Карикатура Виталия Горяева «Тарзан уносит министра кинематографии СССР Ивана Григорьевича Большакова» 
1952 год

Карикатура Виталия Горяева «Тарзан уносит министра кинематографии СССР Ивана Григорьевича Большакова» — не просто шарж, а символ эпохи. Ведь именно Большаков, рискуя репутацией, протащил в советский прокат голливудскую экранизацию романа Берроуза — и тем самым подарил СССР неожиданный кинематографический культ.

Фильм «Тарзан» (1932) с пятикратным олимпийским чемпионом Джонни Вайсмюллером в главной роли добрался до советских экранов только в 1950-х — в разгар «малокартинья», когда дефицит новых лент заставлял кинотеатры крутить старое и зарубежное. Было снято множество эпизодов о Тарзане, но в Советском Союзе были показаны далеко не все.

Первый — «Тарзан» вышел в Союзе в 1951 году — собрал 43 миллиона зрителей. Второй, «Тарзан и его подруга», цензура забраковала, зато третий, «Спасение Тарзана», стал хитом (41,3 миллиона). Четвёртый - 38,6 миллиона, шестой — почти столько же. Пятый, впрочем, не пропустили.

Ирония в том, что советские чиновники явно не рассчитывали на такую народную любовь. Герой из «идеологически чуждого» Голливуда — полуголый, аполитичный, живущий по законам джунглей — вдруг стал кумиром миллионов. Мальчишки срисовывали его позы из киноафиш, а взрослые ломились на сеансы.

Стриптизер Игорь покинул рабочее место в пять утра, когда в зале резко включился свет, а с ним включились похмелье и стыд у посетителей.

Утро началось не очень. Душ в стриптиз-баре снова накрылся медным тазом, а Игорь забыл дома сменное белье. Домой пришлось ехать покрытым рабочим маслом и в рабочих леопардовых стрингах, которые всё жутко натирали.

У входа в это время, как обычно, охранников сменяли бомжи. К блестящему на утреннем солнце Игорю протянулась рука. Понимая, что бомжи переводом не принимают, Игорь засунул руку в рабочие трусы и выудил оттуда самую мелкую купюру, какую нашел: две тысячи.

Масло проступало сквозь штаны некрасивыми пятнами, и таксисты отказывались сажать этот загорелый масленый блинчик в свои «чистые» салоны. Стриптизер отправился на остановку. Там в ожидании первого троллейбуса собралась ночная толпа, прогулявшая за ночь всё до копейки. Игорь узнал несколько женских лиц, которые этой ночью засовывали ему деньги в стринги и сыпали похабными комплиментами. Лица тоже узнали Игоря и постарались изобразить резко наступивший Альцгеймер. На остановке было тихо и тоскливо, как на государственном экзамене.

Подъехал троллейбус. Игорь вошел внутрь и столкнулся с проблемой: валидаторы не работали, а невыспавшийся кондуктор требовал оплаты наличкой. Крупные номиналы не принимались.

Игорь задумался. Ночью в клубе отмечала юбилей компания бывших сотрудниц собеса. Снова сунув руку в стринги, Игорь нащупал несколько пенсионных удостоверений и проездной, который тут же предъявил кондуктору.

Это был понедельник — официальный выходной стриптизера и первый рабочий день у всех остальных. Через несколько остановок троллейбус начал разбухать от пассажиров, следующих на работу. Так как железо имеет свойство расширяться, габариты троллейбуса уже занимали полторы полосы, и даже у водителя на коленях сидели два человека. Игорю нужно было на выход, но его зажали у окна. Понимая, что не готов проехать лишние полгорода, он кое-как снял с себя верхнюю одежду, обнажив промасленные бицепсы, и начал плавно скользить к двери, как нерпа в водах Балтики. По пути он растерял все вещи. Утренний троллейбус всегда забирает свою жертву.

У родного подъезда его встретила старшая по дому.

— Игорь, вы ведь стриптизер? — искоса взглянула она на леопардовый камуфляж.

— Верно, — смутился мужчина.

— С шестом работаете?

— Иногда.

— Тогда вот вам шест, — она протянула тычок для мусора, — и прошествуйте, пожалуйста, со мной на уборку газона. В субботу никто не пришел. За полчаса мы с вами управимся.

Игорь не просто так являлся лучшим танцором клуба. Он был не только красив, но и не умел отказывать. Началась уборка. Мимо них в садики и школы вели своих отпрысков мамы и бабушки и показывали на Игоря пальцем. Дворник-стриптизер был идеальным кандидатом для примера того, что бывает, если плохо учиться и не слушать родителей.

Добравшись до квартиры, Игорь зашел в душ и пропал там на час, смывая грехи. Грязь слезала с него слоями: масло, помада, дешевый парфюм, липкие взгляды, въевшиеся в кожу, и только потом уже пот.

После душа он сорок минут сидел молча, наслаждаясь тишиной и немигающей настольной лампой простого желтого цвета.

Наконец он почувствовал голод. Холодильник был пуст, как и клятвы тех клиенток, что ночью умоляли вести их под венец прямо из клуба. В свой законный выходной стриптизер облачался в семейные трусы такой вместимости, что МЧС могло бы рекомендовать их как аварийный тент для спасения прыгающих из окон.

