Она просто так подписывала объявления - ЖК. Типа "жилкомитет" старенькой пятиэтажки, с опутанными разросшимся виноградом подъездами, палисадниками, двором и соседним оврагом. Но звали её, это совершенно точно, Евгения Ильинична. Бодрая одинокая женщина на седьмом десятке, ценившая доверие общественности и громко порицавшая нарушителей устоев. Коммунальных или моральных - неважно...
"Додельная чистолюбка", как судачили старички на лавочках. Никто ни в какой комитет женщину, разумеется, не выбирал и не назначал. Но подчинялись ей все беспрекословно, а побаивались ЖеКу даже молодые. Она не гнушалась пожаловаться в школу, техникум, родителям. С её вмешательства, бывало, и семьи распадались.. Да изменились времена, влияние таких самостийных "надзорных органов" стало испаряться.
Зато окреп криминал. Причём по обе стороны общества.. Первое убийство, фанатично продуманное, словно обряд, произошло в 1988 году. Евгения Ильинична дождалась в домовом винограднике новую жиличку, наркоманку-проститутку и проч., вылитую Валерию из фильма «Авария - дочь мента». Уставшая поблекшая девушка, размазанная рассветом, даже не слушала противную бабку, сразу послала подальше "свой долг перед Родиной". Часть перепалки была слышна кому-то бессонному на первом этаже. Потом хай прекратился.
ЖеКа нанесла бедовой аморальной отроковице семь ножевых, выколола глаза и перечеркнула губы лезвием крест-накрест. Вероятно, чтобы она заткнула свой грязный рот...
Тела так и не нашли. Описание фетишных ранений приводится по плёночным фотографиям "прямо с лозы", найденным в квартире убийцы. На других снимках, кроме густого винограда, проступают ещё девять трупов исключительно похожих друг на друга молодых женщин. Повреждения у всех аналогичные, а последняя дата на обороте карточки - ранний сентябрь 92-го.
Самой ЖеКи, по воспоминаниям немногих старожилов (удержавшихся в своих хрущевках в эпоху случайных квартирантов, вахтовиков и суточников) с той осени больше и не было видно. А в пустую, но все ещё по-сиротски чистую келейку подозреваемой нагрянули только следующей весной, когда виноградные лозы совсем развинтились и почти соединили типовую пятиэтажку с глубокой заброшенной ложбиной за ней.
Дела мы тут не раскроем, конечно, но зададимся вопросом. Как из серьёзной криминальной истории про явную патологию и несчастных жертв родилась городская легенда? Очень просто, никак - история сама передавалась по "сарафанному радио" и обрастала нужными ритуальными деталями.
Считается, что к ЖеКе может обратиться всякая честная женщина, борец за нравственность. Надо лишь указать на объект-нарушитель. Для этого от руки пишутся как бы "объявления" с подписью ЖК. Одно сжигается в любом местном винограднике - это официальное прошение, с требованием наказания для порочной девушки и с объяснением её проступков. Другое каким угодно способом подбрасывается, подсовывается, подкидывается объекту. По содержанию оно презрительно-пасквильное, мерзкое, оскорбительное...
Важен в этом акте провинциального возмездия и постскриптум: та, кто призывает ЖеКу, должна не уронить себя в вопросах чести до самой смерти. Иначе ни в какие виноградники лучше не заходить - убийца дожидается там, чтобы отомстить недостойной просительнице намного страшней, чем её жертве.
Такие случаи были, утверждает длинное "ухо" легенды. Замаравших честное имя ЖеКа забирает в тот самый овраг за своим домом. Там их и держит за личных виноградных улиток - жуткие мумии тел в оплётке из лозы...
Это тёмное предание женского сообщества никуда не кануло вместе с девяностыми и путешествует через все сплошные нашей скреплённой по периферии страны до сих пор.
Может, частично отсюда, на уровне слухов и шорохов, но из страха кары и принятия греховности каждого, произрастает наша общая нелюбовь к аббревиатурам ЖК, ЖКХ и подобным?! Живучая, перепутанная, обширная, как запущенный, душный и одичавший дворовый виноградник.
