчивости.

– С забавами,– повторяет, как сомнамбула, ответчик,– Давайте-ка я лучше нарисую.

Я упусткаю момент, когда вместо сигареты в руке Осипа появляется синий маркер. Иллюстрировать идею он решает прямо на стене, смело очерчивая небрежно исполненный овал.

– Это ваше сознание. Давайте для наглядности и краткости я буду называть его мозгом, хоть технически это и не корректно.

– Давайте,– скрепя сердце соглашаюсь я. Перед глазами буквально парит картинка. Банка с плавающим в формалине мозгом. Моим мозгом, между прочим!

– В прежней жизни, где число раздражителей исчислялось сотнями, а число вызовов окружающей среды тысячами, мозг реагировал на изменения хаотично.

Маркер застучал по стене, оставляя внутри овала беспорядочно разбросанные точки.

– Будущее представлялось туманным и таящим в себе неясные угрозы. Поэтому мозг распределял ресурсы, как осторожный инвестор вкладывает деньги. То есть, опять-таки, опирался на концепцию широты охвата, дробя свой потенциал на множество ячеек.

Заметив, что до меня его мысль не дошла, Осип пояснил:

– Как восковые соты в улье. Или как переборки в трюме у океанского лайнера. Такая структура отвечает требованиям безопасности, прежде всего.

Я с сомнением хмыкнул:

– «Титанику», помнится, подобная архитектура мало чем помогла.

– «Титаник» оказался не достроен на момент выхода в плаванье,– мгновенно отреагировал мой куратор.– Но давайте не будем отвлекаться на частности.

Дождавшись утвердительного кивка, лектор продолжил:

– Здесь, в Башне, другие правила. Факторов, воздействующих на мозг неизмеримо меньше. Опасностей...,– тут он на миг замялся,– наверное, тоже. И, главное, каждый сам может сознательно управлять ресурсами сознания! А для того, чтобы управление стало эффективным, нужен простой и понятный интерфейс. Нужны пиктограммы, ярлычки, кликая мышкой по которым, пользователь активирует ту или иную программу. Причем юзеру вовсе не обязательно знать механизмы, позволяющие ему приобщаться к чудесам высокотехнологичного прогресса.

– Допустим. Но как...

Осип не дает договорить.

– Взгляните!– рука парня лихо полоснула по импровизированной доске раз, потом другой. Маркер разбивает овал на четыре сектора, прочертив горизонтальную и вертикальную линии.– Обозначим каждую область буквами.

«Нечто похожее я где-то уже видел. Точно, заглянув на урок алгебры. Круги Эйлера!»– подумал я про себя. А вслух спросил:

– И что обозначают литеры «С», «Л», «И» и «М»?

Осип улыбается.

– Вы принадлежите еще к предыдущему поколению. Поколению, не попавшему под каток современной индустрии компьютерных игр. Между тем, любой подросток без труда расшифровал бы знаки. «С»– сила, «Л»– ловкость, «И»– интеллект, «М»– мудрость.

– Чудесно,– я не могу скрыть сарказма в голосе,– Сила. Мечта культуриста-бодибилдера. Выкинь из головы все остальное, всякие нежные чувства, заумные теории, и несуразные акробатические этюды. И сможешь поднять над головой паровозную ось. Что профессора, академики, художники с музыкантами, и прочие балерины? Их тысячи и тысячи. А паровозную ось поднять можешь ты один. Так?

Осип замер с маркером в руке.

– Знаете, несмотря на ваш тон и общий скептический настрой, вам удалось поразительно точно уловить суть предмета.

– И в чем же конкретно его сакральная сущность?

– В избирательном воздействии на сознание. В местном мире, лишенном физических ограничений, можно сильно ужать одни способности. И за их счет расширить другие. Нужно лишь изменить границы секторов.

– Так... то есть, при неизменном объеме переставить внутренние перегородки?

– Именно!

– И в кого же вы хотели перековать мою скромную персону, юноша? В атлета, акробата, ученого или мага?

Осип вздохнул тяжело и потупился.

– Смелее!

– В почтальона, Виктор Николаевич.

– В почтальона? Но, помилуйте, друг вы мой кибернетически одаренный! Почему же именно в почтальона?

– По двум причинам. Мне очень нужно передать бандероль одному человеку. Туда, куда сам я самостоятельно доставить ее не могу. А еще потому, что у вас как раз имеется подходящая «полость» в строении энергетической структуры сознания. И я уже практически отформатировал ее в «багажный отсек».

– Все процедуры на самом деле были этапами «форматирования»?

– Несли двойное назначение,– поморщившись, все же признал мою догадку справедливой, Осип.

– И что же я должен передать?

– Это,– в руках Осипа оказалась звездчато-объемная фигура, пестревшая множеством цветовых пластин.

– И когда же мне прикажете отправляться?

– Эх, не успел я с вами курс завершить, Владимир Николаевич..., – вместо ответа сокрушенно выдохнул Осип,– Нелегко вам придется там, в Зеркале!

Стена перед Осипом приобрела первозданный вид, будто и не принимала на себя только что яростную атаку синего маркера. До того, как сознание покинуло меня, я успел заметить, что тело замерцало, будто внутри меня принялась вспыхивать и гаснуть нить накаливания.

Довольно приятная новость. Мой рассказ по результатам конкурса на ресурсе пикабу попал в озвучку.

Жанр не мой, ужасы и крипистории я обычно не пишу. Тем приятнее. )

В целом мне понравилось )

Конкурс проводится периодически. /Что любопытно, его условия шибко предприимчивые люди скопировали. И провели свои, по чужим правилам, с минимальными корректировками. Один из них был на АТ. Проведен был ... "небрежно". И, вообще, не люблю я такого плутовства./

В последнем туре оригинального конкурса я не участвовал (дедлайн 29 сентября был). А до того 4 рассказа в трех турах отсылал. На мой взгляд, один сильный, один средний и два слабых. Прошел почему-то один из слабых. Ну, да... "Нам не дано предугадать..." Классика вечна.

Все четыре рассказа конкурсных есть в открытом доступе.

– Продолжай.

– Во-вторых, откатится мое умение дистанционного перемещения в Зеленую комнату. Я не уверен, что от базы байкеров до комнаты Аратари-лим менее двух километров, но, однозначно, иметь потенциальную возможность слинять, гораздо лучше, чем ее не иметь.

Я по привычке полез в сервисные интернет-карты в смартфоне. И выругался досадливо. Да, карта у нас теперь только тактическая. С ограниченным радиусом просмотра и определения расстояний. Хотя, со временем, с ростом доступа к технике, думаю, это изменится.

– Ты молодец, все верно рассудил,– одобрил ход моих мыслей дядя после небольшой паузы.

– И еще один момент. Но я хотел бы его озвучить после того, как Денис...,– я поискал взглядом Дениса. И нашел его любезничающим с Леной.

– О чем ты хотел спросить нашего егеря?– родственник с добродушной улыбкой проследил за направлением моего взгляда.

– О Желтой Комнате. Кто знает, когда мы еще получим к ней доступ. Хотелось бы использовать ее потенциал по максимуму.

– И что мешает?

– Количество энергии тэрр. К завтрашнему утру у меня будет почти полный заряд пояса, 20 единиц. Насколько они востребованы в помещении Аратари-тэм?

– Ну, вот с утречка и спросим,– заключил дядя,– не будем прерывать романтику.

Распределение обязанностей нынче прошло формально. И, немножко, по-деревенски. Под мычание коров. Сегодня мы едем в рейд по городу. Дядя Женя за топливом. За компанию прихватит с собой Петьку. Хоть и не полноценная взрослая мужская сила, а все помощь. Я и Денис в режиме эвакуации «стазисников» и обнаружения тайников. Дополнительно моим советником поставлена задача по поиску корма для крупного рогатого поголовья. Остальные на хозяйстве. Услышав установку на доставку кормов, к нам тут же подключается Кеша. Оказывается, он знает пару мест в городе, где может быть искомый ресурс. Никогда бы не подумал, что технарь Иннокентий окажется любителем домашних животных!

Но до того как трогаться в путь, мы собираемся на совет. Мы,– это я, дядя, Саша и, в качестве почетного гостя и главного консультанта,– Денис. Обмен мнениями начинается без меня и входит в остро-полемическую фазу, когда я подхожу к группе.

– Как это я не иду с вами к «Ангелам»!?– вопрошает, чуть ли не воздев руки к небу, егерь.– Я же знаком и с планом их базы и кое с кем из них лично!

– Дэн, именно поэтому...

– Да где тут логика!

– Ты не даешь мне досказать.

Саша переводит взгляд с одного собеседника на другого, но молчит. В спор не лезет.

– Не даю, потому что...

– Что за шум, а драки нету?– я пытаюсь шуткой снизить накал дискуссии.

– Мэт, ну скажи Евгению Егоровичу!

– Дэн, хочешь я тебя дыхательной гимнастике научу? Значит так. Вдох делаешь тонким и...

– Да пошел ты!

– А если я просто попрошу тебя не кипятится? И дослушать до конца? Опять-таки, маршалов и гениальных тактиков среди нас нет. Все обсуждается. И мнение каждого может оказаться решающим. Лады?

– Океющки!– буркает под нос сталкер.

– Денис, ты напрасно обижаешься! Думаешь, я из надменности дал понять визитерам, что ты здесь ничего не решаешь?– продолжил, как ни в чем не бывало, наставник.

Я вспомнил несколько пренебрежительный тон дяди при упоминании о егере.

– Ну...

– Ничуть! Я хочу, чтобы они так думали. Чтобы не брали тебя в расчет. Ты, как засадный полк, у древних славян, должен до поры до времени, оставаться в тени.

– И ударить в спину?– по кислой мине Дениса читалось, что вариант с коварным фаталити в тыл симпатий у него не вызвал.

– Для ассасина ты еще не дорос. И твоя задача будет совсем не в устранении кого-либо.