Несмотря на летнюю духоту, Игорь закутался в несколько слоев одежды, включая термобелье и шерстяной свитер, и побрел в супермаркет. В магазине он взял тележку и отправился в путь по рядам, иногда засыпая на ходу. Но стоило в динамиках заиграть бодрой музыке, как он непроизвольно начинал двигать бедрами и тянуться рукой к ширинке, вспоминая работу. Так Игорь попал в черные списки пяти ближайших магазинов.

Рацион у стриптизера был скромным и напоминал стол язвенника: никаких бобовых, никаких молочных продуктов, сырых овощей и фруктов, квашеной капусты, жирного мяса и особенно — никакой газировки. Стриптиз не театр, и импровизацией не объяснить, почему у артиста во время выступления случился незапланированный залп.

Приготовив нехитрую снедь и отобедав в благодатной тишине, Игорь отправился в библиотеку, где проходила встреча членов книжного клуба. Сам он книг не читал, но было чертовски приятно слушать чужую интеллигентную, одухотворенную и грамотную речь.

Здесь все его зажимы расслаблялись, комплексы раскомплексовывались, и появлялась вера в человечество. Игоря в клубе любили, называли скромным и любознательным, приглашали на все встречи, считали его работником интеллектуальной сферы. Он в свою очередь относился к участникам с благоговением и считал их своими духовными наставниками.

Каково же было всеобщее изумление, когда однажды на десятилетие клуба его женская часть собралась у одной из участниц дома и разомлевшие от шампанского книголюбы заказали стриптизера… А вместо него явился их старый знакомый. Дабы убрать неловкость, вечер быстро перевели в очередную сходку, где обсуждалось влияние балканского сюрреализма на постсоветскую литературу.

Но сегодня все прошло как обычно. После клуба Игорь решил прогуляться и подышать свежим воздухом. На его пути пролегала небольшая аллейка, где горожане выгуливали своих домашних питомцев, а молодые девушки с дорогими телефонами изображали спорт.

Здесь Игорь пытался надышаться свежим воздухом перед очередным неминуемым погружением в духоту стриптиз-бара и побыть наедине со своими мыслями, но наткнулся на неприятную сцену: двое подвыпивших парней весьма крупной комплекции приставали к спортсменке и требовали от нее немедленной романтики. Девушка так перепугалась, что забыла, как кричать, и просто умоляла отпустить ее. Игорь пришел на помощь внезапно, причем даже для самого себя. Он просто оказался в нужном месте в ненужное для нетрезвых донжуанов время.

— Иди куда шел, — предложили Игорю один из вариантов.

Игорь так и хотел сделать, но вспомнил слова начальника: «Твоя единственная задача — не давать женщинам грустить». А перед ним явно была грустная женщина.

Драться Игорь не умел, плохим словам был не обучен, из оружия у него имелся только ремень, но зато какой! Этим ремнем с бляхой шерифа Игорь творил на сцене шоу. Он укрощал им не только дикие женские сердца, но и официантов, барменов и даже пожарную инспекцию, внезапно нагрянувшую как-то с проверкой. Нужна была только подходящая атмосфера… Обстановка накалялась, но тут, как гимн родных стриптизных войск, у одного из агрессоров зазвонил телефон. На рингтоне стоял трек, под который Игорь выходил каждый четверг. А в четверг был не только Рыбов день, но и День Дикого Запада. Рука сама собой потянулась к ремню, через голову слетел свитер. Под очумевшие взгляды всех троих стриптизер оголил рельефный торс и щелкнул ремнем, как кнутом. С деревьев слетели птицы, из кустов выскочила чья-то потерявшаяся неделю назад такса. Еще щелчок, поворот, присед, взгляд из-под ресниц — и вот на шоссе рядом с аллеей сама собой рассосалась вечерняя пробка.

Все трое, включая жертву, смотрели как завороженные.

Щелчок.

Мимо промелькнули дамы с треккинговыми палками и сунули Игорю в поясницу по сто рублей.

— Алло, мам, я перезвоню, тут какой-то псих в парке дорогу перегородил и раздевается! Мне надо бежать! — прокричал в трубку гопник, сбив Игорю весь темп, и через минуту все трое, включая спортсменку, скрылись в разных кустах.

Вечером Игорь устроил стирку, вручную постирал и аккуратно развесил на балконе рабочую одежду, включил фильм, уснул. Ночью поднялся сильный ветер, и десяток стрингов самых горячих дизайнов разлетелись по всему району, залетели на чужие балконы, в приоткрытые окна и свили гнезда на капотах машин.

Утром Игорь проснулся бодрым и отдохнувшим. У него был еще один официальный выходной, и он собирался провести его на рыбалке, на которую его вчера позвал сосед.

— Прости, Игорек, не получится, — открыл дверь знакомый, и Игорь увидел два симметрично подбитых глаза. — Жена на развод подает. К нам ночью на балкон чьи-то леопардовые трусы залетели. Так что давай в другой раз, — не дав Игорю сказать и слова, сосед закрыл дверь.

Всю неделю мужчины района пытались объяснить своим любимым причину появления чужого белья, хотя сами лишь выдвигали гипотезы. Зато в пятницу в стриптиз-баре был аншлаг. Выходя на сцену, Игорь заметил множество знакомых лиц. Соседские жены простили своих мужей и сделали вид, что поверили в фантастическую теорию с ураганом, но все равно решили гульнуть в отместку и сходить хоть раз в жизни на мужской стриптиз.

Александр Райн

Приглашаю всех в свой телеграм канал, где я не только публикую рассказы, но и делюсь новостями о выходе книг, но и грядущих литературных концертах https://t.me/RaynAlexandr