Cat.Cat

Автор: Борис Плавник.

На крайнем севере, как и в любом другом месте, людям надо не только есть, но и что-то пить. С водой, в отличии от еды, дела могут обстоять ещё жёстче, потому что она имеет свойство замерзать, что представляет и некоторую угрозу для тары, и последующую необходимость как-то лёд растапливать, что накладывает дополнительные издержки.

Поэтому люди начали делать арктический эль! Вернее, Эдвард Белчер попросил Сэмюеля Олсоппа, что был одним из первых, кто начал варить ИПА, сделать ему напиток специально для арктической экспедиции. И Олсопп сделал специальный напиток! В этом эле он поднял градус до 10%, чтобы напиток не замерзал при более низких температурах, а также внёс дополнительные изменения для более долгого хранения, плюс эль должен был являться слегка лекарственным.

Эту партию Белчер взял в экспедицию 1852 года по поиску Франклина. Да-да, той самой, про которую “Террор” Симмонса. Белчер отзывался, что данный напиток оказался ценным средством против цинги. Не совсем понятно, сколько он взял с собой пива и как быстро оно закончились, особенно учитывая то, что экспедиции в один момент пришлось бросить корабли. Но в 2007 году одна из этих бутылочек всплыла на аукционе eBay. Запечатанная, с оригинальной этикеткой.

Ещё одно появление Allsopp's Arctic Ale состоялось в 1875 году в контексте экспедиции Джорджа Нэрса, который пытался протиснуться между Гренландией и Канадой и достигнуть Северного полюса. Но Нэрс повернул обратно из-за болезней (цинги) и проблем со снаряжением. Видимо, маловато налегали на пиво. А в 2015 году на аукционе в Британии была продана бутылка из партии для экспедиции Нэрса. Её приобрёл дальний родственник того самого Олсоппа. Отмечалось, что данное пиво всё ещё можно пить, а подобная бутылка, открытая ранее, была на вкус “сладковатой, с нотками табака”.

Вот такие дела. Во время полярных экспедиций даже к напиткам необходим особый подход.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Виталий Илинич.

Ленд-лиз, бомбардировки, уничтожение самолетов Люфтваффе, блокада, морская война, высадки в разных регионах и сама потенциальная угроза этих высадок. Все эти вещи мы так или иначе рассмотрели в статьях. Однако по отдельности они не показывают полной картины. Так давайте же попробуем в первом приближении рассмотреть это всё целиком.

Ещё когда я только задумал написать о действиях наших союзников, у меня было понимание, что последняя, итоговая, статья будет самой противоречивой. Ну, сами посудите, как мы можем провести анализ влияния? Можно, конечно, посвятить этому всю жизнь и написать колоссальную научную работу, которую никто не прочитает. Ни мне, ни вам это не нужно. Поэтому мы поступим более простым способом. Применим ретропрогнозирование – то самое сослагательное наклонение, которое история, якобы, не терпит. Да, метод крайне неточный, и результаты получатся упрощенные, исключительно для наглядности. Тем не менее, совсем без итогов я вас оставить не могу.

Здесь мы будем рассматривать итоги событий, детально описанных в предыдущих статьях про влияние союзников:

1. Неожиданное влияние Союзников

2. Братская могила или боевая машина – танки от Союзников

3. «Мышиная возня» Союзников

4. Разорвать Люфтваффе

5. Кара с небес

6. Ленд-Лиз. Частные вопросы неверной трактовки

Но сперва я бы хотел рассмотреть две вещи. Две вещи, которые наиболее часто гуляют при попытке оценить «вклад» сторон. Первая – это попытка оценить вклад через сравнение количества убитых немецких солдат. Мол, кто больше убил, у того вклад и больше. Второе – это распространенное мнение, что, мол, американцы могли и в 42-м высадиться, да только не хотели, и протянули до 44-го, «когда и так всё было понятно». Давайте разберемся.

Обычно как говорят, мол, наши убили 75% немецких солдат, а «ихние» – 25%. Вот такой и вклад в уничтожение сухопутных сил. Я же считаю, что вопрос этот более сложный. Для начала прям самую сложную концептуальную часть его и рассмотрим. Мы еще ниже будем рассматривать разные соотношения, так что пока что без деталей. Просто напомню, что немцев на Восточном (и не только) фронте преследовала постоянная нехватка сил. И чем дальше, тем в большей степени. Так вот, когда у Красной Армии сил заметно больше, чем у ее противника, ей и уничтожать его проще. Он ведь менее эффективно способен противостоять. Если у немцев вдруг оказывается больше танков, больше грузовиков, больше людей, больше авиации, больше снарядов, больше всего — насколько сложнее Красной Армии будет этих самых фашистов убивать? Насколько больше Красная Армия понесет потерь? Насколько снизится глубина продвижения вперед? Насколько больше нужно будет проводить операций для достижения того же эффекта, и сколько из них окажутся неудачными, как операции зимы 1943 – 1944 против ГА Центр? Неудачными, потому что немцы-то будут сильнее. Сложно сказать, конечно. Но точно будет сложнее.

То есть то, что Красная Армия смогла уничтожить 75% сухопутных войск Германии (цифра примерная) – это, конечно, результат, полученный не в вакууме, не в соревнованиях, а во взаимодействии с нашими союзниками. Конечно, в обратную сторону это тоже влияло. Но нас-то интересует их влияние на наши дела. Это нам фашистов со своей территории гнать надо было, а не США. В США гитлеровцы пока людей не вешали, деревни не жгли и народ на работы не угоняли. Поэтому нам важнее было.

А если представить себе, что у немцев не только вдруг стало больше всего, нет блокады, нет проблем с топливом (ведь их вдруг не бомбят), не потрачена куча ресурсов на многие сотни субмарин. Так вот, не только у них стало больше, но и у нас стало меньше. Ведь как правильно посчитать тех фашистов, кто убит снарядом, начиненным импортной взрывчаткой? Кого раздавил танк Шерман советского мехкорпуса? На кого сбросил бомбу Дуглас А-20? А если снаряд выпустила наша пушка и снаряд наш, но привезли ее Студебеккером? Как это посчитать? Честно, черт его знает! Это очень сложно. Поэтому я и считаю, что вот это сравнение 75/25, оно не то, что неверное, оно вообще ничего толком не говорит. Ситуация там была намного сложнее, и сколько было влияние союзников в наших 75% посчитать, наверное, нереально. Но сколько-то точно есть, и немало. А как посчитать сэкономленные этим всем жизни?

