«Здесь даже птица не пролетит незамеченной», — подумал я, оглядывая неприступные стены. В воздухе витал запах металла, крови и магии.

Позже я узнал, что это лагерь клана Кош — место, где готовили наёмников, убийц, воров и специалистов широкого профиля. От карманных краж до дворцовых переворотов — здесь учили всему. Магические барьеры, скрытые под землёй туннели и секретные лаборатории создавали лабиринт, из которого невозможно было выбраться.

Нас подвергали испытаниям, которые казались бесконечными. Били до потери сознания, резали, травили ядами, изучая пределы выносливости. Нас подключали к древним машинам, которые пропускали через нас магические токи, искажая ауру.

В одном из таких опытов мне заменили глаз, ожидая пробуждения магической силы. Новый глаз, созданный магами и учёными, светился в темноте холодным голубым светом.

— Ты особенный, — шептал главный экспериментатор, высокий табакси с шрамом через всё лицо. — Твоя мутация может открыть новые горизонты. Ты можешь стать первым в своём роде.

Я не разбираюсь в магии, но одно знаю точно: хороший маг — мёртвый маг. Сила так и не пробудилась, но, возможно, это ещё впереди. Каждый день я чувствовал, как что-то меняется внутри меня, но не мог понять, что именно.

Те, кто выжил и не сошёл с ума, были приняты в клан. Церемония посвящения проходила в главном зале, где старейшины в чёрных мантиях наблюдали за нами. Нам даровали имена. Моё стало Кош’Ак. Меня распределили в команду номер 7.

— Замуррчательно, — вырвалось у меня. Опять эта цифра…

Моей напарницей стала табаксианка Кош’Ара — ярко-рыжая, с проплешиной на правом плече, которая, как я позже узнал, была следом от древнего ритуала. Она была непоседой и не умолкала ни на секунду.

— Знаешь, — говорила она, листая свою тетрадь, украшенную серебряными заклёпками, — я всегда мечтала написать книгу, которая наполняла бы счастьем каждого, кто её прочитал. Обещай, что допишешь её, если со мной что-то случится.

Я лишь фыркнул себе под нос:

— Сама допишешь. Я мало что знаю о счастье.

Вместе с именами нам вручили оружие. Мне достался вакидзаси с чёрной рукоятью, украшенной рунами силы. Кош’Ара получила танто с белой рукоятью, инкрустированной мелкими кристаллами. Наши клинки словно были созданы как пара — одно олицетворяло тьму, другое свет, и вместе они составляли идеальный баланс инь и ян. Убийственная сила и элегантная смерть сплелись воедино.

В те редкие моменты, когда тренировки позволяли нам быть вместе, Кош’Ара никогда не упускала возможности поделиться своими мечтами. Мы часто сидели в укромном уголке тренировочного зала, где она рассказывала о своей книге.

— Знаешь какая у меня мечта?, — спросила она, перелистывая страницы своей тетради, — я хочу, чтобы каждый, кто прочтёт мою книгу, почувствовал то же тепло, что я испытываю, когда пишу.

Я лишь усмехался, но в глубине души завидовал её способности видеть свет даже в самых тёмных уголках нашего мира.

— Почему ты так уверена, что счастье существует? — спрашивал я, глядя, как она улыбается своим мыслям.

— Потому что я его создаю, — отвечала она просто. — Даже здесь, в этом месте, полном боли и страданий, я нахожу моменты радости.

По ночам, когда все спали, мы иногда встречались в библиотеке клана. Кош’Ара учила меня читать древние тексты, объясняла значение символов на наших клинках.

— Видишь эти руны? — шептала она, указывая на рукоять моего вакидзаси. — Они не просто украшение. Каждая из них усиливает твою связь с клинком.

Я слушал её, поражаясь тому, как много она знала о вещах, которые казались мне просто инструментами убийства.

Идиллия длилась недолго. 7 числа 7 месяца 7 судей собрались в главном зале, их глаза светились неземным светом, а воздух вокруг них искрился от магии. Слишком много семёрок — ничего хорошего ждать не стоило.

Финальным испытанием стала битва насмерть между напарниками. Мы стояли в центре арены, окружённые тысячами глаз. Магические барьеры защищали зрителей от случайных ударов.

— Я не хочу этого, — прошептала Кош’Ара, поднимая танто. Её глаза были полны слёз, но она не отступала. — Может быть, есть другой путь?

— Нет пути назад, — раздался холодный голос главного судьи Кош’Тана. — Только через кровь можно доказать свою преданность клану.

Наша схватка больше напоминала танец смерти, где победителем становился тот, кто быстрее убьёт себя о клинок противника. Сталь звенела о сталь, искры разлетались в стороны, а напряжение искрилось вокруг нас.

