Фото из открытых источников интернета
Сергей лежал в окопе, стараясь хоть как-то спрятаться от жаркого афганского солнца. Ему, выросшему на Севере, такое обилие солнечного света и жары было совсем не по нраву. Это сейчас он пообвык и приспособился к местным условиям, а поначалу было очень тяжело. Да и не только ему, всем ребятам, которые попали служить сюда, в эти суровые горы. Но ничего, совсем немного осталось до дембеля, а там – домой.
Он вздохнул и покрепче прижал автомат, готовый в любой момент вступить в бой. Здесь мешкать нельзя, получишь пулю и опомниться не успеешь, как окажешься там, откуда уже не возвращаются. А ему туда, ну никак нельзя, дед с бабкой одни останутся.
Мать он не помнил, как вырвалась она из глухой сибирской деревни в город, так и объявилась только через несколько лет с годовалым пацаном на руках. Оставила его старикам на время, а сама ушла навсегда, больше её никто не видел.
Сергей не таил обиды и был благодарен своей незнакомой матери за то, что она не сдала его в детдом, а отвезла родителям. В конце концов ему повезло, ведь могла просто выбросить куда – нибудь, и неизвестно, выжил бы он. Вон сколько таких случаев. А у него было счастливое детство, дед с бабушкой, тайга, охота. Это дед научил его всем премудростям охотничьей жизни: стрелять, ходить по тайге, как по дому, сидеть в засаде, читать следы зверей, и ещё много чему. Не сразу, конечно, постепенно тайга стала мальчишке родной. Так и рос, пока не забрали в армию.
А в последнее время дед стал сниться. Все показывает ему какую-то пещеру. Ничего не говорит, а ведёт его по тропинке вверх. Вот подходят к каким – то кустам, дед раздвигает их руками, и они оказываются перед лазом, похожим на вход в пещеру. Сергей просыпался весь в поту с тяжёлым чувством, и сам не понимал, почему так беспокойно бьётся сердце.
- Серёга, Серёга, слышь, кажется начинается, - раздался голос Пашки.
- Да ну ни фига себе, ты посмотри сколько их! Из всех щелей, гады повыползали.
Сергей осторожно выглянул из окопа. К их высотке шли душманы. Шли цепью, держа оружие наперевес и переговариваясь. Лежащий тут же в окопе молоденький лейтенант, недавно прибывший по обмену и тяжело раненый в ногу, застонал. Сергей намочил ему губы водой и задумался.
Солнце палило нещадно, и афганские дувалы, чуть видневшиеся вдалеке, почти исчезли в дрожащей маревой дымке. Едкий пот заливал глаза, и Сергей в тысячный раз проклял эту чужую, враждебную землю, щедро политую кровью таких же пацанов, как он.
Это ж надо было так вляпаться, что от целой роты никого не осталось. Выполняя боевое задание согласно плану штаба, солдаты заняли вход в ущелье, вырыли окопы, замаскировали и усилили их камнями. Сектора ведения огня были распределены между бойцами в виде временных боевых точек. И люди были в основе своей не новички, но духам, кажется, позарез нужно было именно это ущелье. И они, окружив высотку, каждый день наступали, обстреливали со всех сторон, забрасывали гранатами. А в последние две ночи прессовала ракетная установка, да так, что осталась только горстка бойцов, и сегодняшний бой по всем признакам, видимо, будет последним, хотя командование и уверяло, что подмога близка.
Голоса стали слышны сильнее, но духи почему-то не стреляли. Получив какую-то команду, они наоборот отошли назад. Сергей повернул голову и в который раз оглядел местность. Справа от окопа виднелась небольшая площадка, вся усыпанная свежими камнями, обвалившимися с горы. От жары, кажется, плавилась земля. Пыль и марево окутывали её поверхность.
Пот застилал глаза, когда Сергей увидел размытый силуэт. Вглядевшись, он узнал. Это был дед. Он сурово смотрел на внука, указывая рукой в сторону скалы. Обмирая, Сергей силился понять, откуда здесь взялся дед. И, наконец, понял и свой сон, и это дневное наваждение. Дед показывал дорогу к спасению.
