Я не верю в великие нравственные и законодательные способности сапожников и башмачников
Мне не по душе кухарки в роли ночной стражи, правосудие без правосудия, и варварские казни на фонаре
К тому моменту со дня взятия Бастилии прошло больше года, но во Франции продолжали литься реки крови.
К началу французской революции 60-летняя российская императрица имела репутацию одного из самых просвещенных монархов Европы, вела длительную переписку с Вольтером и Дидро.
Необыкновенная женщина! Душа Брута в образе Клеопатры! (Дидро)
Считается, что на фоне событий французской революции Екатерина сбросила «маску либерализма». На самом деле, она никогда ее и не носила — мечтала лишь о просвещенной монархии и абсолютизме «с человеческим лицом». Теперь же вместо философских трактатов она с ужасом читала депеши своего посла из Парижа:
Чернь расправилась с г. де Фулоном, бывшим интендантом армии. Его повесили на фонарном столбе, отрубили потом его голову, насадили ее на палку от метлы и понесли по улицам Парижа. Та же участь постигла г. Бертье (русский посол во Франции Иван Симолин)
После таких сообщений императрица стала называть Париж «адовым пеклом» и «притоном разбойников». А революционеров — «недостойными трусами», не знающими «ни веры, ни закона, ни чести».
Парижские канальи учинили отвратительные мерзости, прикрываясь свободой Если бы повесить некоторых из них, остальные одумались бы
Я воспользовалась бы услугами 300 тысяч французских кавалеров. Либо они спасли бы страну, либо я нашла бы гибель
Екатерина даже вошла в европейскую коалицию для борьбы с революционной Францией.
Ослабление монархической власти во Франции подвергает опасности все другие монархии. Я готова воспротивиться всеми силами. Пора действовать и приняться за оружие
В реальности она устранилась от участия в боевых действиях против Франции. По одной из версий, коалиция нужна была ей, чтобы отвлечь внимание Пруссии и Австрии от польского вопроса.
Возвращение из Франции своих подданных на родину стало только одной из мер «антифранцузской» кампании Екатерины. Сколько русских вернулось после ее повеления (и вернулись ли), неизвестно. Есть версия, что речь шла только о тех, кто оказался в день восстания на площади Бастилии или записался в парижские клубы.
Одновременно с этим в опалу попали оппозиционные литераторы внутри России. Так, в 1790 автор «Путешествия из Петербурга в Москву» Александр Радищев чудом избежал казни и был отправлен на десять лет в ссылку. В 1792 в каземат отправился издатель журнала «Трутень» Николай Новиков.
Новиков без суда, личным указом Екатерины II был заточен в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет. Указ объявлял его государственным преступником, шарлатаном, наживавшимся за счет обмана доверчивых людей (историк Николай Павленко)
В 1793 после новости о казни французского короля Людовика XVI 63-летняя Екатерина на время слегла в постель. Оклемавшись, издала указ о высылке всех французов из России и ограничила поток французских эмигрантов.
Еще через неделю — прекратила все торговые отношения с Францией и ввела запрет на ввоз ее товаров. В том числе книг и журналов.
Большая часть из них [товаров] служат единственно к излишеству и разорительной роскоши, другие же могут заменены быть продуктами и рукоделиями как собственными Империи Нашей, так и доставляемыми из иных мест, с которыми подданные Наши дозволенную и выгодную производят торговлю
В 1796, за два месяца до смерти, все еще опасаясь революции в России, Екатерина издала указ, ограничивающий ввоз иностранных книг и усиливающий цензуру.
Первый русский писатель, которого посадили за «самиздат»
Портрет Радищева. Неизвестный художник, ок. 1790
235 лет назад, в августе 1790 года, Уголовная палата в Петербурге вынесла приговор по делу Александра Радищева, присудив его к смертной казни через четвертование за «издание книги, наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный». Приговор был утверждён в Сенате и передан на подпись Екатерине II, которая, впрочем, по традиции смягчила наказание — 10 лет ссылки в Сибирь. Так в первый (но, конечно, не в последний) раз в истории России писатель был осуждён за своё творчество.
Причём осуждён он был по распоряжению своей главной читательницы, на внимание которой определённо рассчитывал, когда писал своё сочинение. «Путешествие из Петербурга в Москву» изобилует обращениями к некоему «Властителю», вроде такого: «Властитель мира, если, читая сон мой, ты улыбнёшься с насмешкой или нахмуришь чело…». Конечно, точно об этом говорить сейчас невозможно, но многие историки полагают, что, сочиняя и распространяя свою «возмутительную книгу» (и к Императрице она попала не случайно, а была сознательно передана), Радищев, скорее всего, думал о диалоге с просвещённой монархиней, увлекавшейся трудами французских философов.
Но какой там диалог! Екатерина лишь «нахмурила чело» — и это ещё мягко сказано.
Почему же так получилось? И кем был Александр Радищев — сам по себе и в глазах Екатерины?
Дом Радищевых в селе Верхнем Аблязове (акварель Э.Б.Берштейна, 1979)
Его отец, дворянин Николай Радищев, был богатым помещиком — во множестве его деревень, в том числе в Калужской и Саратовской губерниях (где в селе Верхнее Аблязово Александр провёл детство), насчитывалось почти четыре тысячи душ. Так что крепостник он был первостатейный. Правда, говорят, к крестьянам отец писателя относился хорошо. Неизвестно, легенда то или быль, но во время пугачёвского бунта, когда бунтовщики захватили родовое село Радищевых, благодарные крестьяне спрятали от разбойников и барина, и его семью. Только старший сын, Александр, чья жизнь позднее с пугачёвским бунтом как бы «срифмовалась», никакой «пугачёвщины» близко не видел, он находился тогда за тысячи километров от разъярённых бунтовщиков...
Однако — обо всём по порядку.
Александр Радищев родился в 1749 году (за четверть века до пугачёвского бунта), он был в семье первенцем, но со временем у него появилось — не много, ни мало — десять братьев и сестёр! Многодетные дворянские семьи, особенно «в глубинке», — это было тогда нормально. Но чтобы они получили хорошие чины, детей надо было отправлять на учёбу, желательно в Петербург или хотя бы в Москву. И Александра в 7 лет отправили как раз в Москву, к дяде — Матвею Васильевичу Аргамакову, который был высокопоставленным чиновником и служил при Сенате. Там он прожил несколько лет, упражняясь в разных науках с домашними учителями, а в 1762 году (когда на престол взошла Екатерина II) по протекции дяди был пожалован в пажи — и переехал в Петербург, чтобы далее учиться уже там.
Конечно, образование в пажеском корпусе было специфическим — французский язык, этикет и всё такое. Но 13-летний юноша уже успел многого «понахватать» от своих преподавателей в Москве — там ведь его вместе с детьми дяди обучали профессора университета! Они даже рассказывали о французских философах. И Екатерина, которой молодой Радищев прислуживал наравне с другими пажами, вскоре обратила внимание на начитанного мальчика. К тому же он был хорош собой — а в мужской красоте Императрица знала толк.
Поэтому не удивительно, что в 17 лет Радищев оказался среди двенадцати избранных Екатериной юных дворян, которых она отправила за государственный счёт учиться в Германию, в Лейпцигский университет. И это было для него то ещё приключение.