Второй же вопрос, который так больно бьет по душам комментаторов, это «поздняя» высадка. Здесь вопрос сложный. Нет, почему союзники не высадились в Европе в 42-м, тут вопрос простой. Им было нечего и не на чем высаживать, а немцы были еще слишком сильны. Казалось бы, ну так высадитесь, помогите Красной Армии! Она же не смотрит, сильны немцы или нет, а бьется с теми, какие есть! Но на самом деле тут никакой тайны и нет. У Красной Армии выбора нет, немцы пришли на нашу землю. А вот за океаном могли выбрать. И не факт, что для нас их выбор был так уж плох.

Тут самое главное – нам было невыгодно, чтобы союзники высадились в Европе в 42-м. С моей точки зрения, и в 43-м тоже. Дело в том, что чтобы американской армии высадиться именно во Франции пораньше, им нужно было собрать себе армию, причем такую, какая сможет победить. Потому что максимально плохой вариант для СССР – это если англо-американцы высаживаются недостаточно подготовленными силами в недостаточном (но серьезном) количестве, и немцы их громят и сбрасывают в море. Всё, на этом вопрос о высадке можно закрывать на ближайшее время, немцы могут спокойно разворачивать всю свою сухопутную военную машину против СССР. А чтобы высадиться эффективно, да еще и не быть запертыми на плацдарме, надо подготовить полноценную армию. Это надо натренировать людей, как минимум. А США в войну вступили только в декабре 1941-го, у них и армии-то толком не было. Численность всех вооруженных сил США в декабре 1941-го составляла около 2 млн человек. Это вообще всё, что было. В 1942-м году достигло 4 млн. Причем готовить, например, младших офицеров желательно не 8 месяцев, как в СССР в самый тяжелый период. А ведь они еще воевали на Тихом океане! Раньше лета 43-го вообще никак не получится, при этом надо ж не только лейтенантов подготовить, но и командиров рот, батальонов, полков. Они из ниоткуда не берутся. Крайне желательно было получить боевой опыт, проверить свои наработки, изменить их по опыту войны. А значит надо проводить какие-то промежуточные высадки, участвовать в боях, а значит — тратить силы и время.

Потом, нужны не только люди. Нужны самолеты, танки, артиллерия, боеприпасы, грузовики, куча всего. Это всё нужно произвести в должном количестве. А если ускорять этот процесс, то значит нужно ничего не отправлять в СССР – всё себе. А значит у нас будет меньше танков, меньше самолетов, меньше взрывчатки. А то и меньше алюминия с топливом. Едва ли это нам понравилось бы — у нас тяжелейшие сражения в 42-м – 43-м, каждый снаряд, каждый танк на счету. Причем, в 42-м и начале 43-го высадиться точно не получится, а вот поставки придется в этот период очень сильно урезать. А у нас самые тяжелые времена были, нам даже небольшие поставки были очень важны – особенно по взрывчатке.

Но мало с сухопутными разобраться проблемами, ведь надо еще в воздухе вопросы решить – тяжело высаживаться, пока Люфтваффе в силах. Активное противодействие авиации – это дополнительный кирпичик в крышку гроба высадки, при том, что немецкие пилоты будут сражаться как бы над «своей» территорией, а Западные – над «чужой», не имея толком аэродромов. А активные действия по уничтожению Люфтваффе – это как раз 1943-й – первая половина 1944-го. До этого особо нечем было уничтожать – ведь должно быть что-то, что заставит немецкие истребители раз за разом вылетать и вступать в невыгодные для них бои. Этим занимались коробки из сотен бомбардировщиков, способные долететь до «болевых точек» Германии и заставить истребители вылетать им на перехват и подставляться под истребители сопровождения. Эти же бомбардировщики бомбили авиазаводы, мешая восполнять потери. На всю эту деятельность тоже нужно время. Сколько-то приличное количество бомбардировщиков было готово для налетов только во второй половине 1943-го.

Ну и, наконец, флот. Требуется огромное количество транспортных судов и высадочных средств. Их надо построить. А для этого нужны мощности, для этого нужно время, для этого нужны материалы. Даже в Америке этого всего не бесконечное количество. А ведь они еще и войну с Японией ведут, которая требует строительства кораблей и самолетов, и тех же транспортов и высадочных средств. Причем в 1942-м – 43-м война шла активно, корабли терялись. Одних только полноразмерных авианосцев в 1942-м году США потеряли четыре штуки из семи имевшихся. А еще пять тяжелых крейсеров, два легких и более двадцати эсминцев, не считая эскортов. Надо было не только восполнить эти потери, но и построить дополнительные, чтобы переломить чашу весов в сражениях. Поэтому не стоит думать, что ресурсы США были прям бесконечны.

При этом сами высадки тоже надо было отработать. Это всё требует времени и ресурсов, это не такое простое дело! Поэтому нам было намного выгоднее, чтобы союзники делали свои дела постепенно, уверенно, увеличивая давление на Германию и поставляя нам кучу материалов, ресурсов, продукции и боевой техники. Чтобы они потихоньку учились воевать, высаживались сначала в Африке в 42-м, потом на Сицилии и в Италии в 43-м, а затем уже, как следует подготовившись и получив опыт, во Франции в 1944-м. Так, чтобы у немцев не оставалось возможности их разгромить и перекинуть все силы на нас. Да, наши совершенно справедливо их торопили, ну так нам наверняка и не было точно известно ни состояние немцев, ни состояние самих США, ни их планы. Не было известно нашим и что удастся выстоять против немцев в 1942-м. Но мы-то знаем, как оно обернулось. В общем, с «ранней» высадкой всё далеко не так просто, как кажется. Как минимум есть еще какие-то причины, помимо хитрых капиталистических планов измотать СССР.

Теперь давайте перейдем, собственно, к нашим альтернативкам. Рассмотрим несколько срезов по времени, чтобы хотя бы примерно прикинуть, чем для нас могло обернуться в каждый конкретный момент отсутствие союзников. Сразу скажу, что этот способ очень неточный и много чего не учитывает, в чем-то даже притянут за уши. Он нужен исключительно для наглядности, для иллюстрации. Причем, я буду пользоваться методом «что если союзники вообще не участвуют», их как бы нет, потому что иначе просчет был бы просто безумно сложным, даже чисто умозрительный. Много деталей здесь не будет, детали были в предыдущих статьях.

1941

Итак, начнем с 1941-го года. Вот прям летом 1941-го, Германия нападает на СССР, но представим себе, что у Германии нет никаких других противников, кроме СССР. По крайней мере в явном виде. Ведь это только кажется, что летом 1941-го года помощи еще никакой не было. А в реальности немцы к этому времени уже почти два года воюют с Британией, которую к этому моменту уже поддерживает США, причем к этой войне немцы готовились заранее – флот строили. Не против СССР же им рейдеры нужны были. В дополнение к этому было потеряно немало самолетов в сражениях Битвы за Британию – эти истребители, пикировщики и бомбардировщики могли дополнить силы Люфтваффе летом 1941-го.