Сергей понимал, что силы слишком неравны. А что творят душманы с пленными, он хорошо знал и на трупах видел, как жестоко духи издевались над пацанами. Ему не надо было объяснять, что такое красный тюльпан, когда с живого сдирали кожу и пузырем завязывали над головой. Его передернуло. Надо было поторопиться.
- Пашка, давай-ка, дуй за эту площадку, ищи тропинку, увидишь кусты, за ними должен быть лаз и пещера. Посмотри, что там.
Пашка оторопело уставился на Сергея, но на войне не принято подвергать сомнению приказ, и, вынырнув из окопа, он пополз к скале. Сергей тем временем подтянул к себе лейтенанта и проверил у него повязку на ноге.
- Ниче, нормально все, рано нам ещё на тот свет. Мы ещё повоюем.
Лейтенант застонал:
- Обещали… подмогу… должна быть… скоро…
- Можем не дождаться, найдут тогда тут только три красных цветочка, а это, брат, сам понимаешь, нам никак не подходит, поэтому попробуем по-другому.
Он снова осторожно выглянул из окопа. Никого. То ли выжидают, пока спадёт жара, то ли уверены, что бойцы никуда от них не денутся, поэтому не торопятся начать атаку.
Послышался шорох. Вспотевший, красный как рак, в окоп скатился Пашка.
- Ну, ты, брат, молоток! Откуда узнал про пещеру?
- Потом расскажу. Что там, говори.
- По тропе вверх через метров сто-двести, как ты и сказал, нашёл кусты, за ними сразу вход в пещеру. Видать недавняя, со стен сыпется, может обвалиться.
- Не обвалится, - уверенно сказал Пашка.
- Давай, быстро, времени мало.
Они подхватили лейтенанта под руки и ползком потащили к скале. Каждый молил только об одном, преодолеть эту чёртову площадку максимально незаметно. Метр за метром, вжимаясь в сухую, обожженную солнцем землю, с автоматами за спиной, они тащили раненого. Пот заливал глаза, едко щипал лицо. Наконец, они подползли к скале и остановились.
До цели оставалось метров сто. Едва заметная на твёрдой поверхности тропинка поднималась вверх. На пути громоздились крупные камни, но это было только к лучшему, за ними можно было спрятаться. Этот отрезок пути преодолели на удивление быстро. Стараясь не сломать кусты, втащили в пещеру лейтенанта.
Потом Сергей проверил весь путь, чтоб не оставить никаких следов передвижения, залез в пещеру и собранными камнями замаскировал лаз.
Прошло несколько часов. Лежать в небольшом по размерам пространстве было трудно, не хватало воздуха, хотелось пить. Но оставшейся во фляжке водой мочили губы лейтенанта, который то приходил в сознание, то опять впадал в беспамятство.
-***ядь, сколько ещё тут сидеть? Задолбали уже эти гребаные духи! – сквозь зубы выругался Пашка.
В горах темнеет быстро. Солнце красным шаром уже начало скатываться к вершинам гор. Душманы, видимо, решили, что самое время добить оставшихся бойцов и под покровом ночи спуститься в ущелье. Поднимаясь на высотку, они не услышали ни одного выстрела. Прочесав все вокруг и не найдя ничего подозрительного, отряд начал спускаться вниз.
А Серёга с Пашкой, услышав, что голоса стихают, осторожно отодвинули камни, и по – пластунски двинулись к своим позициям. Перед ними маячили спины уходящих душманов.
- Давай, Пашка, давай! – заорал Сергей, выпуская длинную очередь из автомата.
--Нате вам, суки! Получите! За всех пацанов!
Хлопнули гранаты, брошенные Пашкой. На противоположной стороне кто-то дико закричал, раздались крики и автоматные очереди. А Сергей с Пашкой все стреляли и стреляли.
- Всё, Пашка! Расходимся! В куче накроют!
Он резко перевалился на другую сторону, продолжая поливать из автомата мельтешащих духов. То же самое проделал и Пашка. Последнее, что успел увидеть Сергей, падая на спину, - это светящиеся следы от пулеметных очередей и летящие вертушки.
Полтора месяца все трое провели в Чирчикском госпитале. Там им вручили медали, и там же Сергея, наконец, нашло письмо от бабушки:
-……… Сергунька, одни мы с тобою остались. Матвей Иванович, дед твой, ушёл от нас как раз перед Пасхой. Царство ему Небесное!....
февраль 2019 г.