Кош’Ара оказалась удачливее. Может, дело было в длине моего вакидзаси, которая превышала длину её танто, а может, в её невероятной ловкости. Я был объявлен победителем, но победителем себя не чувствовал. Её последним желанием было, чтобы я стал звездой клана Кош.

Спустя пару лет я действительно стал первоклассным мастером. Моё имя стало легендой в узких кругах, но счастье так и не пришло. В первые я пришёл на могилу Кош’Ары, чтобы сказать, что исполнил её просьбу.

Дождь лил как из ведра, когда я добрался до кладбища. Старые надгробия казались призраками в тумане.

— Прости, что не навещал тебя, — прошептал я, глядя на размытую дождями могилу. Капли дождя стекали по моим щекам, а может быть это был вовсе не дождь...

Поскользнувшись на скользкой глине, я упал, разрушив саркофаг. Где должно было лежать тело… Должно!!! Но тела там не оказалось. Только её книга, страницы которой так и остались не дописаны, и танто с белой рукоятью, всё ещё тёплое, словно его только что держали в руках.

На следующий день я вернулся к кладбищу, но уже как шпион. Наблюдал за входом, фиксировал перемещения, искал то что смогло бы дать ответы на мои вопросы.

Вскоре решился действовать более дерзко. Пробрался в архив под видом уборщика. Старые свитки хранили тайны, но о Кош’Аре не было ни слова.

Тогда я обратился к информаторам клана. Они знали многое, но молчали. Их страх был осязаем — он витал в воздухе, как туман.

Наконец, решился на прямой разговор с лидером клана Кош’Маром.

Кош’Мар восседал в своём кабинете, словно древний бог. Его шкура была серебристо-серой, с редкими чёрными полосами. Глаза — два изумруда, светящиеся внутренним огнём. На шее — ожерелье из клыков древних существ.

-Кого там принесло? Протянул Кош’Мар.

— Я знаю, что ты всё видишь, — ответил я, не отводя взгляда. — Скажи мне правду о Кош’Аре.

Он улыбнулся, показав острые клыки:
— Правду? Её нет. Есть только то, что мы позволяем знать.

— Её тело исчезло из могилы. Почему?

Кош’Мар поднялся. Его рост оказался впечатляющим — почти два метра. Мускулы перекатывались под шкурой, а аура его силы давила на сознание.

— Ты хочешь слишком много знать, Кош’Ак. Это опасно.

— Для кого?

Он не ответил. Вместо этого активировал древний артефакт на своём столе. Комната наполнилась магическим светом, а воздух стал тяжёлым.

— Попробуй убить меня или сбежать, пока можешь. Но помни: клан не прощает предательства.

Но эти слова только разжигали во мне любопытство. Я чувствовал, что за всем этим стоит нечто большее, чем просто испытание. Что Кош’Ара значит что-то важное, что клан пытался скрыть, а возможно её использовали для чего более страшного чем я могу себе представить.

Пока артефакт не закончил свою активацию, я скрылся из кабинета и на это ушло у меня лишь мгновение.

Тени в крепости становились длиннее, когда я начал свой план. Крепость клана Кош казалась неприступной — высокие стены, магические барьеры, часовые на башнях. Но я знал каждый её уголок, каждую трещину в камне, каждый шорох в коридорах.

Ночь была идеальной — луна скрылась за тучами, ветер утих, и даже стражники, казалось, стали сонливее. Я начал действовать.

Первым делом обездвижил двух часовых на ближайшей башне. Их тела беззвучно сползли по стене. Они были ослаблены после дневной смены, и мой яд подействовал мгновенно. Они даже не успели мявкнуть.

Магические барьеры представляли собой сложную сеть энергетических потоков. Я чувствовал их пульсацию, знал, где они тоньше. Проскользнул между двумя потоками энергии, словно между прутьями решётки, используя технику, которой меня научили в клане.

Система подземных туннелей была запутанной, словно кишечник древнего дракона. Каменные стены, покрытые вековой пылью и странными надписями, казались бесконечными. Редкие факелы отбрасывали тусклый свет, создавая причудливые тени, которые, казалось, жили своей жизнью.

Я двигался бесшумно, как тень, скользя вдоль стен и прислушиваясь к каждому шороху. Мой опыт в этих катакомбах был бесценным — я знал каждый поворот, каждый скрытый проход, каждую трещину в камне. Память хранила карту всех тайных путей, как карту звёздного неба.

В одном из заброшенных ответвлений туннеля я остановился, чтобы перевести дух. Здесь, в темноте, царила особая атмосфера — запах сырости смешивался с металлическим привкусом древних механизмов. Каменные своды давили сверху, но я чувствовал себя здесь как дома.

