Объекты, описывающие сами себя, известны в теории знаков, математике и логике. Они порождают парадоксы в силу того, что такой объект сам включен в тот класс, который он обозначает, ибо кто бреет брадобрея, который бреет только тех, кто сам себя не бреет? Художественное произведение в зависимости от его сюжета и внутреннего пространства можно представить как объект, описывающий свое собственное существование и функционирование. Романа Мариам Петросян «Дом, в котором…» и есть такой самоописывающий объект, и это самоописание приводит к парадоксу.
Роман «Дом, в котором…» относится к жанру магического реализма. После появления романа в 2009 году он стал культовой книгой и породил собственную фан-культуру. Книга состоит из трех томов. Фабула романа – события, которые разворачиваются в интернате для детей-инвалидов накануне выпуска. В романе показаны два хронологических среза – последний учебный год перед выпуском и прошлый выпуск, имевший место десять лет назад, когда нынешние старшие были младшей группой.
Пространство Дома самозамкнуто. Определить страну и время событий можно очень приблизительно. Это страна европейской или вестернизированной культуры примерно последней трети ХХ века. Город, где стоит Дом, не назван. Все персонажи, включая администрацию и воспитателей, названы не по именам, известны только их клички – Акула, Крёстная, Овца, то есть определить их национальность невозможно. Единственный персонаж, чьем имя и фамилию мы узнаем – это Курильщик. Его зовут Эрик Циммерман – номинация интернациональная. Так могут звать человека и в России, и в Европе, и в США. В Доме есть магнитофоны, воспитанники слушают Led Zeppelin (основана в 1968 году) и читают книгу Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» (опубликована в 1970 году). Это единственные хронологические указания, позволяющие локализовать Дом в пространстве и времени нашего мира. Таким образом, пространство и время Дома определяется не внешними параметрами, а его внутренними характеристиками.
Как показывает в своей диссертации Алина Биякаева, Дом описан как сложная пространственная структура, имеющая три уровня: феноменальный, ноуменальный и пограничный. В феноменальном мире Дом – это интернат для детей-инвалидов, в ноуменальном мире Дом – это Лес, а в пограничном Дом – это трансгрессивное пространство перехода в Лес. Эти три уровня называются соответственно Наружность, Изнанка и собственно Дом.
Все персонажи романа делятся на три категории в зависимости от того, на каком уровне они действуют. Биякаева классифицирует персонажей следующим образом. К персонажам феноменального уровня относятся те, кто не знает о трехуровневой структуре этого мира и полностью принадлежит Наружности: родители воспитанников, учителя, персонал столовой. На ноуменальном уровне действуют причастные магии люди и сказочные чудища, обитающие в городке Чернолесе и других местах Изнанки Дома, а также в самом Лесу. К персонажам пограничного уровня относятся все те обители Дома, которые знают о трехуровневой структуре этого мира, то есть администрация, воспитатели и воспитанники, часть из которых может перемещаться между уровнями.
По способу попадания на Изнанку Дома персонажи делятся на Прыгунов и Ходоков. Прыгун попадает на Изнанку ментально, в результате сильного психического потрясения или под действием наркотиков (о которых Сфинкс говорит, что вне Дома они наверняка не действуют). Всё то время, пока Прыгун находится на Той стороне, в Доме он пребывает без сознания, что сближает путешествия на Изнанку с архаичными первобытными шаманскими путешествиями в иной мир, происходящими в трансе и известными разным культурам мира. Ходок попадает на Изнанку целиком, перемещается между мирами психически и физически в реальном времени. Таким образом, самозамкнутое пространство дома четко структурировано, что отражено и на уровне персонажей.
Особенно интересна структура времени в Доме. Как уже было отмечено, время Дома связано с Наружностью очень слабо. Время Изнанки и Дома течет по-разному. Несколько месяцев на Изнанке могут пройти за несколько часов в Доме. Так, Лорд попал на Изнанку на четыре месяца, а в Доме прошел день до вечера. Сфинкс провел на Изнанке шесть лет, а в Доме прошло несколько месяцев.
Этими временными парадоксами хроноструктура Дома не исчерпывается. Дом как универсум замкнут не только в пространстве, но и во времени. Исследователями неоднократно отмечалось, что жители Дома не имеют будущего. Время Дома – замкнутая на себя бесконечность, реализованная как вечное возвращение. Десять лет между выпусками составляют Круг. Круг повторяется вновь и вновь. На новый Круг попадают те люди старого Круга, которые получили магический предмет от Хозяина Времени, остальные места заполняются новыми людьми. В каждом Круге, насколько можно судить, повторяются некоторые основные события, но существует и варьируемая динамическая часть. В романе описан один Круг, но Дом содержит их множество. Помнит все Круги только Хозяин Времени, никогда не взрослеющий Шакал Табаки. Остальные могут попасть на новый Круг теми детьми, которыми были десять лет назад. Только постепенно они узнают о структуре времени в Доме и становятся способны что-то предпринять ради своего перемещения на новый Круг.