Лейпциг тогда был городом студенческим, с узкими средневековыми улицами и практически отсутствующими коммунальными удобствами. Никакой канализации — горшки с нечистотами выплёскивались прямо на улицы. Воды тоже было мало, потому умывались студенты не часто, а спали обычно не раздеваясь и даже не снимая сапог. Слуг, кстати, тоже не было — всё приходилось делать самим. Или (как с одеждой и сапогами) — не делать. Зато всё это сполна компенсировалось изрядным количеством кабаков и публичных домов. Радищев, избалованный придворной жизнью, сперва грустил по «приличному» быту российских имений и дворцов, но потом «втянулся». Тем более что среди русских студентов у него появился закадычный друг, философ Фёдор Ушаков, которого он буквально боготворил.
Площадь перед церковью св. Николая. Лейпциг, XVIII век.
Ушаков был всего на два года старше Радищева, но у него уже имелись свои (пусть не слишком оригинальные) философские теории и свой жизненный опыт. Особенно в сфере познания человеческих пороков. Поэтому неудивительно, что друзья проводили дни и ночи в философских беседах, пьянстве и бесшабашных похождениях (приставленный к студентам надзиратель сокрушённо писал Екатерине, что «эта парочка» вконец замучила обывателей Лейпцига кутежами и бешеными скачками верхом по узеньким городским улочкам). Лекциям и учёбе друзья, очевидно, уделяли куда меньше времени, нежели публичным домам.
По некоторым версиям, это и сгубило Ушакова: у него вдруг обнаружился сифилис, причём болезнь стремительно прогрессировала. К глубокому отчаянию Радищева, друг угас буквально у него на глазах, всего за несколько месяцев. Позднее Александр написал и издал в память о нём книгу «Житие Фёдора Ушакова», ставшую, кажется, единственным документом, подтверждавшим существование такого русского философа. Хотя вполне возможно, что как философа Радищев его придумал сам.
Как бы то ни было, после нелепой смерти Ушакова Александр стал выказывать больше прилежания в учёбе и вскоре успешно закончил курс. В 1771 году он вернулся в Петербург, и далее жизнь пошла по обыкновенной для дворян карьерной колее. Он поступил на службу в чине титулярного советника, женился, перешёл на службу в Коммерц-коллегию, а затем (благодаря протекции своего друга, графа Воронцова, с которым познакомился на заседаниях масонской ложи) стал начальником петербургской таможни. Масоны — они такие! Всюду помогают своим.
Но литературные занятия, которыми его увлёк Ушаков и которых Радищев с тех пор никогда не оставлял, были для него куда более важным делом. Он вновь и вновь пытался выразить на бумаге мысли и чувства, которые его обуревали, особенно в связи с новыми европейскими идеями свободы, которыми он «заразился» за время жизни в Европе. Он писал в разных жанрах — и в прозе, и в стихах. Но вот беда: по-русски, как и многие дворяне в ту эпоху, Радищев изъяснялся на бумаге значительно хуже, чем по-французски и по-немецки. Велеречивый и громоздкий стиль отпугивал даже его современников, так что шансов попасть в русский литературный пантеон, где уже вальяжно устроились такие гении как Державин и Сумароков, у него не было. И если бы не скандал вокруг «Путешествия из Петербурга в Москву», который устроила Екатерина, мы, скорее всего, не знали бы имени Радищева.
В. Гаврилов. Иллюстрация к повести А. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву»
«Путешествие…» он писал отрывками много лет, начиная со своего возвращения из Германии. В моде был сентиментализм, по Европе ходило ироничное «Сентиментальное путешествие» Лоренса Стерна, этакая очаровательная «проза ни о чём», в которой из мелких наблюдений и деталей складывается цельная картина. И, как всегда при открытии новой области литературы, поначалу казалось, что писать так может каждый. Потому неудивительно, что Радищев подражал Стерну почти буквально, не только в структуре своего «Путешествия», но даже в некоторых фразах. Но вот «ни о чём» у него не получалось. Потому что о чём бы он ни принимался писать, всё выходило об одном. О свободе и её отсутствии в России.
Сам Радищев, хоть и дворянин, эту несвободу ощущал очень остро. Надо было служить, зарабатывать деньги для семьи, ходить в церковь, потакать прихотям царедворцев. Надо было смотреть равнодушно на закрепощённых крестьян — на это русское рабство, которое клеймили французские мыслители. Доколе это будет продолжаться? И почему Императрица, которая долгие годы буквально в рот смотрела Вольтеру и Дидро, не сделала ни шагу для отмены крепостничества? Ему казалось, что мысль о переустройстве российского общества нужно продвигать в умы — как продвигали свои идеи во Франции философы-просветители. И этой цели должна была служить книга, над которой он работал много лет.
Между тем, мысль об отмене крепостного права начиная с середины XVIII века посещала почти всех русских правителей, только-только всходящих на престол. По меркам эпохи в глазах европейцев это была уж совсем дикость, а в России всегда переживали за своё реноме. Но всякий раз, «приняв дела» от предыдущего монарха, новый властитель обнаруживал, что есть нюанс. Дело в том, что в такой обширной и слабо организованной дорогами стране, как Россия, помещики-крепостники играли роль и менеджеров, и полиции, и налоговых ведомств. Чтобы заменить эту огромную (да к тому же бесплатную для государства) группу «заинтересованных лиц», требовались сумасшедшие деньги и очень долгие усилия. Поэтому дело откладывалось. Ведь то, что работает, лучше не трогать — это правило в России открыли задолго до появления профессии программиста.
И Екатерина Великая не трогала. Даже, как известно, наоборот — закрепостила вольных крестьян малороссийских областей. Конечно, было дело: она переписывалась с Вольтером и (заплатив большие деньги) принимала в Петербурге Дидро, но после пугачёвского бунта к идеям свободы сильно охладела. Страшно! К тому же, как говорил позднее Черчилль, «кто не стал в старости консерватором, тот дурак». А тут ещё во Франции — революция, и чернь в Париже уже явно точит топор на шею короля… И вдруг — пожалуйста! Ей приносят книжку её бывшего пажа, повесы, который набрался французских идей и явно хочет, чтобы они распространились в России.
То есть, книга Радищева попала к Екатерине в недобрый час.
Между тем, Радищева от издания книги умные люди долго отговаривали. Отрывки из «Путешествия» печатались в нескольких литературных журналах, а вот книгу в типографиях брать в печать не хотели. Опасно! Больно много там про страдания крепостных крестьян, про распутство и самоуправство помещиков. И опять же, ода с провокационным названием «Вольность», хотя, конечно, «смысл в стихах не ясен, и много стихов топорной работы»...
Радищев у своего печатного станка (Б.И.Лебедев, 1949)
Но Радищев упорствовал и в конце концов купил себе печатный станок, чтобы издавать книгу сам. В «своих покоях, на Грязной улице в Петербурге». Как Дидро, подпольно печатавший свою «Энциклопедию».
Правда, никаких законов при этом Радищев не нарушал. Сама Екатерина незадолго до того объявила соответствующим указом печатное дело обычным бизнесом. Устанавливать у себя типографию и печатать книги мог любой желающий. А вот распространять — только с разрешения полицмейстера. Но и тут у Радищева не случилось проблем, он получил «добро» от своего знакомого, петербургского обер-полицмейстера Никиты Рылеева, который только пробежал глазами оглавление да первую страницу и понял, что это какой-то невинный литературный опыт, вроде «Сентиментального путешествия» Лоренса Стерна. А поскольку стиль писаний Радищева, прямо скажем, был тяжеловат, читать дальше книгу он не стал.