– А в чем тогда?

– План такой. Мы с племянником едем к «Ангелам», на «додже», доставляя обещанное топливо. Вглубь территории, к Желтой комнате, идет один Матвей. Я жду его за воротами, на автостоянке.

– Да там и ворот никаких нет. Шлагбаум. Его своротить в случае чего,– раз плюнуть.

– Вот твоя роль будет как раз предполагать это самое «в случае чего». Вариант «Б», как любят говорить в фильмах.

– Например?

– Например, если Матвея не захотят отпускать из гостей. А он очень захочет уйти.

– И я что? Постучу в дверь офисного здания «Точмаша» в смокинге и галстуке-бабочке, как Джеймс Бонд? С просьбой освободить нашего товарища?

– Нет. Ты скрытно проникнешь на территорию. У нас с тобой рации будут работать на прием. У Матвея на передачу. Выберем условное слово. Если Матвей произносит его, значит, пора действовать. Твоя задача будет отвлечь внимание.

– Как? И для чего?

– У нашего командира есть идея. Касаемо экстренной эвакуации. Изложи, Матюш.

Мой доклад краток. И сводится, по сути, к одному спорному тезису. Входит ли территория завода «Точмаш», на которой обосновались байкеры, в двухкилометровый круг с центром в Зеленой Комнате.

– Тут придется произвести разведку. Возможно, даже зарисовать карту местности, – тянет Денис, бессознательно оттопыривая указательным пальцем ухо.– Навскидку определить сложно. Территория большая, офисное здание у основного въезда, есть еще три дополнительных, но вот там как раз ворота. Цеха и склады рассредоточены вообще по всей площади. Желтая Комната в бывшем упаковочном.

– На Точмаше и такой был?

– Да. Небольшой.

– Вот и займетесь вдвоем проработкой маршрута на случай отхода.

– Ясно. А все-таки, как я отвлеку внимание?

– Вот так,– дядя с грацией Деда Мороза на утреннике, извлек подарок из холщового мешка. И расположил его вертикально на столе.

– Это... это граната!?– первой пришла в себя Саша.

– Свето-шумовая,– родственник обернулся к сталкеру,– дергаешь кольцо. Бросаешь. У тебя четыре секунды чтобы отвернуться, прикрыть ладонями уши и зажмуриться.

Кажется, брат отца предоставил мне не полный список трофеев из арсенала с Прядилихи.

– Теперь по комнате. Что посоветуешь? Каково ее основное предназначение?

– Апгрейд. Ее основное предназначение,– апгрейд сигнатурных предметов.

– В некоторых случаях комната подменяет наруч. Если есть возможность поднять уровень предмета с пометкой «тактический», то лучше заняться именно им,– вступила, наконец, в разговор Александра.

– Для процедуры необходимы либо ядра, добытые с монстров, либо тэрр. Для оружия допускается сочетание. Для пояса,– только тэрр, для обруча,– исключительно ядра. Монитор не подлежит апгрейду,– вновь подхватил тему сталкер,– Сферы, шприц-капсулы, прочие сигнатурные предметы, требуют энергии и, зачастую, дополнительных ресурсов.

Черт, как же не во время Катя привязала обруч! Не сомневаюсь, что усовершенствование снаряжения возможно и на владельце... Но рисковать девчонкой мы не будем!

– А как обстоят дела с доступом?

– У меня обычная карточка. Я ее никак не добывал. Лежала рядом с инструментоном. Так называется штуковина для апгрейда. На столярный угольник похожа. Только для великана, метра полтора в длину и где-то два с половиной в высоту. И с проточками по центру составляющих брусков.

– На что нам может хватить энергии пояса в двадцать тэрр, Саш?

– Исключительно на модификацию холодного оружия.

– Но у меня только кинжал из сигнатуры! В лучшем случае, получается, я смогу из него сотворить «извлекатель»?

– У тебя есть матрица сигнатурной оцифровки.

– И...?

– И еще мачете. Если его усовершенствовать, оружие станет намного эффективнее. К тому же мы обзаведемся, хоть и примитивным, но довольно универсальным набор ведения боя на всех дистанциях. Для дальней,– самодельное копье с разящим наконечником. Для средней,– легкое рубящее оружие. Для ближней,– обычный крепкий охотничий нож.

– Звучит, вроде, неплохо...

– Учитывая, что у нас есть еще и огнестрел, очень неплохо!– подытожил дядя.– Я про схватки с монстрами, конечно. В бою против бандитов странные инопланетные «тыкалки» вряд ли проявят себя.

Он все-таки прагматик, мой родственник. С сильным креном в скептицизм.

– Ты как, Дэн, не против поделиться амуницией?

– Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец,– откликается заметно повеселевший егерь,– при военном коммунизме все общее должно быть!

Дневную задачу мы выполняем в полном объеме. Иннокентий зарисовывает в блокноте схему расположения цехов «Точмаша» так, словно всю жизнь только и занимался картографией. Аккуратно, точно, с соблюдением пропорций и масштаба. Линия за линией соединяется на бумаге в очертания улиц, когда мы медленно следуем от забора завода до двора с Зеленой Комнатой. Двор тих. Но проверять, есть там засада или нет, у меня никакого желания не возникает.

Память Кешу тоже не подвела. Оптовая база, совмещенная с небольшим зоомагазином, обогатила нас не одним или двумя мешками, а целой тонной комбикорма. Правда, всех сортов. От «корма для птиц» до нужного нам питания КРС, но, я не думаю, что буренки столь капризны, что откажутся от рациона пернатых.

Из эвакуированных у нас Алла, 29 лет, которую мы застали возле легковушки с открытым и пустым багажником. Что она делала в такую рань рядом со складом, одному Богу известно. То ли привезла что-то сюда, то ли, наоборот, планировала забрать. Хотя покупателей в столь ранний час и не бывает.

Еще радостный Иннокентий обнаружил аквариум с еще живыми рыбками. И, набрав им пакетиков с пропитанием, забрал с собой, тщательно упаковав в подушки и одеяла в кузове.

– Кеш, им же кислород нужен будет!

– Ерунда. От бесперебойника компрессор подключу,– только отмахнулся от моего замечания энтузиаст. Он, оказывается, давно мечтал завести рыбок. Но все как-то откладывал. Все что-то не совпадало. Место. Время. Реакция окружающих. А сейчас, получается, совпало. О-фи-геть!

Когда ложимся на обратный курс, пытаюсь связаться с дядей. Эфир молчит, заполнеямый щелчками, шорохами, протяжными скрипами, и мне становится тревожно на душе. Словно и через радиоволны к нам, раздвигая пространство, как сминаемые когтистыми лапами жалюзи, лезут агрессоры из других миров. Конечно, то, что брат отца не отзывается, ничего не значит. Возможно, отошел от передатчика. Или расстояние слишком велико. Или помехи на линии. Последняя гипотеза косвенно подтверждается тем, что раньше я не слышал столь интенсивного фона из динамика. Подняв глаза к небу, вижу наползающие на город тучи. Скорее всего, грозы не миновать. Замечаю, что по экрану планшета идут помехи.

– Мат... Ма... Матвей!–прорывается сквозь все природные препоны знакомый голос.

– Дядя Женя! Слышу тебя! Прием! Прием!

Фух, даже от сердца отлегло!

– Я уже на базе! Вы как там, все закончили?

– Да. Возвращаемся.

– Отлично. Види.. ..чи?

– Тучи? Вижу! Вижу. Прием!

– Саша го...ит, что на гор.. идет не просто ...за.

– Не просто гроза? А что?

– То самое «штормовое облако», о котором мы говорили!

По голосу я слышу, что микрофон передан Саше. Ее голос звучит звонко и четко, будто помехи не властны над ним.

– Посоветуешь что-то?

– Лучше объехать ст....й облако. Следи за та.....монитор... Посл..... воздей.... анома... ..предск....ы!

Ну вот, искажения снова заполнили эфир.

Хорошо, хоть смысл удалось понять. Тучу надо попытаться обогнуть, иначе последствия пребывания под ней непредсказуемы.

– Понял вас! Не волнуйтесь! Все будет хорошо, ждите нас!

– Матюша, остор...й, сынок!

Это уже мама. И тут же ее сменяет голос дяди Жени:

– Сообщи где нах....ся и пред.....ый маршрут.

– Мы на проспект Мира выезжаем, с него влево уйдем на Цирковую. И через мост. Как поняли?

– По..л тебя. Поме.. усил....., если не поя..... в теч.... часа, выезжаем на....чу. Все, кон.. с...и.

– Конец связи!

Первые капли дождя падают на ветровое стекло, и я включаю дворники, одновременно вдавливая педаль газа. По проспекту проскочим с ветерком. А дальше надо быть осторожнее. Цирковая улица неширокая.

– Д-д-д-у-м-м-м-м!

Раскат грома оглушает, заставляя пригнуться к рулю. Странно, даже молнии пока не сверкнуло ни одной вроде бы. Не знаю, как у Аратари, а у нас по физике так положено. Сначала молния. Потом грохот грома.

– Дэн, последи по монитору за тучей!

– Думаешь, она отражается на экране?

– Да!

Порывы ветра, неожиданно ворвавшиеся на проспект, зашумели в кронах тополей и лип. Несуразно, не естественно как-то, не по-земному, в разнобой, отклоняя их в разные стороны. Уличный мусор, накопившийся за неделю, понесся нам навстречу. Разворот рекламной газетенки влажным квадратом распластался по стеклу, когда до поворота на боковую дорогу оставалось метров тридцать. Приклеился так неудачно, что пришлось дать по тормозам. Ничего не попишешь, придется выбежать под уже разошедшийся дождь, чтобы отлепить мокрую бумагу от стекла.

– Давай я!– вызвался было Денис, но я только отмахнулся.

– Следи за монитором!