Итак, лето 41-го, а Германия воюет только с СССР. В первую очередь это сразу снимает вопрос блокады. В принципе, я мог бы на этом и закончить, потому что снятие вопроса блокады резко увеличивает потенциал Германии. Как в плане возможностей самого немецкого производства, так и в плане использования промышленности и сельского хозяйства той же Франции. В реальности они очень сильно зависели от поставок извне, и поэтому от блокады очень страдали. Это не значит, что оно вообще не использовалось немцами, но в случае возможности морской торговли, я думаю, рост отдачи от Франции был бы более чем двухкратный. Итог – Германия получает больше техники, вооружения и боеприпасов.

Второй стороной будет флот. Для войны в первую очередь с Британией немцы построили к лету 1941-го года два крупных линейных корабля, два крупных линейных крейсера, три «броненосных» крейсера, три тяжелых (четвертый достраивался на плаву), ряд легких крейсеров и приличное количество эсминцев. Более того, уже в 1941-м году производство подводных лодок дошло до более чем 200 в год. А это всё колоссальное количество стали, станкочасов, человекочасов и денег. Как я писал в статье:

«Например, в 1941-м году доля, приходящаяся на строительство военных судов, в промышленности заметно (в разы) превышала долю, приходящуюся на производство танков. Т.е. на строительство флота уходило больше ресурсов, чем на строительство танков. С апреля 1941-го военное судостроение также настигло долю автомобилестроения (которая была существенно больше доли танкостроения). С октября 1941-го кораблестроение уже настигает суммарно долю танков и автомобилей, а затем и опережает ее.»

Собственно говоря, для войны с СССР всё это было не нужно. Ну, совсем от флота отказываться бы не пришлось, но сократить его количество примерно вдвое, а подлодок – вчетверо, было вполне можно. Зачем, собственно, против СССР линейные корабли, перестреливаться с линкором Марат в Балтийской луже? Поэтому флот можно сократить. Один Адмирал Хиппер весит больше чем 500 танков, чисто по весу. Бисмарк потянет уже примерно на 2000. Представьте себе, сколько танков, САУ, орудий, грузовиков, тягачей можно было сделать только из этих двух кораблей? А из лишних 100 подлодок? Я уж не говорю про стоимость, говорят, одна торпеда стоила как полтанка. Одна, а в подлодке их 14! (Речь идет о том, чтобы станки, материалы, ресурсы и рабочих, занятых в кораблестроении, заранее отправить на другие сферы деятельности, собственно, если нет нужды в большом флоте)

А в итоге немцы имели флот, а вместе с ним имели дефицит танков, грузовиков, тягачей. Опять процитирую себя:

«Из 17-ти танковых дивизий, участвовавших в кампании на Востоке в 1941-м году, шесть дивизий всё еще имели танки Pz.I. Причем в трех из них единичек было больше, чем двоек – порядка 40 – 44 единиц. Существенные проблемы были и с оснащением современными основными танками. За современные на тот момент танки я беру Pz.III c 50-пушками. Шесть дивизий из 17-ти вообще не имели танков Pz.III, а оснащались чешскими танками, в основном Pz.38(t) с более слабой броней, 37-мм пушкой и меньшим экипажем. При этом шестая танковая оснащалась совсем устаревшими Pz.35(t). Но и те дивизии, что оснащались немецкими танками, имели новые машины далеко не поголовно. В восьми дивизиях еще сохранялись старые тройки с 37-мм пушкой, причем в трех дивизиях их было значительное количество, а в одной из этих трех (в 18-й) – большинство. Кстати, Pz.I в этой дивизии тоже были. Имелась и нехватка Pz.IV. По максимальному штату в роте таких танков могло быть 14 штук, однако в большинстве дивизий их количество не превышало 10 на роту не только в 41-м, но и летом 42-го года. И на протяжении военной кампании 1941-го года потери превышали производство танков, так что дивизии постоянно ослабевали.»

В общем, к лету 1941-го года Вермахт подошел уже не в самом лучшем виде, и в первую очередь этому виной война против наших, на тот момент будущих, союзников. А теперь ко всему этому великолепию мы добавим еще две танковых дивизии из Африки, и учтем все поставленные им за 41-й год танки, то там выйдет порядка 550 машин – это ж как можно пополнить части где-нибудь осенью – зимой 1941-го?

Постой, возразит читатель, ведь воюют не только танки! Воюют люди! Их же промышленность не делает! И это правда. Вопрос в другом. Лучшее оснащение дивизий танками, САУ, артиллерией, грузовиками и тягачами, полученными за счет перераспределения сил и ресурсов, позволит и тех самых людей терять меньше, и результатов добиваться бОльших.

Добавится и авиация. По лету 1941-го года у меня точных данных нет, но начиная с ноября – есть. И там было чем усиливать немцев в СССР. В этой статье я буду много цитировать свои предыдущие статьи, так как она является итоговой:

«Итак, на Восточном фронте находилось, без учета резерва:

Ноябрь 41 – 50% одномоторных истребителей, 69% бомбардировщиков, 84% штурмовиков и пикировщиков, а всего – 63% самолетов. Но в середине ноября часть сил Люфтваффе отправилась в Средиземноморье, и в декабре уже другие цифры.

Декабрь 41 – 47% одномоторных истребителей на Востоке, 56% бомбардировщиков, 69% штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков, а всего 53% самолетов.»

То есть к концу 1941-го года без учета союзников на Восточном фронте могло бы быть в полтора раза больше истребителей, на треть больше бомбардировщиков и на четверть больше пикировщиков – и это я не всех «перебрасываю». Напомню, что в ноябре 1941-го в Рейхе одних только ночных истребителей 322 штуки, а это большие двухмоторные машины на базе бомбардировщика или тяжелого истребителя. В общем, ситуация была бы до ужаса сложной, и это только 41-й год, когда принято считать, что помощи еще толком и не было!!! Где бы остановились немцы в такой ситуации?

Причем для серьезного влияния на положение на фронте им, с моей точки зрения, достаточно было успешно завершить Тихвинскую операцию. Я не помню, как она называлась у них, но если б им удалось хотя бы просто окружить и уничтожить нашу группировку западнее Волхова и устроить фронт по р. Волхов, то это грозило бы Ленинграду полной катастрофой в самое ближайшее время. Никакой «дороги жизни» могло просто не получиться. А если б вышли на соединение с финнами, то и подавно. Разумеется, далеко не факт, что немцы бы выбрали именно это направление, но хоть какой-то вариант для наглядности я должен был предложить.

1942

Перейдем теперь в 1942-й год – лето-осень.

Что мы здесь имеем? Влияние союзников резко усиливается. Всё ещё остается англо-американская блокада Германии, из-за которой происходит общее снижение возможностей промышленности, особенно на оккупированной территории.