Так она и пошла в продажу. Из 600 отпечатанных весной 1790 года экземпляров около ста отправились в книжную лавку Зотова и к началу мая разошлись. О «крамольной» книжке заговорил весь Петербург. А уже в июне Екатерина, у которой было и других важных дел немало, наконец взяла с ночного столика заботливо принесённый кем-то экземпляр и погрузилась в чтение. Но вскоре ей понадобились перо и чернила…
На полях книги появлялись, одна за другой, всё более едкие и раздражённые записи Императрицы: «сочинитель не любит царей», «целит на французский развратный нынешний пример», «надежду полагает на бунт от мужиков». Правда, дойдя до главы, где рассказывалось, как «каждую ночь посланные помещика приводили к нему на жертву бесчестия ту, которую он того дня назначил, известно же в деревне было, что он омерзил 60 девиц, лишив их непорочности» (да, Радищев писал такими фразами!), Императрица распорядилась было выяснить, правда ли это, и наказать злодея. Но затем свой приказ отменила, сделав в книге ироническую приписку: «едва ли не гистория Александра Васильевича Салтыкова». С таким же скепсисом отнеслась она к другой главе, приписав на полях: «Начинается прежалкая повесть о семье, проданной с молотка за долги господина». Одним словом, видно, что книгу Екатерина прочитала внимательно. Но закончила она свои «читательские отзывы» знаменитым вердиктом «бунтовщик хуже Пугачёва» — и отправила книгу в Уголовную палату. Мол, сами знаете, что дальше делать.
Радищев на допросе (Н.Баранов, 1949)
А там, конечно, знали. Радищева немедленно арестовали и бросили в Петропавловскую крепость. Все книги и рукописи изъяли. Началось следствие. Классическое русское следствие по делу интеллектуала (оно и сейчас выглядит примерно так же). Александр пытался защищаться, отбиваясь от безумных обвинений. Например, следователи обвиняли его в подстрекательстве посредством «Путешествия...» крестьян к бунту, на что он резонно возражал, что крестьяне читать не умеют. Но это, разумеется, не имело никакого значения. Следствие применило к Радищеву статьи Уложения о «покушении на государево здоровье» и о «заговорах и измене», и Сенат утвердил смертный приговор. Почти месяц он провёл в каземате, ожидая прихода палача. Наконец, в начале сентября пришло от Екатерины помилование — всё-таки казнить за издание литературного произведения по европейским меркам было уже неприлично. Зато сгноить в Сибири — всегда пожалуйста. И не слишком крепкого здоровьем Радищева отправили закованным в кандалы по этапу в Иркутскую губернию, в Илимский острог.
Под конвоем (с акварели С.Боима, 1949)
Он бы, скорее всего, погиб по дороге, если бы не граф Воронцов, облегчивший ему путь в ссылку. Радищев останавливался надолго в Перми и в Томске, где «поправлял здоровье». Наконец, в 1792 году добрался он до места своего заключения, но и там благодаря хлопотам Воронцова его избавили от каторжных работ. Радищев гулял вокруг острога, собирал гербарии, гонял чаи с местным начальством. До декабристов было ещё далеко, и образованные люди в Сибири просто так на дороге не валялись. Так что ссылку он пережил относительно благополучно, даже второй раз женился (первая супруга умерла за несколько лет до его ареста), завёл детей...
Приезд А.Н. Радищева в Тобольск (картина П.Токарева, 1953)
Ну а в 1796 году Екатерина умерла, и на престол вступил Павел I, который сразу начал отменять многое, что сделала его матушка. И едва ли не в первую очередь вернул Радищева из ссылки, отправив его вместо того под домашний арест в одно из родовых поместий, в Калужскую губернию.
И вот там-то, в Немцове, Радищев по-настоящему затосковал. В полуразрушенной и обветшавшей деревне общаться ему было не с кем, супруга тяжело заболела (это, похоже, было его проклятием) и скоропостижно скончалась, никуда ехать без разрешения он не имел права, а денег едва хватало, чтобы прокормить себя и детей. Там бы, скорее всего, он и умер — но в России снова сменился монарх. И в 1801 году Александр I вернул Радищева в Петербург, где по протекции всё того же Воронцова его позвали работать в Комиссию для составления законов.
Казалось бы, счастливый поворот. Но десять лет ссылки подорвали его здоровье — причём, видимо, не только физическое. Что произошло дальше, доподлинно неизвестно. То ли депрессия, то ли приступ рассеянности… Существует предание (никакими фактами, впрочем, не подкреплённое), будто Радищев выдвинул некий законопроект о свободе слова, равенстве сословий перед законом и так далее, за что был отчитан начальником, который то ли в шутку, то ли всерьёз сказал: «Эх, Александр Николаевич, охота тебе пустословить по-прежнему, или мало тебе Сибири?». Потрясённый этими словами, Радищев вернулся домой, где на подоконнике стоял стакан «царской водки» (смесь соляной и азотной кислоты, которой его сын собирался чистить эполеты). Он схватил стакан, выпил его одним махом, и через сутки в страшных мучениях умер. Впрочем, версию самоубийства его дети отрицали — и сын Николай говорил, что кислоту Радищев выпил по рассеянности. Так или иначе, отпели и похоронили его по всем обрядам, а в церковной книге причиной смерти указали «чахотку».
Вот так нелепо закончилась его жизнь. Жизнь человека, который пытался, как кислоты в «царской водке», смешать литературу и политику. Смесь получилась для него убийственная. Впрочем, и литература от этой смеси тоже не выиграла. Пушкин спустя тридцать лет категорически писал: «Путешествие в Москву», причина его несчастья и славы, есть очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге...». И, казалось бы, Радищев вообще попал в хрестоматию русской словесности по ошибке. Но забыть о нём невозможно, потому что именно после расправы над Радищевым русская культура изменилась раз и навсегда: в ней стали сажать и убивать за художественное слово. И да, эта традиция сохраняется до сих пор.
Коллеги, я напомню, что у нас есть пранк-агентство Белая спина, которое выбрало не самый стандартных подход к продвижению бренда - мы попадаем в заголовки СМИ. И на данный момент он доказал свою успешность, а также вполне вписывается в концепцию организации. Стратегия была создавать услуги, которые смогут завируситься и стать интересными для журналистов и пользователей соцсетей, а вместе с вами мы попробуем разобрать причину, которая влияет на виральность такого контента.
Так вышло, что танковый биатлон превратился из грандиозного мероприятия в определенный мем, в связи с событиями, которые показали фиктивность этого мероприятия. Однако никто не вычеркивает его из способа развлечений. Что мне и захотелось создать.
Когда новость о такой услуге попала в СМИ, на меня сразу вышли несколько аттракционов, которые предоставляют схожие услуги – катание на танках, стрельбу и топу подобное. Все это в Подмосковье. С одним из таких мы пообщались, встретились и даже заключили партнерство – сейчас работаем над просчетом очередного заказа. Договорились, что в список их услуг будет добавлен танковый биатлон, они занялись продумыванием программы с теми ограничениями, что у них имеются.
А потом мне звонило московское издание, которому я признался, что с радостью отправлю часть вырученных средств на помощь тем, кто совсем не играет в танковый биатлон. Хоть кто-то должен.
Что интересного в таком предложении?
Цена здесь слишком завышенная для такого мероприятия;
Тема войны, что актуально сейчас в СМИ;
Новости о коррупционных скандалах, связанных с растратой средств на подобные мероприятия, имеют негативную окраску.
