Мои родители напоминали два бота, застрявших в бесконечном цикле эпохи «СССР 2.0» — одна зависал на синем экране , другой выдавал ошибку переполнения в секторе иллюзий. Благодарность к ним сводилась к тому, что в мою прошивку вшили модуль «Русский.рф» — софт, превращающий кислород в метафизический туман, где каждое дыхание пахнет тоской по чему-то, чего не существовало даже в черновиках Бога. Благодарить их можно за генетический билет в клуб «Русская душа»: членство давало право на вечную опцию «скорбь.exe», предустановленную в операционную систему черепной коробки.Юность моя была как криптовалюта: вначале майнил бунт на видеокартах сердца, но курс упал, и теперь я торгую остатками на тёмных биржах цинизма. Юношеский фейерверк моего бунта давно превратился в дымящуюся гильзу — с каждым годом из неё высыпается всё меньше искр, зато всё больше пепла, который местные шаманы из телевизора называют «национальной идентичностью». Эта благородная печаль, знаете ли, — как шапка Мономаха для поколения, выросшего под аккомпанемент скрипа гробов в переполненных моргах девяностых.
Прожитые годы — словно NFT-токены: вроде уникальные, но никому не нужные, даже мне. Тридцать — это не возраст, а твит из серии «загружаю патч "Зрелость"», который вечно качается через торрент прошлого, раздача очень маленькая. В зеркале — мем: «Хотел стать лучшей версией себя, но сервер перегружен, попробуйте позже». Лицо, которое уже нельзя никому дать — не потому, что жалко, а потому что оно давно стало коллективным имуществом с мемами "я человек простой" и про депрессию.
Мне тридцать, или почти тридцать, или уже тридцать — время здесь меряется не годами, а версиями себя, которые я, как обновления ВКонтакте, тихо ненавижу. Последняя сборка личности требует подписки: «Премиум-пакет "Взрослость" — теперь с ипотекой и фоновой тревогой!».
Империи вон вокруг строят: одни — из постов про успех, другие — из хайпа, намазанного на хлеб. Я же, как цифровой люмпен, считаю репосты чужих достижений, будто это валюта, и пытаюсь купить на них хоть каплю дофамина. Коммуналка дорожает по законам квантовой физики: чем дольше смотришь на счётчик, тем вероятнее коллапс в чёрную дыру, где исчезает последняя тысяча из копилки. Квартира «побольше» маячит на горизонте, как графеновая мечта — вроде есть, но потрогать нельзя, ибо рука проходит сквозь голограмму.
Прошли мои битвы, где кровь пахнет славой, или депрессий, в которые можно завернуться, как в пьяное одеяло. Моя война — это квест в Dark Souls, где каждый босс — зеркало, отражающее меня же, но с топором и кастетом, улыбается. Моя депрессия — не болезнь, а лайфстайл: сидишь в кофейне «У Вселенной», заказываеш американо с двойной экзистенцией, а бариста подаёт пустую чашку с надписью «Смысл».
И когда часы бьют полночь, переводя стрелки на «взросление+», я слышу гиковский смех вселенского админа:
— Ваша подписка на «Надежду» истекла.
— Хотите продлить?
— Нет.
— Тогда добро пожаловать в режим «Выживание». Геймдев закончен. Катсцена «старость» забугована. Персонаж застрял в лифте между этажами «хочу» и «могу».
— Сохранить прогресс?
— Нет.
— Continue?
— Да.
— Добро пожаловать в симулятор «зрелость», сука. Ваш чит-код «счастье» устарел. Ваш аватар уже плачет, но вам об этом не скажут.