Самозамкнутость Дома, его существование во времени и пространстве, сгенерированными внутренними механизмами его существования, позволяют рассматривать роман как текст, который описывает сама себя.
Самоописание возникает, когда некоторый знак отсылает не только к другому предмету, но и к самому этому знаку. Самоописание – важное понятие математики и лингвистики, играющее большую роль в логике, программировании, исследованиях по искусственному интеллекту, теории жанров в литературе и других областях культурного пространства современного мира. Самоописание порождает в разных областях парадоксы, исследование которых позволяет вскрыть самопротиворечивую структуру логики, человеческого мышления и природного бытия.
Одним из самых древних парадоксов, основанных на автореференции, является Эпименидов парадокс или парадокс лжеца. Критский философ Эпименид был автором высказывания «Все критяне – лжецы». В более формализованном виде этот парадокс в наши дни имеет форму «Я лгу. Это высказывание парадоксально, поскольку если я лгу, то я тем самым говорю правду, но если я говорю правду, то тем самым я лгу. Парадоксальность порождена тем, что это высказывание само включено в тот класс, который оно обозначает.
Парадоксы самоописания рассматривает Дуглас Хофштадтер в книге «Гёдель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда». Он приводит еще одну разновидность Эпименидова парадокса называется парадоксом Греллинга. Его можно рассмотреть на множестве всех прилагательных русского языка. Это множество можно разбить на две не пересекающиеся области: самоописывающие прилагательные и те, что этим свойством не обладают. К первой категории относятся такие прилагательные как «пятисложный» (само это слово имеет пять слогов), «шелестящий» (слово звукоподражательное, звучит как шелест) и другие. Ко второй категории относятся такие прилагательные как «съедобный», «двусложный», «кратчайший» и другие. К какой категории отнести прилагательное «несамоописывающий»? И в этом случае парадокс возник из-за того, что прилагательное включается в тот класс, который описывает.
Роман «Дом, в котором…» – самоописывающий объект, поскольку представляет собой книгу, описывающую замкнутый трехуровневый мир, существующий в зацикленной вечности. Парадоксальность этой структуры основана на том, что она включает в пространство романа и читателя.
В романе использован такой элемент поэтики постмодерна как ненадежный рассказчик – материал подается читателю с точки зрения разных персонажей. Степень осведомленности рассказчиков о происходящих событиях читатель понимает не сразу, и чтобы реконструировать происходящее, вынужден сопоставлять разные версии и перечитывать книгу несколько раз.
Лингвистический анализ романа провела Светлана Вяткина. Она показывает, что соотношение рассказа от первого лица и повествования от третьего лица в роман относится как три к одному. При этом в перволичном повествовании границы внешней и внутренней речи четко не обозначены. В повествовании от первого лица «цепочки вопросительных предложений в контексте рассуждения рассказчика предельно диалогичны и часто представляют собой самокомментарии. Цепочки вопросов передают размышления повествователя над сказанным и отражают автодиалог, замкнутость на себе как адресате мысли.
Эти лингвистические особенности текста работают на то, чтобы включить читателя в пространство повествования, позволить ему отождествить себя с рассказчиком. Таким образом, несколько раз перечитывая книгу, читатель оказывается в положении разных персонажей Дома, проходящих Круг за Кругом. При первом чтении читатель находится в положении Курильщика, не понимающего, что происходит. Курильщик в своем рассказе фиксирует детали, значения которых ему неясно. Читатель может осознать их смысл и подлинную роль в сюжете только при следующих чтениях, когда он набирается опыта проживания нескольких Кругов, знакомится с пространством и временем Дома, и включается в его пространство. При каждом перечитывании читатель идентифицирует себя с другими персонажами, лучше понимающими происходящее в Доме, способными следить за развитием сюжета и принимать в нем участие.
Итак, перечитывая текст, читатель проживает несколько Кругов, попадая на разные уровни пространственной структуры Дома, включается в замкнутую временную бесконечность Дома и становится частью самоописывающей структуры произведения, в котором и описаны Круги, проживаемые героями разных уровней. Парадоксальность самоописывающей книги заключается в одновременном размыкании пространства романа, впускающего в свой мир читателя, и замыкании пространства Дома, превращающего читателя в персонажа.