А вот еще одна услуга, которая звучит как розыгрыш, но на самом деле при разумном подходе и больших инвестициях, вполне реализуемая. Самая сложность в лошадях, которых время от времени надо менять. И парные кони не могут пройти большое расстояние. По ходу маршрута нам пришлось найти ряд ферм, которые смогут приютить лошадей, а взамен дать новых. Вместе с этим был продуман маршрут, повторяющий путь Радищева.
В общем, это реально дорогое веселье проходит по интересным местам в необычной форме. И длится от недели до 10 дней. Конечно, за эти деньги проще несколько раз слетать на Мальдивы. Но мы патриоты не ищем легких путей. И под вальсы Шуберта и хруст французской булки едем через монастыри повторяя путь писателя, надеясь, не получить такой же итог.
Почему услуга стала вирусной?
Также, как и в других случаях, цена, но теперь это уже практически себестоимость;
Как писал пунктами раньше присутствие москвичей – это раздражительный фактор, который добавляет мысль, что «зажрались»
Фигурируют название известного произведения;
Сама услуга за гранью реальности, хотя раньше это был единственный способ передвижения
В Австралии проводится подобная гонка на паровозах. Подумал, а почему бы не провести у нас? Понятно, что это что-то из разряда фантастики, как ранее пример с Останкинской башней и роуп-джампингом. Но все-таки, есть локация – Щербинское экспериментальное кольцо. Было бы круто по нему пустить паровозы и помчаться наперегонки. О чем я и закинул объявление, заодно указав цену 3,9 млн.
Реакция не заставила себя ждать. Выбежали СММ-щиники РЖД и заявили у себя на канале в телеге, что мы аферисты и мошенники. Ну отлично, это очень помогло новости распространиться дальше. В общем, пранк и раскрытие пранка в сети произошли за 2 дня. СМИ потрубили о этом. Нам лишний пиар. Кстати, люди выходили на организацию такого заказа. Но, конечно, реализовать его мы не можем.
Но вот устроить гонку на дрезинах…
Почему это интересно?
Паровозы – это одна из любимых тем для большого количеств населения. Люди любят огромные локомотивы – это красиво, величественно и фундаментально;
Снова цена выходит за рамки разумного. Хотя она близка к реальной;
Опять история, где с жиру бесятся москвичи на корпоративах;
Известное место в стране – экспериментальное кольцо одно.
Последний из новостных кейсов на данный момент. Снова объявление об услуге, но в данном случае о реальной. Хотя переговоры еще не закончились.
Мы не романтизируем тюремную тему, не поддерживаем, а осуждаем АУЕ. Подобное мероприятие продумывается только в рамках познавательной и образовательной программы. Каждый может окунуться в быт СИЗО №1, познакомиться с особенностями, условиями, пройти с актерами мастер-класс, отыграть ситуации. Человек проводит сутки в заточении без связи с внешним миром. Только прогулка.
Новость сразу стало вирусной. Обращений на данный момент больше 20, не считая четырех интервью. Многие хотят попробовать себя так, некоторые хотят провести корпоратив для компании. Работаем сейчас над реализацией.
Что привлекло внимание?
Известное на всю страну место, где сидели в разные годы Троцкий, Керенский, Гумилев, Бродский и другие;
Таинство запрещенного;
Популярная тематика;
Не маленькая цена. Хотя довольна близкая к себестоимости.
Актуальность события – недавно была история о покупке этой площадки новым собственником.
Разумеется, мы на этом не заканчиваем. И скоро будут новые кейсы.
Александр Радищев, автор скандального «Путешествия из Петербурга в Москву» (1790), попал в опалу из-за смелой критики власти.
Екатерина II, прочитав книгу, назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачёва»
За что попал?: — Резкое обличение крепостного права (описание голода, насилия над крестьянами). — Прямые намёки на тиранию Екатерины II (в главе «Спасская Полесть» идёт сравнение императрицы с деспотом). — Идеи свержения монархии — Радищев писал, что народ вправе восстать против угнетателей.
Книга вышла через год после начала Французской революции (1789). Екатерина II увидела в тексте «французскую заразу» и угрозу бунта.
Его приговорили к смертной казни (1790), но императрица «милостиво» заменила её на 10 лет ссылки в Илимский острог (Сибирь, ныне Иркутская область).
Но Радищев не пал духом и по дороге в ссылку напишет: Ты хочешь знать: кто я? что я? куда я еду? – Я тот же, что и был и буду весь мой век: Не скот, не дерево, не раб, но человек!..
Почти весь тираж книги сожгли. Сохранилось около 50 экземпляров.
После смерти Екатерины II (1796) новый император Павел I разрешил Радищеву вернуться из ссылки досрочно. Однако, уже при Александре I Радищев вновь попал в немилость.
В 1802 году он покончил с собой. Последний протест против системы самовластия.
Радищев стал первым, чья судьба показала, что критика власти в России карается жестоко, а книга стала символом свободомыслия.
История учит нас многому, например тому, что не нужно иногда воспринимать всё близко к сердцу. Прочитал в книге Н. А. Троицкого:
«Чтобы упорядочить законодательство империи, в помощь Негласному комитету Александра I была учреждена Комиссия по составлению законов под председательством П. В. Завадовского.
Это была уже десятая по счету законодательная комиссия со времен Петра I, просуществовавшая три года и, как и девять предыдущих комиссий, оказавшаяся бесплодной. В комиссию был введен А. Н. Радищев, освобожденный из Сибири еще при Павле. «Первый русский революционер» не замедлил высказать антикрепостнические идеи.
— Эх, Александр Николаевич! — вздохнул председатель. — Охота тебе по-прежнему пустословить! Или тебе мало Сибири?
Радищев воспринял это замечание как угрозу и, вернувшись домой со службы принял яд и перед смертью сказал:
— Потомство отомстит за меня».
Потомки не отомстили. Потомки вообще не очень хорошо знают, кто такой Радищев.
Мне хотелось завершить рассказ моралью, сказать про нервы, которые надо беречь, но на самом деле хотя бы просто не переоценивайте значение всяких комиссий.
(лучших фото, к сожалению, не нашёл) Роспись зала ожидания саратовского железнодорожного вокзала была выполнена Вальковым Юрием Ивановичем в 1978-1981 годы, темпера, левкас. На настоящий момент роспись не видно, она скрыта под панелями.
В композицию на тему истории Саратовского края ,,Наши великие земляки" художник включил не только известные исторические фигуры – Радищева, Чернышевского, Чапаева, Вавилова, Гагарина, но и современников – портреты девушек кассирш и работников ЖД станции Саратов-1.
Роспись последние годы была скрыта под пластиковой обшивкой. Но она цела и в хорошем состоянии. Дальнейшая ее судьба находится в руках строителей. Идёт масштабная реконструкция вокзала. Возможно, роспись доживает последние дни.
При грамотном отношении возможно полное сохранение росписи даже при перенесении на другую стену, т.к. она написана по загрунтованой ткани и прекрасно на ней держится. Но все это при заинтересованности железнодорожников.
Сразу скажу, что "Путешествие из Петербурга в Москву" я прочитал уже в зрелом возрасте. Так уж вышло, что к этому моменту я был насквозь заражён вирусом критического осмысления прочитанного. Что в сочетании с эмоциональным интеллектом дало такие выводы, что я настолько офигел, что аж до сих пор до конца выфигеть не могу.