В некоторые периоды особенно возрастает доля флота, как я писал в предыдущих статьях:

«В 1942-м году среднемесячная доля военных кораблей примерно равнялась суммарной доле танков и автомобилей и превосходила суммарную долю как танков + полугусеничных тягачей, так и автомобилей + тягачей. Причем летом 1942-го доля кораблей превосходила суммарно танки+тягачи+автомобили. Доля танков превысила долю кораблей только в конце 1943-го, при этом даже летом 44-го доля кораблей составляла 2/3 от доли танков. И на всем протяжении периода от конца 1943-го до середины 1944-го доля кораблей превосходила суммарную долю автомобилей и тягачей. С четвертого квартала 1941-го и до середины 1943-го превосходили корабли и производство артиллерийского и стрелкового вооружения, причем летом 1942-го почти вдвое.»

Как видите, строительство флота занимает важную часть. Да и шутка ли, производить по 200 с лишним субмарин в год – это не так-то просто. Как итог, у немцев опять не хватает … всего. Не буду останавливаться очень подробно (подробнее в статье), но летом 1942-го года у немцев не хватало как танков в целом, так и современных на тот момент танков. В большей части дивизий количество старых танков превосходило количество новых (длинноствольных). Сокращалось количество автомобилей, тягачей, артиллерийских орудий. Промышленность не успевала за потерями и формированием новых частей.

Промышленность, не находящаяся под блокадой, и не тратящая столько сил на флот, могла бы лучше обеспечить наземные части боевой и транспортной техникой. А тут еще в Африке действия активно развиваются. Только с января по август 1942-го туда отправили 420 танков. Причем не каких-то там неимоверно устаревших, а таких, на каких воевали и на Восточном фронте. Как думаете, пригодились бы они немецким частям подо Ржевом и Сталинградом летом-осенью 1942-го? А если туда добавить еще две танковые дивизии (пусть без учета танков, мы их уже учли), 15-й и 21-ю, которые воюют в Африке? Как думаете, прошагают эти две свежих дивизии до Волги в Сталинграде? А может на Кавказе до Баку? В начале ноября 1942-го в Африку начала прибывать пополненная и отдохнувшая 10-я танковая. А если б она начала прибывать под Сталинград?

Помимо прочего, в 1942-м получила развитие новая напасть для немцев – налеты английской авиации. Пока что в основном ночные, но это тоже требовало противодействия. А противодействие выражалось, например, в необходимости в зенитной артиллерии. В 1942-м году на Восточный фронт приходилось порядка 25% зениток, прожекторов и дальномеров, и 36% выпущенных зенитных снарядов. Как вы думаете, по кому стреляли остальные? А ведь вместо этого можно было делать, например, дивизионную или противотанковую артиллерию и снаряды к ней. Этого очень не доставало немецким частям на Восточном фронте в 1942-м году. А ведь еще усилия по развитию радарной системы и ночная истребительная авиация – 382 ночных истребителя в декабре 1942-го на защите Рейха. Они могли бы быть бомбардировщиками и тяжелыми истребителями на Востоке.

В целом с авиацией в 1942-м году стало очень тяжело. Такой концентрации сил на Востоке, как летом 1941-го, уже никак не получалось добиться. В декабре 1942-го на Востоке находилось примерно 50% авиации Германии, при этом истребительной только 38%. Отразилось это и на количествах сбитых самолетов. Например, в апреле 1942-го из 436-ти точно потерянных немцами самолетов только 205 было потеряно на Востоке – 47%. А в июле 42-го из 748 на Восток приходится 417 – 55,7%. В октябре Союзники вырываются вперед, 511 потеряно всего, из них 199 на Востоке – 39%. Подробнее в этой статье. В общем, авиации пришлось разлететься в разных направлениях.

Добавился и Ленд-Лиз. В 1942-м году РККА получила 1,7 своего месячного выпуска танков. Самолетов тоже прилично – 13% от выпущенных, за вычетом По-2. По некоторым данным, до одной трети поставляемого армии ТНТ было получено из импортного сырья. Эти данные многими оспариваются, так что давайте возьмем по более низкой «ставке». Пусть будет четверть. Мы получали и многое другое, хотя в основном начиная со следующего, 1943-го года. Тем не менее, это уже прилично! В особенности для фронта на Кавказе, который, в силу отрезанности от основной части страны, в некоторый период опирался на Иранский маршрут Ленд-Лиза в поставках, например, бронетехники.

В итоге что получается? Без наших союзников у немцев больше танков, орудий, грузовиков, тягачей, боеприпасов. Самолетов больше прям намного – раза в полтора минимум, а по истребителям может и в два. А у нас? А у нас на 14% меньше танков, на 13% меньше самолетов. На 25% меньше ТНТ для снарядов. И куча еще всего, что нам начали поставлять в 1942-м. И фронт на Кавказе не получает ничего из Ирана. А у немцев еще и на несколько дивизий больше – ведь нет Африки и потенциальной угрозы высадки Союзников где-то. Ситуация пахнет потерей Сталинграда, неудачей Урана и взятием Баку. А может быть, и взятием Ленинграда в плотную блокаду.

Кто забыл, я еще раз повторю. Да, это всё не прибавляет количество людей (ну, кроме тех дивизий, что поедут не в Африку, а под Сталинград). НО! Люди ведь теряются не просто по факту нахождения их на Восточном фронте. Они уходят в потери, потому что их кто-то убивает, ранит или берет в плен (хотя для 1942-го года это небольшая статья у немцев, они еще мало сдавались – Сталинградские сдадутся уже в 43-м). А теперь представьте, что у них стало больше артиллерии и снарядов! Больше современных танков. Больше 50-мм и 75-мм ПТО и снарядов к ним. Больше самолетов. А у нас – наоборот, всего стало меньше. Грубо говоря, это выразится в том, что их солдат умрет меньше, а наших – больше. И войсковые операции их будут эффективнее, а наши – наоборот. Просто потому, что наши где-то недоподавят оборону, где-то будет меньше танков, где-то налетят немецкие самолеты. И в итоге продвижение РККА будет менее глубоким, меньше удастся создать угроз окружения, меньше окружить, меньше заставить бросать позиции и бежать, и так далее. К сожалению, незаметно такое изменение баланса не проходит, оно вот так работает.

Продолжение следует... завтра, 18.10.23 в 18:00.

Пост с навигацией по Коту
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Значок рубля под постом или по ссылке, если вы с приложения.
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Также вот тут можно оформить платную подписку, просто так :)

Автор: Мария Заке.