Я полагался на свои навыки. Пригибаясь к земле, я использовал естественные укрытия — выступающие камни, ниши в стенах, обвалившиеся части потолка. Каждый шаг был рассчитан, каждое движение выверено годами тренировок.

Когда впереди показались отблески света от магических барьеров, я замер. Прислушался к дыханию туннеля, к далёким звукам шагов патрулей. Затем, используя знание слабых точек в системе охраны, проскользнул мимо постов, словно призрак.

Здесь, в темноте подземелья, я был как рыба в воде. Мои ноги помнили каждый поворот, каждая мышца знала, какое движение будет следующим. Не нужно было никакого магического камуфляжа — только опыт, только знание, только мастерство.

Я продвигался вперёд, используя тени как союзников, а тишину как плащ. Каждый шаг приближал меня к свободе, каждый вздох был победой над системой, которая считала меня своим.

И когда впереди забрезжил свет выхода, я улыбнулся. Не магия и заклинания сделали меня невидимым — невидимым меня сделала тьма, в которой я научился жить.

Последний барьер — массивные ворота. Их механизм я изучил до последнего винтика. Активировал древний аварийный код, который нашёл в архивах, и ворота медленно, почти бесшумно открылись.

Но это было только начало. Главный выход охраняли ещё четыре стражника. Я дождался, пока они сменят позицию, и использовал технику отвлечения внимания, которую так старательно отрабатывал на тренировках. Один стражник отвлёкся на шум справа, второй — на движение слева, а третий заметил движение сверху. Четвёртый просто не успел ничего понять, когда мой вакидзаси коснулся его шеи.

Свобода. Свежий воздух ударил в ноздри, а звёзды подмигнули мне с небес. Но радость была недолгой — впереди ждала новая битва, битва за правду. Я знал, что клан не оставит это просто так. Они будут искать меня, и найдут, если я не буду осторожен.

Я растворился в темноте, унося с собой не только свободу, но и решимость узнать правду о Кош’Аре. Её недописанная книга и танто с белой рукоятью были моими единственными дорогими мне вещами в этом мире.

Впереди ждал долгий путь, полный опасностей и испытаний. Но теперь я был свободен, и это давало мне силы двигаться дальше. Клан Кош думал, что создал идеального убийцу. Но они не учли одного — я научился не только убивать, но и выживать. И теперь я буду использовать эти навыки, чтобы найти ответы на свои вопросы.

Последний взгляд на исчезающие в темноте стены крепости. Я знал — это не последняя наша встреча. Но сейчас главное было уйти, и уйти далеко. Клан Кош больше не властен надо мной. Теперь я сам хозяин своей судьбы.

Следуя за призрачными следами Кош’Ары, описанными в её книге, я оказался в придорожном трактире. Записи не говорили об этом прямо — лишь между строк читались послания, словно оставленные специально для меня.

Заведение оказалось уютным, хоть и немного обшарпанным — именно таким местом, где можно укрыться от чужих глаз. Тусклый свет факелов играл на деревянных стенах, а в воздухе витал аромат трав и свежеиспечённого хлеба.

За одним из столиков я встретил дварфа с густой бородой и проницательным взглядом — Гендрел. Когда я упомянул имя Кош’Ары, его глаза заметно оживились, а в уголках губ появилась едва заметная улыбка.

— А, Кош’Ара! — протянул он, попивая из кружки. — Бывала здесь частенько. А ты, видимо, Кош’Ак?

— Мы знакомы? — я был несколько удивлён такому быстрому развитию знакомства.

— А как же? Лысого табакси не узнать! Кош’Ара много говорила о тебе, — ответил Гендрел, жестом приглашая меня присесть.

Мы устроились у камина, и Гендрел начал свой рассказ, потягивая травяной отвар. Его голос становился тише и задумчивее, словно он боялся нарушить тайну, которую хранил столько времени.

— Она приходила ко мне тайно, когда выполняла миссии клана, — вспоминал дварф, его глаза затуманились от воспоминаний. — Приносила еду нуждающимся, лекарства больным, а иногда даже обучала детей читать.

Я замер, не в силах поверить своим ушам. Всё это время Кош’Ара вела двойную жизнь, скрывая от всех свои добрые дела. В моей голове крутились мысли о том, сколько ещё тайн она хранила.

— Очень странные обстоятельства, — пробормотал Гендрел, выслушав мой рассказ о поисках истины. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

Он внезапно наклонился ко мне через стол:

— Тогда я должен передать это тебе.

Дварф вытащил из-за пазухи пожелтевший свиток, и мои руки задрожали. Буквы расплывались перед глазами, но я заставил себя сосредоточиться.

То, что я прочитал, заставило кровь застыть в жилах. Свиток рассказывал о семи отверженных с различными формами мутаций, чьи души могли пробудить древнюю силу. Кош’Ара была первой в этом списке, а её проплешина на правом плече оказалась не просто следом ритуала — это был знак избранности и первая из мутаций.