Начнём издалека. Был такой у нас богопомазанный и духоскрепный царь - Пётр под номером 3. Сам он был не то что бы кровь от крови русского народа. Мама его, Анна Петровна, была дочерью Петра I (который безусловно Романов и попервой правил совместно с Иваном V - оба притом дети Алексея Михайловича ака "Тишайший", сына Михаила Фёдоровича, первого Романова и основателя династии; а тем паче та династия являлась младшей ветвью Рюриковичей, т.е. непрямая, но династическая связь прослеживалась вплоть до основателей первого государства на Руси).
Но вот батя Петра под номером 3 - ноунейм из Голштинской династии. Т.е. наследование шло по сути по материнской линии, что не давало Петру 3 твёрдой опоры под ногами при попытках удержания престола.
Да и жизнь юного Петра 3 при дворе пришлась на правление его тёти по матери - Елизаветы Петровны, дамы строгой и властной, хоть и не всегда последовательной. Елизавета Петровна любила пышные балы и приёмы, всячески подчёркивающие её царственный статус. Но в её роскошном величии всегда проскальзывал боярско-мещанский шик, что в отсутствие утончённого вкуса превращало любое торжество в цыганскую свадьбу.
Ну а Пётр 3 при ней был, как маменькин-тётенькин сынок, бесхребетная кровиночка и её наимандейшества утешение.
Поскольку такой корзиночке доверить престол Государства Российского аж всего разом было опасно, ему решили найти в жёны крепкую хабалистую бабёху. Где искать - вопросов таких не возникало. Конечно, среди немцев!
Тут нужно понимать одну простую вещь. Вот есть сейчас нехорошая поговорка: "Что общего между русским и китайцем - Сибирь!". Аналогично в те времена было с немцами и Московией. Немцев приглашали на руководящие должности, давали ведущие посты в государстве - это не считалось чем-то предосудительным, никто немецкой экспансии на великую и духоскрепную не боялся. Да и сами немцы не подкачали - женились на наших, принимали православие и настолько быстро обрусели, что спустя каких-то 100 лет стали похожи на русских даже больше, чем сами русские.
В общем, поскребя затылок и прошерстив пару десятков нищих немецких княжеств, такая бойкая бабёнка была найдена.
Звали её София-Августа-Фредерика Кристиановна Ангальт-Цербстская, ставшая более известной у нас под именем Екатерины II.
Но тут сразу что-то не задалось. Взойдя на царствие, Пётр 3 на поверку оказался не сыной-корзиной, а вполне себе самостийным и грамотным правителем. Видимо, сначала надолго затерпел, в смирении своём вынашивая месть угнетателям и милость подданным. Пускай его фигура до сих пор остаётся спорной, но при пристальном рассмотрении фактов оказывается, что мы все обязаны ему за ряд указов, упорядочивающих и упрощающих жизнь простого населения.
Ну а бабца его оказалась настолько хабалистой, что не стала воспитывать из корзиночки императора всероссийского, а внезапно решила править сама. Снюхавшись с гвардией в лице её важнейших представителей - Орловых, перед кем-то даже удачно раздвинув ноги, она совершила дворцовый переворот. И без того не слишком русский Пётр 3 был заменён на вообще ни боком не русскую Екатерину 2. Но пока её поддерживала гвардия, бояться ей было нечего.
Но не стоит недооценивать Екатерину 2. Она - немка. А что у немцев главное - правильно! Порно и орднунг.
С порно у Екатерины 2 проблем не было, один фаворит сменял другого. Более того, при обращении к её императорскому величеству нужно было воздавать ей почести, как женщине, иначе ваше обращение могло остаться вообще без рассмотрения. Далее, от конкретных долгосрочных фаворитов под старость лет Екатерина 2 перешла на отдельных мимолётных ухажёров, что в итоге и сказалось на её здоровье. По непроверенным данным Екатерина 2 умерла от срамной болезни, пока совершала утренний туалет.
Тут следует отметить, что туалет Екатерины 2 был сделан из бывшего польского трона. И вы ещё спрашиваете, почему поляки нас ненавидят? А представьте себе, если бы Наполеон после взятия Москвы начал мочиться в шапку Мономаха? При этом сливая её содержимое из бойниц башни Кремля на головы москвичам. В общем, если после такого вы бы не были готовы вцепиться в глотку любому французу при каждом удобном случае - то вы явно не патриот, если не космополит, если не содомит или даже хуже. Даже спустя столетия.
Теперь, что касается орднунга. Не стоит Екатерину 2 воспринимать, исключительно как узурпаторшу трона мироскрепной богоспасаемой нашей отчизны. Как я выше и говорил, немцы в нашей стране русифицировались крайне быстро. В общем, Екатерина 2 очень быстро осознала, что конкретно нужно Русскому Государству для его скорейшего развития. Она была настолько запредельно образованна и умна, что вела переписку с Вольтером - светилом тогдашей государственной мысли. Но она была ограничена в своих действиях гвардией и дворянством, за счёт которых и сумела удержаться на троне.
Поэтому ряд прогрессивных идей Екатерина 2 реализовать так и не смогла, потому что в ходе их реализации пострадала бы и она сама, и самодержавие в Империи в целом.
Но нельзя не оценить её ум и талант в тех сферах, где законотворческая и просветительская её деятельность не могла задеть чьи-то интересы. Особо хочу отметить её в клад в создание пенитенциарной системы, которая с минимальными изменениями существует по сей день!
Если раньше ты совершил правонарушение (или тебя оговорили властьимущие) - всё, считай, жизнь твоя пропала. Сажают в острог. А дальше - хоть на кол, хоть голову с плеч, хоть в Сибирь навсегда без права амнистии. Только после реформы появились органы следствия, дознания, этапы и тюрьмы, как таковые - это в самом деле явилось благом для общества. Больше нельзя было так просто приговорить человеческую душу на погибель, без справедливого суда. Не ну можно, конечно, но для защиты своих интересов - тут орднунг помогал, как нигде ещё.
И вот примерно в такой обстановке родился и вырос Александр Николаевич Радищев. Личность, безусловно, незаурядная и яркая.
Радищев был потомственным дворянином, т.е. имел возможность безвозмездно получать блага с крепостного населения в своё личное пользование. С одной стороны, это дало ему возможность получить наилучшее из доступного по тем временам образование. Как вершина того, он прошёл обучение в Лейпцигском университете, что вывело его на передовой край тогдашней науки и преисполнило осознания тогдашнего бытия.
Вместе с тем, опять же как дворянин, Радищев вряд ли мог устоять перед тлетворным влиянием элиты тех лет с её пьянками, лудоманией и беспорядочными половыми связями. Которые охватили весь бомонд "В век золотой Екатерины". И ещё более расцвели после Жалованной грамоты дворянству 1785 года, когда дворян освободили от обязательной службы государству людно-конно-оружно в случае угрозы его, государства, суверенитету. Т.е. теперь дворяне не получали и не содержали поместья с целью обеспечения своей боеготовности на случай войны, а приобрели возможность пользоваться ими исключительно для личных нужд. Сама государственная служба стала факультативной, исключительно для карьерного роста.
Вот примерно те вводные, с которыми у себя на подкорке Радищев отправился в своё путешествие.
Тут нужно уяснить, что в своей повести автор выступает, не как государственный муж, а как свободный философ-созерцатель, беспристрастно подмечающий нелицеприятные моменты, в известной степени пропуская их через фильтр собственного восприятия. Поэтому вряд ли Радищев описал всё, что мог увидеть и узнать, потому что внутренняя цензура и достоинство дворянина ему бы не позволили живописать всё доподлинно в живых красках. Следствием того явилось то, что автор в своей рукописи отражает едва ли четверть того, что видел. И вот от этого становится действительно страшно.