Ни для кого не секрет, что Ян Флеминг служил во время Второй Мировой в военно-морской разведке. В том числе, участвовал в разработке знаменитой операции по наблюдению за испанцами «Золотой глаз». Этот опыт в немалой степени повлиял на его творчество. Детали секретных операций Бонда были прописаны так хорошо именно потому, что Флеминг знал, о чём пишет.

Итак, Ян Флеминг родился 28 мая 1908 года в богатой семье члена парламента Валентина Флеминга. Отца Ян потерял довольно рано. Валентин был убит на Западном фронте Первой Мировой в 1917 году, когда мальчику не было и десяти лет. Позже он потеряет таким же образом младшего брата.

В Итоне (Итонский колледж) Ян учился так себе. Но проблемы с учёбой он сполна компенсировал успехами в спорте. В частности — в лёгкой атлетике. Однако, кураторы Итона не одобряли в целом образ жизни своего студента (который в последствии стал основой личности Бонда, хехе). Он укладывал волосы, активно водил машину и заводил страстные, но мимолётные романы с женщинами. Это привело к уходу из Итона и поступлению в Королевский военный колледж. Где он провёл меньше года и уволился по причине заражения гонореей. Это был 1927 год, с информированностью о важности предохранения и ЗППП было туго. Но об этом в другой темдень.

Сразу после военного колледжа, Флеминг аккуратно сообщил матери, что он хочет в министерство иностранных дел. Подумав, мать отправила его доучиваться в Австрию. И навыки языковые улучшит, и на родине не опозорится. Языковые навыки Ян действительно подтянул, да так, что смог поучиться в Мюнхенском и в Женевском университетах. В сентябре 1931 года Флеминг возвращается в Лондон и сходу чешет в МИД на сдачу экзамена. Он получил удовлетворительный балл, но не получил места. Тут уже вмешалась мать, особа достаточно влиятельная и лоббирующая кого надо, так что Яну было выделено место младшего редактора и журналиста. И уже в апреле 1933 года он присутствовал в Москве на процессе над «Метрополитен-Виккерс». Обладая достаточной наглостью, Флеминг написал Сталину с просьбой об интервью и был немало поражён, когда вместо игнора или аудиенции получил вполне себе вежливый отказ с извинениями.

На этом его карьера журналиста прервалась. Нет, его не заточили в подземелья Кремля и не «отправили в ГУЛАГ», просто маме надоело. Она заставила его разорвать помолвку с подцеплённой в Женеве неперспективной барышней, надавив угрозой лишить трастовых денег. И намекнула, что для большей гарантии капитала ему бы стоило заняться семейным бизнесом. Дед заскучал по внуку и желает подтянуть его финансовые навыки для дальнейшего возможного управления своим (дедовским) банком. В 1935 году Флеминг пытался взять на себя роль биржевого маклера, но не срослось. Зато случился очередной страстный, но продолжительный роман. В 1939 году Ян повстречал женщину, которая смогла стать для него роковой. Речь про Энн Чартерис О'Нилл, которая на момент вступления в роман с Яном находилась замужем за своим первым мужем, бароном О'Ниллом. Ян Флеминг стал её третьим мужем.

С началом Второй Мировой Флеминг поступил к директору военно-морской разведки контр-адмиралу Джону Годфри в качестве личного помощника. Он получил звание лейтенанта, вскоре повышенное до лейтенант-коммандера и позывной 17F. Злые языки утверждают, что у Флеминга не было достаточной квалификации для этой роли. Но, видимо, навыки, полученные разнообразностью бурной молодости, а также влияние семьи компенсировали всё с лихвой. Годфри считал Флеминга незаменимым. И не в последнюю очередь за возможность использовать последнего в качестве связующего звена между командой Годфри и всеми остальными в министерстве. Уж очень специфический характер имел контр-адмирал, количество врагов внутри системы у него было ощутимое. Так что посредник устроил всех. Ян не только был «на побегушках», он активно участвовал в создании и проработке операций, в числе которых знаменитая операция «золотой глаз». Также ему приписывается работа над операцией «Безжалостный», когда британская разведка пыталась получить коды Энигмы. В марте 1944 года Флеминг руководил передачей разведывательных данных подразделениям Королевского флота в рамках подготовки к операции «Оверлорд». После чего был сослан в сторону Японии, но там повоевать не удалось, так как японец сдался. Также он работал над «T-Forse», что в немалой степени отразилось в его книгах.

После войны Флеминг устроился в The Sunday Times в качестве менеджера по иностранным делам. Контракт был настолько удачным, что позволил Флемингу брать трёхмесячный зимний отпуск и проводить его на Ямайке. Всё это время он продолжал находиться в отношениях с Энн О'Нилл. Жениться на ней он не торопился, даже после смерти её первого мужа в 1944 году. Энн это немного беспокоило, потому она вышла второй раз замуж вскоре после вдовства, за Эсмонда Хармсворта, второго виконта Ротермира. Разумеется, не прервав своей связи с Флемингом. В 1951 году пара развелась. Причиной развода послужило желание виконта спилить себе ямайские рога. В 1952 году Ян Флеминг и Энн всё же поженились. Спустя несколько месяцев у них родился сын Каспар. Поскольку оба супруга были любвеобильны, романы на стороне были в этой семье чем-то будничным и вполне равноправным.

Первым романом Флеминга о Джеймсе Бонде стал «Казино Рояль», написанный и изданный уже после свадьбы с Энн в 1953 году. Успех книги был колоссальный. Она распродалась полностью не одним, а целыми тремя тиражами. Само имя персонажа, Джеймс Бонд, было взято со справочника по орнитологии. Флемингу показалось, что это имя идеально подходит, потому как оно максимально мужское и краткое. Успех Флемингу понравился, идей было много и в период с 1953 по 1964 он написал двенадцать романов и два сборника рассказов о Джеймсе Бонде. Многие из имен, использованных в работах о Бонде, исходили от людей, которых знал Флеминг: Скараманга, главный злодей в «Человеке с золотым пистолетом», был назван в честь школьника из Итона, с которым воевал Флеминг; Голдфингер из одноименного романа был назван в честь британского архитектора Эрно Голдфингера, работы которого Флеминг ненавидел; Сэр Хьюго Дракс, антагонист Moonraker, был назван в честь знакомого Флеминга, адмирала сэра Реджинальда Эйлмера Ранфурли Планкетта-Эрнле-Эрле-Дракса; помощник Дракса, Кребс, носит то же имя, что и последний начальник штаба Гитлера; один из злодеев-гомосексуалистов из «Бриллиантов навсегда», «Буфи» Кидд, был назван в честь одного из близких друзей Флеминга — и родственника его жены — Артура Гора, 8-го графа Аррана, известного своим друзьям как Буфи.

