Продолжение истории про карантинный город
Предыдущий рассказ В горе и в радости
Остальные можно почитать в профиле.
Иногда люди еще в детстве понимают свое предназначение. Путь. Призвание. Уиллу казалось, что он сразу родился отцом. Наверное, это потому, что своего у него не было, и мальчишка быстро научился заботиться не только о себе, но и об убитой горем матери.
-Мэр Вингс, на второй линии доктор Симонс из городской больницы, - прошелестел голос секретарши из динамика.
Уилл взъерошил густые кудрявые волосы, Мири не разрешала ему их состричь покороче, говорила, когда она смотрит на него такого, то снова возвращается в маленькую итальянскую деревушку, где они проводили медовый месяц. А что ни говори, но радовать Миранду была его главная работа.
- Доктор Симонс? Как обстановка? - Уилл старался не показать своего волнения. Только уверенность и спокойствие.
- Мэр, сегодня еще хуже…
- Сколько?
- Умерло пятьдесят три, вновь поступивших пока тридцать.
Уильям прижал кулак к переносице, рвано вздохнул:
- Изоляция не помогает?
Эдвард Симонс на том конце трубки помолчал несколько секунд и ответил:
- Не вини себя, никто не знает, с чем мы имеем дело. Ты сделал всё, что нужно.
- Эд, дружище, а хорошие новости? – мэр вскочил со своего кресла и зашагал по кабинету.
Доктор закашлялся:
- Хорошие, значит? Ну, медперсонал, что странно, болеет меньше. Практически все из нас, кто заразился, идут на поправку. Пока не пониманию причину, но, Уильям, мы работаем над этим… Мы стараемся.
- Я знаю, Эд, я знаю.
- Министерство молчит? – спросил доктор.
- Министерство в панике, Симонс, они перестали отвечать на звонки вообще, пытался дозвониться до губернатора, линия всегда занята, единственное, что они сделали – прислали военных. Больше помощи не будет, мы сами по себе, - Уилл подошел к окну и выглянул на пустынную улицу. Улицу его имени. Признание его достижений. Выражение народной любви. И как же теперь оправдать доверие своих избирателей?
Мэр Вингс знал, что был белой вороной в глазах правительства. Неудобный. Честный.
Плохой политик.
Хороший отец.
И сейчас собственные действия резали его по живому.
-Что будешь делать, Уильям? – устало спросил доктор Симонс.
- Закрою границы, выставлю военных на улицы, введу штрафы, - ответил мэр, и, не услышав ответа, продолжил, - Думаешь, не надо?
- Я кивал, - засмеялся доктор, - Совсем заработался. - И Уилл тоже улыбнулся, - Я думаю, пора. Еще чуть-чуть, и больница захлебнется.
- Да. Ладно. Я услышал. Удачи тебе, Эд, береги себя.
- Ты тоже, друг, ты тоже, - ответил доктор и повесил трубку, а Уилл сел за стол и набрал Миранду.
- Любимый? – звонкий голос жены действовал на мэра волшебным образом, он расслаблял и успокаивал, - Тяжелый день?
И всё-то его Миранда понимала не то, что с полуслова, с полувздоха…
- Ох, Мири, - простонал Уилл.
- Я знаю, любимый, я знаю, но кто, если не ты?
- Ты права, - собрался мужчина, - Больше некому, люблю тебя, - и повесил трубку. Пора было принимать решения.
- Миссис Вайсман, - позвал он секретаршу, - Мне нужен шериф.
***
Пятеро суток Уилл не уходил с работы. Он отпустил секретаршу и организовал прямо в офисе оперативный штаб по конференцсвязи.
Мэр не мог позволить себе быть не на линии. Он даже спал прямо в кабинете, на диване.
- Симонс? – спросил Вингс, когда набрал больницу, и трубку передали главврачу, - Что нового?
- Ох, Уилл, мне нечем тебя радовать, - еле ворочая языком от усталости ответил Эдвард, - Мы зашиваемся. Рук не хватает.
«Это хорошо». Уилл помотал головой:
- Чем помочь?
И доктор засмеялся:
- Чем помочь? Приходи выносить утки за больными…
- А серьёзно?
- Серьёзно? – задумался Симонс, - Серьёзно, нам поможет только Бог. Я не понимаю, что это за разумная наглая тварь, которая действует совершенно непрогнозируемо. Не понимаю, многое не понимаю…Как она передается? Почему симптомы разнятся? Чем её убить? Мне нужно время… Я изучаю…
Мэр молча смотрел на фотографию семьи на столе, прижимая телефон к уху. «Иди домой, они ждут». Миранда, красавица… Томас, уже такой самостоятельный. Малышки Ани, Мари и Элисон… Мама…
А потом тяжело вздохнул и ответил:
- Эдвард, я дам тебе немного времени, - и положил трубку.
- Джек, - набрал Уилл шерифа, - Мне нужно пятьдесят добровольцев для работы в больнице.
- Уильям, ты спятил, - тихо ответил Сандерс, - Кто же согласится? Там же практически наверняка смерть от заражения?
- Я знаю, Джек, - мэр устало растер лицо ладонью, - Врачам нужно время. Едь в тюрьму, пусть будут все, кто согласится.
Шериф помолчал и ответил:
- Когда?
- Через два часа у больницы.
- Отбой, - Джек повесил трубку, а Уилл больными глазами смотрел на телефон в своей руке, не решаясь сделать самый важный звонок. Впервые в жизни Уилл боялся позвонить Миранде.
- Любимый, пожалуйста, приди домой, - и Уилл закрыл глаза, наслаждаясь родным голосом, - Я помню, что сказала… Кто, если не ты. Но ты тоже не железный. Уилл? Ты здесь? – Миранда говорила и говорила, а Уильям только улыбался. «Иди к ней».
- Передай маме и детям, что я люблю их, Миранда Вингс. И помни, что тебя я люблю больше жизни, - под крик жены мэр повесил трубку.
«Ты всё равно сделаешь так, как я хочу. Ты больше ничего не решаешь сам. Иди домой».
Уилл положил перед собой на стол руки и закатал рукава. Где же ты? Мужчина подошел к зеркалу, поднял рубашку, повернулся спиной, приспустил штаны. Ничего.
- Да покажись ты, тварь! - крикнул Уилл, подходя ближе к своему отражению, и усмехнулся. Ну, конечно. То, что так любила Миранда, его кудри. Мужчина запустил дрожащую ладонь в волосы – ярко-красные пузырьки сыпи покрывали всю кожу.
«Нравится? Привыкай».
Думать не получалось, и Уилл с силой ударил кулаком в стену. Кровь на костяшках немного прочистила голову.
Он прислонился лбом к холодному стеклу. Постоял несколько минут, собираясь с духом, а потом подошел к столу и достал из ящика пистолет.
Я больше ничего не решаю? Ты тоже, тварь, ты тоже.
Поднес оружие к своей голове и выстрелил.