– Край тучи уже над нами!– ему пришлось перекрикивать завывания ветра, ворвавшегося в салон, стоило распахнуть дверь.

Я бросил беглый взгляд на экран. И оказался неприятно поражен. То здесь, то там, вспыхивали красные точки, и тут же гасли, как проносящиеся над головой искры от костра.

– Вижу! Я мигом!

Нога соскользнула с подножки, и я чуть не растянулся по асфальту. Рубашка моментально промокла, холодные струйки воды потекли под бронежилет.

«Зато машину помоет,– вылезла вдруг наружу совсем не к месту мысль,– вишневый цвет так красиво смотрится!»

Налипшая бумага все никак не желала покидать стекло, сползая отдельными полосками под натиском ногтей. Но вот, наконец, и все. Сейчас поедем дальше!

– Тум!– короткий увесистый удар по темечку подрубает на корню и меня и мои планы.

Прихожу в себя уже в кабине. Между Денисом и Кешей. Денис ведет машину, ведет медленно, покусывая от чрезмерного усилия губы. Дождь барабанит по металлу крыши, заливает обзор так, что дворники не справляются.

– Ох,– затылок моментально взрывается болью, когда протягиваю к нему на инстинктах ладонь. Под ладонью уже вспухла солидная шишка. Видимо, вот они... Сашкины последствия! Я даже успеваю разозлиться на Александру, хотя никакой ее вины в моей контузии и нет.– Кто меня... так?

– Не кто. Что,– лаконично откликается егерь, кивая на «торпеду». Там, как ни в чем не бывало, застыл песочными часами «троян».

– Из тучи, видно, выпал,– поясняет сталкер. Взгляд его меняется с встревоженного на привычно жизнерадостный. Ясно, беспокоился, приду ли в себя.

– Вместо града?

– Ага. Выходит, так!

Над нами вспухает в небе молния, словно огненная артерия на виске необъятного и яростного титана. Канонада, на сей раз, следует привычному закону, отставая секунд на пять. Мотор чихает и глохнет. Дэну приходится запускать его снова.

– С движком-то что?

– А бог его знает. Предполагаю, на него плохо влияет небесный перфоманс инопланетян!– почти весело отзывается Денис.– Уже пару раз глох. Пока ты тоже... того... в отключке был.

– Я тоже так полагаю. Про связь помех, работы двигателя машины и этой странной бури,– тихо комментирует Кеша, сжимающий в пальцах планшет.– Ничего, еще чуть, и мы покинем грозовую зону.

Наш радиолюбитель и фанат декоративных рыбок оказался прав. Через пять минут «ситроен» благополучно миновал аномалию. Дождь не прекратился. Но, то был уже вполне обычный, летний, почти уютный, теплый дождь. На базе я попал в заботливые руки мамы. Ну, и, немножко, Саши с Леной. Мне обработали ссадины, которые я приобрел при палении и даже не заметил. Организовали холодный компресс, прямиком из выкопанного ледника. И напоили болеутляющим порошком, позаимствованном ранее в аптеке. Уснул я с маминой рукой на макушке, пропустив ужин.

– Денис, ты чем зарядил? Дробью на утку что-ли?

– Чем было, тем и зарядил!– зло огрызнулся на реплику дяди сталкер.

– Ба-бах!

Второй выстрел оказался куда эффективнее. Ошметки плоти инопланетного крючкохвата полетели в разные стороны.

– Вот что значит пуля!– дядя ткнул копьем в присосавшегося сеятеля, стараясь держаться на дистанции. Острие копья легко прошило глянцевую плоть. Сеятель сразу же осыпался пепельными хлопьями. Отличное оружие все же у Дэна!

Запах сгоревшего пороха наполнил воздух, оттесняя уже появившийся смрад разложения.

– Бах! Ба-бах!– врезал дуплетом по коварному менталисту перезарядившийся Денис.

Внутри проклятого монстра что-то лопнуло, часть щупалец отлетело, словно разорвавшиеся от нагрузки гнилые веревки, и на спину коровы обрушился поток студенистой слизи. Один из обрубков щупальца упал между нами и, все еще извиваясь, как обезглавленная гадюка, попытался обхватить лодыжку нашей гостьи из Башни. Она отпрыгнула на рефлексах, с расширившимися от ужаса зрачками, забыв про мачете, зажатое в руке. Вслед за слизью длиннющим языком стек ливер, давая представления об анатомии хищника. Довольно вонючей анатомии, надо сказать. Сашку согнуло в три погибели, и она едва успела отвернуться, не справившись с рвотными спазмами.

Наконец и я, спохватившись, поднял ствол. Но подавлять огнем было уже некого. Между балок висели разодранными лоскутами жалкие обрывки кожи, да три «лианы», все еще упрямо цепляющиеся за бока бедного млекопитающего.

– Уведи девушку к машине,– негромко бросил дядя Женя.– Не нужно ей видеть, что дальше будет.

Он уже успел расправиться и со вторым сеятелем, сбитым с толку оглушительными выстрелами и «выплывшим» прямо на нас. Денис, аккуратно сложив в нагрудный карман отстрелянные гильзы, шарил по полу, отыскивая ядра сеятелей.

– Когда назад пойдешь, захвати с собой канистру с бензином,– напутствовал меня дядя, когда я уводил сгорбленную и совсем обмякшую Сашку. Родственник подобрал выроненное ей на пороге мачете.

Вернулся я, когда дядя отсек последнее щупальце, впившееся в корову.

– Успел образец собрать,– потряс пробиркой Дэн.

– Щелк,– я сделал снимок животного.

– Корова «Пеструшка». 3 года. Генетические флюктуации превышают критический уровень. Метаморфические изменения необратимы. Направление: Инкубация. Источник: Аратари-лим.

Вот как! То есть эта троица даже не убила бы «Пеструшку». А, просто, превратила бы ее в инкубатор по выращиванию помета себе подобных! Ту же участь, судя по всему, Аратари уготовили и для всей нашей планеты.

– Ядра собрал?

– Одно. Второе закатилось, наверное, в щель пола. Да и хрен с ним. Сейчас зачистим все здесь, и айда на базу,– бледность и сосредоточенность Дениса прошли, и он снова стал самим собой.

– Давай ружье!– почти грубо скомандовал мой наставник. Он вернул Дэну копье, и, помолчав, добавил:– Идите на воздух.

Стоило нам выйти из здания, как грохнул выстрел. Я не заблуждался, насчет цели. Дядя вышел из ворот хмурым, забрызганным кровью, с двустволкой, перекинутой за спину.

– Мэт, зажигалку!

Руки у него подрагивали, и я счел за благо финальный этап дезинфекции взять на себя. Нагнувшись над смоченной бензином соломой у порога, щелкнул колесиком кресала. Огненная стрела метнулась к телу буренки с развороченной выстрелом головой. Минуту спустя языки пламени уже лизали изнутри стены коровника, разбегаясь огненными ручейками по соломе от центра. Яйца кладки лопались от жара, планшет непрестанно пиликал, отчитываясь об уничтожении очагов заражения и начисляя валюту на счет.

– Как думаешь, крючкохват и был тем самым «монстром повышенного уровня» в локации?– обратился к Александре, когда по поручению моего зама, Дэн с Зиной и Катей ушли устраивать тщательный профилактический осмотр загнанным в прицеп копытным. Для полного счастья нам только распространения инопланетной паразитарной инфекции не хватало.

– Я не знаю,– было видно, что Саша до сих пор не оправилась от шока.

– Держи!– брат отца протянул ей красно-белую пилюлю и бутылку с водой.– Прополощи рот, после выпей.

– Дядь Жень, откуда ты про фармацевтику столько знаешь?– поинтересовался я, когда Саша отошла за фургон.

– Хронический диабет плюс еще с полдюжины не слишком приятных болячек с детства.

– А я думал, ты здоров, как бык!

– Здоров, как бык, не знаю, как быть,– усмехнулся собеседник невесело.

– Поэтому ты так тяжко отходил от стазиса?

– Почти наверняка. Скорее всего, сахар в крови выгорел. Когда показатель опускается ниже определенного уровня, я рискую превратиться в ходячее желе. А то и не ходячее. Сил совсем нет. Потому стараюсь при себе иметь всегда глюкозу, сахарок, или хотя бы парочку леденцов.

– А таблетки?

– И таблетки. Но они не для поднятия уровня сахара, а...

Пронзительный крик прервал лекцию родственника, и почти сразу же из-за фургона кубарем выкатилась Сашка. Подхватываясь, я успел мазнуть взглядом по экрану планшета. Четыре, нет, пять алых точек совсем рядом!

«Морские коньки» высыпались передо мной, как горошины из стручка. Вернее, четыре неброские, вполне возможно, подрастающие еще горошины и один... боб! Шершень-лидер был значительно крупнее привычных парящих питомцев Аратари. Его макушку венчал продольный бирюзовый гребень, и, создавалось полное впечатление, что вожак направлял действия более мелких собратьев. А еще он имел в нижней части тела не шип, а нечто, напоминающее рыбий хвост. Назначение хвоста я понял сразу же, как только агрессор выгнулся характерной атакующей запятой. Узкий длинный шип пробил жестяной корпус «ситроена» рядом с виском. Еще чуть,– и он пришпилил бы мое ухо к металлу!

Гром, поскуливающий рядом с фурой, в ожидании девчонок, рванул на помощь. Дядя все еще путался в ремне двустволки, а Дэн только еще оценивал обстановку, показавшись в калитке фуры, когда Сашка, разгибаясь, инстинктивно метнулась к нам. Тут-то ее и настиг один из хищников выводка. Замер на мгновенье перед фатальным ударом, сжимаясь. И тут же распрямился, метя угольным жалом под ребра. Все, что я успел, это закрыть девушку телом.

– Кра-а-а-к,– послышался хруст органики. И нас обоих откинуло на добрый метр назад так, что я едва не приземлился спиной на Сашку. Остальное я наблюдал уже отстраненно, с земли, задыхаясь от контузии легких.