За первые пять книг Флеминг получил положительные, даже хвалебные отзывы. Ситуация начала меняться в марте 1958 г., когда некто Бернар Бергонци в журнале «Двадцатый век» подверг критике работу Флеминга как содержащую «ярко выраженный оттенок вуайеризма и садомазохизма» и написал, что книги демонстрируют «полное отсутствие любой этической системы отсчета». Статья отрицательно сравнила Флеминга с Джоном Бьюкеном как по моральным, так и по литературным критериям. Всего месяц спустя был опубликован «Доктор Ноу», и Флеминг подвергся резкой критике со стороны рецензентов, которые, по словам Бена Макинтайра, «округлили Флеминга почти как стая волков». Но наиболее резкую критику высказал Пол Джонсон из New Statesman, который в своем обзоре «Секс, снобизм и садизм» назвал роман «без сомнения самой отвратительной книгой, которую я когда-либо читал». Далее Джонсон сказал, что «к тому времени, когда я прошел треть пути, мне пришлось подавить сильное желание выбросить эту вещь». Джонсон признавал, что в Бонде «было социальное явление, имеющее определенное значение», но оно рассматривалось как отрицательный элемент, поскольку это явление касалось «трех основных составляющих доктора Ноу, полностью нездоровых, полностью английских: садизм школьный хулиган, механические, двумерные половые влечения разочарованного подростка и грубые снобские влечения взрослого из пригорода». Джонсон не увидел положительных сторон в докторе Ноу и сказал: «У мистера Флеминга нет литературных навыков, построение книги хаотично, целые инциденты и ситуации вставляются, а затем забываются случайным образом».

От такой критики Флеминг впал в личный и творческий упадок. «Голдфингер» был написан до публикации «Доктора Ноу», но следующей книгой, которую Флеминг выпустил после критики, стала «Только для твоих глаз», сборник рассказов, основанных на набросках, написанных для телесериала, который так и не был реализован. Иронично, что после этого шквала критики продажи книг о Бонде, всегда показывавшие хороший результат, сильно выросли. Ведь что может быть большей рекламой книги о похождениях шпиона, ловеласа и просто красавчика, чем обещание откровенных сцен и жестокости?

Флеминг был не только талантливым писателем и любвеобильным мужчиной. Он страдал от алкоголизма и избыточного курения. Именно эти две вредные привычки его в итоге и сгубили. Ян Флеминг умер 11 августа 1964 года, в возрасте 56 лет. В тот день Флеминг, уже перенёсший несколько лет назад сердечный приступ, отдыхал с друзьями в гольф-клубе. После обеда у него случился очередной сердечный приступ и в тот же день Ян Флеминг скончался. Последние две его книги, «Человек с золотым пистолетом» и сборник «Осьминожка и живые дневные огни» (Octopussy and The Living Daylights) были опубликованы посмертно.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_544281
Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

А теперь, когда я привлек ваше внимание, поговорим о реально существовавшем документе политического планирования США в начале Холодной войны. Речь пойдет об аналитической записке, подготовленной в Госдепартаменте под руководством Дина Ачесона по заказу министра обороны Форрестола для совета безопасности - NSC 20/1. Провозглашая миссию США по защите стран мира от распространения коммунизма, доктрина Трумэна, была была на удивление расплывчата и неконкретна. Поэтому Форрестол инициировал проработку концепции целей и рамок политики США в отношении ключевого коммунистического государства - СССР.

Базой документа служит убежденность авторов в том, что коммунисты считают конфликт между капиталистическими и коммунистическими странами неизбежным, а мирное сосуществование двух этих блоков невозможным. Столь радикальное убеждение авторы обосновывали ссылками на Маркса и его пассажи про неизбежность мировой революции, а также советской риторикой в отношении капитализма. В то же время сами авторы, выходит, что разделяли убеждение, приписываемое ими коммунистам. На основании данного убеждения авторы формулируют три ключевые внешнеполитические задачи США в отношениях с СССР:

1. Уменьшить мощь и влияние Москвы до таких пределов, при которых она больше не будет представлять угрозу миру и стабильности международного сообщества.

Здесь авторы документа указывают, что расширение территориального влияния СССР на страны вдоль границ мало отличимо от империализма царского правительства. Советский Союз, согласно документу, навязал своим сателлитам собственную идеологию и с её помощью утвердил гегемонию в Восточной Европе. При этом под угрозой находится и Западная Европа, да и весь остальной мир, так как Москва активно поддерживает компартии по всей планете. Советская же пропаганда заметно преувеличивает и искажает реальное положение дел в коммунистических странах, вселяя в людей ложную уверенность в прогрессивность и верность советской модели развития. Отсюда вытекает вторая задача:

2. Подорвать веру людей в “коммунистический миф”, дискредитировав его.

3. Внести фундаментальные изменения в теорию и практику международных отношений, которых придерживается правительство, находящееся у власти в России.

Здесь в качестве базовых норм, которые по мнению США русские нарушают перечислены: уважение суверенитета, уважение чужой идеологии, свобода международной торговли, свобода передвижения граждан и распространения информации. Естественно, что нормы “ уважение суверенитета, уважение чужой идеологии” не распространялись на коммунистические страны, пока там не пройдут свободные выборы. Ну вы поняли.
Эти три крупные задачи рассматриваются в документе для двух принципиально разных ситуаций: состояния мира и войны. Война не является желательной целью описываемой политики, наоброт - риски её необходимо минимизировать. Но так как полностью устранить риски войны нельзя, то США должны быть готовы к эскалации конфликта.

В то же время в документе четко проговаривается, что цели свержения советской власти США ставить не должны, так как эта задача невоенными методами в условиях железного занавеса не решаема, а значит будет толкать к военному решению проблемы. В то же время альтернативные силы, даже прозападные, могут в конце концов оказаться не лучше коммунистов (буквально завязка сюжета Red Alert 2). Что же предлагал документ?

В мирное время для решения задачи снижения советского влияния США должны всеми возможными невоенными методами вносить раскол в отношения внутри советского блока, поощрять правительства поддерживать контакты с западом и вести самостоятельную политику без оглядки на Москву. Одним из возможных методов осуществления такого влияния является продвижение плана Маршалла и других инициатив по кредитованию реконструкции Европы. Пример Югославии, возмутившейся требованию Москвы отказаться от участия в плане Маршалла, позволял авторам документа надеяться, что и другие страны советского блока могут рано или поздно начать сопротивляться диктату Москвы.

При этом в документе несколько раз прямо проговаривается, что США не видит ни возможности, ни, что важнее, целесообразности в расколе СССР. Единственная задача, поставленная авторами документа - это обеспечение предоставления большей политической свободы прибалтийским народам в рамках СССР. Для остальных же народов Союза, как не имевших опыта успешного построения современной государственности, американские планировщики посчитали за благо остаться на попечении русских в составе их государства. Вообще, исходя из текста документа очевидно, что американцы считали деление СССР на республики фикцией и воспринимали государство, как монолитное, управляемое напрямую партией из Москвы. И это убеждение будет потом еще не раз повторяться в прочих документах.