По мере чтения моё сердце билось всё чаще. В свитке содержалось пророчество, связанное с Кош’Арой:

«Седьмая луна осветит путь, но первый свет станет маяком для всех отверженных»

Каждая строка этого текста словно обжигала мои пальцы. Я чувствовал, как что-то пульсирует в пергаменте.

Теперь многое становилось понятным. Клан Кош намеренно собирал отверженных, проводил над ними эксперименты, пытаясь найти того, кто станет ключом к пробуждению силы. Но в случае с Кош’Арой что-то пошло не так.

— Так вот почему её тело исчезло из могилы… — прошептал я, поднимая взгляд на Гендрела.

Дварф кивнул, его лицо стало серьёзным:

— Она была опаснее, чем все думали. Гораздо опаснее.

Я свернул свиток, чувствуя, как тяжесть тайны давит на плечи. Теперь я понимал, почему Кош’Мар так боялся моих вопросов, почему клан так тщательно скрывал правду. Но главный вопрос оставался без ответа — что же случилось с Кош’Арой на самом деле?

Вернувшись в своё временное убежище, я долго изучал полученные сведения, перечитывая свиток снова и снова. Каждая буква, каждый символ словно рассказывали свою историю. По слухам, вторым отверженным был молодой табакси с редкой мутацией — он родился с двумя сердцами.

Я понимал, что это только начало пути. Перед тем как отправиться на поиски второго отверженного, я дал себе обещание: когда я вновь встречу Гендрела, я обязательно отблагодарю его за помощь. Но в глубине души я знал, что этого будет недостаточно. Он спас не просто информацию — он спас мою миссию, моё предназначение.

И теперь, держа в руках свиток, я чувствовал, как древняя сила пробуждается во мне, как будто сама Кош’Ара направляет меня вперёд, к новым открытиям и истинам.

Тени Вечной Ночи

Золотистые глаза Нянты отражают тусклый свет факелов, когда он крадется по окраине разрушенного города Арканос. Некогда величественный центр межмировой торговли превратился в руины после прихода Древних, но в сердце поселения все еще теплится жизнь — последний анклав сопротивления.

Табакси проскальзывает между обломками зданий, следуя за слабым мерцанием своего материнского медальона-компаса, который неожиданно активировался этим утром — впервые за многие годы. Внезапно тишину разрывает пронзительный крик, доносящийся с разрушенной площади, где некогда торговцы со всех миров предлагали свои товары.

В центре площади Нянта замечает появление разлома в ткани реальности — мерцающую трещину, истекающую чернильной тьмой, из которой выползают бесформенные создания с множеством конечностей. Они окружают худощавую фигуру в потрепанном плаще, отчаянно сжимающую в руках артефакт, похожий на миниатюрную звезду.

С ужасом Нянта узнает в окруженной фигуре Эзру — старого библиотекаря, хранителя последних знаний о мире до прихода Древних Владык. Существа из разлома медленно смыкают круг вокруг старика, а меж их щупалец мелькают проблески нечеловеческого разума.

Медальон табакси пульсирует все сильнее, словно резонируя с артефактом в руках Эзры, и Нянта ощущает знакомое покалывание — признак того, что неподалеку открыт проход между мирами. Где-то под площадью, в древних катакомбах, должен быть еще один путь...

Библиотекарь падает на колени, из последних сил удерживая светящийся артефакт, который, кажется, сдерживает тварей, но его силы явно на исходе. "Пробужденный... должен найти... Пробужденного..." — доносятся до Нянты обрывки его шепота сквозь шипение существ.

Нянта замечает, как одно из щупалец твари касается артефакта, и тот вспыхивает ослепительным светом, порождая волну энергии, отбрасывающую прислужников Бездны. Медальон-компас в лапе табакси становится обжигающе горячим, и в его сознании вспыхивает череда образов: женщина с кошачьими чертами, похожая на его мать, держащая такой же артефакт перед огромным порталом.

За спиной Нянты раздается низкий утробный рык — лабиринт руин кишит не только слугами Бездны, но и искаженными существами, которых Древний Владыка Темный Оплетатель превратил в своих охотников. Времени на раздумья нет, необходимо действовать, пока волна энергии временно ослабила тварей.

В мерцающем свете артефакта Эзры Нянта замечает полускрытый проход под обломками древнего фонтана — едва различимые символы на камнях складываются в карту, подобную тем, что изображены на его игральных картах.

Воздух наполняется шепотом тысячи голосов, словно сама ткань реальности истончается вокруг них, и Нянта чувствует, как его сознание балансирует на грани между ясностью и безумием — первый признак того, что один из Древних Владык обратил свой взор на это место.