– Бааах!

А вот сейчас дробь оказалась к месту. Нашего обидчика разнесло к чертям собачьим. И повредило колышащуюся вуаль его ближайшему спутнику, заметно замедлив скольжение по воздуху. Дядя откинул прочь двустволку, в которой не осталось зарядов, и положился на длину лезвия мачете. Гром, в умопомрачительном прыжке достал и подмял под себя еще одного шершня. Вожак группы, тем временем, сместился абсолютно непонятным и невыгодным тактически маневром, подставляясь под удар копья бегущего егеря. Чем тот не преминул воспользоваться.

– Тах-тах-тах,– заговорил вдруг «глок», невесть каким образом перекочевавший в руки Сашки. Садила она красиво, с колена, с двух рук, чуть согнутых в локтях. И попадала! Замедлившийся шершень дернулся раз, другой... И рухнул в траву! Последний монстр неуловимым маятникообразным движением оказался у фуры, где уже спрыгнули на траву девчонки. Угольное жало траурно блеснуло в лучах солнца, когда Катя неожиданно властным жестом принцессы вандалов, подняла ладонь на уровень глаз. И шершень замер! Спустя несколько секунд лезвие мачете располовинило и его.

– Матвей, Матвей,– склонившаяся Александра трясла меня за плечо. Ее руки ощупывали мое тело в поисках раны. И не находили ее. Что не мудрено. Сталь бронежилета, покрытая кевларом, против шипа инопланетной осы. Счет один/ноль! Откинутый в сторону «глок» сиротливо блестел среди травы. Ох, и влетит же нам всем от дяди!

Но позже... Катя, словно сомнамбула, подошла ближе. Зрачки расширены, из носа алой дорожкой кровь течет на верхнюю губу.

К ней тут же подскочил Дэн.

– Кать, ранена? Куда?

Его руки так же, как и ладошки Сашки, пустились в поиски.

– Нет. Нет. Не ранена,– отстраненно-опустошенно, словно после выматывающего марафона, отозвалась Екатерина.– Просто пока это сложно.

– Что сложно, Кать?

– Контролировать их,– она вяло мотнула головой в сторону поверженных шершней, тело одного из которых все еще яростно терзал Гром.– Разделять с ними... голову.

– Так это ты? И последнего? И самого большого?

– Да. Само как-то вышло. Почувствовала их. Здесь,– девочка легко коснулась кончиками пальцев правого виска.

– И откуда они только свалились!– даже мой невозмутимый обычно родственник оказался выбит из равновесия. Бросив взгляд на меня и, убедившись, что все в относительном порядке, он присел перед девочкой, вытирая платком кровь с ее лица. Я мысленно возблагодарил всех богов, за то, что они послали мне такого дядю. Предусмотрительного и адекватного. Заботливо. Подозреваю, что если бы не его настойчивые понукания насчет экипирования бронежилета, валяться бы мне сейчас с распоротым животом!

– Их тот позвал. С потолка. Перед тем, как погибнуть,– неожиданно пояснила Катя.

– Все! Собираем оружие, трофеи. И по машинам, ребята. Разбор полетов будет на базе!– отдал команду брат отца.

Про поиски комбикорма вспомнили только на базе. Если и был он, то теперь все равно сгорел в очищающем пламени.

Предчувствия меня не обманули. После того, как мы прибыли в Серую крепость, побывали в душе и сменили одежду, отправив испачканную в стирку, нас ждал грандиозный разнос. И поделом! Имея два тактических монитора, проворонить приближающуюся группу противника, это надо умудриться. Был упомянут и дурашливый «детский сад» девчонок, с обещанием, что больше они носа за периметр не высунут. Перепало и Александре, за ненадлежащее обращение с оружием. При том, дядя ни словом не обмолвился про инцидент в коровнике. Видимо, чтобы лишний раз не смущать Александру.

Мама, стоило ей увидеть нас, забрызганных кровью и прочими биологическими жидкостями, чуть не расплакалась от осознания миновавшей опасности. Я успокоил ее, как мог, дав слово не лезть без крайней необходимости, на рожон. Коров мы разместили у стены здания, соорудив на скорую руку что-то вроде коновязи, за которую и зацепили веревки.

На всякий случай я методично сделал снимки всех животных, включая и Грома. Но никаких неожиданностей фотосессия не принесла.

– Пойдем, вооружим тебя, воин,– хлопнул по плечу дядя.

– Куда пойдем?

– В кузню. К славному нашему оружейнику на полставки,– отшутился собеседник.

Мы подошли к импровизированному верстаку. Рядом с ним притулился на сбитой второпях конструкции из досок, наждак. Судя по слою пыли под ним, инструментом недавно интенсивно пользовались.

– Ну как, Николай, успехи?

– Все, как договаривались, Егорыч!

– Покажи товар!

Дважды просить себя Колькин отец не заставил. Он тут же достал из ниши самодельное копье. Лезвием оружию служил мой сигнатурный кинжал, а древком,– кусок рифленой арматуры. В середине древка белел кусок полипропиленовой трубы, туго натянутый на арматуру и дополнительно закрепленный с помощью приваренных ограничивающих шайб. На трубе даже имелись рельефные вмятины под хват пальцев. Идею я ухватил сразу. Воспользоваться всеми преимуществами сигнатурного оружия, увеличив дистанцию ведения боя за счет превращения ножа в копье. Отличная задумка. Я повертел вновь приобретенный предмет в руках. Длина точь-вточь, как у оружия Дениса. Но тяжелее намного. Что предсказуемо.

– Щелк!

– Хм... А в оценке ничего не изменилось. Кинжал, сигнатурный предмет. Система не хочет признавать вольную рационализацию, изменяя статус. Но для меня название дело двадцатое! Главное, чтобы функций клинок не утратил!

– И вот еще,– Николай небрежно высыпал на стол заточенные арматурные штыри длиной сантиметров сорок. Они смотрелись, как младшие братья копья, по форме являясь его уменьшенной копией.

– Раз, два, три, четыре,– пересчитал продукцию для порядка родственник,– дротики?

– Ага. Далеко не бросить, конечно. Но все подспорье.

– Ты просто молодец, Николай!

– Так может того... Егорыч... Ну... Магарыч?

– Никаких магарычей!– тут же спрятал добродушную улыбку брат отца, превращаясь в строгого начальника.– Вопрос закрыт раз и навсегда!

За стеной послышался треск мотоциклетных моторов. Он приближался к нам, обрастая по пути все новыми вариациями, усиливаясь и переходя в низкий рокот. Рокот приблизился, растекся звуковым вибрирующим озером у ворот, и принялся стихать.

– Бииип!

– Бииип! Биииип! Бииип!–прорезался требовательный клаксон, не дожидаясь, пока замолчит последний двигатель.

– Эй, в теремке!

Я узнал голос Шрама.

– Выходите, потолковать треба!

Я взглянул на планшет. Насчитал одиннадцать серых точек.

– Что делать будем, дядь Жень?

– Идем мы с тобой.

– И Денис?

– Нет. Дэн, Роман, Паша пусть периметр держат. Зин, выдай Роману «калашников».

Я даже спрашивать не стал, почему автомат не егерю в руки перекочует. Импульсивен наш сталкер залишку, вот ответ.

– Не мало нас, двое против одиннадцати?

– Мы не драться же стенка на стенку идем. Но вообще, ты прав. Усиление не помешает. Грома возьмем. А Зина-младшая за ним присмотрит отсюда. Верно, Зиночка?

Девчуля, мигом оказавшаяся рядом, кивнула с самым серьезным выражением лица. И коснулась тактического обруча. Вот ведь диадема... словно сама себе хозяйку выбрала.

– Эй, ну чего вы там? Уснули? Не бойтесь, мы не воевать пришли!– зычно выкрикнул Шрам.

Через минуту я, дядя и Гром стояли напротив байкеров. Пять классных двухколесных «коней», среди которых особенно выделялся «Харлей» Костра, да «кавасаки» Шрама, плюс два уже знакомых квадроцикла. Парни от четырнадцати до шестнадцати лет, только сам лидер банды да «теневой кардинал» старше.

– Добрый вечер, молодые люди!– поприветствовал их родственник, крепко удерживая насторожившегося Грома на коротком поводке.

Несмотря на декларацию мирных намерений, на сей раз на обоих предводителях «Ангелов» не скрываясь, прямо поверх гоночной амуниции, была пристегнута наплечная кобура. Причем пистолеты казались близнецами, реквизированными, наверняка, из отделения полиции. Знакомый по стычке в здании автовокзала травмат перекочевал к одному из подручных Костра, крепкому, под машинку стриженному пареньку с татуировками на шее. Свита тоже не подкачала, ощетинившись арсеналом попроще, вроде кастетов, бит и обрезков труб.

– Здравствуйте вам,– хмуро откликнулся Костер.

– Чем обязаны визиту?

– Мы решили установить... дипломатические отношения. Скажем так.

– Переговоры, стало быть? Слушаем.

– Начнем с границ. Я уже говорил, район автовокзала,– наш район!

– Допустим,– дядя Женя, кажется, готов был на сей раз идти на уступки.

– Наш, а не «допустим»,– продолжил напирать вождь байкеров.

– Вы пришли уведомить нас о границах ваших... владений?

– И это тоже. Территория, внутри окружной, ограниченная проспектами Вернадского и Гагарина,– наша. Все, что на ней, понятное дело, тоже.

– Право проезда по дорогам вы оставляете за гражданами?

Костер задумался.

– Можете проезжать. Но без сбора трофеев. И прочей мародерки. И не думайте, что мы не заметили, что вы фуру увели с кольца. Это, однозначно, косяк.

Хорошо, хоть о столкновении в здании не упоминает. Но это не из благородства. Избегает риска потерять лицо перед подчиненными.