Вторая задача, формулируется как “должен быть основательно разоблачен миф, который заставляет миллионы людей в странах, удаленных от Советских границ, смотреть на Москву, как на выдающийся источник надежды человечества на улучшение, а следы воздействия этого мифа должны быть полностью ликвидированы.” Мощно же, да?
В этом разделе авторы рассуждают, что так как коммунизм это внутренняя угроза для стабильности стран запада, то и решать её нужно комплексно: решать основные социальные проблемы, чтобы выбить поддержку низами разного рода радикалов; ограничить деятельность коммунистических агитаторов; распространять информацию, порочащую коммунистов и коммунизм. Несложно заметить, что эти тезисы вцелом были с разной степенью успешности реализованы странами запада: послевоенный экономический подъем, охота на ведьм и радио [Роскомнадзор].

Выполнение третьей задачи по навязыванию СССР более приемлемых для запада норм внешней политики, рассматривается в документе невозможным без выполнения первых двух задач. Только в случае ослабления советского влияния в мире правительство СССР может пойти на уступки, а потому политика в отношении СССР должна быть долгосрочной, не подверженной колебаниям. Только в этом случае по мысли авторов можно будет дождаться смены поколений в элитах СССР, что должно было привести хотя бы к частичной либерализации режима. И ведь не скажешь, что не правы были.

Но, на самом деле это скучная часть документа. Потому что далее начинается фантазирование на тему “а что если война все таки начнется?”. И там много чего интересного и, наверное, удивительного для отечественного читателя.

Сходу, авторы признают совершенно немыслимой задачу оккупации СССР из-за колоссальных размеров страны и опыта партизанской деятельности у советского народа. Из этого вытекает неприятный для американцев вывод - создать на всей территории СССР коллаборационистское правительство едва ли возможно, а следовательно целью после победы будет максимальное ослабление советского государства для выполнения всех обозначенных ранее трех задач.
Военное поражение СССР должно будет, по мысли авторов, повлечь за собой падение коммунистических режимов в странах-сателлитах, так как держатся они во многом на влиянии Москвы. Ключевой целью США будет поддержка в этих странах демократических преобразований. В случае с СССР реалистичной целью во внутренней политике обозначена хотя бы либерализация режима с обеспечением больших прав и свобод граждан. Полная ликвидация коммунистической партии признается в текущих условиях невозможной. Но поражение подорвет ее влияние на международной арене и развеет миф о прогрессивности коммунизма, таким образом будет выполнена и вторая задача.

Куда интереснее, что для ограничения советских возможностей по восстановлению мощи и принуждению к следованию американскому видению международной политики, США должны были навязать договор, “вдохновленный” Брест-Литовским. Причем далее авторы описывают этот потенциальный договор так, что не остается сомнения - перед нами новый Версаль: разоружение, демилитаризация, репарации и санкции в случае нарушения. Причем даже если к власти в СССР придут некоммунистические силы, то авторы документа предлагают точно так же наказать их, считая, что Россия при любых властях будет вести экспансионистскую политику.
Еще раз обращу внимание - американские планировщики даже не рассматривали возможность распада СССР. Перспектива создания кучи государств на месте Союза их не радовала, так как по их мнению это привело бы лишь к увеличению нестабильности. И США в этом случае могут увязнуть в русской политике. В документе несколько раз повторяется, что США ни в коем случае не должны никаким образом брать на себя любые обязательства перед любыми внутрироссийским силами, оставаясь внешней силой.

Что же можно сказать о документе в целом? С одной стороны, он довольно точно предсказал основные направления политики США на следующие годы. С другой, степень понимания авторами мотивов советской стороны и внутрисоветских реалий не очень высокие. Но надо отдать должное, что авторы честно в этом признаются: "политические процессы в России странные и загадочные. В них нет ничего простого, и ничего не гарантировано. Очень редко, если вообще когда-нибудь, белое четко отличается от черного." Тем не менее даже с такими вводными авторы смогли создать стройную концепцию конфронтационной политики в отношении СССР. Альтернативу конфронтации документ не предлагает, что разительно отличает его от Фултонской речи. В документе легко угадывается общий тренд политики США в Холодную войну. Хотя он и не был утвержден, как национальная стратегия, но его выводы были включены в состав материалов совбеза и позже будут развиты в других документах. Вот такой он реальный “план Даллеса”, не план и не Даллеса, да и вообще не про то.

Документ на русском: https://rusidea.org/37003
Ориг на английском: https://archive.org/details/NSC201-USObjectivesWithRespectToRussia/NSC_20_1_book/page/n7/mode/1up
Краткая выжимка: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1948v01p2/d37

Оригинал: https://vk.com/@vv1992-nastoyaschii-plan-dallesa
Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!

Автор: Максим Вишневенко.

Драсьте, котаны и котанессы, сегодня с вами будут верблюды, снег и горы – пока железный вал танков Манштейна катится к Волге, из далёкой Монголии собирается выдвинуться помощь воюющему советскому народу. И нет, я не про степные тумены во главе с Чингисханом, которые пришли на помощь русским на пятый день с востока с первым лучом рассвета – ах, если бы! Я про, пожалуй, крупнейший из задокументированных караванов, что шли по земле Азии – проход Борондонгийна Лувсана из Ховда в Бийск.

Казалось бы, чем вообще могла помочь в современной войне такая страна, как Монголия? Монголами? Вообще, в первую очередь – продуктами сельского хозяйства: шерстью, мехом и мясом. Хотя, конечно же, не только ими. Что характерно, уже 22 июня 1941 года, ̶к̶о̶г̶д̶а̶ ̶з̶а̶ж̶г̶л̶и̶с̶ь̶ ̶с̶и̶г̶н̶а̶л̶ь̶н̶ы̶е̶ ̶о̶г̶н̶и̶ ̶Г̶о̶н̶д̶о̶р̶а̶,̶ Улан-Батор принял решение о всесторонней помощи Советскому Союзу, а на следующий день провёл огромный митинг в поддержку воюющего северного соседа, тем самым начав широкую народную кампанию по организации самого что ни на есть степного ленд-лиза. Учитывая размеры той помощи, которая за всю войну поступила в СССР, Монголию можно смело называть 16-й союзной республикой – шутка ли, что, например, за годы войны Степь дала около полумиллиона лошадей на нужды советской армии? Сюда же можно добавить, что уже в декабре 1941 года, когда началось наше контрнаступление под Москвой, несколько пехотных дивизий были одеты в зимние комплекты, сделанные полностью из монгольской шерсти. А дальше? А дальше было больше, конечно.