Основная литературная ценность "Путешествия из Петербурга в Москву" традиционно соотносится с описанием жизни отдельных категорий мещан и бесправных крестьян, встреченных Радищевым на своём пути. Это - главное, за это Радищева подвергли опале. Но в произведении есть кое-что ещё.
Теперь же давайте пройдёмся по факту написанного.
X Зайцово. Помещик установил для своих сыновей принцип "стакана воды" задолго до Коллонтай (аж за 150 лет, на секундочку, однозначно - прогрессивист). Чтобы надолго не отвлекаться от работы, сыновья помещика с целью удовлетворения естественных потребностей могли изнасиловать любую крестьянку, незамужнюю и не только. В какой-то момент один из барчуков решил обесчестить невесту крестьянина прямо перед свадьбой, чуть ли не на глазах у жениха. Жених с другом такого не стерпели, ввалили люлей обидчику.
Когда стали разбираться, отец жениха всех выдал с потрохами (не ну а чё, терпильная крестьянская сущность же). Тогда всех заговорщиков повязали, а для укрепления авторитета власти на местах решили изнасиловать невесту повторно. А почему бы и нет, если дворянское право на распоряжение крестьянами было свято? Но опять жених со товарищи вырвался и невешал всем люлей аж настолько, что убил обидчиков, включая самого помещика.
Но это ещё не конец. Жена помещика отказывалась от казни провинившихся или их долгосрочной ссылки, потому что те крестьяне всё-таки были её имуществом! Муж - объелся груш. Сдох - ну да и пох! Но терять имущество она никак не планировала. Автор не даёт ответа о судьбе крестьян, но скорее всего их подвергли смертной казни.
Вот это сценарий! Прянишников, ну ты понял.
XIII Валдаи. Наши представления о проститутках - они стереотипны и древны, как мир, как и эта профессия. Заплатил-получил. А что получил? Разрядку? И за такие-то деньги? А не проще ли было подро...
N.B.: Но бывало и так, что это ремесло оказывалось возведено в степень искусства. В ритуалах древнего Шумера, например, это было особое действо. Представь, что это не похоть понудила тебя набрать номер с объявления, наклеенного на подъездную дверь. И приедет не уставшая деваха для унылой обработки твоих вялых чресел. А по-другому! Тебя, тучного и рыхлого, поднимут на руки, окурят благовониями и отведут к ней самой, чья подлинная сущность в этом мире - ублажать мужчин ради (каким-то хером-раком связанного с этим) плодородия отеческой земли. И ты не просто унылый спермобак - ты почти что герой! Но не дай Бог тебе попасться ацтекам, потому что они с тем же успехом вырежут тебе сердце, расчленят тебя и принесут в жертву тому же богу, во имя которого ты только что осеменял своим вялым его жрицу.
Но вернёмся к Радищеву. Тут описан какой-то умирающий культ богини Лады. Что, на секундочку, весьма занятно. Русь крестили в 988 г. н.э., а рассматриваемый Радищевым период времени можно отнести к 1785-1789 г.г. н. э. Туды-сюды, но всё-таки примерно 800 лет спустя. Отмечается, что культовым местом для восхваления богов были бани, где приезжих обслуживала и хозяйка (если ей то было сподручно по возрасту), и её работницы. Правда, не бесплатно. Очевидно, тут наши попы с кадилами в своё время недоработали, выполняя свою работу, спустив рукава, или спустя, или на другую тканую поверхность... В общем, согласно автору, в те времена даже легенда такая ходила, что монах влюбился в мирянку, но не смог чего-то того удержать, за что и поплатился в итоге. Походу, наши предки в самом деле настолько любили ЭТО, что аж кушать не могли.
Едет туда Александр в довольно расстроенных чувствах. Разум возмущённый кипит. И открытым текстом: - да вы хоть на золотых унитазах можете сидеть, только где те, кто сидели до вас? Всё! Нет Карфагена, нет Египта и как бы вы там, граждане императоры и императрицы, не строили себе золочёных хором, все там будете.
И тут есть примечательный момент. Так-то это размышления о царской власти в довольно примитивном ключе. Даже не знаю, чему их там учили в университетах. Но вот этот хороший момент: «Где мудрые Солоновы и Ликурговы законы, вольность Афин и Спарты утверждавшие? – В книгах. А на месте их пребывания пасутся рабы жезлом самовластия». Вот за что мы Радищева и любим. Человек, который непостижимым образом уловил несправедливость и пагубность феодальных отношений и всё это облёк в такую форму, что читаешь и радуешься. Где на деле вся эта хвалёная демократия, если кругом практически те же рабы? Александр человек культурный и не мог прямым текстом написать, — Да что б вы сдохли, все цари с императорами наперевес!
Цитата: «О! гордость, о! надменность человеческая, воззри на сие и познай, колико ты ползуща!».
Дальше он рассуждает о том, что царская власть ужасно деструктивная, деспотичная и её как бы вообще быть не должно. Тут, сотрудников Катькиного Разведывательного Управления пришлось отливать водой. Молодой связист, зайдя с депешей, видел, как те лежали на полу, пучили глаза и в безмолвии открывали рты, словно вытащенные на берег рыбы. У него промелькнула мысль о сомах и он сбежал пока его не заметили.
Но Александр не прост. Как альтернативу царской власти он приводит в пример Новгород времён Ивана Третьего и до него. Иван Третий это тот самый «собиратель земель русских» и дедушка Ивана Грозного. Было у Радищева такое заблуждение, что в Новгороде была республика, демократия и всё такое. А узурпатор и тиран Иван Третий пришёл и всё испортил.
Тут надо сделать небольшое историческое отступление в рамках культурной повестки. Потому что если читать самого Радищева, может сложиться превратное мнение об истории этого города и княжества. И немного о роли Ивана Третьего.
Новгород и правда был Великим. Но не потому что он был «республикой», хотя он был «торговой республикой», а потому что Новгородское княжество по уровню доходов вполне себе было на уровне Киевского. Правда тут есть нюанс в пользу Новгорода. Киев получал деньги не только с торговли, но и с большего податного населения, находился на гораздо более плодородных почвах и собственно был на самом лучшем торговом месте, куда после Новгорода и устремились все денежные потоки. Если не все, то очень большая часть. Потому-то князья из Новгорода ломанулись в Киев, а Новгород стал вторым городом «Киевской Руси». Я беру этот термин в кавычки потому что тогда так это никто не называл. От такой несправедливости новгородские граждане ужасно страдали, считали себя ущемлёнными и всячески старались себя восхвалить.
Тут, кстати, надо упомянуть и про интересную разницу в летописании. Мы знаем по легенде «Повести Временных лет» о «Кие, Щеке, Хореве и сестре их Лыбеде», которые основали Киев. Но в Новгороде о них писали совсем по-другому. И это очень забавно, цитирую: «Быше в Великом Новгороде люто зелые разбойнице, имя им Кий, вторый Щек, третий Хорев и сестра их Лыбедь. И разбои чиняше во граде и посевам». Дальше я своими словами. Дикие люди, по словам новогородцев, конечно. В общем князь Олег повелел их схватить и в темницу посадить. Начали они плакать, каяться и проситься на депортацию из Новгорода. Олег с чего-то расчувствовался, отпустил всю эту банду и те пошли до Днепра, где основали Киев. Тогда газет не издавали, но если бы издавали, там вполне могли тиснуть статью какого-нибудь ушлого журналиста, что-то вроде «Новгородские диссиденты основали Киев!».