– Ваши притязания очень спорны, молодые люди. Но в сложившихся обстоятельствах, думаю, разумно искать компромиссы, а не устраивать разборки с кровопролитием.

– С какими обстоятельствами,– удивленно поднял брови Шрам, присоединяясь к разговору.– У нас на районе все под контролем! Филиал санэпидемстанции работает, как часы! Монстрилы выкошены, улицы очищены. Включая проезжие части.

– Это здорово. Вот нам сегодня пришлось столкнуться с выводком шершней. И вел их стаю более крупный и опасный вожак. И еще пришлось помножить на ноль кое-кого, с кем вы пока, скорее всего, не сталкивались.

– И что с того?

– То, что натиск будет возрастать. Глупо ослаблять друг друга рознью и стычками. Не лучше ли сотрудничать? Мы услышали ваши требования. И готовы принимать ограничения. Пока они остаются в рамках разумного.

Костер переглянулся со Шрамом. И тут же в разговор вклинися обладатель травмата, которому не терпелось утвердить свою значимость в глазах товарищей.

– Что насчет угнанной фуры?

– Хотите чтоб мы вернули машину? Она очень сильно нужна вам? Возле окружной, наверняка, похожих не меньше десятка. Предлагаю, в качестве жеста доброй воли, небольшую компенсацию. Бочку бензина.

– Баррель бензина... Это не плохо,– протянул Костер, поглаживая подбородок.– Но три барреля звучит лучше.

– Две бочки,– категорично заявил дядя,– без торга. Вы заявляете права. Мы идем навстречу.

– Ладно. Две. Но нам надо утрясти вопрос с заправками. Очень уж лихо вы принялись опустошать емкости.

– Утрясем,– уверенно откликнулся дядя.– Предлагаю поступить по пословице. Утро вечера мудренее. Вы обдумаете ваши предложения и пожелания. А мы приедем к вам с ответным визитом с утра. Заодно и бочки доставим. Я, в свою очередь, предлагаю набросать план кооперации. Кто в чем силен. Мы, например, можем перевозить объемные грузы. И подзаряжать аккумуляторы устройств. В перспективе, если станки установим, ремонт вашей техники станет реальным. Ну, а у вас, допустим, есть возможность поделиться доступом в Желтую Комнату.

– Денис уже успел напеть про комнату?– скривился Костер.– Что-то его не видно, к слову. Скучать уже начинаю.

– Да без разницы, какая сорока на хвосте новость приносит!– подчеркнуто пренебрежительно отозвался мой наставник.

– Ну так что, ребят, по рукам и до завтра?

– По рукам,– откликнулся главарь мотоциклистов. По взгляду, которым он окинул дядю, я понял, что Костер вовсе не забыл то, как мой родственник держал его на мушке,– Ждем с ясаком. В восемь ноль-ноль.

Мне совершенно не понравилась формулировка Костра. Но вмешался я не поэтому.

– До послезавтра,– я встрял в разговор с поправкой, совершенно неожиданно даже для дяди.– Если не возражаете, конечно. И время бы на час попозже сместить.

– Перед смертью не надышишься!– скривился в ухмылке лидер байкеров.– Но так уж и быть, принято!

– Расширитель пространства,– артефакт Аратарири-тэм. Представляет собой устройство, генерирующее дополнительное измерение пространства по стандарту «вкладка». Топологически представляет собой трехмерный «карман», отделенный от исходного пространства плоскостным переходом мембранного типа. Параметры «кармана»: Максимальная площадь: 625 км.м. (квадрат 25*25), максимальная высота 5 метров. Параметры мембраны: Ширина 1,5 метра* Высота 3 метра. Необходимая площадка для размещения перехода: 2*2*3 метра. Активация артефакта: в трех вариантах: мини, миди, макси.

Вариант «мини», /5*5*3 метра/– за счет внутреннего источника энергии артефакта.

Вариант «миди»/15*15*4метра/,– необходимо дополнительно 100 тэрр энергии.

Вариант «макси»/25*25*5метров/,– необходимо дополнительно 300 тэрр.

Особенности рельефа: Рандом при автономной активации. Диапазон: От пруда до горной местности. Выбор при наличии активированного тактического наруча.

Я чуть не взвыл от несправедливости. Снова наруч! Мне нужен этот наруч!

– Пилик!

– Внимание! Вы впервые использовали опцию «получение справки». Получено достижение «Просвещение». Теперь у вас появился 3% шанс на вызов расширенного информационного материала при изучении и идентификации сигнатурных предметов!

Что ж... Отлично. Будем изучать. Как я понимаю, чем больше попыток идентификации, тем более вероятным становится предоставление углубленной справки. А знания лишними не бывают! Знания,– сила!

Мой доклад о функциях нового девайса Аратари дядя выслушал очень внимательно. И пришел абсолютно к тем же выводам, что и я. Нам жизненно необходимо заполучить наруч. Вот только откуда же его взять? Хоть объявление на интернет-барахолку выставляй: «Обменяю диадему на перчатку!» Что? Нет теперь никаких интернетов? Вот то-то и оно...

Сашка, как выяснилось, тоже не в курсе, где разжиться девайсом, кроме поиска тайников с тотемами. Даже неловко теперь так к нему обращаться... Да, черт побери, к ней... к ней же, когда привыкну! Неловко, одним словом, вот так... Сашка. Александра, может?

– Знаешь что, племянник, поехали-ка сегодня за фурой.

– Той, что у автовокзала?

– Точно. Тент на ней подран, то не беда. Починим. Да и не особо он нам критичен для задуманного пока.

– А что мы задумали?– спрашиваю с улыбкой. Меня ничуть не напрягает следовать планам дяди. Напротив, я жутко рад, что есть человек, среди нас, чьи способности к планированию намного превышают мои. Представляю, как ребята подходят ко мне с утра. «Есть ли у вас план, мистер Фикс?» А я ни бе, ни ме, ни кукареку.

– Коровок заберем. Если сможем когда-нибудь «расширитель» применить, то будет у нас полноценная ферма. Во всяком случае, надеюсь на то.

– А если не сможем?

– Не сможем, значит, пока на выпас тут определим. С одной стороной пустырь травой зарос. Да с той же заброшенной фермы у карьера прихватим запас корма.

– А он там есть?

– Должен быть!

– Каков состав экспедиции?

– Ты на Ситроене пока что. Берешь с собой Сашу и Зину-младшую. Я на додже с Денисом. Поучу его водить заодно. Вчера вечером уже пробовали. Вроде, ничего, схватывает с лета. Ружье с собой возьмем. Опробуем. Заодно и «бородавку» вашу когтещупальцевую с перекрытия сковырнем, авось. Автомат оставим здесь, к слову. На попечение Зины-старшей и Романа. Жаль, что Стаса с нами в строю нет.

– Да я не уверен, что он вообще умеет с оружием обращаться. Два года в метеорологической службе...

– Стас? Метеоролог?– дядя с удивлением уставился на меня.

Я, с не меньшим изумлением,– на него. Он что, не знал? Ну да, гордиться-то такой службой особенно не чем. Вот папка и не рассказывал, наверное.

– Знаешь, Матвей, не так даже важно, насколько хорош ты в обращении с оружием. Тут дело в доверии,– отводя взгляд в сторону предпочел увести разговор со сколькой темы родственник.– Вот ты, когда меня «оживлял», не думал же, что я, как супермен? Молнии из глаз, пуленепробиваемая кожа и летать умею?

– Лазеры,– на автомате поправил я.

– Что?

– У Супермена лазеры из глаз.

– Не суть. Я не о том,– устраиваясь в кабине, дядя Женя выщелкнул в горсть сразу пяток таблеток из разных блистеров. Проглотил, запив предварительно заготовленной водой из пластиковой бутылки.

Ха! Пока фляжками не разжились, кстати, надо бы такие на пояс приспособить. И не тяжело, и при жажде выручат.

– Да понял я, дядь Жень. Стрелять человека научить можно. А вот если изнутри он с гнильцой, то...

– Все верно ты понял, Матюш,– все еще морщась от аптечной горечи, хлопнул меня по плечу наставник,– собирай команду, поехали.

– А девчонка нам зачем?

– Зина?

– Да.

– А ты думаешь, легко будет животных загнать в кузов? А у нее единственной, какой-никакой, да опыт.

А вот сама Зина-младшая неожиданно заартачилась. «Не поеду одна!» и все тут.

– Зин, да ты же не одна. Я с тобой, Саш... Александра, то есть.

Мы переглянулись с Сашкой. И ее щеки покрыл легкий румянец. Понимаю, ей тоже не по себе. Выходит, столько времени водила меня за нос. Да и фингал этот дурацкий, так и не сошедший до конца. И она еще не знает, что пластину на печени я видел... Так бы вообще, наверное, от смущения вся заполыхала бы. Девочки... Они, что ни говори, большое значение придают тому, как выглядят.

– Нет!– топает ножкой Зинка,– хочу, чтоб мама Зина со мной!

А вот это уже серьезно. Главное, что желание ее в чем-то очень даже обосновано. Если брать психологический аспект, конечно. Ребенок только что, несколько дней назад, потерял маму. А вчера утром окончательно осознал, насколько мал шанс встретить в изменившейся действительности кого-то, кто хотя бы отдаленно будет напоминать ее. А тут... тетя Зина. Да и не «тетя» вовсе. У мамы доброе, отзывчивое сердце. Всегда. Неудивительно, что для девочек она «мама». Даже, похоже, для вечно куксящейся Оксаны.

– Зин, тут вот ведь какое дело...,– я как могу, аргументирую то, что мама никак не может сопровождать нас.

– Тогда Катя! И Гром,– неожиданно идя на уступки, выдвигает встречное предложение Зинаида.

– Насчет Кати надо у мамы Зины спросить,– резонно отвечаю, не без тайного расчета. Сейчас пойдем вот, и мама найдет слова, чтобы оставить при себе девочку. То, что Зина с ходу, как и другие девчонки, стала называть ее мамой, меня не огорчает ни капли. Даже наоборот,– А если Грома заберем, кто же здесь охранять будет?