И вот в августе 1942 года, когда Фридрих Паулюс с трудом, но всё же смог разбить этих чёртовых русских у Калача-на-Дону, администрация аймака Хобд поручила главе сомона Манхан крайне необычную миссию. Нужно было доставить через границу в качестве братской помощи всего ничего: 5 тысяч фуфаек и 10 тысяч полушубков, 22 тысячи пар носков и варежек из верблюжьей шерсти, семь тонн сушеного мяса джейрана, кабана и различной дичи. Делов на выйти и дойти. Вон Мунгальский тракт на север существовал столько, сколько монголы себя помнят. Потом поверх него русские проложили Чуйский тракт – направление одно, идёшь да идёшь.

Выбрали героя, что всё это добро проведёт северным маршрутом, как я понимаю довольно быстро – им оказался девятнадцатилетний Борондонгийн Лувсан, секретарь местной ревсомольской ячейки, участник битвы на Халкин-Голе. Трудолюбивый, справедливый, терпеливый, имевший серьёзную личную выдержку, ответственность и дисциплину, а ещё умевший читать и писать, что также было крайне важным элементом – именно этому человеку надо было пройти ̶Т̶р̶о̶п̶о̶й̶ ̶М̶ё̶р̶т̶в̶ы̶х̶,̶ ̶ч̶т̶о̶б̶ы̶ ̶п̶р̶и̶з̶в̶а̶т̶ь̶ ̶к̶ ̶п̶р̶и̶с̶я̶г̶е̶ ̶м̶е̶р̶т̶в̶е̶ц̶о̶в̶ ̶Д̶у̶н̶х̶а̶р̶р̶о̶у̶ Чуйским трактом до Бийска, всего каких-то 920 км. Но всей этой затее придавало щепотку безумия и нотку хтоничности состав каравана: просто так на паре верблюдов и десятке ишаков весь собранный груз не увезти, а потому Борондонгийн примерно месяц собирал и готовил 108 погонщиков для 1200 верблюдов. Нет, это не опечатка, верблюдов было именно, что много. Притом даже не просто, а ОЧЕНЬ МНОГО, не зря этот караван считается крупнейшим, что ходил по дорогам Азии. Чтоб вы понимали, если бы поставить всех этих животных друг за другом, то одномоментно караван растянулся бы на 3,5 километра – как от Кремля до Белорусского вокзала по прямой.

И вот 17 сентября 1942 года монгольская помощь двинулась в Советский Союз.

Иногда в этих ваших интернетах звучит идея, что русские – это истинный народ Севера, что с зимой они на короткой ноге, а всех недругов побеждают в том числе своим ̶Б̶е̶л̶ы̶м̶ ̶Х̶л̶а̶д̶о̶м̶ ̶и̶ ̶Б̶е̶л̶ы̶м̶ ̶С̶в̶е̶т̶о̶м̶,̶ ̶Ч̶а̶с̶о̶м̶ ̶Б̶е̶з̶у̶м̶и̶я̶ ̶и̶ ̶Ч̶а̶с̶о̶м̶ ̶П̶р̶е̶з̶р̶е̶н̶и̶я̶ климатом. Можно по-разному к этому относиться, но факт остаётся фактом – наш монгольский караван на территории СССР попал в крайне суровые погодные условия, не смотря на то, что совершенно не был враждебным. Зима 1942-1943 годов была суровой, и от морозов одинаково страдали, как союзники, так и враги русских солдат.

За Ташанту и советскую границу монголы перевалили уже по первому снегу, и сразу ощутили на себе гостеприимство местного населения. Как вспоминал Борондонгийн, их приветливо встречали в ойратских алтайских селениях, что караван встречал по дороге, наливали чай, привечали к очагу. Но это всё не могло сильно облегчить прохождение пути – когда повышение температуры до -30 градусов считается оттепелью, а тебе нужно вести по горам верблюдов с поклажей, даже самая простая дорога становится труднопроходимой, что же говорить о пути каравана монгольских товарищей?

Первым серьёзным испытанием был перевал Чике-Таман. Даже сейчас, проезжая его серпантин, есть некоторый шанс получить проблемы с гравитацией, а тогда при прохождении этого места, ещё по маршруту старого Чуйского тракта, караванщики потеряли на крутых склонах несколько верблюдов, но получили своего собственного героя. Чёрный бактриан, горбы которого сгибались на обе стороны, заслужил быть символом перехода через Чике-Таман – он принял на себя груз с погибших животных и вынужден был спать, стоя на коленях, потому что он рисковал сломать хребет, вставая с лежачего положения. Когда же в итоге его разгрузили, то вся поклажа полностью заняла трёхтонный грузовик ЗИС-5.

Преодолев верхотуру этого перевала, монголы упёрлись в более пологий Семинский перевал, находящийся всего в 78 километрах дальше по тракту. Теперь их противником стали двухметровые сугробы, вставшие на пути. Неделю погонщики пробивали путь в этой снежной толще, стремясь доставить по назначению тот груз, который им поручили. А уже через 90 километров перед караваном встало новое испытание – переправа по подвесному мосту через Катунь в Усть-Семе. По этому, раскачивающемуся над бездной проходу упрямые животные отказывались идти, оттого погонщикам потребовалось много сил и энергии, чтобы заставить верблюдов миновать препятствие.

В пути на многих участках плохо приспособленные для перемещения по льду мягкие ступни верблюдов скользили и разбивались, оставляя за собой кровавые следы, так что монголам пришлось шить для них специальные калоши их шкур, брезента и тряпья, которые им подсказали делать местные алтайцы. При переходе рек по льду или просто на сложных горных участках перед животными раскладывали ветки деревьев, доски или одежду, посыпали дорогу золой и песком – только так этот великий караван мог двигаться дальше к заветной цели на севере. В день погонщики в условиях суровой алтайской зимы могли делать лишь 20-30 километров пути и зачастую ложились спать, не раздеваясь, между верблюдами, чтобы хоть как-то сохранить ускользающее из их тел тепло.

Борондонгийн Лувсан смог довести свой караван до Бийска лишь к началу февраля 1943 года, но и на этом его путь был не окончен. Благодарные советские граждане монголов в обратный путь снарядили мукой, пшеницей, растительным маслом — теми товарами, которые в Монголии были дефицитом, и в которых очень нуждались степные кочевники. Уже в мае они вернулись в родные земли, чтобы вновь помогать Советскому Союзу в его борьбе, собирая необходимую помощь.

Так, несмотря на перенесённые тяготы, монгольский народ оказался важным союзником СССР в Великой Отечественной, вклад которого по тем же продуктам сельского хозяйства, вроде мяса и шерсти, был сопоставим с помощью от крупнейших держав антигитлеровской коалиции.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_570635
Пост с навигацией по Коту

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!