В общем, в плане пропаганды и в те времена всё было не то чтобы совсем хорошо, но нормально. Это конечно сказка, можно сказать, что политический памфлет, котрых в истории было великое множество. Зато это факт того, что Новгород считал себя более старшим городом и плевать хотел на всех. Исторически он вполне себе такой и был. Потому что Старая Ладога была, условно, пригородом Новгорода, а Рюрики в Киев поехали уже после него. Нельзя забывать и о том, что до того, как Пётр Первый «прорубил окно в Европу», Новгород был в эту Европу, условно, четырёхполосным шоссе, примерно лет за шестьсот до того. В то место, где сейчас стоит город-герой Ленинград прибывали зарубежные купцы и прочие интересные люди с копьями и топорами, суда заводили в устье Невы, из-за сильного течения никакие вёсла там не справлялись, толковых парусных судов тогда не было, так что суда тянули живой силой людей и лошадей по берегу, потом суда выводили в Ладогу, а потом уже по реке Волхов, обходя пороги, сплавлялись до Новгорода.
Если вы взглянете на карту и попытаетесь примерно осмыслить маршрут, то поймёте, что это очень длинный и крайне непростой путь. А ведь всё это надо было обслуживать. Как настоящие монополисты новгородцы не допускали никого для участия в этом перевозе. Таким образом они, конечно же, как настоящие капиталисты, создавали рабочие места для населения, способствовали развитию общества и повышали качество жизни. Только второй и третий пункты во благо себе. Вся инфраструктура была закрыта, как для иностранцев, так и коллег по опасному средневековому бизнесу из прилегающих земель. Все вы прекрасно знаете картину Ильи Репина «Бурлаки на Волге». Вот так это всё и выглядело, только по болотам и лесам. Сами понимаете, сколько и как жили люди, которые таскали это всё на себе. К этому времени, не совру, если скажу, что треть Европы получала именно из Новгорода; лес, пеньку, мёд, воск, пушнину и прочие дары природы отнятые у неё жадными барыгами за счёт эксплуатации простых людей. В церквях Лондона, Парижа, Мадрида, да практически везде — горели свечи сделанные из новгородского воска. Если вы спросите, - стали ли лучше жить простые новгородские люди, от того, что за воск и мёд, добытый ими, стали платить больше? Ответ вы знаете.
Теперь вы имеете примерное представление о размере богатств, которые обращались в этом княжестве. И можете представить себе самомнение людей, которые там держали власть. Так, например, в одна тысяча сто втором году (1102) великий князь киевский Святополк Изяславич, внук Ярослава Мудрого, захотел Мстислава Великого (Харольда) из Новгорода убрать, а поставить туда сыночка своего. На что новгородцы сказали: - «Если у твоего сына две головы — присылай, не вопрос». Мстислава они почему-то полюбили, но он всё же умер в одна тысяча сто тридцатом году (1130), до его смерти и немного после, правил его сын. Тогда же, примерно, началось разделение русских земель, та самая «феодальная раздробленность», о которой вы знаете наверняка ещё со школы. Новгородское, как особо богатое и сильное княжество, было одним из первых за сепаратизм. И так получилось, что с тысяча сто тридцать шестого года (1136) до Ивана Третьего ни один князь больше не сидел в Новгороде без одобрения вече, «народного собрания». Это можно назвать «коммунальной революцией», потому что в Европе примерно в то же самое время они и происходили. Говоря простыми словами, город начинает считать главным себя, а не какого-то там князя. А если исторически, то город из объекта становится субъектом феодального права.
И тут мы переходим к структуре управления. Всем прожужжали уши демократическим вече, которое на пинках выгоняло князей, выбирало главарей и вообще было крайне демократическим выражением чаяний того самого демоса — народа. Кстати, если рассмотреть общее определение демоса, то это власть «свободных мужчин». Так что женщины не допускались и на вече. Привет феминисткам! И это вече в самом деле было, выгоняло князей, принимало решение о войне, торговле и всём таком. Давайте посмотрим на иерархию.
Есть посадник, которого выбирает вече, управляющий внутренними делами, потому что князья приходят и уходят, а в городе с таким капиталом должен рулить свой. Сына на этой женить, за этого дочь, у нас тут семейная монополька, к нам не ходи. То что сейчас, в наше время, наши дети не попадут в ту же школу, куда ходят дети уважаемых людей страны это ещё ничего. А то, что наши дети будут до гроба вкалывать на детей вот таких барыг, которые ни разу не изменились с тех пор — как-то тоскливо. И обычным людям того времени было тоже тоскливо. Но в гораздо более плохих условиях. Тогда людей считали за скот, практически. Впрочем, сейчас те же самые люди у власти тоже так считают. Так что Радищев и история ничего нового нам не откроют.
Давайте спросим здравый смысл, - кто мог стать посадником, например? Вече же это толпа, большая. Очень много людей. И кого же выберут посадником, епископом и тысяцким? И здравый смысл нам тут же подсказывает — самых богатых людей города! Бояр. Это не сейчас появились ТНК, транснациональные компании или корпорации, кстати, кампании тоже, в том смысле, что именно военные. Просто тогда изба была пониже и дым пожиже. Нации придумали капиталисты, а во времена феодальные все ограничивались даже не верой, а местом проживания. Но века были, как вы знаете, средненькие, не давали развернуться Атланту и расправить плечи. Это сейчас догадались, что жизнь раба надо поддерживать, но за это брать с него деньги. Раньше о такой хитрости не знали, даже иногда давали рабам вольную и надел земли. Счастливые были времена.
Так что же собой представляло то самое вече? Посадник, князь, потому что без князя было нельзя, тем более, что у него много суровых друзей на конях и это всё же князь. Потом «тысяцкий», это человек, который руководил боеспособным населением собственно Новгорода, епископ или архиепископ, я не очень силён в рангах этой мракобесной сволочи, который тоже избирался на вече и помимо духовного сана сочетал в себе главу, условно, палаты мер и весов. Он определял сколько и что стоит. А если человек может так успешно врать про бога и он вообще человек грамотный, то вполне себе может, помимо мракобесия, исполнять и другие полезные функции. Новгородцы были не дураки и знали цену деньгам. Поэтому, вместо двух лиц лиц духовного и прикладного содержания выбирали одного. Кстати, этот епископ должен был за свои деньги нанимать и поставлять Новгороду воинов, что тоже стимулировало того развивать торговлю.
Так же вече управляли самые низшие по старшинству - «кончанские», «соцкие» и «уличанские» старосты. Кончанские - главы местных «концов», т.е. больших районов, сотские — старосты районов поменьше, а уличанские это старосты собственно улиц. Потому что тогда было такое распределение. По месту жительства и роду занятий. Это было распространено везде. Эти занимаются деревом, эти кожами, эти воском с мёдом и так далее. Потому что монополия это то, к чему стремится каждый капиталист. А ещё лучше — купить другого капиталиста и сделать свою монополию ещё больше. Капитал по другому не умеет. Тогда люди формулировали слабо, зато делали так, что закачаешься, потому что сам принцип понимали очень хорошо. А это ещё средневековье и даже до буржуазной революции во Франции - очень далеко.