– Рома охранять будет. Он сильный. И дядя Паша. Он на экскаваторе умеет. Кого хошь прогонит. Как зарычит!

– Экскаватор? Или Паша?– я усмехаюсь. Проходящий мимо Павел, расслышав о чем речь, тоже. На трезвого Колькиного отца приятно посмотреть. Надо бы его с нами на вылазки брать. Может, когда появится у человека другой, альтернативный выпивке, интерес к жизни, он и одолеет дурную привычку?

Мама, вопреки чаяниям, надежд на телепатическое взаимопонимание, не оправдала.

– Катя? А чего ж, возьмите с собой, девчонкам тоже из дому иногда выбираться надо, не все за забором маяться!

Ну, спасибо, мамочка!

Я опомниться не успел, как в кабине обосновался Гром. Под одобрительное восклицание дяди, к слову. Это что, заговор? Я главнокомандующий, или кто? Греет сердце только то, что все перипетии принятия решений не выходят пока за границы клана Серовых. Осознав это, я тут же перестаю злиться. Ну что за счеты среди родственников? Рассадку, правда, приходится подкорректировать. Теперь в Ситроене я, Гром и Катя с Зиной. А с дядей Денис и Саша. На воротах провожает нас Роман. Мы встречаемся взглядами и замираем на миг. Все понятно без слов. Он доверяет мне безопасность сестры. А я ему,– матери. Да и всех остальных. Безмолвно напоминая о том, мы будто негласный договор заключаем. Где «все друг за друга, никто не предатель! Никогда, ни за что и нигде!»

Так и добираемся до фуры. Красных отметок по маршруту стало вроде бы побольше. А может просто совпало. На периферии карты пару раз мелькнуло пару растушеванных, размытых, дрейфующих пятен. Не забыть спросить у оператора, что это может быть.

Дядя заправляет двадцатитонник, заводит его.

– Ну, с богом!

Видно, что у брата отца минимальный опыт вождения большегрузов. Едем медленно, словно кортеж. Или караван, перевозящий части ракеты к пусковому столу. «Скания», будто ледокол, прокладывающий курс в Арктике. За ним «додж», управляемый Дэном. Ну и я замыкающим. Раза три фура задевает-таки разбросанные по трассе машины, оставляя царапины на металле. Стрелка на спидометре не пересекает отметки сорок. Дважды попадаются мотоциклисты, проносятся быстро, я даже не успеваю рассмотреть, есть ли на них символика «Ангелов». Легковушки тоже встречаются, но предпочитают сворачивать на боковые улицы, лишь только завидят на шоссе массивную «сканию», с упорством и прямолинейностью танка прокладывающую свой курс по городу.

По пути, под галдеж девчонок, задумываюсь о том, чего ждет Осип. Если это он, конечно, дал нам задание со спасением из реки Владимира Николаевича. А еще о том, сколько еще Башен существует, кроме той, насельниками которой являются Осип и Александра. У Кати и Зины, когда подъезжаем к черте города, назрели обидки. Девчонки что-то не поделили, кажется. Батюшки! Да не что-то! А тактический обруч. Естественно, для них блестящая штучка, как игрушка. Корона принцессы. Корона одна, претенденток две. Крайне любопытно, каким образом девайс вообще попал к ним в цепкие лапки? Мне очень хочется улучить момент, и конфисковать предмет. Внезапно и решительно. Не обращая внимания на последующее дутье губ. Но между нами Гром. И, боюсь, он тупо не позволит мне грубо вмешаться в девичий дипломатический конфликт.

Прилегающую к бензозаправке территорию проезжаем осторожно, поминутно заглядывая в тактические гаджеты и «созваниваясь». Наш технический гений Кеша соорудил и настроил третью мобильную рацию, и теперь мы постоянно на связи. Но на сей раз все обходится без сюрпризов. Засады нет. Мотоциклистов нет. И красных точек поблизости тоже на наблюдаю. Всегда бы так!

Вот и ферма. Денис рвется в первую очередь разделаться с упырем-кошкоедом. Но у дяди Жени другое мнение. Он даже заставляет Дениса вытащить патроны из уже заряженной двустволки. Выстрелы поблизости могут напугать коров. И, соответственно, усложнить задачу. А она у нас и так непростая. Доски сходен приставлены к торцу фуры, левая, порезанная, боковая шторка сдвинута к кабине. Зина и Катя вооружились хворостинами, которые срезал для них я. Ножом, кстати, трофейным срезал, с Прядильной. Потому что кинжал пришлось оставить по распоряжению дяди на базе. Видел, как он самолично отдавал аратарский клинок Паше. На фига? Для меня пока загадка.

Зина активно махала прутом, зажатым в левой руке и не менее задорно покрикивала. Правая рука у нее так и осталась занята, поскольку переходящее звание принцессы Серой крепости осталось на данный момент за ней. Что и подтверждала корона в правой ладошке. Гром радостно резвился рядом, перебегая от одной девчушки к другой. И, кажется, норовя попробовать венец Аратари на зуб. В благородном деле пастушества-скотоводства он проявить себя совсем не рвался. Да и вообще, атмосфера кругом царила вполне себе лирическая. Ласковое солнышко, сочная поросль на лугу, скромная роща молодых березок, потихоньку шумящая листвой. Буренки не желали расставаться со всем этим великолепием и лезть в непонятный подозрительный пенал, не спеша подчиняться двум юным загонщицам. Они продолжали лениво жевать траву, игнорируя высокие выкрики и тонкие хворостины. Вся великолепная семерка. Раз, два, три... А их и не семь! Принялся пересчитывать еще раз. Точно, не сбился. Шесть. Где же еще одна?

Словно отвечая на незаданный вопрос, из уже знакомого коровника с жирной алой точкой послышалось жалобное, полное тоски, мычание. И сразу же маркер на карте разделился! Точек стало три! Одна оставалась на месте, а две медленно барражировали рядом. Час от часу не легче!

– Ой!– Гром все же выхватил из руки Зинули диадему. И отнес ее, подобострастно виляя хвостом, Екатерине.

– Ах, вот ты какой!– погрозила маленьким кулачком псине девочка. Я продолжал сосредоточенно наблюдать за точками.

Тем временем, новая императрица торжественно водрузила украшение на голову. И, с поистине аристократическим превосходством, улыбнулась сопернице. Неладное я почуял слишком поздно.

– Катя, не надо!

Но когда мой выкрик донесся до ушей девочки, дело уже было сделано. Она привязала тактический обруч!

И тут же, не промедлив ни секунды, как-то по-особому, пробуя чутким носом воздух, задрал шерстистую башку Гром. Он перевел несколько раз взгляд с Кати на коров и обратно. И потрусил, как заправский отарный волкодав, сбивать стадо в кучку.

Через десять минут первая рогатая особь уже вступила на помост прицепа. За ней последовали и остальные.

– Кать, ты что, приказала Грому так поступить?

Екатерина смутилась.

– Приказала? Нет. Объяснила просто. Попросила.

Она ОБЪЯСНИЛА! Нет, я, конечно, не спорю, Гром далеко не глупый пес. Но все-таки и не настолько разумен, чтобы... Обруч! Конечно, обруч! Он способствует установлению ментальных связей. А значит что? Значит, от пня-бородавки девочку надо, наверное, держать подальше.

– Так нечестно,– ревниво выкрикнула Зина. И попыталась стащить обруч с головы подружки. Но не тут-то было! Мало того, что ладошки соскользнули с диадемы, так еще и искорки пролетели между пальцами девочки и инопланетным девайсом.

– А-а-а-й! Больно!

– А ты не лезь,– назидательно-торжественно откликнулась Катя.

– Девочки! Стоп! Рядом опасные хищники! Не время для ссор. Пообижаетесь друг на друга на базе!

Обе девчонки опасливо заозирались по сторонам. Денис, неугомонная душа, уже спешил от ворот коровника к нам. Лицом он был бледен.

– Что там?

– Там... все не очень хорошо,– он запнулся, остановив взгляд на детях.– Давай пока девочек в кабине изолируем. И Грома заодно.

– Лады.

Подоспели дядя Женя и Саша, закрывавшие «калитку» фуры.

– Значит так, мальчики... и девочки,– побледневший Денис не забыл дать понять, что он тоже с сегодняшнего дня в курсе секрета Александры. Или никакого секрета ни для кого, кроме меня и не было? Ладно, об этом после.– Там упырь этот, пень трухлявый, поймал корову. А рядом два сеятеля.

Я опешил.

– Как это,– поймал? Корова же здоровенная! Да она раскурочила бы его, рвани вбок!

– Не разорвала отчего-то. Кто знает, может у него нейротоксин парализующий выделяется. Или он иным способом проводимость нервных импульсов жертвы контролирует. Но факт есть факт. Вцепился и держит.

– То есть сожрать не смог, силенок приподнять не хватило, но и отпустить не желает?

– Не так. Судя по тому, что он увеличился в размерах, поглощает бедную буренку он прямо сейчас.

– Ох!– выдохнула сочувственно Александра.

– И даже это не самое скверное!

– Что же может быть хуже, Денис!?

– Евгений Егорович, давайте зарядим ружье. Пистолет при вас?

– Да.

– Возможно, понадобится и то, и другое. Саша, стрелять из двустволки сможешь?

Та отрицательно покачала головой.

– Ты, Мэт?

Функция распределения ролей неожиданно перешла к егерю. Брат отца стоял в стороне, и не возражал, наблюдая.

– И я не стрелял из подобного ни разу. Только из пистолета, в тире.

– Не возражаете вооружить племянника?

Дядя поколебался, но протянул мне пистолет ручкой вперед. Объяснил, как снять с предохранителя.

– Тогда так. Я беру ружье. Копье у Евгения. Мачете у Саши. Саша и Матвей, вы во второй очереди. На подстраховке. Если ружье и копье не сработают, как надо.

Я смотрел на Дениса и не мог взять в толк. Откуда в нем вдруг взялось столько решимости?

Ответом мне послужил знакомый уже азартный охотничий блеск в глазах егеря. Видимо, каждый из нас для чего-то своего, особенного, предназначен природой. Не иначе, поэтому, в минуты исполнения предназначения, в нас просыпается зов предков. И тогда... Вижу цель,– не вижу препятствий!

Я прикусил язык. Брат отца во всем прав. Зачем рисковать жизнью, всеми нашими жизнями, если есть возможность предотвратить стычку? Бензин ведь жахнет не как в кино, случись что. А как в мультике. Где не останется ни волчонка, ни человечка. Как там, у пресловутого китайского полководца? «Лучшая битва та, что не состоялась!»

– Твои предложения?

– Ваша компания на «ситроене» едет вперед. Рацию держите включенной в режиме передачи. Чтобы я вас постоянно слышал. Если все нормально, то останавливаетесь метров через двести, и выходим на полноценный сеанс связи.

– А если «не нормально»? Если наши моторизованные друзья захотят отжать у нас все, включая грузовичок?

– Тогда по обстоятельствам,– помрачнел разом мой зам,– Но, думаю, при разумном диалоге, до открытой схватки дойти не должно. Когда мы проезжали мимо них, у тебя же монитор не пометил «ангелов» как врагов?

– Да, не пометил. Но все может измениться в одно мгновение.

– Значит, прояви искусство дипломатии. Уболтай, польсти, разговори. Но не унижайся.

– Если они будут настаивать на досмотре?

– Решай сам. Прогибаться с такими личностями крайне не желательно. Сядут на голову, затравят, а потом съедят, если определят, как жертву. Так что надо пройти по грани. Будь гибким, но не мягкотелым. Пусть держат в уме, что у тебя тоже есть, чем укусить.

– Понял. Поехали.

– Про рацию не забудь! Если что, я пока вон там припаркуюсь!– родственник указывает на едва приметную отсыпную грунтовку, проложенную к дачам. Узким полотном пользуются мало, поэтому трава уже давно облюбовала и ее склоны и, частично, проезжую часть.

Миновав знак, я облегченно вздыхаю. Заправка пуста. Ни точек на мониторе, ни звука моторов. Рука сама тянется к рации, но я вспоминаю инструкцию. Двести метров после заправки. Парой минут позже выясняется, что следовать указаниям иной раз очень полезно. Два квадроцикла вырываются с обеих сторон дороги, и пронесшись шагов пятьдесят под углом к двойной сплошной, почти сталкиваются, резко тормозя перед капотом. Красиво сошлись, будто угрожающе нацеленный прямо в кабину клин. Я тоже торможу. Интересно, а если б я двигался со скоростью под семьдесят, а не плелся на сорока километрах в час, горячие головы тоже бы решились на маневр? Грузовичок массивный. Квадрики легкие. Втопив педаль газа, я бы, пожалуй, разметал их по кюветам, как два пальца об асфальт!

«Ангелы» спешиваются неспешно и вальяжно. На каждом из четверки полный комплект мотоциклетной фирменной «брони». Надписи вдоль рук и лампасов, наклейки, ребристый пластик. Эффектно, но не эффективно. В рукопашной, может и даст им прикид небольшое преимущество, но точно не в перестрелке. Оружия у гостей не видно, за исключением бейсбольной биты у дальнего. Но не факт, что у его товарищей под стильными комбинезонами ничего нет. Успеваю оценить подсказку монитора. Квартет точек по-прежнему серый.

Мы с Денисом выходим навстречу, оставляя Сашку с детьми. Рация тоже осталась у контактера. Если что, он успеет подать сигнал об опасности. А мне светить связь перед возможным противником ни к чему.

– Салют, бродяги-трудяги,– приветствует нас старший.

Брюнет, вьющиеся кудри до плеч, невысок, но широкоплеч. Рваный шрам на щеке делает его старше. Знаю, что предводителю компании не может быть больше восемнадцати. Но на вид ему минимум двадцать один.

– Доброго дня!

– Как квасок? Как молочко? Где газон с цистерной посеяли?

– Квас до нас выпили. Молочко есть. Мы не жадные, можем угостить.

– Не... меня с молочки пучит,– кривится главарь, в то время, как его спутники очень нехорошо принимаются обтекать наш «ситроен».

– Не надо на меня наступать вот так, вчетвером. Я рос в девяностых, меня не возьмешь!– мурлыкает Денис под нос куплет из забытого веселого шлягера. И глаза у него загораются диким, первобытным охотничьим азартом. Сложенное копье перекочевывает с пояса в руку. Будто бы не сталкер направляет его, а оружие само, по собственной воле, меняет место дислокации. Я на всякий случай сдвигаю ножны так, чтобы кинжал оказался в зоне мгновенной досягаемости.

– Ну-ну,– предостерегающе приподнимает ладонь меченый.– Давайте не будем обострять.

– Встречное предложение. Давайте вы не будете пытаться обойти нас со спины,– вкрадчиво-нейтрально отзывается Дэн.

– Чего ж все нервные-то какие стали,– сетует притворно собеседник. Но принимает условие.– Ребят, идите сюда.

Один из подручных, тот, что с битой, успевает дойти до прицепленной бочки. И отвесить ее боку не сильную, но энергичную оплеуху.

– Блуммм!,– разлетается по округе низкий гул, как от удара билом в тяжелый церковный колокол.

– Пусто!– как ни в чем не бывало, отчитывается исследователь.

– Не фартануло, значит?– полувопросительно обращается к нам лидер.– А говорили, молочком разжились?

– На донышке плещется. Рука доить устала,– усмехается егерь.

– Это с непривычки,– язвит двусмысленно меченый и вся компания гогочет.

– Мы можем ехать?– стараясь не обращать внимания на подколку, спрашиваю я.– У нас дети в кабине.

Тот, что с битой кивает, подтверждая мои слова.

– Да езжайте, конечно. Маленькие детки,– маленькие бедки,– декламирует лицо со шрамом. Поворачивается уже, чтобы уйти. И вдруг, в лучших традициях оперумолноченных из детективов, бросает напоследок:

– Так где же все-таки цистерна, а?

– Вы, уважаемые, с какой целью интересуетесь?– вопросом на вопрос откликаюсь я.

– С целью повышения общей грамотности,– не лезет за словом в карман Шрам.

– Извините, парни, но в воскресной школе нынче выходной,– Денис все же расчехляет, как бы между делом, копье под любопытными и слегка опасливыми взглядами свиты главаря.– Зря от парного, кстати, отказались.

– Ох! Несговорчивые... Упрямые... И немножко борзые,– делает свои оргвыводы меченый.– Ладно, живите пока. Поедем, ребята, навестим Хвойный. Может и застанем там кого за промыслом?

И лидер квартета пристально впивается в нас взглядом, ожидая, что кто-то из двоих дрогнет, и выдаст себя. Я лишь изумляюсь прозорливости дяди. Трижды прав родственник! Такого противника нельзя недооценивать! Квадроциклы уносятся за черту города. Я успеваю предупредить дядю Женю по рации. Но, думаю, он заранее предусмотрел такой вариант. Не напрасно же с шоссе на отводок свернул. Грунтовка делает поворот, градусов под тридцать. За листвой кустарника и стволами деревьев бензовоз рассмотреть практически невозможно.

Спустя несколько минут мы вновь вместе. Детей дядя Женя забирает к себе в кабину, направляясь на базу. А мы с Денисом решаем заняться «призовыми» тайниками, пока никто не увел их из под носа. Сашка присоединяется к нам. Первый, под опорой моста, охраняет шершень. С ним Дэн разделывается лихо, почти играючи. Второй располагается в дупле дуба, растущего чуть ли не в двух шагах от периметра базы. Из-под корней на нас с Сашей бросается краб, на ходу осыпая веером игл. На мгновенье вокруг нас вспухает переливчатая, вращающаяся сфера. И остроконечные снаряды разлетаются по округе, не причинив вреда. Заверает атаку егерь точным и смертоносным выпадом.

– Матвей, ты уже видел такое?

Сталкер, собрав выпавшие ядра, вертит в руках приз.

– Видел. В первом тайнике такой же был, у опоры.

– Поздравляю с повышением до «капитана очевидность»,– ухмыльнулся спутник.– Ты же понял, о чем вопрос.

– Нет, Денис, я такого еще не наблюдал.

– Внешне похоже на песочные часы.

Я пригляделся к предмету. Действительно, сходство есть. Хотя, возьмись я описывать форму вещи, прибег бы к понятиям стереометрии. Передо мной были два соосных металлических конуса, соединенные вершинами. Стоит на горизонтали конструкция, высотой с бутылку колы 0,33, устойчиво. По тускло-бурому металлу нанесено две продольных риски, по одной на конус. Так и хочется совместить их посредством поворота. Рука уже норовит проверить догадку, но я вовремя вспоминаю о руководящей и направляющей роли мозга.

– Щелк!

– Артефакт. Сигнатурный предмет. Принадлежность Аритари-гон по лицензии Тхэгу-райси.

Так вот. Без подробностей. Артефакт и точка.

– Саш, как это понимать?

Контактер в задумчивости потирает руки. Наконец, решается на ответ, поглядывая на Дениса. Ну да, мы ведь его так, как следует, и не посвятили в суть дела. Умалчивали до сих пор про Башню, стоящую на границе миров.

– Осип что-то задумал. И его идея явно связана с Владимиром Николаевичем. А призы так, второстепенны.

– Допустим. Но все же хотелось бы узнать, зачем песочные часы Аратари.

– Дело в том, что оператор не может распоряжаться предметами наградного ряда. Но способен «выдернуть» артефакт из «облака», наудачу.