Плюс, ко всей этой братии, добавлялись уважаемые люди города, которые когда-то уже избирались, но выбыли из рядов партии по той или иной причине. И вы конечно же спросите, - а где же люд, народ? Народ был большинством, как вы понимаете. Но что это было за «большинство»? К концу уже двенадцатого века город был где-то в двадцать тысяч людей. На вече все были из свободных, конечно, рабов туда не пускали, они же не люди. Только получилось так, это археологи раскопали, что площадях, на которых собиралось вече, могли вместиться, примерно, полторы тысячи человек. Почему же так получается, что какая-то малая часть населения решает за всех? И этот ответ, как всегда, — потому что за ними стоят деньги и военная мощь. Да, за многими они тогда стояли, времена были такие, что даже если у тебя есть много денег, но нет суровых и крепких парней в доспехах, то эти деньги будут твоими очень недолго, как и твоя жизнь. В «концах» Новгорода перед вече все уже знали зачем и за кого они будут стоять. Работа с населением проведена, какой-нибудь Олаф из конца воскарей (люди, которые делали воск) идёт домой, берёт дубину побольше и ждёт команды на выдвижение. Чтобы демократично голосовать, конечно же.
Но, в большинстве случаев, всё обходилось тем, что собравшиеся на площади и спонсируемые определёнными группами местных бояр-олигархов кричали громче за те идеи, которые выдвигались, как правило, в личных встречах всех этих посадников, тысяцких и прочих. Князь тут выступал в роли третейского судьи, военной составляющей, помимо новгородского ополчения, и в качестве некоего политического буфера между другими княжествами и Новгородом. В самом же Новгороде бояре представляли собой пауков в банке. Управлять Новгородом хотели многие: из Киева, Чернигова, Суздаля, Владимира и прочих мест, так что новгородские бояре были из разных, условно, группировок. Соответственно, что и лоббировали они интересы какой-то стороны. Но самым главным интересом новгородцев была торговля и в принципе всё было направлено на неё. Вся эта чехарда князей, смена посадников, всё было нацелено только на удержание торговли по Балтике. Простой люд в расчёт практически не брался. Хотя были и восстания и погромы и всё, что характерно для истории практически любого средневекового города.
Торговля тогда была очень занятная. Например - «штука ткани». Это так продавалась ткань. Приходишь к купцу и покупаешь у него вот это. Длина довольно неопределённая. Сколько там вообще ткани можно определить на вес, примерно. Но что если ткань намочить? А если ткань сложить или скрутить определённым образом, что будет казаться больше чем есть? Всё это требует регулирования. Ведь тогдашние европейцы тоже были опытными акулами бизнеса. Даже принудили Новгород к весьма забавной, но очень унизительной для тех процедуре. По закону, иностранные купцы могли «снять пробу» с товара. Но размер этой пробы не был определён. Не думаю, что заморские барыги слишком уж борзели, но, зная эту публику, могу с уверенностью сказать, что наверняка не могли отказать себе в возможности унизить местных новгородских барыг. Ведь Новгород не был способен как-то влиять на европейское ценообразование. Сегодня продают столько и по такой цене, а завтра всё меняется. На вопрос, - Почему?! Ответ был примерно такой - Wie ben je? Новгородцев всё это ужасно бесило. Вы видите какие-то изменения в структуре современной капиталистической власти? Всё то же самое. Весь набор черт феодализма мы наблюдаем и сейчас. Именно поэтому надо знать историю. История, как бы не кричали всякие недалёкие люди — наука. И именно опираясь на знание истории мы можем что-то прогнозировать, познавать и создавать.
С Ордой новгородцам относительно повезло, до них не дошли буквально немного, так что город не вырезали, но данью обложили. И тут выходит на сцену Иван Третий, который орду заборол, а потом последовательно стал присоединять земли к Московскому княжеству, которое становилось центром Руси. Нельзя не вспомнить Алексея Толстого, который описывает роль Ивана Третьего в гораздо более хвалебном ключе, чем Радищев, как избавителя от Ордынского ига:
«Иван явился Третий;
Он говорит: «Шалишь!
Уж мы теперь не дети!»
Послал татарам шиш.
И вот земля свободна От всяких зол и бед И очень хлебородна, А всё ж порядка нет».
Было много всякого, но случилось что случилось. Новгороду очень хотелось продолжить жизнь по прежнему, хотя их особо никто не угнетал, но уж очень они тяготились тем, что они работают на Москву. Под лозунгом «Хватит кормить Москву!» они сговорились с литовцами. Но это было не самое удачное решение в их жизни. Потому что у них был договор ещё с Василием Тёмным, который они нарушили перейдя к литовцам. Была война, Новгороду на помощь почти никто не пришёл. А Иван Третий даже не стал отнимать их вольности. Зато взял с них немало всякого полезного. Зачем воевали — непонятно. История о том, как барыги гонят на убой людей за свои шкурные интересы, которые ещё и оказываются неущемлёнными. В общем, совсем уже угомонить Новгород удалось только его внуку — Ивану Грозному. Немного странно, что Радищев обвиняет именно Ивана Третьего, но может такая была мода в исторических кругах. Потом в Европе будет мода на демонизацию Ивана Грозного. А по сути, в те времена все владетели, от какого-нибудь задрипанного барона до императора, занимались одним — грабили и убивали.
Так что наш Александр, расписывая величие и демократию Новгорода, находился в плену идеалистических представлений об истории, которые были свойственны знаниям того времени. Далее Александр пишет о праве народов. Нет, не о праве народов на самоопределение, а о праве сильного.
Цитата: «Много было писано о праве народов; нередко имеют на него ссылку; но законоучители не помышляли, может ли быть между народами судия. Когда возникают между ими вражды, когда ненависть или корысть устремляет их друг на друга, судия их есть меч. Кто пал мертв или обезоружен, тот и виновен; повинуется непрекословно сему решению, и апеллации на оное нет».
Но одними мыслями сыт не будешь, подумал Радишев и пошёл ужинать, Спустился с небес к упырям и мошенникам. Некий Карп Дементьич, который купил долговой вексель деда Радищева и шантажируя процентами за пятьдесят лет, вынудил того поспособствовать его переходу из купчишки третьей гильдии аж в именитые граждане. Каким образом — Радищев умалчивает. Но идёт почему-то в гости именно к нему, попадая на свадьбу. Дальше идёт описание семейства этого Карпа. Жена у него модница, на год заказывает себе белил ржевских три пуда, румян почти пуд, вина не пьёт, «перед обедом полчарочки при гостях, да в чулане стаканчик водки». Сынок Карпа просто прекрасен, весь в отца «На аршин когда меряет, то спускает на вершок; за то его отец любит, как сам себя; на пятнадцатом году матери дал оплеуху». Собственно жених. Новоиспечённая его жена тоже прекрасна - «Зубы как уголь. Брови в нитку, чернее сажи. В компании сидит потупя глаза, но во весь день от окошка не отходит и пялит глаза на всякого мужчину. Под вечерок стоит у калитки. Глаз один подбит. Подарок ее любезного муженька для первого дни; – а у кого догадка есть, тот знает за что». Зубы тогда чернили для красоты. Натурально собрание упырей. И дальше нам Александр раскрывает мошеннические схемы на примере этих персонажей. Взял кредит там и тут, поставил меньше товара, там перепродал, заработал денег, вложил в дом, который оформил на жену. Да вы просто посмотрите кругом, посмотрите на то, как это происходит сейчас и всё станет ясно. Контрреволюция вернула нас к тому о чём Радищев и пишет. Размышляя о недостатках финансовой системы он утомляется и отправляется спать.