– У инопланетян тоже есть облачное хранилище данных?

– В нашем случае это не то облако,– поясняет Саша.– Я сейчас говорю про тип аномалии. «Штормовое облако» или « «грозовая туча», так мы его называли между собой.

– Ребята, кажется. я понимаю, что чего-то не понимаю,– встрял Денис.

Пришлось посвятить его в секрет общества Башни, прервав Сашку.

– Так вот, из «тучи» может выпасть что угодно. Хорошее. Плохое. Непонятное. Или нейтральное. Но оно всегда будет упаковано в ту оболочку, что вы сейчас и наблюдаете.

– Матрешка какая,– с любопытством ковырнул ногтем конус Дэн.

– Мы называем его «троян»,– хмуро отозвался Саша.

– Странный подарок, согласись? То ли манна небесная оттуда посыпется, то ли рванет эта фигня, как граната. Так получается?

– Немного преувеличенно. Но в целом так.

– Почему же Осип решил нас осчастливить... этим?

– Могу только предположить.

– Дерзай!

– Он всю последнюю неделю провозился с настройкой информационных фильтров. И, по его словам, достиг 85-90 % успеха в прогнозировании полярности «троянов».

– Полярности?

– Я упрощаю. Для наглядности. Плюс и минус. «Хороший троян», имеющий правый вектор вращения или положительный спин. И «плохой троян», его зеркальная противоположность.

– То есть твой приятель постарался отобрать для нас полезные, качественные «трояны». Но это не точно? 10-15 процентов остаются на вариант с гранатой?

– Да. Но, повторюсь, все не так драматично. У низкоуровневого «трояна» недостаточно энергии, чтобы причинить убийственные ранения.

– А если среди них затесался «высокоуровневый»?

– Исключено. «Штормовые облака» для нашего, земного пространства, аномальны. Но не для плоскости бытия Аратари. «Облака», имея искусственное происхождение, уже давно стали частью их реалий. А сейчас «грозовой фронт» аратари-гон используют, как часть плана по последовательному, поэтапному метаморфированию пространства нашей планеты под инопланетные лекала. Они структурируют и насыщают пространство, клетку за клеткой, натягивая и переплетая энергетические меридианы-нити, ткут полотно обновленной материи. Слишком сильно и быстро вытягивать нити нельзя. Порвешь.

Я забрасываю «трояны» в рюкзак и через минуту мы уже въезжаем на базу.

Сеня и Зина-младшая (надо же теперь будет как-то различать наших дам) уже поели. И перезнакомились со всеми, не исключая и Грома. Дети покорены громадной шерстистостью зверя. Гром умилен крохотными человечками и немного вальяжно покровительствует им. Похоже на то, что пес взял негласное шефство над троицей из Сени, Зины и Кати.

Призвав на помощь Романа, мы пополняем наше хранилище ледяных фигур.

– Пилик!

– Задание «Доставьте спасенного в безопасное место» выполнено. Награда: Справка по любому доступному артефакту Аратари. Примечания: 1. Награда должна быть получена в течении двенадцати часов. 2. Цепочка не завершена. Ожидайте следующую ступень задания.

Да, напарник Александра, и верно, что-то затевает. Знать бы еще что.

Я демонстрирую «трояны» дяде Жене, сопровождая инсталляцию кратким описанием. Он незамедлительно собирает народ, и мы повторяем информацию для всех, давая из рук ознакомиться с артефактом. Общая направленность лекции: «Если вам попалась штучка на пути, забери с собою, только не крути!». Принеси на базу и тут ее покрутим мы. В полном доспехе тевтонского рыцаря.

– Саш, тот пузырь, что отбил иглы краба,– силовой щит?

– Да. Основан на сферическом смещении тонких слоев пространства.

– Его пояс генерирует? А как же тогда это?

Я почти касаюсь его поблекшего фингала под глазом.

– Нужна энергия. Если ее недостаточно, щит не активируется. И потом...

Сашка замялся и потупился.

– Ну, говори.

– Я представить себе не мог, что он меня ударит.

Ха! Точно, парень был лишен всех прелестей дворовой среды. В памяти всплыла фраза об огромной библиотеке родителей. Интеллигенция потомственная, ясно.

– Саш, а когда «трояны» я стану вскрывать, ты сможешь подстраховать?

– Силовым полем? Тебя,– нет. Остальных прикрыть могу.

– Неутешительно, зато честно. Ладно, пойдем, чего тянуть кота за хвост.

По согласованию с родственником, мы отошли в самый дальний угол от запасов топлива. Он настаивал на том, что если кому и рисковать, то ему. С чем я был категорически не согласен. Пока мы спорили, Дэн увел один из артефактов из рюкзака. И тут же свернул ему конус.

– Треньк!

Песочные часы вспыхнули, как воспламенившийся магний, и исчезли. На дерн упала золотистая пластинка.

– Щелк!

– Матрица сигнатурной оцифровки, сигнатурный предмет Аратари-тэм по лицензии Тхэгу-райси.

Я вспомнил, что уже сталкивался с таким названием. Точно! Торговый автомат. Стоимость 300 гли. Не слабо.

Секунда, и второй конус распечатан сталкером с поистине гусарской бравадой!

Миг,– и под ногами желтеет позолотой кубик со стороной сантиметров в семь.

Щелк!

– Расширитель пространства, сигнатурный предмет Аратари-тэм по лицензии Тхэгу-райси.

– С-а-а-а-аш!

– Что?

– Рассказывай!– я протягиваю оператору пластину и куб, как индеец, принесший золото конкистадору.

– Ух ты! «Матрица» вещь интересная. Из обыденной земной вещи она способна сотворить сигнатурную. В этом ее суть.

– Прям из любой?– недоверчиво тяну я.– От кроссовки до гаубицы?

– При соблюдении определенных условий,– сразу охлаждает мой пыл товарищ.

– Что же это за условия?

– Операции с изменением сигнатурного статуса предмета проводятся посредством тактического наруча,– подозреваю, что мне сейчас была пересказана часть официальной инструкции. Очень близко к стилю оригинала.

– Я остолоп!

На кой мне сдался злосчастный обруч?

– Плюс трансформация происходит при вливании определенного количества тэрр.

– И много нужно?– я с надеждой смотрю на пояс. В нем, как-никак реактор. И потенциальная возможность превратить АКСУ в космический мега-бластер!

– Зависит от технической сложности модернизируемого предмета, его размера, массы, количества задействованных химических элементов...

– Ясно,– прерываю я цитатник.– Подозреваю, что это так же не напряжно по ресурсам будет, как бюджетнику вертолет приобрести.

Произнося последнюю фразу, я все еще держу в голове вариант с чудесным преображением «Калашникова».

– Ну, почему. Если речь идет о холодном клинковом оружии, то 20 тэрр плюс простейшие расходные материалы и...

– Стоп. Саш, я совершенно забыл, что у тебя тоже реактор в поясе.

– Ну... да.

– И реактор этот постоянно генерирует тэрр.

– Ты к чему?

– Мы же можем снова провернуть перекачку! И я верну к жизни отца!

– Извини, Матвей, но не можем.

– Почему?

– Мой пояс за ночь тратит почти столько же энергии, сколько генерирует за день.

– На что? На что он тратит?– моему изумлению не было предела. Парень, которого я считал своим другом, смотрит мне в глаза, и нагло врет, на ходу придумывая отмазку!

– Я не могу сказать,– покраснел Сашка, будто с листа прочитав мои мысли.

– Не можешь, потому что... потому...,– я чуть не задохнулся от гнева, давясь обличительными словами.

– Ну... договаривай,– Сашка побледнел, как мел.

И я уже хотел выложить все, как на духу, раскатав обманщика в блин!

Пока не наткнулся на ледяной взгляд дяди.

– Тхээн! – Тхаах!

– Тхэээн! – Тхааах!

– Тхэээээээн! – Тхаааах!

«Растягивая дыхание, сокращай амбиции. Твоя жизнь станет счастливее и полнее»,– всплыло наставление корейца.

– Прошу прощения,– бросил я сухо. И ушел.

После ужина, уже перед отбоем, я заметил, как Саша скользнул за покрывало, на женскую половину. Отогнутый край позволил мне увидеть и дальнейшее. Задрав куртку, контактер аккуратно обрабатывал ваткой с раствором перекиси рубцы возле металлической выгнутой пластины, то ли прикрепленной к ребрам, то ли замещающей их на уровне печени. И тут до меня дошло. Он же говорил. Почти прямым текстом говорил, что болен! Что Башня подарила ему шанс на нормальную, полноценную жизнь! Возможно, кураторы Башни не спроста вообще подбирают персонал! Кто будет трудиться не за страх, а за совесть, как не отчаявшиеся и вновь обретшие надежду на выздоровление подростки! А у Тхэгу-райси технологии! И выходное пособие в виде билета в нормальную, полноценную жизнь! Теперь понятно, на что Сашкин девайс расходует энергию. Он и так, в первый раз, пожертвовал, можно сказать, частью своего здоровья. А я... Мне стало жгуче стыдно.

Пришла мама. И я, как в детстве, принялся изливать ей тихонько, шепотом, душу. А она сидела на краешке кровати, и, отзываясь так же тихо, гладила меня по волосам.

– Ничего. Это ничего, что ты ошибся, Матюша. Главное, вовремя понять. А завтра извинишься. И вы помиритесь,– мамины слова лились, как живительный бальзам на душу.

– Мам, ну что он, прямо не мог сказать?

– А ты бы поверил?

– Ну показал бы эту пластину! Рубцы... К вам убежал. На перевязку. Неужели бы я не помог?

– Эх, Матюша, Матюша...,– мама встала, пружины скрипнули,– большой ты уже у меня. А по-прежнему дальше собственного носа не заглядываешь.

– Ты о чем, мам?

– Ну неужели до сих пор не понял? Саша же девочка!